Дневники воспоминаний

В темной комнате поместья, в центре стоит большой деревянный рабочий стол. На нем аккуратная стопка бумаг и много-много ручек — предыдущий Босс Вонголы любил пишущие канцелярские принадлежности. Собственно, комната является кабинетом главы этой мафиозной семьи. Являлась. А еще там стоит большой коричневый диван и два кресла. А в углу два стула. И свободный подоконник с подушкой на нем. Огромный фикус возле окна и мягкий ковер на полу. И массивный шкаф у стены, из-за которого не видно обоев. Он полностью забит папками с документами, бумагами и отчетами… кроме одной полки. На ней стоят семь разноцветных папок. Таких ярких, что сразу ясно — их брали в руки очень и очень часто. Толстые картонки скрывают в себе по несколько тетрадей, полностью исписанных аккуратным ровным почерком, причем не только на итальянском. Где-то сбивались на английский… или японский. Глава Вонголы не был коренным итальянцем. И на каждой папке написано имя. Точно таким же красивым почерком. Но это было тогда… Сейчас же все покрыто пылью. Фикус высох, а затхлый воздух не дает дышать полной грудью. Никто не заходил в эту комнату месяц. Про нее забыли. *** Гокудера стискивает голову руками от не проходящей головной боли. Она настигает внезапно, в коридоре, когда он бежит к Девятому с новыми отчетами. Но листы выпадают из рук, а Хаято сползает по стенке, не в силах устоять на ногах. Его уже очень долго не покидает уверенность, что он что-то забыл. *** Такеши пропускает удар оппонента и отлетает к стене, больно ударяясь затылком. Но в глазах темнеет намного раньше, и что там кричит Скуало, Хранитель Дождя не слышит. Зато отчетливо слышит звонкий смех и отчего-то знакомо ощущение теплых рук на плечах. Девичьих рук. Но все это разлетается на осколки с новым криком учителя. И поднимаясь, Ямамото снова, смеясь, почешет в затылке и пропустит мимо ушей все возмущения мечника, чтобы опять бросится в бой. Он опять забывает теплый девичий смех. Но только до следующего пропущенного удара. *** Рехей лечит младшего названного братишку, который опять попал впросак из-за своих способностей находить неприятности. Любой бы на месте Хранителя Солнца уже давно бы запер не успокаивающегося парнишку, но Сасагава лишь улыбнется заразительно и благословит на новые свершения своего неугомонного брата. Киоко улыбается и помогает брату, ведь не зря же она закончила медицинский. Сострадания в ней много, и даже мафия не смогла сломить ее желание помогать всем. Как и святую наивность девушки. Потому Рёхей и не отпускает сестру никуда одну. Даже с Ламбо. Их семья никого не удивляет, а некоторые еще и завидуют. Быть настолько позитивными удается не каждому человеку, а уж в мире мафии и подавно. Вот только… Кого-то не хватало. Но они не помнят, кого… *** Мукуро никому не признается, но каждый раз, просыпаясь, он чувствует панику. Память никак не может сгладить и закрыть на замок воспоминания о его заключении. Люди правы, когда говорят об этом страшном месте. И готов расписаться под каждым словом об ужасах этого места. Ан нет… не готов. Он ведь никому не признается. Но вот благодарность он скрывать не намерен. А память об этом слишком смутная, да и Хром тоже не помнит. А ведь у нее удивительно хороша память на все, что связано с ним самим. Есть и еще, конечно, знатоки его биографии, но они сейчас далековато. Надо бы все-таки еще раз просмотреть свою жизнь, а то как-то настораживают его эти симптомы. Мало ли, может в тюрьме он приобрел какую-нибудь болячку, вроде склероза? Ха-ха. Но кто знает этих Вендиче, вдруг они умеют заражать и не заразными болезнями? Чтоб в будущем им не докучал. И остальных бы Хранителей обследовать. В конце концов, работать со склерозниками весело только первое время, потом от этого только проблемы одни. Он очень хорошо знает, что забывать — плохо. Доброе или злое. Не важно. Важно только то, что это плохо. Научили его этому. Но вот кто? Он забыл. *** Хибари Кёя. У него только две цели в жизни: охранять родной Намимори и победить самого сильного соперника. С первым проблем никаких — проблема решена в средней школе. Ранее известный городу Дисциплинарный Комитет школы Намимори превратился в Дисциплинарный Комитет города Намимори. Полиция не очень радушно восприняла это, но против не сделала ничего, — а пыталась ли? Хибари запинается — не помнит. Но тут же фыркает — не важно. Так вот. Две цели. Раньше для решения второй цели вполне хватало и «проблем», вытекающих из первой. Вот только потом он умудрился ввязаться в мафию. Давно уже было. Реборн втянул. К слову, его победить так и не удалось. Да и не удастся. Уехал куда-то сильнейший киллер. Или улетел. Исчезать он всегда умел. Впрочем, сейчас вторая цель вполне компенсируется — внешняя угроза семье висит на нем. Как и на Варии. Хотя сейчас как-то не удается внутри вычислить крысу. Слишком много проблем в последний месяц. Босс не справляется. Ну как обычно… И Ирие любезно предоставил ему свой компьютер с досье на всех в Вонголе. Нервно как-то, но Хранитель Облака уже привык. Хоть и скосил взгляд по-быстрому. Подозрительный он какой-то, этот червь компьютерный. Выловить-то его непросто было. Хмм…, а в этом документе страница пропущена. Как раз досье на кого-то было. А если посмотреть здесь? Нет, без Шоичи явно не разобраться… Впрочем, можно еще в том старом кабинете босса посмотреть — там собирают все документы в бумажном варианте. А лучше Гокудеру этим напрячь — вот уж кто любит копаться в бумажках! Да и надо бы освежить свои данные о тех, кто в Вонголе состоит — может крыса, один из стареньких? Вдруг он кого-то забыл? *** Кёя находит подрывника в темном крыле на последнем четвертом этаже особняка. Рядом с темной дверью, ведущей в старый кабинет. А рядом стоят остальные Хранители. И смотрят друг на друга удивленными глазами. И у каждого в глазах растерянность и неуверенность. Даже у Мукуро и Гокудеры. Хром мнется, но первая толкает дверь. Она почему-то открыта. А потом все дружно чихают от поднявшейся пыли. Ямамото бежит к окну, чтобы распахнуть шторы и впустить свежий воздух, но стоит ему обернуться, как взгляд всех приковывает шкаф по правую руку входящих. Огромный шкаф. С одной полкой, в отличие от остальных, не забитой документами. Семь цветных папок, почему-то по-прежнему ярких, будто только на полку поставили. А на каждой — их имена. Гокудера Хаято — Ураган И две фотографии внутри первой толстой тетради: школьная и двухмесячной давности. На обеих он хмурится. Но глаза яркие, внутренним огнем пылают. Такеши осторожно сравнивает со стоящим перед ним, и не может понять — что же не так. А потом берет в руки папку со своим именем. Остальные Хранители также отходят от быстро пробегающего по строчкам Хаято и разбирают свои досье. Ямамото Такеши — Дождь Сасагава Рёхей — Солнце Бовино Ламбо — Гроза Рокудо Мукуро — Туман (1) Докуро Хром — Туман (2) Хибари Кёя — Облако Первые страницы идентичны: две фотографии — десятилетней и двухмесячной давности — потом информация про них самих, вроде дня и места рождения, кратко про способности и характер, и т.д. Все это распечатано с их архивных досье. А вот потом… Аккуратным, одинаковым и смутно знакомым почерком описаны дни времен средней школы. Самая ранняя первая запись у Ямамото. Про дни знакомства в средней школе. Про него самого, Киоко, Хану и других, учившихся тогда с ним. Мы представлялись перед классом. Такеши уже тогда был веселым и внимательным к другим. И спортивным. Бейсбол занимал у него очень много времени, но это не мешало ему учиться лучше меня. «…» Вскоре он стал популярным. Но это его не испортило. Он действительно был душой компании. И его даже попросить не успевали о помощи, как он помогал. Все девчонки его обожали. И не только в нашем классе. Наверное, половина всего шоколада на День Святого Валентина дарилась ему. Я тоже подарила свой шоколад ему. И он улыбался мне, как и всем. Было приятно. Он не называл меня Никчемной. «…» Наверное, если бы Тсуеши-сан был немного настойчивее, Такеши стал бы моим сводным братом. Жаль, мама не видела тогда никого, кроме Емитсу отца. Это было бы здорово. Такеши с удивлением читал эти строки. И с интересом перелистывал страницы. Хаято с поражающим меня усердием объяснял мне математику. И как это ему не надоедало? Уже два года так. Но я до сих пор благодарна ему за это. И за веру в меня, пусть он порой слегка перебарщивал. «…» Я всегда смеялась, когда Хаято выпускал Ури. Они никак не могли найти общий язык в повседневной жизни, и каждая их встреча всегда заканчивалась чем-то незабываемым. Взять хоть случай с порванной шторой в гостиной, успешно приземлившейся на моего Урагана. Выскочивший из ниоткуда Ламбо принял его за призрака, из-за чего потом пришлось восстанавливать гостиную. Наверное, стоило уже тогда как-то влиять на любовь моих Хранителей к оружию… Но было весело. «…» У моего Урагана поразительно развита интуиция относительно меня. Как он умудряется угадывать время, когда я уже ничего не смыслю, но еще в состоянии дойти до кровати? Или же он порой все-таки опаздывает? И именно это объясняет то, что я каждое утро просыпаюсь у себя в кровати? Надо бы все-таки втюхать ему отпуск, а то он при такой жизни свалится раньше меня. А поодиночке болеть не интересно ведь. Гокудера судорожно сжимал записи. Описанное на страницах играло перед глазами живыми картинками. Рёхей был удивителен уже тогда. Ну кто бы еще смог пробежать через полгорода с немаленькой девчонкой на руках? При этом быть готовым нести ее обратно? Да, я в тот день слишком удачно навернулась, что повредила ногу, а доктора в медкабинете не было. Подозревали перелом. Благодаря старшему брату все обошлось. «…» А вот еще забавный случай. Хибари следит за дисциплиной. А Рёхей любит соревноваться. Кто вбил старшему брату в голову, что отлавливать нарушителей — тоже спорт? Та неделя была незабываемой не только для учеников, но и для учителей! Чего только стоит учитель физкультуры, что полдня бегал от Рёхея по всему городу из-за отсутствия у него сменной обуви. Почему никто не сказал ему, что физкультуры в этот день ни у кого нет, а учитель просто мимо проходил? Впрочем, нет, кажется сам учитель и сказал… когда Рёхей его догнал. Или когда Президента СтудСовета старший брат загнал на дерево? А потом пришел Хибари, и досталось всем. И Президенту за «неуставной вид», и Рёхею за «отбирание обязанностей у Дисциплинарного Комитета», и свидетелям за… собственно, за свидетельство. «…» Вот уж действительно, Хранитель Солнца. Кто бы еще мог вытащить нас в дождь, чтобы посоревноваться в — кто бы мог подумать — ловле дождевых капель?! И главное, вовремя предложил. Тот день был незабываем. Мы веселились и вели себя, словно маленькие дети, но никто не осуждал нас, даже Реборн. Хоть мы потом все также дружно заболели, но болели вместе, и… одиночество в тот день окончательно ушло. Спасибо тебе, Рёхей. Сасагава припоминал эти события весьма смутно. Но читая об этом, он не мог удержаться — улыбка не хотела сходить с его лица. И кусочек паззла с хрустом вставал на место. Маленький Ламбо. Маленький Хранитель. Он обижался каждый раз, когда я его так называла. И каждый раз я находила фантики в своих сначала тетрадях с домашней работой, потом в важных для семьи документах. Но как бы он не строил из себя взрослого, серьезного и большого — это слово было особенно не любимым им, — я все равно не могла увидеть в нем именно взрослого мафиози, пусть он и крутился в этом мире дольше меня. «…» Надо было все-таки попросить у Шоичи и Спаннера их наработки в сдерживании пламени. Так было б явно проще удерживать Ламбо от миссий. И кто бы что ни говорил, я все равно не смогу отпустить его в эти разборки! Да и Хибари-сан устал уже возвращать его в особняк. Наверное, в следующий раз он мне пришлет моего маленького Хранителя по частям. Может, стоит объяснить Ламбо, что мне и тут защита нужна? Тогда он все-таки согласиться остаться дома? Чувство было незнакомым. Хранитель Грозы не понимал, отчего что-то сжалось в груди, но ощущения были не так уж приятными. Вот только бросить папку не давало оно же, и он продолжал читать, совершенно не чувствуя влаги на лице. Хибари-сан совсем себя не бережет. И пусть ему не нравится компания Рёхея, но так я буду в большей уверенности, что они оба вернуться домой. В конце концов, Солнце слишком хорошо чувствует опасность вопреки тому, что это моя обязанность. А Облако мне нужно и желательно здоровым. Кто же еще выпнет меня из поместья поразмяться? «…» Хибари-сан жуткий. И Дисциплинарный Комитет его тоже. Ну почему они каждый мой приезд встречают меня гонками по всему родному городу? Стоит мне выйти из дома мамы, как начинается кросс с препятствиями! И пока я не «поздороваюсь» со всеми его подчиненными, меня в покое не оставят! А потом меня ждет встреча с «Боссом» этого дурдома! И только когда у него не останется сил на продолжение… Только тогда мне будет позволено просто поговорить. Хотя… мне, наверное, грех жаловаться… Странная у Хибари-сана забота. Кёя внимательно читал досье на себя. Вчитывался в каждую букву и иероглиф, автоматически отмечая отсутствие в нужных местах черточек над буквами или немного не такой наклон палочки… И внутренне ощущая, что видел подобное уже сот… нет, миллионы раз. Этот почерк знаком, и даже слишком. Слишком маленькие расстояния между словами. Слишком вытянутые L в словах. Слишком жирно обведено его имя. Слишком сильно грызет что-то внутри. Иллюзии Мукуро пугали. И смех его тоже пугал. Всех. Даже меня. Но не в этот раз. В этот раз он не стал появляться передо мной через Хром — он пришел сам. И поддержка от него была тоже неожиданна. Пусть и в его привычной манере. Показать, как он в очередной раз от скуки опустил свою цель — он порой брал задание на запугивание — наверное, это было именно то, чего мне не хватало. Удивительно, но он достаточно меня изучил, чтобы показать нужное. Только потом я поняла, что все это было придумано им самим. В конце концов, каков мой Хранитель Тумана без своих любимых кувшинок в иллюзиях? «…» Кто мог знать, что эта встреча была ловушкой? Конечно, только я. Точнее, моя интуиция. Но как об этом узнал Мукуро? Наверное, все-таки стоило сказать ему спасибо, а не орать на него после пробуждения. Но… я могла потерять его. У моего Хранителя Тумана хватило мозгов пойти за мной, но не хватило эгоизма не вмешаться и принять удар на себя. Что бы он ни говорил там о ненависти к мафии, но он все-таки принял мою Семью. Не Вонголу, нет. Именно Мою Семью. «…» Он никогда не отвечал на мой вопрос о Хром. А еще упорно называл ее «Наги», не позволяя этого нам. Они были очень похожи между собой, насколько это вообще возможно. Сирота-инвалид и преступник-убийца. Нет! Это не они! Кто бы что ни говорил — это не они! Хром милая и стеснительная. Мукуро надменный и эгоистичный. Вот только и это неправда. Наверное, мне так и не подобрать правильных слов, их характеризующих, но сердце само подскажет, каким был каждый из них. У иллюзионистов тексты были очень похожи, но у каждого своя папка, и все-таки разница была. Зачем? Не проще ли было соединить их? Но больше всего резало в воспоминаниях слово. Только одно на протяжении всех записей. Был?

Как бы ты не сомневалась, но этот человек в твоей жизни существовал. Он был одним из самых дорогих в твоей жизни людей. Не забудь пополнять остальные папки. И вообще ничего не забывай. Даже если больно и плохо. Не смей забывать родных. И никого из них тоже не смей забывать. И больше никогда не загадывай желание на падающую звезду. Оно может сбыться. Гокудера Хаято Ямамото Такеши Сасагава Рёхей Ламбо Бовино Хибари Кёя Рокудо Мукуро Докуро Хром Твои Хранители, Савада Тсунаеши.