Лето. Свобода

Чондэ присаживается на единственную пустующую скамейку в оживлённом парке, привязывая к её спинке недавно купленный красный шарик. День выдался на удивление солнечным и даже не удушающе жарким — просто мечта. Мамочки поспешили восполнить необходимое количество витамина D, пристроив своих детей на открытые площадки города. И теперь чумазые карапузы беззаботно бегают вокруг, создавая уйму шума. Несильный ветер играется с привязанным шариком, иногда ударяя Чондэ по макушке. Игрушка была куплена в качестве посадочного билета в детство. Только вот этот поезд уже давно ушёл — пяти минут игры с шариком хватило, чтобы он успел надоесть. Зато попкорн здесь такой же, как и 15 лет назад, и пломбир вполне себе ничего, шоколадный. Мороженое в руках Чондэ постепенно съедается, даря капельку прохлады. Он постепенно расслабляется. Лето. Свобода. Отдых. Расслабление — путь к счастью. А заваленная сессия — ещё не повод для расстройства. Чондэ прекрасно знает, что сам виноват: нужно было больше учить. Но некоторые предметы правда стоят поперек горла — ну не для него физика, что поделать. Вот он ничего и не делал. Весь семестр. Пофиг. Зато не было нервного срыва, и теперь можно просто спокойно сидеть на лавочке, не виня окружающий мир в несправедливости. Если виноват ты сам, то и принять действительность легче. Конечно, в следующем семестре Чондэ клятвенно обещает себе исправиться и хотя бы начать копировать лекции у одногруппников. Верится в это слабо, но цитрусовая мякоть, иногда попадающаяся в мороженом, притупляет чувство вины. Громкий хлопок отвлекает Чондэ от раздумий. Он оборачивается, ожидая увидеть неуклюжего малыша, который шлепнулся прямо посередине дороги, запутавшись в собственных, пока ещё кривых, ногах, и присвистывает от увиденного: в таких ногах и правда грех не запутаться. Их обладатель явно модельного роста, а от малыша у него только детская улыбка. Забавный темноволосый парень с милыми оттопыренными ушами сидит на земле, удерживая на поднятых руках мальчика в морском комбинезоне. Ребенок, по всей видимости, уже был готов к падению: скуксил мордочку, ещё чуть-чуть и разразится плачем. Но парень, очевидно знакомый со всеми привычками, умело предугадывает его действия. Он начинает слегка подбрасывать малыша в воздух, улюлюкая и целуя того в живот по приземлении. Мальчик заливается смехом в любящих и сильных руках, будто точно уверен, что папа никогда не уронит, всегда будет рядом и поймает в нужный момент. Чондэ засматривается на эту идеалистическую картинку. Кое-кому тут явно повезло с отцом. И этот кто-то точно не Чондэ. Так бывает. Кому-то же должен был достаться никудышный родитель. Чондэ комкает упаковку от пломбира и забрасывает её прицельным ударом в мусорку. Трёхочковый! Он снова оборачивается на папу с сыном, но те уже поднялись и направились к ближайшему аттракциону. Чондэ одобряет выбор, ему тоже всегда нравились обычные качели. Он продолжает наблюдать за парочкой, сам не понимая почему. В парке папа, гуляющий один с малышом, не редкость. Но по этому парню видно, что он наслаждается процессом, смеясь и дурачась больше ребенка. Чондэ раньше не встречал таких. Мало кому удаётся так непринужденно веселиться с детьми, оставив на время свои взрослые проблемы. Хотя, что уж там греха таить, от такой улыбки и сам Чондэ растаял бы и улыбался, как дурак, круглосуточно. Почему-то оставаться простым наблюдателем становится недостаточно, хочется как-то поучаствовать, прикоснуться к счастью небольшой семьи. Чондэ взвешивает, чего он боится больше: показаться маньяком, подойдя к незнакомым людям, или потом пожалеть, что не сделал этого. Выбор очевиден. Путём раздумий лучшим средством для привлечения внимания выбирается воздушный шарик. Чондэ он всё равно не нужен, а вот ребёнку может понравиться. В воспоминаниях всплывает момент, как мама дарит ему такой же. Это был счастливый день, а шарик ещё неделю жил у них дома, пока не сдулся сам собой. Чондэ не спеша подходит к качелям, где заливисто смеется маленький моряк в пиратской бандане. Набирает в грудь побольше воздуха и почему-то обращается к парню, а не к ребёнку, как предполагалось в начале: — Привет. Не сочтите меня странным, но я… кхем… наблюдал немного за вами, — Чондэ тушуется от своей же прямолинейности. Он не ожидал, что вслух всё будет звучать именно так. — И я правда впечатлен вашими родительскими качествами. Вы самый лучший папа в этом парке. С этими словами он протягивает шарик ошарашенному парню, который от неожиданности даже забывает поймать летящие прямо на него качели и в тот же момент ойкает от боли, не успев увернуться от удара. Чондэ кусает губу, он не хотел начинать знакомство с нанесения ущерба. Это был просто благородный порыв души. Хорошие люди должны знать, что они хорошие. — А я думал, что шарики обычно детям дарят. — Парень, потирая ушибленную руку, постепенно приходит в себя, осознавая сложившуюся ситуацию. Он заливается басовитым смехом, но шарик принимает, заинтересованно разглядывая дарителя. — Простите, мне просто первый раз такое говорят, я даже не знаю, как реагировать. И спасибо за подарок. Я, кстати, Чанёль. Чондэ облегченно вздыхает, всё-таки он не ошибся: этот парень понял все правильно. Это обнадёживает. Он протягивает руку для рукопожатия, застенчиво улыбаясь. У Чанёля очень красивое имя и приятный, располагающий голос. — Чондэ. — Атмосфера не кажется напряжённой, это успокаивает. Оба парня улыбаются друг другу, и у Чондэ на душе разливается тепло — солнечные люди всегда заряжали его своим позитивом. — А как зовут этого отважного моряка? Мальчик, немного притихший от чужого внимания, с любопытством переводит взгляд с красивого шарика на нового знакомого. Чондэ располагающе улыбается ему, чтобы тот не боялся, ведь он не обидит. — Это у нас Сонджэ. — Чанёль даже приосанивается, видно, как он гордится сыном, так похожим на него. Он поправляет своей маленькой копии съехавшую бандану и снова легонько толкает качели. — Привет, капитан, — Чондэ продолжает улыбаться, дружелюбность появляется сама собой при виде искорок в детских глазах. Говорят, что детям нравятся красивые лица и доброта. Чондэ искренне верит, что обладает и тем и тем. — Не против, если я с вами немного погуляю? Мальчик смущенно мотает головой, он с размаху спрыгивает с всё ещё движущихся качелей, вызывая почти инфаркт у Чанёля и приступ паники у Чондэ, и выжидательно смотрит на отца: шарик всё ещё не перешёл к законному владельцу. Чанёль снова смеется, отдавая подарок. Сонджэ ярко улыбается и начинает носиться вокруг взрослых, едва успевая за подгоняемым ветром шариком. За десяток минут ни к чему не обязывающей болтовни Чондэ узнает, что Чанёль работает системным администратором в одной небольшой фирме. Суть разговора ускользает сразу же из-за обилия жаргонной лексики, ясно только одно — работа нервная, но крутая. Чондэ искренне рад за человека, нашедшего своё признание, но сам не готов иметь что-то общее с тем миром. Поэтому судорожно ищет другую тему для разговора. — Извини за вопрос, но где сейчас мама Сонджэ? — Не очень-то тактично со стороны Чондэ интересоваться такими личными вещами в начале знакомства, но это единственное, что приходит ему в голову, забитую непонятными словами. — Я тут, скучали по мне? — Светловолосый миниатюрный парень появляется будто из ниоткуда. Весь его вид так и кричит о том, что парень любимчик судьбы и фортуны. Розовая сладкая вата в руках — как подтверждение. Парень подходит к Чанёлю и обнимает его за талию. Чондэ немного завидует — ему тоже хочется сахарный десерт. — Ни на минуту тебя нельзя одного оставить: сразу подцепишь какого-нибудь красавчика. — Чондэ, познакомься. Это Бэкхён, он мой лучший друг и нянька по совместительству, — Чанёль отпихивает парня, который чуть ли не в ухо пытается засунуть ему свою еду. — А наша мама на работе, сегодня я несу родительскую вахту. В принципе, Чондэ и не думал, что Чанёль отец-одиночка, но всё же немного жаль, что у него кто-то есть. То есть, конечно, хорошо, очень хорошо, что ребёнок растёт в крепкой и любящей семье. Но лёгкое чувство сожаления все равно неприятно колет внутри. Чанёль очень ему понравился и внешностью, и заразительным смехом. Но ничего не поделать. Мало ли таких весёлых, может у него друзья есть смешные. Чондэ улыбается, кивая в знак одобрения, своим мыслям заодно, и поглядывает на Бэкхёна. Приятно, когда тебя называют красавчиком, пусть даже в шутку. — Нянька! Нет, ну ты слышал эту наглость? — Бэкхён фыркает и демонстративно переходит поближе к Чондэ, подальше от Чанеля. — Как просьбы посидеть с сыном, так я спаситель, а как представить меня по-человечески, так сразу скромничает. С меня хватит, не буду больше пахать на рабских условиях! Я требую повышения заработной платы — плюс пять лимонных кексов твоей жены, и продвижения по службе — пусть я буду хотя бы Верховным Нянем! Чанёль закатывает глаза, всем своим видом показывая, что друг обнаглел. — Ты полчаса стоял в очереди за билетами, а ведь обещал разобраться за пять минут, Мистер Всёнахаляву, — Чанёль ухмыляется, победно упирая руки в бока. — К твоему сведению, эти билеты с 20% скидкой, — парирует добытчик ценных пропусков в мир детства и радости, набивая себе рот сладостью и поглядывая с вызовом на приятеля. Тот растеряно хлопает глазами и не находится с ответом, Бэкхен же считает долгом лучшего друга добить собеседника: — Человек с твоей лопоухостью и мечтать не может о таких привилегиях. Чанёль выругивается сквозь зубы, но съедает шпильку в свой адрес. Он рывком забирает у друга билеты, всё же не забыв его поблагодарить, с наиболее саркастичной интонацией. Бэкхён же светится, как начищенный чайник, словно его миссией было вывести Чанёля из себя, и вертит головой, возвращаясь взглядом к Чондэ. — Чондэ, значит. Интересно. — Парень заговорщицки улыбается и оглядывает его со всех сторон, как хищник жертву.– Нам нужно подружиться, хочу обмениваться с тобой одеждой. Твои обтягивающие джинсы определенно в моём вкусе. Обладатель желанных джинсов смущается и, не говоря ни слова, следует за уже ушедшими отцом и сыном. Штанов ему не жалко, размер у них и правда похоже один. Ему свою попу жалко, которую так нагло облапали взглядом. С этим Бэкхёном точно нужно держать ухо в остро, слишком уж он языкастый. Бэкхён идёт следом, ничуть не обидевшись на игнор. Палочка от сахарной ваты добросовестно облизана, поэтому отправляется в мусорное ведро. Пальцы ужасно липкие, и нужно их где-нибудь помыть, но Бэк не привык так просто избавляться от неприятностей. Он привык доставать ими других. В качестве объекта выбирается Чондэ, как самый интересный и пока ещё не изученный. Сладостно-липкое рукопожатие отлично характеризует Бэкхёна. Он тоже не привык так просто отставать от тех, кого выбрал в собеседники, особенно надеясь привлечь их внимание. А почему бы и нет? Лето. Свобода. Флирт. Снова скамейка под деревом, только теперь компанию Чондэ составляет не вкусное мороженое, а назойливый парень не то с подкатами, не то просто со странными шутками. Его эго так и кричит, что Бэкхён явно заинтересован в обустройстве личной жизни Чондэ. Но здравый смысл категорически отвергает эту мысль — они же только что познакомились и вообще, наверно у него просто такой стиль общения: всех подкалывать и с улыбкой наблюдать за реакцией. Чанёль с Сонджэ катаются на очередном аттракционе, и снова встаёт вопрос: кто этим больше наслаждается, отец или сын? Всё-таки все взрослые такие же дети. Бэкхен от своего билета отказался, по доброте душевной остался развлекать Чондэ, чтобы тот не закис в ожидании и одиночестве. Сам Чондэ в тайне за это благодарен, но ему всё равно немного неловко от каждой шутки — он ещё не до конца понял, есть ли в них подтекст. — Я не покажусь банальным, если приглашу тебя в Комнату страха? — пробует ещё одну схему подката Бэкхён, вальяжно положив голову на руку, покоящуюся на спинке скамейки. Его чары действуют на Чондэ странным образом — никак. Остаётся только ждать и брать количеством. — Сразу скажу, что для меня это подвиг, я не люблю всё жуткое. Так что цени это. — Вот уж спасибо, — Чондэ смеётся, никто ещё не делал ради него такого решительного шага. Нужно соглашаться, пока предлагают. Но он уже не раз был в этой Комнате «Жалости». Там совершенно не страшно находиться. Страшно там работать приведениями и прочими чудищами. Нервная работёнка, учитывая ежедневное количество визжащих девчушек и их бравых парней, тоже визжащих. — Давай сразу в Комнату любви, чего уж мелочиться? В лодке только мы и темнота. Романтика. Бэкхён будто ждал этого предложения — полная готовность к действиям на лицо. Чондэ же рассеяно хлопает глазами, будто не веря, что это произнёс именно он. Но он затылком чует, что обратного пути нет — слишком уж заманчиво сказанное. Интересно. — Если ты хочешь мне понравиться, то ты на правильном пути. — Ага, на пути в ад. — Чанёль возвращается к ним, счастливый и уже не обижающийся на друга. Плюхается на скамейку и сажает на колени сына. Тому явно нравится весь день проводить в такой компании, да ещё и в парке. Детство — лучшее время в жизни. Бэк пронзает друга колючим взглядом — ему уже хватило нелестных рекомендаций от Чанёля. Он снова поворачивается к Чондэ и с удивлением замечает, что тот искренне смеётся с этого подкола. С чувством юмора у него явно не очень, раз его так веселит плоскошуткость Чанёля. Обидно. — Зато в моём аду всегда весело, тролль от Бога. — Бэкхён поворачивается к Чондэ, ища поддержки и, кажется, согласие на пожизненный абонемент в ад. Как минимум потому, что его хозяин будет очень гостеприимным, он даже готов снизить там температуру. Кажется, на его приглашение соглашаются, потому что Чондэ смотрит тепло, со смешинками в уголках глаз, и это очень радует. Поэтому Бэкхён сосредотачивает всё своё внимание только на одном слушателе, раз уж лёд тронулся, и ему тоже начали перепадать знаки внимания. — Не слушай его, просто давай продолжим тему про Комнату любви. Что ты там говорил? Темнота и романтика? Я - за! Чондэ всё ещё сомневается — подкатывают к нему или нет? Фантазия разыгрывается в сторону положительного ответа. А чего он, собственно, ожидает, если сам сидит и строит глазки, говоря что-то о романтике? Сердце предательски ухает, а в голове появляется туман. Всё это может перейти границу шутки, пришла пора отступать — нужно срочно перевести тему. — Бэкхён, а где ты работаешь? Вместе с Чанёлем? — Ну ты и скажешь тоже, — Чанёль заливается своим басовитым хохотом, — Бэк у нас творческая личность со свободным графиком. — Безработный? — Чондэ не совсем понимает о чём речь, он-то думал, что эти двое дружат как минимум с университета, настолько между ними близкие отношения. — Он меня убьёт своими шутками, — Чанёль аж сгибается пополам от смеха. — Чондэ, ты не мог сказать лучше, вот правда. Даже мне не удаётся уделывать его с таким непроницаемым лицом. — Я. Не. Безработный. — Бэкхён медленно поднимается с лавочки, дело принимает для него не самый лучший оборот. Они с Чондэ только что познакомились, а тот уже получает о нём какие-то неправильные представления, да ещё и опускает. Кошмар! Он тут главный тролль и стебальщик. Ему и от Чанёля хватает подколов, от Чондэ ему хочется немного другого внимания. — Сейчас я пишу роман и подрабатываю переводами. Я филолог, писатель и переводчик. И уже придумал про тебя некролог, Чанёль, так что аккуратнее. — Прости, я не хотел тебя обидеть. — Чондэ поднимается вслед надувшемуся Бэкхёну и кладет руки ему на плечи, поворачивая к себе. — Злись тогда на меня. Хочешь, можешь как-нибудь даже наказать. — Наказать? — Бэкхён удивлённо поднимает бровь. А что? Ему очень даже нравится идея. — Давай устроим словесную дуэль. Узнаем, кто из нас лучше шутит. Проигравший кормит всех в кафе после. — Ребят, я в парк пришел, а не на «Comedy battle». И вообще, ваши шутки нельзя при детях озвучивать, я не хочу вырастить монстра, — говорит Чанёль противоестественные для него слова, по ухмылке которого видно, что его всё это забавляет, и было бы неплохо послушать, как эта парочка будет выкручиваться. — А я бы поборолся. — Чондэ делает шаг навстречу Бэкхёну, показывая этим свою решительность. Если тот будет счастлив, проведя это состязание, он готов на это. — Ну давай, пошути мне что-нибудь про единорога, — в голосе Бэка так и сквозит уверенность в собственных силах и в провале конкурента. Он посматривает на мир из-за лезущей на глаза чёлки, постоянно зачёсывая её в сторону, будто хочет выглядеть круче. Чондэ почему-то каждый раз ведётся на это, прослеживая путь движения прядей. — Ну давай, пошути мне что-нибудь про единорога, — передразнивают Бэка в ответ, коверкая согласные. Жизнь с вечно ссорящимися родителями научила Чондэ, что лучшая шутка — это пародия. Сонджэ заливается смехом, кажется, шепелявая интонация пришлась по вкусу детскому чувству юмора. Бэкхён же хмурится и складывает на груди руки, он ожидал какого-нибудь старенького анекдота из малоизвестной газетёнки. Чондэ же пошёл другим путём, начав сразу с козыря — мимика у него отличная. Если бы не небольшое соперничество, Бэк бы и сам улыбнулся. Но ему нельзя, это будет означать полную капитуляцию перед соперником. Нельзя, как бы заразительно и солнечно ему не улыбались. — У меня есть один засмеявшийся зритель, так что можно зачесть это за шутку, — радуется произведённому эффекту Чондэ. А ведь они пока не слышали, как он изображает молодого самца тюленя. Но первый раунд ещё не закончился, нужно ещё придумать задание для Бэкхёна. Чондэ оглядывается вокруг в поисках чего-нибудь интересного, и ему в голову приходит идея: — Давай немного изменим правила. Чем смешить друг друга, лучше развлекать людей вокруг. Например, я указываю на человека, и ты должен будешь заставить его засмеяться, любым способом. Хоть в лужу упади перед ним. Сердце у Чондэ болезненно ёкает, когда он видит реакцию Бэкхёна — победная улыбка до ушей и сияющие глаза. Наверняка его мозг уже генерирует идеи покруче небольшой шепелявой пародии. И всё-таки к проигрышу готовиться рано, сам Чондэ тоже не пальцем деланный. Инстинкт соперничества играет в нём с огромной силой, заряжая положительной энергией. А конкуренция, подстёгивающая чувство юмора, ему только на руку. Кажется, он сможет не только умаслить раздражённое самолюбие Бэка, но и отлично провести время. Бэкхён лишь бросает короткое «согласен» и уже направляется к толпе людей, всматриваясь в них, как хищник на охоте. Чондэ вынужден идти следом, ведь это он должен выбрать для него жертву. Оставшийся в одиночестве Чанёль берёт на руки сына, чтобы тот не потерялся в самый неподходящий момент, ведь шоу обещает быть зрелищным. Для первой попытки выбирается симпатичная девчушка лет пяти в милом розовом платьице, чтобы как-то уравновесить результаты. Бэкхён доволен таким поворотом, мол, к девчонкам он всегда умел найти подход, но для этого ему нужно ненадолго отойти, чтобы подготовить всё к «гениальному выступлению». Чондэ непонимающе провожает Бэкхёна взглядом, пока тот не скрывается за рядами ларьков со всякой всячиной, а затем интересуется у Чанёля планами этого лингвиста-Наполеона. Оказывается, друг тоже не в курсе, потому что все манипуляции Бэка с девушками сводились к тому, чтобы получить от них какую-нибудь пользу, материального или информационного характера. Интересный разговор на тему «а что, от парней Бэку нужно что-то другое?» прерывается внезапно появившимся объектом обсуждения. Бён Бэкхёном с кошачьим гримом на лице и с рыжими, тоже явно животного происхождения, ушками на голове. Очень милыми ушками, надо признать. Чондэ удаётся усилием воли подавить желание почесать за ними, чтобы Бэк замурлыкал. Чанёль же просто молча таращится на друга, а Сонджэ тянет к дяде ручки, потому что дядя теперь стал ещё интересней. Бэкхён быстро объясняет, что девочкам должно нравиться всё маленькое и миленькое, а котёнок идеально вмещает в себя все эти качества. Чондэ с ним соглашается, идеальный выбор, идеальный Бэкхён. Он уже сам готов признать поражение, если к нему будет ластиться такой кот, потому что не в силах противиться этой волне милашности. Бэк, попрактиковавшись на друзьях в силе своей красоты, идёт прямо к ничего не подозревающей девчушке, что печёт пирожки из песка и прочего содержимого детской песочницы. Не отрывая взгляда, Чондэ наблюдает за мягкой, почти кошачьей, походкой, за мерно покачивающимся (тигриным!) хвостом. В голову начинают лезть не совсем пристойные мысли с кэтБэком в главной роли, а оснавная из которых — «может ли у этой дикой кошки появиться хозяин?» Вопрос этот встаёт ещё острее, когда данный экземпляр фауны начинает носиться по песочнице, неистово мяукая и гоняя чей-то мячик. Бэкхён слишком смешной, чтобы Чондэ мог удерживать эмоции при себе, поэтому он непроизвольно становится его первой добычей, расхохотавшись от всей души. Чанёль тоже не отстаёт, ведь, как известно, больше всех нелепые и странные (даже позорные) действия радуют лучших друзей. Ему приходится отпустить Сонджэ в песочницу, мальчик уже извёлся у папы на руках, пытаясь вырваться к своему няню-кисе. Следующими в копилку Бэкхёна отправляются две мамочки, смотрящие за своими детьми со скамейки. Нужная же девочка остаётся невозмутимой, продолжая познавать искусство песочной кулинарии. Бэкхён, не теряя боевого духа, бросается в бой с оставленными кем-то пирамидками, расшвыривает вокруг себя детские постройки, создавая песчаную бурю. К смеху двух мам присоединяются несколько мальчишек, которые тоже с радостью принимают условия кошачьей игры, выступая против пирамидок. Нужная девочка, в засыпанном песком розовом платье, презрительно фыркает на надоедливых мальчишек и, собрав свои формочки, навсегда перешагивает порог этих диких кошачьих джунглей. Бэкхёну остаётся лишь растерянно смотреть ей вслед, тоскливо мяукать и отряхивать себя лапкой от песка. Чондэ, с красными от выступивших слез радости глазами, присаживается на корточки рядом с героем сегодняшнего дня, помогает ему стряхнуть с волос последние вражеские крупинки. — Я всё-таки проиграл, рассмеялись абсолютно все, кроме той розовой принцессы, — печально вздыхает Бэкхён, позволяя Чондэ манипулировать со своими волосами. По завершении он благодарно мурлычет и трётся о подставленную руку — хоть сейчас сажай такого на колени и гладь по мягкой шевелюре, пока тот не заснёт, свернувшись уютным клубочком. — Это уже не важно. Мне никогда не рассмешить столько людей, так что ты всё равно выиграл. — У Бэкхёна очень мягкие волосы, и Чондэ не может отказать себе в удовольствии гладить их, почесывая за накладными ушками. — С меня кошачий корм, как и договаривались. — Ну супер, а лотка с корзинкой у тебя нет с собой? — Бэкхён отстраняется от руки, напустив на себя обиженный вид, хотя всем собравшимся ясно, что амплуа кота ещё долго не забудется и будет припоминаться при любом удобном случае. — С собой нет, но если тебе негде жить, можешь заглянуть ко мне. — Оу, это что, приглашение? Я ведь воспользуюсь им. — Бэкхён хитро улыбается, прищуривая подведённые для образа глаза. Наглая кошачья морда. Чондэ заворожённо смотрит на улыбающегося кота перед ним и думает, что это было даже не предложение, а признание. Сдача в плен, безвозвратная капитуляция, без правда выбора. Он никогда не думал, что один человек может так быстро перевернуть его представления. А этот хвостатый смог, прочно поселился где-то в районе сердца, сцапав в когтистые лапки его душу. — Предложение, если ты сейчас порычишь и выпустишь коготки, — произносит на одном дыхании Чондэ слишком долго крутившееся у него в голове желание. Ему уже плевать, что это будет выглядеть слишком провокационно, он просто хочет это увидеть. Кажется, Бэкхёну такая просьба доставляет только удовольствие. Он встаёт на колени, размахивает хвостом, выгибаясь, и пробует на вкус тихое «ррр», играясь лапкой с воздухом, будто хочет схватить его. Но хватает за живое Чондэ, что у того ухает сердце, в животе рождается приятная тяга, а в голове дурман с туманным словом «любовь» где-то в подсознании. Ещё одно нежно-кошачье «ррр», и он окончательно понимает, что попал. Окончание каникул предстоит быть очень жарким. Самое незабываемое лето в его жизни. И самое долгожданное. Лето. Свобода. Любовь.