семьсот шесть километров

Galimatias — Leaving for Good Z3M — Famous KAELYN — Forever In My Mind

       Сейчас между нами семьсот шесть километров.       Одиночество заключает в свои ледяные объятия. Легкие сдавливает с ужасающей силой, по затылку идет жаркая волна, на смену ей — холодная. Я откидываю голову назад, жмурюсь, открываю и закрываю глаза. В ушах громкая тишина. Такая громкая, что я готов поклясться, будто слышу сквозь этот немой звон чьи-то голоса.       Ты далекий, неощутимый. Преодоленные ради встречи сотни километры не изменят тебя. Я слишком привык к твоему унылому изображению на своем мониторе, незаметно касаюсь его кончиками пальцев и ощущаю теплоту нагретого ноутбука. Редко ощущаю твои пальцы на своем запястье — ты холодный, твои руки, тело — всё будто мертво. Но ты живой. Это я сижу на полу, подобно мертвецу уперевшись пустым взором в потолок.       Такая смешная до боли в висках фраза — «во мне что-то сломалось». Я не мог понять — как в человеке что-то может сломаться? Но твое «мы с ней съехались» между делом заставило что-то хрустнуть. Улыбаюсь. Я не рад за вас, но почему-то говорю «я рад за вас». Через пару минут ты отправишься спать, оставишь меня одного со своим сломанным чем-то в груди. Это что-то до сих пор ноет и не собирается заживать.       Иногда я специально не отвечаю на твои звонки, сообщения. Тупо пялюсь на уведомления, свесив ноги с пустой кровати. За окном — дождь, Питер опять льет слезы по тебе. Какой смысл в твоих допросах — где я, как я, что со мной? Я — здесь, ты — не здесь. Очевидно, что это главное. Хотя бы для меня.       Я не сплю ночами. По потолку бегут непонятные тени, я все еще дышу, часы все еще тикают, ты все еще в Москве. Ты писал, что она — для спокойствия. Это правильно. А мне все равно. Не отвечаю. Ты звонишь. Не беру телефон в руки, боясь, что сорвусь. Я словно наркоман, ты убиваешь меня и одновременно не даешь умереть.       Через два дня я возвращаюсь в сеть, наблюдаю кучу твоих сообщений. Долго не читаю, но вскоре нервы сдают, я открываю нашу переписку, судорожным, беглым взглядом вчитываюсь в каждое слово. Обещаешь приехать через неделю, обещаешь, что скоро всё наладиться, что тебе не нужна будет она. Меня пробирает смех. Ты никогда не сможешь бросить свой якорь. Сколько бы не мотался из города в город, всегда возвращаешься к унылой квартире в своей серой Москве, просто потому что не хочешь что-либо менять.       Откидываюсь на кровать, смех прекращается и я вдруг осознаю, что мне легче. Пишу об этом тебе и выключаю телефон. Спальня погружается в кромешную тьму. С тобой — плохо, без тебя — еще хуже.       Между нами всё еще семьсот шесть гребанных километров.