В надежде согреться.

      Было совсем поздно, когда в доме Линчей, наконец, совсем погас свет. Райдел досмотрела любимый фильм и тихонько приютилась под боком любимого Рэтлиффа, который уже давно смотрит десятый сон о спасении мира и, конечно, любимой девушке. Райк и Рокки, вернувшиеся с ночного показа фильма, не раздеваясь, свалились на свои кровати и сразу погрузились в глубокий сон. Ванесса, пробудившаяся от неожиданного прихода блондина, сонно улыбнулась и, нежно обняв его, опять заснула, но теперь, греясь от тепла любимого человека. Казалось, что сон окутал всех жителей большого дома, но это лишь видимость. В тусклом свете, который смог украсть у темной ночи лишь маленьких кусочек небольшой террасы, сидела молодая девушка. Раньше, до всех ужасных событий, произошедших всего год назад, на лице шатенки всегда сияла неизменная улыбка, которая освещала все вокруг, будто солнечный луч в самый пасмурный день. Эта улыбка была частью Лоры, была тем, что, казалось, никогда не исчезнет. Но, после аварии, что-то в сломалось внутри вечно счастливой девушки. Смерть —жуткий случай, отбирающий у людей самое дорогое, проделывавший в сердце сквозную дыру. Со временем она начинает затягиваться, но не у всех.        Кажется, Лора одна не спит в этом большом доме, в который ее уговорила переехать сестра. В руках Марано остывший крепкий кофе. Этот напиток она пьет почти всегда. Горький вкус почему-то ничуть не коробит шатенку, ей даже думается, что горечь ее понимает, как бы странно это не звучало.        — Высокие дозы кофеина могут привести к истощению нервных клеток. Следовательно, люди, часто употребляющие кофе, могут стать эмоционально нестабильными, — голос Росса звучит из темноты, а через мгновение юношу уже видно в тусклом свете лампы. — Что скажешь по этому поводу?        — Он скорее меня успокаивает, — она говорит немного сипло от долгого молчания, — помогает не уснуть. Вот я и собралась…        — Умереть от недостатка сна и разрыва нервных клеток? — Линч хмурится и забирает из хрупких рук девушки кружку. Он, вдыхая горький неприятный запах кофе, морщится и оставляет давно остывший напиток подальше. У Лоры нет сил злится на него за это, да и желания тоже. Она лишь глухо хмыкает и сжимается в клубок, сильнее закутываясь в свою пижаму. — Что с тобой, Марано? Расскажи уж, раз спать не хочешь.        Девушка даже не смотрит на сидящего рядом блондина. Она продолжает неподвижно сидеть и глядеть в темноту, которая стала такой густой и холодной, что кончики пальцев буквально чувствуют ее, осязают, словно она материальна. Лоре кажется, что все внутри нее скоро тоже станет таким же холодным, как и ночь. Росс смотрит на девушку и понимает, что все намного хуже, чем он думал.        Все видели, что младшая Марано подавлена гораздо больше, чем кто-либо. Любые попытки помочь или же хоть как-нибудь отвлечь ее заканчивались полным провалом. Лора будто воздвигла неприступную стену, которая отгораживала всех от нее, не позволяя подобраться ближе и поговорить. Но Росс все-таки решил попытаться:        — Лора, я понимаю, что…        — Ты. Ничего. Не. Понимаешь, — мгновение, и она уже смотрит на него холодными глазами цвета того кофе, что недавно пила. — У тебя, Росс, большая семья и чудесная жизнь. А у меня после той аварии все полетело в никуда. Будто мое сердце вырвали и бросили под колеса той проклятой машины, которая разрушила все, что у меня было! Разве ты понимаешь, какого осознавать, что больше никогда не сможешь обнять родителей и сказать, что любишь их? Или каждый день, просыпаясь, понимать, что именно из-за тебя они поехали через весь город, чтобы поддержать после неудачного гребаного прослушивания! Ты ничего не понимаешь. Никто не понимает.        Ее голос становится тихим, а позже Марано совсем замолкает, вновь уставившись куда-то во тьму. Она обнимает себя руками, и лишь сейчас Линч понимает, что девушка вся дрожит и кутается в пижаму совсем не для комфорта, а в надежде согреться.        — Ты замерзаешь, — Росс не спрашивает, а утверждает. Это странно. На улице лето, и ночью температура воздуха падает незначительно, но Лоре всё равно холодно. Без каких-либо колебаний юноша вплотную придвигается к девушке и крепко прижимает к себе, стараясь поделиться теплом. Он чувствует каждой клеточкой своего тела ее дрожь. Она такая ледяная, что кажется, воздух вокруг становится холоднее, а тьма еще гуще.        Некоторое время они сидят неподвижно, привыкая друг к другу, а потом Лора прижимается ближе и начинает глухо рыдать. Все накопившиеся слезы льются, не переставая. Шатенка сжимает в руках футболку Линча, сжимает и плачет настолько горько, что кофе можно считать самым сладким шоколадом, если сравнивать его с холодными слезами. И Росс вдруг понимает, что девушка мерзнет не только снаружи, но и внутри.        Он сидит, прижимая ее к себе, до тех пор, пока она не успокоится. Когда хватка тонких пальцев ослабевает, Росс медленно отстраняется. Он вытирает оставшиеся слезы с бледного лица. Ее глаза смотрят ему глубоко в душу. Блондин теперь точно знает, что ей нужна помощь. Настоящая помощь, а не пустые разговоры о том, что надо двигаться дальше, а не жить прошлым. И он может поклясться, что готов помочь и поможет.        Росс аккуратно берет ее на руки, удивляясь тому, как сильно она исхудала. Лора не сопротивляется, полностью доверяя юноше. Он заносит ее в дом. Поднимается на второй этаж и медленно, будто боясь разбить фарфоровую куколку, кладет на небольшую кровать. Сам же он уже собирается покинуть комнату девушки и пойти в свою. Но вдруг холодные тонкие пальцы несильно хватают его теплую руку, едва сжимая. В глазах Лоры пробегает тень сомнения, но спустя мгновение она тихо шепчет:        — Не уходи, пожалуйста. Я хочу… — она медлит, собираясь с мыслями, — хочу согреться.        Линч все понимает. Он не спеша ложится рядом с девушкой и заключает в объятия. Лора смотрит ему в глаза и даже в темноте понимает, что в них так много тепла и заботы, что на ее лице появляется чуть заметная улыбка, а остывшее сердце начинает согреваться. Росс чувствует это и еще сильнее прижимает шатенку к себе, словно обещает, что больше она никогда не будет мерзнуть. Он ей точно не позволит.