A Shoulder to Lean On

Глен пристально посмотрел на дверь и глубоко вздохнул. Ты здесь просто, чтобы получить некоторые разъяснения по поводу отчета о миссии, вот и всё, подняв кулак и быстро постучав в дверь, сказал он себе вновь, чтобы не потерять самообладания. Он подождал несколько секунд, но ответа не последовало. Он начал стучать в дверь быстрее и сильнее, чем до этого. Да, он был в курсе, что уже два часа ночи и что все, кроме него, вероятно, спят, но ему было необходимо понять, что творится в докладе. «Одну, ой! Одну секунду!» — послышался приглушённый голос по ту сторону двери. Глен нетерпеливо ждал, нервно постукивая ногой (это всё из-за кофе, который начал действовать на него), как дверь перед ним открылась. — Кто…эй, это же Глен~ Это был Хиираги Шинья, генерал-майор Имперской армии Японии, в свободной майке и мешковатых штанах. Он намеренно прислонился к косяку двери, как какая-то модель в старых календарях, и провел рукой по взъерошенным волосам. — Что привело тебя в такое время суток? Да ещё и в форме? Я знаю, что сказал тебе приходить в любое время, но если бы предупредил, я приготовил бы свечи и лепестки роз~ Глен закатил глаза: «Я просто хочу, чтобы ты перепроверил кое-что среди событий той миссии». Он помахал папкой документов в руке. — Подожди… Ты о сегодня законченной миссии говоришь? Из той, что мы только вернулись? Никогда бы не подумал, что ты такой трудоголик, — поддразнил Шинья. Глен невозмутимо посмотрел на него. Тот вздохнул. «Ладно, ладно, я просмотрю это, только ради тебя». Он взял бумаги из рук Глена, зевнул и уже собирался закрыть дверь. «Спокойной ночи». — Нет, подожди! — Глен бросился к двери и проник в комнату Шиньи до того, как закрылась дверь. — Я подумал, что ты мог бы сделать это сейчас. Даже в освещённой луною темноте он мог сказать, когда спокойный и весёлый человек начинает беспокоиться. — Глен, закрой дверь. — Он сделал так, как сказал Шинья, пока тот положил отчёт на стол слева и включил лампу. — Подойди сюда, — он показал жестом, чтобы Глен приблизился. Когда ноги сами понесли его, Глен опешил, задумываясь, почему это он выполняет все просьбы этого серебровласого. Может быть, недостаток сна сказывался на нём. Когда он был на расстоянии вытянутой руки, Шинья снова заговорил. — Это ведь не из-за доклада, не так ли? — его голос превратился из беззаботного в очень серьёзный. — Что? — Глен нахмурил брови. — Ты пришел ко мне поздно ночью. Ты же знаешь, я сказал, что ты можешь приходить в любое время, если тебе нужно о чём-то поговорить, — он осторожно положил руку на плечо Глена, но тот быстро её скинул. — Я здесь не ради разговоров, — твёрдо сказал он. — Тогда почему ты здесь? — Из-за доклада… — моргнул Глен. Потому что с тех пор, как мы вернулись из миссии, я в состоянии думать только о солдатах, которые не вернулись. Я не могу спать, и поэтому отвлекаю себя написанием этого доклада, но всё равно продолжаю видеть тех… по какой-то причине, я думал, что ты… Глен сначала почувствовал себя в объятьях Шиньи, и лишь потом понял, что упал. Руки Шиньи были сцеплены за его спиной, держа его в вертикальном положении. Глен, после того как физическое и психическое истощение обрушились на него, нетвёрдо стоя на ногах, позволил себе погрузиться в объятия, сжимая верхнюю часть одежды и зарываясь лицом в шею другого. Шинья был застигнут врасплох внезапной потерей Гленом своего хладнокровия и ничего не понимал, пока не почувствовал влагу на своей коже и сотрясающегося в его руках тела: Глен плакал. Он начал медленно поглаживать ему спину, приговаривая вполголоса: «Всё в порядке. Я здесь. Всё в порядке». Глен не мог поверить, что он умудрился сделать это: потерять контроль над своими эмоциями, даже если они и были довольно логичными. Он должен был признать, что ему было приятно. Податливое на этот раз психологическое состояние и это позволяло. Пока Шинья держал его, ему было неловко, но в то же время это казалось разумным. Но он не был бы Гленом, если бы не оттолкнул Шинью, освобождаясь от держащих его рук. Шинья потянул руку к столу и протянул Глену упаковку салфеток. — Как себя чувствуешь? — спросил он, пока тот вытирал глаза и высмаркивался. — Устал, как чёрт! — Шинья выдавил наподобие улыбки: это точно тот Глен, которого он знал. — Хочешь, чтобы я проводил тебя в твою комнату? Или… останешься здесь? — Шинья забрал использованные салфетки из руки Глена и выкинул их в мусорное ведро. И вовсе не потому, что краска бросилась ему в лицо. — Я не думаю, что дойду так далеко. — В обычной ситуации Глен бы настаивал на возвращении в свою комнату, но Шинья увидел его слабость, и ему хотелось быть более честным. Но он не ответил на второй вопрос, и Шинья ожидал. Он встретился взглядом с фиолетовыми глазами друга и немного помолчал. — Гм, ладно, можешь занять кровать… — Нет, — на то, что случилось дальше, Глен всё-таки отважился. — Поспи со мной. Пожалуйста, — последнюю часть он добавил, не думая. Не удосужившись узнать реакцию Шиньи, он подошёл к кровати, которая была в задней комнате, под большим окном. — Ты не идёшь? — позвал он через плечо. Он услышал топот Шиньи, и кровать немного провалилась, когда Шинья устроился там на спине. Ладно, возможно это была не такая уж прекрасная идея, как казалось. Двое мужчин высотою в шесть футов* спали на односпальной кровати. Хорошо, что у Хиираги был большой матрас. Глен вздохнул. Это потому, что здесь совсем нет места, думал он, прежде чем обернуться к Шинье и приблизиться к нему. Он положил голову ему на грудь и обвил того одной рукою, приобнимая. Он почувствовал, как тот напрягается, прежде чем рука Шиньи оказывается под ним, а другой он проводит по его волосам. Глен расслабился, слушая ритм чужого сердца, чувствуя тепло и видя легкие царапины на коже, а потом и вовсе уснул крепким сном без сновидений.

***

Шинья проснулся с затёкшими руками и ногой. Пытаясь не шевелить конечностями (колющая боль прошлась по ним), он посмотрел вниз и увидел, что Глен бессознательно сплёл свои руки и ноги с Шиньей. — Глен, — попытался сказать он, но из-за не спавшей сонливости, это больше походило на хрип. После, подождав несколько мгновений, пока боль пройдёт, он плюхнулся всем телом, чтобы разбудить рядом лежащего. — Ммм, — Глен потёрся лицом о грудь Шиньи, прежде чем открыть глаза и посмотреть на Шинью. Когда они встретились глазами, Глен отвернулся и снова уткнулся головой в подушку. — Не спи, дурак! Подвинься, у меня всё тело затекло! Убирайся! — Шинья в отчаянии приложил все свои силы, но всё тело покалывало, будто булавками. Он сумел освободить одну руку и ногу. После этого он спихнул с себя спящего и пододвинулся к окну. В ответ Глен лишь схватил одеяло и укутался в него, прежде чем продолжить мирно похрапывать. Очевидно, он не был ранней пташкой. Или может он исчерпал себя на миссии. Шинья сел и посмотрел на него. То, как он сжимал уголок одеяла у шеи и как торчали локоны его волос, выглядело почти мило. Ладно, честно говоря, это выглядело смешно, потому что одеяло было скомканным, а волосы торчали в разные стороны. Шинья потянул руку и нерешительно сгладил чёрные волосы, возвращая их на место. Шинья весело усмехнулся, затем зевнул и спустил ноги с края кровати, прежде чем встать. Когда он шёл в ванную, он заметил пакет документов на столе и вспомнил главную причину прихода Глена посреди ночи. Он взял доклад, взглянул на него, продолжая идти в ванную. Хорошо, теперь, когда я проснулся…

***

Шинья был уже готов, когда Глен проснулся. Он пил чашку горячего кофе с пирожными из кафетерия, и исправленный доклад лежал у него на столе. Генерал-майор уже принял душ и теперь развалился на кресле, читая книгу. — Шинья?.. — он оторвал взгляд от страниц. – Где, чёрт возьми, мои вещи? — Шинья засмеялся и, положив книгу, указал на стол, где одежда Глена была аккуратно сложена. — У нас ведь сегодня выходной, если ты помнишь. Хочешь, я одолжу тебе что-нибудь из своих вещей. У нас один размер, как-никак, — предложил Шинья. — Нет, мне ещё нужно сдать отчет, поэтому моя форма сойдёт, — Глен налил себе чашечку кофе и взял в руки поправленные Шиньей документы. — Кстати, спасибо за это. — Нет проблем, это же ты попросил меня об этом. Глен вдруг выпрямился, как будто вспомнил о чём-то. «Никому не говори, что я был здесь прошлой ночью». Шинья поднял руки вверх в примирительном жесте. «Конечно. Но вот только я не удивлюсь, если Курэто уже об этом узнал; не все Хиираги мне доверяют, так что возможно, они иногда наблюдают за моей комнатой». — Да уж, неудивительно, — Глен быстро надел форму, допил кофе и схватил по пути булочку. — И… спасибо за прошлую ночь, — добавил он, поворачивая ручку двери, ведущей в коридор. — Всегда пожалуйста. Если у тебя есть вопросы по отчёту или ещё что-нибудь, — Шинья многозначительно кашлянул, — можешь зайти. Глен ничего не ответил и захлопнул за собой дверь, оставляя Шинью наедине со своими мыслями.

***

Глен начал приходить в комнату Шиньи всё чаще. Сначала он заходил после миссий, держа в руках папку с документами. Но потом он начал заглядывать и перед миссией. Он приходил после церемонии похорон павших солдат. Он мог прийти, когда кто-нибудь лежал в палате в очень тяжёлом состоянии. Каждый раз он будет прижиматься к Шинье и плакать (тихо, неподвижно), пока слёзы не кончатся. Но со временем, Шинье стало всё труднее нести эту эмоциональную нагрузку, и он начал плакать вместе с Гленом. Эти двое будут оплакивать смерть своих товарищей — иногда и друзей — и стараться не спрашивать себя «почему». Почему они должны умереть? Почему они до сих пор живы? Они прижимаются друг к другу, будто бы цепляясь за жизнь. Они будут спать всё так же: со сплетёнными руками и ногами. Отчасти это было из-за маленькой постели, но здесь присутствовали и потребность, желание двух мужчин быть вместе немного дольше и немного ближе в мире, в котором вампирам наплевать на своих жертв. Иногда один из них или даже оба просыпались с затёкшими конечностями или с причудливым отпечатком на своей коже, но это была лишь малая плата за принесённый комфорт. Они никогда не говорили об этом вслух, но их близость подвергала их большой опасности. Если остальные Хиираги и знали об этом, то молчали, не делая никаких замечаний или намёков. Ни один из них не знал, стоит ли рассматривать это как хороший или плохой знак, но они не были готовы расстаться с этой маленькой прихотью, которая приковывала их к земле. В конце концов, Глен начал делать визиты по ночам без каких-либо причин. Ни миссий, ни смертей, но Шинья встретит друга на пороге своей двери. В эти дни они не плачут, но с жаром двигаются в кровати и спят в довольно интимных позах. Поворачиваются лицом к лицу, горячая кожа прижимается к чужой, дыхание сбивается, пальцы прогуливаются по чувствительным местам, воздух между ними наполняется невысказанными желаниями. Более того, однажды, проснувшись, Шинья как можно быстрее направился в ванную комнату, чтобы позаботиться о себе. Он спрашивает себя, испытывает ли Глен то же самое. Он знал, что не должен продолжать делать это, не должен пользоваться другом, но чувство, которое появилось, когда он открыл дверь и увидел чёрную макушку, не хотело его отпускать, даже если и причиняло боль.

***

Ханаёри Саюри была на взводе. У «Лунных демонов» была назначена важная встреча, но Глен где-то пропадал. Она вместе с другими членами команды искала его уже час, но по-прежнему даже понятия не имела, где он. Саюри посмотрела на часы, пока бежала по коридору армейской штаб-квартиры. Всего двадцать минут до начала, чёрт, мы должны как можно быстрее найти его! Ах, в такое время я бы хотела, чтобы у нас были мобильные телефоны. Саюри остановилась, чтобы отдышаться. Где он может быть? Было бы неудивительно, если бы он спал после нашей недельной миссии, но его кровать даже не была смята, когда мы заходили к нему в комнату! А что, если его забрали или похитили, что мне делать тогда! Она прислонилась спиной к стене и съехала по ней вниз, сжав ноги и уткнувшись в колени. Может мы что-то упустили? Мы спросили всех, с кем столкнулись, и даже Юичиро не знает! Хм, кто же… Кто ещё может знать, где… Саюри помотала головой. Она знала, кто ещё мог знать. Она огляделась, чтобы спросить у кого-нибудь, где находится его комната, а потом подошла к его двери с решительным видом, желая узнать местонахождение Глена. — Шинья, — кричала она, стуча кулаком по двери. — Шинья, это Саюри, не могли бы вы открыть, — она стучала по деревянной поверхности ещё сильнее, не желая сдаваться. — Шинья! Глен пропал! Шинья! — её волосы выбились из причёски, а разочарование от отсутствия ответа накатывало на второго лейтенанта всё сильнее, пока она не пнула дверь со всей силы. — ГДЕ ГЛЕН? — закричала она, медленно понимая, что дверь открылась. Она осторожно заглянула внутрь. — Шинья? Свет был выключен, но солнце освещало большую часть комнаты через большое окно. Она видела, как Шинья сидел на постели, полуповернувшись к ней, и смотрел на неё с недоумением. Кровь бросилась к лицу Саюри. Он просто спал! Ах, как это неловко, теперь я чувствую себя ужасно.«Я… — она уже собиралась что-то сказать, как другая фигура выросла за ним. Эту фигуру — эту очень привлекательную фигуру без рубашки — она узнает где угодно. Ичиносе Глен. Она вскрикнула, широко открыв глаза и ещё больше покраснев, когда вся сцена предстала перед её глазами. «Обожемнетакжальянезналаяужеухожу», она неловко поклонилась, поспешно выходя из комнаты и пытаясь закрыть дверь с отбитой ручкой, прежде чем убежать. Она слышала, как Глен выкрикивал её имя, но её это не волновало — ей нужно было поскорее уйти оттуда. Слёзы наворачивались на глазах, и она смахнула их рукавом. Но они всё капали, не прекращаясь. Глупая Саюри! Ты ведь всё ещё на что-то надеялась даже после отказа, не так ли? Ну, посмотри на себя сейчас! Ты должна была лишь принять это, дура! Она почувствовала, что врезалась во что-то. — Саюри? — М-мито… — она обняла рыжеволосую девушку, а слёзы всё ещё капали. — Что случилось? Ты нашла Глена? Желая, чтобы это было не так, она кивнула.

***

— Саюри, подожди! Это не то, о чём ты подумала! — Глен выглянул позади Шиньи и протянул руку, как будто желая остановить девушку всего пятью пальцами. — Саюри… — он яростно что-то пробормотал и ударил кулаком матрас. — Чёрт! — он лёг обратно, и его голова оказалась на животе Шиньи. Он закрыл глаза и прикрыл нижнюю часть лица ладонью. Но если серьёзно, кто я? — Гм, Глен, — голос Шиньи был немного дрожащим, чем обычно. Когда черноволосый посмотрел на него, у друга уже были нахмурены брови, и он кусал губу. Он тяжело дышал, ладони сжал в кулаки, а глаза бегали, избегая взгляда Глена. — Это действительно не то, о чём она подумала? — О чём ты говоришь? — Глен отстранился и выпрямил спину, весь напрягшись. — Мы действительно всего лишь друзья? Или товарищи, если ты хочешь. Неужели, между нами ничего не происходит? Разве мне… мне это только показалось? — Шинья, раздражающий, смущающийся, нахальный Шинья, посмотрел необъяснимо грустно. Глен не нашёл, что ответить. Было ли что-то? Да нет, не могло быть. Но зачем он возвращается сюда снова и снова? Что заставило его лежать здесь с этим человеком и исследовать его кожу? Он не мог перестать смотреть на Шинью, особенно сейчас, встретившись с ним взглядом. Он чувствовал, как голубые глаза притягивают. Он хотел смотреть на них всегда, хотел потеряться в них и… — АЙ, ТВОЮ МАТЬ! Судя по всему, Глен забыл о такой вещи, как гравитация, пока бессознательно наклонялся всё ближе и ближе к лежащему Шинье, загипнотизированный голубым цветом глаз, и случайно ударился с ним головой. Теперь они оба сидели, потирая ушибленный лоб, как будто мучаясь головной болью. — Зачем ты это сделал? Я уж думал, что ты меня поцелуешь! — Думаешь, я сделал это нарочно?! Мне ведь тоже больно, — Глен убрал руку и моргнул пару раз. — Я думаю, что устал больше, чем… — какая-то сила заставила его наклонить голову, и он почувствовал что-то мягкое между губ. Когда зрение пришло в норму, он заметил, что нос Шиньи гораздо ближе к нему, чем должен быть. Когда Шинья отстранился, Глен лишь поднёс руку к губам. Вот так просто? Неужели, он действительно нравится мне? Почему моё сердце бьётся так быстро? Когда он взглянул на Шинью, тот ухмылялся (вот ведь ублюдок), и Глен закашлял, зная, что его лицо сейчас ярко-красное. — Это был довольно хреновый поцелуй — промямлил он. — Я мог бы сделать это ещё раз, если ты хочешь~ — Шинья потянулся, но Глен остановил его протянутой рукой. — Нет, у тебя ужасно воняет изо рта. По крайне мере, сначала нужно почистить зубы, — Глен спустил обе ноги с края кровати и встал, продолжая не глядеть на Шинью. — Значит, ты признаёшь, что будешь целоваться позже? — Глен слышал нотки самодовольства в голосе. — Нет, если ты не предоставишь мне свою задницу, — Глен подошёл к ванной комнате. — Извини, но вид на твою задницу лучше… Глен быстро развернулся и снова подошёл к кровати. «Готов пожалеть о том, что сказал?» — угрожал он, пока Шинья смеялся, сбрасывая одеяло и готовясь к бою. Излишне говорить, что Глену так и не удалось достигнуть задуманного.