Надежда

Шум в ушах постепенно проходил. Легкое головокружение сменилось звоном тысячи колоколов, раздававшихся внутри головы. Мужчина, весьма крепкого телосложения даже для спецназовца, превозмогая боль, пытался подняться на ноги. Черная одежда покрылась толстым слоем пыли и осколками бетона, железная маска пропускала тяжелые выдохи со свистом. Мужчина старался оглядеться вокруг, он жмурил глаза и открывал их снова, стараясь рассмотреть предметы сквозь скопившиеся слезы. Переступая через трупы, шатаясь, словно пьяный, он добрался до заднего двора здания. Никого не было на мили вокруг. Естественно, ведь весь город подошел к разбитым, потрескавшимся окнам домов, к парадным дверям, чего уж, особые смельчаки выбежали на улицы, чтобы своими глазами увидеть надежду и спасение всего Готэма. Темный рыцарь. Он вернулся, снова. Вернулся, чтобы доказать всем, что он еще в силах бороться, вернулся, чтобы спасти свой любимый город, место, в котором он родился и жил всю жизнь… Вернулся, чтобы его попросту не забыли как подонка и злодея, как героя, бросившего десятки миллионов погибать от рук свирепого убийцы. Кому он будет нужен, кроме обитателей Готэма? Будет ли нужно его альтер эго? Нет. Вокруг Брюса Уэйна одна фальшь, ненужные ему люди, богатства и роскошь. При желании этот черноволосый любимец женщин смог бы выжить под мостом, с бутылкой воды и десятками жестяных банок с консервами. Ему за счастье бросить роль спасателя. Бросить обязательства, сковавшие его желания. Нельзя жить, лишь совершая добро, рано или поздно твоя воля сломается, рухнет под гнетом безвозмездности. Я пытался тебе это доказать, объяснить, но ты не слушаешь. Ты не хочешь слушать, правда режет глаза, как острый осколок бритвы, которой ты бреешься по утрам. Ты не знал, что такое боль, твои жизненные трудности произошли лишь по твоей вине, но ты упорно в это не веришь. Я вытерпел достаточно, чтобы знать слабые места людей, их не закрывающиеся дыры сознания простачков, через которые я легко могу проникнуть, как слепой крот, ориентируясь лишь на рецепторы. Я сломал тебя тогда, под землей, под слоем грунта и бетона. Ты был, как всегда, решительным в своей победе, но ведь я сильнее. Ты поверил девушке, от которой за версту разит обманом и алчностью, и это твоя слабая сторона – девушки. И снова ты уязвим, еще одна ахиллесова пята, которой у меня нет. Талия…. - Хм, Талия, - мужчина остановился у одной из разрушенных стен города и прислонился спиной к холодному кирпичу. Выживет ли она? Вернется ли за ним? Какова их следующая миссия? Ведь Готэм почти разрушен; пара минут - и от него не останется даже обломков. Но я мертв, для всех мертв, даже для нее. Прощальное прикосновение нежной руки, взгляд голубых, зеркальных глаз, полных надежды и отчаяния. Нет, она не вернется. Его последняя надежда умрет со смертью единственным смыслом его жизни. По всему городу шли ожесточенные сражения: богатые и бедные, коррупция и народ, власть и деньги. Люди превратились в животных, диких, измученных неправдой животных. Они такая легкая добыча. Нужен был один человек с сильной волей и желанием идти до победного, который смог сдвинуть застоявшиеся устои, тянувшие город в трясину. Этим человеком был тот высокий, крепкий мужчина, имя которому Бэйн. Кто знает, сколько бы он простоял так возле стены в своих мыслях, терзаниях, но до слуха донесся шум двигателей и мотора. Бэйн посмотрел на серое небо и увидел летающую машину Бэтмена. - Я ждал тебя, - усмешка, скрываемая железной маской, появилась на лице Бэйна.- Но не сейчас. Я буду готов… я вернусь. Мужчина побежал вверх по улице, заворачивая в знакомые ему проулочки и задние дворы пустующих домов. Вскоре он добрался до высокой телебашни, с нее весь Готэм, как на ладони. Цепляясь крепкими руками за металлические балки, Бэйн с легкостью залез на самый верх сооружения. Картина, достойная кинематографических наград: Бэтмен на своем агрегате спасает жалкий городишко от неминуемой гибели. Бомба, готовая взорваться с минуты на минуту, покидает пределы трясины. Луч надежды, мышь снова подарила ее городу. - Начинаем обратный отсчет, - голос медленно растягивал каждое слово, а его обладатель не мог увести взгляда от улетающей машины с бомбой. – Три, два, один… Бэйн закрыл глаза и втянул порцию воздуха, отчего маска издала громкое шуршание. - Ты думаешь, это конец? – негромкий, но четкий девичий голос заставил мужчину развернуться на 180 градусов и посмотреть в глаза постороннего гостя. Снежинки хлопьями падали на глаза и мешали разглядеть незнакомую фигуру. Метель подхватывала и уносила слова прочь. - Кто ты? – Бэйн не стал подходить ближе. Долгие годы сражений научили его, что даже девушка может быть опасным врагом. Казалось, незнакомка пропустила вопрос мимо ушей. – Ты ведь не думаешь, что он пожертвовал собой ради других? Что он погиб? Брюс Уэйн – герооой народа! – девушка театрально выделяла каждое слово. - Я знаю, что он жив. - И ты не собираешься ничего предпринять? Ты так… жалок? Тяжелой, но быстрой поступью Бэйн приблизился к девушке и в одно мгновенье зажал ее шею одной рукой. - Я не жалок, - речь, фильтрованная защитной маской, искажалась, становилось грубее, механичнее. Даже сквозь нее горячее дыхание развеялось в холодном потоке ветра белым дымком. – Удел простых смертных - действовать по воле эмоций. На мужчину глядела пара светло-голубых глаз, так явно напоминающие глаза его надежды. Боль, раздирающая боль котенка, который видит, как живодеры расправляются с его матерью, забирая последние крупицы веры. Пальцы замкнули горло жертвы в кольцо, сжимая его с большей силой. Лицо девушки стало принимать более красный оттенок, но взгляд… он ни на секунду не потерял уверенности. Дыхание прерывалось, становилось сбивчивым, но не было произнесено ни слова. Бэйн смотрел на девушку, не понимая, почему она молчит. Не молит о пощаде, как тысячи делали до нее, пока он не понял: - Ты хочешь умереть? – от недостатка кислорода, она не сразу поняла, о чем он ее спрашивает, девушка лишь опустила взгляд на руку мужчины. Хватка ослабла. - Нет. - Ты не боишься смерти? - Нет. Рано или поздно мы все умрем. Бэйн недовольно возвел глаза вверх и убрал руку от горла дамы. – Мне некогда играть в твои психологические игры, я не собирался никого убивать, поэтому у тебя еще есть время уйти. Ответ последовал молниеносно. - Нет. Этим глупым упорством девушка снова напомнила ему Талию. Бэйн ударил кулаком по железной перекладине, припорошенной снегом. Белые хлопья полетели вниз, подхватываемые порывами ветра. - Я знаю, кто ты. - Она подошла ближе к монстру, - ты единственный, кто еще борется. - За что мне бороться? Город остался в безопасности, вся миссия провалена. - Не город был твоей целью, и не его уничтожение. Взгляни глубже; это лишь предлог, причина. Бэйн снова оглянулся: девушка едва доставала ему до плеч. Надетая шапка нелепо сползла на один глаз. Она была похожа на маленького щенка, упорно гавкающего на свою тень, прогоняя монстров. Невольно мужчина улыбнулся ее наивности, но маска вновь поглотила эмоции. - Я удивлен, почему ты еще осталась жива, более того, ты мне диктуешь какие-то правила, устои. Иди домой. Я не хочу сражаться. У меня нет цели. Она исчезла. - Цель можно придумать, главное - воля и желание изменить этот чертов город, этот чертов мир! Со смертью одного, рождается другое. Ты не можешь все бросить, не сейчас. Или ты сможешь жить и знать, что где-то на улочках Готэма гуляет летучая мышь? Тогда все было напрасно: захваченный город, бомба, смерть твоих приспешников, смерть твоей надежды, ведь ее убил именно Бэтмен? Рычание вперемешку с дыханием вырывалось через маску. Бэйн сжал руками свои грудки и пытался не взорваться от нахлынувшей ярости. - Я не говорю о мести, я говорю о долге. Цепляя одно за другое, мы сможем победить. - Мы? - Я хочу руководить своей судьбой, а не чтобы руководили ею. Я готова биться за свои принципы, за принципы людей, которых не слышит власть. Поэтому я нашла тебя, мне нужен человек, который будет оберегать мою веру, мою надежду… - Оберегать, хм…- Бэйн вспомнил, что его главной задачей являлась защита маленькой Талии, затем, это стало его смыслом, но чего же она хотела на самом деле? Уничтожить город? Бэтмена? Поквитаться за отца? Устроить хаос огромного масштаба ради удовлетворения собственных желаний, ради мести? Ведь они могли сделать куда больше. Теперь слова девушки не звучали так нелепо. В них был смысл, в них была…надежда? Хруст снега заполнил тишину. Незнакомка подошла к перилам и запрыгнула на них, словно дикий орел на ветку дерева. Они оба смотрели на город, который был разрушен алчностью, ненавистью, корыстью, нежели снарядами техники. Метель уже успокоилась, и снег опал ровным покровом на землю. Холодный воздух проникал в нос, а теплое дыхание создавало дымовые танцы пара. - Мы продолжаем бороться, и я знаю, кого мы навестим первым, - мужчина говорил медленно. Как и раньше, его взгляд был непроницаем, но теперь в нем горел огонь надежды. Девушка согласно кивнула и молча дотронулась рукой до плеча Бэйна.