Какой грех выберешь ты?

Он тяжело оперся на трость и посмотрел на быстро темнеющее небо. Вечер подкрадывался как черная кошка, царапая-протягивая острые, угловатые тени кактусов на трассу. Трасса тоже была длинной и пыльной. Чересчур длинной и пыльной, песок наносило и из-под сухих и колючих кустов, и из-под редких камней, и из-под всего, чего только можно и нельзя. Пыль, песок… кости разнообразных животных, выбеленные ветром и солнцем. Пыль скрипела на зубах, забивалась под темные очки, в уши. Везде, где можно было коснуться открытой кожи – везде была пыль, словно вавилонская блудница, она липла и тянулась к любому, кто останавливался у обочины. Пусть и ненадолго... Хал поправил рюкзак и посмотрел на тонкое лезвие Луны, что обосновалось на небе над его левым плечом и лукаво ухмылялось. Выругался сквозь зубы и сплюнул солоноватый песок, с ветром хлестнувший по лицу. Никто не хотел подобрать его и подкинуть хотя бы до ближайшей остановки. Паршивая трасса и паршивый переход. Он прошел уже пару миль, а мимо мелькнули только две или три машины, обдав его тучей песка и даже не притормозив рядом. Соблазн остановиться и таки присесть на ту картонку с дурацкой надписью “free hugs” царапал изнутри всё сильнее. Халорн поднял плакат, стащил очки, сунув их в карман, и посмотрел на надпись. В сгущающихся сумерках она светилась веселеньким бледно-красным, очень смахивающим на розовый. Точно надо было использовать как сидение для задницы, но он упрямо брел вперед, тяжело опираясь на осиновую трость. Хромота, всё-таки, не способствует быстрой походке. Да и вообще – прогулкам. Но кто его переупрямит? Некому. Хал поднял голову и посмотрел вперед. И решил, что проковыляет ещё метров триста, прямо за скалы, что виднелись впереди, и там уже отдохнет. Тем более, можно будет использовать эту ерундовую картонку как подстилку и даже поспать. В который раз он возблагодарил Небо за то, что уродился не очень крупным и вполне поместиться на «бесплатных обнимашках», и даже сможет отоспаться, если сунет рюкзак под голову. Наверное. На дорогу Хал внимания не обращал. По крайней мере – особо, просто ковылял и ковылял на том самом упрямстве, которым всегда славился. И когда свернул за камни – совсем стемнело. Наверное, именно поэтому экзорцист не сразу увидел машину, которая стояла чуть вдали. Тьма скрадывала всё, и если бы не мерно вспыхивающий огонек сигареты у капота, то он её вообще обошел бы или стукнулся о темный багажник. - Огоньку не найдется? – хрипло поинтересовался он, подходя к человеку, который без страха вымазаться в пыли, опирался на грязный бортик. Щелкнула зажигалка, Халорн достал из внутреннего кармана пиджака из чуть примятой пачки сигарету и потянулся к мерцающему язычку пламени, осветившему ненадолго лицо невольного собеседника. - Ты священник? – поинтересовался молодой мужчина со странными, прозрачно-серыми глазами, в которых мерцали отблески зажженного огонька. - Не совсем, но и службы проводить могу, - Хал затянулся горьким дымом, тоже опираясь на капот. Песок снова скрипнул на зубах. И, похоже, не только на его. - А, экзорцист, - хмыкнул парень, передернув плечами. - Это проблема? - Вообще нет. Хал поправил посеревший за день воротничок и скинул рюкзак. - Давно идешь? – отсвета сигареты, чтоб разглядеть попутчика было маловато, Халорн мог только сказать, что тот в темных джинсах и рубахе, с закатанными до локтей рукавами. Длинные волосы, стянутые в хвостик, частично растрепались и лезли ему в глаза. - С утра, - пожал плечами Хал, опустив голову и оттягивая с шеи воротничок. Не то, чтоб он жал, просто было как-то неудобно. Тем более – пропылившись за целый день… так что лучше было бы его снять. Что Хал и сделал, сунув тот в карман и расстегнув рубаху на несколько пуговиц. Стало полегче. Парень затянулся и, выпустив дымок кольцами, присвистнул. - И никто не стопнул? Церковник пожал плечами. Раз он здесь, то понятно, что никому и дела не было до хромающего по обочине тощего мужчины с рюкзачком. Проповедей, что ли, боялись? - Подвезти? - Было бы неплохо, - Хал бросил бычок на землю и придавил его ногой, гася огонь. - Садись, - парень обошел Халорна и с негромким скрипом открыл дверцу, плюхаясь на место водителя. Качнулись у зеркала простенькие деревянные четки, аромаелочка, и остро запахло можжевельником. Можжевельник в пустыне, видишь ли?! Хал усмехнулся и обошел вокруг капота, устраиваясь на переднем сидении, рядом с попутчиком. Трость он пристроил рядом, под локтем, прямо у дверцы, рассчитывая, если что, вытащить клинок. Но, вроде бы, было не нужно… - Вижу, ты тоже веришь, - кивнул Хал на четки. - Ну, как сказать… - усмехнулся парень. - Окей, - хмыкнул Халорн. – Понял. И заткнулся, откидываясь на спинку кресла. Машина дернулась, заурчала и… заглохла. - Бля… - у парня получилось как-то меланхолично и обреченно. Хал открыл глаза. - Приехали? - Ага. Можно и поговорить теперь, - фыркнул попутчик, закидывая руки за голову. – Давно ты в церкви? - Почти всю свою жизнь, - пожал плечами Хал, задумавшись. А ведь и правда. Демоны, одержимые, Церковь, учеба, поспать… и всё. Когда тут было думать про отношения, про какую-то личную жизнь, про что-то кроме работы? Нет, он слышал, что другие умудрялись как-то совмещать, однако самому Халорну не удавалось. - Ты нецелованный, что ли? – хмыкнули иронично слева. - У меня не было времени грешить, - краем губ усмехнулся мужчина, поворачивая голову и оказываясь нос к носу с лицом собеседника. – Не стоит. - Почему? - Просто не стоит, - Хал беззвучно достал клинок и ткнул им меж ребрами негаданного благодетеля. - Вы слышали, что сказано: “око за око и зуб за зуб”. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся, - парень даже не дернулся. Хал ощущал на губах тепло, глядел из-под челки в светлые – так ему хотелось думать – почти дьявольские глаза, чуял горчащее от сигарет дыхание. И был готов убить. Убийство тоже грех? Или в этом случае - нет? - Евангелия от Матфея, пятая глава, Нагорная Проповедь, с тридцать восьмого стиха, - спокойно произнес он. - Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. Проклят ли ты, как и я, и отмечен ли печатью Зла? - Псалтырь. Стих двадцать второй… и малость отсебятины. - Халорн ощутил горячую ладонь в собственных волосах и чуть нажал на клинок. - Ты был экзорцистом? - Приходским священником, - парень не стал рисковать и отодвинулся в сторону, а Хал вкинул лезвие обратно в трость, убираясь на край седушки и упираясь лбом в прохладное стекло. - Смелости для приходского у тебя многовато. - А для экзорциста не хватает веры. Потому я и ушел. Он повернул ключ в замке зажигания ещё раз. Авто чихнуло, заурчало и заглохло. - Всё-таки дохнет… - качнул головой попутчик. – А ты, значит, из фантомов? - Пока ещё нет. Но скоро буду, - Хал оперся на дверцу, старательно вглядываясь в темноту. - Так зачем все эти правила? Вряд ли они пригодятся тебе. Особенно – сейчас, - пожал плечами тот. - Прелюбодеяние – смертный грех. Ты-то уж должен знать, - у Халорна, как всегда, получилось с изрядной долей ехидства. - Будто в пустыне это что-то да значит, - фыркнул парень. - А ты хочешь искусить меня? – в ход пошла не только Библия, но и ирония. – Исус с тем демоном сорок дней общался. - А мне сорок дней тебя обхаживать ради очередного «изыди»? – похоже, иронизировать здесь умел не только Хал. - Мог бы хотя бы имя назвать… - Как и ты, - парировал парень. - Халорн. - Рин, - последовал незамедлительный ответ. – Теперь ты удовлетворен? - Почти. - Или решил отпустить мне все грехи? – получилось довольно ехидно. - А ты нуждаешься в очищении? – Хал отвернулся от стекла и посмотрел попутчику в глаза. – По-моему, тебя совсем не исповедь интересует. - Верно, - Рин усмехнулся самим краешком губ. И в третий раз попытался завести машину. Капризное авто расчихалось, как столетний дедок в доме для престарелых, и снисходительно как-то заурчало. Халорн незаметно осенил бардачок крестным знамением. - Отлично, видимо Бог троицу всё же любит. Тебе куда, святоша? – парень наклонил голову вбок, косо посмотрев на экзорциста. - Куда-нибудь, где есть цивилизация и телефон. - Окей, поехали, - он мягко утопил педаль газа и так же мягко покатился вперед…