Вишневый дух

С раннего утра Луи преследуют неудачи. Они будто бы намертво присосались к юноше, крепко обвивая своими скользкими щупальцами его тонкую шею, протыкая нежную кожу на ней, и запуская по венам парня свой токсичный яд. Девять вечера. Ноябрь. На плотно затянутом тучами небе, должно быть, уже давно сгустились сумерки, а на землю, после ливня, опустился густой туман, из-за чего нельзя было разглядеть даже кончика собственного носа. Томмо медленными неуверенными шажками ступает по мокрой после сильного ливня трассе, что проходит через темный лес, куда даже в солнечные летние дни редко кто имеет смелость войти. Грязь прилипла к подошве стареньких поношенных кед, значительно затрудняя передвижение, а для еле переставляющего от усталости и боли во всем теле ноги Томлинсона это и вовсе казалось непосильной ношей. Черт, и чего эти амбалы зажали его в том злополучном переулке. Будто по юноше не видно, что у него ни денег, ни мобильника нет. Он и так еле сводит концы с концами. Но, нет, он должен быть сильным, должен наконец научиться справляться со всеми своими проблемами, должен научиться жить в этом чертовом мире. Сам ведь чуть-ли не на коленях вымаливал отпустить его, так сильно желая начать новую жизнь.. Стоило бы найти место для ночлега, а о своих боевых ранениях и о том, что с ними делать, он подумает позже. Томлинсон шел по улочкам и переулкам, полностью погрузившись в свои мысли и бездумно заворачивая то в одну, то в другую подворотню. В итоге юноша забрел на какую-то богом забытую трассу, совершенно один, без денег, еды и средств связи. Хотя, даже если бы эти средства связи у него и были, это бы его не спасло. В этом чертовом мире у парня не было ни близких, ни даже знакомых. Дух всегда любил что-то новое, и будь сейчас теплый солнечный день, он бы скакал в препрыжку по этой дороге, весело улыбаясь. Но, нет, сейчас у него была только боль во всем теле и желания укрыться где-нибудь от никого не щадящего холода. На глаза просились слезы боли и отчаянья застилая их мутной пеленой и мешая нормальному обзору пути. Ноги постепенно становились ватными, тонкие руки обнимали тельце, что била мелкая дрожь, но как бы омежка не старался, у него никак не выходило согреться. Старая потертая мешковатая одежда, что буквально висела на худом теле, словно на вешалке, пропускала сквозь себя ледяной ветер, пронизывающий до мозга костей. Холодно было до такой степени, что у Томмо уже зуб на зуб не попадал. Очередной шаг. Дух зацепляется за торчащий из земли камень и медленно оседает на холодную почву, подтягивая колени к груди, утыкаясь в них лицом и приобнимая себя за плечи. Черт, как же он устал. Томлинсон совершенно не так представлял свою новую жизнь. Хотелось ласки, уюта, тепла и любимого человека под боком, но все, что он получил - это очередной отказ на собеседовании, пустые карманы и коробку вместо человеческого жилья. Наверное, нормальная человеческая жизнь, это не для него. Почему люди так ненавидят понедельники? Причем здесь конкретный день? Его бы обязательно любили, если б тот был выходным. А так, Зейн считал, что поистине ужасны и отвратительны абсолютно все рабочие дни. И вот, уставший и раздраженный, парень с неимоверной силой вжимал педаль газа в пол, вцепившись длинными пальцами в руль так, что побелели костяшки. Из динамиков доносилась грустная мелодия, что крутили на радио. В такой пасмурный и ужасно-омерзительный день она нагоняла непонятную Малику тоску. Сейчас ему хотелось только одного. Поскорее оказаться в постели. Нет, приберегите свои пошлые мыслишки для другого раза. Альфа желал лишь как можно быстрее оказаться в теплой кровати, закутанным в теплый плед и с чашкой кофе в руках. Зейн приоткрыл окно и его обдало ледяным ветром, взъерошивая темные волосы. Одной рукой он пошарил в кармане, доставая оттуда чуть помявшуюся пачку, и выудив из нее сигарету, отбросил на соседнее сидение. Что-то с грохотом свалилось вниз. Кажется, это был телефон. Ну и ладно, потом достанет, все равно из салона машины он никуда не денется. Малик зажал сигарету между зубами, свободной рукой найдя в кармане зажигалку и поднося ее к кончику сигареты. Спустя несколько томительных секунд парень сделал первую затяжку, после чего опустошил легкие, выпуская облачко обжигающего дыма в открытое окно. Зейн слегка прищурился, включая фары и вглядываясь в туман. Черт, какой идиот мог додуматься построить офис так далеко от центра, тем более что к нему ведет лишь одна дорога через лес, чуть ли не круглогодично окутанная непроглядным туманом. Очередной поток ледяного ветра сдул пепел с сигареты прямо на светлые джинсы Малика. Парень поджал пухлые губы и немного сбавил скорость, стряхивая пепел с одежды и на половину прикрывая окно. Разобравшись с недавней проблемой, он вновь уставился на дорогу и чуть было не вскрикнул, заметив сидящий на обочине силуэт. Проехав еще несколько метров, Зейн смог различить в этом "чем-то" человека. Так, вроде бы это не труп. Может, стоит проехать мимо? Или вызвать скорую, а лучше полицию? После нескольких минут, проведенных в раздумьях, альфа всё же боязливо открывает дверь машины и выползает наружу. А если где-то неподалеку в лесу маньяк с топором? Так, спокойно, Зейн, тебе просто нужно смотреть меньше ужастиков и усмирить свою разбушевавшуюся фантазию. Малик еще раз огляделся по сторонам, в последний раз затянувшись, отбросил окурок на мокрый после дождя асфальт, и до сих пор слегка неуверенным шагом направился в сторону сидящего на земле незнакомца. Альфа осторожно опустился на корточки рядом с ним, но не получил никакой ответной реакции. Тот даже не шелохнулся. Может, это манекен? Тогда Малик осторожно дотронулся до обхватившего себя руками тела. Луи едва заметно вздрогнул, боязливо поднимая голову и недоверчиво косясь на Зейна. Слава богу, он живой, пронеслось в голове у альфы, тем самым опровергая самые его худшие опасения. Малик оглядел миловидное личико, как уже выяснилось, омеги. На нем виднелась запекшееся кровь, губа разбита, несколько царапин на щеках, носу, и пару кровоподтеков. - Что с вами произошло? - как можно увереннее спросил он, разглядывая парня. - Я.. Н-не знаю, как оказался з-здесь.. С-случайно заблудился, - чуть помедлив, отозвался Томмо, с интересом рассматривая лицо сидящего перед ним альфы. Зейн еще некоторое время колебался, продолжая разглядывать омегу и что-то решал для себя. В конце концов он не обязан ему помогать. Может стоит просто вызвать карету скорой помощи? Наконец, он поднял омегу с холодной земли и, поддаваясь неизвестным ему самому инстинктам, прижал Томмо ближе к себе, пачкая дорогую рубашку. Напоследок оглядевшись, Зейн поспешил вернуться к машине. Усадив паренька на заднее сиденье, он в очередной раз окинул его встревоженным взглядом и сел на водительское сидение. После приглушенного хлопка закрывающейся дверцы, машина двинулась с места по направлению к городу, наезжая на лужу и разбрызгиваю в разные стороны дождевую воду, что смешалась с грязью. Квартира у Малика было довольно-таки не маленькая. Две спальни, гостиная, кухня совмещенная со столовой и санузел. Однако все, чем пользовался в ней Зейн - это кровать, компьютер и ванная с туалетом. Еду Малик заказывал в кафешках и ресторанах, так как сам навыками готовки не обладал. Стирка? Ну да, пользоваться этой хитроумной машиной по очищению одежды от пятен его научил один из бывших бойфрендов, тем не менее хозяин квартира считал, что проще просто отдавать одежду в стирку, чем потом очищать ванную от пены, как это было в последний раз, когда он "слегка" переборщил с порошком, да еще и мыла туда налил, так, на всякий случай, чтобы лучше отстиралось. Обитал он здесь один. Ну, не совсем один. Компанию парню составляет рыжий котенок Бао, жутко не любящий незнакомцев на территории их с Зейном квартиры, настолько, что последний гость ушел отсюда с поцарапанными носом и руками. Тем не менее своего хозяина Бао просто обожает и в обиду уж точно никому не даст. Последнее из того, что помнил Луи были приглушенные шаги, что с каждой секундой становились все громче, с адской болью отдаваясь в голове, и довольно приятное лицо какого-то мужчины. А дальше ничего. Кромешная тьма забрала его к себе в объятья. Огонек надежды на спасение от голодной и холодной смерти еще некоторое время виднелся в глазах, пока они не закрылись от неимоверной усталости. Лу попытался поднять руку или хотя бы разлепить отяжелевшие веки, да проявить хоть какой-нибудь признак жизни, но ничего не вышло. Тело будто оцепенело. Томлинсон отчетливо чувствовал усталость. Создавалось впечатление, словно его душу переместили в каменную статую. Он чувствовал, но не мог ничего сделать. Может его время уже истекло? Он умер? Что за ерунда. Духи не могут умереть снова. Или могут? Луи никогда раньше об этом не задумывался. Ему ни в коем случае нельзя покидать этот мир. Он ведь прибыл сюда в надежде начать новую насыщенную жизнь, поразвлечься и узнать больше о новом мире. Со всем этим назревал вопрос: а зачем было жить здесь? Ради кого или чего? У него нет ни друзей, ни знакомых, ни нормальной работы и жилья. Если он сейчас испариться - никто этого даже не заметит. Но руки альфы касаются его лица и, спустя несколько мгновений, подхватывают тощее тело омеги. Страх оковывает его тело, заставляя периодически тихо всхлипывать и едва заметно дрожать. Томмо неосознанно старается сильнее прижаться к широкой груди, пытаясь таким способом защититься от внешнего мира и всех проблем, в одночасье свалившихся на хрупкие плечи. Сознание никак не хотело возвратиться и поскорее вытащить юношу из этой пугающей темноты. А потому тело омежки лежало на кожаном сиденье салона чужой дорогой машины. Минут через двадцать сильные руки вновь подхватывают хрупкое тельце и несут его в квартиру, осторожно усаживая уже успевшего очнуться Луи в кресло в одной из комнат. На осознание того, что он находится в незнакомом месте с совершенно чужим человеком приходит не сразу, а после на юношу накатывает новая волна страха и отчаяния, отдаваясь пульсирующей болью в голове. Но любопытство одерживает верх и Томлинсон с опаской открывает глаза. Он уже собирается встать и осмотреть чужое место обитания, как неожиданно вскрикивает, и на ватных ногах падает обратно в кресло. Черт, сколько же все таки минусов в том, чтобы жить в человеческом теле. Слишком сложно, слишком больно. Омега щурится, стараясь сфокусировать взгляд на чем либо, и уже через несколько секунд может различить пока еще смутную фигуру загорелого альфы, но от такого напряжения начинает стучать в висках, и Лу устало прикрывает веки. Живот предательски урчит, но одно воспоминание о еде заставляет все органы внутри делать двойное сальто. Дух прерывисто дышит, но еще сильнее сжимает пальчиками подлокотники кресла, чувствуя волнение своего спасителя. Ну или не спасителя. Кто знает, что там у него на уме? Дрожащее на руках тельце напоминало раненного зверька, вызывая у Зейна непонятное ему желание защищать и оберегать. Такой милый и невинный, с личиком ангела, омега периодически подрагивал и хмурился. Малику казалось странным то, что он вообще зачем-то вмешался во все это. С чего бы это ему вдруг проявлять и заботу по отношению к незнакомцу? Всегда холодный и равнодушный, Зейн отчего-то жутко испугался за трясущегося от холода омегу, и вместо того, чтобы просто вызвать ему скорую или отвезти в больницу, притащил к себе в квартиру. Может, от того, что на самом деле его сердце вовсе не такое уж и холодное, или потому что от парня, до мурашек на теле и дрожи в коленях, безумно приятно пахло вишней? Во любом случае сейчас уже поздно было думать об этом. Усмехнувшись, он, прижимая парня к себе, переступил порог квартиры. Дверь закрылась с глухим хлопком и в коридор тотчас выскочил Бао, но заметив незнакомца кот насторожено прошипел, и бросив на хозяина нечитаемый взгляд, скрылся на кухне. Альфа усадил Томлинсона в кресло и стащил с него кеды. Витая где-то в своих мыслях, Зейн запускает руку в темные волосы. И что дальше с ним делать? Медицинского образования, к сожалению, у него не было, да и с подобными случаями он ранее не сталкивался. Взглянув на прикрывшего глаза омегу, парень решил, что тот заснул, и направился на кухню с целью приготовить себе чашку кофе, после чего подождать когда пострадавший очнется, отмыть его и обработать раны. А затем можно и заняться допросом. Да, так он и сделает. Через несколько минут кофеварка извещает хозяина о готовности, и горячий напиток заполняет стеклянный сосуд. Альфа размещается на стуле, и уже подносит чашку с напитком к губам, как вдруг его внимание привлекает тихий шорох, доносившийся из гостиной и еле слышный болезненный стон. Все же сделав пару глотков, Малик, устало вздохнул, отставляет чашку с кофе в сторону. Да уж, он явно не так представлял свои законные выходные дни. Искаженное гримасой боли лицо и побелевшие костяшки пальцев, что с силой впились в подлокотники ввели Зейна в полнейший ступор. Сознание вернулось в реальность как только он услышал судорожный вздох омеги. Не проронив ни единого слова, альфа подхватывает на руки Томлинсона и идет с ним по направлению к ванной комнате, где усаживает на так удачно подвернувшийся круглый пуфик. - Ты только не бойся меня, ладно? - почти шепотом произносит он, и уходит. Буквально через минуту Малик возвращается в ванную с ножницами и осторожно разрезает тряпки, которые уже сложно назвать одеждой, так как посчитал, что пошевелиться дабы снять все это омега и вовсе не сможет. Заметив, что Луи еле стоит на ногах, и явно не осилит душевую кабинку, Зейн поворачивает металлический рычажок, и достаточно теплая по мнению альфы, вода начинает заполнять кремовую ванну. Когда на парне остались лишь боксеры, а вода в ванной почти достигла ее краев, Малик отвернулся, скомандовав омежке, дабы тот полностью разделся и залез в полную пены ванну. Все так же молча парень взял мягкую мочалку и выдавил на нее гель для душа. Чуть помедлив, он опустился на бортик и стал осторожно обтирать расслабившееся в теплой воде тело. Малик едва ощутимо провел ладонью по чужой щеке, смывая засохшую грязь. Губка плавно скользила по бархатистой коже, очищая ее от остатков пыли, смешавшейся с водой. После нехитрых манипуляций альфа так же бережно смочил водой шелковистые волосы и распределив по чужой макушке прохладный шампунь-кондиционер, принялся втирать эту вязкую массу в кожу головы, образовывая из нее клубки белой пены и следя за тем, чтобы они не попадали в глаза. Когда омежка был тщательно вымыт, и расслабившееся хрупкое тельце больше не дрожало от любых прикосновений, альфа усмехнулся и помог юноше выбраться из ванны. Накинув на плечи Луи мягкое полотенце, он принялся бережно обтирать бледное тело. Омега стоял, казалось, вовсе не смущался своей наготы, опираясь руками о раковину, так как ноги все еще плохо держали его. Вытащив непонятно откуда взявшуюся аптечку, Малик выудил из нее пластыри, перекись и пачку ваты. Смочив последнюю прозрачной жидкостью, парень начал как можно аккуратнее, стараясь причинить как можно меньше боли, дезинфицировать ранки и мелкие царапины. К счастью в белой коробочке нашелся и крем от синяков. Зейн, словно завороженый, наблюдал за тем, как Томлинсон морщит носик и недовольно шипит, когда касались некоторых поврежденных участков его кожи. Вручив пострадавшему бежевое полотенце, и велев обернуть его вокруг бедер, Малик помог ему дойти до одной из спален и усадил на двухместной кровати. Все эти манипуляции прошли под пристальным наблюдением Бао, ни на шаг не отходившего от хозяина. - Есть хочешь? - холодно поинтересовался альфа, стоя напротив и сверля Луи взглядом. Голова все еще раскалывалась, не давая духу сфокусировать свой взгляд на незнакомце. Он зажмурился и тут же резко распахнул глаза. Кажется, боль начала постепенно отступать, давая разглядеть лицо своего спасителя. Тот смачивал белоснежную вату в каком-то растворе. Луи все еще был не в силах даже пошевелиться, так что наблюдал за манипуляциями альфы из под косой челки. На мгновение в нем поселился страх, и он с недоверием покосился на человека перед собой. Луи резко дернулся и зашипел, когда вата соприкоснулась с небольшой, но достаточно глубокой ранкой на его лице. Он снова зажмурился, но почувствовав, что незнакомец отстранился, насторожено кивнул, тем самым давая разрешение на продолжение своих нехитрых манипуляций. Когда неприятные пощипывания почувствовались на груди и плоском животике, Томмо сморщил носик и в который раз зажмурился, стараясь отогнать непрошеные слезы, скопившиеся в уголках глаз. Ладно, перекись омега стерпел, но когда Зейн начал наносить крем от синяков, он болезненно простонал, на что получил в ответ лишь тяжелый вздох и непонятный взгляд альфы, потому поспешил замолкнуть, отводя взгляд в сторону и сжимая обветренные губы в тонкую полоску. Пройдя в небольшую светлую спальню, где его усадили на мягкую кровать, Луи покачал головой, тем самым отвечая на вопрос альфы. - Кто это? - испугано воскликнул омега, когда рыжий пушистый комочек запрыгнул на кровать и подполз к нему, с опаской обходя вокруг и принюхиваясь. Дух всего несколько месяцев находится в этом мире, так что даже котов еще ни разу не видел, не говоря уже о средствах связи вроде смартфонов или планшетов, так что с интересом разглядывал оной в руках Малика. - Простите, у вас нет какой-нибудь одежды? - тихо прошептал Томлинсон, ожидая дальнейших действий со стороны загорелого парня. Пока альфа роется в шкафу-купе в поисках одежды для нежданного гостя, дух сбрасывает с бедер полотенце, аккуратно сложив его. Подойдя ближе к Зейну он взял протянутые вещи, не обращая внимание на свою наготу, а вот хозяин квартиры поспешил как можно скорее отвести взгляд в сторону. Да и откуда Луи должен был знать, что ему стоило постесняться и не расхаживать так перед альфой? В его мире были совершенно другие порядки. Облачившись в черные домашние штаны и белую толстовку с большим капюшоном, омега постарался благодарно улыбнуться, но сделать этого не вышло из-за разбитой губы. - А? Да, сейчас, - отозвался Зейн после недолгой паузы, повисшей между ними. Оторвавшись от созерцания милого личика и хрупкого тельца, он тряхнул головой и вымучено улыбнулся. Повернувшись и уже было собираясь вручить юноше одежду, альфа так и застыл на месте с широко распахнутыми глазами. Совершенно не стесняясь своего вида, пострадавший поднялся на ноги и выжидающе смотрел на хозяина квартиры. "Как я его назвал? Ангел? Пфф.. Если только падший. Совратитель, блин" - думает парень, про себя раздраженно фыркая, но продолжая пялиться на обнаженное тело перед собой. Придя в себя, Малик вручил юноше чистые вещи, на что получил недо-улыбку. - Я Зейн. А тебя как зовут? - подобрав челюсть с пола произнес альфа. Аккуратно взяв омегу за руку, он потащил его на кухню, усаживая на стул. Наполнив водой электрический чайник, и дождавшись того, когда он закипит, Малик достает из шкафчиков, находящихся на уровне его лица, две кружки и пачку чая в пакетиках. Наполнив сосуды кипятком, и бросив в каждый по заварочному пакетику, он поставил один из них перед гостем. Как следует покопавшись в недрах холодильника, альфа смог отыскать там коробку с мафинами с заварным кремом. Решив, что это вполне сойдет, он поставил лакомство на стол. - Надеюсь, что ты ешь мафины, потому что ничего другого, кроме корма для кота, у меня нет, - усмехнулся парень, поглядывая на растерянного омегу. - Потом я отведу тебя в спальню. А допрос устроим завтра, сейчас тебе лучше отдохнуть. - Луи.. Луи Томлинсон, - слегка осевшим голосом ответил юноша, опускаясь на не менее мягкий, чем кровать, на которой он сидел ранее, стул возле кухонного стола, сидение которого было обтянуто приятной на ощуп тканью. Приятный аромат крепкого черного чая заполнил собой небольшую кухоньку Холодными пальчиками омега обхватывает нагревшуюся стеклянную чашку, стараясь согреться, и подносит ее к губам, параллельно рассматривая едва заметный исходящий от нее горячий пар, что тут же растворялся в воздухе, будто его и небыло. Наконец остановив кружку возле мягких малиновых губ, Томмо осторожно делает первые глотки, стараясь не обжечь язычок. Стоило юноше заметить поставленные перед ним кексы, глаза сверкнули в полумраке, выдавая его удивление и заинтересованность. - Что это? - любопытство одержало верх и омега аккуратно подхватил лакомство тонкими пальчиками, внимательно рассматривая его. - Можно есть? - насторожено и чуть удивленно он посмотрел на Зейна. После того как дух чуть сдавил кекс, из него выдавилась непонятная ванильная субстанция. Поддавшись искушению, Томлинсон поднес злосчастное изделие к губам и провел по нему языком, слизывая крем. Альфа допивает чай и отправляет его остатки в раковину, опираясь руками о столешницу, внимательно изучая личико парнишки, что так увлеченно разглядывал лакомство, Малик не понимал, какое из чувств сейчас в нем преобладает: замешательство или умиление. Бесспорно, омега был чертовски привлекателен, но какой нормальный человек спрашивает, что такое кекс, а потом еще минут пять его разглядывает, прежде чем съесть? Наблюдая за хрупким омегой, Зейн не мог отогнать так навязчиво роящиеся мысли в своей голове, появляющиеся то ли из-за сладкого запаха и беззащитного вида хрупкого паренька, то ли просто от недотраха. И альфа никак не мог понять, с чего бы это ему испытывать какие-то нежные чувства к этому мальчишке. Он просто зациклился на Луи, а вдруг возникшее желание защищать, оберегать и заботиться уже успело пустить свои корни где-то глубоко внутри. - Это? Просто.. еда, - отстраненно ответил на вопрос альфа. А когда снова обратил свой взгляд в сторону Томмо, чуть было не подавился воздухом, следя за тем, как на фигурных вишневых губах появляется ванильный крем, а после его быстрое слизывает юркий заостренный язычок, не оставляя и следа от сладости. Брюнет поспешно отвернулся, а узоры на стенах сейчас показались ему как нельзя интересными и подходящими для разглядывания. Невольно вспомнилось, как будучи ребенком, при просмотре фильма с родителями, во время поцелуев и подобных ему сцен, интересным становилось что угодно, только не экран плазмы, и парень тогда смущенно начинал разглядывать обои, а то и вовсе уходил на кухню, якобы попить. Заметив, что гость уже допил чай и теперь выжидающе смотрит на него, Зейн кивнул своим же мыслям и направился в одну из спален, махнув рукой, тем самым давая понять, чтобы Луи следовал за ним. - Если что, я в соседней комнате. Спокойной ночи, - Малик расстелил постель, и улыбнувшись напоследок, скрылся за дверью. Допив чай, Томмо раздумывал над тем, как ему отблагодарить своего спасителя, но ничего кроме скромного поцелуя в щечку, как делали это герои различных фильмов, которые юноша успевал мельком посмотреть, ему в голову ничего больше не пришло. Неуверенно подойдя к альфе, он чуть привстал на цыпочки, и потянулся к нему, легко касаясь губами гладкой кожи. Луи последовал за Зейном в одну из комнат, изучая взглядом чужую спину. Оказавшись в комнате, омега окинул ее оценивающим взглядом. Персиковые обои, круглая кремовая кровать на двоих, мягкий бежевый коврик на полу, небольшой письменный столик и шкаф-купе для одежды. Конечно, это было гораздо лучше, чем ночевать на улице, учитывая что дух вообще впервые будет ночевать в человеческом доме. Прошептав тихое "спасибо" в ответ альфе, который сразу после этого покинул комнату, Томмо тяжело выдохнул. Ему бы стоило забыться, проваливаясь в глубокий сон, но омега не мог. Минут пятнадцать он просто ворочался, не в силах сомкнуть глаз, а в итоге и вовсе закутался в кокон из теплого одеяла и выполз из комнаты в темный коридор, но заметив тусклый свет, исходящий из под щели под дверью Зейна, дух облегченно выдохнул. Перед глазами Зейна в который раз всплывал тот момент на кухне, когда омега облизывал красивые вишневые губки, избавляя их от белой субстанции, а фантазия продолжала подкидывать далеко не детские картинки, из-за чего медленно, но верно начинало разливаться приятное, но такое не нужное сейчас тепло внизу живота. Продолжая забивать свою голову мыслями о Луи, альфа обессилено упал на мягкую кровать, даже не потрудившись расстелить ее, и уже лежа на постели стал стаскивать с себя одежду, оставаясь в одних боксерах. Снова поднимать свою тушку и идти в гостиную за планшетом было слишком лень, а мысли о Томлинсоне не давали спокойно заснуть, так что Зейн принялся рассматривать потолок. О, черт, с такими темпами, стараясь отвлечься, он быстрее подсчитает все трещинки на нем и наконец придет к ответу, есть ли пупок у голубей. Бесконечный поток мыслей на тему: "Есть ли в море русалки?" и "Превратится ли желтая мочалка в Губку Боба, если бросить ее в океан?" прервал тихий стук в дверь. Бросив тихое "входи" Зейн увидел перед собой Лу, укутавшегося в одеяло аки в броню, а в голове тут же всплыли картинки того, как мягкие губки касаются его щеки. Такой, казалось бы невинный, жест вызвал толпу мурашек по телу. - Луи? Все нормально? Ты на часы вообще смотрел? - забеспокоился брюнет, на что в ответ получил тихое: "Я не знаю, как заснуть". Альфа приподнялся, опираясь на локти, и взглядом показал новому знакомому присесть рядом. Как только просьба была выполнена, он постарался сфокусировать взгляд на личике Лу. - Что это значит: "Не знаю как уснуть"? Глаза закрыл, в одеяло укутался, и спи себе спокойно. - Я.. Не умею.. Не знаю или просто не помню как, - словно не умение засыпать это вполне обыденная вещь, произнес Томмо, еще сильнее закутываясь в одеяло. - Как можно не помнить, как спать? Ты вообще человек или вампир какой? Луи, спать даже младенцы умеют, - недовольно поинтересовался Зейн, заглядывая в испуганные глаза напротив. Нет, серьезно, как можно не уметь спать? Даже если у тебя глубокая амнезия, сон - это что-то вроде инстинктов. Даже новорождённых детей этому не учат. Недовольный тем, что его так поздно потревожили, альфа хмыкнул, но заметив в уголках глаз омежки скопившиеся слезы, обнял того, прижимая к себе. Может это просто из-за стресса? Возможно ведь, что ему просто страшно, вот и не может спокойно заснуть. Парень распутал кокон из одеяла, а про себя отметил тот факт, что Томлинсон вовсе не выглядит сонным или уставшим. - Не умею и все тут. С чего ты взял? Думаешь, так заметно, что я не человек? - удивился юноша, после чего сразу прикрыл рот рукой, понимая, что сболтнул лишнего, даже не задумываясь о последствиях. - Смотри! Телефон! Светится! - с улыбкой до ушей внезапно чуть ли не закричал дух, тыкая пальцем в горящий экран, оповещающие о том, что уже давно перевалило за полночь. - Тише, тише. Чего орать так? Будто телефонов никогда не видел, - шикнул в ответ Малик, которому никак не давала покоя ранее сказанная фраза омеги. - Может и не видел, - обижено пробурчал Луи. - Злая тетка в магазине не дала мне посмотреть. Сказала, что я как это.. как его? В общем как древний человек себя веду, и выгнала. А я просто посмотреть хотел. Дашь, а? - Держи, - на автомате произнес брюнет, протягивая телефон. Нет, у каждого конечно свои тараканы.. Но как в двадцать первом то веке можно было никогда не трогать телефон? Нет, серьезно? Из какой психиатрической больницы он сбежал? - Ты стебешься или реально.. такой? - Что значит "стебешься"? - задал встречный вопрос омега, без намека на улыбку. Малик искренне надеялся, что сей странный юноша сейчас рассмеется и скажет, что он просто решил пошутить, но даже спустя несколько томительных минут этого так и не произошло. Такой по-детски невинный взгляд, что на мгновение и вправду могло показаться, что омега говорил на полном серьезе. Тем не менее Зейн прогнал глупые мысли, решив, что подобное невозможно. "Из него просто хороший актер" - решил про себя брюнет. В принципе он вполне мог бы сейчас выгнать это чудо, но отчего-то никак не мог решиться на подобное. - Хэй, ты чего завис? - альфа пощелкал пальцами перед лицом Луи, отрывая его от созерцания своих тату. - Можно? - тихо-тихо спросил омега, протягивая тонкую ручку к одной из тату на теле Зейна. Брюнет неуверенно кивнул, и тут же пожалел о столь необдуманном решении, ибо Томмо подполз к нему вплотную, усевшись чуть ли не на колени альфе, и стал едва ощутимо водить пальчиком по загорелом торсу, обводя контуры татуировок. От прикосновений омеги хотелось мурлыкать как кот и в то же время выть от безысходности. Малик еле сдерживал себя, чтобы не завалить такого глупого и невинного омежку прямо на этой кровати. На смену туевой куче мурашек на спине пришло приятное чувство эйфории, когда Луи пробежался пальчиками около резинки боксеров. - О, черт, все! Прекрати! - выдавил из себя альфа, перехватывая тоненькую ручку у себя на животе, потому что продолжать эту сладкую пытку было что-то на грани с самоубийством. Сначала приятное чувство эйфории во время полета, а потом лишь боль и страдания, а в случае Малика еще и самобичевание из-за содеянного. Томмо испуганно отпрянул и забился в уголок, крепко вцепившись в подушку тонкими пальчиками. Десятки мыслей поселились в голове, и на юношу начало постепенно накатывать волнение, грозящееся в скором времени перерасти в настоящую истерику. От переизбытка эмоций Лу еще крепче сжал подушку, и не сумев совладать с собой, превратил ее в горстку пепла. - Зейн, прости, я не хотел.. Я куплю новую.. Как-нибудь, - начал оправдываться омега, не понимая, что с широко распахнутыми глазами и отвисшей челюстью Малик сидел вовсе не от того, что подушка была испорчена. Альфа открывал и закрывал рот, как рыбка в аквариуме, не в силах что-то сказать. - Что это было? Как? Всмысле почему? Ты! О боже, я просто не верю в то, что это действительно произошло.. Как ты это сделал? Я имею в виду.. Люди не превращают вещи в горстку пепла. Афигеть! - бессвязный поток слов никак не прекращался, и в конце концев Зейн просто обессилено откинулся на подушки, закрывая лицо руками. - Зееейн, ты злишься на меня? - с детской наивностью в голосе поинтересовался дух, подползая ближе к альфе и присаживаясь рядом с ним в позе лотоса. - Фак, как ты это сделал? - более или менее собравшись с мыслями, сказал брюнет, все еще не открывая глаз. У альфы в голове никак не укладывалось то, что только что произошло. - Прости, я случайно.. - О, нет, молчи. Давай так, я имею право знать, кто живет у меня дома. Я- спрашиваю, ты - отвечаешь, идет? И лучше говори правду, - получив в ответ кивок, Малик продолжил: - Кто ты такой и как это сделал? - Это вышло случайно.. От волнения. Я дух, но это не то же самое, что и призрак. Я всего несколько месяцев в этом мире, и пока мало в чем разбираюсь.. - Томмо запнулся, собираясь с мыслями. - Там где я обитал раньше, никто не спал. Поэтому я не знаю, как это. Не получается никак. А когда ты меня нашел.. Просто я хотел найти, где переждать дождь. Но, так вышло, что я подрался, точнее меня побили. Они хотели деньги.. Но у меня их не было. А потом я просто шел, думал о чем-то и заблудился. Ну, вроде все рассказал, - выдохнул омега, виновато опустив голову. - Ты сейчас сам-то понял, что сказал? Нет, ну допустим, если предположить, что есть другой мир и.. Но, в человеческом то теле, ты, что, несколько месяцев не спал? - Мне не хотелось, - беззаботно ответил Луи. - Ты в порядке, а? - юноша мило улыбнулся, а альфа не смог не ответить ему улыбкой. Несмотря на тот факт, что сознание Малика отрицало существование и веру в духов, русалок, вампиров, пегасов и Губку Боба, желание защищать и оберегать омегу никуда не делось. - Да, - скорее на автомате кивнул брюнет, продолжая витать где-то в своих мыслях. - Ладно, если ты не хочешь спать, то можешь взять мой ноутбук, он в гостиной. А я пока в душ схожу, - махнул рукой альфа. Достав из шкафа полотенце, чистое белье и бледно-голубую футболку, он скрылся за дверью, а уже через пару минут из ванны можно было услышать приглушенный шум воды. Томмо рассеяно кивнул и снова возвел вокруг себя броню из одеяла. Черт, опять это странное чувство, когда у тебя краснеют даже кончики ушей, а внизу живота неприятно тянет. Конечно, находясь в этом мире всего несколько месяцев, причем без друзей или даже просто знакомых, ему никто не поведал о том, что же такое течка и как с этим справляться. О, это были, пожалуй, самые трудные и неприятные моменты за все проведенное время в мире людей. Болезненно простонав, юноша осторожно поднялся и чуть ли не ползком направился обратно в комнату, которую ему выделили. Решив, что он спросит у Малика, чем он заболел и как это лечить, когда тот вернется из душа, омега свернулся калачиком, негромко всхлипывая. Выйдя из душа, Малик не обнаружил духа ни в гостиной ни в своей комнате, зато во всей квартире отлично чувствовался усилившийся запах вишни. - О, черт, только не это.. - простонал брюнет, подумывая над тем, чтобы не сорваться и быстренько ретироваться, хотя бы просто для того, чтобы сходить в аптеку и купить таблетки, но услышав протяжное: "Зееейн!" - он не выдержал. Буквально влетев в спальню, что выделил Луи, он увидел на кровати кокон из одеяла и простыней. - Так б-о-о-о-льно, Зейн. Что со мной? Я больше не могу, - пожаловался Томмо, коротко всхлипнув и высунув голову из под своей мягкой брони. Альфа присел напротив, отчетливо чувствуя приятный запах вишни и разливающиеся по телу тепло не заставило себя ждать. Заглянув в светлые, полные боли и надежды глаза, парень понял, что не выдержит, уже поздно, он уже успел раствориться в одном только взгляде, а пришел в себя лишь когда понял, что безжалостно терзает чужие губы в грубом поцелуе, прижимая омегу к себе как можно ближе. Луи не сопротивляется и приглушенно стонет, зарываясь пальцами в волосы брюнета, стараясь как можно ближе прижаться к нему, чуть шире раздвигая ноги и приоткрывая рот, давая Зейну углубить поцелуй. Глаза у обоих заволакивает пеленой страсти и желания. До этого ровное дыхание альфы сбивается, когда дух подается бедрами вперед, чувствуя стояк брюнета сквозь тонкую ткань своих и его боксеров. Малик стягивает с Томмо футболку, тут же спускаясь поцелуями-бабочками от шеи к ключицам, еще ниже.. Он прикусывает сосок и хрупкое юношеское тело выгибается в его руках. Остатки разума покидают обоих парней, когда омега нарочно трется о чужой член своим, разжигая страсть и создавая хоть какое-то трение между ними. Зейн опускает руку на промежность Луи, а тот уже готов кончить от одного только прикосновения. Брюнет стягивает с него свои же боксеры, отбрасывая их на пол, а юноша краснеет и стыдливо отводит взгляд в сторону, желая спрятаться от изучающего взгляда альфы, но тот лишь притягивает его для очередного поцелуя. Томлинсон сжимает длинными пальчиками простынь, кусает губы, стараясь сдержать рвущиеся наружу стоны, и снова подается бедрами вперед, показывая свое желание и готовность продолжить. Малик продолжает спускаться ниже, оглаживая ладонями по-женски округлые бедра. Очерчивает языком головку и пару раз проводит до основания, подбираясь к сжатому колечку. Разводит ножки омеги шире, раздвигает его ягодицы, сразу же проникая внутрь как можно глубже. Томмо неожиданно вскрикивает и сильнее сжимает простыни. Альфа возвращается к таким желанным губам, но инициативу в поцелуе теперь перехватывает Луи. Бережно, мягко, нежно, но не менее страстно. - Мой, - на выдохе произносит Зейн, выцеловывая каждый миллиметр на ангельском личике. Омега протяжно стонет и снова тянется к чужим губам. Брюнет отвечает, проникая в его ротик языком, проходит по ряду ровных белоснежных зубов, посасывает и кусает нижнюю губу, слегка оттягивает ее, желая продлить удовольствие. Ножки Луи обвивают торс альфы, он то гладит то царапает его спину, сжимает плечи и опускает ладонь на пах Малика. Гладит возбужденный до предела орган, стягивает боксеры, лишая брюнета последнего элемента одежды, опускается ниже и решает повторить то, что минутами ранее делал Зейн. Ласкает заостренным язычком головку, слегка посасывает, проникает кончиком в уретру, вызывая глухой рык у альфы. И Малик больше не выдерживает. Целует грубо, властно, с нажимом. На всякий случай обильно смачивает пальцы слюной, опускает руку и медленно поглаживает все еще сжатое колечко. - Расслабься, - дает он команду и омега подчиняется. Томмо непроизвольно вскрикивает, когда в него проникают сначала одним, а потом сразу же вторым пальцем. Неприятно. Острые ноготки впиваются в плечи Зейна. Внезапно они меняют позу, и теперь Луи сидит на коленях у альфы, проводя пальчиками по его торсу, задевая соски. Брюнет добавляет третий палец и омега запрокидывает голову, чем Малик незамедлительно пользуется, покрывая его лею поцелуями и оставляя пару засосов. Юноша издает нетерпеливый стон, стараясь глубже насадиться на пальцы. Альфа увлекает его в долгий мучительно сладкий поцелуй, стараясь хоть немного отвлечь. Внезапное чувство опустошенности и недовольный вздох. Но пальцы тут же заменяет стоящий колом член. Брюнет сначала проникает внутрь одной только головкой, но Томлинсон нетерпеливо ерзает и сам насаживается на всю длину, резко вскрикивая от пронзающей все тело боли. Зейн шепчет какие-то успокаивающие слова, прося немного потерпеть. Не слушая альфу, парень несколько раз сам приподнимается и опускается обратно. А дальше все сливается в один общий круговорот из стонов, приглушенных рыков и приятных ощущений. Омега ластится и чуть ли не мурлычет как мартовский кот. Брюнет подминает его под себя, целует, вколачивается в податливое тело резкими толчками. Луи что-то шепчет на ухо, прикусывает чужую мочку, сам подается назад, стараясь как можно глубже принять в себя Зейна. Омега кончает, но его вскрик теряется в очередном поцелуе. Мышцы внутри сжимают член альфы и тот кончает следом, глухо простонав. Напоследок чмокнув Малика в губы, Томмо закутывается в одеялко, и впервые находясь в человеческом теле, проваливается в сон, ближе прижимаясь к разгоряченному загорелому телу.