Пути Силы

      … После нашего возвращения прошли сутки. Сутки, чтобы отдохнуть, написать кучу бумажных и электронных отчётов и приготовиться к отчёту перед Президентом. На следующий день мы все были вызваны к нему, чтобы отчитаться за полёт. Разумеется, были вызваны оба экипажа — и наш, и экипаж «Бури».       ‒ Итак, как я понимаю, гипердвигатель работает? — спросил меня Президент.       ‒ Да, Ваша Честь, — ответил я. — Двигатель работает. Мы совершили два прыжка — и оба они завершились успешно.       ‒ А что Вы можете сказать о кораблях, которыми вы были атакованы?       ‒ Мне эти корабли были незнакомы. В прошлой жизни я с такими не сталкивался.       ‒ Алексей, как Вы видите перспективы развития того, что Вы сделали?       ‒ Я скажу так… Нам надо объединяться. Объединять всю Землю. Потому что — я не знаю, кто это, я не знаю, что им было нужно — но они начали в нас стрелять, хотя видели — «Буран» был безоружен. Они могут прийти на Землю — что мы им противопоставим? «С-400»? ПАКФА? Американские «Рапторы»? Так они всё это сжуют — и не подавятся. Чтобы защитить Землю — нам надо объединиться. Россия ведь может созвать Генеральную Ассамблею ООН? Мы с Вами там выступим — и объясним, что к чему. Кончилось то время, когда можно было сказать «моя хата с краю». Пришло время начать новую политику.       ‒ Но… для того, чтобы созвать Генеральную Ассамблею — нужен особый повод!       ‒ Так он теперь есть!       Через неделю, в городе Нью-Йорк, в здании ООН царил небывалый ажиотаж. Россия созвала внеочередную сессию Генеральной Ассамблеи ООН. Вроде как, представители России должны были выступить с очень важным докладом. Одни отнеслись к этому скептически, учитывая ситуацию и антироссийские направления в мире. Других интересовало — что же такое Россия может заявить, что для этого Ассамблею созывать пришлось. Так что доклада ждали. Только все ждали его по-разному. И вот, наконец-то, всё началось. Все заняли свои места, председатель зачитал повестку сессии — а потом объявили, что будет выступать представитель от России. Представитель говорил недолго. Он только сказал, что сейчас будет говорить тот, кто хочет сделать официальный доклад о ситуации в мире.       Я вышел к трибуне. Перед поездкой в Нью-Йорк я сделал себе церемониальный плащ Джедая, так что я вышел в нём. Откинув капюшон, я встал к микрофону.       - Люди Земли! Я — рыцарь-Джедай, первый во всей Солнечной системе. Я — хранитель мира и порядка. Я пришёл сообщить вам, что мы — не одиноки во Вселенной. Земля — это одна планета, и нам надо защитить её. А сделать это мы сможем только все вместе. Пришло время отбросить всю эту грызню за власть, всё это выяснение отношений! Надо объединиться — чтобы отстоять Землю перед лицом возможной угрозы!       - Я протестую! — поднялся делегат от Украины. – Россия снова переигрывает. Нет никаких Джедаев, есть лишь очередные потуги России на мировое господство!       - Как же вы меня достали, — тихо сказал я. — Ну, ладно…       Я вытянул руку в направлении украинца. Он, схватившись обеими руками за горло, взмыл в воздух.       - Этот человек, как и его лидер — позор всей человеческой расы! — сказал я. — Он и его Президент — сами не знают, чего они хотят. Они установили на территории своей страны режим, подобный нацистскому, они первые, кто объявил Россию агрессором, хотя они не правы. До каких пор в этом зале — и везде в мире — будут верить лжи?       Я отпустил украинского делегата. Он упал на своё кресло, жадно хватая воздух. Нет, я не причинил ему никакого вреда — я научился дозировать силу захвата очень давно…       - И что же Вы предлагаете? — спросил меня американский делегат.       - Я предлагаю отбросить все взаимные претензии. Я предлагаю объединиться, чтобы создать силы, которые смогут защитить Землю. И самым первым делом после этого надо будет навести мир между Землёй и Марсом.       - На Марсе нет жизни! — сказал американец.       - Вы ошибаетесь. Жизнь там есть. Просто она не находится на поверхности. И, разумеется, ваши марсоходы не смогли её обнаружить.       Я говорил ещё долго, я говорил о том, что Земля просто не в состоянии выстоять против хотя бы одного крейсера класса «Имперский-1», о том, что рано или поздно на Землю придут юужань-вонги, которые просто ненавидят любую технику…       ‒ Алексей, а может, нам лучше всего затаиться — и надеяться, что нас просто не заметят? — сказала делегат от стран Балтии.       ‒ И Вы считаете, что это нам поможет? — спросил я. — Вы считаете, что вот прилетит кто-нибудь, выйдет на орбиту Земли, посмотрит вниз — не заметит домов, дорог, аэропортов, морских портов и прочей инфраструктуры? Или Вы хотите предложить от всего этого отказаться? Уйти в леса, начать жить, как в каменном веке? Вы это хотите предложить?       ‒ Ну…       ‒ А может, Вы хотели бы отказаться от всего технического прогресса? Деградировать? Назад, к обезьяне? А Вы в курсе, что без технических приспособлений люди уже не в состоянии выжить?       ‒ Так это даже лучше будет… Выживут только самые лучшие!       ‒ А кто же решать-то будет, кто лучший? Один тут у вас же пробовал решать… Художник один… Австрийский… Не знаете, про кого это я? Земля должна стать частью галактического сообщества. И быть не на вторых ролях — а стать полноправным членом этого самого сообщества!       В общем, говорили очень много — и не всегда по делу. Тем не менее, вскоре перешли к голосованию.       ‒ Алексей, ты можешь повлиять на мысли делегатов? — спросил меня делегат от России.       ‒ Могу, — ответил я, немного подумав. — Но не стану. Я думаю, что всё получится хорошо. Несмотря ни на что, большинство этих людей неглупы. И они понимают, что на Земле уже и так тяжело выживать. Наше будущее там, — и я показал рукой вверх.       Когда объявили результаты голосования, оказалось, что я был прав. 80% были за то, чтобы начать формирование Сил Обороны Земли. Второй вопрос, который ставился на голосование — это процедуры примирения в военных конфликтах, которые вообще можно было решить мирным путём. В тех конфликтах, где мирное решение было невозможным, было получено «добро» на военное вмешательство. Причём осуществлять это самое вмешательство должны были именно Силы Обороны Земли…       И началась работа. Я мотался чуть ли не по всей Земле, собирая народ в новое подразделение. Мне нужны были представители практически всех родов войск, кроме разве что морфлота — кораблей пока что всё равно не было, да и когда будут — это будут космические корабли, а не морские. Сначала мне пытались подсунуть «отбраковку» — самых негодных солдат и офицеров. Тех, от кого не жалко было избавиться. Нет, разумеется, я понимал командиров — кто же захочет отпускать от себя самых лучших бойцов. Только вот… Надо было решать по справедливости. Так что я сам разбирал личное дело каждого потенциального кандидата в СОЗ.       Отдельно меня интересовали потенциальные Джедаи. Я не обладал никакой специальной техникой для того, чтобы тестировать людей на предмет их способностей в Силе, но, пообщавшись с психологами, смог разработать специальный тест-опрос, который мог выявить латентного Джедая с вероятностью в 90%. Я распространял эти тесты по всем подразделениям. Да, работёнка была адовая. Я под конец рабочего дня буквально валился без сил около Изабеллы. Девушка прекрасно понимала, как сильно я устаю. Она сейчас училась на штурмана и повышала свою квалификацию, как врача. При таком графике ни ей, ни мне было уже просто не до интима…       Через несколько месяцев я смог набрать людей хотя бы на один полк. Полк — но пока что без техники и вооружения. Теперь надо было этих людей раскидать по подразделениям, пилотов к пилотам, танкистов к танкистам, стрелков к стрелкам. Надо было задуматься, чем всех этих людей вооружить, чем оснастить… Нет, разумеется, я работал не один. Разумеется, государства-создатели СОЗ помогали как техникой, так и вооружением. Только вот всегда и всюду всё упиралось в человеческий фактор — всегда были и есть люди, которые с радостью будут греть руки на любой армейской сделке. Сначала мне попытались «всучить» несколько вертолётов «Апач», которые полностью отлетали свой ресурс и годились только на списание. Они были в настолько «ушатанном» состоянии, что мне даже смотреть на них было страшно. Затем добренькие интенданты России отличились — прислали партию автоматов Калашникова, 1954 года выпуска. После того, как я распечатал ящик и увидел эти автоматы, моё терпение лопнуло…       Я связался с Президентом.       ‒ Да, Алексей, что ещё случилось?       ‒ Ваша Честь, нельзя ли устроить общее собрание стран-создателей СОЗ и дать мне возможность выступить перед ними? Просто нам в качестве вооружения и техники шлют то, что уже отслужило свой срок. А нам как бы воевать скоро…       ‒ Хорошо, Алексей, я посмотрю, что можно сделать…       И Президент сдержал своё слово. Через три дня я стоял перед главами государств, которые приняли резолюцию о создании СОЗ. На этот раз я был не в плаще, а во вполне себе аккуратном цивильном костюме.       ‒ Господа, дамы… Я бы хотел переговорить с вами на вот какую тему… Вы до такой степени не цените жизни своих собственных солдат и офицеров?       ‒ Что Вы имеете в виду? — спросил Президент США, высокого роста худощавый темнокожий человек.       ‒ То и имею, Ваша Честь, что для Ваших же солдат шлют списанное вооружение и технику. Списанные вертолёты, автоматы, которые не стреляют… За что Вы так не любите своих людей?       ‒ Я не знал об этом… Такие дела у нас решает Пентагон…       ‒ Тогда поговорите с тем, кто это у Вас решает. Вы же не хотите, чтобы Ваши люди гибли из-за того, что у них начнёт клинить оружие в самый неподходящий момент? Что их вертолёты начнут падать — просто от того, что двигатели изношены в хлам и восстановлению уже банально не подлежат?       ‒ Но, я…       ‒ Вам не стыдно будет читать списки военных и небоевых потерь, зная, что всего этого можно было избежать?       ‒ Я всё понял, — сказал Президент США.       Президент России, не дожидаясь окончания разговора со своим американским коллегой, извинившись, вышел из кабинета. Потом, во время разговора, он вернулся. А ещё через несколько минут завибрировал мой комм. Извинившись, я вышел из кабинета.       ‒ Слушаю.       ‒ Алексей, — это был мой первый зам, майор Мельников, которого я вытащил из структур МВД за исполнительность. — Тут прибыла колонна с эмблемами Армии России. Куча офицеров, требуют показать им, что такого списанного и устаревшего мы получили.       ‒ Ну, так в чём дело? Отведи их в третий склад.       ‒ Так точно, командир.       Повесив трубку, я не успел вернуться в кабинет, как комм снова завибрировал. О, зам из американцев, майор Джефф Синклер.       ‒ Да, Джефф. Чем обрадуешь?       ‒ Сэр! Только что звонили из Пентагона. Дико извинялись. Сказали, что случайно перепутали поставки. Нам завтра пришлют партию «Апачей» и «Команчей», только что с завода.       ‒ Очень хорошо…       Я повесил трубку и вернулся в кабинет. На меня смотрели первые лица государств Земли… Я посмотрел на них, вздохнул и сказал:       ‒ Так, леди и джентльмены… Давайте так… Я не буду ни с кого из вас требовать ничего сверхъестественного. Но! Я знаю, что в США есть очень много нового и хорошего оружия, которое успешно прошло все испытания, но не поступило на вооружение. Да, я про модульные штурмовые винтовки XM8. Я так понимаю, что США они не нужны? Отдайте их нам — мы найдём им достойное применение. За «Команчи» Вам особое спасибо. Я ознакомился с этим вертолётом. На самом деле — очень хорошая машинка. Теперь Вы, Ваша Честь, — обратился я к Президенту России. — Мы могли бы провести испытания танка «Армата», самолёта ПАКФА, автомата АК-12 и бронекомплекта «Ратник». Это я к тому, что нам всё это не помешает. Нужны также ударные вертолёты Ка-52, Ми-28н и тяжёлые транспортники…       Я вышел с этого совещания, как выжатый лимон. Разумеется, никто не хотел уступать. Разумеется, все мотивировали только одно — вся техника, о которой Вы говорите, строго секретна. Я объяснял, что СОЗ не занимаются шпионажем — это во-первых, нам нужно не количественное, а качественное превосходство — это во-вторых, и разве мы теперь не все заодно — это в-третьих… Тем не менее, мне удалось «выбить» всё, что я заказывал. Осталось дождаться поставок заказанного оборудования — научить личный состав со всем этим работать — и можно было атаковать первого врага — ИГИЛ. Почему именно их? Да потому, что это фанатики. А фанатиков я ой, как не любил, ещё с той жизни. Вонги — те же фанатики. И разговаривать с ними стало возможно только после того, как силы Объединённой Коалиции разбили их Флот… Так что — ИГИЛ надо было не просто разбить. Их надо было выжечь, как очаг заражения. Так что — надо было готовиться…       И СОЗ готовились. Тренировки и боевое обучение шло в режиме 24*7. Если с некоторыми делами особых проблем не было — винтовки, автоматы и вертолёты пришли сравнительно быстро, то кое-чего пока просто не было в нужных количествах. И заводы начали работать, создавая нам боевую экипировку «Ратник», создавая рабочие места для людей… Так прошёл месяц. Путём адской работы в таком режиме, мне удалось создать своего рода несколько небольших подразделений. Три роты спецназа и два ударных эскадрона на «Апачах» и «Аллигаторах». Плюс десять лёгких «атакующих и разведывательных вертолётов» «Команч». Мне удалось сделать так, чтобы всё это «великолепие» могло работать в едином информационном поле. Чтобы боец, облачённый в «Ратник», мог запросить помощь — и чтобы его запрос приняли не только вертолётчики на русских машинах, но и их коллеги на машинах американских. А в «Ратники», кстати, переоделись все — американцам уж очень понравился этот комплект боевой экипировки. Что касается вооружения — здесь каждый мог выбрать себе то, что лично для него было удобнее. Как известно, нет плохого оружия, а для каждой задачи лучше использовать специальный инструмент. А «спецы» с одинаковой нежностью относились и отечественным АК-12, и к XM8. В общем, мало-помалу мы приближались к готовности…       Я же старательно учился управлять «Команчем». В принципе, ничего особо сложного с этим вертолётом не было — управление у него было очень простым и удобным, что, вкупе с малой заметностью, хорошей тяговооружённостью и всем остальным, делало его просто смертельным оружием в умелых руках. Я решил в наземных операциях взять на себя роль пилота разведывательного вертолёта. У ИГИЛа не было технологий, способных его обнаружить. А раз так — им бы пришлось долго его сбивать. А для меня — это возможность снизить их способность убивать моих людей. Да, СОЗ стали для меня такими же «моими» людьми, как и экипаж «Синей молнии» когда-то.       Первая операция была назначена через месяц после начала боевой учёбы. Надо было провести своего рода атаку на позиции ИГИЛа. План был такой — «Команчи» проводят глубокую разведку территории, выявляя укрепления, огневые точки и всё такое. В режиме реального времени эта информация передаётся расчётам артиллерии. А потом… Нетрудно догадаться, что произойдёт потом. Я решил внести некоторые коррективы в этот план. «Команч» — всё же машина не только для разведки. Всё же он ещё и неплохой ударный вертолёт. А раз так… ИГИЛ — тоже имеет тылы и всё такое. А там наверняка есть много того, что ИГИЛ считает ну очень важным для себя. Разумеется, они ошибаются. Вот и надо было им это продемонстрировать. Так что мой эскадрон «Команчей» для этого дела подходил как нельзя лучше.       «Команчи» здорово отличались от тех вертолётов, которые разрабатывались по заказу Пентагона изначально. На них были установлены дополнительные средства для разведки — дроны. Каждый вертолёт нёс на себе по три разведывательных дрона большого радиуса действия. Дроны передавали информацию лётчику-оператору и, соответственно, в общую боевую сеть.       После удара артиллерии планировался налёт «Апачей» и «Аллигаторов». А потом на то, что уцелеет после всего этого локального «Армагеддеца», можно было посылать регулярную армию. Сирийцы смотрели на нас, как на ненормальных. Мол, они воют с ИГИЛом уже очень долго, но не додумывались до таких грандиозных планов, а тут прибыли какие-то… Даже непонятно, откуда — кто по-английски разговаривает, кто по-русски… А несколько — явные французы, немцы, евреи… В общем, «сборная мира». Я, прекрасно зная, с кем именно я работаю, против такого названия не возражал…       А потом, глубокой ночью, мы начали операцию. Вот так, буднично… Темно было — хоть глаз коли. Я перевёл фонарь кабины в режим ПНВ — и мы полетели. Загрузка вертолётов была такая — никаких подвесных крыльев, пользоваться только тем, что умещается в оружейных контейнерах. Ракеты — только «Гидра», так как авиации у ИГИЛа замечено не было, а «Хеллфайры» слишком уж неудобны в разведывательных миссиях. Собственно, стрелять нам здесь было вообще противопоказано, так что — открывать огонь только в самом крайнем случае. И мы полетели. Я не удержался и протащил на борт своей командирской «вертушки» плейер, и сейчас на всю каюту ревела «Long tall Sally», которая нравилась мне ещё с фильма «Хищник». Я просто не мог себе представить полёта на вертолёте без этой песни. Ну, или без «Полёта Валькирий» Рихарда Вагнера…       Я вёл вертолёт на предельно малой высоте. Оператор, лейтенант Артём Софийский, управлял дронами и выводил данные об обнаруженном противнике на мои МФД. Я вёл машину так, чтобы проходить между красными точками без обнаружения противником. «Команч» был очень тихой машиной, так что засечь нас даже по звуку было бы весьма проблематично. Итак, мы летели, я вёл машину, Тёмка занимался разведкой, и всё было нормально. А потом, когда от всех машин пришли кодированные сигналы, что, мол, вышли из зоны удара, находимся в тылу противника, можно наносить удар, я просто передал разрешение на артудары…       Через некоторое время за кормой нашего вертолёта буквально разверзся ад… По разведанным нами целям били сотни орудий и РСЗО. Как сказал кто-то известный, при таком количестве пушек на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают… Я так думаю, сейчас там даже земля горела. И пусть — самый страшный враг тут, на Земле — разного рода фанатики и фундаменталисты. В моём мире мы работали с представителями всех национальностей и вероисповеданий — и да, они были нормальными ребятами. Но тут тут явно творился какой-то форменный «конец всего». Это же надо было додуматься — специально «подкармливать» такие группировки, как Аль-Каида, ИГИЛ и прочее только для того, чтобы свергать кого-то их руками — а потом думать, как с ними разобраться, когда они станут не нужны… Верх идиотизма!       Кодовым сигналом я разрешил эскадрону «свободную охоту». Экипажи подтвердили сигнал. Софийский передал мне несколько целей, которые разведали его дроны. Я направил вертолёт туда…       Ну, что можно сказать — одна из целей оказалась складом боеприпасов. Разумеется, его охраняли — «техничка» на базе пикапа «Тойота — Хайлюкс» с установленным в кузове ДШК. Я увидел, как пулемётчик распахнул рот и что-то заорал — мой МФД давал очень хорошее изображение. А потом, прежде, чем он успел нажать на гашетки, я выпустил две «Гидры» и взял ручку на себя с одновременным её поворотом влево. «Команч» успел уйти из-под мощного взрыва. Снаряды преодолели расстояние от вертолёта до склада всего за нескольк секунд — и мне хватило этого времени, чтобы свалить. Артём подтвердил уничтожение цели — и мы полетели дальше…       ‒ Командир, один из моих дронов показывает высокий уровень радиации, — сказал Артём.       ‒ Интересно, что бы это могло быть? Далеко?       ‒ Нет, не очень. Ну, я не знаю. Может, «грязная» бомба?       ‒ Ну, что бомба — это понятно. Только вот сдаётся мне, что не «грязная». Предлагаю разведать…       ‒ Командир… Мы же пилоты…       ‒ Ну, я что предлагаю… Как я понял, вот здесь, — я показал на МФД, куда Софийский выводил карту, — есть что-то типа небольшого оврага. Я сяду там и немного пройдусь. Ты… действуй по обстановке. Если я не вернусь через полчаса — уводи «вертушку» к нашим. Я смогу о себе позаботиться…       В молчании и тишине я провёл «Команч» весьма извилистым маршрутом до указанной мной точки. Посадил вертолёт. Вышел наружу, сильно жалея о том, что на мне не полный комплект защиты, а просто лётный комбинезон, дополненный лёгким бронежилетом. Достав из кобуры на кресле пилота «Бизон», под усиленный парабеллумовский патрон, я повесил его ремень на себя и буквально растворился в окружающем пространстве. Артём, к сожалению, Джедаем не был, но про мои «трюки» уже знал. А я просто пошёл туда, где дрон засёк источник излучения.       Вокруг меня был типичный арабский пригород. Я скользил вдоль стен, заглядывал в окна — людей не было. Сие было неудивительно — ИГИЛ часто творили с людьми на захваченных территориях всяческие непотребства.       ‒ Ты недалеко, — сказал Артём. — Через триста метров будет что-то вроде очень большого дома. Там — четверо.       ‒ Принято, — ответил я.       Дальше я двигался, как и положено настоящему Джедаю — беззвучно и незаметно. Около последнего дома, который отделял меня от цели, я остановился и осторожно выглянул из-за угла здания. Четверо. Двое типичных арабов — и двое европейцев. Все четверо с «калашниковыми», под 5,45. У араба и европейца — с подствольными гранатомётами. Перебить их всех, в принципе, для меня не проблема. Но хотелось бы взять «языка». А ещё лучше — двоих. Что-то не нравятся мне эти европейцы… Я задумался и мысленно провёл инвентаризацию всего, что у меня есть. Десантный нож, меч и «Бизон». В принципе… Да, так и сделаю…       С «Бизоном» в правой и ножом в левой, я выскочил из укрытия. Метнув нож в одного из арабов (я подкорректировал полёт ножа Силой), я пустил короткую очередь в одного из европейцев. Оба противника упали замертво — один с ножом в шее, второй с раздробленным черепом. Второй араб попытался поднять свой АК — но не успел — короткая очередь, выбив автомат из его рук, в щепу разбила магазин и цевьё. Европеец, не успев дёрнуться, зачарованно уставился на голубоватый клинок моего светового меча.       ‒ Don’t move! Drop your weapon!! — заорал я.       Разумеется, они подчинились. А что им ещё оставалось — только что они стояли, разговаривали — а тут выскочил кто-то — и двое упали мёртвыми. Я подошёл к уцелевшим. Они смотрели на меня. Они, явно, были в шоке. Да, ребята, это вам не кино Лукаса смотреть — Люк и Хэн сбивают имперские истребители, дым, огонь, все дела — и никакой крови. Имперские штурмовики носят доспехи, которые тоже скрывают места попаданий — ни крови, ни повреждений… А на самом деле всё намного страшнее. Как говорится, «война — это ад!».       Я подошёл к арабу. Он смотрел на меня расширенными от ужаса глазами.       ‒ On knees! Hands behind your head! — приказал я.       Разумеется, он не понимал. Но, от него этого и не требовалось. Толчком ствола ПП я заставил араба принять требуемое положение. Ножом отхватив от его халата кусок ткани, я связал его руки и уложил лицом вниз на землю. Потом повторил операцию с европейцем.       ‒ А вот теперь можно и поговорить… — тихо произнёс я.       ‒ Тыы рюууссский? — на очень плохом русском произнёс европеец.       ‒ Да. А ты?       ‒ Яаа есть ненафидетть рюууссских… — какой-то у него акцент знакомый…       ‒ Коматозник что ли?       ‒ Я еесть грааждааниин Баалтииии! — с каким-то пафосом произнёс он. Точно, коматозник…       ‒ Значит так, стрелок латышский… Вот ты мне сейчас всё и скажешь! А то на ремни порежу…       ‒ Даа поошёёл тыы!       ‒ Как невежливо… Ладно, сначала надо сообщить нашим…       Позывной «Команчей» был «Грифон». Так что я выдал:       ‒ «Грифон-Лидер» всем «Грифонам». Срочно прибыть в точку моей посадки. Командирам бортов явиться по указанным моим оператором координатам.       Ребята доложили о выполнении. А я пока что решил осмотреться. Боевики охраняли здание, похожее на склад. Разумеется, он был закрыт. И разумеется, меня это не устраивало. Я активировал свой меч и уже собрался просто перерубить замок, но латыш истошно заорал:       ‒ Не делай этого! Всё взлетит на воздух! — даже русский вспомнил, во как!       ‒ Что там?       ‒ Пять термоядерных боеголовок!       ‒ Ох, блин… Ладно, рассказывай, откуда они и зачем вам?       ‒ Зачем — это как раз просто. Для джихада. Подрывать на земле неверных.       ‒ Ой, вот только не надо говорить так, как будто сам в это веришь… Ты же наёмник. Небось, готов дружить со всеми, кто больше платит?       ‒ Ну…       ‒ Вот и «ну». Ладно, откуда они?       ‒ Не знаю. Точно не знаю. Ладно, хорошо, пусть так. Как открыть склад?       ‒ С этим проблема. Код знал Ахмет. Тот, кого ты ножом сделал.       ‒ Ладно, разберёмся…       Тем временем прибыли остальные «Грифоны».       ‒ Алексей, что у нас? — спросил один из американцев, капитан Пирс.       ‒ Ну, как сказал вот этот товарищ — пять водородных боеголовок. И без кода, который знал вон тот деятель, нам их не достать.       ‒ Дела… — сказал Пирс. — И что делать будем?       ‒ Пока не знаю. Сапёров у нас нет пока что. А сирийцев просить о помощи… Нет, что-то я как-то им не доверяю… У тебя идей нет?       ‒ Ну, тут недалеко наша военная база. Разве их о помощи попросить?       ‒ Можно. Но сначала… У меня, кажется, есть одна идея…       Электронный замок, значит? Подключенный к детонаторам боеголовок? Ну, это они, конечно, молодцы. Только электронику можно заглушить. Буквально на днях слышал о таком деле, если это не «утка», конечно… Но для этого надо срочно связаться с начальством… Так, здесь утро, значит, в Москве… А, ситх с ним, дело-то срочное…       Я достал комм и набрал прямой номер.       ‒ Слушаю, — раздалось в динамике. В голосе слышалась такая бесконечная усталость…       ‒ Ваша Честь. Тут такое дело… Прошу прощения, если разбудил, но тут… В общем, не очень давно я видел репортаж о применении экспериментальных установок РЭБ, которые в состоянии глушить любую электронику. Абсолютно любую.       ‒ А тебе зачем?       ‒ Ваша Честь, мы сейчас на территории этих террористов. Здесь склад с пятью термоядерными боеголовками. Электронный замок, подключенный к детонатору. Если неверно ввести код — все пять рванут.       ‒ Понял. Сейчас отдам необходимые распоряжения. Вы там как — продержитесь?       ‒ Думаю, да. Сейчас возьмём район под полный контроль. Главное, чтобы там какой-нибудь дистанционной активации не было…       ‒ Понял. Продержитесь хотя бы час.       ‒ Принято!       Так, продержаться час. Ну, это можно…       ‒ Так, парни… Нам всем надо образовать кордон над этой территорией. Потом — расчистить коридор для подхода наземных сил. Через час этот электронный замок не будет представлять никакой сложности…       Почти все пилоты разошлись к машинам. Со мной остались только Пирс и капитан Васькин. Мы взяли склад под охрану.       ‒ Командир, — сказал Пирс. — Я видел, как Вы пользуетесь своими способностями. А если попробовать с их помощью открыть замок? Или мечом стену прорезать?       ‒ Нет. То есть, открыть-то я смогу. Но без кода сигналка не отключится, и произойдёт детонация. А на стене могут быть охранные датчики. Потревожишь такой – и привет всем… Так что — лучше подождать…       Вертолёты поднялись в воздух. Несколько машин зависли в воздухе над нами — прочие пошли в сторону основных наших сил, расчищать коридор. Я связался с основными силами и приказал двигаться в нашу сторону — для образования периметра в районе склада.       На самом деле, этот манёвр был оправдан — там, куда била наша артиллерия, выжить ничего не могло. Скорее всего, там ещё осталось несколько очагов сопротивления — но наши «Арматы», что «Т-14», что «Т-15», пройдут там без проблем. А если ИГИЛ будет атаковать это место — а оно будет, то здесь танки и вертолёты будут гораздо нужнее…       И вскоре наши силы прибыли. «Аллигаторы» и «Команчи» встали на барраж местности. Танки развернулись в стальную стену. Оставалось только ждать. И враг себя ждать не заставил. Раздался рёв дизелей — на нас шли танки ИГИЛ…       Не надо думать, что ИГИЛ — это сборище немытых бородатых фанатиков, которые могут только с поясами шахидов бегать. Нет, от такого способа они, конечно тоже не отказываются, но вообще, армия у них неплохая. На удивление. Есть и танки (Т-72 какой-то одной из последних модификаций), и всё прочее. Другое дело, что противники у ИГИЛ были не самые серьёзные — учитывая тот бардак, который творился на этой земле в последнее время. Для начала, когда «самая демократичная в мире страна» начала наводить свои порядки и свергать разных «тиранов» и диктаторов, они только подливал масла в огонь. Всё началось с того, что некоторые страны очень сильно поменяли свои границы. Причём поменяли их так, что получилось, что местные племена, которые друг друга терпеть не могут — теперь соседи и граждане одной страны. Разумеется, если эти люди друг друга терпеть не могут и убивали друг друга раньше — значит, они будут делать это снова. И только сильный человек во главе государства может это остановить.       Американцы свергли Саддама Хуссейна. Сложно сказать, хорошим он был или плохим. Но важно одно — при нём в Ираке был порядок. Никто никого не резал, не взрывал и не расстреливал. В Багдаде были музеи, в которых хранились уникальные экспонаты, посвящённые культурному наследию Ближнего Востока. А оно было очень интересным. А когда американцы свергли его режим, на территории Ирака начался такой перманентный бардак, что музеи попросту разграбили. Когда племена начали воевать друг с другом — порядок рухнул. Американцы же, в наивности своей, вместо того, чтобы разобраться, кто виноват — и что делать, просто начали поддерживать тех, кто показался им более симпатичным. И, как говорится, «всё заверте…». А потом, когда появилось ИГИЛ, они начали играть на разногласиях местных племён. Одним помогали, других убивали. Торговали нефтью — по более низким ценам. Агитировали людей, чтобы приходили к ним. Агитация у них, кстати говоря, поставлена была на совесть — немало именно русских парней и девушек ехали туда, к ним, наниматься на службу. Они не знали, что их потом будут использовать против России. Так что — у меня были поводы очень сильно не любить ИГИЛ. Очень сильно, вплоть до уничтожения.       Танки противника вышли на огневой рубеж. Я специально приказал вертолётчикам пока что не трогать их. Надо же было посмотреть на «Арматы» в бою. 72-е открыли огонь. Ну, смотрелось оно, конечно, интересно — грохот пушек, клубы дыма. «Арматы» тоже окутались дымом. Были слышны ещё какие-то выстрелы, всё такое… Потом дым рассеялся. Почему-то я не был удивлён — «Арматы» не получили ни одного попадания. Несмотря на довольно большое открытое пространство — ну, не были же танкисты ИГИЛ настолько косыми? Хотя, наркотики, все дела — но всё равно как-то это было странно… Если только всё это не было следствием работы системы защиты именно «Арматы». Я что-то слышал о том, что там применяется какая-то очень крутая динамическая защита, которая способна отражать даже выстрелы из пушек. Раньше, честно говоря, не верил, что такое возможно. Но, как выяснилось — возможно…       А потом танкисты открыли огонь. И вот это в самом деле было удивительно. Когда пушки танков стреляли — раздавался такой странный гул, как когда стоишь около трансформатора. Я сталкивался с такими орудиями — дома. Но здесь… Тем не менее, оказалось, что я не ошибся — дополнительный разгон снаряда в канале ствола производился именно при помощи электромагнитного поля. И, если снаряды ИГИЛовских танков до «Армат» просто не долетали — то снаряды «Армат» 72-е пробивали навылет. Только не так, как в начале Великой Отечественной, когда наши использовали длинноствольную 57мм, а причиняя страшнейшие разрушения. Танки ИГИЛ взрывались. У некоторых взрывалась боеукладка, у некоторых баки. Какие-то танки просто замолкали — заброневое действие снарядов просто убивало весь экипаж…       ‒ Вертолётчики — добить оставшихся! — приказал я.       ‒ Принято, командир!       Ну, что началось теперь, можно охарактеризовать только одним словом — прекрасно! «Апачи», «Аллигаторы» и «Команчи» обрушили на оставшиеся танки смертоносные залпы своих противотанковых ракет. После того, как дым рассеялся — не осталось ни одного целого танка. Какие-то деятели пытались выстрелить из РПГ по одной из наших «вертушек» — но на момент подготовки пилот «Команча» увидел сей акт попытки самоубийства — и дал короткую из пушки. Три ствола, двадцать миллиметров калибр… Стоит ли говорить, что от неудавшегося гранатомётчика остались лишь ошмётки?       Так прошло около часа. ИГИЛ ещё дважды пытались выбить нас с занятых позиций — но без особого результата. Только вот и наши ресурсы были не бесконечны. Снаряды к танковым пушкам, ракеты для вертолётов, патроны — время от времени появлялись разного рода тёмные личности с автоматами или гранатомётами — и нехорошими намерениями. На «Арматах» надо было заменять использованные блоки защиты… Так что — если в ближайшее время нам не удастся вскрыть этот склад и вывезти боеголовки — то придётся отступать. А потом — эти боеголовки могут оказаться где угодно. Хоть в Москве, хоть в Вашингтоне, хоть в Пензе. А почему, собственно, нет? Рядом с Пензой закрытый город, завод по переработке химоружия… Целей хватает. А ИГИЛ — это террористы в самом мерзком значении этого слова. Так что… Был, правда, ещё и третий вариант — самим всё заминировать — и взорвать тут всё к ситховой матери. Правда, я очень не хотел делать это. Во-первых, я, в отличие от ИГИЛа, не желал смерти тем, кто отличается от меня в плане веры. А во-вторых — радиоактивное заражение местности и всё такое — зачем? ИГИЛ можно уничтожить — а вот радиация здесь ещё долго будет… Так что — этот вариант меня не устраивал от слова «совсем».       И всё же, отступать нам не пришлось. Заиграла мелодия вызова на моём комме. Президент.       ‒ Алексей, если у вас есть техника без защиты от ЭМИ — выключайте её. Сейчас здесь будет весело…       ‒ Принято, Ваша Честь. Работаем.       Я отдал приказ посадить вертолёты и активировать на танках защиту от ОМП. А потом… Я не знаю, что это было, но кодовая панель на двери просто погасла. Я подбежал к одному из дохлых террористов и достал его телефон — он просто не работал. «Утухла» абсолютно вся электроника. Ну, кроме той, которая изначально имела защиту от этого оружия. Как выяснилось, наши машины такой системой были оснащены… Мне об этом рассказали уже потом, когда мы вернулись на базу…       Через несколько минут, когда мы окончательно добили уцелевших ИГИЛовцев, прибыл тяжёлый транспортный вертолёт Ми-26. Я вскрыл склад своим мечом…       ‒ Ну ничего себе… — сказал Пирс.       ‒ Это да… И откуда же у этих типов такое? — спросил я. — Ладно, на базе разберёмся…       Там было пять боеголовок. Пять боеголовок мощностью 0,55 мегатонны. И это было много. Как по мне — так чертовски много… Мы погрузили боеголовки со склада на вертолёт, сначала выгрузив с него боеприпасы и снаряжение. Собственно, нашему отряду не надо было оставаться здесь надолго — части сирийской армии уже были на подходе и вскоре должны были сменить нас на этом участке. Так как мы смогли уничтожить большую часть танков ИГИЛ, дальнейшая война с ними не должна была стать большой проблемой…       А мы через шесть часов, когда подошли сирийцы, отправились сначала к точке сбора и подбора — а потом и на базу. Эти шесть часов мы не бездельничали — ИГИЛ предприняли ещё несколько атак — правда, поскольку танков у них осталось маловато, они атаковали на «техничках», оборудованных ПТРК «Корнет» и «Фагот». Проверять действие этих систем мне как-то не хотелось — так что их всех с больших дистанций разнесли вертолётчики…