* * *
Они начинают ссориться почти сразу. Лайт не может до конца поверить в то, что L буквально проникает под его кожу, в то, как он заставляет его забыть, что в комнате находится отец и слышит, как Лайт неуважительно разговаривает. То, с какой легкостью L находит в его броне слабые места, чтобы ударить именно туда и устроить новую стычку. Это пугающе. Это волнующе. Это все, чего Лайт желал, но не знал, как заполучить. Этого недостаточно. Он пытается игнорировать эту навязчивую идею. Он знает, как ненасытен. L видит его, заглядывая намного дальше хороших оценок, смазливого лица и вежливости, дальше того, что привыкли видеть окружающие. И даже находит способы выставить на всеобщее обозрение то, что другие до этого не замечали. L не просто видит Лайта, он показывает настоящего его всем остальным. Чего мне еще нужно? – удивляется Лайт и старается не думать об этом, в страхе найти ответ. Все потому, что Лайт все может понять, но рассматривает это скорее как «невиновность против вины» или «я против кого угодно», и если кто-то не согласен, вряд ли Лайт позволит этому человеку быть с ним заодно. Лайту интересно узнать о прошлом L, интересно, что сделало его таким недоверчивым, но он не знает, как лучше спросить, чтобы вопрос не был воспринят как выпад. L ожидает выпадов. Он принимает каждую попытку стать ближе за способ втереться в доверие, чтобы следующий удар стал больнее. Что касается взаимодействия с людьми, L – самый замкнутый человек, которого Лайт встречал в своей жизни. Лайт знает, чего хочет. Раскрой разум. Пойми меня. Он не хочет, чтобы L перестал быть честным. Ему кажется, часть его умрет, если L начнет общаться с ним так, словно он не достоин правды. Он просто хочет, чтобы L знал, что попытки Лайта сблизиться с ним искренние. Лайт не в состоянии просто взять и отбросить все, что он прячет, когда он с другими людьми. Он уверен, что даже если бы поступил так, L увидел бы в этом лишь хитрую уловку. Но он начинает думать, что хочет найти что-то столь же подозрительное, чтобы заставить L думать о Лайте еще больше. Он размышляет, рассматривает разные варианты и возможности и, наконец, приходит к решению. Если L так нужен скрытый мотив, Лайт ему это обеспечит. Когда они оказываются наедине, Ягами целует его. L целует в ответ.* * *
Следующие несколько дней проходят в тайных наблюдениях. Лайт не уверен, гей ли L, заинтересован ли он вообще в Лайте или просто обращает все в очередное соревнование. Но он должен узнать. Лайту нравятся их поцелуи, и он не уверен, что это правильно. Он также не помнит точно, кто из них впервые прикоснулся к другому, но эти ощущения оказались намного приятнее, чем он ожидал. Лайт начинает подозревать, что равнодушию к девушкам, с которыми он встречался, все же есть причина. Причина в том, что никто из них не видел меня настоящего, - говорит он. И почти верит. И когда они оказываются вдвоем в постели, без каких-либо преград и запретов, Лайт даже представлять не хочет, что это может быть кто-то, помимо L. Он стонет в его губы, встречаясь с L взглядом, и L, кажется, видит в его глазах что-то, что не ожидал увидеть, потому что тут же шокировано отталкивает его. - Что? – спрашивает Лайт, притягивая его к себе. L не отвечает, но становится каким-то уступчивым, и когда Лайт тянется за лубрикантом и притрагивается к парню, как бы безмолвно спрашивая разрешения, он раздвигает ноги, словно приглашая, совсем не так, как Ягами предполагал. Лайт слегка нервничает, когда видит его – кто он ему? - внезапно удивляется он, осознавая, что не знает ответа на этот вопрос. Они не друзья: слишком уж часто и яростно они ссорятся. Они не любовники: любовники доверяют друг другу, а L никогда не доверится Лайту. Все, что он может сказать, это то, что L – это L. И Ягами немного нервничает, наблюдая за тем, как его партнер предлагает себя. Это единственная причина. Он никогда не делал этого раньше. Но не говорит об этом. L не обязан знать, что это его первый практический опыт. Лайт смазывает пальцы лубрикантом и запускает их между ног L. Он чувствует подступающий к щекам жар, и часть его восхищается, насколько же темен румянец на лице парня, когда пальцы Ягами скользят между ягодицами L в поисках сморщенного колечка ануса. Лайт уже готовится войти и понимает – не должен думать об этом – что ему все сложнее сдерживаться. L не дрожит и не ерзает, когда смазка обволакивает кожу, а Лайт не находит нужного места и вынужден продолжить свои поиски. Когда пальцы Ягами все-таки достигают того, чего он хотел, дыхание L замирает на мгновение – это единственный знак, который он подает, говорящий, кстати, совсем не о дискомфорте, поэтому Лайт чувствует некую уверенность в том, что тело L удастся раскрыть. Он не заходит слишком далеко. Лайт проталкивает один палец внутрь L, но тот сжимается. Это не его вина, Ягами знает – мышечное кольцо может непроизвольно сжаться, не позволяя расслабиться. Немного обидно оттого, что L не доверяет Лайту двигаться внутри него, но он уверен, что это из-за его повсеместной паранойи. И все-таки это не останавливает его от долгого взгляда в глаза L, словно безмолвной молитвы: открой свое тело. Ответь мне. L зачарованно вглядывается в лицо Лайта, и напряжение, сковывавшее их обоих, резко спадает; палец Ягами проникает глубже, L невольно вздыхает, откидывает голову назад и инстинктивно подается бедрами вперед, прося большего. И единственное, чего сейчас хочет Лайт, - доставить L удовольствие. За этим желанием нет ничего, даже стремления получить что-то взамен. Он просто не может представить что-то более приятное, чем то, что он доставляет L удовольствие. Найти ту самую точку, о которой Лайт читал, оказывается труднее, чем он полагал, но реакция L на все происходящее – все, чего только можно пожелать. Ягами целует L, обильнее смазывая пальцы лубрикантом и приостанавливаясь на секунду, чувствуя, как L двигается и наконец-то – наконец-то! – буквально сознается, что тоже хочет его. L смотрит на него и проговаривает: — Лайт… Его голос дрожит от наслаждения настолько, что Лайт о таком даже не мечтал. — Если ты не остановишься, я кончу. — Отлично, - отвечаем Ягами, дрожа лишь оттого, что L готов кончить от одних лишь его прикосновений. L сконфужен, но не успевает ничего сказать из-за застигшего его врасплох оргазма. Когда L немного отходит от нахлынувшей волны удовольствия, Лайт целует его, почти игнорируя свое возбуждение. L моргает, когда Лайт отстраняется. — Ты собираешься трахнуть меня сейчас? Лайт закусывает губу в попытке сдержать всхлип. Он хочет сказать, что это нормально, что L не желает, чтобы им овладели, но единственное, что он может из себя выдавить, это: — Пожалуйста?.. L кивает, раздвигая ноги чуть шире. Лайт до сих пор не знает, что такого L увидел в его лице, но он думает, что это шанс наблюдать за тем, что он видит сейчас в этих темно-серых глазах.* * *
Лайту нравится заниматься сексом с L. Они пробуют множество вещей, в основном потому, что L предлагает, и Лайт осознает, что ему нравится большинство из них. Они все еще ссорятся и спорят, но L начинает понимать, что Лайт будет за него даже тогда, когда они ругаются. А потом… дело раскрывают. L уезжает, и у Лайта нет причины быть настолько влюбленным, так как ни один из них даже не притворялся, что их отношения будут постоянными. Кроме этого дела нас ничего не связывает,- думает Лайт, презирая себя за столь отчаянный тон. Его печальные размышления прерывает L, оказавшийся рядом из ниоткуда и держаший в руках клочок бумаги, смахивающий на обертку от конфеты. На листке есть символ. Лайт крутит его в руках, пытаясь понять, что это значит. Он склоняет голову в осознании. Головоломка, задание – знак, что L хочет поддерживать с ним связь. Он не может дать ему свой адрес или номер телефона, но это… L почти невесомо кивает, замечая, что Лайт все понял. В его глазах другое послание, и Лайт вздрагивает, когда видит его. Открой свое сердце. Люби меня. — Идиот, - бормочет он, игнорируя возгласы оперативной группы, возмущающейся, что он не может быть вежливым с L даже во время его отъезда. Это не важно. Он знает, что L прочел в его взгляде настоящее послание. Я уже люблю.