Полтора метра недоразумений

Полтора метра недоразумений От автора: Наверное, все Вы знаете, что наша жизнь делится на "до" и "после". На "до" и "после" любви... Это два разных этапа жизни, два разных сознания, которые известны и подвластны только Богу. Он знает о любви все, знает, что такое настоящая любовь и кто были первыми ее испытателями. Вероятно, это Адам и Ева, но точно убедиться в этом мы, к сожалению, не сумеем никогда. Быть может, это и к лучшему... *Лондон. Ноябрь. 1969.* Моя мать умерла еще в 66 году от лейкемии, рака крови. Мы с отцом долго скорбили по этой потере, но боль, слезы и страдания оказались сильнее. Теперь, у отца остались мы с Лейси, моей четырехлетней сестренкой, голубоглазой брюнеткой с пухлыми алыми губками и потрясающей фигурой. О такой замечательной сестре мне можно было только мечтать, ведь она была долгожданной малышкой в нашей маленькой семье. Мне 19. Я тощий кудрявый очкарик с забавным именем Луи, и я студент политехнического института, находящегося в центре Лондона. Сейчас на первом месте у меня учеба, которой я стал уделять максимальное количество своего времени, хотя его, впрочем, было не так много. Баскетбол - вот чем я занимался в свободное от учебы время. Раньше я состоял в лучшей школьной команде "Ночные Псы", но у нас в институте нет ни одной секции по баскетболу, поэтому тренироваться мне стало просто напросто негде. Не сказать, что я любил учиться, но некоторые наши предметы доставляли особое удовольствие. Для меня было замечательно узнавать нечто новое, что в дальнейшем будет мне необходимо. Физика, итальянский, урок мифологии - вот, что было мне по-настоящему интересно. Но это только первая причина, по которой я ежедневно посещал институт, а вторая - сногсшибательная болгарка Николь, приехавшая к нам в Англию из Болгарии неизвестно зачем. То ли набираться опыта, то ли по обмену, об этом у Николь никто никогда не спрашивал. С этой очаровательной блондинкой я учился на разных факультетах и, сказать честно, у меня не было ни единого шанса с ней встречаться. Единственное, что на тот момент я делал (как мне казалось) блестяще - улыбаться. Я был способен лишь на: - Привет, Николь... - следом за этим глупым приветствием всегда шла моя столь же нелепая улыбка. В ответ на это недоразумение Николь тихо хихикала в сторонке и то и дело взмахивала своими кудрями в разные стороны, периодически откидывая голову назад так, чтобы ее кудри полностью закрывали лицо. Завораживающее зрелище... Но взгляд этой красотки падал совершенно не на меня. На Фрэнка - студента-качка переростка, ходившим уже целый семестр в одной майке. Р.S Из-за ссоры с родителями Фрэнка выгнали из дома. На нем была лишь эта самая майка, джинсы с пятном (видимо от арахисового масла) и бейсболка, на козырьке которой были вышиты всего две буквы "ПТ", что означало "Предшественники Тьмы". Это знаменитая в нашем институте рок-группа, члены которой ходили в длинных черных плащах и носили кожаные сапоги на высоченной платформе. Проще говоря, я никогда ненавидел Фрэнка. Не из-за того, что он положил глаз на Николь, а именно из-за его нестандартного и совершенно отвратительного вкуса в музыке и одежде. Я не понимал, почему Николь нравятся именно такие парни, но все же решил стать похожим на Фрэнка, в связи с чем, мой хороший приятель (и по совместительству лучший друг) Дерек, стал избегать общения со мной; другого способа приблизиться с Николь я не имел. С Дереком мы жили на соседних улицах. Я - по Западною сторону, он - по Восточную. С Николь у него были весьма сложные отношения, а из-за его кривого носа с горбинкой он избегал общения практически со всеми сверстниками. Мне на его нос было ровным счетом плевать. Может быть, это первая причина, из-за которой Дерек сумел найти со мной общий язык. Он был очаровашка! Почти на две головы ниже меня, что не сказать о его телосложении. Он был крупноват, тяжеловат, а в области живота даже мягковат. Нос, как я уже упомянул выше - большой, с горбинкой. Первыми обладателями такого необычного носа стали египтяне. В Древнем Египте всегда славились крупными носами и считалось, что его размер должен быть вдвое больше обычного. Я не считаю это каким-то недостатком или случайным недоразумением. Такой нос предавал Дереку мужественности и кое-где сексуальности. В общем, Дерек замечательный, веселый и добрый парень. Вот он - мой друг. Но, моя влюбленность в Николь мало по малу отдаляла нас с Дереком сначала на считанные миллиметры, потом дело дошло и до сантиметров. Если это перейдет в метры, мне придется избегать общения с Николь. Друг все же дороже, нежели болгарка с лазурными глазами, которая даже не обращает на тебя никогого внимания. Недавно, на невероятно скучном и бесполезном предмете по религиоведению (который вел у нас глухой 87-летий сэр Джонсон) Николь направила взгляд через левое плечо на меня, и приподняла бровь. Это был ее коронный жест, вроде бы намекающий на "Ну что, ты готов, малыш!?". По моей спине в один миг пробежали мурашки и все, что я тогда сумел выдавить из себя - фальшивую улыбку, да-да, ту самую "блестящую" фальшивую улыбку. Николь не сдержалась и расхохоталась, стараясь своими кукольными ладонями заслонить губы, чтобы уменьшить шум. Я не хотел останавливаться, мне нравился смех Николь, нравилась ее белоснежная улыбка, ее глаза, в которых виднелась голубая синь. Я взял красный карандаш с парты своего соседа и, пока его владелец не заметил пропажу канцелярского товара, положил его на изгиб верхней губы. Руки я завел за спину, чтобы это хоть как-то напоминало только что родившегося утенка. Николь вновь расхохоталась, слегка постукивая кулаком по столу и топча одной ногой об другую. Кажется, я готов был слушать этот смех бесконечно. Прекрасная болгарка Николь... После этого случая на паре по религиоведению мы начали сближаться с этой красоткой. Не по миллиметрам - по сантиметрам! - Да зачем ты ей нужен? Дрищ и очкарик, да еще и с таким нелепым именем Луи! Лу-у-уи, Луи-и-и! - Перестань коверкать мое имя, пошляк! - Дерек рассмеялся и слегка ударил меня в живот (сказать честно, я чуть не скривился от боли и не упал на пол, боль была адская. Наверное, на ногах меня удержало чувство собственного достоинства). Я выдавил из себя легкую ухмылку, хотя вместо этого мне хотелось настучать ему по голове и сообщить о том, что он совершенно не умеет рассчитывать свои силы. Мои завоевания сердца иностранки вот уже в 74-й раз увенчались провалом. В первый раз, когда я положил к ней в шкафчик букет фиалок, Николь покрылась ядовито-красной сыпью по всему лицу. В этот же день от Дерека я услышал следующее: "У нее аллергия на фиалки, придурок!". Ровно через два дня моих ухаживаний, я вновь подложил ей в шкафчик... нет-нет, не фиалки - бутылку настоящего французского коньяка, который привез отец из Авиньона. Этому коньяку больше лет чем мне в раз пять. Надежда на то, что Николь не выпьет его весь и не опьянеет была 60 на 40, но почему-то ее организм выбрал опьянение в сторону 60-ти. Весь учебный день она не отходила от перил или своих подруг-сплетниц, которые держали ее за обе руки, а от Дерека вновь последовала фраза "Ты кретин, Луи!". Моим последним, 74-ым ухаживанием за этой девчонкой были самые элементарные билеты в кино на какую-то тупую мелодраму, но Николь отказала, объясняя это тем, что ей дорого ее здоровье: - Быть может, ты опять вытворишь что-нибудь отвратительное, и я навсегда останусь в психическом расстройстве. Да, думать о том, что взрослый, 19-летний, состоятельный парень не умеет ухаживать за девушкой просто немыслимо, но тем не менее это было так, и с этим нужно было срочно что-то делать. Мне не оставалось ничего, кроме как просить помощи у...Лейси! Да, у моей четырехлетней сестры. *Тук-тук-тук* - Лейс, я войду? - высунув голову из двери спросил я. Вы скажете, что это глупо, а как бы Вы поступили, если бы у Вас не было ни единой подруги и не у кого было просить помощи? Мне самому было смешно от того, что я делаю, но Николь куда симпатичнее моей сестры, поэтому терять мне было нечего. - Да, разрефаю! Униженный и оскорбленный этим самым "Разрефаю", я вошел в комнату сестры. Она картавит, поэтому такие проблемы с "Ш" будут у нее всегда. - Фто тебе нуфно? - закатив глаза, и отложив бутылочку с нежно-розовым лаком, обратилась ко мне Лейс. Я не знал как мне общаться с этой маленькой противной сестрой, но не долго думая, начал: - Ээ, понимаешь, Лейс. В институте учиться девочка, которую я очень люблю, но я не знаю, как правильно подка... то есть, обратить на себя внимание. Может, ты поможешь мне понравиться ей? - Фтоф...Все девуфки любят сюрпризы. Сделай ей сюрприз! Ефе, девуфки любят внимание к себе. Говори ей комплюленты, комнюменты, конпюленты... - Комплименты, Лейс, комплименты, - нежно улыбнулся я. - Води ее в рестораны! Все девуфки любят вкусно поесть! - сглотнув подступивший к горлу комок, Лейси коснулась кончиком языка верхней губы и вновь принялась заниматься своими женскими делами. С опаской и слегка недоверчиво я выслушал сестру (хотя, ничего, совершенно ничего, нового я не услышал). Поблагодарив и похлопав ее по плечу, я поспешил покинуть негостеприимную комнату маленькой "ведьмы". - Води ее в рестораны! - буркнул я себе под нос и поспешил скрыться в своей комнате. Ничего нет хуже того, чем следовать указаниям своей младшей сестры, но завоевывать сердце Николь я все таки намеревался. На утро следующего дня, около семи утра, я обнаружил пропущенный звонок от Дерека. Спустя час, приведя себя в порядок, и, готовясь услышать сотню неинтересных от него рассказов, я все же перезвонил. - Если ты опять расскажешь мне какую-нибудь немыслимую хрень, я лично приеду и убью тебя! - Оо, ахаха, не переживай, старичок, я по делу, по одному очень важному делу, - в голосе Дерека звучала насмешка и меня это слегка пугало, - в общем, Фрэнк вчера вечером угнал в Чикаго, но информация может быть недостоверна. - голос Дерека притих, будто он приготовился выслушать мой ответ. - Откуда ты знаешь? - поинтересовался я. - Старичок, мы все живем в одном квартале, неужели ты вчера ничего не слышал?! Как мне стало известно, Миссис Норис долго и упорно уговаривала Фрэнка поехать с ней. Да, он был не в силах отказать своей мамаше! - в трубке послышался дикий и совершенно необоснованный смех, сопровождающийся какими-то непонятными звуками. - К чему ты клонишь? - Луи! Твоя девчонка осталась без своего кумира! Фрэнка не будет больше двух недель, у тебя есть все шансы поближе с ней познакомиться! Ну же! - Во-первых, Николь не моя девчонка, во-вторых... во-вторых, отстань, увидимся в институте. Чао, пошляк! - я поспешил сбросить номер и откинуть телефон на диван, что я и сделал. Правда, в этот совершенно чудесный план не входило ударять его об стену. - Черт бы его побрал! *Институт. 08.14* Я до конца не верил в то, что Фрэнк улетел в Чикаго, но все же понял, что теперь полностью могу насладиться временем, которое проведу вместе с Николь, с той блондинкой, ее лазурными глазами и потрясающей модельной фигурой. - Эй, чувак, - подбежав ко мне сзади крикнул Дерек, - она здесь! - Слушай... Не лезь. Все таки, это я в нее влюблен, а не какой-то там слащавый карапуз. Дерек, надув щеки и нахмурив брови, отвернулся от меня, давая понять, что якобы он на меня в обиде. Простояв так несколько минут и поняв, что я не обращаю на него никакого внимания, Дерек вновь повернулся ко мне: - Ты разве не видишь, что я обиделся?! Я обижен на тебя, Луи! Но все мое внимание падало совершенно не на Дерека; мой взгляд был прикован к ней. К этой очаровательной болгарке Николь. Пройдя вдоль шкафчиков, она остановилась, по ее мнению, на нужном и, достав из сумки маленький серебряный ключик, отворила дверцу. - Она просто отпадная! - выдал я наконец, - Я не хочу потерять такую дикую штучку! Дерек закатил глаза и скрестил руки на груди, словно ничего и слышать о ней не желал. - Ну иди и подкати к ней... - буркнул пошляк, будто потерял всякий интерес к беседе. Не дожидаясь конца моей с Дереком беседы, я сделал первый шаг к шкафчику Николь. Еще один, снова еще один, опять шаг, новый шаг, шаг... -Ээ, гхм, кхем, привет. Отлично выглядишь сегодня... - А вчера? - Ээ, кхем, бхм, тоже... - Ты такой забавный! В первый раз вижу парня-стесняшку, - далее ее ладони потянулись к моему лицу, а пальцы, на ногтях которых были изображены музыкальные ноты и скрипичные ключи, ловко ухватились за обе щеки, будто лев поймал добычу и раздирает ее плоть на маленькие кусочки, - Такой мишка, такой котик, такой зайчонок! - повторяла Николь, крутя по часовой стрелке мои щеки, которые в буквальном смысле слова успели запутаться в ее пальцах и перекрутиться на несколько раз. Дерек, стоя в 15-16 метрах от нас с этой львицей, до неузнаваемости скривил лицо, поднимая при этом верхнюю губу и стараясь посильнее зажмуриться, чтобы не видеть это недоразумение (как позже выяснилось, он все таки подглядывал через щелки между пальцев). - Дак что ты хотел спросить? - расжав, наконец, свои пальцы и выпустив на свободу щеки-бедолаги, поинтересовалась она. - Я, кхм... - на одно мгновенье я замер, замер и просто ждал, когда же пройдет эта боль, и у меня снова заработают мышцы челюсти. *Вроде бы отпустило, хотя щеки все еще остаются принимать вид только что содранных с ветки помидоров* - Может, погуляем сегодня после пар? - Боюсь сегодня не получится. Очень напряженный график. Извини, мне нужно идти, - она захлопнула дверцу шкафчика, предварительно взяв оттуда все самое необходимое, и поспешила смешаться с толпой. Уже через минуту я потерял ее из виду. Еще никогда в жизни мне не было настолько обидно за эту сложившуюся ситуацию: Чуть не лишился щек и уже точно лишился свидания. Наверное, неудачник - мой девиз по жизни... Фрэнк отсутствовал в школе уже более двух недель и меня (как и Николь) это начало настораживать. - Быть может, это просто не твоя девчонка; к тому же они с качком как никак, но встречаются, правильнее будет оставить их. - Дерек был абсолютно против моей мимолетной влюбленности в Николь, был против общения с ней, против хоть какой-то малой близости. Вероятно, он просто ревновал. Эх, мой маленький ревнивец! Сказать честно, мне даже было жаль его: Дереку 19, он девственник и практически 80,5% всех девушек были выше его как минимум на полторы головы. - Я буду добиваться ее, Дерек, я люблю эту девушку... Для пошляка эти слова значили невероятно многое, и я был не очень счастлив тому, что Дерек меня не поддерживал. - Неужели ты не хочешь, чтобы я был счастлив с ней? Неужели ты не будешь рад за меня, когда я, наконец, добьюсь ее? - Что ты несешь? Ты никогда не будешь на месте Фрэнка! (И он был прав. Все подробности операции "Луи-неудачник" позже). Я понятия не имею, что Дерек смог напридумывать в своем изощренном мозгу, но "бросать" его или менять на Николь я ни в коем случае не собирался. Это что-то среднее между "Я хочу ее" и "Я не хочу потерять его". Потерять и "одно", и "другое" я все таки смог. Это оказалось чертовски противно... Я умудрился лишиться двух дорогих мне людей, одного из которых вряд ли увижу когда-нибудь снова. Он удрал во Флориду, бросив здесь свой дом и родителей, так никого и не предупредив. Фрэнк же все таки вернулся из своего поганого Чикаго с опозданием на восемь дней, но как ни странно, Николь это совершенно не смутило. Недавно, удравши с такого наискучнейшего предмета, как социология, мы с Николь проследовали в мужской туалет. Открыв окно, она достала из заднего кармана джинс пачку сигарет. - Бери, - ее рука с этой самой пачкой потянулась к моей груди. - Что? Я не буду... - Луи, ты же не станешь отрицать, что куришь? Я видела вас тогда с Дереком... - Ладно, ладно. Только молчи, - мне не оставалось больше ничего, кроме как закурить вместе с ней. Называть это свиданием, конечно, было нельзя. Дело в том, что Николь знала только двоих курящих студентов в институте: меня и Дерека и я думаю, не стоит пояснять, почему она выбрала именно меня для ее компании. Если бы я отказался, она бы просто рассказала о нашей вредной привычке профессорам, и тогда бы нас с Дереком выгнали в два счета. - Нас же вышибут... - произнес я еле слышно и сжал сигарету в зубах. - Тс, - ее указательный палец мгновенно коснулся губ. Затем Николь повторила ту же операцию, что и я. Ее сигарета оказалась во рту. - Что за дрянь ты куришь? - спросил я. В моем голосе звучала раздраженность. Вонь от дыма стояла жуткая, это что-то среднее между протухшими кишками свиньи и арбузом. - Расслабься. Это "Liberty News. Женские". - Какая мерзость! Николь улыбнулась, а на уголках ее тех самых лазурных глаз появились морщинки. В эту минуту она была одной из самых красивых девушек, с которыми я когда-либо встречался. Она была невероятно светла и прелестна. Я хотел протянуть это время еще на много часов. Мы стояли у подоконника и, сделав из губ овал, пускали в окно дымовые кольца. Николь сделала еще одну затяжку. - Я курю с четырнадцати... Первый раз попробовала, когда брат умер. - Я вынул сигарету изо рта и сглотнул, - Ему было восемь. Пожар. Вот поэтому я переехала сюда. От дома ничего не осталось. Мне нечего было сказать, поэтому я просто вдыхал запах дыма и испускал его в открытую форточку. - А у меня мама. Лейкемия. Мы в каком-то роде близки. - Да, нас объединяет смерть... - Николь улыбнулась и, сделав еще одну длинную затяжку, потушила бычок об ободранный край подоконника, - Забавно. Ее взгляд был направлен куда-то вдаль, высоко в небо, в ясное голубое небо, и я ни в коем случае не хотел нарушать эту атмосферу, ведь именно в ней Николь вела себя так естественно и непринужденно. Я следом за ней потушил сигарету, курить мне расхотелось вовсе. Мы стояли с Николь у окна, переглядывались, перешептывались, смотрели на людей, на деревья, колышущиеся от малейшего ветра, на машины. Все это сопровождалось моим учащенным сердцебиением - мы все таки прогуливали социологию. - Не бойся, нас никто не поймает... - губы Николь слегка коснулись моего уха. На это у нее ушло несколько секунд, а потом она вновь выпрямилась и отдалилась от меня. Именно в этот момент я был готов на первый в своей жизни поцелуй, но меня что-то удержало, может быть моя трусливость и нерешительность, а может быть приход Фрэнка отлить. Не буду рассказывать подробности этого спектакля, лишь малую и самую безопасную его часть: Увидев нас вместе в мужском туалете, я хорошенько огреб от Фрэнка, приняв на свою левую бровь его гигантский и бесстрашный кулак, успешно раскроивший мою несчастную бровь. Из нее мгновенно хлынули струйки крови, и мне ничего не оставалось делать, как просто...убежать... Да, я убежал, но не потому что испугался качка-переростка, а из-за того, что на пол стремительно капала моя красная жидкость. Мне даже на мгновенье показалось, что крови в моем организме уже не осталось. Но это было, Слава Богу, не так, на пол упали только несколько капель. После этого случая, получив и приняв от Николь прощение со словами: - Зачем мне этот жалкий ботаник? Я люблю только тебя, Фрэнк. Ты же знаешь... - они все таки начали встречаться, и я на 0.01% был счастлив за них, хотя ревность сжирала организм изнутри, оставив мое сердце на "сладкое". - Фрэнк, теперь ты по-настоящему счастлив! И да, победа твоя, старик... *Лондон. Май. 1974.* С Дереком у нас так и не получилось возобновить наше общение: Во Флориде он живет уже несколько месяцев, вероятнее всего там и устроился на подходящую ему работу и, возможно, живет сейчас счастливо. Я же остался в Лондоне, с Лейси и папой, ведь бросить их одних я просто не имел права. Лейси вот уже как неделю назад окончила третий класс, и ее без каких-либо проб и кастингов взяли играть в школьном театре на разных торжественных мероприятиях; эти самые мероприятия или дурацкие школьные праздники у Лейс проходили буквально через день. В тот четверг, например, в ее школе состоялся спектакль, посвященный математическим формулам и анализам. Тогда, она рассказывала какой-то совершенно бесполезный стих, про одну из теорем, а ее одноклассник Майк, тем временем, держал в руках табличку с этой самой теоремой... В общем, как и Дерек, я тоже устроился на работу, но не совсем туда, куда планировал. По крайней мере я обзавелся новыми коллегами и друзьями, которые охотно сотрудничали со мной. С момента последней встречи с Дереком и до его уезда в Штаты прошло почти четыре месяца (а если быть точнее и верить календарю, три месяца и 21 день), и за это время он не позвонил мне ни разу. Может быть, он целиком погрузился в работу, может звонить из Америки в Англию просто напросто дорого (а с деньгами в их семье всегда было напряженно). Я всегда надеялся на лучшее, до самого конца верил в это самое "лучшее" и постоянно его добивался. Около трех дней назад в соц.сети Facebook появились фотографии Дерека с какой-то длинноногой красоткой, но, честно сказать, на это мне было совершенно плевать. Наверное, Вы уже поняли, что мне на очень многое в этой жизни было плевать: кроме учебы и дальнейших планов на будущее меня совсем ничего не интересовало, даже в баскетболе я умудрился найти бесполезную и никому не нужную трату времени. Я еще очень долго не мог смириться с тем, что она сейчас не со мной, что она выбрала не меня, что она смогла оскорбить меня при Фрэнке, да, там. В мужском туалете. Я не смогу так просто отпустить ее, во всяком случае это будет невероятно трудно, но никто не говорил, что любить - легко... Я старался добиться сердца Николь. Правда старался, но никто - ни папа, ни Дерек мне в этом не помогли. Обидно, как никогда раньше. Обидно за этот проигрыш, за первую в своей жизни борьбу между любовью и одиночеством, в которой лидером по неизвестным причинам стало одиночество. Вероятно, оно еще не готово так просто меня отпустить. Николь же счастлива быть рядом с Фрэнком, а я счастлив за нее. Она выбрала его, значит так нужно, значит так решила любовь, ведь она редко, когда ошибается. Не так ли? Вы спросите меня: За столько лет у тебя так и не появилось девушки и в свои 19 лет и 6 месяцев ты все еще девственник?" - Нет! Я все же встретил девушку своей мечты, пусть это и не Николь. Вы вновь спросите: " И кто же она?" - Скажу только одно: Ее зовут Мишель и она необычайно красива. Обещаю, что никогда не обижу и не брошу ее, ведь я по себе понял, что бросать близкого - одно из самых подлых и жестоких деяний, которые когда-либо совершал человек. Ошибку Николь и Дерека я больше не повторю никогда, и с Мишель этого не произойдет. Обещаю...