Балет на кладбище

Белая фигура показалась там, и, ступая белоснежной балеткой по черной земле, закружилась в танце. Движения были четкими, обдуманными, но плавными, не резкими. То тонкие ноги возводились вверх, то ручки аккуратно проделывали трюки в воздухе, кружа её между могил. Неизвестно откуда зазвучавшая музыка нарушила тишину кладбища, играя в такт движениям балерины. Звуки проникали глубоко, пронзали всё вокруг, наводя ужас, окутавший пространство, существовавшее для белой фигуры, продолжавшей производить движения с легкостью. В ноты звучавшей музыки ворвались завывания, вырывающиеся из могильных плит. Пугающие звуки придавали танцу белой фигуры загадочность, движения которой становились все сложнее для выполнения, но она, не задумываясь, делала передвижения, взмахи, перегибы с легкостью. Ворвавшийся в атмосферу свист ветра заглушил все посторонние звуки, а после затих. Размеренное дуновение колыхало волосы балерины, выпавшие из прически, уложенной наверх. Звуки ветра сливались с музыкой и завываниями, с движениями белой фигуры. Что-то зашевелилось под ногами танцовщицы, но она не обратила на это никакого внимания, продолжая изящно передвигаться по черной поверхности земли. Именно она начала шевелиться в тех местах, над которыми лежала тень могильных камней. Были ли это ожившие мертвецы, балерину не волновало, — она продолжала двигаться в такт звукам, если не они производились в такт ей. С деревьев, окружающих кладбище, сорвались листья и закружились возле белой фигуры, окружая со всех сторон. Они будто повторяли сложные пируэты танцовщицы, взмахи рук и ног, плавные движения тела. Свистевший ветер носил листья вокруг неё, быстро передвигающейся по кладбищу. Внезапная тишина нарушила все вокруг, кроме движений белой фигуры. Устрашающая музыка, завывания из могил, свист ветра, — все растворилось в затишье, погрузилось в никуда. Тишина звучала громко, тягуче, заполняя все кладбище, с гробами и могилами, становясь хорошей музыкой для обворожительного танца балерины. Но вдруг в музыкальную тишину ворвался посторонний звук, тяжёлый треск, — трещали могильные плиты. Ломаные линии пробегали по ним, их становилось все больше на каждом надгробии. Неприятный звук проникал во все, окутывая, пронзая все, кроме танцовщицы, не заметившей, как плиты рухнули. Из них высвободился дым, имеющий форму. Духи. Создания вылазили отовсюду, из потресканных могильных плит, превратившихся теперь в камни, по которым изящно передвигалась она, не замечая вокруг ничего, — ни духов, ни камней, которые остро впивались в тонкую подошву балеток. Субстанции все окружали белую фигуру, кружащуюся в танце. Темноту, в которой грациозно передвигалась балерина, нарушили белые огоньки. Черные силуэты появились за оградой, среди деревьев, освещая светом глаз танцовщицу, скоро выделывающую изящные трюки, растягивая тонкие ноги и производя руками аккуратные, но чёткие движения, не замечая, что за ней пристально следят. Внезапно что-то произошло, — где бы не оказывалась ступня белой фигуры, что-то рушилось, разлетаясь на куски. Вот и камни, - всё, что осталось от могильных плит, — разлетелись повсюду на еще более мелкие куски. Черная земля под ногами балерины металась в стороны, а она все кружилась в танце, легко производя пируэты. Тихий, но четкий удар нарушил всё, — все посторонние звуки исчезли, будто по команде, когда танцовщица рухнула на разрыхлённую движениями землю. Что-то случилось. Балерине отказали ноги, и, упав на колени, уронив руки на холодную землю, она погрузилась во тьму, как и все вокруг.