Потерять сокровище

Дерек лежал в кровати, уставившись в потолок. Было темно, и он не знал хорошо это или плохо, потому что ничего не видел, но слышал. Слышал, как Трумэн пробрался в спальню Кейси примерно тридцать минут назад. Слышал её хихиканье; скрип кроватных пружин, и отчетливые звуки двух обнимающихся лежа людей. Он пытался игнорировать их. Пытался заснуть, но это было так чертовски трудно, когда каждые несколько минут он слышал отвратительное хрюканье Трумэна, вздох Кейси или скрип кровати. Он подумал, что мог бы воспользоваться своими наушниками, но понял, что оставил их в рюкзаке внизу. Еще был вариант просто включить музыку, но слишком громкие звуки из колонок, скорее всего, разбудят Марти; и у Дерека не будет идей, чтобы объяснить ей, почему он включил их так рано. Кроме того, он не хотел, чтобы Кейси узнала о том, что он мог слышать все её действия через вентиляцию над кроватью. Если бы она узнала, то прекратила бы свои душевные беседы с Эмили или не позволяла бы Трумэну приходить посреди ночи (правда это было в первый раз на памяти парня), иначе как он должен будет получать всю эту интересную информацию ради шантажа? И он действительно любил слушать. Дерек наслаждался, слушая ее голос, когда она пела свои девчачьи поп-песенки или мягкое шарканье ног, когда она практиковалась в танцах. Не мог вот только спокойно переносить ее поздние телефонные разговоры с Трумэном. От сюсюканий девушки сводило живот. Или, по крайней мере, это то, что он сказал себе, и отказывается думать по-другому. Кровать стала скрипеть немного чаще, видимо они переместились. Дерек поймал себя на мысли, что представляет, как Кейси перекатывается с Трумэном на кровати, и быстро попытался изменить картинку в голове. Он не хотел знать, зачем двум людям нужно двигаться так часто, если они просто целуются. Вероятность того, что они делают нечто большее, казалось возмутительной. Это же была Кейси, в конце концов.  — Ты ведь не собираешься останавливаться прямо сейчас, правда? — скрипучий голос Трумэна прорезал тишину. Дерек не знал почему, но писклявый голос всегда действовал ему на нервы.  — Трумэн, я…  — Ну же, Кейси, ты же уже делала это с Максом. Так в чем проблема? Сердце Дерека слегка дрогнуло, и он напряженно вслушивался в ответ девушки. Трумен ведь не имел в виду что…  — Я не делала этого с Максом! — Слава Богу. — Я говорила тебе! Когда-то мы почти сделали это, но… я остановила его. — подождите, ЧТО? — И в последнюю гребанную минуту ты говоришь мне об этом? Боже мой, вот почему он продинамил тебя! Кулаки Дерека непроизвольно сжались, он ждал, что Кейси вышвырнет этого парня, но та лишь тяжело вздохнула. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто… Я люблю тебя, Кейси, — быстро последовали извинения парня. Дерек закатил глаза. Он практически мог видеть все происходящее, — Я просто тоже хочу показать, как сильно люблю тебя и в физическом плане также. Как и предполагается между двумя влюбленными людьми. Это все было похоже на разговор какого-нибудь другого парня с любой другой девушкой, которую он бы попытался склеить. Дерек понимал чего добивался Трумэн, пытаясь вызвать чувство вины у Кейси. Он ведь тоже был парнем, ладно? Он знал этот трюк, хотя и никогда не использовал его и, вероятно, никогда не будет. Он не хотел заставлять своих девушек спать с ним, если они сами не были готовы. Он хотел, чтобы все было по обоюдному согласию, как и должно быть по правилам. Дерек надеялся, что Кейси слишком умна для того, чтобы влюбиться в такого мудака, и сейчас чувствовал свою вину за всю происходящую ситуацию. — Трумэн, я не уверена, что готова, — голос девушки был таким неуверенным, испуганным и детским. Что Дерек едва выдерживал. Где та девушка, которая кричала на него за тот зудящий порошок в ее ящике с нижним бельем? Где девушка, которая носила глупый наряд, чтобы доказать свою правоту? Где его немного феминистка Кейси со стальными принципами? — Разве ты не любишь меня, Кейс? — тьфу. — Конечно, люблю! — Тогда покажи как. Нет. Скажи нет, Кейси. Просто. Скажи. Нет. Пружины пискнули снова. Мысленно он так сильно умолял ее не делать этого. Послышался стон с последующими тихими проклятиями Трумэна. Дерек прикрыл рукой глаза. 3ажмурившись, он пытался бороться с картинками в голове. Он мог видеть, как Кейси лежала там, скорее всего, голая или, может быть, по-прежнему в трусах. А отвратительный Трумэн лежал на ней, трогал ее, целовал ее шею и… — Вот, блять, Кейси. Твои сиськи чертовски большие, — ты что шутишь что ли? Неужели он думает, что это заводит? — Я собираюсь трахнуть эти сиськи. Пальцы Дерека впились в матрас. Его перекосило от ужасного хлюпающего звука. — Разве это не приятно? Кейси неразборчиво хмыкнула, но он знал — она лжет, потому что, серьезно? Как она могла найти такое приятным? — Хочу, чтобы ты тоже чувствовала себя хорошо, ладно, детка? Я хочу, чтобы все это было только для тебя. Дерек знал, как сильно она ненавидит это «детка». Она утверждала, что это унизительно, и всякий раз, когда Трумэн называл ее так, Дерек замечал маленькую складку раздражения на ее лбу — такую маленькую, что только он, кажется, и замечал ее. — Трумэн… — Кейси пробормотала что-то еще, и Дерек напряг слух до предела, но все равно не расслышал. Он так плохо слышал, что приложил ухо к вентиляции, чтобы наконец услышать, о чем она там говорит. Ему не важно, о каком дерьме треплется Трумэн, интересно только то, что говорит Кейси. Он понимает как дерьмово то, что он подслушивает и все такое, и как плохо подслушивать чей-то секс, но в подсознании по-прежнему живет надежда, что Кейси остановит это. Не собирался же он слушать, как они занимаются сексом, в самом деле! Сама мысль была абсурдной. Кейси бы никогда не позволила зайти так далеко. Она должна была остановить его. Она остановит. Верно? — Ты такая влажная, детка. — Трумэн снова противно застонал. Вот, блин. Трумэн трогал её. Он трогал её! Там! Дерек пытался сдержать жалобный вой, застрявший в горле. Что, блин, с ним не так? Почему он не может сдвинуться? Сделать хоть что-нибудь? Но что если Кейси на самом деле хотела этого? Будет ли она рада, если он помешает им? Или она будет чувствовать себя униженной, и обидевшись, не будет разговаривать с ним после этого. Ведь будет очевидно, что Дерек подслушивал. И потом, как бы он все это объяснил? Это было невозможно. Теперь он слышал слишком много. И технически, она не сказала, чтобы Трумэн остановился. Но она все еще могла. Внутри он умолял ее. А она просто позволяла всему происходить. Может быть, она действительно хотела. Кровать заскрипела или, может быть, это снова был Трумэн. Дерек был настолько погружен в собственные мысли, что не был уверен. Но потом… Стало еще хуже. — Трумэн… Может быть, мы должны… — Тсс-тсс, Кейси, все будет хорошо. Обещаю. — Дерек решил, что она кивнула или как-то согласилась, потому что (в противном случае Трумэн не доживет до следующей недели) последовал поцелуй, движение, а затем хныканье. — Трумэн, — запаниковала Кейси, и ее испуганный голос прошелся ножом по сердцу Дерека. Он напрягся, чтобы не ворваться туда. — Трумэн, это больно. — Впервый раз всегда больно. — Я знаю, но, ах! Дерек собирался броситься туда. Серьезно. Он весь дрожал от злости или чего-то еще… Он был не совсем уверен в собственных чувствах. — Видишь? Как сорвать пластырь. — он снова услышал причмокивания, и кровать начала протестующе скрипеть при каждом движении. (Вроде, тоже самое делало его сердце.) Судя по скрипу пружин, Трумэн был не особо медленным. Дерек представил, что Кейси, закусив губу, сдерживает слезы, и как ее щеки вспыхнули. Он хотел пойти и вышвырнуть Трумэна оттуда и к черту последствия. Были слышны стоны Трумэна вперемешку с «детка» снова и снова, а еще добавлялись «черт, ты такая узкая». Если бы не было девичьих вздохов, он бы подумал, что мудак просто дрочит. Подушка, прижатая к голове, не помогла заглушить шум или, может быть, эти звуки просто застряли в голове, но он уже никогда не сможет выкинуть их оттуда. Снова и снова эта ужасная ночь будет повторяться в его худших снах и преследовать наяву. Было ли это его наказанием за все шпионские штучки или за чувства, которые он сам пока не мог признать?  — Я люблю тебя, — сказала, наконец, нежным голосом Кейси. И эти чертовы три слова отозвались глубокими ножевыми ранами в грудине, но он до сих пор не мог понять почему. — Я люблю… Мне нравится… Нравиться трахать тебя! — простонал Трумэн слишком громко и кровать (Слава Богу) перестала скрипеть. И если до этого Дерек считал, что слова Кейси ранили его, то они были ничем по сравнению с тем, что он услышал от Трумена. Он мог чувствовать, как сердце девушки болит, будто реальная боль могла пройти через стены и передаться ему. Не прошло и двух секунд как постель Кейси взвизгнула так, будто освободилась от слишком тяжелого груза. Мысль подтвердилась, когда он услышал жалобный вопрос: — Куда ты идешь? — Домой. Уже почти 2 утра. Ты ведь не хочешь попасться, не так ли? — Н-нет, я просто думала, что ты мог бы… — Не волнуйся, детка, мы увидимся завтра в школе и возможно ночью я снова вернусь, хорошо? Меньше чем через полминуты окно открылось и закрылось. Затем Кейси громко разрыдалась.