Лишь во сне

На перекрестке, рядом с полицейским участком, на автобусной остановке, в паре шагов от светофора стоял он. Лена уже видела его и точно знала, что это именно он. В той же рубашке, которая была на нем ночью. Точно в той же одежде. Он, конечно же, спал в ней, ведь ему не хочется краснеть перед своей подругой, будучи нагим или же в одних спальных трусах. Лена коротко улыбнулась, вспоминая, как нежно он держал ее за руку этой ночью и рассказывал интересные истории из жизни. Так происходило и вчера, и позавчера, и еще многими днями ранее. И девушка уже давно поняла, что это не просто сны. И он тоже понял. Вне всякого сомнения, он уже давно разгадал тайну этих странных видений, даже раньше ее самой. Автобус должен быть с минуты на минуту. И для Лены, и для него. Каждый день они встречаются на этой самой остановке и одним и тем же маршрутом добираются до школы. Даже до кабинета. Они учатся в одном классе, причем уже довольно давно, но ни разу за все это время не обменялись ни словом. В ее фантазиях она то и дело хватает его за руку со словами: "Ну же, Федя! Давай сядем вместе! Давай погорим! Я ведь знаю, какой ты на самом деле замечательный собеседник". Лена не делает этого, ровно также, как и Федя. Но она знает наверняка: он тоже этого хочет. Возможно, даже больше ее самой. Наконец, автобус подъезжает и останавливается. Люди кучей вваливаются в только что распахнутые двери и занимают свои места. Тот, кто пошустрее - на сиденье, остальным приходится держаться за поручни. Им обоим, конечно же, пришлось стоять. Лена не помнила, чтобы хоть раз кто-нибудь из них успевал присесть. Произошел недавно один случай, когда Федя успел юркнуть мимо какого-то мужчины и приземлиться быстрее его. Но ему тут же пришлось встать под натиском совести и, вероятно, хорошего воспитания, так как бабуля с тяжелыми пакетами, безусловно, сильнее него нуждалась в отдыхе. Лена вновь улыбнулась, вспомнив этот случай, и поняла, что он еще надолго отложится у нее в памяти. Совсем рядом - в метре друг от друга. Она так хотела снова запустить руку в его густые черные волосы, взглянуть в карие глаза, встать перед ним и, как обычно, услышать от него шутку об их значительной значительной разницы в росте. Совсем рядом - и ни слова. Даже приветствия не прозвучало. Впрочем, Лена уже давно привыкла. Еще тогда начала привыкать, когда впервые поняла, что они действительно друзья, самые настоящие. Что он - не просто объект ее ночных фантазий, плод ее больного, в определенной мере, воображения. Он реален. И она реальна в его фантазиях тоже. И он абсолютно точно знает об этом.

***

– А помнишь, как сегодня мы чуть не подрались с Лехой? Вот умора. Видела его глаза? Он, наверное, хорошо бы меня покалечил. Вовремя же вмешались те кретины из параллели. Хотя, наверное, я должен перестать их так называть, они ведь почти что помогли мне, хотя и преследовали другие цели... А ты что скажешь? Тоже так думаешь? Парень был так увлечен рассказом, что даже внимания не обратил, как с крыши высокого небоскреба где-то в центре Нью-Йорка они вдруг переместились в давно известное им обоим заброшенное здание - старый сгоревший интернат. Пол давно сгнил, а кирпичные стены обсыпались и развалились. Везде, где только можно, поросла всевозможная растительность. В реальности, конечно, ее не так много и общая картина уже не такая красочная, но на то и существуют сны: где же еще можно полюбоваться столь привычными пейзажами в столь прекрасном виде, в котором они предстают нам в нашем сознании? Впрочем, в этот раз сон был общий, и сознание, разумеется, тоже, но это место спроектировал скорее мозг Феди, нежели ее самой. Видимо, именно поэтому он не стал обращать внимания на обычную для его глаз картину, но зато Лене она неожиданно показалась очень и очень интересной. Настолько, что девушка на мгновение даже перестала слушать своего собеседника, заглядевшись чудесным видом из полуразрушенного окна. Не будь она во сне, то перед ее взором предстал бы обычный школьный стадион с кучей людей, столь ей незнакомых и чужих, но теперь это бесконечная водная гладь; вдалеке виднеются красивые острова, а корабль, выполненный в средневековом стиле, движется, почему-то, по небесам, а не по воде. – Что, прости? – рассеянно отозвалась Лена. – Я, кажется, совсем тебя не слушала, – пытаясь загладить свою вину добродушной улыбкой, закончила она. – Да ладно, не бери в голову, – кажется, Федя был совсем не обижен. Парень встал, потянулся по привычке, разминая затекшие от длительного сиденья мышцы, хотя во сне, конечно же, ничего подобного не ощущалось. Но тут ноги его отчего-то подкосились, и Федор упал на живот, пытаясь подстраховаться руками, но и те перестали слушаться его. – Будильник… - тихо произнес он, лежа на каменном полуразрушенном полу второго этажа. – Я специально убавил звук до минимума, чтобы успеть попрощаться. До встречи… – произнес он и уснул. Забавно это – засыпать во сне и просыпаться в реальности. Впрочем, то, что происходит здесь нельзя назвать сном. Это, скорее, смерть. Но ненастоящая, неправильная. Они оба искусственно умирают каждую ночь, а потом просыпаются. Целыми, невредимыми. Лена мягко погладила парня по голове. Внезапно все поплыло перед глазами, все тело стало ватным, и девушка повалилась рядом. Корабль исчез, море и белые, поросшие зеленью стены, - тоже.

***

Она закрыла и тут же открыла глаза, увидев перед собой уже белый потолок своей комнаты. Все происходящее стало уже настолько привычным, что не требовало к себе особого внимания. Сон, подобный почти всем прежним, а затем все та же реальность, где каждый день подобен предыдущему. Этот день тоже не планировал отличаться от остальных. Двое близких друзей стоят в метре друг от друга, и никто из них не собирается заводить разговор. Отворачиваясь, Лена чувствовала на себе чей-то взгляд и знала наверняка, что это он. Затем она поднимала голову и точно также наблюдала за одним лишь человеком, интересующим ее. Но недолго, ведь это, разумеется, могло, как ей казалось, выглядеть подозрительно. Столь близкий ей человек казался сейчас совершенно чужим. Нет, они никогда не заговорят. Они оба понимают это. Они хотят, но этого не произойдет. Это может быть простым недоразумением, еженощным бредом. Откуда ей знать наверняка?! Может, она просто тайно влюблена в него, а сознание постоянно создает картины, столь приятные ей. Сомнения часто закрадывались в ее сердце, и она понимала, что сама себе не верит, что сама себя, возможно, обманывает. Но потом Лена снова становилась уверенной в себе, ведь столько всего говорит о ее правоте! И случайные встречи взглядов, и разговоры с такими подробностями, и пейзажи, столь красочные, что едва ли лишь ее собственное воображение могло стараться над ними. Нет, она не может сомневаться. Это не недоразумение, это взаправду. Она верит. Она хочет верить.