Фантазия

Соня рассказывала о вампирах в тот вечер. Мы тогда все замерли у костра, и слушали тихо, так тихо, что слышно было, как потрескивают в горячем пламени собранные на задних дворах наших домов ветки. Никто не пытался заговорить, когда история ее была закончена. Не знаю, что там с другими происходило, я мысли читать не умею, но сам сидел, уткнувшись носом в сплетенные пальцы, видел, как просачивается яркий свет от костра сквозь руки, и представлял вампира. Высокого, обязательно красивого, с бледной кожей, и светлыми, мягкими, чтобы прикасаться нравилось, волосами. Потом глаза… Интересно, они могут быть зелеными? Или голубыми? Цвет их должен отличаться от нашего, уверен. Может, они слишком яркие. Или, наоборот, блеклые. Или зрачка у них нет. А может зрачок есть, только сливается с радужкой. А еще хочу, чтобы мой вампир, мною придуманный, был парнем. Это как игрушку выбирать. Не могу же я с девчачьими куклами играть, это неправильно. Поэтому моя игрушка – просто в мыслях, о которой никто не узнает, а я и сам скоро забуду, будет юношей. Алые. Из ниоткуда приходит мысль. Глаза моего вампира алые, потому что… Почему? Мои чувства, словно, лопатой разгребают, и я ищу, ищу в себе то, чего не знаю, знать не могу. Он пьет кровь, поэтому глаза его хранят ее вкус. Мысль до безобразия абсурдна, и я смеюсь. Первый звук, разносившийся над костром после долгой истории о красивой любви вампира и вампира, это мой смех. И он выводит всех из оцепенения. Мы спорим, соглашаемся с услышанным, а потом тема перетекает к эпидемии, бушующей в соседних штатах, и говорить мне становиться не о чем. Не хочу этого обсуждать. Просто не хочу. Поднимаюсь на ноги, прощаюсь с ребятами. До дома идти минут десять по прямой от места наших посиделок за усадьбой Кристиана, если не срезать через узкий переулок, заросший плющом и балками разрушенных временем домов. Я выбираю переулок, и время сокращается до пяти неполных минут. Интуиция бежит по строчкам неизвестной мне книги, и пока книга открыта, я считываю с ее страниц информацию. Мой вампир любит светлые оттенки. И не любит, когда его пристально разглядывают. А мне можно. Потому что я чего-то не увижу, и ему от этого спокойнее. Он много времени проводит с детьми, но своих детей у него нет. Мысли накладываются одна на другую, склеиваются, и я не могу удивиться им. Истории Сони всегда устраивают бури в моей голове, но раньше я не думал о том, чего нет. А тут готов поверить в несуществующее, принадлежащее мне. А он ждет меня. Здесь нет фонарей, поэтому я прищуриваюсь, разглядывая его. Свет луны играет в волнистых волосах. Мое лицо отражается в его алых? Да, глазах. Не успел придумать ему имя. А фантазии не становятся материальными. Мне просто хочется почувствовать его. — Я думал, что здоров, а галлюцинации приходят с болезнями. — Вы здоровы. Голос обычный. И смотрит он прямо, ощупывает взглядом мое лицо. К горлу подкатывает новый вопрос. И еще… Мне кажется, или я знаю… Да, знаю, что могу обращаться к нему, как к другу. Человеку, давно знакомому. Страх, который я пытаюсь разбудить, разлетается по траве, впитывается в зеленые листочки, но уже не принадлежит мне. А вампир принадлежит. Ведь он вампир. Тот самый. Мой. Мною придуманный. — Эдвард. Он задумывается. Решает, стоит ли называть свое имя. Решается. Не знаю, настоящее ли оно. — Джаспер. Никому не скажу, что видел его. Да и не обязан. — Вы собираетесь меня убить? Ранее придуманный вопрос звучит совсем по-детски, и только за это я морщусь, и переспрашиваю. — То есть, что ты здесь делаешь? Джаспер отвечает, говорит, что пришел, потому что я звал, но я не верю ему. Только не спорю. Пять минут растягиваются, дом не становится ближе, а холодное дыхание Джаспера щекочет мои губы. Он очень быстро двигается. Ну и пусть. Мне нравится скорость. Он немного выше ростом. Это не мешает мне положить одну ладонь на его шею, заставляя его чуть склонить голову. Думаю, если бы он этого не захотел, мне бы не хватило сил заставить его. Я тянусь к нему, подушечки пальцев той руки, что лежит на шее Джаспера словно погрязли в снеге. Холодом покалывает кожу, а я только задерживаю дыхание, когда он обнимает меня за талию, и ткань летней рубашки сминается в его ладонях. Украденный, быстрый поцелуй – первый. Мимолетное прикосновение губ к чужому рту. Нетерпеливый, теплый – второй. Губы к губам, чуть приоткрытые мои, и его язык у меня во рту. Он не груб, а я привыкаю. Благодарный и изысканный – третий. Он не разрешает трогать клыки, я и не пытаюсь. Подсознательно понимаю, что все делаю правильно, и нам обоим нравится. А клыки у него, наверное, острые. Быстро-быстро в груди бьется сердце. Опускаю руку, прячу нос в складках его светлой, почти светящейся белизной в свете луны, рубашке. Удары моего сердца на нас двоих. Потому что Джаспер даже не дышит. И не отпускает меня. Ведь он всего лишь моя фантазия. То, что придумано мною для меня же не может быть не идеальным. И совершенство это понятно только мне, ведь я создавал его образ в сознании. Мысли материальны. Фантазии материальны. Джаспер почти живой. — Эдвард? — Да? Ему надо уйти по делам, но он обещает, что через год вернется. Не знаю, какие там у него дела могут быть кроме меня, ведь он моя фантазия, но чувствую, что готов его отпустить, только бы еще немного, совсем чуть-чуть… Я чувствую его взгляд, когда переступаю порог дома и мама, вся в слезах, заключает меня в крепкие объятия. На губах тают поцелуи Джаспера. В тот вечер отец скончался на больничной койке от болезни, название которой я слышал возле костра. Ведь сбежал от темы, только не знал, что папа нас оставил… А горечи нет. И слез нет. Мне просто хочется уйти в холодный уют чужих рук. Позже я узнаю, что болезнь, забравшая папу, стирает память, и в бреду забываются такие важные вещи, как светлые волосы и алые глаза. Джаспер вернется через год, и его слова станут решающими, Карлайл обратит меня не потому, что мама просила его, умирая, а потому что мой вампир, сдержав слово, вернется и переговорит с мистером Калленом. Я ничего не буду помнить из прошлой жизни. До определенного момента. А момент настал. Сейчас 94-ый. Мы с Джаспером сидим на кухне недавно купленного дома, остальная семья отправилась на вторую экскурсию по новому городку. И я действительно вспоминаю. В голове срывается выстроенная много лет назад дамба, а я готов удушить своего названного брата. Вместо этого тяну его на себя, целую грубо, обшариваю языком его рот, успокаиваюсь в знакомо-забытых объятиях. — Фантазия, да? — Тобой легко управлять. — Хэйл. — Каллен. — Но ты мой вампир. Я тебя придумал, так что… Так что поднялся и в душ. Со мной. Ага, думай сейчас о том, что я козел. Но козел тут только один. Тот, который семьдесят шесть лет скрывал от меня то, в чем я больше всего нуждался. Привязанность, понимание… Связь. Те человеческие чувства, которые мы с тобой, Джаспер, спрятали, даже не распробовав. Они сейчас в пыли, мятые, но совсем не потрепанные временем. Может, и не все потеряно? Ничего не потеряно. — В душ, Хэйл, в душ. — Да иду, иду, Каллен.