Чайный дракон

Сегодня ночью танцпол просто разрывало. «Спящий лис» не собирался прерывать живую пульсацию до самого утра. Неоновые огни рассеивали густую темноту, приглашая людей поддаться соблазну искушающей ночи и выпустить своих внутренних монстров. Музыка грохотала, пленяя тела знакомыми и любимыми мотивами, и ей в такт стучали сердца толпы молодых людей. Аппетитные фигурки девушек плавно извивались под жаркими взглядами мужчин, затаившихся хищниками в тени дальних столиков. Три бармена ослепительно улыбаясь, энергично двигались вдоль барной стойки, принимая заказы. То и дело в воздух взлетали бутылки под восторженные возгласы. Все их умопомрачительные трюки выглядели профессионально и изящно. Под счастливый гул и улюлюканье, один из барменов выставил в ряд несколько шотов и поджег их. Синее пламя в прозрачных стопках словно танцевало по воле молодого мастера. Он сидел один за круглым стеклянным столиком, медленно наполняя свои легкие дымом, и также медленно выдыхая, с удовольствием отмечая ненавязчивое головокружение и поразительную легкость во всем теле, будто он сам был белым и воздушным, как облачко. Дым отдавал цитрусами, теми самыми, которые они сегодня утром чистили на завтрак и делились дольками оранжевого фрукта. Поднеся мундштук кальяна к губам, он снова глубоко вдохнул, чувствуя, как неестественная легкость наполнила его, как голова снова сладко поддалась головокружению. Выпуская дым через нос, он краем мысли сравнил себя с драконом. «С чайным драконом», - поправил он сам себя, кинув взгляд на чашечку почти не тронутого черного чая с молоком. Сквозь плотные клубы дыма, он неотрывно наблюдал за одним из трех барменов, которые с поразительной ловкостью заставляли сердце хозяина заведения замирать, когда непозволительно дорогие бутылки с элитным алкоголем резко взмывали в воздух под трепетные вздохи подвыпившей и разгоряченной толпы. Танцующие тела порой загораживали обзор на приятную улыбку и красивые руки с дерзкой тату на левом предплечье, но от этого объект наблюдения становился лишь более притягательным. Белая рубашка с коротким рукавом, черная жилетка, галстук бабочка – черт возьми, кто ж знал, что он так сильно будет увлечен ролевыми играми. Молодой бармен на мгновение перехватил жадный взгляд своего сталкера и, растянув губы в развратной ухмылке, вернулся к своим обязанностям. «Ты шлюха», - усмехнулся наблюдатель, расслабленно откинувшись на мягком диванчике, чувствуя предательское томление в штанах. Полумрак позволил ему запустить руку под стол и сквозь плотную ткань джинсов помять набухающий член, но этого было мало, так чертовски мало. «А этот ублюдок, что забыл возле тебя?» - как-то слишком по-собственнически прозвучал внутренний голос, а в груди будто дикий зверь приподнял свою жуткую морду и громко зарычал, призывая хозяина разбить блондинистому нахалу лицо. «Хренов Кросс, вы ж уже год как расстались, что тебе еще нужно?» Впрочем, блондин задерживаться не собирался, выпив в два глотка свой коктейль, он вновь затерялся в толпе танцующих тел. Однако разбуженный зверь в груди наблюдателя заметил, как тот издевательски искривил губы, заметив его у дальних столиков. А может ему и показалось? Один из барменов ушел, пока желающих выпить немного поубавилось, и все они с радостью разносили танцпол. Сделав еще одну затяжку, он тоже покинул свой наблюдательный пункт и поспешил в сторону хода для персонала. Рассерженный зверь метался внутри, бросался на грудную клетку, рычал от ярости, вырывался на свободу и все подгонял своего хозяина, не позволяя упустить свою добычу из виду. Схватив жертву за руку, он рывком затащил ее в туалет, плотно закрыв за собой дверь. Как только в замке щелкнуло, все цепи с клетки со зверем словно сорвало, и с глухим стоном он прижался к губам своего бармена. - Какая же ты шлюха, Дезмонд Майлс, - почему-то посчитал обязательным сообщить Шон, прижимая тело парня собой к холодной стене служебной уборной. Срывая горячее дыхание с губ Дезмонда, Шон целовал его, жадно сминая эти губы, пытаясь запечатать на них свой вкус. Руки хаотично шарили под рубашкой, оглаживая и лаская ладное тело, будто пытаясь удостовериться, что это все принадлежит ему, только ему и никому больше. Возбужденный до боли член терся о пах бармена, грозя порвать ширинку на джинсах. Дезмонд, отвечая на все прикосновения не менее пылко, чуть отстранился от Гастингса и, плотоядно облизав губы кончиком языка, ловко разобрался с пуговицей на джинсах и, многообещающе заглядывая в затуманенные похотью и нетерпением глаза, опустился на колени. Шон облегченно выдохнул, когда давление плотной ткани пропало, и налитой орган оказался на свободе. Дезмонд не торопился взять в рот, с неподдельным интересом разглядывая член напротив, явно получая эстетическое удовольствие. Тяжело дышащий, одурманенный табаком и происходящим, Шон схватил парня за волосы и силой надавил на голову, буквально насаживая на пульсирующую плоть. С неприлично хлюпающим звуком, Дезмонд принялся усердно сосать, пуская в ход язык, по кругу лаская головку. Выпустив член изо рта, он дразняще медленным движением прошелся языком по стволу от корня до самого кончика, подразнив дырочку уретры напоследок. Надрачивая ствол рукой, он снова вобрал член на всю длину, расслабляя горло, пропуская глубже. Нежные и настойчивые, невообразимо медленные и поразительно быстрые движения заставляли Шона хватать воздух ртом и кусать костяшки, чтобы задавить стоны, так и рвущиеся из груди. Горячий и влажный плен рта Дезмонда был самым очаровательным и самым правильным местом для его члена. Дрожь пробила напрягшееся тело, в предвкушении оргазма, Шон, забывшись, грубо схватил голову парня и принялся с поистине звериным удовольствием трахать этот чертовски сексуальный и блядский рот. Судорога волной прошлась по телу, разливая по венам сладкий экстаз. Дезмонд поднялся с пола, сплюнув в унитаз белесую жидкость. Приведя себя в порядок и умывшись, парень прильнул к Гастингсу. - У меня смена заканчивается через три часа, может, дома подождешь? - Ничего, я потерплю. Жуткий зверь в груди Шона, сытый и удовлетворенный, свернулся в мягкий клубочек где-то под сердцем, согревая его и даря покой. А белые клубы дыма, лениво выплывающие изо рта Шона, создавали сюрреалистический образ бармена, виртуозно крутящего бутылки под томный свет неоновых огней.