Дети Цитадели

Мы вышли на поверхность, на свет. Уже светло, как хорошо-то, а... Когда не тьма вокруг тебя, а свет, когда всё видно. Мы оказались на одной из двух возвышенностей, что шли вдоль Комбайновской трассы. Да-а, по сравнению с нами, трасса находится очень низко, да ещё, к тому же, не самый плавный склон, но напрямую сбежать вполне можно. Недалеко от того места, где мы вышли, находилась пара самодельных, не очень заметных укреплений. Да и, собственно, сам вход в У12 и эти укрепления очень хорошо замаскированы, стоило нам отойти на пару метров от выхода, как мы тут же его потеряли из виду. Вот уж, хорошая маскировка. Да, ведь, и с воздуха не обнаружишь – деревья мешаются, словом – неплохое укрытие от комбайнов, и, буквально, у них под носом...было. Да, было неплохим. -Во-от она, Комбайновская трасса,-с вдохновением сказал Хэнк, когда мы подошли к укреплениям,- Часто тут ходят солдаты и конвои, очень даже...так, погоди, а это кто? Мы все вгляделись в противоположный холм, Хэнк же взял бинокль. После долгого вглядывания я увидел чьи-то фигуры, но из-за теней и растительности понять, кто это, было нельзя. -Погодите-ка, да ведь это повстанцы! Да, точно,- чуть ли не закричал Хэнк, глядя в бинокль,- это – Сопротивление. Да ты сам взгляни! Я взял бинокль и стал глядеть в ту сторону, в которую я до этого долго всматривался. Там я увидел похожие укрепления: заграждения из мешков, грамотно перекрашенные под цвет местной растительности, несколько пулемётов, напоминающих Импульсные винтовки, ну, и, конечно, самих людей – повстанцев. Чувствуется, что они готовятся к хорошему сражению: все бежали, что-то тащили, командир отдавал какие-то указания, бойцы проверяли оружие, припасы, но тут один из стрелков указал в сторону города, и все тут же обернулись туда. Взглянув туда же, куда и они, я увидел марширующую колонну комбайнов, о чём я незамедлительно сказал своим друзьям. -Да, точно, это они,- подтвердил Хэнк,- так, все за укрытия, чувствую, сейчас тут будут хорошо стрелять. Мы спрятались за заграждение и стали ждать. Я и Хэнк стали готовить свои оружия, а Кате я, на всякий случай, дал свой пистолет, но сказал ей, чтобы она не высовывалась из-за укрытия – опасно. Вражеская колонна подходила всё ближе и ближе... Их состав оказался не очень разнообразным: пара взводов обычных солдат, два броневика. Шагают, отдавая чёткий, монотонный, чеканный шаг. Да-а, действительно – настоящая военная машина. Что эти солдаты, что роботы – одинаковые устройства, созданные для убийств. Даже представить, сколько ненависти и злости накопилось в людях на эти безликие существа... И вот, середина колонны вот-вот уже поравняется с нами, но никто ещё не выстрелил. -Чего не стреляют-то, а? -Да, выжидают, скорее всего, чтобы все комбайны были под рукой и под хорошим обзором. Подожди, думаю, скоро они застреляют так, что мало не покажется,- предположил Хэнк. -Ого-о-о-нь! И началась перестрелка, полетели гранаты, ракеты, застрочили пулемёты! Комбайны даже не поняли, что это было! Я увидел, как несколько ракет попали в головной броневик и тут же взорвали его! Я и Хэнк вылезли из-за укрытий и начали методично отстреливать смешариков. Хе, если бы у них были лица, то они изображали бы удивление: стреляют, буквально, из ниоткуда, со всех сторон и негде спрятаться! Тут уже подорвали другой броневик, что был в центре колонны, тем самым разделив отряд врага на несколько частей. -Ты глянь-ка, как у них пулемёт-то строчит, а! Да, Хэнк правильно подметил. Пулемёт не просто метал во врага пули, а поливал ими – ничто не могло перед ним устоять тогда. Враги сыпались и сыпались под его натиском! Комбайны, пытаясь найти укрытие, погибали под непрестанным огнём беспощадного пулемёта... Таким образом, вся колонна противника оказалась расстреляна за несколько минут. -Ну, они молодцы, ну дают. -Да, Хэнк, и не говори... Катя, а , Катя, ты как? -Да, я в порядке. -Вот и прекрасно. Так, Хэнк, сейчас мы им крикнем, предупредим, что мы идём, а там с ними как-нибудь договоримся, хорошо? Катя, держись около меня... - Э-э-э-й, наро-од! Не стреляйте, мы не враги! Мы из Сопротивления!- крикнул я, что есть мочи. -Да спускайтесь вы уже скорее,- отозвались с той стороны,- заждались уж! -Фух, ну и отлично. Катя, ты как тут? -Всё... нормально. -Тогда спускаемся. Да, только это, держись за меня, а то тут круто спускаться-то. -Хорошо... -Если вдруг захочешь падать, то падать будем вместе,- попытался пошутить я. В ответ она лишь слегка улыбнулась и взяла меня за руку, и мы стали медленно спускаться по склону вниз. Когда мы подошли, большая часть повстанцев уже была здесь – они обыскивали броневики и тела комбайнов. -На, забирай! Почти целый,- сказал один повстанец, дав другому бронежилет, снятый с убитого смешарика. Члены Сопротивления рыскали, ища что-либо пригодное для выживания: оружие, патроны, оборудование, провиант... Всё, что может пригодиться. Интереса ради, я заглянул внутрь одного из броневиков – там оказалось огромное количество всякого оружия: тут и импульсные винтовки, дробовики, пистолеты, револьверы и даже гранатомёт! -О-о-о, как нам повезло. Ребята, тащите это всё наверх, а там всё распределим по местам, как следует, все поняли? Вот и хорошо, приступайте, а вы, ребята,- я обернулся и увидел человека в одежде обычного гражданского,- пройдёмте со мной. Он отвёл нас немного в сторону, а потом мы пошли вверх, в их лагерь. Поднимаясь туда, я, посмотрев на ту сторону, откуда мы вышли, едва-едва смог найти выход из объекта У12, и то, благодаря своей неплохой фотографической памяти. Дойдя до вершины, я увидел полностью те укрепления, что тут стоят: их оказалось намного больше. Пулемёт здесь стоял не один, как я думал, а четыре, вдоль спуска с возвышенности были установлены защитные укрепления из мешков, в глубине лагеря оказалось много палаток и пара землянок. Да-а, если бы не деревья, прочую растительность и маскировочные сетки, то накрыли бы их, но всё-таки хорошо ребята смогли спрятаться, ничего не скажешь. -Я ещё раз приветствую вас, товарищи. Меня зовут Ваяс, я – командир этого подразделения, каким же образом вас занесло сюда, и, может, вам что-то нужно, что-то подсказать? – он чуть улыбнулся. -Хех, ну, про то, как мы сюда попали, думаю, рассказывать мы не будем – длинная история,- начал я,- но есть одна штука, которую нам бы очень надо узнать. -Я слушаю, что вам надо? -Нам необходимо добраться до станции «Маничит» -Хех, станции? Маничит – одна из самых крупных баз в регионе. Нет, это не научная лаборатория, а настоящая военная база – там базируется чуть ли не целая армия наших соратников, но, не смотря на свои размеры, её комбайны ещё не обнаружили, скажу больше – они даже не знают о её существовании, ведь она даже никак не даёт о себе знать. Далеко не каждый повстанец, не то что не может туда провести, но даже не знает вообще об Маничите! Но вам повезло, я знаю, где эта база находится, так как мы находимся в прямом её подчинении. Мы скоро собираемся отправиться туда, так что вы можете остаться у нас, а потом с нами добраться до базы, как вам? -Пожалуй, мы за. -Кстати, ну, это я для себя, где вы взяли... вот его,- он кивнул на Хэнка. -А, Хэнка-то? Ну-у,- мне было тяжело сказать ему правду, ведь, скорее всего, он не поверит, но соврать я не мог, чисто морально не готов,- Хэнк – бывший член Гражданской Обороны. -То есть бывший, да,- он искоса глянул на Хэнка,- Я думал, таких «бывших» не бывает. Хотя, кто ж его знает... -Ваяс, он же не солдатом комбайнов был,- начал убеждать его я,- а членам ГО мозги, вроде бы, не слишком чтобы сильно промывали. -Хм, ну не знаю, не знаю... У меня к тебе вот какой вопрос – ручаешься ли ты за него и за то, что он не выстрелит нам в спину? -Да,- твёрдо сказал я, хотя, если размышлять чисто логически, то я должен был железно сказать нет. Сколько я его знаю? Да совсем немного. Да, он пристрелил с десяток комбайнов на моих глазах, ну и что, это же не гарант того, что он не расстреляет нас всех, но, почему-то, я верил в него, есть в нём душа, есть лицо, хоть и скрываемое под маской безликости. Есть в нём что-то, чувствуется. -Погодите,- вдруг сказал Хэнк,- что за звуки? -Я ничего не слышу,- сказали мы с Катей почти одновременно. Мы глянули друг на друга и улыбнулись от такой, кхм, синхронности. -Я тоже ничего не слышу,- сказал Ваяс. -По-моему, это техника Альянса,- сказал голос из под маски. -Эй, Хэнк, а ты можешь выйти на волну комбайнов и подслушать их разговоры. -Честно говоря, не знаю, но попробую. Секунду. Он начал что-то там у себя ковыряться, лазить, примерно минуты три. -Вот, слушайте!- радостно сказал он. Мы все напряглись и стали слушать, но то, что мы там услышали, нас уже не интересовало – мы услышали другой звук, достаточно громкий, и не из маски... -Ммму-у-убва-а-а-у-у-у Уу-ууу!! Все тут же переглянулись. Этого звука ещё ни разу не слышал. -Что это ещё было,- спросил я? -Кажется это...-не успел закончить Хэнк, как я взглянул на противоположный холм, и как там, среди деревьев шёл... -Длиннобро-о-од!- заорал один из стоящих рядом бойцов, показывая на ту сторону дороги. -Ах ты ж... все наверх! Все наверх!- закричал Ваяс находящимся внизу солдатам. Тут над нами пролетел вертолёт, а со всех сторон стали появляться солдаты комбайнов. Они вылезали, подобно волнам в луже от капелек во время дождя. Они вылезали ото всюду: из камней, из-за деревьев, из-под земли! И тут их уже было не пару взводов: появилось их неисчислимое множество. Они были везде... -Подстава! Валим отсюда, валим! Мы побежали. Все. И тут уже было не отступление, а бегство. Все бежали, куда попало. Вновь застреляли автоматы, но уже роль охотника играли не повстанцы, а комбайны. Мы стали углубляться глубже в лес. Несмотря на листья, вертолёт стрелял по силам Сопротивления и сбрасывал на нас бомбы. Пули летели просто со всех сторон, то тут, то там землю вспахивали очереди пуль, и повстанцы падали вокруг. Сзади было слышно, как куда-то двигается треногая машина. -У нас ещё есть время, пока комбайны взбираются на гору. Нельзя его терять. Думаю, может у нас кое-что получится. В этот момент я услышал звук со стороны длинноброда, но это был звук не столько живым, сколько неорганическим. Обернувшись на бегу, я увидел, как вокруг его орудия что-то начинает стягиваться. -Ваяс, что это?- крикнул я, указывая на треножку. -Это?.. Да это же... Ложи-ись!!!-крикнул он. Мы нырнули в землю, закрыв головы руками, и тут раздался мощный взрыв. Такой мощный, что сотрясло всю возвышенность. Было слышно, как с хрустом и треском падают деревья и ветки, одна из которых чуть не пришибла меня на смерть. Через пару секунд, после выстрела, мы тут же встали и помчались вперёд. -Так, вот, держите, это – маячок. С его помощью вы сможете дать сигнал нам, и мы сможем вас найти,- Ваяс дал мне маленькую коробочку с кнопкой и антенкой,- понятно? -Понял,- я взял эту штуку и положил себе в карман. Мы всё бежали, бежали, бежали... Вокруг падали тела, летели осколки, сыпалась земля. Всюду были слышны переговоры комбайнов, не переставал стрелять длинноброд, постоянно шумели винты вертолёта, а потом начала работать артиллерия. Ветки, деревья падали, подобно подкошенным людям. Увидев одного несчастного, я тут же вспомнил анекдот: «Вот и сбылась его мечта – полетел...». А вот сейчас эта фраза уже не выглядит смешной. -Мер-рзавцы... Они всё спланировали заранее,- на бегу кричал Ваяс,- Мерзавцы, а? Ничего, сейчас спуск будет, думаю... Не успел он договорить, как из-за спуска, прямо перед нами, появился вертолёт! Он повисел некоторое время, а потом начал стрелять. Мы тут же легли наземь, но Ваяс, напротив, побежал на вертолёт и прыгнул на него! Аппарат закружился, завертелся, начал стрелять во все стороны. -Это наш шанс,- подумал я, и , встав вместе с Хэнком и Катей, побежали вниз. Бежали мы сломя голову, практически, не смотря себе под ноги. Выстрелов стало больше – видимо комбайны взобрались наверх. Я вновь услышал знакомые звуки криков, воплей и стонов. Да, слышал я их не первый раз, но всё равно, звуки эти, сколько раз их не слушай, всё равно всего тебя передёргивает изнутри. Почти добежав до низа, Хэнк увидел находящийся недалеко канализационный сток и сказал нам, чтобы мы туда побежали. -Других альтернатив нет,- убеждал он нас,- Если бежать прямо – то пристрелят, ведь спрятаться даже некуда! Остаётся только в канализацию. Не самый лучший вариант, конечно, но, пока – единственный. Ну, так как бежать больше некуда было, мы побежали к стоку. Хоть мы и вышли из зоны видимости смешариков, надо было двигаться дальше, и пришлось нам двигаться дальше, по этим сырым, грязным, вонючим бетонным трубам. -Эй, Хэнк, узнай, что там эти комбайнёры говорят? -Да говорят, что преследуют силы сопротивления...фых,.. И что часть сил отправлена на какой-то заброшенный завод, что неподалёку. Только что это за завод – не знаю. Через некоторое время мы упёрлись в решётку, около которой стояла лестница наверх. -Ну что, наверх? И мы по очереди полезли по лестнице. Отодвинув люк, мы выбрались в какое-то служебное помещение. Обычные бетонные, потрескавшиеся от времени и сырости стены, пара старых металлических шкафов, вёдра, тряпки, швабры. Кругом лежало разбитое стекло, остатки бутылок, упаковки из-под чистящих средств, ну и прочий мусор. -Фу, всё, теперь можно и отдохнуть,- сказал я, глядя на Катино лицо. Да, она устала больше всех нас остальных – ей в первую очередь нужен был отдых. Жалко только, присесть не на что не было – ни стула, ни лавки. Я взял пару картонок, которые мы подложили под себя, чтобы не сидеть на голом и холодном полу... Долгое время мы сидели молча, лишь глядя друг на друга. Мы пытались просто расслабиться, ничего не делать, но потом каждый просто начал думать о своём: Катя – о своих переживаниях, Хэнк, наверное, о своей комбайновской службе, а у меня вновь и вновь всплывал образ отца. Эх, знал бы ты, что со мной тут произойдёт... Но тут в голову начали наплывать тяжёлые и тёмные мысли, начала болеть голова. Она начала стучать, я почувствовал, как во мне учащённо стало биться сердце. Стала наплывать беспокойство и паника, и вновь на меня упала тяжесть. Что-то тревожило меня, мой разум, но что? Я посмотрел на других – в Хэнке сложно было что-то разглядеть из-за маски, он просто сидел, уставившись вниз, а у Кати было какое-то непонятно, но в общем взволнованное лицо, видимо, что-то в их головах тоже происходило. Потом Катя начала бледнеть, как-то скукоживаться, опускать голову, а взгляд становился пустым. Непонятно... Чертовщина какая-то! Чтобы выйти из этого состояния и вывести других, я решил заговорить. О чём угодно, лишь бы заговорить. - Катя, а, Кать, а ты помнишь,- вяло сказал я, не зная с чего начать,- как мы, когда были маленькими, танцевали. - Э-эм-м... Да-а, помню,- она ответила не сразу, подождав некоторое время,- Да. -Мой отец тогда ещё поставил какую-то старую-старую мелодию. Тогда казалось, что она была написана ещё при Царе. - Ага, помню. Кстати, ты мне тогда ещё, во время танцев,- начала она оживляться,- постоянно на ноги наступал! -Ну-у, нет, не было такого,- решил слукавить я. -Как же не было, было! Ты мне тогда все ноги отдавил. Мама ещё спрашивала, когда глядела на меня: «Чего, опять у них была?»,- уже встала она на ноги. - Да, ладно, ладно! Было там... ну совсем чуть-чуть,- я сдвинул указательный и большой палец очень-очень близко, - вот сто-олечко,- и вот тут уже я встал за ней. -Ничего себе, «столечко»! Вот Хэнк бы так не станцевал!- она повернулась к нему,- Хэнк, вот ты так станцевал бы? -Да я вообще танцевать не уме-ею...-стеснительно проговорил он. -Вот видишь, я же говорила! А ты что, встал как истукан,- она меня слегка «ударила» в плечо. Ну, я, комедии ради, решил сделать, что мне очень-очень больно, сказав громкое: «Ай, больно!» и схватился за «пострадавшее» место. -Вот, вот! Так тебе и надо,- «злорадствовала» Катя. - А, зато, помнишь,- сказал я, прошипев от «удара»,- там потом, после первой дорожки, пошёл Арам-зам-зам... Весёлая же! -Ага, ага! Арам-зам-зам, арам-зам-зам, гули-гули-гули-гули-гули... -А-а-а, не надо её! Я уже её столько наслышался, что уже аллергия на неё!- встал-таки уже и Хэнк. -Ну да ладно, прикольная же ведь!,- радостно сказал я,- Вот только... -Так, что-то мы тут задержались,- прервал меня Хэнк,- надо бы нам двигаться дальше. -Чего, не вы-ыдержал-таки, да? А ведь я ещё не начал. -Да не не выдержал я, просто двигаться надо. - Ну, давай, давай, оправдывайся. -Так, всё, пошли отсюда. Хэх, расшевелить-таки мне их удалось, это хорошо. В начале мне казалось, что тут свету в комнату не попасть, и лишь когда мы направились к выходу, я обнаружил окно напротив двери. Обернувшись, я увидел там лес и... фигуру. Опять он. Что он тут делает, или мне всё это мерещится из-за всего этого пережитого? Мне уже кажется, что этот силуэт уже просто преследует меня – не в первый раз его вижу, но обнаружить могу его, почему-то, только я. Эх, вот столкнуться бы с тобой, узнать, кто ты, что ты. -Ты чего встал-то,- дёрнул меня Хэнк. -Да, так, ничего,- промолчал чуть я,- померещилось. Выйдя из комнаты, мы попали в помещение колоссального размера! -Вот это да-а, ты глянь только!.. Нашим взорам предстал гигантский зал, точнее – цех. Это были всё те же старые и испещрённые трещинами стены, но они смотрелись уже не так. Эти стены были высокими-превысокими, в которых находились большие прямоугольные стеклянные окна. Наверху – большой бетонный потолок, под которым висят железные «мостики», по которым можно переходить от одного места помещения в другое, чтобы сверху можно было наблюдать за процессом, или что-либо настраивать в технике. Этот потолок поддерживают высокие и мощные колонны, которые, кажется, могут много чего ещё выдержать. Сам же зал был наполнен различнейшими механизмами. Тут тебе и конвейеры, и плавильни, целые сборочные линии, мини-краны, которые перетаскивали тяжёлые вещи из одного конца зала в другой, стоят компьютеры, которые отвечали за производственный процесс, аппараты сортировки и прочее-прочее-прочее... Да-а, представить только, каким он был раньше! Тут, скорее всего, кипела работа, носились везде люди, копошились бы как муравьи, операторы кранов, перетаскивающие очередной груз, другой человек бы показывал, куда надо ставить, а оператор обязательно бы поставил не так, и пришлось бы снова поднимать, показывать, ругаться бы стали, везде бы стояли рабочие, занимающиеся своим делом, а один из них обязательно бы спал на рабочем месте, а потом бы его отругал начальник и сделал выговор, а рядом бы бегал заместитель начальника, который бы тоже заставлял всех работать и проверял качество изготовленной продукции, постоянно бы ворчала уборщица на то, что все тут только топчут и топчут, охрана попивала бы себе чаёк на посту и разгадывала кроссворд, обязательно спрашивая у каждого входящего какое-либо слово, которое не смог отгадать... А теперь, никто тут не бегает, никто не кричит, никто не ругается, не отгадывает кроссворд, не спит и не пьёт чаю – никого нет, засохли краны, накрылись пылью и грязью стены, пол и потолок, и застыл этот некогда пышущий жизнью цех, который, несмотря на всё, застыл во всём своём былом величии. От этого помещения буквально пахнет силой и мощью, и мимо этого зрелища никто не сможет просто так пройти, не остановившись и не удивившись, и одновременно не опечалившись от былой могущественности и былых возможностей. -Вот это махи-ина,- только и выдавил Хэнк. Я же промолчал, молча лишь поглощая взглядом всё то, что я созерцал тут. Молча стояла и Катя, чуть прижавшись ко мне. Думаю, это и на неё повлияло тоже. Да, действительно, этот Цех, именно с большой буквы – Цех, впечатляет, буквально затягивает, заставляя смотреть на него ещё и ещё... Вдруг, послышались шаги и из-за угла выбежали трое солдат. Катя уже успела скрыться за какой-то установкой, а я же ещё и двинуться не успел – осматривая это помещение, я полностью отдался ему, не заметив шум приближающегося врага. -Ложись!- Хэнк прыгнул на меня, и вместе мы упали наземь. Полуползком я добрался до того места, где уже стояла Катя, а потом, выглянув оттуда, я увидел лишь три трупа и подходящего к нам Хэнка. -Кажется, мы оказались на том заводе, куда они направили часть своих сил,- сказал он,- Нам надо бежать отсюда, а то комбайны скажут «часть сил», а приведут по два охотника, шесть взводиков пехоты, три броневика и ещё Страйдера в придачу! -Страйдер, это тот который большой и с тремя ногами? - решил я уточнить. Он лишь молча кивнул, и мы стали искать выход. Стали пробираться через лабиринты машин, ограждений и прочих установок. Сначала мы побежали к большим воротам, которые, как я думаю, раньше были чем-то вроде главного входа, но там мы увидели приближающихся смешариков. Мы тут же побежали в другую сторону, пока враг нас не заметил. Однако, хоть мы и отбежали на неплохое расстояние, они нас всё-таки заметили, но теперь им надо было уже нас догнать. Вновь проходя через нескончаемые «органы» цеха, мы увидели дверь, ведущую в дополнительные помещения, куда мы тут же отправились, но, не успев до неё добежать, сверху на нас полетели пули. Взглянув вверх увидели, что оттуда на верёвках спускаются комбайны, притом, очень быстро спускаются. -Быстрее, забегайте внутрь,- крикнул Хэнк. Он и Катя успели забежать, но мне прямо на голову упал смешарик и сбил меня с ног. Я упал лицом вверх и увидел комбайна, уже направившего на меня импульсную винтовку. Однако я вновь услышал знакомый звук револьверного выстрела, и враг рухнул на землю, сражённый неостановимой пулей. Я стал медленно отползать назад, а Хэнк прикрывал меня и положил ещё несколько противников. Едва я вполз в комнату, дверь закрыли и завалили её несколькими железными массивными шкафами. Осмотревшись, мы поняли, что в этой комнате раньше были повстанцы – об этом свидетельствовал знак Лямбды в круге. А в помещении оказалось множество оружия: автоматы, дробовики, пистолеты, гранатомёты, просто гранаты и амуниция ко всему этому. -Ух ты, вот это да. Чувствуется, повстанцы тут разверну-улись,- удивился Хэнк,- Надо брать всё, что мы сможем унести. Всё! Мы все тут же бросились брать это всё. Я схватил гранатомёт ракеты три к нему, револьвер с двумя коробочками пуль, пару гранат, патронов к импульсной винтовке и посчитал этого достаточным. Кате я тоже дал импульсную винтовку, чтобы без оружия не ходила, а то опасно. Хэнк же обвешался по полной программе – взял себе тоже импульсную винтовку, дробовик, арбалет и нож, и, конечно же, много-много патронов ко всему. -Ну, ты прямо против целой орды воевать собрался,- оглядел я Хэнка. -А я против орды и собираюсь,- серьёзно и без какой-либо наигранности сказал он,- ты сам только что видел, что тут твориться, так что ты тоже запасись-ка как следует. Раздались стуки в дверь. Хотя, это уже были не стуки, а удары, сильные удары. Шкафы начали чуть пошатываться на месте. Видимо комбайны ещё не оставляют своих планов по нашему преследованию. -Есть идея! Тут ещё остались гранаты, а утащить их мы уже не можем. Сделаем из них тогда растяжки. Думаю, для комбайнов это будет неплохим сюрпризом. -Растяжки, это что, просто я не слышал ещё такого,- спросил я. -Короче, сейчас поймёшь, давай гранаты и пару верёвок. Я дал ему всё то, что он у меня попросил, и он начал что-то собирать. Ковырялся он не особо долго, и за несколько минут он смог собрать несколько таких незнакомых мне растяжек. -В общем, смотри. Человек идёт, под ноги не смотрит. Он задевает нить,- он показал на неё,- а потом происходит БАБАХ!,- он резко развёл передо мной руками, отчего я чуть не упал,- и тут лежат пару трупиков. Вот так. Ладно, нечего без дела стоять, сюда вот-вот ворвутся комбайны, надо выбираться... -Ууу-у-ува-ау-у,- вновь услышали мы голос Длинноброда. Этот звук уже прозвучал заметно ближе, чем тогда, когда мы услышали его у трассы Комбайнов. -Походу, эта тварь движется за нами,- предположил Хэнк,-...пошли! И мы опять побежали. Да, бежать уже было сложней, ведь на нас уже было тяжёлое снаряжение, а этот гранатомёт с этими ракетами...кошмар просто. Я отставал от своих друзей уже на метр, и потому им приходилось останавливаться, чтобы я мог их догнать. Земля начинала слегка трястись – приближается. Мы бежали по многочисленным коридорам, поворотам, попадали в некоторые комнатки, некоторые были, даже, большими комнатами, но из головы моей не вылезала одна мысль... Комбайны, везде комбайны. Стоит мне присоединиться к кому-либо, как тут же появляются смешарики, только мне удаётся где-то осесть, или с кем-то познакомится, и тут же появляются они. Они пришли за мной на квартиру, продолжили преследовать в канализации, дежурили на плотине, потом напали на Восточную Чёрную Мезу, зачистили станцию У12, правда, не совсем удачно, но это не суть, устроили засаду у трассы Комбайнов и достали нас даже здесь. И всюду, где мне стоило остановиться или к кому-то привязаться, ждала смерть. Вокруг меня погибало множество людей: люди в Восточной Мезе, Виктро, его друзья, полегли почти все люди на У12, испещрили пулями повстанцев, что были у Трассы, Ваяс, прыгнувший на вертолёт, ещё не ясно, что случилось с Рейво и его товарищами, что с Туфом... А каким-то непостижимым образом я выползаю живым из всей этой белиберды... Но выживаю, двигаюсь вперёд на костях своих друзей. Я строю свою жизнь на останках других! Они словно жертвуют собой, чтобы я шёл дальше, к своей цели... Но что есть моя цель? Что это? Неужели бежать, бежать и бежать, не ведая конца своим странствиям, пыткам и страданиям? Бежать, пока вокруг падают тела твоих товарищей? И даже, найдя укромное местечко начать жить по-человечески, и в этот же момент понимать, что всё своё ты построил на горе, стонах, воплях и костях людей, что окружали тебя, что давали тебе руку в самый необходимый момент, спасали тебе жизнь, а потом их убивают... Просто убивают... Ты не будешь всегда один, но у тебя не будет друзей. Это – одиночество среди людей, что ещё страшнее простого одиночества. И это жизнь, это моя Судьба? Нет, не жизнь, так жить нельзя...нельзя. Мы выбежали наружу и оказались на месте, напоминающим строительную площадку. Оно было обнесено различными ограждениями, слева стоял трейлер-вагончик на колёсах, такой же стоял и справа, только другого цвета, около первого по дуге лежали отрезки бетонной трубы, которую, вероятно, хотели сюда когда-то давно положить, а справа – как раз трактор, точнее – экскаватор, эх, вечно путаю эти слова. -У-ууууу-ав-у-ууумлу! -Совсем близко, надо бежать быстрее! -Нет, Хэнк, стой,- сказал я, когда мы добрались до выхода со стройплощадки,- погоди. -Чего не так,- не понял он. -Хэнк, ты понимаешь,- начал я,- как бы тебе сказать... -Да говори как есть, не тяни ты, не время сейчас! После этих слов Катя резко обернулась и взглянула на меня. Я взглянул на её лицо – оно выражало беспокойство. Застыла в своей позе, в пол-оборота, с полусогнутыми руками... Глаза её были наполнены немым вопросом. Она начинала медленно бледнеть. Она чувствует, что что-то важное и не самое хорошее собираюсь я сказать. Она просто чувствовала, что я скажу нечто, что может многое изменить и очень сильно, она просто чувствовала, я чувствовал это. -Держи,- я дал Хэнку маячок, предварительно активировав его,- держи. -А мне-то зачем? Что ты задумал? -Хэнк,- я положил руку ему на плечо,- я не могу дальше с вами идти... Не могу. -Не поня-ал... это что должно значить? -Им не нужен ты, и Катя им не так нужна, как я. Я лишь подвергаю вас излишней опасности. Вы должны бежать отсюда, а я лишь отяжеляю вас. Со мной вы погибните. -Не-не-не-е-е, просто так не оставлю, ведь ты же... -Нет, Хэнк,- решительно сказал я,- нет. Я останусь тут, вы должны пойти дальше. Потом по маяку вас найдут повстанцы, и они проведут вас к Маничиту. -Нет!- вскрикнула вдруг Катя и кинулась ко мне, но я остановил её, выставив вперёд руку. Я знал уже, что она хотела сказать, и заранее ответил на её уговоры лишь отрицательными киванием. В её лице уже выражалось невыносимая грусть и печаль. Она не хотела меня терять – единственного близкого человека, вероятно, из всех оставшихся, но и я тоже не хотел этого, но если я останусь с ней, то будет только хуже. Держа её около себя, я погубил бы и её, а этого я не хочу. -Катя,- постарался как можно мягче сказать я,- я, я всё понимаю...но я не могу с тобой остаться. Ты должна идти. Хэнк человек стоящий, я это знаю, чувствую, на него можно положиться,- я взглянул на его безучастную маску,- А тебе... тебе желаю я только добра. Я старался уже не глядеть на её глаза, куда угодно смотреть, но не на глаза, но наши взгляды невольно встретились – её глаза уже выражали страх и отчаяние, в них заключалась уговоры, просьба, мольба... -Я не могу... Вы должны бежать отсюда, бегите... -Но ведь ты не... -Бегите. Бегит-Ууу-у-ува-а-умв-у-урх,- мой крик перекрыл голос Длинноброда. После этого Хэнк подошёл к Кате, взял её и повёл вдаль. Она пошла, но не спускала с меня глаз. Мне было тяжело смотреть на неё, в этих глазах стояло непонимание, и крылся скрытый укор. Я отвернулся, чтобы не смотреть на это и развернулся в сторону завода... -...Судьба всё время гнала меня, не давая остановиться,- размышлял я,- убивала моих товарищей, чтобы я двигался вперёд. Не то, что гнала – пинала в нужное русло, грозя мне неминуемой смертью в случае остановки. А если я не хочу бежать, а остановиться? Да, Я хочу остановиться, я устал бежать, устал бояться! Стоп! Хватит! Надоело! Не хочу я всё время бегать по костям своих друзей!.. Неожиданно, прервав мои мысли, заводская стена оказалась выбита, и её обломки посыпались на землю, сопровождаемыми грохотом и знакомым воплем. В распространяющейся пыльной завесе, постепенно опускающийся вниз, я увидел силуэт Длинноброда. -Ну,- подумал я, обернувшись назад,- сейчас посмотрим, кто кого сметёт... Я убрал свою импульсную винтовку и взял в руки ракетницу, уже заряженную и готовую к бою... Это чудище вышло из завесы, достигнув середины площадки, и начало смотреть на меня. Не дожидаясь, пока оно начнёт по мне стрелять, я пустил свою ракету, рассчитывая попасть в голову, однако оно «встало в позу» и открыло огонь. Я побежал к трубам, чтобы скрыться от пуль, наводя свой снаряд лазером, однако из-за выстрелов этого я попал в «колено» страйдера, что, впрочем, не особо обрадовало ни меня, ни противника. Я бежал внутри труб, перезаряжая на бегу ракетомёт, а за длинноброд стрелял по мне через трубы, простреливая их насквозь, в результате чего за мной тянулся «пулевые следы». Пока бежал, услышал знакомое жужжание, говорящее, как правило, об очень мощном выстреле. Не дожидаясь его, я выпрыгнул из труб через один из проходиков между разрезами труб и выпустил ракету в страйдера! Ракета, пролетев по дуге, достигла своей цели. С надеждой, я смотрел, перезаряжая своё оружие, на длинноброда, рассчитывая, что он упадёт на землю от неожиданного удара. От взрыва он взвыл и согнулся... Ну, давай, давай, падай! Но нет, он встал, как ни в чём не бывало, и развернулся в мою сторону, после чего снова начал стрелять. Я начал отбегать от него, но несколько его пуль достигло моего туловища. Меня откинуло ненамного, но я оказался жив – всё-таки бронежилет от Рейво помог, правда туловище всё-равно побаливало, но это же не открытая рана! Я попытался встать, но длинноброд отбросил меня своей конечностью, впечатав в бетонную ограду площадки. После удара я вновь попытался встать, но увидел, что другая его нога направляется прямо ко мне, намереваясь проткнуть меня насквозь. Держа в руках ещё не потерянную ракетницу, я пустил третью ракету, которая, на моё удивление, попала встык двух частей ноги, и страйдер, лишившись части ноги, потерял баланс и, перевернувшись, рухнул передо мной, однако оставаясь «живым». Не медля, я побежал забираться на встающего на ноги длинноброда. Пока он не успел встать, я смог забраться на одну из его уцелевших ног и залез так, чтобы его пушка не смогла меня достать. Держаться было тяжело, ведь страйдер постоянно качался из стороны в сторону, пытаясь сбросить меня, но я продолжал забираться наверх, к его макушке, лишь только там я смогу вывести его из строя. Подниматься наверх было тяжело, очень тяжело, особенно из-за снаряжения, но после очередного удара я уронил свой гранатомёт, и мне стало уже намного легче. Ту ногу, на которой я полз сначала, постоянно трясло, и взбираться было ещё проблематичнее, но всё-таки я выбрал момент, и, воспользовавшись инерционной силой одной ноги длинноброда, смог перепрыгнуть на другую и удержаться, после чего я отправился вверх. Добравшись почти до самого верха, я понял, что надо было перейти с ноги на основную часть, но сделать это было очень сложно из-за того, что обе эти части двигались относительно друг друга, да и не за что было, к тому же, зацепиться. Добравшись как можно ближе к основной части, я нашёл место, за которое можно было бы уцепиться, но оно было слишком далеко. Некоторое время я не понимал, что делать, пока по мне от всей этой тряхотни не ударила монтировка... Я тут же схватил своего «верного друга» и смог-таки зацепиться за то место и рывком перебраться на головную часть страйдера. Закрепившись на месте, я обнаружил, что из-за попадания ракеты один из бронелистов слегка отошёл, и там появилась щель. В этот момент мне пришла безумная идея – раздвинуть броню и расстрелять все внутренности. Впрочем, после моего решения сражаться с длиннобродом наедине, это уже казалось вполне выполнимым. Страйдер стал дёргаться ещё сильнее – нельзя медлить. Я стал подползать к съехавшей крышке, после чего вставил в разъём свою монтировку. Начал давить на слабое место – броня не поддавалась, стал ещё сильнее – никак не хочет, потом я приложил всю свою силу, чтобы эта штука всё-таки поднялась... Ну-у-у-у-у-у-у, давай, давай, давай! Подни-има-а-а-айся-а! И вот! Поднялось! Ненамного, но поднялось! Этого мне хватило, чтобы всунуть в щель ствол свей винтовки и потом запустить туда, внутрь, суперзаряд АР2, после чего я вытащил из щели своё оружие! Длинноброд завопил! Было слышно, как энергетический шар уничтожает всё содержимое головной части страйдера! Примерно через минуту он остановился, издал длинный протяжный вой, зашатался и начал падать. -Мамочки! Разобью-усь!- вскрикнул я, держась за всё что можно. Удар!.. А-ах... Меня припечатало к броне, в ушах стоял звон, в глазах всё мутное, голова кружится... и ничего не понятно... как обычно. Я пытался встать, но усталость не давала мне этого сделать – надо всё-таки отдохнуть, благо, казалось, было время. Рядом никого нет: ни комбайнов, ни каких-нибудь страшных монстров, подобным гигантским тараканам или головотяпам... Нужно просто полежать, полежать... По-ле-жа-а-а-ть...