Моральная компенсация

      Залазан протер глаза, с трудом разлепил веки и, хрустнув суставами, тяжело сел. Голова была будто свинцовой, а в ушах стоял отвратительный шум — определенно, ему не стоило вчера злоупотреблять настоем.       "Ох, как же мерзостно... Сколько я выпил? И вообще, где я нахожусь?"       Проморгавшись и осмотревшись, тролль пришел к выводу, что находится он где-то в джунглях, а рядом с ним на больших мясистых листьях, служащих постелью, спит обладательница довольно-таки сочных форм.       "Хм, и как же ее звали? Мани... Мени... Мели... Тьфу, черт, забыл!"       Зато свежо было воспоминание о проведенной вместе с незнакомкой страстной ночи, которому Залазан был бы рад предаться, если бы во рту не бушевала песчаная буря. Облизнув сухим шершавым языком губы, он поднялся и, пошатываясь, и опираясь на стволы деревьев, направился к тому месту, где, как он мог вспомнить, еще вчера находился ручеек с относительно чистой водой.       Память не подвела его, и совсем скоро он, рухнув на колени, принялся дрожащими ладонями черпать воду, показавшейся ему самой вкусной водой на свете, и жадно, проливая половину, почти лакать ее из горсти. Затем, скинув с себя те жалкие тряпки, что остались на нем из всей его одежды, плюхнулся прямо в мелководье, позволяя на удивление прохладному потоку обтекать и ласкать его затекшее, разгоряченное тело. Неизвестно, сколько бы еще он так лежал, предаваясь праздному наслаждению, но строгий голос, отдавшийся в его больной голове, вывел его из состояния истомы:       — За-ла-зан.       Он приоткрыл один глаз.       — Вол'джин, дружище!       Темный охотник молча протянул ему руку. Уловив на себе его властный взгляд, знахарь нехотя взялся за ладонь и вылез из ручейка.       — Ты не представляешь, как мне плохо... ох...       — Да у тебя прямо на лбу написано, — без капли элементарного сочувствия отозвался друг. — Может, ты все же соизволишь объяснить свое поведение, мой драгоценный Залазан?..       — А... что я такого сделал? — заморгал тот.       — А сам не догадываешься?       Залазан задумался.       — Ну как бы я и раньше злоупотреблял настоями... а ты не сердился и не пожирал меня взглядом, от которого хочется сквозь землю провалиться и не возвращаться...       — Дурак, — вздохнул Вол'джин. — Я вроде пока не разрешал тебе спать с женщинами. Или за ночь ты решил резко от меня уйти, ммм?       — Я... нет, что ты! Я... ох.       Знахарь вновь схватился за отдавшуюся тупой болью голову. Только сейчас он понял, насколько он влип. Понадеялся на то, что отличающийся наблюдательностью (а также ревностью) друг не узнает о том, с кем он был этой ночью...       — Ты простишь меня?       — Нууу... — демонстративно протянул Вол'джин, хитро при этом прищурившись.       Это означало только одно.       — Хорошо, хорошо. Признаю: я совершил ошибку и готов искупить свою вину. — Залазан вздохнул и потупился. — И прошу тебя, дай что-нибудь от головы. У меня там как будто вулкан извергается...       — Конечно, дам, — неожиданно согласился охотник и его губы сложились в недобрый оскал. — Твоя голова тебе еще понадобится.       "Во имя лоа..." — сглотнул знахарь.

***

      — Ну долго мне так еще стоять? — взмолился Залазан. — У меня спина затекла!       Вол'джин фыркнул.       — Ладно, так и быть. Вылезай.       Знахарь извлек свою густую, песочного цвета шевелюру из бадьи с нежно-розовым красителем и бросил страдальческий взгляд на осклабившегося друга.       — Сполоснись. — Тот подвинул к нему вторую бадью, на сей раз с чистой водой.       Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Мысленно понося любовника всеми ругательствами, которые только ему были известны, он смыл с волос остатки краски и выжал их.       — Это все? — буркнул он.       — Конечно, нет, — невозмутимо отозвался Вол'джин. Ты думаешь, что так просто от меня отделаешься? Цвет-то долго на тебе не задержится.       "Ну спасибо, что хоть так..."       — И поэтому ты придумал что-то еще?       — Именно. — Он подсел к Залазану, достал из-за пояса гребень и принялся его причесывать.       — Эм... что ты делаешь?       — Косы.       — Ах, косы... Ну, косы я потерплю.       — Разумеется, потерпишь. И миленькие красненькие ленточки, которые мне столь любезно одолжила одна проезжая эльфийка, тоже потерпишь.       — Что?!       — Сиди и не дергайся! А то прокляну, — прикрикнул Вол'джин.       — Ты уже меня проклял этой дурацкой прической, — простонал знахарь.       — О, это еще не дурацкая. Вот когда твои косы высохнут, мы их распустим, и ты будешь весь в очаровательных кудрях, хи-хи-хи...       Залазан лишь тихо всхлипнул и закрыл лицо руками.       Вскоре пять тонких, розовых и заботливо перевязанных яркими бантиками кос красовались на его плечах.       — Вот так! — торжествующе объявил темный охотник. — Красавец! Жаль только, что с девушками позаигрывать больше не удастся... — с притворным сожалением вздохнул он и подмигнул.       — Я тебя ненавижу, — процедил знахарь, провожая взглядом из-под насупленных бровей спешащую пройти мимо и хохочущую в кулак тролльшу.