Дым от сигарет

Дым от сигарет загрязнял свежий ночной воздух, смешиваясь с запахом догоравшего уже костра. Темная фигура сидела неподвижно, боком ко входу в палатку и смотрела в непостижимый мрак. Ни один звук был не в состоянии выдернуть Северуса из его размышлений. В любом случае, над ним висело заклятие тишины. Мастер Зелий, бывший профессор Хогвартса… Интересно, а кем он сейчас являлся?.. Он стряхнул с мантии невидимую пылинку, все еще внимательно наблюдая за окрестностями. Сейчас была его очередь караулить, и Снейп мог позволить себе хотя бы одну сигарету, когда Поттер не видел. Ребенок и так многое перенес, так что, наверное, уже не стоит его так называть, но привычка делала свое дело – так же, как и привычка закуривать, когда он был расстроен. Ровно сорок дней назад Грейнджер умерла, подвергнутая пыткам Пожирателями Смерти, а Рон испустил последний вздох под их же проклятиями, впрочем, на глазах у Поттера. Потом стало только хуже. Когда Темный Лорд позволил приблизиться Северусу к Мальчику-Который-Выжил, он активировал аварийный портал и перенес их очень далеко, в одно безопасное место. Из которого, впрочем, все равно придется вернуться в Англию. Поттер нужен был в роли Избранного на месте, и никого не волновали психологические переживания ребенка, снова оставшегося одним против всех. Лишенного немногих, оставшихся в живых, друзей. Кого это волновало? Европа уже не была в безопасности. Всякий, у кого была хоть капля мозгов, переехал в США. У него не было. Северус потерял способность думать уже в тот момент, когда увидел Люциуса Малфоя среди Золотого Трио в окружении десяти других сторонников Темного Лорда. Он не думал также, когда единственным логичным выходом казалась ему смерть Уизли, который так и не выиграл совершенно ничего – подвергнутый пыткам и убитый горем после смерти своей девушки. Не удивившийся, когда зельевар схватил Поттера за горло, пропихивая ему в рану кольцо предков своей матери и спасая им жизнь. Но не только он не продумал все. Поттер. Уже спустя десять минут после прихода в сознание пытавшийся лишить его палочки и этих последних мгновений в этой собачьей юдоли, называемой миром. Наверное, именно тогда Снейп и сломал ему нос. А может, на следующий день?.. Он не помнил точно. Ситуация повторялась. Каждый последующий день. Северус не мог отдать Поттеру палочку, опасаясь, что парень убьет себя или его, и, в то же время, следил, чтобы никто не засек место их пребывания. А многие пытались. Таким образом, они достигли места, куда и боги-то попадают лишь в самых жутких кошмарах, третий день прятавшись в запретном лесу, надеялись, что им как-то удастся добраться до Волдеморта и убить Нагайну. Поттер был уверен, что змея – последний крестраж. И Северус позволял ему верить в это. Зельевар посмотрел сквозь щель в палатке, гадая, когда успел в него влюбиться. Возможно, уже тогда, когда Поттер отобрал у него палочку и, вместо смертельного проклятия, Северус услышал тихий всхлип кого-то, сломанного жизнью. А может, неделей позже, когда ребенок проскользнул в его постель, уткнувшись в него с уверенностью, превышавшей все допустимые пределы. Не знал. Он не хотел знать. Тьма была слишком густой, как сигаретный дым – запахи, она заглушала звуки леса. Он не мог уже отличить друг от друга рационализм и подверженное эмоциям суждение. Всегда такой хладнокровный и педантичный, холодный и безразличный, зельевар впервые дал волю чувствам. Эмоциям, настолько чуждым, что он со страхом тогда осмотрел себя в зеркале, отмечая блеск в глазах, раньше темных и безжизненных. Именно это значило «любить»? Так кем он был? Шпионом? Пожирателем Смерти? Снова посмотрел на маленькие облачка пара – дыхание парня. Поттер был жизнью, что вернулась к нему так сильно, что он упивался ею. Как утопающий, которому вдруг дали вдохнуть немного кислорода. Бессознательно Снейп начал жаждать все больше и больше, не замечая, что не только принимает, а еще и отдает. Не так давно Поттер начал меняться. Очень медленно, несмотря на все, становился все более похожим на Северуса, и этого тревожило его все сильнее. Он не знал, что делать. Так что, выжав из себя последние силы единственной надеждой – дал им цель. Построил перед Поттером счастливые видения совместной жизни после войны. Лгал и обманывал его, позволяя себе фантазии, родом из маггловских видео. А Поттер верил. Привыкал к нему и жил. За них двоих. Еще один вдох – парень позволил оставить ему воспоминание о вкусе своих губ. Нежных и невинных. Жадных и ищущих. Желающих и нуждающихся. Таких, как сам Поттер. Слегка заблудившихся в собственных желаниях и погибающих в грубых ласках Северуса. Он не знал, почему парень так желал погрузиться во мрак, и почему это делал. Не время было и не место подобным вопросам. Шла война. У нее свои законы и обычаи. А он не в силах был этого изменить, потому и согласился. Ему ли теперь жалеть об этом? Зельевар не мог сказать этого точно, поскольку тысячи эмоций и мыслей замещали ему до сих пор трезвый рассудок. Однако он и не мог сказать «да». Поттер вдыхал еще раз. Так что, и он позволил себе это. Интересно, мальчик его любит?.. И Снейп отказывал себе немедленно. Они говорили о прошлом языком кулаков и оскорблений, хотя по-прежнему делили кровать. Он не мог сказать «нет», так что не должен сейчас чувствовать себя так паршиво. Ну и что, что Поттер его ненавидел? Северус привык к этому – уже так сильно, что почти и не замечал. Ненавидели его многие. А единственный человек, что его любила – умерла. Впрочем, он сам убил Дамблдора. И тоже на глазах у Поттера. Так что он предал родителей парня, более того, Темный Лорд убил хладнокровно его наставника и друзей. Да, конечно, Поттер любил его. Смех, лишенный веселья, вспугнул темноту. Развеял дым сигареты и заставил спящего Избранного перевернуться на другой бок. Северус, однако, прикрыл глаза, размышляя над тем, что Поттер никогда не смеялся в его духе над воспроизведенными по ночам мечтами о совместном будущем. Если бы выжил, никому бы и не рассказал, и мужчина был ему за это благодарен. Северус встал, сильнее сжимая палочку. Она была как «безопасная гавань», как гарантия безопасности, как спасательный круг, как аварийный выход. Он не мог без нее обойтись, как, впрочем, и любой волшебник. Это она давала ему необходимую силу и покой – вплоть до того момента, когда Поттер поцеловал его в первый раз. Он помнил это точно – ночь была такой же, как и эта. Северус за несколько минут до этого курил, так что Поттер почувствовал вкус табака на его губах, о чем сообщил впоследствии. Так что зельевар больше не брал в руки сигареты. Вплоть до сегодняшнего дня. Эта ночь должна была быть последней, поэтому он не смог отказать себе в этом удовольствии. Он сжал крепче палочку, не позволяя руке задрожать. Это придется сделать. Снейп знал это с самого начала, как только они уничтожили первый крестраж, а шрам парня вдруг начал болеть. Черная Магия всегда оставляет следы. Специфический запах и вкус. И теперь он знал, почему Поттер с самого начала показался ему знакомым. Тогда же начал наблюдать за ним, а то, что видел, все больше тревожило его. Парень был невинен и чист. И это как раз в нем жила последняя частица Темного Лорда. Он сжал крепче палочку, входя в палатку, зная, что не остается ничего другого, как применить Аваду к Поттеру, дыхание которого было его дыханием. Зная, что Поттер никогда ему этого не простит, хотя это будет не столь важно, потому что в следующие несколько мгновений Мастер Зелий предстанет перед Волдемортом и сделает то, что должен. И, хотя Темный Лорд умрет, ему нести все последствия. - Гарри, - прошептал он первый раз в жизни, желая запомнить, каково на вкус это слово. И дыхание его сплелось с дыханием Снейпа. - Авада Кедавра, - громко сказал он, не в силах собрать в себе ненависть. Маленький зеленый лучик отделился от палочки, попав мальчику в лоб. И Поттер не проснулся, когда Северус проверял его пульс. Он с сомнением посмотрел на шрам, побледневший и, казалось, ставший менее заметным. Возможно, через несколько дней не останется и следа. Тем не менее, он уже не увидит. Мастер Зелий наклонился, вдыхая запах Гарри, и аппарировал к Хогвартсу.