Сила притяжения

Гравитация — это притяжение, тяготение между двумя объектами. Что и произошло со мной. Не могу объяснить, откуда взялось это чувство, но, невзирая на все препятствия, за которые я хватаюсь, это притяжение все равно работает. Оно тянет меня, как будто к полюсу магнита. Что-то такое неуловимое, на подкорке сознания. Стоит вздохнуть с облегчением в своем укрытии, что, наконец, эта тяга прекратилась, и я нашел свое место, как ослабевший магнит напоминает о себе. Как только я выгляну в зазор, гравитационное поле выхватывает меня и волочет к ядру, спрятанному в недрах, в центре вселенной, заставляя покинуть семью, друзей, работу. Это невозможно описать простыми словами, это невозможно доходчиво объяснить. Но это странное мановение души, этот порыв заставляет быть в данном месте в данный час. Нет, это не мечта с детства, это не моя высшая цель. Это не то, что я хотел бы спланировать. Но я понимаю, что это не конечный пункт, и при этом понятия не имею, что меня ждет в самом конце, куда так меня тянет сквозь все обстоятельства и причины. Счастлив ли я здесь? Нет. Нет, но это то, где мне необходимо быть, это то, куда меня занесло магнетическими путами, то место, о которое я споткнулся и вынужден застрять здесь на некоторое время. Через время гравитация заберет меня и отсюда. Возможно, завтра, а возможно, и через десятки лет. Но я чувствую, что все ближе к центру, меня неотвратимо тянет. Кто-то скажет, что я талантлив, что я смельчак. Да, не каждому дано сорваться с насиженного места и махнуть через океан в неизвестность. Но это все не я. Это всемирное тяготение. Я просто песчинка, затянутая в водоворот цунами. Не знаю, что я здесь делаю, но коль я здесь, значит, магнит где-то на этом пути. Совсем рядом. Нет, в моей голове нет каких-то особых щелчков, чтобы я понял: «Вот оно! Это и есть то, куда и почему я летел сломя голову!» Эта чушь должна остаться для дешевых женских романов. Нет, не вдохновение. Нет, не снизошло на меня никакое видение, не озарение. Я все еще не понимаю, почему я здесь, почему меня занесло именно сюда. Наверное, так себя чувствуют новорожденные слепые котята. И я понятия не имею, почему я смотрю на Него. Когда это произошло, что я стал заглядываться на него? Нет, это не было симпатией с первого взгляда, просто нам было необходимо совместно работать во время стажировки. Нас агентство загнало в узкие рамки, вот мы и сотрудничали. Я его не выделял из толпы. У него уже тогда был хорошо натренированный голос, хорошая пластика с изумительной хореографией. Но он оставался одним из многих — в агентстве все хорошо пели, хорошо танцевали. Это наша профессия быть айдолами, поэтому застать кого-нибудь посреди ночи на репетиции всегда оставалось привычным явлением. Так, когда же это произошло? Когда я стал замечать, что он не такой, как все? С каких пор он для меня особенный? Все привыкли звать его Ангелом, а я больше тянулся к Дьяволу. Привык к американским устоям, поэтому мне импонировала развязность плохих парней в Корее. А может, это было нашей защитной реакцией от внешнего жестокого мира? Поди, знай. Но наш Ангел, как ни хотел бы соответствовать этому прозвищу, все равно был далеко не святошей. Другое прозвище Дельфин мне, пожалуй, нравится больше. Это делает его не настолько мифичным, не идеализирует. Возможно, я эгоист, понижая его планку до своего уровня. Возможно, циник. Но он — самый обыкновенный человек со своими слабостями. Я ни разу не приревновал его к девушкам. Нам обоим, нам всем, необходимо было самоутвердиться, и это выливалось через бесконечный флирт, почти беспорядочный секс. Мы собирали трофеи, нам это было важно. Это все не прекращается и по сей день. Мы все еще склонны пополнять трофейные коллекции. Но как бы там ни было, работе мы отдаемся максимально. И на бесчисленных репетициях мои глаза в зеркале находят его. Единственного, кто стопроцентно погружен в танец. Я не привык к безупречности, я в ней не вижу необходимости. Но он все делает безупречно. Он приковывает к себе взгляды. И невольно я готов сказать про себя: «Вау!» Даже когда все смертельно устали, он продолжает. Мы все можем выбиться из сил, валиться с ног, не попадать в ритм и такт, а он будет продолжать. Возможно, он единственный из нас, кто так одержим. Возможно, он единственный, кто заслужил поклонения, словно богу — Богу Танца, Богу Пения. Может ли такое быть: ядром того атома, что меня так тянул на себя — был именно Он? Вряд ли, верно? Я спотыкался, чесал носом асфальт, меня выбрасывало бурлящим водопадом из реки, и я чувствую, что это ещё не пункт моего назначения. Но Он все равно притягивает меня. Трудно оторвать свой взгляд от его фигуры, обтянутой прилипшей влажной одеждой. Влажной от его пота, льющегося из-за отточенных па нашей новой хореографии. Сложно сосредоточиться на танце, когда стоишь, разинув рот, и наблюдаешь за волной его корпуса, его бедер. Сексуальный танец, из-за которого визжат поклонницы… Пожалуй, ДжунСу — единственный, кто это может из нас троих. Так вышло, что берег, к которому меня прибило, спустя некоторое время разбился, и мы с ДжунСу и JJ откололись. Тот самый магнит поволок за мной ещё двоих. Так мне показалось на тот момент, но сейчас такое ощущение, будто это меня просто тянуло в их сторону. Я — человек без предрассудков, но все же иногда позорно прячусь за алкоголем, клубами, одноразовыми девушками, надеясь не проснуться от мысли о его хриплом голосе и вздувшихся напряженных вен на горле, приправленных пряным ароматом испарины. Иногда я боюсь признаться самому себе, что он чертовски сексуален на сцене, а я — долбанный вуайерист, помешанный на его шоу. Мы все трое меняем подруг, но на то у каждого свои причины, а со своими я так и не определился. Или наоборот? Боюсь принимать это? Но сколько бы я ни выпил алкоголя, смелости мне все равно не хватит. Поэтому и не люблю засиживаться в гостях у него. Самое удивительное то, что встречаясь взглядами, мы отчетливо ощущаем это притяжение. И шутим свои привычные грязные шуточки. Иногда даже распуская руки. У него мягкая попа, но крепкий торс, сильные икры. И члены наши почти одинаковых габаритов. Да, мы даже такие подробности знаем друг о друге — с 17 лет жили в одной квартире, и телок «снимали» на весь квинтет. Не оргии, но был у нас свой «пацанский» кодекс. На данном этапе мы все живем раздельно и не наблюдаем друг за другом. Кстати, это никогда не было украдкой — я стыдиться своих взглядов стал только недавно. Но все хорошо, пока он ничего не замечает, так же? А сейчас он точно ничего не замечает, сосредоточившись на картах в руках. Мы со стаффом договорились встретиться у него, но, в конечном счете, прийти получилось лишь у меня. Это никого не удивляет и не настораживает — графики частенько портят планы. Но благодаря этому я могу вдоволь насладиться выражением лица ДжунСу «Полное фиаско», и 7 тысяч баксов у меня в кармане. — Я пойду. — Многие любят аромат денег, но для меня они всегда были бумажками, без которых не прожить, поэтому без зазрения совести я сгреб шуршащую кучку в свой кошелек. — Эй! Я хочу отыграться! — Брось, ДжунСу! Мы оба знаем, что карты — это не твой конек. — Одна игра и все, — он схватил меня за руку, когда я уже встал с дивана. — Ты проиграешь. — Мне просто не повезло. Я удвою ставку! — нашелся мой душевный Бэйби. Не уверен, почему, но мне всегда нравилось так к нему обращаться про себя. — Су-я, хочешь, я отобью у тебя желание? — Йа! — насторожился он. — Ты что-то грязное задумал? — Мне хватило лишь ухмыльнуться, чтобы он побагровел и облился потом за считанные секунды. — Ладно, что это? — ДжунСу сложил руки на груди и посмотрел на меня разочарованным взглядом. Если бы мы не были сейчас наедине, ни я не ляпнул бы такого, ни он не согласился бы слушать условия. — Стриптиз. — В баре?! — ужаснулся Су. — О, я даже не думал о таком. Хотел предложить персональный, чтобы тебя не смущать на публике. Этого ведь достаточно, чтобы ты передумал? — Идет! ДжунСу с вызовом взглянул на меня и уселся на свое место, принявшись тасовать карты. Это выбило землю у меня из-под ног, и я буквально упал на диван, провалившись между подушек. Он идиот? Или отчаянный? Но это его решение способно свести меня с ума, чтобы я окончательно потерялся в догадках и собственных фантазиях, почему Бэйби согласен станцевать для меня столь откровенный танец. Наверное, впервые я не мог прочесть эмоций на его лице, как ни приглядывался. Их попросту не было. Статичное, невозмутимое выражение лица. Мм, на самом деле для соперника ДжунСу это плохой знак — он злится. Скорее всего, злится. Это заметно, когда надевает безэмоциональную холодную маску. Но она не спасла моего любезного друга от проигрыша. — ДжунСу, спокойной ночи, — я лишь похлопал его по плечу. Мы оба знаем, что не перейдем границы. Даже оставшись наедине, даже будучи изрядно пьяны. А на следующий день мы снова ведем себя, как ни в чем не бывало. Я снова украдкой смотрю на его танец, представляя, что это для меня одного. И даже если он увидит мой стояк, то у него точно такой же кол в штанах. Из-за музыки, из-за вибраций, из-за напряжения. У нас много отговорок. В моей голове это все похоже на занятие любовью: разогрев — прелюдия, танец — совокупление. Испарина, аромат которой проникает в ноздри и достает до тараканов в голове, а они просто упиваются этим, и я автоматом — зависимый наркоман. Бешенный ритм, во время которого происходит выплеск энергии и слетают все шестеренки — без тормозов, пока не врежемся в сильное препятствие. Загнанное дыхание, хриплый голос со срывающимся невольным стоном — это ли ни лучшая музыка для слуха? Я готов записать эти звуки и слушать их вместо популярных хитов! Эти его плавные и гибкие телодвижение, когда я вынужден повторять за ним. И кульминация наступает лишь тогда, когда полностью выбиваемся из сил, изнеможенные, пропитанные запахом пота и не в состоянии что-либо говорить. Но в такие моменты я истинно счастлив. Мне легко представить, каков он в постели, но я гоню все фантазии прочь. Уверен, сейчас он совершенен, не такой неловкий, как 10 лет назад. Хотя, кое-что в нем не изменилось: довольно необычный способ поедать мороженое. Да, в этом весь сексапильный Бэйби… Поклонники только то и делают, что распространяют по «сети» гиф, как ДжунСу берет эскимо на язык и только после этого обхватывает губами. Господи, это настолько естественно в его исполнении, что он даже не задумывается, какой при этом оказывает эффект на окружающих, да и на меня в частности! Этот его слишком невинный взгляд во время дегустации вгоняет мое сознание в когнитивный диссонанс. Порой хочется встать и убежать подальше от него или попытаться переучить есть. Но… Он наслаждается холодным десертом по-особенному, у меня нет права вмешиваться. — Айщ! — выпустив мороженое изо рта, вздохнул Су, при этом стукнув ногой ножку стола, за которым мы с ним уселись во время перерыва. — Что такое? — Я поддался искушению и тоже взял себе эскимо. Только вот лизать его не стану. Как-то это не по-мужски, что ли. — Карточный долг у меня вообще-то, Чун, — с издевкой выдохнул Бэйби и укоризненно на меня посмотрел, как будто это я виноват в том, что он проиграл. — Забудь. Холодная сладость приятно растеклась по языку, остужая пыл привычного уже пережитого стресса. Все-таки ДжунСу намерен меня доконать окончательно не только танцами, но и совместным обедом. — Как я могу? — продолжил недовольно он напирать. — Ты хочешь выступить перед всеми? Уверен? — Мне нужен реванш. — Су-я, не доводи меня до истерики, пожалуйста! Мы оба знаем, что ты мне проиграешь. — В девять жду у себя. И как реагировать на его упрямство? Я могу либо проигнорировать этот приказ, либо не сдержаться и приехать. И в пустой квартире снова меня увлекает за собой магнит. Тяга невидимыми нитями опутала меня. Ужасное осознание того, что так не должно быть стоически игнорируется инстинктами. Я не люблю засыпать в холодной постели, но в то же время и не хочу все разрушить. Я хочу видеть его улыбку. Хочу утешать его и подбадривать, но нет никакого желания быть причиной его расстройств и переживаний. Возможно, я — влюбленный идиот, и должен взять все сполна. Но разве мы не удобряем почву и не поливаем ее, когда ухаживаем за любимыми цветами? Мы не срываем их и не ставим в вазу, чтобы они через неделю завяли. Я люблю его и хочу говорить об этом открыто, но это только все разрушит и усложнит. Не из-за того, что мы — парни, а просто, романтике рано или поздно приходит конец. Но как быть, когда без наркотиков начинаешь понимать, что такое «ломка», в дикой одержимости побыть с Ним чуть дольше? Из-за того, что я не могу взять желаемое, предпочитаю держать дистанцию. Но мне все равно от этого легче никогда не было и не будет. Уверен, ДжунСу не подразумевал ничего такого, когда звал меня сегодня. Уверен, когда он говорил об игре в карты, он не имел в виду ничего более. За что я люблю этого человека, так это за то, что он открыт и чист. В его словах никогда нет двойного смысла. Наш мир настолько испорчен, что мы во всем ищем подвох, но с ДжунСу это не работает. И зная это, я готов преодолеть расстояние в 20 километров, чтобы сделать так, как хочет он, позволив гравитации преобладать над моими логикой и страхами. На звонок в дверь ДжунСу отреагировал моментально. Видимо, круги наматывал в ожидании. Да уж, сильно я его задел. Я не виноват, что вместо любви мне везет в картах. Бэйби поглядел на меня с вызовом и бесшумно отступил в сторону, впуская в квартиру. — Я захватил с собой пива, — вручив ему тару с 6 баночками напитка, я направился в комнату, где мы прошлый раз играли. Мне не привыкать перемещаться по его дому, как по своему собственному. Знаю, что ДжунСу не любитель выпить. Это, скорее, для меня. На мягком диване ко мне на колени прыгнул Лео. Обожаю этого кота — он самый ласковый из всех питомцев ДжунСу. И мурлычет, как трактор. Честное слово, я еще не встречал таких громких котов! Краем глаза заметил, как Бэйби вскрыл новую упаковку с картами. Он безжалостно сорвал пленку и отбросил ее в сторону. — ДжунСу, может, не надо? — Надо! — настойчивый, как упрямый подросток! — Смотрю, ты не только стриптиз танцевать хочешь, но и соблазнять меня? — Что? — Бэйби непонимающе поглядел на меня. Он, правда, слушал в пол уха, я не в обиде. — Ничего-ничего, тасуй тщательнее. И только потом я осознал, что именно сказал ему. Это были инстинкты? Не знаю, но сдерживаться в его присутствии становится все сложнее. — Погоди! Принеси мне пива, — нужно воспользоваться услугами гостеприимного друга, пока он не начал сдавать карты. Почему я сам не встал и не достал охлажденный напиток из холодильника? У меня веская причина — урчащий Лео удобно устроился на мне, и ласково тычется мордочкой в ладонь. ДжунСу недовольно на меня покосился, но подчинился просьбе. Интересное зрелище наблюдать, как он склоняется, прогибаясь в спине, и тянется рукой к полке холодильника. Да, определенно, это интересно видеть его отставленную попку. Где-то в этом месте по закону жанра должен прозвучать сарказм. Гравитация, магнитные поля… Может, стоит к этим разделам физики добавить еще и то, что моя антенна в штанах настроилась на его частоту? Айщ! Пока на мне сидит Лео, ДжунСу ничего не должен заподозрить. — Что? — Бэйби непонимающе уставился на меня, поднеся баночку. Заметил мой взгляд? И что там? Обожание? Скорее, похоть. — Если замурлычешь, как он, тогда соглашусь на игру, — я ткнул в кота, играющего своими острыми клыками с моим пальцем. Сокрушительное ощущение, будто я сорвался вниз и лечу в бездну, боясь расшибиться, последовало после того, как, хмыкнув, ДжунСу медленно склонился к моему лицу, строго посмотрел в глаза, а затем я почувствовал его горячее дыхание на своем виске. — Мрррр…. Более интимных звуков, способных довести до полуоргазмических микроконвульсий я еще не слышал. Так отчетливо почувствовал. Как в моем организме зашевелилось все, что может зашевелиться: и волоски на затылке, и член в штанах. Никогда мне не было так жарко и неловко, даже дыхание перехватило, а ком застрял посреди горла. Это был вызов? Или он просто мой принял? Во всяком случае, я ничего не смог прочесть в глазах ДжунСу. Мы еще несколько секунд смотрели друг на друга, и я отчетливо чувствовал его дыхание на своих губах. — Ну? Сдавать карты? — Больше так не шути! — неловко-то как! — Извини, но это ты начал, — Су-я картинно развел руками и крутнулся вокруг своей оси. И теперь я думаю, почему не воспользовался моментом и не поцеловал его?! Айщ! Нет, мне нельзя даже мысли такой допускать, чтобы мог наблюдать его улыбку, чтобы мог подшучивать над ним и видеть его особенное, немного наивное выражение лица. Если говорить о наивности, то ДжунСу наивен лишь внешне. На его долю выпало немало испытаний, при которых даже если и захочешь, то все равно не сможешь остаться наивным. Испытания, заставляющие взрослеть и трезво оценивать ситуацию. А мои трезвые тараканы подсказывают, что я безнадежно влюблен, и теперь этот его тихий мурлыкающий голос будет преследовать меня денно и нощно. Я как будто загипнотизирован, и мое сердце рвется на волю. На автопилоте собираю необходимые карточные комбинации. ДжунСу хоть догадался, что он сделал со мной? Ой, нет. Пусть лучше не догадывается и живет себе более счастливо без заморочек. — Все, ДжунСу! Больше никаких реваншей! — я, правда, злюсь, поэтому опередил его такого растерянного. За всю жизнь он ни разу у меня не выиграл в карты. А своей нынешней фантазии я боюсь как огня — сегодня и так слишком много себе позволил. Непозволительно много. — Подожди, ты куда?! — ДжунСу подорвался за мной вслед и ухватил за руку в последний момент, как я уже оказался около двери. — Домой, Су-я. — А как же мой долг? — он медленно выпустил мою руку из своих пальцев. Долг… Черт! Я безумно хочу это увидеть, но он, его мнения, его опасения, настроение мне дороже в тысячу крат, нежели собственное эго. Я уже давно расставил приоритеты, и не собираюсь их менять. Ох, Су-я, знал бы ты, как сильно я хочу поцеловать тебя. Коснуться твоих губ, разделить одно дыхание на двоих и почувствовать биение твоего сердца рядом со своим. Но я могу лишь похлопать тебя по плечу. — Забудь, ладно? Мы же не враги. — Я не люблю, когда ты делаешь мне скидки. Всю, мать его, гребаную жизнь ты делаешь мне скидки! — Зато в футбол я тебя не смогу обыграть, Су. И вообще другой уже давно обрадовался бы, что его не принуждают. — Долг есть долг. Я согласился на условие! — Авраам и сына своего согласился отдать вместо агнца! Всегда любил наблюдать смену погоды в его глазах. Многие любят большеглазых, а я люблю глаза ДжунСу. Они от светло-карих темнеют до черного угля. И чем темнее ночь в них, тем более захватывающее и таинственнее зрелище. Всегда любил наблюдать его пристальные взгляды и вести негласное сражение в гляделки. — Ч-что т-ты? .. — сощурился Бэйби прежде, чем я осознал, насколько близко к нему стою. Я даже не заметил, когда успел пальцы запустить в волосы у него на затылке. Кстати, они такие мягкие. И полуоткрытые полные губы — тот самый магнит, в который хочется влететь со всего разгона. Но, черт… Я не могу этого сделать. — Я не могу обнять тебя перед уходом? — второй рукой я притянул ДжунСу за талию. Хотя бы так я могу почувствовать его сердце своим. Оно, кажется, взволновано не меньше моего. — Забудь, Су. Это была шутка. Мне нужно домой. Отстранившись, я взъерошил волосы на его макушке. И даже, когда вернулся в машину и сел за руль, мои пальцы продолжают ощущать шелк его коротких прядей. Кстати, волосы обладают способностями магнита. Поэтому я чувствую, как невидимые атомы оплетают и щекочут мои руки? Меня больше всего убивает то, что я не могу расслабиться даже наедине с собой, в своем собственном автомобиле. Это — главный недостаток популярности. Сталкеры. Эти твари повсюду. Бдят и бдят, когда же можно будет подобраться поближе, чтобы схватить за яйца! Бесит! Одна такая сука «пасет» меня от самого моего дома до дома Су, а теперь и на обратном пути. Нужно поддать газу, чтобы «сбросить хвост». Только сделать легко это получается лишь в кино. Такое чувство, что за рулем ее машины сидит профи. О чем это я? Многие на этих преследованиях бабки «косят». Откуда только эта мразь вылетела на меня?! Совсем не смотрит на знаки на дороге и светофор! Чтобы не врезаться, мне пришлось вывернуть руль. А дальше машину занесло. Все будто в замедленной съемке кино. Никогда не верил в этот эффект, думал, лирическое отступление для красноречивого повествования. Но оно и вправду, вся жизнь перед глазами пронеслась, когда я увидел, что мое авто летит на столб. Это больно. Это чертовски больно. Так больно, что перехватывает дыхание и из глаз сыпятся искры. Но значит ли это, что я не умер? Мертвецам ведь не больно? И писк аппаратуры их тоже не раздражает, верно? Господи, но пошевелиться я все равно не могу. А все из-за чего? Болит все нахрен. И судя по количеству гипса на ноге и руке, да еще и тугой перевязке на груди, я отделался не одним переломом. — Эй! — ко мне в палату влетел раскрасневшийся ДжунСу и бросился к кровати. — Черт! Как такое могло случиться?! — истерически вопит он, чуть ли ни рыдая. — Эй! Хорош нюни распускать. — Я найду их. Клянусь, я затаскаю эту дрянь по судам! — и судя по выражению лица, Бэйби полон решимости. Он и губы поджал и кулаки сжал. Ноздри раздувает, а глазами плачет от испуга. — Су, не нервничай так сильно. — Ты хоть понимаешь, насколько застрял в этой дыре по вине тех уебищ?! — Су-я, не выражайся. Мне дико на это смотреть. Честно? Я счастлив, что он примчался ко мне и готов порвать на лоскуты виновника. Правда, я очень счастлив в этот момент. Забавно, что он не подпустил ко мне сиделку, а сам принялся кормить меня. Нет, забавно даже не это! Вторая моя рука не пострадала, поэтому я вполне могу самостоятельно держать ложку в руках, но ДжунСу, кажется, этого не заметил. Господи, так счастлив я в своей жизни ни разу не был! Неужели, для этого нужна была беда? И не был ко мне таким внимательным ДжунСу. Я никогда не чувствовал себя центром его вселенной, как это происходит сейчас. День за днем он приходит ко мне, кормит меня, переодевает, помогает помыться. Это немного неудобно и несколько пристыжает меня, но я готов признать, что это — лучшее, что было в моей жизни. Он, можно сказать, поселился в моей палате. — Тебе не пора домой? — не то, чтобы я не хотел его присутствия, просто ночь уже на дворе, а у ДжунСу с утра пораньше репетиция. — Вернемся к нашим баранам, — он выжидательно посмотрел на меня. Честно говоря, такой его настрой меня немного пугает. Что он задумал, пока я тут обездвижено валяюсь? — Каким еще баранам? — Породистым, — строго парировал ДжунСу и задернул шторы на окнах. — Слушай, у меня, кажется, провалы в памяти. Меня, правда, настораживают его перемещения по палате. Бэйби совсем с ума сошел — закрыл дверь на ключ. — Я напомню, — настойчиво протянул он, клацая по выключателю, погрузив комнату в полумрак единственного ночника. Быть не может! Псих! Он… Он же не серьезно? Или серьезно? Так пристально смотрит, клацнув пультом от телевизора и берясь ни за что иное, как за штатив для капельницы. По комнате вдобавок к приглушенному свету разлилась тихая музыка. — Бэйби, ты — крейзонулся! — Вот и отлично, — хмыкнул ДжунСу, и удобнее ухватился за трубу, плавно проведя рукой вдоль нее в такт музыке. Я хочу сбежать. Эта сволочь воспользовалась моментом, пока я на вытяжке с переломом привязан! Карточный долг? К черту! Нет ничего более изумляющего, как откровенный танец в исполнении профессионального танцора, по которому сохнешь. Я снова не могу дышать. Даже остановить его не могу. Но… Я не хочу, чтобы он останавливался. Извивается вокруг импровизированного шеста будто змей. Плавно качает бедрами, гладит эту железку и трется об нее всеми частями своих причинных органов. И самое важное: он не пошлит, он соблазняет. Смотрит мне в глаза и двигается, медленно скидывая с себя вещи. Он купается в этой атмосфере легкой романтики, плавно перетекающей в кое-что погорячее. Он проживает это всеми фибрами своей души, каждой клеточкой сознания, и я это отчетливо ощущаю на себе. От одного только его вида, его улыбок, этих напряженных мышц спины и торса… Не прикасаясь, я готов оргазмировать только от разглядывания всей этой прелести в одной купе. ДжунСу, ты заставляешь меня болеть еще больше. А особенно после того, как забрался на меня. Мелкая дрянь! Оседлал меня и продолжает осторожно качаться. Плавно извивается, невзначай касаясь сквозь слои простыни и нижнего белья моего вставшего члена. Я готов провалиться сквозь землю. Безумно стыдно. Так стыдно, что я даже зажмурился, чтобы не раскраснеться, когда он закусил губу и медленно выпустил ее, теснее прижавшись к моему стояку. Но что это? Он тоже возбудился! И откровенно трется, продолжая танцевать. Надеюсь, ДжунСу не расслышал моего стона. Сердце подскакивает к горлу, а яйца уже давно хотят взорваться, но нельзя. Иначе нашей дружбе придет конец. А я не хочу прекращать наши отношения, пусть и дружеские. Надеюсь, это просто часть его шоу, потому что я не знаю, как смогу смотреть в глаза Бэйби после того, как впустил его язык к себе. Это захватывающе и вкусно во всех пониманиях. Вкусно мять его губы своими, вкусно чертить кончиком языка их контур и пробираться внутрь. Вкусно тереться не только языками, но и членами, вдавливаясь друг в друга до потери пульса. Просто восхитительно стонать друг другу в поцелуй. — Это — мой ответ, — тихо прошептал ДжунСу, опалив мои губы своим горячим дыханием. Он замер в ожидании моей реакции, а я почувствовал, как снова сорвался и падаю в бездну. — Я тебя ни о чем не спрашивал и не просил… — Разве? И ты не хотел меня поцеловать, когда уходил? — тем же тихим голосом настоял он. А затем плавно двинул бедрами и накрыл мои губы медленным и нежным поцелуем. Гравитация — это притяжение, тяготение между двумя объектами. Что и произошло с нами двумя. Она работает. Я достиг своего магнита. Того настойчивого ядра в недрах земли. Своего центра вселенной.