***
Луи навещает свою маму неделей ранее, пока она и девочки не отправляются в путешествие по Европе на Рождество. Он остается один на свой день рождения, но это не так плохо, ведь Зейн утешительно хлопает его по плечу в аэропорту, когда Луи обнимает своих младших сестер, и он остается все такой же маленький засранец, каким был им всегда. Брюнет по-прежнему не спешит, а на улице все также по-зимнему снежно и холодно, и где-то совсем рядом улыбается и смеется мягкий и солнечный Гарри, в которого Луи был влюблен, с тех пор как ему исполнилось восемнадцать. Луи уже давно не ребенок, и ему не хочется останавливаться, поэтому он аккуратно поправляет маленький алый бантик на небольшой коробочке в пестрой, цветастой упаковочной бумаги и умоляюще смотрит в карие глаза Зейна, кусая нижнюю губу. Тот вскидывает бровь в беззвучном вопросе, но все же нехотя соглашается, напоследок поддразнивая Луи, за что получает твердой подушкой в лицо. И Томмо называет его «вредной сучкой», мысленно благодаря Всевышнего за своих прекрасных друзей и за Гарри, которого он видит почти каждый день в коридорах своего университета.***
Когда они встречаются впервые, сталкиваются нос к носу, на улице холодно, как никогда солнечно, а колючий мороз щипает мягкую кожу щек и носа, заставляя их приобретать красный, почти пурпурный оттенок. В ресницах путаются крупные, узорчатые снежинки, а вокруг несмотря на холодную погоду, слышится задорный смех детей, веселые голоса взрослых и, заполняющая сказочными мечтами, рождественская атмосфера. В центре возвышается высокая наряжанная ель, а многочисленные гирлянды, разноцветные мишура и елочные игрушки добавляют красок и предпраздничного настроение каждому посетителю Somerset House. Луи стоит на самом краю большого городского катка, опираясь руками на невысокий бортик. Его ноги немного болят от непривычной нагрузки, глаза сонно смыкаются от легкой усталости, а каждая мышца тела слабо ноет. Зейн как всегда не спешит. Он пропадает на пятнадцатью минут, когда уходит за горячим чаем для Луи, и это заставляет того задумать о том, как долго брюнет протянет без своих сигарет, если Томмо спрячет их где-нибудь. Он лениво прикрывает глаза и мягко отталкивается от края, намереваясь найти друга раньше, чем успеет окоченеть и умереть от отморожения. Мысли о предстоящем празднике заставляют его улыбнутся, а скорые экзамены — невольно поежиться. И он достигает почти середины катка, когда что-то большое, мягкое и сильное сбивает его с ног, и он, на мгновения теряется в пространстве, ощущая лишь секундную невесомость. Луи падает спиной на лед, а чужое тело придавливают его собой к твердой поверхности, заставляя распластаться в форме морской звезды. И этот кто-то виновато бормочет извинения себе под нос, неосознанно путая свои длинные и худые ноги в ногах шатена, задевая его своими конечностями. Луи болезненно охает и шипит, когда незнакомец, не удержав равновесия, вновь падает обратно на него, проклиная свою неуклюжесть и неспособность двигаться нормально. И Луи не может увидеть виновника столкновения из-за сбившейся на глаза шапки, но он может ощутить тонкий аромат женских духов вкупе с приятно-резким мужским одеколоном. Неожиданно насыщенный, терпкий и сладкий запах принадлежит молодому юноши с совершенно глубоким, хриплым голосом. Когда Томмо получает достаточно ударов в бока и свою грудь, то с раздраженным рыком переворачивает их обоих, оказываясь сверху. Поправляя края своего надоедливого головного убора, Луи невольно задерживает дыхание, мягко улыбаясь испуганным и виноватым зеленым глазам, направленным прямо на него. И кончики кудрявых волос настойчиво вылезают из-под кромки вязаной розовой шапки, щеки горят восхитительно красным румянцем, а на длинных пушистых ресницах застывают снежинки, и люди вокруг них исчезают, а смех и голоса сливаются в один единственным неразборчивый гул. Мальчишка извиняюще поджимает губы, сожалеюще улыбаясь в ответ одними кончиками губ. И Луи понимает, что знает его. Знает это маленькое, невинное чудо. Тихий и скромный девятиклассник с очаровательными вьющимися волосами и хорошими знаниями мировой классики. Они ходят на общие внеклассные занятие по углубленному изучению литературы, и Гарри сидит на самой последней парте в углу кабинета, кидая восхищенные взгляды на старшего. Луи почти не замечает постоянно смущенных и робких приветствий кудрявого мальчишки, но сейчас он чувствует его дыхание на своем лице, и, кажется, не может приказать своим легким работать. Лежа на нем, смотря прямо в его яркие, изумрудные глаза, Луи нахально ухмыляется, и с этого начинается что-то гораздо большее, чем просто недолгая, но очень крепкая дружба. Луи больше не ждет Зейна, не ищет причин быстрей уйти домой. Он не мерзнет. Вместо этого Томмо учит Гарри кататься на коньках, держать равновесие, и пьет с ним горячий чай из пластиковых стаканчиков, пока младший, в свою очередь, согревает его своим теплом и честно старается не упасть в грязь лицом, желая, чтобы старший гордился им. У него почти получается. В мае следующего года, после выпускных экзаменов, Луи уезжает в другой город, а Гарри остается дома, и больше они никогда не видят друг друга. Они почти забывают. Им кажется, что они забывают друг друга. В год когда кудрявому исполняется восемнадцать, он с отличием заканчивает школу и поступает в престижный университ, где знакомится с веселым парнем по имени Найл — его соседом по комнате в общежитие. В первый день декабря он получает свой первый Рождественский подарок. За окном кружит пушистый снег, на витринах магазинах сверкают разноцветные гирлянды, елочные игрушки, мишура, а под рукавом его вязаного свитера прячется тонкий веревочный браслет с инициалами его именем. Гарри продолжает получать маленькие безделушки спустя две недели, и Найл не хочет признаваться, кто является загадочным Сантой, в очередной раз вручая аккуратно запакованную коробочку. И это немного настораживает: кудрявый почти никого не знает в его новом окружение, но совсем скоро маленькие подарки начинают вызывать искреннюю улыбку на лице младшего и он быстро привыкает ко вниманию и ощутимой заботе незнакомца. Мысли о нем пугают его немного меньше, чем отчего-то понимающая ухмылка блондина.***
Луи лежит на земле, раскинув руки и ноги в разные стороны, и двигает ими вверх-вниз, ловя ртом крупные снежинки, делая снежного ангела. Над ним возвышается отчего-то задумчивый Зейн, упирая руки в бока и неодобрительно качает головой. Он стоит на почищенной от снега дорожке, и его лицо кажется серьезным, но оно сразу же смягчается, когда Найл, совершенно неожиданно, с разбегу прыгает на Луи, вдавливая того глубже в сугроб. Томмо сдавленно кряхтит, Зейн закатывает глаза, а ирландец весело смеется, сбивая брюнета с ног и утягивая его к ним, в кучу. Они в шутку борются, шарфы сбиваются в сторону, шапки лезут на глаза, а щеки приобретают здоровый розовый румянец. Где-то в дали слышится веселая музыка, и словно как в детстве, снег крупными хлопьями кружится в воздухе и мягко оседает на белом покрывале. Будто стеклянный шар, хранящий в себе чудо. Музыкальная шкатулка Лотти, которую ей подарил Санта на Рождество несколько лет назад. Луи кидает в Найла снежком, когда тот заливается громким смехом, и блондин сразу же замолкает, коварно прищуривая глаза. Он накидывается на Томмо с дерзким «ах так? Ну берегись, Луис», и они катятся вниз по склону, громко хихикая и выкрикивая глупые, детские угрозы, одновременно пытаясь засыпать снег друг другу за шиворот и под куртки. Зейн в это время, как ни в чем не бывало встает на ноги, лениво отряхивая одежду, и с едва заметной улыбкой наблюдает за своими лучшими друзьями, напоминая себе, что быть детьми — это круто. Он смотрит на экран телефона, читая сообщения от Лиама, ухмыляется, а затем наклоняется, лепит большой твердых снежок, и с криками бежит в сторону друзей, начиная очередную войну — битву, после которой, они, скорее всего будут еще долго согреваться в тепле.***
Найл возвращается в свою комнату спустя две кружки горячего шоколада в студенческом кафетерии, большой порции рождественского торта, еще одной мини-борьбы салфетками и промокшей насквозь одеждой. Его щеки все еще красные, влажная челка лезет в глаза, а в некоторых местах (он чувствует это), ощущаются внушительные синяки. Распахивая дверь в свою комнату, он с задорной и веселой улыбкой стягивает с себя одежду и кидает ее на пол, гордой походкой следует к кудрявому. Тот сидит на кровати, поджав под себя ноги, и нервно грызет кончик карандаша, не замечая счастливого соседа. Вокруг него лежат раскрытые учебники, тетради с конспектами и исписанные им же листочки, и сам Гарри кажется немного уставшим, поэтому Найл бесцеремонно садится на середину его кровати, ловя удивленный взгляд. Гарри не успевает сказать и слово, когда блондин протягивает ему подарок в цветастой упаковочной бумаге, и игриво подмигивает, сразу же поднимаясь на ноги и напевая себе под нос новогоднюю песню. Он кидает быстрое «я в душ», а затем взяв с собой полотенце, запасную пару вещей и шампунь, исчезает из комнаты, краем глаза наблюдая за восхищенным взглядом парнишки. Гарри кричит громкое «спасибо», но Найл его уже не слышит. Он с легким трепетом и невероятным интересом аккуратно раскрывает подарок и широко улыбается, едва сдерживая радостный смех, когда из небольшой коробочки с маленьким алым бантиком выглядывает полосатый шарф Гриффиндора. И Гарри не может понять, как незнакомец узнал о его пристрастие к Гарри Поттеру, а Луи следует задуматься об убийстве Зейна за то, что тот опять спихнул всю свою работу на Найла. Но пока он не знает ничего, так что Зейн остается его любимчиком (не считая Лиама, конечно). И даже если бы он узнал, то все равно ничего бы не смог сделать, потому что брюнет всегда был неисправимой стервой, а Томмо слишком сильно любил его за это.***
Гарри гуляет вдоль усыпанной снегом аллее, пряча нос в полосатом шарфе, а замерзшие руки — в карманах теплой куртки, когда кто-то сбивает его с ног, задевая увесистой сумкой. Незнакомец оказывается высоким паренем с большими карими и невероятно добрыми глазами, мягкой, виноватой улыбкой и едва заметной двухдневной щетиной. Он помогает Гарри подняться на ноги сразу же извиняясь, а затем исчезает, спеша на лекцию, которая должна была начаться пятнадцатью минутами ранее. Он подсаживается к Гарри в студенческом кафетерии в этот же день, вновь извиняясь и протягивая тому горячий чай. Он называет свое имя — Лиам, а спустя какое-то время, протягивает Гарри очередной подарок, с загадочной и широкой улыбкой прощаясь, и вновь исчезая. В этот раз это оказываются перчатки. Гарри считает это милым и трогательным, двигая пальцами в теплых, вязаных варежках.***
Он быстро находит себе друзей среди одногруппников, но Лиам и Найл слишком часто зовут его с собой на разного вида тусовки и вечеринки, заваливая все новыми и новыми подарками. Как Гарри не старается узнать, кто автор этих сюрпризов, у него ничего не получается, так что совсем скоро, он теряет надежду узнать у парней хоть какую-то информацию, поэтому продолжает молча искать глазами своего загадочного Санту.***
Зейн снова дразнит Луи, когда тот тихо ругается себе под нос, пытаясь аккуратно заклеить уголки подарочной бумаги. Он недовольно хмурит брови, кусая верхнюю губу, и брюнет громко смеется, стоит только Луи кинуть в него подушку на очередное колкое замечание. В отместку шатен вспоминает Лиама, и Зейн зло смотрит на него, угрожая задушить, а еще хуже — выкинуть все комиксы в окно. Луи только многозначительно двигает бровями, рискуя начать очередную дружескую перепалку, и брюнет не выдерживает, подрываюсь с места в сторону друга и начиная гоняться за ним по всей квартире, выкрикивая бессмысленные угрозы. Спустя час Зейн помогает Луи аккуратно заклеить уголки подарочной бумаги, а Луи звонить Лиаму, чтобы пригласить его в кафе посидеть всей дружной компании. Тем же вечером Зейн покупает Лиаму рождественский подарок, а Луи делиться с ним самой красивой (на его взгляд) коробкой с большим синим бантом сверху. Он соглашается передать его Лиаму, как от тайного поклонника.***
Спустя еще неделю, Луи стоит за стеклянный витриной в каком-то магазине, наблюдая за кудрявым парнем, что в это время с восхищением глядит на высоко возвышавшуюся над ним рождественскую ель. На Гарри полосатый шарф, из кармана виднеются варежки, а на голове красная шапка Санты с огромным, пушистым пунпоном на конце. Его глаза кажутся все такими же добрыми и доверчивыми, и он все также ходит немного неуклюже и медленно, с неподдельным интересом разглядывая пестрые новогодние украшения. В этот же день, Луи покупает Гарри свой последний подарок в этом году. Он тайно провожают кудрявого до общежития, вновь чувствуя когда-то греющее изнутри тепло.***
Найл почти не может двигаться, когда Луи оказывается в гостиной их с Зейном квартиры, перед этим получив поздравления от мамы. Ирландец тихо ругается себе под нос, обещая «больше-никогда-в-жизни-не-пить» и проклянает человека, который придумал текилу, с громким стоном сваливаясь с дивана. Луи оглядывается по сторонам, и понимает, что его день день рождения прошел, наверное, слишком хорошо, раз вокруг был такой беспорядок. Он пинает пустые коробки из под пиццы, оставляя рядом с все еще немного пьяным Найлом таблетку от головы и бутылку воду, и блондин признается ему в вечной любви, вновь вырубаясь на полу. Томмо не решается зайти в комнату Зейна, потому что прошлым вечером они с Лиамом ушли туда вместе. Он засранец, и все это знают, поэтому позже, спустя несколько часов, когда Зейн не сможет спокойно сесть на стул, Луи громко засмеется, и брюнет кидает в него бутылку воды, попадая точно в цель. Луи говорит, что больше не любит его, и Найл вновь становиться его любимчиком, на что Зейн вскидывает бровь, и всем будет понятно, что это далеко не правда. Прощаясь с Найлом в прихожей, Луи вручает ему в руки большую коробку, получая понимающую улыбку в ответ.***
Тем же днем, 25 декабря, когда Гарри возвращается к своему соседу после празднования Рождества с родителями, Найл лежит на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Он что-то неразборчиво бурчит себе под нос, указывая пальцем на аккуратно запакованный подарок на заправленной кровати кудрявого. Блондин не говорит больше ни слово, сильней кутаясь в одеяло. Гарри тихо подходит к подарку, прикусывая нижнюю губу, и с неким волнением оглядывая сюрприз со всех сторон. Он делает глубокий вдох, с каким-то разочарованием осознавая, что это, возможно, последнее, что он получит от незнакомца. Это отзывается какой-то необъяснимой грустью, и не желая тянуть момент, парень рывком разрывает подарочную бумагу, поднимая картонную крышку. Внутри оказываются черные коньки, а на самом дне маленькая белая записка, без какой-либо подписи. «Somerset House, 7:00 pm :) » И Гарри кажется почерк почему-то знакомый. Возможно, только это и незамысловатый смайлик в конце, помогают Гарри принять решения встретиться со своим «тайным Сантой» лично.***
Достаточно темно, когда Гарри оказывается на катке, вспоминая своего первого учителя в этом вопросе. Он хорошо помнит Луи, его солнечную улыбку и морщинки в уголках серо-голубых глаз, но это, пожалуй, все, что сейчас парень может вытащить из своих воспоминаний. Они не виделись почти два года и вероятность того, что они встретятся вновь — была очень мала. Все же кудрявый был благодарен Луи за их хорошую, но недолгую дружбу, хотя бы потому, что умел кататься на коньках. Он все еще не так хорошо справляется со своим ростом и неуклюжестью, но это не так важно. Останавливаясь возле увешанной до самой макушки украшениями елки, Гарри оглядывается по сторонам, пытаясь угадать своего тайного отправителя. Он с интересом рассматривает лица незнакомых людей, отчего-то нервно кусая красные губы. Неизвестность пугает его. Посмотрев на часы, Гарри хмурится, глубоко вздыхая и в последний раз окидывает каток быстрым взглядом, с досадой понимая, что тайный Санта — останется действительно тайным. Отталкиваясь от бортика, он едва ли успевает сделать два шага, как кто-то сбивает его с ног, заваливая на лед. Все это кажется Гарри знакомым, но он не успевает сказать и слово, как искрящиеся, серо-голубые глаза встречаются с его — ярко-зелеными. Слова застревают где-то в горле, и Гарри смотрит на Луи, того самого Луи, которого он сбил когда-то на этом же самом катке два года назад, и он понимает, что безумно скучал все это время. Он и не помнил, что Луи был таким солнечным. Им хватает несколько долгих минут, чтобы подняться на ноги, и еще, кажется, вечность, чтобы перестать пялиться друг на друга, и выдавить из себя хоть слово. Луи все также нахально ухмыляется, а Гарри широко улыбается, молча и без каких-либо слов заключая того в свои крепкие, теплые объятия. И это напоминает, что его руки были созданы для того, чтобы обнимать Луи. Теперь он выше него и может закрыть его собой. От Гарри все также пахнет цветочными духами его старшей сестры и мужским одеколоном. Он все такой же мягкий и очаровательный, и Луи тянет его в сторону, путая их пальцы между собой. И Томмо жалеет, что все это время был так близко, но так далеко одновременно, не получая когда-то потерянное им тепло. Пройдет еще час, а может быть и два, когда они оба устанут и после нескольких кружек горячего чай в пластиковых стаканчиках, пойдут домой, рассказывая друг другу обо всем и ни о чем одновременно. Они вспомнят прошлое, поделяться настоящим, и загадают на будущее. Оба, плотно прижавшись друг к другу, дойдут до центрального парка, где повсюду будут тянуться цветные гирлянды и фонарные столбы. Луи остановит Гарри возле деревянной скамейки, засыпанной снегом, и кудрявый посмотрит на него с непониманием и интересом, заглядывая прямо в лицо. Луи потянется к карману своих джинсов и достанет оттуда маленький подарок, улыбаясь одними кончиками губ. Он медленно протянет его младшему, наблюдая за тем, как тот аккуратно развязывает ленту. И перед его глазами вновь появится шестнадцатилетний кудрявый мальчишка с преданными зелеными глазами и невероятно широкой, прекрасной улыбкой. Он увидит до нелепости яркую розовую шапку с большим пушистым помпоном, ямочки на слегка пухлых щечках и это вернет его на пять лет назад, когда ему было восемнадцать, и он впервые влюбился в Гарри. Глаза младшего смешно округлятся, и он посмотрит на Луи с широкой, невероятно счастливой улыбкой, доставая со дна коробки небольшую веточку омелы. Он вскинет бровь, словно спрашивает «серьезно?», а затем поднимет растение над их головами, склоняясь ближе к лицу Луи. Его щеки будут гореть красным то ли от мороза, то ли от смущения, а губы покажутся немного шершавыми, но теплыми, и это так мило, так очаровательно хорошо, что Луи не выдержит, вставая на носочки, и соединит их губы в легком, невинным поцелуе, обхватывая лицо младшего своими маленькими ладонями. Гарри вновь улыбнется сквозь поцелуй, обнимая Томмо одной рукой за талию, а другой проведет кончиком цветка омелы по румяной щеке. «С Рождеством, Гарри!» Едва слышно поздравит Луи, шепча в алые губы младшего, и парень тихо засмеется, накидывая свой шарф на шею шатена, притягивая его ближе к себе. «С Рождеством, Лу!» Тихо ответит он, вдыхая забытый запах мяты, зеленого чая и яблочного шампуня. И перед глазами все тот же восемнадцатилетний юноша с прекрасными серо-голубыми глазами и широкой, солнечной улыбкой. Все тот же заботливый Лу, учивший его кататься на коньках, и держать равновесия. И, кажется, Гарри влюбилчется в него. Влюбляется так сильно и так невозможно глупо. И будет любить, как любил, когда ему было шестнадцать.