Необычная прогулка

Снова ночь без сна. За окном начинает светать. Я встал с дивана и вышел из зала, освещенного лишь светом настольной лампы в совершенно темный коридор. Я услышал знакомое шуршание. — Опять на диване спала?! — громовым голосом сказал я, разбудив этим собаку. Она слезла со стоящего в коридоре дивана и, виновато виляя хвостом, направилась ко мне. — Гулять идем, — добрым голосом сказал я и она, мгновенно повеселев, подошла к двери. Я надел теплую куртку и, застегиваясь на ходу, открыл дверь. Собака выскочила вперед и оглянулась, ожидая меня. Мы с собакой шли по широкой аллее. Людей таким ранним утром там не бывало, и я мог позволить моей собаке гулять без поводка, не боясь наткнуться на злую бабушку или мамочку, которая поругает меня: «В наморднике надо ее выгуливать и с поводком». Собака бегала поодаль, иногда останавливаясь и прыгая на спину в снег, валяясь в сугробе несколько секунд, затем рывком переворачиваясь и догоняя меня. Ветер то нежно обвевал меня, позволяя дремать в куртке, как в спальном мешке, то порывами задувал снежинки за воротник, заставляя ежиться и поднимать воротник повыше. Я шел по знакомой аллее уже довольно долго. Мне начинало казаться, что мы давно должны были выйти из нее. На улице окончательно рассвело, но я до сих пор не встретил ни одного человека. Тут вдали я увидел какую-то яркую фигуру. Я ускорился и собака, вынырнув из ближайшего сугроба, устремилась за мной. По мере моего к ней приближения, фигура принимала человеческие очертания. В один момент она просто пропала. Я мгновенно остановился и, удивленно похлопав глазами, обнаружил себя стоящим на перекрестке. «Но перекрестков на алее никогда не было» — пронеслось у меня в голове, но я тут же обнаружил то, что повергло меня в шок: там, откуда я пришел, все было как обычно: снег лежал ровной пеленой, примятый только в некоторых местах моей собакой; светило не успевшее еще окончательно подняться солнце. С другой же стороны — справа от меня — снежная пелена была дырявой, и через ее дыры была видна не прикрытая травою черная земля. Я, разинув рот и удивленно глядя по сторонам двинулся по этой тропинке. Идя дальше, я замечал все больше: вокруг пели птицы, которые должны были вернуться из своего зимнего отпуска только в начале весны, на деревьях распускались почки. И чем дальше я шел, тем теплее становилось вокруг и тем больше молодых зеленых листочков было видно на деревьях. Я снял свою теплую куртку и наблюдал, как по веткам теперь уже сияющих яркой листвой, через которую просвечивало весенне-яркое солнце, прыгали птицы, как земля покрылась свежей травой, а на тоненьких стебельках развернулись желтенькие цветочки одуванчиков. Собака отбивала лапами по освободившемуся от слоя снега асфальту бодрую рысь, иногда увиливая в сторону за какой-нибудь яркой бабочкой и скоро, не сумев поймать ее, снова возвращалась на асфальт. Вдруг вдали я снова увидел эту же фигуру. Теперь я побежал: мне не хотелось снова упустить ее. Собака очень быстро догнала и опередила меня и, когда до фигуры мне оставалось около тридцати метров, собака уже достигла ее и, встав лицом к фигуре, залаяла. Фигура будто проснулась, дернулась и снова пропала. Я с досадой подошел к собаке, которая виновато и неуверенно поплелась ко мне навстречу. Я бессильно вздохнул и через секунду снова впал в ступор: я снова стоял на злополучном перекрестке. Я огляделся. В одной стороне я видел все ту же заснеженную дорогу, в другой я увидел уже знакомую мне дырявую снежную пелену, а в третьей все сияло зеленью. Я невольно шагнул в ту сторону и оглянулся. Теперь деревья по краям всех четырех дорог были покрыты пышной зеленью. Вокруг было очень светло и птички, переговариваясь на своем, непонятном мне языке, перелетали с ветки на ветку. Собака теперь бежала рядом, задрав голову вверх — следя за птицами. Она не смотрела уже на дорогу и потому, постоянно немного отклоняясь влево от проложенного ей ранее маршрута, постоянно задевала мои ноги своим плечом, виновато прижимала голову, выравнивалась и снова задирала голову. Вокруг становилось невыносимо жарко. Я снял свою куртку и закинул ее себе на руку. Вот заморосил легкий дождичек. Я уже было испугался, что замерзну, и накинул на себя куртку, как вдруг, выставив ладонь навстречу летящим сверху каплям понял, что дождик-то — летний, теплый. «Такая прогулка мне не навредит», — подумал я и, сняв куртку, пошел дальше, наслаждаясь постепенно покрывающей меня теплой влагой. Вот вдали я опять увидел эту фигуру. Дождь мгновенно прекратился. Я снова побежал к ней. Вспомнив прошлую ошибку, я крикнул уже нагоняющей меня собаке знакомую ей со щенячьего возраста команду: «Рядом» и теперь она двигалась ровно справа от меня, иногда вопросительно поворачивая голову в мою сторону. Когда я настиг эту фигуру, я крикнул: — Постойте! — Что вам нужно? И как вы сюда попали? — услышал я ровный тихий голос, который, казалось, принадлежал какой-нибудь старушке. — Я… Я просто… — задыхался я после пробежки. — Секунду, — сказал я и, отдышавшись, продолжил, — Я просто гулял и тут начала твориться какая-то чертовщина: я гулял то по зимнему, то по весеннему лесу, а все никак не мог выбраться из этой аллеи. — Неудивительно, — продолжала, как оказалось, довольно милая старушка лет шестидесяти, с седыми волосами и «одуванчиком» на голове, в ярко-зеленой одежде и с клюшкой в руках. — Отсюда самостоятельно не выбраться. Меня несколько удивили слова неизвестно откуда появляющейся и неизвестно куда исчезающей старушки. Удивил меня и ее голос — ровный, тихий и совершенно спокойный. — Я вижу, — заговорила она — вы слегка напуганы. Не волнуйтесь, я помогу вам выбраться отсюда, — все так же спокойно говорила старушка и повернулась на уже известном мне перекрестке туда, где желтела листва и пролетали уголки-клинышки собравшихся на юг перелетных птиц. — Пойдемте, молодой человек, прогуляемся, — сказала она, повернув в мою сторону голову. Я неуверенно подошел к ней, и мы двинулись по последней дорожке. — Я — природа, — заговорила она, — и ты попал туда, где никто из людей еще не был. — Что же это за место? — не терпелось узнать мне. — Ну, — продолжила старушка, — у этого места нет названия. — Я прогуливаюсь тут — и все. И по какой тропинке я иду — такое и время года в вашем мире. Вот и весь секрет. — Но как я сюда попал? — допытывал я. — Это я у вас хотела спросить, — все тем же ровным голосом ответила старушка и остановилась. – Но, если вы и сами не знаете, то вы, вероятно, хотите вернуться обратно. — Было бы неплохо, — сказал я. — Но почему вы исчезали? — спросил я и обернулся, но, обернувшись, никого не увидел. Я оказался у самого выхода из аллеи. Солнце уже поднялось высоко и, освещая землю своими лучами, согревало ее, пытаясь пробудить от зимнего сна землю, деревья. Снег начал подтаивать, и его комья спрыгивали с веток деревьев, летели вниз и глухо ударялись о землю. Из размышлений меня вырвал лай моей собаки. — С поводком нужно псину свою выгуливать, — услышал я от мамочки с коляской, рядом с которой лежала на спине моя собака, приглашая поиграть не казавшуюся ей опасной женщину — и в наморднике! Я достал из своей сумки поводок, подозвал к себе собаку, которая, перевернувшись, обиженно гавкнула в сторону женщины и направилась ко мне. Я привычным движением прицепил к ее ошейнику поводок, и мы направились домой.