Dangerous

Тренировка в самом разгаре. Неофиты отрабатывают новые боевые приемы, избивая грушу до такого состояния, что кожа на их руках и ногах начинает приобретать красноватый оттенок. Новички не жалеют себя – никто не хочет стать афракционером, и оно понятное дело: Кому будет приятно работать за грош и жить на улицах полуразрушенного Чикаго? Думаю, что никому… Но все равно, все эти звуки шлепков от ударов, рваные, не синхронные вдохи и выдохи и сам вид этих переходников порядком действуют на нервы и на барабанные перепонки. Не знаю, как я согласился с Максом на этот «присмотр» за этими новичками и до сих пор не сорвался, чтобы накричать на кого-нибудь из них – взять ту же самую Стифф, которая даже рядом с боксерской грушей смотрится неимоверно мелкой и неуклюжей. Ее острые плечи все время вздымаются вверх при ударе из-за чего его сила спадает почти что на нет. Ноги слегка подрагивают с непривычки. Движения неуверенные и отрывистые. Корпус держится неустойчиво, так что я даже не удивлюсь, если спустя пару минут она получит «сдачу» от груши. Я усмехаюсь своим же мыслям, но взгляд не отвожу. Как только эта Убогая отважилась прыгнуть первой? Четыре ходит возле них, как курица-наседка, которая сильно переживает за своих птенцов. Пусть он и пытается казаться серьезным и бесстрастным, но я-то выучил его как облупленного. И я со сто процентной вероятностью могу сказать за кого он переживает больше - за эту Стифф… Это так мило, что аж блевать тянет. Для него явно ничего не значит правило «Фракция превыше крови» и не важно, что они не родственники. Я снова перевожу свой взгляд на бывшую альтруистку. Интересно у них во фракции все такие костлявые? Четыре останавливается возле нее и, положив свою руку, где по идее у нее должен быть пресс ( сомневаюсь, что у нее он вообще сможет появиться – вылетит раньше, чем сможет сдвинуть эту грушу с мертвой точки), что-то говорит. Как предсказуемо… Вот почему из него бы не вышел лидер Лихачества – он чересчур добрый, чересчур понимающий, чересчур… альтруист. Когда он убирает свою руку с ее живота и отходит к другим неофитам, то я замечаю некое замешательство на лице Стифф. У них ведь в Альтруизме не принят такой близкий контакт. Живут, как монахи. У нее тяжело вздымается грудная клетка – она явно устала. Взгляд ее серо-голубых глаз мечется туда-сюда, пока не сталкивается с моим. Моя пирсингованая бровь невольно вздымается вверх, что слегка настораживает неофитку, и она быстро возвращается к тренировке. Хоть наш зрительный контакт и длился всего несколько секунд и в ее взгляде я в основном прочитал только негодование к тому, что произошло, и некий страх (наверное, вызванный излишним моим вниманием), но, может это из-за тусклого освещения в зале, я смог заметить в ее глазах какой-то странный огонек, которые мне напоминает… Ммм… как бы его правильно назвать… Напоминает азарт, смешанный с внутренней силой и решительностью. В то время как ее «товарищи» выжаты, как лимон, и их лица отражают только усталостью, а глаза пусты, она только-только начинает входить в кураж… Хм, может она будет не так слаба, как кажется сначала. Нужно к ней приглядеться. Может из «добычи» она преобразуется в «хищницу»? С прибытия неофитов прошло несколько недель, и я уже хочу, чтобы они все провалились и вылетели из Лихачества, что, увы, невозможно, так как некоторые урожденные лихачи тоже показывают не самые лучшее результаты. Пока выбыло только четыре человека: двое из неофитов и двое недо-лихачей, которые меня порядком разочаровали. Я не привык надеяться на кого-либо, но все равно ожидал от них большего. Не спеша я иду в сторону общей столовой, предо мной расступаются другие лихачи, зная, что со мной связываться не стоит. Недавно закончился второй этап инициации и скоро должен начаться «Пейзаж Страха». Та неофитка… Трис, она порядком удивила меня: с шестого места перебраться на первое и при этом остаться в живых, когда под боком в общей спальне находится такой зверь, как Питер и его прихвостни – достойно похвалы, но не от меня. Войдя в столовую, где уже полно лихачей, поглощающих свой обед я невольно смотрю в сторону того столика, где обычно сидит Стифф и ее «друзья». После подсчета результатов во втором этапе, я стал следить за ней более внимательно. Неужели тот огонек, что промелькнул в ее газах во время тренировки, превратился в такое пламя за столь короткий срок? Нет, она все еще не привыкла к нам, но постепенно в ее характере и общении все больше и больше проявляются черты, соответствующие лихачам. И это заставляет восхититься, ведь Альтруизм – полная противоположность Лихачеству, как я могу судить по их внешнему виду и манере вести себя в обществе. Но, не смотря на то, что где-то внутри меня есть долька восхищения к ней, я все равно не могу признать, что она достойна нас. Бывший эрудит во мне все время твердит, что ей здесь не место и что давно пора сбросить ее в пропасть, где бушует стихия, способная восхищать и пугать одновременно. Он говорит, что она опасна… Я неопределенно хмыкаю своим же мыслям и иду в сторону лидерских столов. К трусам я себя не отношу, но сейчас, присматриваясь к Трис, я ощущаю какое-то непонятное чувство где-то внутри. Оно неприятной вязкой субстанцией, словно обволакивает все мои внутренние органы, когда я смотрю ей в глаза. -Ой, - чье-то костлявое плечо врезается мне в грудь и тут же отшатывается. За своими мыслями я и не заметил, что в меня врезалась Стифф, а за ее спиной застывала вся «дружная» компания, ожидая моих дальнейших действий. Мои глаза впиваются жестким взглядом в ее лицо, из-за чего она сначала непроизвольно съеживается, но потом берет себя в руки и, отойдя от меня на пару шагов назад, более уверенно смотрит на меня. Ее большие глаза смотрят на меня уверенно, как на равного, и только слегка подрагивающее веко выдает то, что в ней до сих пор есть некая неуверенность передо мной. Страх жертвы перед хищником. На моих губах появляется усмешка. В ней еще есть трусость, хоть и в меньшем количестве, чем тогда, когда она только пришла к нам, - Извини, - как-то сухо бросает она и хочет меня обойти, но я останавливаю ее за локоть. По ее телу проходит табун мурашек и это ужасно веселит. Такая смелая на первый взгляд и такая слабая, когда понимает, что ее загнали в угол. - Хорошо держишься, не ожидал такого от Стиффа, - с насмешкой в голосе произношу я. Она слегка сужает свои глаза и закусывает нижнюю губу, видно, что старая кличка неприятно режет ей слух. - Я рассчитывал, что ты вылетишь раньше, - смотрю на нее с легким прищуром, ожидая, что она что-нибудь скажет в отместку, но нет. Ее бледно-синий желвак на левой щеке слегка выступил, что показывало на то, что она находится на тонкой грани между гневом и умиротворением, но больше ничего не произошло. Я бы мог сейчас же довести ее, а затем заставить висеть на перилах над пропастью, как ту неофитку из Правдолюбия, но вместо этого я предпочел не вмешиваться в ее внутреннее противостояние. Проблеск гнева и ненависти в ее глазах несказанно дразнил и радовал, а слегка расширенные ноздри не могли не вызвать смех. - Спасибо, что такого высокого мнения обо мне, - на вдохе произнесла она с еле уловимым раздражением. Остатки альтруизма в ней все еще мешают проявить себя в полной своей силе и сбросить с себя «шкуру невинной овечки». Думаю, что если она избавиться от них, то выйдет нечто интересное и… опасное.– Я покажу на все, что способна и поверь, просто так вы от меня не избавитесь Больше ничего не говоря, она вместе с «друзьями» покинула столовую, а я, помедлив, направился к первоначальной своей цели – лидерскому столу. Полу ухмылка – полу оскал не сходил с моего лица, и где-то внутри себя я чувствовал непонятное ожидание, возникшее вперемешку с той странной «субстанцией». Ожидание чего-то нового, яркого и безумного… До «Пейзажа страха» осталось два дня. Хах, видимо тогда она говорила это с двойным подтекстом и сейчас я понимаю это как никогда, чувствуя холодное дуло пистолета у меня на затылке и прожигающий взгляд. Я медленно оборачиваюсь к ней лицом, не убирая при этом руку с пистолетом от Тобиаса, и смотрю на нее слегка удивленно. «– Я покажу на все, что способна и поверь, просто так вы от меня не избавитесь» - ее фраза всплывает у меня в подсознании, и я издаю какой-то полубезумный смешок, а то склизкое чувство, словно выжигает все мои органы, давя на грудную клетку изнутри. Дивергент. Боже, кто бы мог подумать, что она и Четыре, эти два Стиффа, – Дивергенты?! Разве не смешно? И вот сейчас, когда моя жизнь зависит от того насколько решительна эта Убогая, я понимаю, что за «субстанция» разлилась внутри меня – это желание. Желание видеть эту Стифф не в образе жертвы, а в образе равной хищницы, которой она является сейчас. Впервые кто-то смог так кардинально изменить мое мнение о себе: с презрения и ненависти – почти до фанатичного вожделения... Хах, и почему я окончательно все осмыслил только тогда, когда нахожусь под прицелом и когда собирался свершить «правосудие» над этим «Четыре»? - Убери пистолет от его головы, - зло произносит она и прищуривается. В ее голосе столько ненависти и злобы, но в глазах я все еще вижу некую надежду на то, что я просто выполню ее приказ и обойдется без жертв… Как глупо. - Ты не выстрелишь, - мой голос звучит громко и уверено. Я уверен в своих словах на сто процентов, хоть и понимаю, что от Трис можно ожидать чего угодно. На «Пейзаже страха» она немало удивила меня – всего шесть. Шесть страхов, один из которых до боли глупый и чересчур альтруистский. Кто бы мог подумать, что объектом ее желаний окажется вечно спокойный Тобиас и что она до жути боится интимной близости?.. Тогда при мысли о том, что эта Стифф что-то чувствует к моему врагу, мне хотелось просто размозжить его череп о стенку, но гордость до сих пор не позволяет сделать этого и признать, что я хоть что-то чувствую к ней… - Хм, интересное предположение, - отвечает она и, задумавшись всего на секунду, стреляет мне в ногу, а затем, схватив за руку Четыре, быстро убегает. Боль маленькими импульсами разносится по моему телу. Черт, неприятно все-таки. Чтобы не упасть я опираюсь на плечо офицера, что, заметив эту потасовку, быстро подбежал ко мне и моей напарнице, про которую я успел уже и забыть, погрузившись в некие свои размышления… Судя по выстрелам и по вскрику Трис, они далеко не убежали. Все еще опираясь на плечо офицера, я не спеша иду к месту потасовки. Трис и Тобиас стоят в кольце окружения. С правого плеча Стифф медленно скатывается кровь и в таком же спокойном темпе падает на земле, которая возле нее уже имеет грязно-бардовый оттенок. Взгляд у нее слегка расфокусирован, но в нем я не вижу и намека на страх. Возможно, это из-за болевого шока или чего-либо еще, но, как хищница, она все еще старается показать, что здесь главная она и то, что битва еще не окончена… Хотелось бы мне верить в это и еще «поиграть» с ними, но,увы… - Повстанцы Дивергент, сдайте свое оружие, - мой голос звучит слегка приглушенно, а в теле ощущается некая усталость, хоть я ее и не показываю. Медленно Трис и Тобиас бросают оружие на землю и под конвоем идут в сторону временного штаба Джанин. Когда Стифф проходит мимо меня, то ее глаза уже не затуманены болезненной дымкой, и она смотри уверенно. Смотрит на меня, словно бросая вызов. Она еще думает, что ей удастся избежать смерти? И тут мое подсознание любезно подкидывает, в очередной раз за сегодня, ее фразу: «-… Просто так вы от меня не избавитесь, » - если это действительно так, то не смей умирать раньше, чем я смогу найти тебя… Та непонятная субстанция отдает некой болью в районе грудной клетки, а к горлу подступает комок… Офицер отвел меня в медпункт и теперь я полностью погрузился в свои мысли, не отвлекаясь ни на что. Внутри бурлит тысяча и одна эмоция и это вызывает эйфорию. Почему-то я больше не чувствую себя хищником. Я ощущаю себя добычей, которая упорно следует за той, от кого веет опасностью и это заставляет меня облизнуть губы в предвкушении. Только не смей умирать, дай побыть мне жертвой и прочувствовать все эти новые эмоции сполна…