Happy birthday, Mr. Cat

Раньше, лет до двадцати восьми, я любил отмечать свои дни рождения. После, с каждым годом, я относился к этому всё более безучастно. Наконец это дошло до того, что однажды днём ко мне домой приходит Джаред с какой — то большой коробкой, запакованной в подарочную бумагу и начинает мне что — то говорить о том, как он меня любит и дорожит мной. Первую минуту я просто стоял и молчал, смотря прямо на него и не понимал, отчего с ним такое твориться. Сначала я подумал, что он пьян, но через пару секунд я откинул эту версию, дабы от брата не несло алкоголем. В своё тридцати четырёхлетие я забыл про свой день рождение. А, чёрт с ним! Брат поздравил, потом мама… и как-то хрен с ним с этим праздником. Наплевать. Неделю назад я помнил о том, что скоро опять состоится это событие, но никак не проявлял этих мыслей. Я никого не пригласил, ничего не хотел устраивать. Я могу быть на вечеринках, но вот устраивать их не люблю, может потому, что не умею. Мне не хотелось тратить на это силы, поэтому сегодня, в день своего рождения я находился в своём огромном доме, где я мог, как бы закрыться от внешнего мира и быть окружённым только сигаретами, кофе, ударной установкой и гитарой. День выдался пасмурным, но моё настроение было весьма положительное, что создавало мне определённый внутренний темп на дальнейший день, который я, впрочем, решил провести в одиночестве. Мне порой нравилось быть одному, лишённому общества, которое достало разговорами и бесполезным прожиганием времени в компании каких-то неинтересных мне людей. Марсы были на пике славы и мне, конечно же, оставалось лишь выступать на концертах и давать интервью, на которых, если мы были со всей группой, я обычно молчал, давая разговорчивому брату слово. Порой я был недоволен собой, когда казался безучастным, но интервью часто выпадали на то время, когда у меня не было никакого желания в сотый раз рассказывать о новых песнях и нашей атмосфере в группе милым журналисткам. Хотя, знаете, они обожают порой докапываться, поэтому ни черта они не милые! Интервью, это единственное, что я позволял себе скидывать на плечи младшего брата, всё остальное мы делили поровну. На репетициях или на съёмках очередного клипа мы обязательно пару раз переругивались, однако оба понимали, как это не серьёзно и что это не имеет ничего весомого в наших дальнейших отношениях. Просто порой он гасил меня, а я бесился из — за этого и напоминал ему, кто здесь старше. Мы как бы были дополнением друг друга, без которого, обе версии, то есть мы, не подлежали бы более — менее правильному использованию в жизни.

***

Я сварил себе кофе и налив его в кружку поднялся на второй этаж, в огромную комнату, где стояла барабанная установка, а к стене была приставлена гитара. Дневного света, ввиду сегодняшней погоды, было на так много, но его хватало для создания той атмосферы, при которой могло прийти вдохновение. Я сделал эту комнату сам; поклеил однотонные светло — коричневые обои и тёмно — красной краской после, написал большими буквами на левой стене «30 seconds to Mars». На правой стене я нарисовал символы, которые были вытатуированы на моей правой руке и расшифровывались как называние нашей группы. Больше в этой комнате не было ничего. Сев за установку и поставив на пол рядом с собой кружку с кофе, я взял барабанные палочки и около минуты стал просто настукивать одной рукой ровный такт, как бы готовясь во время словить определённый, новый ритм. После такой задумчивой разминки я подключил вторую руку и стал воспроизводить ритм одной из наших песен. Затем, я стал постепенно создавать что — то новое, по нарастающей прибавляя темп, затрагивая новые барабаны и, в конечном счёте, в этой альтернативной импровизации участвовала вся установка. Я чувствовал эти удары, которые проходили по всему моему телу, раздаваясь небольшими вибрациями. Я погрузился в это, невольно утонув в океане звуков, которые заставляли моё сердце биться по иному, будто в ритм барабанов, подчиняясь. В такие моменты, сзади ко мне легко можно было подойти и застрелить, я бы не услышал шагов постороннего. Я был настолько увлечён, что зная установку и расположение всех барабанов, а значит и звуков которые они могут мне дать, закрывал глаза, совершенно забывая про то, кто я и где нахожусь. Я сидел так около получаса с перерывами в виде равномерного и достаточно медленного стука одной рукой, как делал вначале. После я встал и подошёл к подоконнику, где нашёл недавно начатую пачку сигарет и зажигалку. Закурив, я ладонью опёрся на оконную раму, смотря вниз, на свой пустующий двор, который был засажен газоном. Выдыхая табачный дым, я поднял глаза и посмотрел на открывающийся вид леса через небольшую асфальтированную дорогу. Да, я жил за городом, а по близости не было никаких домов. Надеюсь и не будет в ближайшие тридцать лет. Я сюда переехал не для того, чтобы жить в окружении надоедливых соседей, которых могу встретить и в квартире мамы в Нью — Йорке. Через пару минут моё внимание привлекло движение машины по дороге. Она подъехала к моим воротам и остановилась. Я прекрасно знал, чья это машина и кто приехал ко мне в такую пасмурную погоду в одиннадцать часов утра. — Что — то он припозднился сегодня. — ухмыльнулся я и потушив сигарету о пепельницу, вышел из комнаты, забрав с собой кружку с кофе, который уже остыл. Блять! Спустившись вниз я подошёл к входной двери и распахнул её настежь, приглашая тем самым гостя в дом. Его приезд очень обрадовал меня, хоть я и знал, что он не может не навестить меня в этот день. Он поднимается по ступенькам на крыльцо и раскрывает руки для того, чтобы обнять меня. — С днём рождения, старик! — обнимая меня, заявляет он с нескрываемой улыбкой. — Не надо, у меня и так кризис. — вру я и отпускаю его, приглашая в дом. — У тебя? Кризис? Тебе только сорок два, я скоро стану таким же, и посмотри на меня, я ещё передвигаюсь без трости или инвалидной коляски. — Придурок, — ухмыляюсь я и закрываю за Джаредом дверь, следуя за ним в дом. — Постой! — останавливаюсь на пару секунд и взглядом осматриваю брата с ног до головы, — а где подарок? Ты совсем обленился и обнаглел, что являешься ко мне на день рождения без подарка? Ты чего это?! — Ну ты же не организовываешь свой праздник, значит о каком подарке ты мне говоришь? — Ты же знаешь, что я не люблю это — вполне серьёзно заявляю я. Джаред смотрит на меня и лишь молча отрицательно качает головой. Так, мне это не нравится! Совсем не нравится… — Ну точно обнаглел! … Давай, иди, доставай из машины мой подарок и тащи его сюда, я что, зря гадал, что ты мне подаришь в течение целой недели?! Джаред посмотрел на меня вопросительно, приподняв одну бровь. — Я же сказал, подарка нет. — … Это что, игра такая? Это был тот редкий случай, когда я действительно не знал, что он задумал, и в такие моменты мне действительно становилось не по себе. Мало ли что он запланировал. Сейчас влетят полицейские, скрутят меня и отвезут в Шоушенк, а потом от Джареда придёт видео — послание типа «получишь подарок, когда выберешься отсюда!» Что, чёрт возьми, происходит в МОЙ день рождения! Это же мой день, я имею право знать всё от и до. С какого хрена я сейчас стою здесь в странном ожидании того, чего не ожидаю совершенно. — Собирайся, мы едем в город, — наконец говорит он с улыбкой. Это мне уже больше нравится, мой дом останется в целости. — Я всё подготовил. — Вот это снова пугает меня, — говорю я и отправляюсь в свою комнату на второй этаж, чтобы по наставлению брата одеться. Первым делом мы едем к маме домой и там устраиваем небольшой обед, который мне очень нравится численностью присутствующих. Это мама, Джаред и я. Мы давно не виделись с ней, я совершенно соскучился и когда увидел её, был похож на десятилетнего Шеннона Лето, который вернулся из летнего лагеря, наконец, домой. Он всё рассказывает маме, но когда она видит на его коленках и руках синяки, он умело врёт, что упал, однако лишь Джаред пока знает, что он подрался… опять. Мы уехали от мамы уже под вечер и я думал, что на этом всё закончилось, однако я был как-то слишком наивен. Мы поехали в противоположную сторону от дороги, которая вела к моему дому. Нахмурив брови, я посмотрел на брата. — Это что, ещё не всё? Мы посетим всех родственников? — спросил я с некой опаской, потому что такой день рождения меня не совсем устраивал. Лучше уж развернуться, купить по дороге бутылки три виски и вдвоём просидеть у меня дома, в тишине и покое. Больше мне ни черта не надо от этого дня. Не нужно нарушать полученную идиллию. — Обязательно! Ты вспомни, как давно ты видел дядю Джона и тётю Маргарет! А их прекрасную дочь, которая в беспамятстве была влюблена в тебя, когда ей было шестнадцать, а тебе девятнадцать! А её милая подруга, которая мне нравилась, но я всё боялся ей в этом признаться. И правильно сделал, что не решился, потому что в один прекрасный день, когда мы были у дяди и тёти в гостях, она позвала Джинни погулять, а та взяла нас собой. Ах, эти коварные женщины, они даже когда маленькие хитрые до ужаса. Помнишь, мы зашли в какое — то старое здание...? Джаред посмотрела на меня вопросительно подняв брови. Я молчал, потому как не имел ни малейшего понятия что это за история, которую я совершенно не помню. Однако брат продолжал, снова вернув взгляд на дорогу и продолжив путь после перекрёстка. — ...Они последовали за нами и подруга Джинни, проходя мимо тебя нарочно споткнулась о поломанные кирпичи, ты её поймал за талию, а она поцеловала тебя, не долго думая… Но ты тут же отпрянул отпустив её, продолжив свой путь, будто ничего не случилось, — Джаред наигранно вздохнул, не отрывая взгляда от дороги, по которой мы ехали, — а она бедняжка, убежала домой. Уверен, она даже всплакнула, когда увидела твоё полное недоумения лицо. Наконец он закончил и через пару секунд я нарушил это неловкое для меня молчание. — Что? — я смотрел на него как на ненормального, пока он рассказывал эту историю, казавшуюся мне бредом. — Ты не помнишь? — казалось, он действительно был поражён. — Нет. — уверенно ответил я, на пару секунд приподняв плечи. — Тогда ты сво -о -олочь, Лето. Большая жестокая сволочь! Он так и не сказал, куда мы направляемся, но я до последнего надеялся, что на счёт родственников он глупо пошутил, потому что мне совершенно не хотелось слышать от них допросов: "Шеннон, дорогой, ты так вырос! Ты такой взрослый… дядя! Помню тебя совсем маленьким, когда ты стучал по коробкам и консервным банкам, деревянными палками, мешая взрослым разговаривать… А Джаред сидел рядом и тихо говорил тебе, чтобы ты прекратил это дело, потому что это не прилично. Ах, Джаред был таким тихим и спокойным, когда был маленьким! Не ребёнок, а подарок! … Ну Шеннон, давай, рассказывай, как зовут твою невесту! … Как невесты нет? Тебе же сорок два года!" У меня уже начинала голова болеть от этого вымышленного разговора в моих мыслях. Я не выдержу такого натиска и психану, оставив все приличия Джареду, который может быть сумеет объяснить им мой гнев в мягкой форме, при этом миролюбиво улыбаясь, а в голове проклиная мою несдержанность. Наконец мы остановились возле огромного здания. На вскидку там было этажей сорок, не меньше. Выйдя из машины, я смерил взглядом высоту постройки и, не опуская глаз на брата, спросил. — Наши родственники стали миллионерами? Конечно, теперь было ясно, что про родственников Джаред, всё — таки, шутил. Гадёныш, чуть не испоганил мне настроение! Зайдя в здание, я понял, что это отель, который был, явно, класса «люкс». В прочем, мой день рождение и должен проходить в местах подобного содержания. Нас поприветствовал швейцар, а потом мы прошли к лифту и, войдя в него, брат нажал на цифру 45, которая являлась последней в ряду пронумерованных кнопок. — Ты снял мне номер с дорогими проститутками? Это мой подарок? — спросил его я, когда двери лифта закрылись, и кабина поехала вверх. — Это слишком просто. — ухмыльнулся он. -… Ты забил до отказа номер долларовыми купюрами? — У меня нет столько денег! — Тогда я сдаюсь — чуть подняв руки ладонями вверх заявил я. Мы зашли в тёмный и пустой номер. Когда Джаред включил свет, он указал мне на комнату, которая была открыта. — Там лежит костюм, переоденься. Я глянул на него чуть нахмурив брови, но повиновался и прошёл в комнату. — Мы что, на Оскар едем? — раздался мой голос из комнаты через пару секунд. Ответа я не услышал. Что ж, возможно брат вышел куда — нибудь… скажем, за подарком. Впервые в жизни он так оттягивал вручение полагающегося мне презента. Жестоко, мать твою! — с ухмылкой подумал я, застёгивая чёрную рубашку на предпоследнюю пуговицу и одевая, чёрный пиджак, в цвет брюк. Ну и куда я в таком виде? Обернувшись, я взглянул на свои любимые джинсы, толстовку и белые сникеры. Потом я опустил взгляд на свои ноги, на которые теперь были одеты чёрные ботинки. Спасибо, что хоть не лакированные туфли с острым носом, иначе я бы убил его. В прочем мне всё равно не было ясно, зачем он так одевает меня. В чём смысл? Он решил меня в ресторан пригласить, как свою девушку? Если это так, то я срочно займусь поиском подружки для него, а то он, случается, как-то не правильно воспринимает девушек с которыми, что лично мне сразу понятно, ничего серьёзного быть не может. Порой я ненавижу, когда он всё усложняет. — Итак, ты одел меня во всё тёмное, чтобы мы отправились на похороны? Или ты решил сыграть в мафию? — говоря это, я выхожу из комнаты и в следующую секунду она заполняется какими — то людьми, которых я не сразу даже узнаю. Они кричат, что — то вроде «сюрприз» и «с днём рождения». Их человек тридцать, если не больше. В первые секунды, я ошарашен таким быстрым заполнением комнаты посторонних людей, но потом поочерёдно, с достаточной скоростью начинаю узнавать всех и каждого. Здесь в итоге не находится ни одного человека, которого бы я не знал. Все поздравляют меня, обнимают, пожимают руку и я, кажется рад этому. Через минут десять, я, наконец, выбираюсь из этого плена окружающих меня людей и нахожу глазами Джареда. Он подходит ко мне. — Ну что, доволен? — Определённо, — говорю я улыбаюсь на одну сторону лица. — Я рад. — Спасибо — просто говорю я, хотя он знает, как я действительно ему благодарен. Время было около двух часов ночи. Вечеринка, организованная Джаредом уже подходила к концу, но не все гости ещё разошлись по домам. Становилось тише, но мне хотелось как — то выйти из этого состояния всеобщего присутствия. Нет, мне всё нравилось, всё было отлично, но знаете, под конец дня рождения, когда ты понимаешь, что всё останавливается, заканчивается тебе становится как-то одиноко. Я взял свой бокал из — под виски. Весь лёд, который был там — растаял, а самого напитка не было и подавно. Поднявшись с дивана я подошёл к барной стойке и налил полный стакан алкоголя, который мне сейчас был нужен. Сделав это я понял, что ужасно ступил и, взяв, ещё недавно начатую, почти полную бутылку с собой, отправился на огромный балкон, который по совместительству являлся и крышей высокого здания. Он был просторным, а вид, открывающийся на огромный, ещё горящий ночными огнями Нью — Йорк, заставлял признаться, что всё это самый прекрасный город на свете. Я поднёс к губам горлышко бутылки и, немного подняв её, сделал глоток. Отстранившись от неё, я подошёл к балконной перегородке, которая была достаточно высокой, чтобы опустить на неё руки и облокотиться, крепко держа пальцами бутылку, что я и сделал. Лёгкий, прохладный ветер, приятно ходил вокруг и заставлял меня поблагодарить про себя Джареда за прилагавшийся мне пиджак. Через минут десять я услышал голос брата сзади. Он заходил из номера на улицу. — Все разошлись, — не громко сказал он. Я не ответил. — Ты в порядке? Вновь привычная ухмылка появилась на моём лице и я ответил, не оборачиваясь. — Да, но я немного пьян. — Немного? По голосу я сомневаюсь пил ли ты вообще. Он подходит и становится рядом, расположившись так же, как и я. Он тоже смотрит куда — то вдаль, но кажется, более целенаправленно чем я. Мой взгляд был будто рассеян в городских огнях. — Ты никогда не задумывался, что с нами будет дальше? — через минут пять молчания я нарушил тишину негромким голосом. — Наверное, мы станем более известной группой? — предположил он. — Нет, я не об этом. Я имею ввиду как с людьми… Мне уже сорок два года, а последние серьёзные отношения у меня были пол года назад и я как — то не жалею ни о чём. Да по сути, мне на хрен это не сдалось, я знаю какая это ответственность, время, которого у меня нет. Мы ведь расстались с ней, потому что мы уехали в тур. А что я должен сделать? Взять её с собой? У неё тут свои дела, работа… Я не могу выбирать, группа для меня жизнь, но с другой стороны я понимаю, что отношения на одну ночь это уже стало обычным для меня. Я никогда, наверное, не смогу отдать человеку столько времени, сколько он заслуживает.- делаю второй глоток виски, а после спрашиваю, — … Вот ты хочешь детей? — Детей? — переспросил он, - ну, конечно, когда-нибудь это случится… — Когда? – я, наконец, посмотрел на него и спросил так, будто он знал ответ. — С кем? Мы с тобой росли без отца и, не смотря на то, что наша мама просто героиня и прекрасно воспитала нас одна, это не совсем нормально. Я хочу, чтобы мои дети росли в полноценной семье, прекрасно зная, кто их отец и мать. От случайной очередной девушки, которую я знать не знаю, мне детей не надо. — А кто тебя заставляет? Я тяжело выдыхаю через нос и вновь делаю глоток виски, после чего протягиваю бутылку брату, который принимает её и делает тоже самое. — Я не знаю, — поживает плечами Джа, — конечно, я согласен, что от девушки с вечеринки не может быть детей. Дети для меня это что — то настолько светлое и невинное, что может начать своё существование, только из — за большой и взаимной любви мужчины и женщины. А если у тебя нет ничего к девушке, кроме как, извини, желания трахнуть её… Может быть ты с ней и не увидишься больше, что для тебя обыденно. Я принял у брата бутылку обратно и вновь почувствовал, как по горлу стекает обжигающий алкоголь. — Мне кажется, я пришёл к выводу, что мне ни хрена не светит. Все девушки с которыми я общаюсь как с подругами, они или действительно мне подруги и я к ним не чувствую ничего кроме дружбы или у нас другой уровень отношений, называемый взаимовыгодный секс. Всё… И последнее мне стало надоедать, я уже избегаю с ними встреч, а они как — то с презрением потом смотрят на меня. Чего они хотят? — Они хотят, возможно, большего — пожимает брат плечами. — Я не хочу ничего большего… по крайней мере от них. Это же… это… хах, — я улыбаюсь как-то слишком весело для подобной темы, — это не серьёзные отношения! С самого начала было ясно, что от этого не хрен и ждать… Порой эти женщины поражают меня своей глупостью. Блять, они знали, на что идут, зачем заставлять меня чувствовать какую — то ответственность и обязанность перед ними! — Всё, Шен, успокойся. — с улыбкой сказал брат и отобрал у меня бутылку виски, сделав глоток. Такие разговоры не часто водились между мной и Джа, обычно мы разговаривали о другом, находились темы. Но вот о нашем стабильном будущем в окружении собственных внуков, никогда…, а нет, было, но это был разговор года четыре назад. — Мы популярны, чёрт возьми, — говорит он, — нас хочет как минимум половина слабого пола мира, а ты переживаешь из — за своего будущего. — он как всегда, в моменты моего самобичевания, что случаются достаточно редко, старается разрядить обстановку. — Давай лучше я, наконец, подарю тебе подарок. — Эмм, …, а разве ты уже не подарил мне эту вечеринку? Ты же всё организовал, здесь. Предполагаю, какого труда тебе это стоило. Он отвёл взгляд в сторону улыбнувшись. Он так с детства делал, когда маме признавался в какой-то проделанной им пакости. — Ну- у, вообще — то нет. Эмма сделала больше половины. — Без Эммы мы никуда, я ещё раз убеждаюсь в этом. — Твой подарок, стоит у тебя в гараже. Приедешь домой и посмотришь. Увидишь слева от своей машины. — Ты подарил мне машину? Спасибо большое, конечно, но зачем мне две? Что я с ними буду делать? — Я — я — я…- протягивает он, драматизируя момент, — подарил тебе мотоцикл, — раскрылся, наконец, он. — Но если ты снова его проебаешь, я тебя убью, потому что он шикарный… Он обязан тебе понравится. Я всегда мечтал о собственном мотоцикле. Однажды я купил себе его, но учится ездить времени не было, а когда я выучился, наконец, то проездил всего неделю… Потом у меня его угнали, хотя через день, после случившегося, мне утверждали, что я на самом деле, его подарил, когда сидел в клубе и был пьян, опять. А подарил я его бармену, который по моим, пересказанными другими словам, зарабатывал совсем мало, не смотря на его талант, крутить бутылки и делать из этого шоу. Не знаю, была ли это правда, но мотоцикла на следующее утро я не обнаружил, когда вернулся из клуба домой на такси. Так что это был лучший подарок на моё сорока двухлетие. Однако я ещё не успел разобрать подарки гостей, мало ли, где — нибудь в маленькой коробочке лежат ключи от Bugatti или Lamborghini, но Джа всё равно выиграл, он же, всё — таки, мой маленький, выносящий мозг, брат.