Trouble

Мало что было известно о Хантере Кларингтоне. Шарктаун — городок на юго-западе Америки. Население: всего лишь девяносто шесть человек. По крайней мере, так говорила табличка, висевшая при въезде в город. Это было небольшое поселение, находившееся посреди бескрайних равнин. Обветшалые дома, старые конюшни, унылый пейзаж. Это было место, где все знали всё обо всех; скрыть что-нибудь от своих соседей было практически невозможно. К примеру, все знали мисс Лопез, владелицу местного салуна. И, конечно же, все знали, что питает она нежные чувства не к ковбою Паку, как хотела бы убедить в этом всех в округе, а к Бриттани, танцовщице в своем же заведении. Или, например, все слышали о Сэме, местном талантливом певце и артисте, который так и не смог вырваться из этой дыры и прославиться. Возможно, у него бы что-нибудь и получилось, не спейся он после первого же провала. Жизнь проходила спокойно, никаких загадок здесь не было. За исключением местного шерифа Хантера Кларингтона. Этот тип действительно был той еще тайной. Никто ничего о нем не знал. Ходили лишь слухи о том, что это человек суровый и хладнокровный, безукоризненно выполняющий свою работу. У него не было друзей, не было объекта обожания. Он мало с кем контактировал. А если и общался, то говорил коротко и по делу, не проявляя особого интереса. Мужчина целыми днями работал и лишь по пятницам выбирался в салун. Но и там он не задерживался. Каждый раз он заказывал один стакан виски, выпивал и, расплачиваясь, под удивленные взгляды и молчание покидал заведение. И эта пятница не стала исключением. Заведение мисс Лопез было переполнено: мужчины, требующие очередную порцию спиртного; танцовщицы, выходящие на свой второй номер и дерущиеся из-за какой-нибудь чепухи идиоты. Именно так веселились жители этого города. Алкоголь и драки. Ночная жизнь кипела. Примерно в десятом часу, когда веселье, а если быть точнее, мордобой, было в самом разгаре, двери салуна открылись и все замерли — это Он. Окинув всех холодным взглядом стальных глаз, шериф прошел внутрь и направился к стойке, по дороге отмечая то, как все в немом страхе расступались и освобождали места. При каждом его визите люди молча стояли и осторожно смотрели на него. Каждый раз посетители, затаив дыхание, ждали чего-нибудь интересного, но ничего не происходило. Шериф проходил к стойке, делал заказ, а потом уходил.  — Стакан виски, пожалуйста, — сказал Хантер, нарушив нависшее молчание.  — Милый, ты когда-нибудь скажешь что-нибудь кроме «Стакан виски, пожалуйста»? — ухмыльнувшись, спросила Сантана и потянулась за бутылкой.  — Вряд ли, — холодно ответил Кларингтон, подняв голову и посмотрев на Лопез. Молодой человек не хотел делиться тем, что было у него внутри. А когда из него это старались насильно вытянуть, что происходило довольно часто, вовсе приходил в ярость.  — Рано или поздно, милый, тебе придется открыть рот и что-нибудь сказать. Кто-нибудь да заставит, — говорила Лопез, наливая в стакан виски. Она, кажется, единственная не боялась Хантера и старалась как-нибудь развести его на разговор. По пьяни ей рассказывали разное, но пьяным шерифа она еще ни разу не видела. Тот всегда заказывал лишь один стакан. Большего он себе не позволял. Но, видимо, все когда-нибудь случается впервые.  — Это уже не твое дело, Сантана, — злобно прорычал Кларингтон и взял стакан.  — Хотя да, какое мне дело, — подмигнув мужчине и вытерев столешницу, сказала девушка. — Не злись, ледышка. Шериф, ничего не ответив, опустошил стакан и поставил его на деревянную поверхность стойки с громким стуком. Все бунтари были сейчас в салуне, так что разумнее было остаться здесь, если вдруг что-то пойдет не так. Да и отдых Хантеру бы не помешал. Решив остаться и выпить еще немного, Кларингтон подозвал Сантану и произнес выученный уже всеми жителями Шарктауна заказ.  — Что же такого произошло, что ты берешь вторую порцию, милый? Умер любимый питомец? Или, наоборот, кто-то родился? — не унималась Лопез, засыпая Хантера вопросами, отчего тому показалось, что его затея провальная. Взяв второй стакан, мужчина еще долго сидел и разглядывал янтарную жидкость. Кларингтон никогда бы не признался, но временами ему действительно становилось невыносимо одиноко. Тишина угнетала, одиночество беспощадно добивало. Залпом выпив второй стакан, Хантер слегка поморщился и посмотрел на окружающих. Те, уже отошедшие от легкого шока, продолжили свое веселье. Мужчины о чем-то громко спорили, танцовщицы выступали, а Сантана орала на какого-то пьяного придурка, пристававшего к Бритт. Возможно, это не лучшая компания на пятничный вечер, но это было гораздо лучше темного кабинета и тюремных клеток. Просидев совсем немного, Хантер понял, что больше не хочет оставаться в шумном обществе пьяниц и драчунов. Расплатившись, он покинул заведение и направился к рабочему месту. «Тюрьма» — гласила деревянная вывеска небольшого двухэтажного здания. Но вряд ли это можно было назвать нормальной тюрьмой. Одна большая тюремная клетка с двумя скамейками и комнатка-кабинет на первом этаже. Спальня Кларингтона находилась на втором. В этом здании побывал уже, наверное, каждый житель Шарктауна, так что все знали, как здесь все обустроено. Усевшись на стул и закинув ноги на стол, Хантер прикрыл глаза и, прислушиваясь к тишине, задумался.

***

После ухода Кларингтона атмосфера в трактире стала менее напряженной. Мужчины орали и дрались, другие лезли к танцовщицам, а Сантана следила за всем этим с нескрываемым удовольствием.  — И все же это довольно странно, — сказала она, наливая Пирс воду — спиртного ей Лопез давала редко. — Что-то должно произойти. Мой третий мексиканский глаз никогда не ошибается, Бритт. Ведь это действительно подозрительно. Кларингтон никогда не задерживался, никогда ни с кем не говорил. А тут заказал больше обычного, да и мило со мной побеседовал.  — Может, он не хочет больше быть один? — невинно спросила девушка, делая глоток. Сантана улыбнулась и осторожно обняла Бриттани за талию.  — Ему просто нужно найти своего человека. Как я когда-то нашла тебя, — девушка оставила легкий поцелуй на щеке Пирс. — И когда он найдет этого человека, все точно изменится. Я уверена в этом, Бритт. Бриттани широко улыбнулась Сантане и снова ушла на сцену. Девушка любила танцы, буквально, жила ими. Выступления приносили ей огромное удовольствие, а аплодисменты зрителей давали дополнительные силы и поддержку. Пирс принялась исполнять какую-то песню, предварительно посвятив ее хозяйке салуна. Наслаждаясь прекрасным голосом девушки и выступлением в целом, Лопез все никак не могла успокоиться. Что-то, что называлось женской интуицией, ей подсказывало, что сегодняшний вечер определенно будет особенным. Хотя он уже и так стал необычным, благодаря шерифу, но казалось, что произойдет что-то еще, что бесповоротно изменит жизнь всего городка. В подтверждение сантаниным мыслям двери салуна распахнулись. Бриттани прекратила петь, танцовщицы прекратили двигаться, а мужчины кричать — все уставились на вход. У дверей стоял высокий парень, худощавого телосложения, чье лицо скрывала ковбойская шляпа. Ехидная ухмылка появилась на лице, и молодой человек прошел внутрь, направляясь к стойке.