Primadonna

Вот так просто. Все случится завтра. А точнее уже случилось. Все так странно, потому что Сынван любит перекручивать кассету с помощью цветного карандаша. На самом-самом его кончике. Все произойдет быстрее, чем сигаретный пепел упадет на землю. Сынван, можно сказать, вообще не курит. Но сегодняшнее состояние навязывает. Больно. Сука, больно. И фильтр горький, и на душе дерьмово. Ничем не поможешь. Даже если позвонить Джинки с параллельного потока и попросить дури. Джинки безотказный, когда есть деньги, а Сынван, когда мозг вылетает, становится доступной. Все ради того, чтобы не чувствовать, как руки Джухён когда-то ласкали её. Как язык скользил по липкой коже в эпоху самого жаркого лета в Пусане. Как они пьяные купались в джакузи и целовались как сумасшедшие. Будто завтра кто-то из них умрет. Они познакомились на концерте симфонического оркестра. Сон Сынван дочка богатых родителей, подобные мероприятия хорошо подшивались под обертку образа примерного ребенка богатого отца-магната. У Сынван осанка, как палка, прямая и никак не ломающая. Ей бы смотреть на сцену, как мастерски люди играют на инструментах, но взгляд был прикован к девушке в синем узком платье. Она сидела впереди нее на два ряда. Сынван бы познакомилась с ней обязательно. Потому что волосы Бэ такие до ужаса красивые, что при одном лишь взгляде на них, кореянку хочется трахнуть при первой же встрече. Что Сон и делает. Она кусала-кусала губы до цвета граната, пока Сынван целовала её колени. Потом они пили вино на брудершафт. Красное полусладкое. Но Сынван так и не понимала от чего она пьянела больше: от вина или от дурманящей Джухён, чьи пальцы никогда и ничего не стеснялись. Грудь у Джухён маленькая, но это её не главный минус. Бэ — заносчивая стерва с замашками примадонны. Ни дня без сранных купюр и чужого скользкого взгляда на своем нагом теле. Сынван промазала. Джухён была уже чьей-то. А точнее ничейной. Она была для всех одинаково распластанная на кровати; порочная и прекрасная, любящая роскошь и игры. Мадам, просящая бриллиантовое кольцо на средний палец. Капризная со всеми, в постели дикой кошкой веселилась, но трахалась по-настоящему только с Сынван. А может и просто притворялась, что у них все по-настоящему. Лгала точно так же, как и всем. Говорила, какой любовник особенный, что такое у Бэ только с ним. Совершенно-по иному, никак на красивых порно картинках в журналах для мальчиков подростков. Сынван, способствующая самоуничтожению и переломам конечностей. Она ломала и возрождала за одну ночь. Трюк достойный мастера. И общего у нее со всеми любовниками Джухён, возможно, больше, чем Сон предполагает. — Я хочу, чтобы ты почувствовала это. — Я же все чувствую. — Не так, как ты привыкла. По-настоящему. — В итоге, все равно все окажется одинаковым. Джухён любит дорогое нижнее белье: пояс, чулки, корсеты. Любит все это, что заслуживает примадонна. И зря. Ей лучше без белья. Сынван ни раз ей об этом говорила. Бэ отчасти с ней соглашается, но умалчивает. Через час она уезжает к новому бойфренду, и тот на бильярдном столе её прокручивает три раза. Оргазм Джухён испытала целых ноль раз. Денег она получала больше,чем удовольствия. Хоть стонала и извивалась подобно змее. Сынван возместила все избытки Джухён собой. Целовала внутреннюю часть бедра, оставляя засосы. Все поднимаясь выше и выше, где Джухён жаркая и влажная. Из-за чего девушка будет стонать и раскрываться. От чего Сон возбуждается сильнее, собирая на ладонях естественную смазку. Джухён потная и спину ломит от неудобной позы, но ей так горячо сейчас, что остановиться уже не в силах. Сынван и правда волшебница. И тело её как панацея от импотентных мужиков, которые имеют жен, но без понятия как довести их до исступления. Грудь Джухён обнажена, чашечки лифа приподняты вверх, почти что касаясь изящных ключиц. Бордовые, как спелая вишня, соски встопорщились от холода и возбуждения. Черные волосы щекотят и струятся по липкой спине. Бэ давно бы опрокинулась на спину, но руки еще её держат, еще есть силы упираться ладонями в одеяло и смотреть на Сынван. Живот примадонны вжимается чуть ли не в позвоночник от каждого движения Сон. Девушке с ней так хорошо. Черт возьми, слишком хорошо. Гортанные стоны дают Сынван задуматься над тем, что между ними правда есть это самое нечто и сладкие сердечки.

***

Английский Бэ омерзителен, как японское домашнее порево. Телки в нем стонут так, будто парень насаживает на свой член пекинеса. Сынван, у которой все отрочество прожито в Канаде, с трудом выслушивала ужасный акцент кореянки. Её бесило каждое слово, но она слушала с улыбкой. Потому что сука-любовь. У Джухён теперь блондинистые волосы, но желание трахнуть её ни в коем разе не уменьшается, а увеличивается к максимуму. А между тем, их встречи дошли до минимума. У Джухён новый хахаль. Иностранец. Богатый, а значит — мудак. Он завоевал чужую девушку. У Сынван были причины его ненавидеть. Бэ Джухён — примадонна с замашками стервы лежала на полу, и её левая нога покоилась на нижней ступеньке лестницы. Лестница из дуба, вроде. Сынван пытается заполнить свой мозг мелочами, чтобы не думать о луже крови. Белый кружевной пеньюарчик по типу нежной девственницы заляпан и испорчен, с верху прилагается черный атласный халатик нараспашку. Выбеленные волосы с розовым оттенком просто омерзительны и голова в крови тоже. Ей никогда не шел этот цвет. А вот красный всегда был к лицу. Глаза открыты, обращенные в потолок. Шоколадно карие, когда-то блестящие и живые. Сон не хочется в них смотреть. А особняк у этого парня и правда красивый… Ничего не скажешь. Отделка в стиле барокко. И бледное тело Джухён можно засчитать за красивое приложение к обстановке. В мозг Сынван заползла противная мысль, что, должно быть, поэтому они и познакомились. Этому дому просто не хватало примадонны для законченности полной картины интерьера. Девушка чувствует себя извращенкой, потому что даже сейчас хочет впиться в губы этой суке, растоптавшей все, что было так дорого Сон. Любовь это была или нелюбовь, но во рту у Сынван все равно кисло, а Джухён до сих пор мертвая. Но Сон Сынван, скрытая от родителей лесбиянка, которая через полтора месяца выходит замуж, не может отделаться от того, что… …её тело теряет последнее тепло. Но она умрет завтра. Когда все узнают. Только тогда это случится. Когда на месте происшествия найдут дорогую вазу, приобретенную за кругленькую сумму на аукционе с лозунгом «поможем детям». Когда поймут, что удар пришелся на затылок. У Сынван от Джухён остались только изящные дамские сигареты и куча навыписанного дерьма из косметических каталогов, погашенный счет за операцию по увеличению груди и поцелуй напоследок. Долгий, жаркий. Джухён обнимала Сынван за плечи, потому что привыкла обнимать так всех своих мужчин. А Сынван прижимала её к себе за талию, потому что обнимала так только Джухён. Свою примадонну, стерву, истеричку. Свою Женщину, от которой воспоминания превращаются в летящий на пол пепел. Да, она умрет завтра. Пока воспоминания о ней не иссякнут.