Прошлое и настоящее

Будильник прозвенел в 07.00. Такеши вынырнул из сна и сладко потянулся. — Выключи уже свою тарахтелку, — проворчал недовольный голос варийского мечника. Такеши улыбнулся, перевернулся набок и закинул левую руку на грудь Скуало. — Доброе утро, — проурчал он на ухо блондину. — Смотря кому доброе, — снова проворчал Супербиа, а через минуту резко поднялся, из-за чего объятия, задремавшего было Такеши, разжались. Парень лёг на спину, смотря, как любовник скрывается в ванной. Вот так всегда, Скуало не меняется, пусть они вместе уже… пять лет? Такеши присвистнул, вспомнив года их совместного проживания. Срок пусть и небольшой, но значимый и парень радовался этому, хотя Скуало продолжал быть, что в 23, что в 33 грубым и несдержанным. Ямамото терпел частые подначки, грубые слова и оскорбления, так как знал, что мечник просто по-другому не умеет и всё прощал. Но Скуало умел быть нежным и заботливым. По-своему, конечно. Стоит только вспомнить своё первое серьёзное ранение на задании. Тогда Скуало пришёл в больницу и шлёпнул на перебинтованные рёбра парня пакет с килограммом апельсинов. Поорал он тогда знатно, так что весь медицинский персонал боялся войти в палату и проверить, жив ли ещё пациент. А когда остыл, сказал, что у него работы ещё полно, а он тут торчит, тратит своё драгоценное время и, уходя, поцеловал… в лоб. Такеши ещё полчаса отходил, прижимая к груди пакет с цитрусами и ощущая то ли радость, то ли горечь, так как только недавно оправился после болезненного расставания с Гокудерой и не думал, что готов к новым отношениям, да и будет ли, вообще, когда-нибудь готов. Ямамото отогнал невесёлые мысли. У него есть Скуало, он его любит, и никакие старые раны не должны мешать его жизни. Брюнет откинул одеяло в сторону, сел на кровати, смачно зевая. Скуало вышел из ванной злой, растрёпанный и не выспавшийся; начал натягивать носки, рубашку и чёрно-жёлтые брюки варийской формы. Сапоги и плащ были внизу, в коридоре. — Если не перестанешь на меня пялиться и не пойдёшь в ванную, я тебя ждать не буду, — сказал вариец, застёгивая ремень. Такеши улыбнулся, встал на ноги и направился в душ, но резко развернулся, прижался к спине любовника, потёрся носом между лопаток и быстро отскочил, уворачиваясь от удара локтем. Через пятнадцать минут они уже сидели в своей уютной кухоньке и пили кофе. Такеши терпеть не мог этот напиток, но Скуало готовил его божественно, хотя парень и перебил горький вкус половиной стакана молока. Ещё через пятнадцать минут Скуало ехал по дороге, ведущей к резиденции мусорного босса, а Такеши сидел на соседнем сидении, мечтательно глядя на улицу. У парня тоже были права, но он предпочитал мотоциклы, а его Хонда совершенно не подходила для поездок по улицам Сицилии в середине зимы. Скуало вёл умело, петляя по узким улочкам так, словно ехал по широкополосному шоссе. У него был обычный седан, чёрного цвета. Никаких брелочков на зеркале, которыми обвешана машина Луссурии и не двенадцатицилиндровый внедорожник с двумя турбинами для езды по самым труднодоступным местам, как у Занзаса. Простота управления и комфорт, вот что ценил Скуало. И Такеши тоже так как ноги длинные были не только у варийца. Парни подъехали к воротам особняка и Ямамото сразу потянулся за поцелуем, но успел только мазнуть губами по щеке, так как был вытолкнут на улицу со словами «Вали уже». Машина развернулась и поехала прочь, в штаб Варии, который находился в километрах тридцати отсюда. Ямамото стоял на улице, выдыхая пар изо рта, и даже когда габаритные огни седана растворились вдали, а кожа покрылась мурашками, потому как куртку он не надел, продолжал стоять. Вдруг накатили тоска и апатия, словно его бросили. Сердце жалобно заныло. Такеши встряхнул головой, отгоняя грустные мысли и, поздоровавшись с охраной, зашагал к особняку. — Ямамото, доброе утро, — бодро поздоровался Тсунаёши. Жёсткие тренировки Реборна воспитали его настолько, что парень просыпался ровно в шесть утра и не мог больше уснуть, как ни старался. А вот спать ложился по-разному, иногда и вовсе не смыкал глаз. — Йо, Тсуна, — весело поздоровался Такеши, плюхаясь на соседний стул с другом. — Завтракать будешь? — Не откажусь, — шатен тут же подорвался с места, брюнет за ним, не желая доставлять другу хлопот, но не успели они встать, как прямо перед ними материализовался дворецкий с двумя тарелками, от которых аппетитно пахло. Парни покраснели от неловкости: они так и не привыкли к местному обслуживанию, предпочитая все делать сами. Хибари и Хром тоже начинали нервничать, когда их подобным образом обхаживали, а вот Гокудера, Ламбо и Мукуро внаглую пользовались своими привилегиями, за что частенько получали. Рёхей же просто не обращал ни на кого внимания, поглощая всё, что подадут. Правда, собирались они своей весёлой компанией нечасто. Рёхей жил в Италии наездами, в основном обитая в родном Намимори и управляя там одним из филиалов Вонголы. Туманы были весьма редкими гостями в особняке, а Хибари же предпочитал кушать в одиночестве. Чаще всего за столом вместе собирались Ламбо, Гокудера и Савада, так как Такеши тоже жил отдельно. — Спасибо, синьор Манчини, — неловко поблагодарил Тсунаёши. — Приятного завтрака, дон Савада, синьор Ямамото, — чинно поклонился дворецкий и так же быстро, как появился, исчез. — Спасибо, — хором выкрикнули опомнившиеся парни в пустоту. — Ямамото, что-то случилось? — Спросил Тсуна, когда парни шли в его кабинет. — Да нет, все нормально. С чего ты взял? — Просто ты выглядишь каким-то расстроенным. Что-то случилось со Скуало-саном? — Нет, Скуало здоров… насколько я знаю, — вздохнул брюнет. — Вы поссорились? — Да вроде нет, — вспомнив утренний инцидент в машине, он быстро его прогнал. — Ямамото, ты же знаешь, я никогда не лезу в личную жизнь друзей, но если есть что-то, чем я могу помочь, ты только скажи. — Спасибо Тсуна, — улыбнулся Такеши и запустил пятерню в волосы на макушке, — как бы тебе сказать… последнее время я всё больше ощущаю себя капризной девицей, которая хочет больше внимания от любимого, ха-ха, — рассмеялся наигранно весело брюнет, а потом продолжил упавшим голосом, — я всегда знал, какой он, никогда не строил иллюзий насчёт его характера и поведения, но просто… не знаю, мне кажется, мы всё больше отдаляемся друг от друга. — Ох, вот как, — ответил шатен, открывая дверь кабинета и пропуская друга внутрь, — а ты не пробовал… Остаток фразы оборвала закрывшаяся дверь, и затаившаяся фигура за углом не услышала, что сказал его босс. Хаято стоял прижавшись спиной к стене, и слышал почти весь разговор. Он шёл к Десятому, чтобы пожелать тому доброго утра, но когда увидел Ямамото, шмыгнул в темноту смежного коридора. Как только дверь за друзьями закрылась, он быстро пошёл к лестнице, спустился на первый этаж, прошёл через холл к выходу в сад и направился к беседке для курения. Сел на лавочку и затянулся. Хаято проследил направление выпущенного изо рта дыма, обдумывая слова Ямамото: оказывается, у мечников не все так гладко, как казалось. Брюнет никогда не показывал своих проблем, всем своим видом воплощая японскую традицию «держать лицо» в любой ситуации, и никогда не показывал своих переживаний, вот только Десятого было сложно обмануть. Хаято снова возгордился своим боссом, таким проницательным и заботливым. Но чувство гордости быстро схлынуло, уступив место грусти. Он давно жалел, что когда-то поступил с Ямамото как последняя свинья. В восемнадцать Хаято был все такой же вспыльчивый, раздражительный, не терпящий возражений, как и в пятнадцать. И только упорство Ямамото смогло расположить подрывника к себе. Брюнет просто в нём души не чаял, одаривая тоннами любви и заботы. Гокудеру же все раздражало, он становился все озлобленней, тренировки не давали желаемых результатов, успеваемость в университете начала снижаться и однажды он просто сорвался. Наговорил кучу гадостей, махал кулаками и, вообще, вёл себя как последняя истеричка. Ямамото ушёл, а блондин чувствовал какое-то злорадное удовлетворение. Но по прошествии пары дней оно схлынуло и пришло сожаление, но пойти и извиниться не позволяла гордость. И, вообще, он считал, что Такеши сам к нему вернётся. Не вернулся, ни через два дня, ни через три, неделю, месяц. Брюнет отгородился от Гокудеры, ограничив общение чисто деловым. Хаято лишь фыркал и про себя думал, что мечник все равно к нему приползёт. А потом появился этот грёбанный вариец. У Такеши был двадцатый день рождения — японское совершеннолетие. На праздник были приглашены только близкие друзья и родственники: Хранители Десятого поколения, Дино, семья Савада, и дон Тимотео, а также Вария. Не было только отца Ямамото, так как тот не смог прилететь из-за работы, и Скуало, но он появился в самый разгар веселья. Быстро подошёл к виновнику торжества, врезал ему под дых, что тот отключился, закинул эту семидесятикилограммовую тушку на плечо и шлёпнув ладонью по заднице Такеши, торжественно произнёс, что она принадлежит ему. Занзас тогда долго ржал над вытянувшимися лицами присутствующих, особенно сильно глумился над побледневшим Савадой-младшим, и над самим Хаято. Подрывник в тот момент был пьян и продумывал план, как залезть в койку Ямамото, и не обратил никакого внимания на босса Варии. Даже не возмутился его вопиющим поведением в сторону обожаемого Джудайме. Через пару дней Такеши вернулся — с нескрываемыми засосами на шее, жутко хромающий, сел за общий стол исключительно на подушку. Хару, Кёко и Хром деликатно смотрели только в свои тарелки, Хибари просто проигнорировал эффектное появление, Рёхей подорвался залечить все раны друга, чем вызвал глумливые смешки и колкие комментарии Мукуро, отчего получил тонфа по голове. Саваде пришлось отвлечься от Ямамото, которому настоятельно навязывал свою помощь, на вечно дерущихся Хранителей. Сам же Такеши сиял как новая лампочка, заверяя что все у него хорошо. Через полгода он освободил одну из комнат особняка, в которой жил после переезда из Намимори и перебрался в квартиру Скуало, ещё через год они взяли кредит на дом. Тогда-то Хаято и понял, что все похерил. Смотреть на вечно счастливого Ямамото было и противно, и больно, и он почти смирился, как выясняется, что у дождливого дуэта начался кризис отношений. Зная Такеши, Гокудера точно мог сказать, что проблема исходит не от него, а от этой грёбанной Акулы. Единственной проблемой Ямамото была слишком сильная любовь, которую он мог дарить без остатка. Гокудера знал это на собственном опыте. «Может, это мой шанс?» подумал Хаято, направляясь в особняк. Если отношения мечников охладели, можно попробовать отбить Ямамото у Скуало, тогда-то он точно наверстает все, что в своё время упустил. Только вот делать это нужно аккуратно и не спеша. — Доброе утро, Десятый, — воодушевлённый Хаято почти ворвался в кабинет босса, разбирающего бумаги вместе с Такеши. Тот только поднял голову, кивнул в знак приветствия и вернул своё внимание документам. Гокудера чуть поморщился — это напускное равнодушие и общение только по делам, установившееся между ними, нужно искоренять. — Доброе, Гокудера-кун. Что-то ты поздно, заболел? — Как всегда, шатен слишком много переживал. — Нет Десятый, я совершенно здоров, просто засиделся на кухне с кофе и не заметил времени. Простите, Десятый. — Да ничего страшного, с кем не бывает, к тому же срочных дел нет, а со вчерашними бумагами мне Ямамото уже помогает, — Тсуна вышел из-за письменного стола и сел на диван рядом с мечником. Бумаги лежали перед ними на журнальном столике, так что приходилось наклоняться. — Я вам тоже помогу, Десятый, — полный энтузиазма Гокудера плюхнулся с другого бока от Такеши. Тот чуть вздрогнул, кинул мимолётный взгляд на блондина и снова начал вчитываться в текст, слегка отодвигаясь. Гокудера снова почувствовал укол стыда, но виду не подал. Если он хотел добиться желаемого, нужно было чуть потерпеть. Два часа пролетели незаметно. Понемногу друзья влились в общий разговор, перемежая деловые речи с какими-нибудь недавними событиями или воспоминаниями из прошлого. Напряжение постепенно сошло на нет, и парни уже не стеснялись смеяться и друг друга подкалывать. — Хорошо иногда вспомнить былое, — внезапно сказал Хаято, сидя на полу перед друзьями, чтобы было удобнее разговаривать, — мы прям как будто в школьное время попали. — Это точно, — согласился Тсуна. Ямамото же как-то странно глянул на блондина, натянуто улыбаясь, — хорошее было время, хоть и опасное иногда. — Зато весело, столько приключений, — отозвался Ямамото, хлопая шатена по спине. — Тебе лишь бы развлекаться, бейсбольный придурок, — вспылил Хаято и прикусил язык, но было уже поздно. — Ха, давно ты меня так не называл, — совершенно не обидевшись, ответил брюнет, — вроде как тоже со школьных времён, осьминожья башка, — внезапно рассмеялся Такеши, применив давнее прозвище, данное Хаято Рёхеем. — Ребята, не ссорьтесь, — устало попросил Савада потягиваясь. — Да мы не ссоримся, Тсуна. Просто и правда, иногда полезно повспоминать прошлое. — Ты говоришь, как древний старик, — возмутился Гокудера расслабляясь. — Ты первый начал, Гокудера, — Такеши насмешливо прищурился, глядя на блондина. Хаято же не нашёл что сказать. Такого благодушия он явно не ждал, по крайне мере сейчас. — Ребят, может, перекусим? — Предложил Тсуна. И как только он это сказал, в дверь негромко постучали, а потом вошёл дворецкий с подносом в руках. Мгновение, и на столе перед изумлёнными юношами оказались три чашки ароматного чёрного чая и сэндвичи. — Спасибо, — прокричали парни, но кабинет был уже пуст. — Как вы думаете, — задумчиво смотря на дверь, произнёс Такеши, — может, он ниндзя? — А по-моему, он просто телепат. Или призрак. Или телепат-призрак, — ответил Гокудера, смотря туда же. — Я вам больше скажу, — пробормотал Савада, — он непросто ниндзя-призрак-телепат, а самый настоящий супермен. Не знаю, как он это делает, но он всегда точно знает, что я хочу надеть или съесть. А первое время, как только я сюда переехал, то часто по коридорам плутал, а он появлялся в самый неожиданный момент и указывал, куда мне надо идти, и снова исчезал. Я со своей гипперинтуицией точно отдыхаю. — Говорю же, ниндзя. — Нет, призрак-телепат. — А я говорю, супермен. Весь день прошёл просто замечательно, Такеши давно так не отдыхал душой. Они, конечно, работали, но за болтовней это было почти незаметно. Ближе к обеду особняк посетили Мукуро с бандой. Гокудера, как всегда, напал на него с обвинениями, что чертов Ананас не даёт о себе знать, а он «чёрт возьми, Хранитель Вонголы!». Мукуро благополучно пропустил упрёки мимо ушей, объявляя, что с сегодняшнего дня будет жить здесь, на то имелась веская причина. И эта причина скромно выглядывала из-за плеча любимого, прикрывая округлившийся животик. — Моей милой Хром нужен достойный уход, а где его ещё получить, как не в этом доме? — Как всегда, театрально выдал речь иллюзионист. Савада же не имел ничего против. Он любил Хром, всегда считал её близким другом и таким же Хранителем, как и Мукуро. Вот только он опрометчиво пообещал помочь в любой ситуации, какая только может случиться с беременной девушкой и пропустил хитрый взгляд Мукуро. А вот Хаято не пропустил и снова завёл свою шарманку. В общем, теперь постояльцев в особняке прибавилось аж на пять душ. Такеши, окрылённый прекрасным настроением, взлетел по ступенькам дома, открыл дверь и пошёл в комнату. Скуало ещё не должно было быть, он всегда приезжал поздно, но, как только парень переступил порог спальни и не увидел походной сумки любовника, которую тот всегда брал на долговременные миссии, и которая всегда лежала на виду, хорошего настроения как не бывало. Брюнет медленно разделся и поплёлся в душ, поглощённый своими мыслями. Скуало уехал не предупредив. Не позвонил, не написал смс, и даже клочка бумаги с запиской не оставил. Такеши, после душа, обошёл весь дом, в надежде найти хоть какое-то послание, но знал, что это напрасно. Уснул он поздно, на диване в гостиной, так как идти в большую и холодную кровать совершенно не хотелось. — У тебя что-то случилось? — Спросил Хаято через три дня. Хотя он знал причину столь убитого настроения Ямамото, но все же не стоило подавать виду. За эти дни он слишком многого добился, чтобы все разрушить, сказав, что узнавал об отношениях мечников. — Да нет, все нормально, — удивился Такеши, сидя в гостиной в особняке Тсуны, где пропадал большую часть времени. — Наш дождичек волнуется за свою белокурую бестию, которая ускакала на задание в какую-то тмутаракань, — прокомментировал Мукуро, покачивая в руке бокал с вином. Гокудера был готов его задушить и неважно, что здесь его беременная жена. — Скуало часто уезжает, мне не о чем волноваться, — улыбнулся самой искренней своей улыбкой Ямамото. — И откуда ты, вообще, всё знаешь? — Взъерепенился Хаято на Мукуро. — У меня свои связи, — загадочно улыбнулся иллюзионист. — А, понятно. Твой мелкий ученик с кирпич-лицом. — Оя-оя, не надо так говорить про Франа, если не хочешь заработать еженощных кошмаров на года два вперёд. — Да как будто я испугаюсь, — вскакивая на ноги, прокричал Гокудера. — Гокудера-кун, успокойся, пожалуйста. — Простите, Десятый. В компании с друзьями Ямамото почти не чувствовал тоски и хоть на время забывал о пустующем доме. Ему нравилось вот так сидеть и болтать ни о чём, спорить с Гокудерой и слушать, как он спорит с другими. Такеши всё больше окунался в свою недалёкую молодость, и все чётче понимал, почему влюбился в подрывника. Он был ураганом чувств и эмоций, никогда не скрывал своего мнения и всегда шёл до конца. С ним было весело и интересно. И сейчас, сидя с ним в одной компании, он осознавал, как скучал по такому вот общению. Хаято был ему другом, и уже не так важно, что произошло между ними. Многие говорили, что Гокудера и Скуало похожи, но вот сам Такеши так не считал. Да, они оба были взрывные и раздражительные, но Скуало ещё был опытным воином и стратегом, рассудительным и холодным в нужные моменты, он многому научил Ямамото не только во владении мечом, но и как действовать в разных жизненных ситуациях. Хаято было до него далеко. И Ямамото также чётко понимал разницу в своих чувствах к ним: если Гокудеру он любил юношеской слепой любовью, то к Скуало испытывал более глубокие и обдуманные чувства, замешанные на восхищении и желании соответствовать лучшему. Но что сам Скуало чувствовал к нему? Да, первое время он его почти из постели не выпускал, одаривая своей страстной нежностью, звериным вожделением и яркой чувственностью. Но, как это и бывает, страсть прошла, но любви меньше не стало, наоборот, казалось она растёт день ото дня, приумножая счастья и без того счастливому Ямамото. Скуало никогда не говорил «люблю», а Такеши считал, что ему это и не надо, достаточно и того, что они вместе. Но что если Скуало наскучило, что если чувств у него не было уже давно, а отношения превратились в рутину? Что если после миссии он скажет ему собирать свои вещи и проваливать? В груди кольнуло, перед глазами всплыл образ злого и взъерошенного Гокудеры, который прогнал его из своей жизни. Тогда Такеши смог пережить, погрузившись в учёбу и тренировки. Но сможет ли пережить сейчас? За пять лет со Скуало, они пережили очень многое, очень много друг другу отдали, слишком сильно привязались. Ямамото хотел бы сказать «Да, смогу», но вот сердце отказывалось жить без хмурого варийского мечника. В таком ритме прошло ещё несколько дней. Ямамото всё больше порывался позвонить любовнику, но всегда останавливался. Если Скуало занят, а он его отвлечёт, то точно лишится головы. Он старался не думать, о возможном расставании, но почему-то всё больше себя на это настраивал. Ещё его очень сильно удивляло поведение Хаято. Тот, казалось, был везде, где и сам Такеши. За последнее время они снова сблизились, больше не было той пропасти, что образовалась между ними и мешала общаться, как раньше. Они часто разговаривали, обедали и ужинали вместе. Конечно, вокруг и другого народу было много. Иногда заглядывал отец Тсуны с какими-нибудь докладами, или Базиль. Шатен закрывался с ними в кабинете и что-то долго обсуждал. В это время Хранители были предоставлены сами себе. Ямамото часто общался с Хром: та чувствовала себя прекрасно, ей нравилось гулять по саду и общаться на различные темы. Мукуро наигранно ревновал, обещая пожаловаться Скуало, или вызывал на поединки за сердце дамы. Такеши, в какой-то степени, сдружился с Кеном и Чикусой, часто тренируясь с ними или просто общаясь. М.М. не участвовала в семейных посиделках, все время разъезжая по бутикам, а потом и вовсе уехала с очередным толстосумом. Сегодня в особняке стояла тишина: Тсунаёши улетел в Париж на встречу вместе с отцом, Хром, Кен и Чикуса, как всегда, отдыхали в саду, пока Мукуро занимался своей работой, Гокудера где-то пропадал, а Такеши сидел в своём кабинете, усердно ваяя отчёт с миссии, на которую он ездил вместе с Хаято. Ямамото тогда ещё подумал, что из них вышел неплохой дуэт, но со Скуало все равно было лучше, веселее. Да и секс после хорошей драки всегда сносил крышу. — Ямамото, закончил? — Гокудера вошёл в его кабинет и закрыл дверь. — Ага, почти, — Такеши глянул на него поверх ноутбука, и удивлённо спросил, — а это что? — Это? — Хаято повертел в руке бутылку с коньяком, — хотел отметить удачную миссию. — Сейчас? — А когда? — Вечером, когда ребята соберутся, — ответил мечник ставя точку и распечатывая документ. — С ними никакого расслабления, только головная боль, — поморщился блондин. — Ну ладно, наливай, я все равно уже закончил, — Такеши встал и потянулся. Гокудера как-то неуверенно поставил бутылку на стол, стянул пиджак и кинул его на спинку одного из кресел. — А где у тебя бокалы? — Спросил Хаято осматриваясь. — Эм, у меня их и нету, — улыбнулся Такеши, — я ведь не пью на работе. — Бейсбольный придурок, — проворчал Хаято, — ладно, сейчас принесу. Гокудера вернулся с двумя бокалами и поставил их на маленький столик между креслами, взял бутылку, открыл и начал разливать нагнувшись. Ямамото проследил за тем, как рубашка натянулась на спине парня, обрисовывая красивые мышцы, а манжет задёрнулся, открывая взору тонкое запястье. Такеши быстро опустил взгляд, припомнив, как в особые моменты страсти любил их чем-нибудь связать и медленно мучить блондина. Тогда Гокудера был довольно худым, но все равно казался самым красивым из всех. Теперь же эталоном красоты Ямамото стали длинноволосые и громкоголосые мечники, точнее, один мечник. В мыслях тут же всплыли сильные руки, которые дарили незабываемое наслаждение, которые могли его удержать, как бы тот ни вырывался. А уж когда Скуало брал его со всей своей властностью, можно было распрощаться с трезвым умом и твёрдой памятью. Ямамото неистово скучал по любимому, предаваясь мечтам о том, что с ним сделает, когда тот вернётся. — Готово, — вырвал Гокудера Такеши из мечтаний и передал ему один бокал, — за удачную миссию. — Кампай, — улыбнулся Ямамото и опрокинул в себя содержимое. Тепло медленно разлилось по телу, останавливаясь в желудке и отдаваясь в ногах слабостью, и мечник упал в кресло, чуть съехав вниз, блаженно улыбаясь, — хорошо, отличный коньяк. Где взял? — В подвале. Оно не коллекционное, так что Десятый не будет волноваться. — Тсуна бы и так не стал волноваться, его все эти напитки… как он там сказал? О, удручают, — рассмеялся брюнет и налил себе ещё. Вторая пошла не так хорошо, как первая и Такеши вспомнил, что не обедал сегодня. Вдруг на его колени приземлилось что-то тяжёлое, точнее, кто-то. Ямамото вылупился ошарашенными глазами на Гокудеру, припоминая, когда его так выносило с одного глотка? Да никогда. — Г-гокудера? — Тихо выдавил из себя мечник, пытаясь чуть оттолкнуть блондина от себя. Гокудера только хотел что-то сказать, как дверь распахнулась. — Врой, что за нах**? — После секундного остолбенения проорал на весь особняк Скуало, и быстро ринулся к парням. Ямамото скинул Хаято с коленей, перехватывая любовника, пока тот никого не убил. Он прекрасно понимал, как все выглядело со стороны. — Скуало, это не то, что ты думаешь. Я все объясню, — взволнованно тараторил Такеши, удерживая Скуало, который хотел пробиться к охреневающему Гокудере. — Конечно, объяснишь! — Прошипел вариец, хватая парня за волосы на затылке и выволакивая прочь из кабинета. Скуало буквально пронёсся по длинным коридорам в другой конец дома, пнул первую попавшуюся дверь, втолкнул туда Ямамото и хлопнул дверью так, что сместился косяк, отчего её заклинило. Мечник схватил Такеши за грудки, припечатывая к стенке; на пол свалилась картина с неясным пейзажем. — Скуало, все это недоразумение… — Да ладно, — притворно удивился вариец, сильнее прижимая парня к стене, отчего ему стало труднее дышать. — Правда! Да я сам охренел, когда Гокудера мне на колени сел. Мы просто обмывали удачную миссию, у меня даже в мыслях не было трогать его. — А с хера ли ты не дома в свой выходной, а? Или ты тут в загул ушёл, пока меня не было? Мелкий, ты… — Да я просто дома находиться не мог один, откуда я знал, когда ты приедешь. Ты хоть позвонил? Предупредил? Конечно нет! — Начал в ответ кричать Ямамото. — Потому что ты должен меня ждать, ты моя собственность… — Я тебе не вещь, — тоже хватая Скуало за грудки, Ямамото начал его трясти, — и никогда не был вещью, чтобы мной распоряжаться, как ты хочешь. Ты ведёшь себя, как чертов эгоист. Что я должен был думать, когда пришёл домой, а там даже сраной записки нет, что ты на миссии. Как я должен реагировать, когда на попытку поцеловать, получаю либо игнор, либо удары? И я тебе всегда все прощаю, потому что люблю такого как есть. Но, мы, б**ть, уже пять лет вместе, а ты все никак не перестанешь быть грёбанным мудаком. Я тоже живой человек, и тоже хочу, чтобы меня любили! — А какого хрена ты раньше молчал, кретина кусок? — Скуало снова стукнул Ямамото о стенку. — И как ты себе это представляешь? «О, привет, Скуало, знаешь, мне кажется, ты уделяешь мне слишком мало внимания, а я хочу, чтобы ты был более нежным со мной». Да я бы фразу не успел договорить, как мне в лицо полетел твой кулак! Потому что ты грёбанный эгоистичный никого не слушающий уббммф… Как Такеши и говорил, Скуало был эгоистичным и никого не слушающим. Вот и сейчас он не хотел слушать дальнейшие душевные излияния любовника, а просто заставил его заткнуться буквально вгрызаясь в пухлые губы. Ямамото пытался оттолкнуть блондина и у него почти получилось, вот только Скуало не собирался отступать, прокусив нижнюю губу Такеши. Парень задушено взвыл и ударил наставника под рёбра. — Пусти, — прорычал Такеши, зло смотря на Скуало, а тот только оскалился в ответ, снова хватая парня за волосы, и с силой потянул назад, вскидывая его голову и открывая беззащитную шею. Зубы варийца впились в кожу под левым ухом, Такеши громко охнул и что есть силы толкнул. Затрещала ткань рубашки и пиджака Ямамото, но Скуало так и не отцепился, снова дёрнув парня на себя, что рубашка выбилась из брюк, но не рассчитал силу и завалился назад, утянув за собой парня. Такеши хлопнулся сверху, и, недолго думая, попытался встать, только Супербиа успел перехватить его и резко перевернуться, оказываясь сверху, вконец разрывая верхнюю часть одежды Ямамото. Пуговицы полетели в разные стороны, вместе с оторванными лоскутами ткани. — Значит, моему мальчику не хватает внимания? — Издевательски томно произнёс Скуало. Ямамото вцепился кулаком в волосы варийца и дёрнул. Он понимал, что это грязный приём, но сейчас ему было не до благородства. Скуало зарычал как дикий и со злостью укусил основание шеи Ямамото, да так, что кровь брызнула. Такеши освободил волосы любовника и снова начал брыкаться, пока Скуало не провёл ногтями по его левому боку, отчего Ямамото выгнулся под мечником и не успел заглушить стон. Именно в это место его впервые серьёзно ранили и теперь кожа была слишком чувствительной, а чертов Скуало это знал. Как знал, что парня заводят такие же царапающие прикосновения на внутренней стороне бёдер и на пояснице. Ямамото в первый раз пожалел, что Скуало так хорошо изучил его тело. Возбуждение он почувствовал буквально, как увидел мечника, но сейчас оно превращалось неистовое желание поскорее ощутить любовника в себе. За все то время пока Супербиа не было, Ямамото даже не дрочил, так как было тоскливо, а это совсем не способствует возбуждению. Но теперь же, когда любовник здесь, его вкус, его запах заполнили все возможное пространство, сопротивляться себе было сложно, практически невозможно. Ямамото опять схватил Скуало за волосы, рывком приближая к себе и яростно впиваясь в губы. Блондин не остался в долгу, сминая губы Такеши, исследуя сладкий рот своим языком. Супербиа оторвался от поцелуя, быстро выпрямился и скинул с себя плащ и рубашку, кидая их куда-то в сторону, опрокидывая небольшой табурет у входа. Затем также быстро рванул Такеши на себя, вставая вместе с ним, и падая спиной на кровать. Ямамото опять завладел ртом варийца, исследуя его тело, царапая и гладя кожу, словно хотел присвоить себе каждый её кусочек. Скуало сел на кровати, стягивая с парня рубашку и пиджак, расстёгивая брюки и просовывая руку под трусы к заветной дырочке, надавливая на неё и проникая внутрь. Ямамото в голос застонал, выгибаясь в пояснице и запрокидывая голову. Скуало куснул его в шрам на подбородке, отчего по телу брюнета побежали сладостные мурашки. Скуало рыкнул, опрокидывая Такеши на спину, стягивая с него ботинки и брюки вместе с трусами, и откидывая в сторону, что-то разбивая по пути. Губы и язык Скуало начали исследовать торс Ямамото, прикусывая кожу в особенно чувствительных местах, пока палец внутри стимулировал простату. Наконец, рот варийца накрыл плоть Такеши, а в анус добавился второй палец. Ямамото скулил и извивался на кровати, вороша постельное белье, и старался глубже толкнуться в горло любовника. Когда Скуало хотел добавить третий палец, Такеши резко рванулся вперёд, хватая мечника за лицо, и срывающимся голосом потребовал: — Трахни меня уже! Скуало быстро притянул к себе брюнета, глубоко целуя, а потом оторвался чтобы скинуть свои брюки и сапоги, которые как назло не хотели поддаваться. Такеши залез на середину кровати и выставил задницу кверху, прогибаясь в спине, всем своим видом показывая желание поскорее ощутить твёрдый член. Скуало быстро оказался сзади, упав грудью на спину Ямамото, и вошёл в него одним сильным, резким толчком. Парень закричал, раскрываясь под напором любовника, сильнее выгибаясь, пытаясь принять его в себя полностью. Скуало яростно вбивался в узкую задницу, кусая-целуя шею, лопатки и рёбра, задевая самые чувствительные точки. Ямамото кричал не переставая, не пытаясь контролировать себя, словно впал в безумное состояние. Скуало вышел из растянутого ануса, упал на спину и посадил Такеши сверху. Парень застонал уже оттого, что это была его любимая поза. Здесь он мог видеть лицо любимого, контролировать его эмоции и сам процесс, в этой позе член входил в него так глубоко, как мог. Ямамото неистово двигал бёдрами, сильно сжимался, доставляя им обоим непередаваемое удовольствие. Скуало протянул руку к стоявшему члену брюнета, и тот бурно кончил, как только пальцы коснулись головки. Супербиа сам ещё пару раз двинулся по инерции вверх, изливаясь в Такеши. Ямамото оперся рукой на грудь Скуало, его все ещё потряхивало от оглушительного оргазма, и медленно опустился. Его тут же обвили сильные и надёжные руки, и стало так хорошо и светло на душе, что хотелось скорее забыть недавний инцидент. — Я не считаю тебя вещью, Такеши, — уставшим голосом произнёс вариец, — и никогда не считал. Я, может, иногда и бываю чересчур груб… — Иногда? — Иронично хихикнул Ямамото. — Почти всегда, — прорычал вариец, ущипнув парня в бок, отчего тот айкнул, — просто я не умею выражать свои настоящие чувства. Я привык все скрывать, и ты прекрасно знаешь об этом… — Знаю, — тихо вздохнул Такеши. — Но ты всё равно принадлежишь мне, целиком и полностью, и ровно на столько же я принадлежу тебе, понял? — Да, — Такеши зарылся лицом в пепельные волосы Скуало, пытаясь скрыть глупую улыбку и покрасневшие щёки. Как школьник, ей-богу. — А если всякие Гокудеры Хаято и прочий мусор попробуют со мной поспорить, так я их мигом на голову укорочу. — Скуало, у нас с Гокудерой ничего не было, — Такеши чуть приподнялся, заглядывая в глаза любимого. — Да знаю я, у тебя просто духу не хватит налево пойти, — усмехнулся вариец. — Звучит как вызов, но я не буду спорить, — улыбнулся брюнет, снова ложась на грудь Скуало. — Ещё бы ты спорил. — Я соскучился, — сильнее прижимаясь, сообщил Ямамото. — Знаю, — Скуало сжал объятия чуть сильнее, — я тоже. Такеши со скорбью в глазах смотрел на лоскуты в руках, которые когда-то были его рубашкой. Пиджак тоже был не в лучшем состоянии: один рукав почти оторван, шов на спине разошёлся до воротника, а карман болтался на паре ниток. — Держи, — Скуало протянул полуголому любовнику свой плащ. — Спасибо, — Ямамото в очередной раз удивился на сколько качественной была варийская форма: нигде не помялась, не порвалась, да даже ни одной ниточки не торчало, но при этом была уютной и хорошо сидела, хоть Такеши и был пошире Скуало в плечах. — Кстати, а чья это комната? — Задумчиво осмотрелся он. — Да какая разница, — ответил мечник, приводя свою шевелюру в порядок хозяйской расчёской. Ямамото начал оглядываться, услышал хруст разбитого стекла под ботинком и поднял фоторамку. — Ох, нет, — простонал Такеши обречённым голосом. — Что случилось? — Смотри, — и протянул Скуало фотографию в разбитой рамке. Вариец секунду оценивал фото, а потом сложился пополам от смеха. Ямамото пытался выглядеть более серьёзным, но представив всю комичность ситуации, сам засмеялся. — Думаю, выходить лучше через окно, — отсмеявшись, предложил Такеши. И неважно, что третий этаж, а под окном кусты дикой розы. Хаято сидел в своём кабинете и выкуривал десятую сигарету подряд, наблюдая, как сигаретный дым заполняет собой полутемное пространство. Парень размышлял о том, что все было зря, Ямамото давно не нужен никто, кроме варийской Акулы. Он, в какой-то степени, надеялся, что они рассорятся, но увидев, как мечники перепрыгивают через забор и скрываются в машине Скуало, понял, что зря. Возможно, оно и к лучшему. Хаято некого было винить, кроме себя самого. Он затушил сигарету и тут же закурил новую. — Ты убиться решил, травоядное? — Без тени любопытства на лице поинтересовался Кёя, морщась от сигаретного дыма. Гокудера на него даже внимания не обратил. — Вот отчёт. На стол перед Хаято опустилась сиреневая тонкая папка. Гокудера встрепенулся, но Хибари уже вышел. — Эй, а ну стой, — крикнул он вслед Облаку, догоняя того в коридоре, — ты должен был вернуться только через три дня. — Мне надоело то травоядное, поэтому пришлось ускорить процесс. — Надеюсь, ты хотя бы трупы надёжно закопал, — вздохнул подрывник. — Никаких трупов, но то травоядное больше не будет причинять нам неприятностей. — Ясно. Спасибо. Хибари покосился на унылого блондина, но промолчал. Если уж тот говорил «спасибо», то точно произошло что-то экстраординарное, а значит он сам обо всём скоро узнает. — Ты решил со мной пройтись, травоядное? Мне не нужны сопровождающие. — Моя комната рядом с твоей, так что нам по пути. Гокудера зашёл в свою комнату, завалился на постель, желая вздремнуть хоть пару часиков, как из коридора раздался звук ломающегося дерева. — Какого хрена ты тут тво…ришь… аху**ь, — просипел Хаято, обозревая разгром в комнате Хибари. Сам же Кёя оставался каменно спокойным, стоя посреди разгромленных личных вещей и только трясущиеся руки, держащие тонфа, выдавали гнев хозяина. — Бл**ь, чертовы мечники, — Кёя начал медленно разворачиваться и Хаято поспешил ретироваться, — я выслежу их по GPS. Гокудера прибежал в кабинет, загрузил программу, ворча про себя на идиотов Дождей и на то, что они выбрали местом для своих игр именно комнату Хибари. «По крайне мере, будет чем занять голову» подумал Гокудера, вбивая в поиск контакты. *** — Тсуна, привет, — радостно поздоровался Такеши. — О, Ямамото, привет. Что-то случилось, ты звонишь так поздно. — Ой, прости, я тебя разбудил? — Нет, я только собирался лечь, переговоры затянулись. — Понятно. — Так что ты хотел? — Тсуна, ничего если я на месяцок отпуск возьму, все равно ведь ничего срочного нет. Просто мы со Скуало… — Конечно, Ямамото, какие проблемы. Хорошо отдохните, а я если что срочного случится, я Хибари-сану задание выдам. — Ха-ха, точно, — нервно рассмеялся брюнет, теребя воротничок яркой рубашки, — Ну, тогда пока. — Ага, счастливо. — Ну, успокоился? — Лениво обратился к нему Скуало, развалившись в гамаке, натянутом между пальмами. — Да, — улыбнулся Такеши, — не понимаю, как ты так можешь? — Я уже два года в отпуске не был, а чертов босс побесится недельку и успокоится. — Ясно. Только боюсь Хибари более злопамятный. — О, да ладно, не такой уж он и сильный, чего его бояться? — Да я не боюсь, просто как-то неудобно вышло, — Такеши подошёл ближе к гамаку. — Неудобно спать на потолке, остальное решаемо. — Ха-ха, знаю, спасибо Скуало, – улыбнулся брюнет, целуя губы Супербиа, — я тебя люблю. — Знаю-знаю, — усмехнулся вариец, а потом дёрнул Такеши на себя, — я тебя тоже. Тут петли гамака оборвались, не выдержав двух тел влюблённых Дождей.