Дождь

Это был какой-то слишком тоскливый вечер. Серые тяжелые тучи заволокли небо и нависли над городом. Город молчал. Ей было некуда идти, ее нигде никто не ждал. На остановке стояла маршрутка, и она, не глядя на номер, решила сесть. - Мне до конечной, пожалуйста, - она протянула деньги седому мужчине с суровым взглядом, сидевшему на водительском месте, села в самый конец маршрутки и задремала. - Конечная, приехали! - возглас с неким оттенком грусти разбудил ее. Она вышла. Мрачные пятиэтажки окружали остановку. Свернув между ними, она попала во дворы, а затем - на самую окраину города. Глазам открывалась невеселая картина - заправка, завод, дорога, упирающаяся в пустырь. Справа, под линией электропередач, ворота с облезшей надписью “Дружба”. Интересненько. Она прошла сквозь ворота и ахнула. Это был настоящий маленький поселочек, окруженный городом с его высотками и шоссе. Кусочек такой родной и любимой загородной атмосферы. Она шла, оглядывалась по сторонам и улыбалась все шире. Покосившиеся заборы, деревянные и мокрые от дождя дома, лавочки, огороды. Из-за поворота выскочила собака и, тявкнув пару раз, убежала, размахивая хвостиком. В одном из домов слышались голоса, звон тарелок и монологи телевизора. На обочине стоял брошенный фургон на спущенных колесах. Она бы с радостью осталась тут навсегда, в этом островке простоты, нищеты и полузаброшенности. Но нельзя. Этот мир не ее. Она из города, с его вечными заморочками, спешкой и огнями по ночам. Спускаются сумерки, нужно уходить. Последний дом на выезде из поселка прощально моргнул ей окнами, словно желая удачи. Буквально пара шагов, и она оказывается вновь на одной из улиц города, как будто из-под земли вырастает многоэтажка, и фонари смотрят на нее своими желтыми глазами, не мигая. Накрапывает дождь. Ее голову вновь заполняют тяжелые мысли, они темными тучами вьются и клубятся над ее головой, прижимая к земле. Ей на глаза попадаются качели, она присаживается и начинает слегка раскачиваться. Все выше взлетают качели, все сильнее льет дождь. И вот уже нельзя проглянуть сквозь белую стену воды, падающей с небес. Но ей не страшно, не холодно, не зябко. Дождь струится с ее мокрых волос, стекает на лицо, мочит куртку и джинсы. Ей все равно. Громкий смех рассекает воздух и сотрясает округу. Громкий смех и истеричный плач, плач навзрыд, от души и от сердца. Плач от тоски, от ничтожности, от одиночества и в то же время жажды свободы от людей. Плач от всех проблем и обязанностей, что лежат на ее плечах, от скрытности и недоверия. И он вновь прерывается смехом.