Счастливого Рождества, ...

Снежинки кружатся в небе и падают на волосы Гермионы. Её красная вязаная шапка уже вся покрылась снегом и теперь можно подумать, что совсем и не красная, а белая. Гермиона смеётся и стряхивает снег с волос и яркого гриффиндорского шарфа. А потом, треплет Гарри по голове, сметая снежинки с его волос. Наверное, в чёрных волосах белые хрусталики хорошо заметны. А может быть его вечно взъерошенная макушка сейчас такая же белая, как и съехавшая набекрень шапка подруги. Хоть бы не выглядеть как Малфой. -Гарри, надень шапку, ты же заболеешь! — восклицает Гермиона, попутно натягивая эту самую шапку на голову парня. И как приятно осознавать, что она, именно Она, а не кто-то другой сейчас заботится о его здоровье. Рон поблизости уже бурчит что-то себе под нос. Гарри смотрит на него и невольно губы расплываются в улыбке. Кажется, когда они выходили из поезда, Уизли тоже был без шапки, да ещё и без шарфа. Сейчас же плотная красно-жёлтая ткань плотно окутывает шею парня, а на рыжей макушке красуется забавная шапка с помпоном. Наверное, девушка уже прочитала лекцию на тему «Чем можно заболеть, если будешь пренебрегать тёплыми вещами». Гарри прослушал. Он любовался снежинками в её волосах. Её движениями и улыбкой. Как она в очередной раз поправляла шапку, съехавшую в сторону или прядь волос, упавшую на лоб. -Эй, Гарри, лучше надень! Я надеюсь, ты не собираешься во второй раз услышать сказку «Тысяча и одна болезнь»? — Рон широко улыбается и потуже затягивает шарф под строгим взглядом Гермионы. Гарри ухмыляется, но внутри скребут кошки — она заботится ещё и о Роне. Конечно, он её друг, такой же, как и Гарри, но от этого не лучше, скорее наоборот паршивее. Они просто друзья. И как же от этого становится тошно. От того, что он должен делить её, хотя бы, её дружбу ещё с кем-то. И Гарри готов рвать на себе волосы, лишь бы это чёртово чувство, трепыхающиеся внутри него при мыслях о Гермионе, исчезло. Просто растворилось бы. Так было бы намного легче. -Но, Гермиона, — Гарри улыбается, глядя на неё, — мы с Роном доберёмся до Норы через камин, даже не замёрзнем, — и вразрез своим словам забирает шапку из рук подруги и натягивает на макушку. Она не отвечает, лишь как-то странно качает головой и опускает глаза. Гарри удивляется. Может, она расстроилась? Но почему? Или ему показалось? Она ведь едет на Рождество к родителям. Если бы у Гарри появились вдруг родители, он бы всё свободное время проводил с ними. Поттер усмехается: наверное, поэтому он и едет на зимние каникулы в Нору. Гарри вдруг приходит в голову сумасшедшая догадка. Она такая странная и дерзкая, что он сразу же пытается о ней забыть, но не может. В душе поднимается неуместное ликование, а в голове прокручиваются те моменты, когда Гермиона трепала его волосы, а потом стояла так близко, слегка прижимаясь своей грудью к его груди, пытаясь на взъерошенную макушку надеть шапку, и когда он забирал у неё этот незамысловатый предмет гардероба, то нечаянно коснулся её руки. Или когда она, слегка нервным движением отдёрнув ту саму руку, к которой он прикоснулся, и, да, Гарри бы очень хотелось в это верить, слегка покраснев, и совсем не от мороза, между их лицами оказалось очень маленькое расстояние, как раз для того, чтобы поцеловаться. Этот момент длился всего лишь мгновенье, но Гарри показалось, что они так стояли несколько минут. И, кажется, Гермиона была не далека от того, чтобы поддаться вперёд. Он и сам был не далек от этого, и простой так девушка хоть ещё одну секунду, на щеке Поттера был бы след пощёчины, а губы горели бы от поцелуя. А дружба была бы безнадёжно испорчена. Нет, Гарри не сделает ничего лишнего. Друзьями он слишком сильно дорожит. Шапка Гермионы опять съехала набекрень, а она опять весело улыбается, будто и не было этой секундной заминки. Гарри может поспорить, никто, кроме него этого и не заметил. Хотя вдруг ему всё это просто показалось? Иллюзия? Обман? Воображение влюблённого идиота, в конце концов?! Тогда ему будет очень тоскливо ночами в Норе, прокручивая в голове эту сцену прощания на вокзале Кинг-Кросс. -Ну, что, дружище, вот и прошла половина шестого курса, — Рон хлопает Поттера по плечу. -А в следующем году очень важные экзамены, так что…- Гермиона была бы не Гермионой, если бы не напомнила им. Гарри сообщает ей об этом. Все трое заливаются смехом. Таким детским и звонким. Как на первом курсе, когда никто и ни в кого не был влюблён. -Если бы вы двое не были такими оболтусами, мне не приходилось вас гонять. Снег начинает валить сильнее. Из ниоткуда появляются Джинни и миссис Уизли. Гермиона желает им счастливого Рождества и прощается с рыжим семейством. Она опять поправляет шапку и отряхивает волосы и шарф от снега. Гарри думает, что в этом году необычайно снежная зима, и что эта красная непослушная шапочка очень милая. -Счастливого Рождества, Гарри, — Гермиона улыбается и опять слегка краснеет, и Поттер уверен — совсем не от мороза. Гарри кажется, что она улыбнулась ему по-особенному, не так как Рону, Джинни и миссис Уизли, и он чувствует, как его губы тоже расплываются в ответ. В глупой, но явно счастливой улыбке. -Счастливого Рождества, Гермиона.