Red

Клаудия была азартной. Ей ни за что нельзя было давать в руки две вещи: деньги и наркотики. Она была одной из тех авантюристок, готовых пуститься в Лас-Вегас посреди ночи, чтобы потратить деньги в казино, найти дешевые наркотики и просто весело провести время с друзьями. Со временем, она, конечно, уже не могла сорваться посреди ночи в Лас-Вегас, но Джон все равно опасался давать деньги любимой, потому как, если не на казино и наркотики, то уж на ненужные безделушки, она могла свободно спустить сколько угодно денег. Наше время. Стайлз поцеловал Лидию. Свою мечту, свою королеву. Предел его мечтаний был достигнут, шаг за эту черту означал или свадьбу или похороны. Стайлз поцеловал Лидию, а Дерек со злости разбил мобильник. Дерек Хейл, вечный хмуроборовик, как его называет Стайлз, примчался в школу через пять минут после тревожного звонка от Скотта и смазанных слов «Лидия хочет закричать! Мы в школе!». Еще три месяца назад это не значило ничего особого, ну помимо того, что банши нашла труп или чувствует что-то. Теперь же, силы Мартин так сильно возросли, что она могла убить человека. Оборотня вырубить или оглушить, тут уж все зависит от того как близко расположен к Мартин оборотень. — Что? — Мартин выдавила эти слова из глотки. Стилински, который почему-то часто задышал, бешено посмотрел в глаза девушке. — Ты… — Стилински облизал губы. В ста метрах от них Дерек со злости швырнул мобильник об асфальт, — Ты хотела закричать… Я… — Стайлз провел рукой по лбу собирая пот, который выступил и задрал челку. И когда он так запустил свои волосы?  — Я вспомнил как тогда в раздевалке… Ну, у меня был приступ, а ты поцеловала меня и прошло и я подумал, что должно сработать и с тобой. Это же тоже как припадок? Нужно перевести внимание. Ничего такого… Нет, то есть, не то, чтобы совсем ничего. Это вау! Просто вау! Но знаешь… — Стилински сорвался, как срываются наркоманы после завязки. Он начал активно жестикулировать. Глаза бегали то вдоль девушки, то ей за спину, то себе под ноги. Рот наполнился слюной и Стайлз мгновенно сглотнул и это хоть на секунду его заткнуло. — Спасибо, Стайлз. — поспешила вставить Лидия и взглянула в глаза другу. То, что он сделал, возможно, спасло чью-то жизнь, может даже две. Лидия теперь тоже тренировалась. В одиночку, далеко в лесу, с прибором который измерял громкость звука. Мартин дни и ночи напролет училась контролировать частоту и силу звука. Но все это было бессмысленно, когда в ней просыпались голоса. Тогда она, впрочем, как и Стайлз когда-то, не отдавала отчет своим действиям. Наблюдала со стороны и ничего не могла сделать. Лидия ничего не могла противопоставить, не могла заставить себя, приручить это тоже не получалось. Лидия чувствует, как это начинается. Неожиданно она чувствует чужое присутствие возле своего левого плеча, потом у правого. Раньше она списывала это на излишнюю нервозность и панику, но с некоторых пор она ведет дневник наблюдений. Записывает все, что успевает, прежде чем покидает свое тело. После того как ей кажется, что вся школа или, возможно, стадион забитый болельщиками под завязку, находится прямо перед ней и каждый взор обращен к Мартин, а по спине ползут мурашки и она начинает передергивать плечами и головой, как при ознобе, в голове начинают появляться голоса. Не по одному или два, все сразу. Но тихо, почти шепотом, а потом неожиданно возрастают, пока не начинают кричать как резаные. Пока они шепчут, у нее есть несколько минут, почти семь, за которые она должна или убежать или… Второй альтернативы нет, ей все равно нужно бежать. Или по своей воле, как сейчас, когда она искала друзей, что бы те в случае опасности смогли ее вывести из школы или вырубить (тоже помогало, но на пару минут, она быстро приходила в себя, правда сразу с криком). Если она не побежит по своей воле, то по воле голосов. Разобрать из этого сыр-бора хоть слово, это большая удача. Потому что они не скандируют одновременно, не скандируют одно и тоже. Они в принципе не скандируют, просто кричат поток слов. У каждого свой порядок, свои слова. Если Лидия убегает подальше от людей, чтобы не задеть, не убить ненароком, то голоса ведут ее или к тому, кто умрет или к тому, кто будет рядом и связан с умершим. Лидия долгое время думала, что голоса это души умерших. Она с ужасом узнала, что голоса принадлежат ведьмам. Сотням, тысячам ведьм и не все они кричат на английском. Все они безутешны, все они не обрели покой, все они скитаются в ее голове. Все они полны злобы, желая крови и смерти. Все они твари и далеко не божьи. Когда голоса в голове достигают своего апогея, она пропадает. Ее выпихивают, вытесняют, заставляют выйти. Ее выгоняют из собственного тела. Тысячи ведьм тянутся к ее плечам своими руками. Костлявыми, со сгоревшей кожей, водянистой, покрытой сажей, пеплом, инеем, без кожи, без пальцев, в крови, в травах. Все они хватают ее за плечи и дергают, так сильно, что она улетает. Бьется о границы сознания и держится. До сломанных ногтей, до содранных подушечек пальцев, до хруста в пальцах. Она не хочет думать, что однажды у нее или пальцы сломаются, или она сломает границу и улетит, отдав свое тело на растерзание ведьмам. Когда они получают право пользования, они идут на поиски трупа. Они стягивают туфли с ног Мартин ее же руками и двигают пальцами на ногах. Зарываются ими в траву, потому что банши не носят обувь. Они расплетают волосы Мартин и встряхивают ими. С недавних пор (Примерно тогда, когда она начала принимать это и тренироваться) ее волосы стали заметно светлее. От медного цвета они посветлели до медово-клубничного. Лидия понимает, если так продолжится она или поседеет или ее волосы приобретут неприятный золотой цвет. Лидия предпочитает думать, что светлые тона в ее одежде, это, прежде всего ее стиль, ее предпочтение. Она не хочет думать, что и то, что она одевается в светлые тона вызвано тысячами ведьм в ее голове. Лидия теперь лучше понимает Стайлза. Она не винит его в той крови, что была пролита его руками. Она знает, как это: видеть, слышать и ничего не делать, потому что тьма сильнее. Тьма в твоей душе, в твоей голове сильнее. Ты не можешь пересилить ее. Она никогда не позволит тебе это сделать. Просто у Стайлза был выбор, у него был шанс. У Лидии он один- смерть. Стайлз тоже понимает Лидию, принимает такой какая она есть. Пытается выставить все шуткой. Он поддерживает ее, оберегает, защищает, слушает, наблюдает. Для Стайлза Лидия- вселенная. Для Лидии Стайлз- последний родной человек на свете. Возможно, если бы не вечная угроза смерти извне, она бы подумала над тем, что Стайлз отличный парень. Возможно, она бы сказала ему да. — Ты как? — Стилински заглядывает Мартин в глаза. Лидия видит целую вселенную в глазах Стайлза, а он в ее. — Пойдет, но они недовольны. Они должны возвестить. Должны найти. — Лидия первая отводит взгляд, хотя она никогда не отводит взгляд первой — Я должна его найти. — Мартин понимает, что говорит по большей части не она, потому что она неожиданно поднимает ногу и стягивает коричневые ботильоны с ног, разминает пальцы и стягивает резинку с волос. Она закрывает глаза, глубоко дышит и отдает вещи в руки Стилински. Лидия закусывает нижнюю губу, в ее глазах стоят слезы, у нее истерика, потому что она не хочет этого. Не хочет найти труп. Не хочет видеть смерть. Она не хочет, чтобы Стайлз видел ее такой. Отпустив нижнюю губу и вновь вздохнув, она чувствует, как хватка ведьм становится сильней и как они дергают ее. Она улетает, вновь вцепившись в границы сознания. Она проходит мимо Стайлза, обходит Дерека, который все еще стоит на месте и наблюдает за потерянным парнем, который замер там, где минуту назад была Мартин. Банши должна найти смерть. Должна найти труп и возвестить весь мир. *** Стайлз отмирает и оглядывается, сперва растерянно, потому что он не понимает, почему так долго стоял в ступоре (Потому что банши может очаровывать, может колдовать) и теперь удивленно смотрит на Дерека, который не то зол, не то очень зол. Стилински подбегает к Хейлу. — Где Лидия? Она только тут была. — Спрашивает Стайлз и оглядывается. — Ушла на поиски трупа. — спокойно (ну почти) отвечает Хейл. — Что? И ты ее отпустил? Чувак, что с тобой не так? Она же найдет труп! Это же Лидия, она не готова к этому! Она человек! Она опять будет плакать! Как ты мог дать ей уйти?! — Кричит Стайлз и рукоплещет, потому что в его голове не укладывается, как можно было отпустить Мартин. Потому что Стайлз опять тонет в океане по имени Лидия. Поцелуй возрождает чувства Стилински. Поцелуй напоминает, как он жаждал этого. Как он любил девушку, как мечтал. Стайлз все так же ее друг, и как друг, он не хочет, чтобы друзья страдали. — Она ведьма! — Кричит Дерек и осекается. Почему это он говорит как Питер?! Хейл вспоминает причину своего гнева и хочет сплюнуть, потому что-то, что он сделал, то почему он злиться- это пустое, ненужное ему чувство. Он не хочет возиться в этом дерьме, по имени Стайлз Стилински. — Мы бы ее не остановили, Стайлз. Сейчас она не в состоянии нас выслушать. Мы найдем ее позже. — говорит Дерек и прислушивается. Скотт выбегает из школы и бежит с Малией и Кирой к Хейлу со Стилински. — Где Лидия? — Спрашивает МакКолл, Стайлз косится на Дерека. Но молчит. — Нужно ее найти. — отвечает Дерек и распределяет всех в разные части города. Стилински остается в школе, потому что Мартин должна вернуться за одеждой, ну так предполагает Дерек. Стайлз то знает, понимает. Лидия точно не придет в школу. Она скорей всего, увидев труп- закричит, а потом придет в себя и будет горько плакать. Содрогаться в своих рыданиях, страдать и звать на помощь, не буквально, конечно, но эмоционально она будет нуждаться в помощи. Стилински подъезжает к дому Мартин и выжидающе смотрит по сторонам. Это все, что он может, потому что Скотт отправился в больницу, ведь труп могли найти раньше и отвезти в морг. Малия с Кирой на разных концах города. Дерек в лес, кажется, парень только и делает, что лезет в лес. А Стайлз позвонив отцу и попросив, в случае звонков по поводу «босой девушки не совсем в себе» сразу же уведомить его и сбрасывает до того как отец успевает задать хоть один вопрос. Ближе к вечеру (удивительно, потому что Скотт уже отчаялся найти Лидию) она появляется. Идет по правой стороне дороги. Осунувшаяся, чуть сгорбившись, с пустым взглядом. Медленно шевеля ногами, которые перепачканы в крови и грязи. Стайлз мигом выскакивает из машины и, подбежав к Лидии, обнимает ее. Девушка, еще не отошедшая от шока, стоит столбом с минуту, а потом, отмерев, хватается за Стилински как в спасательный круг и начинает горько плакать. — Тише. — шепчет Стайлз и, придерживая девушку, проводит до ванной. Промывает ноги от грязи и обрабатывает их, потому что Лидия находится в какой-то апатии, смотрит на мир через толщу воды и все, что делает, это изредка всхлипывает (хотя слез не осталось) и дергает нижней губой. Стилински интересуется, не голодна ли девушка, но Мартин ничего не отвечает и, поняв, что ответа он не дождется, Стайлз отводит ее в комнату. Натали, мама Лидии, сидит на кухне, когда Стайлз спускается, чтобы налить воды и найти какое-нибудь успокоительное. Скоро Лидия придет в себя и оно ей понадобится как воздух. — Это случилось опять? Я видела однажды, она пришла домой без обуви, вся растрепанная. Я спрашивала ее, что случилось, но она молчала. Боже, Стайлз, когда же это прекратится? — Женщина вздрагивает и зажимает рот ладонью. Стилински молчит. Что он может сказать? Все хорошо? Ничего не хорошо. Кто-то определенно решил устроить очередную резню в городе и пока будут трупы- будет слышен крик банши. — Мы справимся. Такого больше не повторится. -обещает Стайлз и сжимает плечо женщины. Она всхлипывает и кладет свою ладонь поверх ладони Стайлза. Проходит пару секунд, прежде чем он отпускает руку и уходит обратно в комнату Лидии. — Хей. — когда Стилински возвращается в комнату Лидии, та сидит на кровати, прижав ноги к груди. Она постепенно приходит в сознание. Очевидно, она давно нашла труп и по дороге домой, начала возвращаться в сознание. — Привет. – тихо отвечает Мартин и взяв из рук парня стакан с водой, отпивает немного. — Как ты? В норме? — Спрашивает Стайлз, зная, что она не в норме, что это не норма. Не по человеческим меркам. — Нет, Стайлз, я не в порядке. — честно отвечает девушка и низко опустив голову, тихо, почти не слышно, всхлипывает. — Лидс. — Стилински подсаживается к девушке ближе и гладит по спине, — Все будет хорошо. — успокаивает он ее. Девушка кивает и, подняв голову, утирает капельки слез, застывших на щеках и улыбается. Разбито, но все равно с верой в лучшее. Разбито-счастливо, как-то так. — Я пойду. — через некоторое время произносит Стайлз, считая, что Лидии нужно немножко уединения. Учитывая, что она слышит голоса периодически, ей оно очень нужно. -Останься со мной, пожалуйста. — Лидия боится остаться наедине, на самом то деле. Она цепляется за Стилински, тянет обратно на кровать. Ей так страшно и одиноко. Ей нужен кто-то рядом. На периферии сознания, она понимает так нельзя поступать. Не со Стайлзом. Стилински смотрит Мартин в глаза и скрепя сердцем соглашается. Присаживается на кровать, обнимает одной рукой и, устроив свою головушку на груди парня, Лидия быстро засыпает, чувствуя себя в безопасности, хотя она все еще чувствует ведьм. Повсюду. Они стоят за спиной, перед лицом, по бокам, стоят и ждут. Ждут новый труп.