Пути Силы

      … Несколько месяцев пронеслись так, как будто их и не было. Были ещё несколько высадок к тем, кто не захотел мира… Особенно мне запомнилась высадка для умиротворения одной запрещённой в мире организации. После моего визита на Украину там вроде бы начало что-то стабилизироваться. Эти клоуны, с которыми я разговаривал перед угоном «Мрии», кажется, начали искать пути мирного выхода из кризиса на Донбассе, но их очень быстро убрали силы, которые хотели только войны и тотального истребления жителей Юго-Востока. Убрали в самом прямом смысле этого слова — физически. Расстреляли из «Утёсов», установленных на бронемашинах, когда президентский кортеж куда-то ехал. Теперь на Украине снова воцарилась неразбериха в стиле «батьки Махно», когда простые люди даже не могли выйти из дому. Кто мог — старался убежать из страны, кто не мог — имел очень небогатый выбор — или показать, что он заодно с новой властью — или умереть.       Ситхов «Правый сектор» разошёлся не на шутку. Его представители резали, грабили и убивали всех, кто исповедовал идеологию, хоть немного отличавшуюся от их собственной. По-прежнему ООН не собиралась вводить своих миротворцев. Правда, теперь были СОЗ — и нас таки решили отправить туда. Причём первым делом надо было остановить обстрелы городов Донбасса. И я, будучи очень злым — снова откладывалась миссия на Марс и много другого, засел за планы операции…       Через два дня эскадрон «Команчей», перелетев из соседней с Донбассом Ростовской области, оказался на территории ДНР. Там мы заправились, передали местным кое-какую гуманитарную помощь (всё же, в кабины «Команчей» много всего не запихнёшь), а потом отправились на «свободную охоту». Целями были расчёты артиллерии «Правого сектора». Так как никаких ВВС у них не было (так же, как и ПВО), все вертолёты, для увеличения БК, были оснащены дополнительными «крыльями» — пилонами, под которыми были подвешены дополнительные блоки НАР «Гидра». «Хеллфайры» и «Стингеры» снова не взяли — по причине того, что пушки и установки РСЗО мы прекрасно сможем уничтожать и так. И миссия началась…       И снова за штурвалом нашего «Команча» сидел я, а за моей спиной уже старший лейтенант Артём Софийский. После операции против ИГИЛа у нас с ним сложился отличный экипаж, и мы буквально понимали друг друга без слов. Пока я вёл машину, ориентируясь по GPS/ГлоНас, Артём выпустил своих дронов, ориентируя их на поиски замаскированных позиций «Правого сектора». Данные, как и в прошлый раз, шли прямо на тактическую карту. По идее, доступ к этой карте должен быть у дальнобойной артиллерии, тактической авиации переднего края, и наносить удар по тем целям, которые мы обнаружили, должны были уже они. Но так как тактической авиации у нас пока что не было, а ДНР не хотели нарушать Минские соглашения, уничтожать артиллерию «Правого сектора» предстояло нам. Тем более что нам это было нетрудно…       Вот на МФД передо мной стали появляться первые отметки о целях. До них было не так уж и далеко. Я направил вертолёт в сторону первой. О, гаубица «Д-30» под камуфляжной сетью, люди в «мультикаме» бегают… Готовятся стрелять. Или, наоборот, уезжать после стрельбы. Наивные! Они не знают, что они уже покойники. Вот сейчас и узнают. Я захватил в качестве цели грузовик, на котором лежали ящики с боеприпасами. Ящики точно были не пустыми — правосеки не обременяли себя аккуратностью — и ящики, из которых они достали снаряды, так и лежали открытыми. Так что…       Палец нежно оглаживает гашетку. НАР стартует из-под правого пилона, стремительно преодолевает расстояние до ящиков — а потом гремит мощный взрыв. Стоит ли говорить, что от позиции орудия не осталось ровным счётом ничего? Ну, вот мы и продолжали в том же духе — находили и уничтожали все орудия правосеков. И именно уничтожали — никто не ставил задач брать их живыми — эта организация была объявлена вне закона по всему миру, а значит, мы имели полное право уничтожить их, как бешеных собак.       Естественно, справились мы с ними без проблем. Так как никто больше не поставлял им оружие, снаряжение, разведданные и всё прочее — мы били их, как в тире. Основные проблемы были возможны при атаке на Киев — где теперь находилась штаб-квартира «Правого Сектора». Там же были и гомодепутат Ляшко, и Ярош, который был главнюком всех правосеков, и подонок Турчинов… Словом, целей было много. И получить должны были все. И никто не ушёл бы.       Первая фаза операции была завершена. Всё, что было у правосеков дальнобойного и стреляющего — превратилось в металлолом, который теперь усеивал подходы к ДНР и ЛНР. Там же лежали и трупы, которые в недалёком прошлом просто-таки мечтали об убийствах и грабежах мирных жителей Донбасса. На какое-то время наступило затишье. Бандиты думали, что мы пока не готовы атаковать город. Они вовсю занялись его укреплением. Строили баррикады, ставили противотанковые заграждения, готовили средства ПТО… А мы просто подняли в воздух сначала «Буран», вывели его на геостационарную орбиту, так, чтобы он находился над Киевом — и сбросили на город экспериментальных дронов с первыми двигателями на антигравитационной тяге. Мощность у них была совершенно никакая, но, тем не менее, обеспечить положительную «летучесть» дрону размером с комара или муху — это они могли без проблем. И теперь, пока главнюки бандитов готовили город к отражению нашей атаки (которую мы даже не планировали), жили своей обычной бандитской жизнью, мы просто собирали о них всю инфорацию. Все их привычки, увлечения, места, явки, пароли и всё остальное, что должно было помочь их ликвидировать…       И вот поздним вечером я, лейтенант Выборнов со своими десантниками и второй лейтенант Симмонс со своими морпехами облачились в первые десантные скафандры, предназначенные пока лишь для десантирования с высот до двадцати километров. Оружие пока что было обыкновенным — АК-12 и XM8. Но автоматы мы брали лишь на самый крайний случай. Так как все цели были уже разведаны, то и выбрасываться мы должны были строго по указанным координатам. И бить врагов без шума и стрельбы…       Носитель был готов. Мы погрузились в огромное нутро самолёта — и он начал свой полёт в сторону Киева. Во время полёта мы разбирали цели. Мне достались Ляшко и Турчинов. Ну что же — одни из самых неприятных личностей. Мир только чище станет, если их убрать. Ляшко сейчас находился в гостях у одного из своих любовников — хоть он и громко вопил о своей «нормальности», но нормальным он точно не был. Зато очень громко орал о том, что русские плохие и призывал к ненависти к русским. Вот и получи, фашист, гранату.       Когда пилоты вывели самолёт на цель, они снизили скорость и раскрыли кормовую аппарель для сброса десанта. Мы загерметизировали наши скафандры и выбросились в ночь. Прыжок был затяжным. Я блокировал автооткрытие парашюта до высоты в 200 метров, которых мне должно было хватить для того, чтобы погасить скорость падения и долететь прямо до дома, в котором сейчас находился господин Ляшко и его любовник.       Сложившись в воздухе так, чтобы не просто падать, а лететь при этом в нужном мне направлении, я летел к отелю «Днепр», в котором и тусовались сейчас «заднеприводные голубки». Альтиметр, показания которого выводились на лицевой щиток моего шлема, неумолимо отсчитывал метры высоты, а навигационная система — расстояние до цели. Вот и отметка «200». Я раскрываю парашют. Хлопок, я плыву по воздуху к цели. Ещё несколько минут — и я стою своими бронированными ботинками на крыше отеля. Теперь взломать дверь — легко и просто. И наплевать, что она стальная — перчатки скафандра отлично делают своё дело — и я иду на нужный мне этаж. Хорошо, что на полах постелены толстые ковры — иначе мои ботинки громыхали бы очень громко. А так — меня почти не слышно.       Спустившись на три этажа, я оказался перед нужной мне дверью. Разумеется, заперто. Разумеется, дверь толстая и прочная. И разумеется, совершенно бесполезная против меня. Лёгкое нажатие плечом — и я буквально вламываюсь в номер. Номер двухкомнатный, я пробегаю сразу в спальню. Большая кровать, на кровати два человека, оба «мужчины», если их можно так называть. В глазах — ужас и полное непонимание происходящего. Ну что же, тем лучше и проще мне работать. Правая вырывает из ножен десантный тесак, и прямо из этого положения я швыряю его в Ляшко. Тесак — хороший, тяжёлый и прочный. Разумеется, я точно попадаю лезвием ему в горло. Депутат, обливаясь кровью, оседает в кровати. Я выдираю тесак из его горла, обратным движением вспарывая горло и его любовничку. Вытерев нож о простыни, я вернул его в ножны и выскочил из окна. Падать с третьего этажа здания — не очень полезно для здоровья. Но двигатель, установленный у меня за спиной, срабатывает, как положено. Я плавно опускаюсь на асфальт — и начинаю движение к следующей точке…       Турчинов жил не так уж и далеко. Разумеется, у такого важного лица была и охрана, и всё, что положено. Его особняк представлял собой практически неприступную крепость. Высокий забор, верх которого был просто усыпан датчиками движения и прочими милыми игрушками (я не говорю про опутавшую весь забор «Егозу» и острые прутья). Лужайка, по которой можно было перемещаться только по специальным дорожкам, сам дом — на крыше я заметил несколько расчётов крупнокалиберных пулемётов. Охранники то и дело ходили по дорожкам, готовые всадить поток свинца из своих автоматов во всё, что им показалось бы подозрительным. В общем, особняк впечатлял. На первый взгляд.       Двигатель позволил мне вскочить на забор. «Егоза» и заострённые прутья для скафандра не представляли большой проблемы. Датчики движения и прочего были рассчитаны на живое существо, имеющее определённую температуру, дышащее и имеющее сердцебиение. Так как на мне был загерметизированный боевой скафандр, всего вышеперечисленного у меня просто не было. Так что сигнализация не сработала.       Я посидел на заборе, осматриваясь. Так, пулемётчики на крыше меня не видят — пока, так что наглеть не следует. Сейчас вон тот патруль пройдёт мимо — и можно будет выдвигаться. Так, три-два-один-пошёл!       Двигатель позволил мне почти изящно перелететь через всю лужайку и приземлиться на козырёк над крыльцом. Так как козырёк был чисто декоративным, он жалобно хрустнул под моим немалым весом. Но это было не критично — я уже лез по внешней стене дома, пользуясь прочностью скафандра. В прыжке я выскочил на крышу, одновременно метая тесак в одного из пулемётчиков. Пока он падал с раскроенным черепом, я в прыжке дотянулся до второго и просто разбил кулаком ему кадык. Удар, нанесённый перчаткой боевого скафандра, обычно убивает на месте. Этот случай исключением не был.       А вот по расчёту второго ДШК таки пришлось пострелять — расстояние было слишком большим для метания ножей и прыжков. Хорошо, что я взял АПБ. Четыре пули я выпустил практически очередью — попав в голову и сердце обоим членам расчёта. Теперь на крыше остался только я. Перезарядив пистолет, я проверил выход на крышу. Всё хорошо, дверь не заперта. Теперь спускаемся, контролируя всё перед собой при помощи пистолета. АК-12, конечно, смотрелся бы брутальнее, но так как места здесь не так уж и много, пусть висит себе в захвате на спине. Надо бы взять кого-нибудь из охраны живьём — узнать, где именно изволит почивать господин Турчинов. Чтобы не пришлось тут разносить всё. Оно, конечно, дело хорошее, но если больше никого, кроме него, не убирать — так интереснее будет. Загадочнее как-то…       По коридору шёл лакей — да-да, самый настоящий лакей. Даже в ливрее. Рассчитывая, что он точно должен знать, кто где есть, я рванулся к нему и, зажав перчаткой рот, прошипел:       - Говорить будешь?       - Да… — пискнул мужик.       На его брюках медленно расплывалось тёмное пятно. Да блин! Почему у всех, с кем я так разговариваю, немедленно начинаются приступы энуреза? Ладно, ситх с ним…       - Где Турчинов?       - Т-т-т-т-трет-т-тья комната по коридору… Вон та, — он показал пальцем.       - Очень хорошо. Теперь иди в ванную — и закройся там.       Быстро пробежать до комнаты. Ладонью выдавить дверь. Прямо силачом себя сейчас ощущаю. Хотя и без скафандра я мог то же самое… Даже больше мог — например, просто выбить дверь молнией. Хотя, так даже удобнее. Всё же, вражеская территория, а скафандр даёт определённые бонусы на выживание…       О как! Турчинов сидит за столом и что-то пишет на ноутбуке. Ну, ноутбук надо будет прихватизировать — мало ли, что там, информация всегда пригодится. А что до самого господина Турчинова…       - Эй, ты! — позвал я.       - Ты кхто? — от волнения мужик даже закашлялся.       - Я? Я твоя смерть. Хватит издеваться над своим народом. Умри!       - Эй, я могу заплатить! Знаешь, сколько у меня денег? Хочешь жить на каких-нибудь островах? А иметь свой собственный остров? Я могу всё это устроить…       - Знаешь ты, отрыжка человеческая… Из-за таких, как ты, Земля до сих пор не освоила даже Солнечную Систему. Убить тебя — даже не преступление — а акт доброй воли для Человечества. Так что — не надо мне ничего предлагать. Просто — прими это с честью.       И я выстрелил из «Стечкина». Глушитель сделал своё дело — звука не было. Почти. А Турчинов упал с кресла, разбрызгав по стене свои мозги. Мне же остались сущие пустяки — выбраться назад той же дорогой, что я пришёл — и двигаться на точку эвакуации.       Так как с энергией у меня всё просто замечательно, я бегу длинными прыжками, не пользуясь двигателями. Впереди у меня несколько баррикад, которые правосеки строили, чтобы не пустить нас в город. Направлены они были, соответственно, не из города, а в него. Так что для меня эти «укрепления», на которых дежурили очень пьяные бандиты с устаревшим оружием, большой проблемы не представляли. Десантный тесак и мои кулаки делали своё дело. Я вырезал под корень три баррикады, прежде чем покинул город.       Разумеется, попутно я сидел на всех доступных радиосканеру частотах, чтобы быть в курсе того, что вообще творится вокруг. Правосеки пока что пребывали в счастливом неведении, что началась операция по их устранению. О ликвидации Ляшко, вроде бы, кто-то сообщил в полицию, но те сказали, что ночью они никуда не поедут — по причине того, что слишком много бандитов на улицах. Попутно доложились о завершении своих миссий прочие десантники. Никаких потерь среди наших ребят не было. Все они сейчас двигались на выход из города на точку рандеву.       Собственно, когда мы все собрались для эвакуации, проблем ни у кого не было — расход боеприпасов — нулевой, так как стрелять даже не пришлось. И теперь мы ждали носитель. Как же было хорошо то, что этот аппарат умел взлетать и садиться вертикально!       Через некоторое время я приказал всем активировать лазерные метки на скафандрах. Ещё через четверть часа раздался свист ионных двигателей на малой тяге — и рядом с нами, ощетинившись скорострельными орудиями на турелях, опустилась туша тяжелого носителя. Опустилась кормовая аппарель — мы быстро, по одному, взбежали в брюхо самолёта. Аппарель начала подниматься прямо под моими ногами. Потом самолёт поднялся на струях плазмы из двигателей — и, по-прежнему невидимый для радаров Украины, пошёл домой.       Это был очень сильный удар по той банде, которая захватила власть на Украине — и теперь, когда верхушка «Правого Сектора» и главные русофобы были уничтожены, дела в этой стране наверняка должны были пойти гораздо лучше. Этому также способствовало то, что двое бойцов (Сергей Васькин и Джон Шепард) успели выложить кое-что на сайте Правительства Украины и зайти на телецентр. Теперь, как только жители Украины включат свои телевизоры, всяческая гласная и негласная поддержка бандитов должна будет прекратиться.       Просто я вспомнил один трюк из моей старой жизни, когда удалось показать в прямом эфире речь человека, который баллотировался в губернаторы — а он в это время говорил о том, как он самом деле относится к людям. Стоит ли говорить, что выборы он проиграл с треском? А разного рода компромата на бандитов у нас было очень много…       К тому же, агенты влияния, которые работали среди солдат и офицеров ВСУ, изо всех сил внушали тем, что главный враг — не Россия, а те, кто захватил власть — и сейчас изо всех сил измывается над простым народом. Сейчас подразделения ВСУ уже находились на подступах к Киеву. На рассвете войска должны были войти в город — и произвести чистку его от бандитов «Правого Сектора». А военным я доверял — работу с ними вели Джедаи-выпускники. Одним из Джедаев была Изабелла…       По возвращении на базу нас ждали душ и отдых. Лично я тихо прошёл в дом, стараясь не разбудить спящую Изабеллу, которая вернулась немного раньше меня, принял душ и тихо проскользнул под одеяло. Оказалось, что девушка, может, и не проснулась, но явно отреагировала на мой приход — она обняла меня и забросила на меня ногу…       Утром мы проснулись вместе. Порадовав друг друга тем, что у нас всё хорошо, мы вместе размялись и, позавтракав, разошлись по своим делам. У меня на сегодня работы было очень много, и, к сожалению, далеко не вся она была интересной и приятной. Например, мне нужно было сегодня не только проводить инспекции на площадке А-60 и YAL-1, но ещё и писать отчёт о полевом испытании скафандров «ШСД-1». А отчёты я писать ой как не любил… Но тем не менее, наверное, самолёты сегодня будут летать и жечь очередные мишени без моего участия.       А мишеней на испытаниях этих аппаратов уже сожгли очень и очень много. По материалам испытаний можно было сделать кое-какие выводы. Например, что изначально американцы пошли верным путём, но всё упиралось в источник энергии. Точнее, в его отсутствие. Теперь, после установки термоядерного реактора, удалось повысить мощность и дальность выстрела в несколько десятков раз. Теперь на основе технологий А-60 и YAL-1 готовились строить лазерные орудия для «Бурана» и «Бури».       Далее, в наши лапы передали несколько машин, оснащённых системами «Рычаг» и «Хибины». Теперь эти три вертолёта и три бомбардировщика «Су-24» проходили модернизацию — на предмет смены двигателей на ионные и установки реактора… Плюс, были обещаны какие-то совершенно секретные устройства, которые умели «выключать» всю технику, как электрическую, так и электронную, у которой не было специальной защиты. Нам такую защиту передали. Я побывал на испытаниях этой «аццкой вундервафли» — и результат меня поразил. Честно говоря, очень сильно поразил…       Плюс, подготовка к экспедиции на Марс уже потихоньку двигалась к завершению — оставалось лишь установить лазеры для защиты кораблей — и можно было лететь… Лететь тоже надо было так же, как и в первый полёт — «Буран» летит первым, «Буря» для страховки. По моим данным, полететь мы должны были уже в конце текущей недели…