Сан-Франциско, район Хайт-Эшбери. 28 января, 1967 год.
В открытое окно донесся звук таящего снега. Мутная в тени, прозрачная на свету капля сорвалась с щеколды. Ярко-зеленый листик качнулся. Мягко сверкнула свисающая с кончика листка капля. В комнате запахло мятой. Свежей. Холодной. Набирающей силу запаха. Пальцы провели по листику. Растение качнулось, махнуло верхушкой. Морозный рисунок стерся, собрался каплями, потек вниз. Холодным рубином засияли в струящихся каплях точки рассветного солнца. ... на стекле рассвет... - Все, что тебе нужно - это любо~овь! Обернулась. Улыбнулась. Нежно прикрыла глаза. На полу склонились две фигуры. Небесный двигал антенну вверх и вниз. Всеволновый радиоприёмник шипел, хрипел, плевался словами. Слышались обрывки песен. Кот висел на шее Небесного. Длинные волосы курчавились у лица. С обрывками песен в потолок стаей вспугнутых пичуг взлетал чих. Бывало, что не один. - ... money, bust be funny in the rich man's world. - Оставь! Оста~пчии! Шипение. Антенна дернулась вверх. Небесный усмехнулся - Кот навалился ему на голову. Шапочка сползла с затылка на глаза. - And the "L" and an "O" and a "V" and an "E". - Ууу! Мистер! Мистер Любовь! - I know this girl is a mystery! - Из-за мистера! Прозвучит реальный хит на радиоволне... Небесный повалился на радиоприёмник. Визгливый чих откинул Кота на спину. Карманная техника перевернулась. Заворчала. Хрипло крякнул корпус. Антенна накренилась... ... реальный хит... - All you need is love. - Все, что тебе нужно - это любовь. - Это просто! Небесный улыбнулся. Посмотрел назад. Кот заплел косичку. Из затылка выглядывал мягкий зеленый пучок. Кошачья мята. Неисчерпаемая энергия неугомонному котенку. - There's nothing you can do that can't be done. Она покачнулась. Легко спрыгнула с подоконника. Нежно зажала в пальцах пучок мяты. Чуть потерла. На ладони остался запах. Другой запах - теплый, мягкий. Обволакивающий лоскутным одеялом в первый день весны. Не холодной. Не теплой. Несущего свежесть тепла. Пар над чашкой всколыхнулся. Вздрогнул прохладный воздух, принимая горячее влажное дыхание чая. Сладковатый спелый лимон. Тягучий золотистый мед. Согрета солнцем, умыта снегом мята. Душистый весенний чай. В углу комнаты звякнул телефон. Даже не звякнул - едва зазвучал. Словно не хотел. Словно не смог. Словно не получилось. Словно звонок оборвали секундой раньше, чем набрали номер. Телефона линии молчат... Небесный снял трубку, взглянул в сторону окна. Над сжимающими чашку руками клубился белый пар. Белое поле, белые цветы. Звенел в небесном пространстве смех, гудел хохот, шуршали цветы. Клубились остатки белесого тумана по ногам - свежо и прохладно. Клубился над чашками с чаем пар - тепло и приятно. - Любовь - вот все, что тебе нужно. - Все, что тебе нужно - это любовь! Взметнулся к небу смех. Закачались белые цветы. Люди были свободны в любви. Легко вплелся в запах поля аромат мятного чая. Небесный пожал плечами. Она закрыла глаза. Улыбнулась, припала губами к горячей чашке. Все, что им нужно было - это любовь. Небесный сел перед зеркалом, натягивая шапочку на затылок. Кот вертелся за его спиной. В руках легко сжимал букетик цветов. Ловко перебрал длинные пряди. На спину Небесному легла коса. Высеченные из мягкого сапфира васильки обвивали светлые пряди. Волнистые волосы чуть касались плеч. Как замерзшая полярной ночью волна. Как причудливые изгибы галактик Вселенной. Как своевольные узоры на коре эбенового дерева. И в этом мраке - яркие синие солнца. Только сорванные. Только распустившиеся. Только набравшиеся запаха. Целый десяток солнц-васильков. Ловкие пальцы скользнули по шее. Она склонила голову. Посмотрела искоса. Ласково улыбнулась. Кот заскользил светлыми прядями между собой. Влево, вправо, к средине, влево, вправо, к средине. Секунда. Еще одна. Проворно пробежались ручки по легкой косе. Неуловимый венец полевых цветов украсил ее голову. Пощекотала щеку свежая, как первый день марта, ромашка. - Идем! Идем! Кот взял ее за руку. За ворот кофты сунул букет ромашек. Повесил на шею медальон-пацифик. Обмотал Небесного шарфом. Скачок, шаг, пробежка - мальчишка вел их к выходу. Она вышла. Послушала мирное ворчание Небесного из-под шарфа. Посмотрела на поскакавшего вниз по лестнице Кота. С улыбкой кивнула вышедшей из двери напротив Амелии. Чашка с чаем в руках грела пальцы. Теплый аромат предал их уютному спокойствию. Тающая за окном зима перестала быть холодной. Внешний мир изменился. Отступала перед приходом весны зима. Ускользали от теплого дыхания марта морозные узоры. Оживала под лаской солнца усыпленная холодом вода. Пробивались сквозь мерзлую землю ранние подснежники. Миром зима менялась с весной местами. Кот запрыгнул на ступеньку трамвая. Теплый запах мятного чая согрел прохладный воздух. Светлые улыбки подняли настроение ранним прохожим. Выкупанные в тающем снегу уходящей зимы цветы мягко покачивали бело-синими головками. Под лучами вышедшего солнца цветы поприветствовали новый день - холодные тона сменили теплые. Солнце поднималось выше - цветы становились живее. Люди радовались. Кот прыгал по трамваю, размахивая пацификом. Подсаживался к людям, что-то рассказывал. Небесный улыбался. Она прижала к груди чашку с чаем. Трамвай проехал мимо сквера. Солнечные лучи ослепили глаза. Как на экране телевизора, на стекле отобразилось белое поле с белыми цветами. На секунду, меньше, чем на секунду, в ушах зашептались между собой колышущиеся травы. Терпкий запах травяного чая подразнил память. Мятный чай в руках все еще был горячим. Небесный коснулся ее руки. Указал на окно. Сквозь бивший в глаза свет прорисовывался ряд фигур. Темно-зеленная форма. Равнодушно смотревшие винтовки. Зажатая в кольцо толпа. Сквозь гомон играла песня The Beatles. Голоса из толпы подпевали словам исполнителей. Трамвай остановился. Кот и Небесный выбежали на улицу. В руках закачались искрящиеся на солнце ромашки и подснежники. Быстрым шагом ступали они. Быстрым шагом следовала она за ними. - Занимайтесь любовью, а не войной. Небесный с улыбкой протянул солдату ромашку. Воин покачнулся. Штык-нож упёрся Небесному в грудь. Юноша с улыбкой прикрыл глаза. Лезвие надавило на грудную клетку, открытую в доверчиво распахнутой жилетке. Цветок ярко выделился на темной форме. Солдат не пошевелился. Взгляда не поднимал. Юношу не отталкивал. Небесный пропел фразу из песни. Штык-лезвие дернулось вперед. Небесный сделал шаг назад. К толпе. Мимо него прошмыгнул Кот. Волнистые волосы стали короче. Без любви смотрели на мир темные глаза. Не покачивался на груди пацифик. Не переплетались в узорном орнаменте цветные шнурки. Без свободы стоял он среди десятка таких же. Она подошла. Чашка с мятным чаем в руках оставалась теплой. Впереди - воинственная смерть. Позади - свободная жизнь. И они между ними. Каждый на своей стороне. Она звала к себе. Звала к ним. Звала к тому, что они могли дать. И что давали. И что он брал. Он заставлял принять себя. Принять навязанные правила. Принять все, чему их могли лишить. И что он выбрал. И чего лишился. Штык-лезвие равнодушно целилось в грудь. Позванивал, касаясь лезвия, символ пацифик. Среди белого поля, среди белых цветов, разнесся смех. -Пацифик! Выпей с нами за пацифик! Ветер взволновал темные пряди. Ветер подхватил выпавший из волос василек. Как терпкий запах крепко заваренного чая, разнесся тихий теплый смех. Штык-лезвие опустилось вниз. Слегка. Едва заметно. Видимо только ей. - Ты помнишь. Легким движением руки в дуло винтовки вложили ромашку. Ладонь, державшая чашку с чаем, оказалась в паре метров. Свежий запах мяты. Аромат теплого меда. Едва уловимая нотка лимона. От ее запястья пахло мятным чаем. Весенним мятным чаем. Ветер взъерошил светлые пряди. Запах полевых цветов окутал ее теплой прозрачной шалью. От остывшего мятного чая запахло лимоном. Теплый весенний день. День свободы и любви. Рука не почувствовала никакого движения. Слух не уловил никакого звука. Глаза увидели последствия. Чашка выпала из пальцев. Покатилась, остановилась. Запах мятного чая, эхо запаха, его остатки остались на запястье. Впитались. Вжились. Вместе с теплом от горячей кружки. На мягкой перине едва всколыхнулись цветы. Запах мяты разнесся по белой пустыне. Все было белым. Девушка в белом платье. Поле в белых цветах. Пар над чашкой свежезаваренного чая. Моей мечты недолгий век... В разодранном плаще перистых облаков садилось солнце. Запах металла обретал форму, облекался в материю. Все было мертвым. Разрытая траншеями земля. Мешки с убитым грузом. Ставшая бурой трава. Может быть... Под тяжелым сапогом вдавился в грязь ярко-зеленый росток. Может быть... Ярко-красный цветок распустился на белом платье. Может быть... Из вздрогнувшего дула автомата выпала белоснежная ромашка. Нежные пальцы - другие, но те же - подняли цветок из темной лужи. Белые лепестки окрасились в алый. Яркий, ослепляющий алый. Может быть, ты вспомнишь обо мне... Он улыбнулся. Нежно улыбнулся ее улыбкой. Мягко посмотрел ее взглядом. Вернул цветок ее движением. Как она, доверчиво стоял перед смертью. Покачивался на шнурке медный пацифик. Теплый ветер приходящей весны трепал легкие пряди. Покачивались вплетенные в волосы цветы. Перед глазами промелькнула фигура в светлом платье. Ветер в ушах успокоился, шепотом полевых трав коснулся слуха. Пахнущие мятой и ромашкой руки прошлись по волосам. Как наяву. Память опрокинула недавнее воспоминание. Перед глазами немым кино сменились эпизоды. Сухой короткий выстрел. Теплая живая кровь. Грустно растаявший запах. Полевая мята... - Сирень? - Зови меня Теплой. Движение рук. В нагретый солнцем воздух мягко влился запах согретой на солнце мяты. И позже - теплый аромат мятного чая. В ее руках - запах мира. По коже капли... - Все, что тебе нужно - это любовь! Сухой короткий выстрел. На носок ботинка в последнем прошении мира упала рука. В мягко раскрывшейся ладони показался василек. Как при жизни. Наяву. Тогда любовь родилась. На поле, среди белых цветов. От взгляда любви. От прикосновения нежности. От запаха свободы. От вкуса спокойствия. Тогда любовь умерла. На поле, среди пятен крови. От взгляда смерти. От прикосновения жестокости. От запаха отчаяния. От вкуса металла. Сейчас - никакой любви. Сейчас - никакой войны. Сейчас - только приказ. И соседи... Сухой выстрел винтовки. Еще один. Еще три. ... гасят свет ... Не осталось от поля ничего. Разрытую землю похоронили под снегом. Волнующийся ковер цветов вытоптали сотни сапогов. Зов мира стих под резкими очередями винтовок. Сорваны дети цветов. Не успокоит мятным чаем Теплая. Не расскажет мирную историю Небесный. Не вплетет в волосы ромашки Амелия. Может быть, ты вспомнишь обо мне... Сейчас - только приказ. - Прости меня...Часть 1
19 октября 2015 г. в 01:00