***
Савва стоял над свежей могилой в молчаливом почтении. День выдался пасмурным, тучи заволокли некогда ясное небо. На кладбище пахло сыростью. Да, это была одна из немногих жертв, которую похоронил вампир. Немного денег гробовщику, и все вопросы решены. Никто не позвонит в полицию, никто не станет лишний раз вмешиваться — а зачем? У этого человека не было ни семьи, ни друзей, ни даже близких знакомых. Кто бы похоронил его? Когда нашли бы его тело? — Томас, ты был прекрасен. Эти жалкие люди обидели тебя, я знаю. Мне жаль, что покой ты смог обрести только после смерти. Твоя кровь была восхитительна, твои стоны были музыкой для моих ушей. Так пусть же земля будет тебе пухом. Савва грустно посмотрел на надгробный камень. Возможно, стоило обратить этого человека, но был бы он счастлив так, как был счастлив в мгновение своей смерти? Человек совершенно меняется, если сделать из него вампира. Возможно, лучшим было убить его именно тогда, когда у него так горели глаза. А они и правда сияли. Вампир развернулся спиной к могиле, еле слышно вздохнув, и направился прочь. Он ещё вернётся, обязательно вернётся. Ничуть не жалея о содеянном, Савва знал, что за подобное может прийти расплата. Так или иначе, рано или поздно, она ведь всегда приходит.Часть 1
5 августа 2015 г. в 02:34
Сумрак летних ночей окутал двоих юношей, лежащих на старой, довольно просторной кровати. В воздухе витало удивительное благоухание горелых фитилей, ароматического воска и свежей крови. Глаза человека, не привыкшего к темноте, вряд ли смогли бы различить происходящее в той комнате.
— Тише, — прошептал один из юношей, после чего послышался хруст костей и приглушённый стон. В этом стоне лишь острый слух вампира сумел уловить наслаждение.
Вампир навис над своей жертвой — хрупким парнем с яркими янтарными глазами, лет восемнадцати, и простым именем Томас. Юноша был уже изуродован — левая рука сломана в нескольких местах, на месте мизинца остался лишь огрызок мяса с торчащей из неё костью.
— Савва… — рыдая, простонал Томас, пытаясь пошевелиться.
Вампир, взяв в рот таблетку, поцеловал жертву, языком проталкивая лекарство в рот юноши. Нет, этот милый мальчик пока что не умрёт, ещё рано. Боль, которая только было начала пробуждаться после конца действия предыдущего обезболивающего, вдруг начала отходить на задний план.
— Савва, укуси меня, — прошептал Томас, запрокидывая голову назад, тем самым открывая девственно чистую шею кровопийце. — Укуси.
Вампир с усмешкой повиновался просьбе своей жертвы, медленно пронзая клыками бледную кожу юноши. Последний ахнул, дрожа всем телом и выгибаясь в лёгком экстазе. Сделав один единственный глоток, Савва отпрянул. Нужно растянуть это удовольствие.
Вжав единственную здоровую руку Тома в кровать, вампир наклонился к уху жертвы.
— Будет очень больно.
Снова хруст — открытый перелом правой руки. Казалось, обезболивающего и не было. Вампир облизал окровавленную кость юноши, и в этот момент последний позволил себе вскрикнуть. Было и правда до безумия больно. А как бы было больно без лекарства?
— Тихо, мой милый, — Савва улыбнулся, впиваясь губами в губы своей несчастной жертвы, заглушая новый крик боли. Вампир снова тронул пальчиками кость Томаса, отчего тот вертелся под своим мучителем, как волчок.
— Савва… — прошептал Томас, через минут двадцать абсолютно устав сопротивляться и позволив вампиру делать с этой выпирающей костью, разорвавшей на руке кожу, всё, что тому было угодно. Сколько они уже тут? Час? Два? Одна свеча уже потухла, но остальные ещё горели.
— Извини. Тебе больно?
— Очень.
Опьянённый болью, смешанной с безумным наслаждением, Томас глядел на вампира своими яркими глазами. Да, теперь они определённо сияли. Три часа назад, когда Савва встретил этого юношу на улице под проливным дождём, его взгляд был отсутствующим, пустым. Но не теперь.
Этот ледяной дождь, казалось, разъедал лицо.
— Ты не против, если я убью тебя?
Незнакомец, по виду на пару лет старше, со светлыми волосами и доброй улыбкой, обратился к стоящему. Томас склонил голову вбок, о чём-то размышляя первые десять секунд.
— Хорошо. Если хочешь — убей.
Это было чистой воды самоубийство. Человек с пустым взглядом, которому нечего было терять, который своим нутром стремился к смерти — разве он мог не согласиться на столь щедрое предложение?
Да, его глаза определённо сияли. Щёки обоих парней порозовели, оба получали сумасшедшее удовольствие, оба ожили на эти несколько часов. От боли ведь тоже можно получать наслаждение.
Савва впился клыками в плечо своей жертвы, сильно сжимая челюсть, тем самым раздирая бархатную кожу. Томас зажмурился, поджав губы. Он чувствовал головокружение от сильной нехватки крови, в глазах начало темнеть.
Вампир оторвался от юноши, сидя на нём. Последний приоткрыл глаза, слабо улыбаясь. Искалеченный, изуродованный, но такой красивый и хрупкий. Он не жаловался, он не сопротивлялся, не кричал, напротив, сам желал того, что с ним произошло.
— Ты прекрасен, Томас. Ты просто чудо. Ты гораздо лучше всех этих людей, гораздо лучше. Я рад, что мы встретились, — шептал Савва, поглаживая свою жертву по растрёпанным волосам. Юноша тихо дышал, мелко вздрагивая от неясных ощущений. Кажется, боль вновь начала возвращаться.
— Савва…
Вампир слабо улыбнулся, наблюдая за тем, как лицо его жертвы искажается в агонии. Совсем скоро боль станет абсолютно невыносимой.
— Попытайся расслабиться, мой мальчик. Я всё сделаю быстро. Умирать не так больно, даю слово.
Савва наклонился к тонкой шее Тома, прижавшись к ней тёплыми губами. В следующее мгновение клыки вампира впились в жертву. Быстро, аккуратно, без лишних движений. Парни вместе лежали на кровати, Савва прижимал к себе Томаса, словно убаюкивая маленькое дитя.
— Спасибо тебе, — одними губами, почти беззвучно произнёс юноша. В следующее мгновение его сознание поглотила дымка слабости и боли. Сердце, сделав последний удар, замолчало.