Слабак

Луи шел по коридору медленным шагом, боясь зайти в комнату и увидеть реакцию Гарри. Да, не первый раз их заставляли лгать и говорить то, чего нет на самом деле. Но соврать про беременность левой девушки, про лучистого улыбчивого парня, который стал алкоголиком и бабником, наркоманом… это было слишком. Это было слишком для них всех, а особенно для них обоих. С каждым днем это дерьмо уничтожало их все больше и больше, заставляя идти на новые очередные испытания. Но ведь они смогут, верно? На это и способна только настоящая любовь? Луи вошел в их с Гарри номер и увидел кудрявого, который лежал на кровати боком: спиной к Луи, лицом к окну и держал в руках телефон, уткнувшись всем вниманием в него, не замечая прихода Луи. Поэтому он и вздрогнул немного, когда шатен задал вопрос. — Что делаешь? — его голос был тихим и смог уместить в себе злость и отчаяние одновременно. Гарри глубоко вздохнул и не стал поворачиваться к мужу, вместо этого продолжая пялиться в телефон, сводя брови. — Смотрю злобные отзывы к Бриане от некоторых фанов. А некоторые из них уже сделали кучу манипов, где ты с ней, — он переключил фотографию, на которой была «влюбленная» парочка, задерживая на ней свой взгляд, - вы, кстати, неплохо смотритесь вместе. — Брось, — выплюнул Луи, проходя от двери ближе к кровати, — не мели всякую чушь. — Она мать твоего ребёнка. — Мать, у которой скоро случится «выкидыш»*, — добавил Томлинсон, присевши на край кровати, ловя себя на мысли, что сейчас он даже боится дотронуться до Гарри, до конца не понимая, в каком состоянии он находится. — А если они решат продлить это все? — Гарри, они уже ничего не решают. Совсем скоро мы с тобой выйдем из шкафа и все это закончится. Томлинсон посмотрел на Гарри, замечая, что тот до сих пор разглядывает манип. — Эй, — нежно позвал он, но реакции не последовало. Луи встал и обошел кровать, подходя к Гарри спереди и убирая телефон из его рук, укладывая его на тумбочку, — не смотри на это. Все его движения были медленными, а реакции запоздалыми. Странно то, что он один из немногих, кто знает правду, но легче от этого не становилось. Наоборот — еще хуже, особенно зная, что будет дальше. Найлу хотят подложить свинью, существование группы уже под вопросом, так и до Софиам будет недалеко, а Луи ничего не может с этим сделать. Разве, что порадоваться за Зейна, хоть он свалил их этого дерьма. Гарри откинулся на спину с очередным глубоким вздохом, начиная разглядывать потолок. «Обижается», — подумал Луи, вспоминая реакцию кудряша на их первые совместные выходы с Элеонор. Тогда он, бывало, подолгу не разговаривал с шатеном, но под вечер все заканчивалось долгими и такими любящими поцелуями. Но сейчас все было совсем по-другому. Луи снова обошел кровать, уже ложась рядом с Гарри на бок, подкладывая руки под голову. — Иди ко мне, — произнес он шепотом, протягивая свои руки. Луи, если честно, не ожидал, что Гарри и в этот раз его не проигнорирует. Но кудряш резко развернулся, приближаясь к Томлинсону и обхватывая его руками, а носом утыкаясь в шею. Это было немного смешно, ведь Гарри был выше, и ему вечно приходилось поджимать ноги, переплетаясь ими с ногами Луи. Томлинсон чувствовал тепло, исходящее от Гарри, а Гарри вдыхал запах кожи любимого, прижимаясь еще ближе. Так они и продолжали лежать, забывая обо всем на свете, кроме их любви. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, верно? — спросил Луи. — Мгу, — промычал Гарри в ответ, не поднимая головы. — Я так сильно тебя люблю. Ты — самое дорогое, что у меня есть, — продолжал Луи, чувствуя, как по щекам скатываются слезы, — я никогда тебя ни на кого не променяю. Я знаю, милый, я все знаю. Я — тряпка, я — никто. Я просто кукла, и кто угодно может тянуть за ниточки. Я слабый… — Не говори та.. — Зря мы пошли в шоу-бизнес. — Но если бы мы не пошли, то не встретили бы друг друга, — подметил Гарри, наконец-то выглядывая из шеи Луи и смотря ему в глаза. — Ты прав, — заулыбался Томлинсон, — это единственный плюс. Руки Гарри потянулись к лицу напротив, вытирая слезы подушечками пальцев, которые были внезапно перехвачены. Луи поднес руку к губам, начиная целовать каждую фалангу. — Прошу, не плачь. — Я так люблю тебя, Гарри. Слезы перестали течь с его глаз, но грустный взгляд и опущенные уголки губ говорили о грусти шатена и о терзаниях совести внутри. Это убивало Гарри, он устал уже который год видеть Луи в таком состоянии. Куда же делся тот яркий, громкий и веселый парень, в которого он так сильно влюбился? — Луи, — подал голос кудряш, — я тоже тебя люблю. — Мне так жаль, что тебе приходится терпеть все это дерьмо. — Все в порядке, я же знаю правду. Я же знаю, что ты любишь меня. Мы будем вместе. Мы же сильные, ведь так? — Так ты прощаешь меня за все это? — спросил Луи, приподнимаясь с кровати. — Так не за что прощать, любимый. — О, Гарри! Луи заулыбался и кинулся снова к Гарри, обнимая и сжимая его крепко-крепко, не боясь раздавить. — Я так сильно люблю тебя, — снова сказал он. — Так поцелуй меня, дурачок. И Луи целовал его. В губы, в шею, повсюду: куда только Гарри скажет, а потом еще два раза в лобик, не переставая обнимать его за прекрасную мужскую талию. Они долго еще целовались и обнимались просто так, понимая, что их любовь сильна и не сломна. Ничто и никто не сможет разлучить их. Всё-таки фаны были правы: самой красивой историей любви, всегда будет история Гарри и Луи. Стайлс отстранился после десяти минут объятий, дотягиваясь до тумбочки и захватывая оттуда тюбик: — Ну что, — спросил он с улыбкой на лице, — намазать тебе спинку шоколадным суфле?