эквилибриум

Намджун — парень. Сокджин чувствует волосы на его бедрах, под своими пальцами; его кожа слишком бледная. Сокджин думает о гендерных отклонениях. Но он не хочет, чтобы Намджун думал о том, что это значит, он просто хочет видеть, что это бросит вызов обществу; потому что он знает, что только однажды Намджун смог побороть покровительственные блики общества, которое все равно бы никогда не позволило бы ему быть самим собой. Пальцы Сокджина напрягаются, когда он касается внутренней стороны бедра Намджуна там, где обычно проходит шов от джинсов. Сейчас Намджун почти сияет, но все равно легко увидеть то, что он все еще сдерживает себя. Намджун — девушка. Сокджин видит это в помаде, размазанной по чужим щекам — почти идеально нанесенной в начале — но он небрежно смазывает ее, когда его губы почти грубо касаются губ Намджуна. Сокджин все еще чувствует привкус пудры на языке; его большой палец проходится по губам Намджуна, растирая все еще больше. И им плевать на это. Сокджину нравится размазывать румяна и тени Намджуна, тем самым создавая иллюзию того, что сейчас невозможно определить его пол. И Намджуну нравится тоже, особенно когда Сокджин мажет по лицу пальцами или языком, стирая нарисованные линии. Намджун — парень. Сокджин видит это в жесткой линии челюсти, особенно когда Намджун сжимает зубы, почти выплевывая слова. Сокджин скользит языком по его скулам и лицу, и это даже удивительно, что он не режется, когда касается их, а потом проходится губами по уху Намджуна. Намджун — девушка. Сокджин чувствует это в складках юбок и нейлоне чулок. Иногда Намджун надевает их в постель, иногда нет, а еще, иногда, Сокджин скользит по члену Намджуна под юбкой, когда они трахаются, и ноги Намджуна находятся у него на плечах. Обычно Сокджин просто не смотрит на Намджуна, когда тот без одежды, или просто старается не обращать внимания на мелкие детали, но каждый раз он старается напоминать себе, что и девушки могут выглядеть так. Намджун — парень. Сокджин слышит это в его голосе, когда тот читает рэп и говорит, а еще когда стонет, когда Сокджин втрахивает его в кровать. У Намджуна достаточно низкий и глубокий голос, чтобы Сокджина почти утащило на дно. И тот же голос ломается и трескается после многих дней и недель интервью и рекламных акций, а еще от наивных людей, которые считают Намджуна настоящим мужчиной и альфа-самцом. И от этого ему хочется уткнуться Сокджину в шею и плакать, теряя последние остатки своей мужественности. А Сокджин ловит себя на мысли, что у Намджуна голос — мелодичный баритон, и поражает то, что он ошибся в том, что этот голос мужской. Ведь это очевидно: Намджун — девушка. Намджун — девушка. Намджун — парень. Сокджин думает о том, что теперь все идеально, а потом помогает Намджуну, когда тот не уверен в выборе платья или макияжа, или в своем паспорте и наличии Y-хромосомы. Он видит, что Намджун все больше и больше определяется со своей идентификацией, и это хорошо. Не все готовы сразу учиться. — Ты думаешь, я могу быть двумя сразу же? — спрашивает Намджун, качая головой в сторону летнего платья, что находится у Сокджина в правой руке, и мужских шорт, что в левой. И Сокджин видит, что ему сложно выбрать, поэтому убирает вещи и закрывает шкаф. — Ты можешь быть кем угодно. Я буду рядом.