Спустить курок

"Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень Не столь различны меж собой." Холод оружия, единственный вздох, выстрел. Искажённые остатки взорванной цистерны с ЭТС-40 разлетелись в разные стороны. Секунда, и ревущие языки пламени поглотили мир вокруг: распространяясь с бешеной скоростью пожар уже охватывал постройки ближайших трёх улиц. Предсмертные вопли десятков людей слились в единый, режущий уши стон. В последний раз оглядев со столь плоды своего труда, снайпер аккуратно упаковал винтовку и, насвистывая простенький мотив, начал спускаться вниз. Несмотря на то, что между колокольней старой церкви где он находился и местом взрыва было чуть больше километра, юноша предпочитал побыстрее покинуть место преступления. Выскользнув из старой церкви он вышел на главную площадь небольшого города и смешался с толпой. В вызванной взрывом суматохе никто не обратил на него внимания, что было крайне прискорбно - Андреа обожал быть в центре всеобщего внимания. Для столь торжественного мероприятия он даже приоделся: кеды, чёрные джинсы, футболка рыжевато-красных оттенков, солнцезащитные очки, скрывающие глаза цвета карамели, серьга в правом ухе и собранные в хвост каштановые волосы. За спиной футляр, а в руках пачка сигарет. Не обделённый ни внешностью, ни умом, ни красноречием, двадцатитрехлетний итальянец жил ни о чём не жалея, денег не считая, о других не задумываясь. По прихоти судьбы он частенько становился ключевой фигурой в какой-либо запутанной истории. Правда, большей частью эти истории были любовными романами, полными страсти, измен, предательств, жертв и слёз. Ветреный и эгоистичный, безрассудный и равнодушный, Андреа по-настоящему любил в этом мире только двоих: себя и того парня в зеркалах. Ну и ещё итальянец бесспорно любил свою работу — огнестрельное оружие, запах пороха и холод металла, пулевые ранения и щелчок спускового крючка, всё это с детства будоражило его и без того жгучую кровь. *** Не сказать, что он с малых лет мечтал быть снайпером — его лишь тянуло к стрельбе, опасности, некому разрушению, и только. Но наконец научившись стрелять юноша испытал ту непреодолимую жажду крови, что испытывает любой, обладающий силой. Заветная мечта выстрелить в живого человека стала жизненно важной необходимостью. Мучения Андреа продолжались недолго, жертвы не заставили себя долго ждать: одна крупная ссора с родителями и полиция их тихого городка объявила в розыск восемнадцатилетнего убийцу. Происходившие дальше события напоминали снежный ком — ненасытная жажда поглотила итальянца с головой. Три следующих года юноша провёл в бегах, то присоединяясь к небольшим группировкам, то действуя в одиночку и в итоге бежал из страны (стоит ли отмечать, что всё это сопровождалось непрерывными любовными связями как с представительницами прекрасного пола, так и с мужчинами?). Дальше последовал кровавый тур по Европе и наконец — Испания. Ещё ребёнком Андреа решил, что обязательно побывает в этой стране; для него Испания ассоциировалась с чем-то блестящим, захватывающем и грандиозным. Так и получилось — после первого же убийства он столкнулся с крупной организацией, называвшей себя «Вендетта», вступил в её ряды, заработал себе первоклассную репутацию и жизнь пошла «как по маслу». *** На краю площади уже ждала машина. За рулём сидел Мартин, один из оперативников «Вендетты» и, по стечению обстоятельств, новая игрушка Андреа. Хотя итальянец после первой же недели совместного проживания довольно ясно дал понять, что серьёзные отношения его не волнуют — Мартин оказался настроен куда серьёзнее и, со свойственной испанцам пылкостью, продолжал называть их «парой» и «любовниками». Может он был совсем дурак, или же это любовь его так ослепила, а может испанец просто закрывал на всё глаза, но... В течение последнего года Андреа жил исключительно за его счёт: Мартин оплачивал все расходы и выполнял любую прихоть своего возлюбленного. Не красавец с обложки глянцевого журнала, но и не урод, испанец был полезен не только деньгами. Он был одним из приближённых Босса «Вендетты», а значит снайпер был в курсе всех готовившихся операций, мог сам выбирать себе работу по вкусу и получал информацию из первых рук. Во-вторых, Мартин не был ревнив — ему хватало того, что Андреа каждый раз, наигравшись, возвращался к нему. В-третьих, он был послушным и верным как собака. Всё это было итальянцу на руку и он без зазрения совести пользовался предоставляемыми ему благами. Хотя, без недостатков не обходилось... - Отличная работа, ты как всегда на высоте! - с того момента, как Андреа сел в машину, Мартин буквально светился от счастья и не замолкал ни на секунду. Этот словесный понос был первой и основной проблемой. - Ага. Поехали. Пожалуй, стоит отметить тот факт, что Андреа не любил говорить на иностранных языках. В совершенстве изъясняясь на родном итальянском он не заморачивался изучением других. Конечно, после года жизни в Испании он говорил на здешнем национальном языке. И говорил так, что любая испанка, да и испанец падали к его ногам. Но в остальном, любое незнакомое слово не вызывало в нём не малейшего интереса, что порой сильно затрудняло общение с другими людьми из организации. И здесь всплывал ещё один неоспоримый плюс поддержания отношений с Мартином — помимо родного языка испанец говорил не только на итальянском, но и на английском, немецком, и ещё двух. Каких? Мартин не раз говорил об этом, но снайпер тут же забывал — зачем тратить память на лишнюю информацию? - Кстати, Андреа... - Ммм... - итальянец мысленно послал «возлюбленного» куда подальше. - Как ты провернул это дело? В том плане, что... - Выстрелил, выстрелил, взорвал. ВСЁ. Мартин едва слышно рассмеялся. Оставшуюся часть пути они провели в молчании. *** Мысли Андреа вяло текли от одного предмета к другому. Начиная от Кадиса, небольшого городка, где располагалась база «Вендетты» и где было до того скучно, что ехали сюда разве что со скуки; к конфликту Босса с лидером другой организации (название которой снайперу не раз повторяли, но опять же - зачем помнить?); к тому, в какую масштабную войну перерос этот конфликт и прочее, прочее. Всё это в итоге свелось к единственной мысли: чем хуже конфликт, тем больше работы, чем больше работы, тем больше крови и хаоса, а чем больше крови и хаоса... тем лучше, не так ли?