Брат

      – Мама, - повторил Рома. У него не было матери. И отца тоже. Они с Аришей ни разу в жизни их не видели. Отец, как сказал Михаил, погиб где-то в Канализации. А что стало с матерью, детям так и не удалось выяснить. Взрослые упорно молчали. Скорее всего, она предала Крепость. Но сказать наверняка было сложно.       – Если они решат взять заложников... – Жук прижался спиной к стене, вытер вспотевшее лицо шарфом и посмотрел вверх, как бы сквозь потолок. Ян исчез. Он покинул их в самый неподходящий момент. Конечно, до этого дети сражались довольно-таки неплохо, но это было в большей степени из-за страха. И из-за желания доказать Яну, что они не беспомощные младенцы. Но теперь реальность снова обрушилась на головы мальчишек: они поняли, что живы только благодаря удаче. А может, военным было приказано не убивать штатских. Хотя это было бы странно, учитывая тот факт, что штатские отстреливались.       – И что нам теперь делать? Нет, я понимаю, что мы можем продолжить пробиваться, но знаешь, шанс, что один из нас, а может, и оба мы погибнем... Теперь, когда мы потеряли былой пыл, все стало куда сложнее, - Рома замолчал, прислушиваясь. Трое. Может, больше. Но никак не меньше. Двое мальчишек из Крепости, только что взявших оружие в руки против обученных солдат. Славный расклад.       – Вот что я тебе скажу. Они на нашем поле. Они не знают Крепость. Хотя в данном случае это нам не шибко поможет, поскольку эта лестница находится слишком далеко ото всех остальных. Наши дела идут весьма и весьма паршиво. Нам бы кого-нибудь сверху, чтобы зажать их с двух сторон...       – Ариша, - как-то отстраненно сказал Рома. Его взгляд перестал цепляться за камни. Если бы Жук верил в существование ауры, то наверняка сейчас сказал бы, что его друг пытается ментально достучаться до сестры, протягивая невидимые щупальца. Какая чушь. В этом мире не верили ни в Бога, ни в существование души. Говорят, на Окраине верили многие. Но не здесь. «Бог устал и ушел от нас,» - гласила одна из старинных надписей в подвале. Существовали только духи, которые преследовали какие-то свои неведомые цели. Они не всегда помогали людям, иногда убивали, иногда предавали. Но они существовали, потому что многие Читающие могли с ними разговаривать.       – Думаешь, она тебя услышит? – спросил Жук, обеспокоенный тем, что его друг выпал из реального времени в такой опасный момент.       – Она не может меня услышать, но карты могут ей подсказать. Я сделал все, что мог. Молитва - не молитва, но, быть может, меня поняли, - Рома переложил оружие в другую руку и хрустнул суставами пальцев. – Нападаем на счет «три». Ждать смысла не вижу, надо ударить, пока они не очухались. Раз, два. Три!       Двое бросились вверх по лестнице, стараясь не издавать лишних звуков. Боевой клич, который так любят дети, когда играют в войну, остался в прошлом. Да, возможно, он и мог предавать уверенности, но он же и обнаруживал врагу твое намерение. Рома бегал значительно быстрее Жука, да и, наверное, большинства в Крепости. Только гончие отряда Синей Птицы, сестры Белка и Стрелка, без сомнения, оставили бы его далеко позади. Но вдруг вопреки здравому смыслу Рома споткнулся о развязавшийся шнурок и на всем ходу влетел в стену головой. Мимо него пронеслось несколько выстрелов, но ни один не попал в цель. Никто из стрелявших не ожидал, что паренек вот так сам растянется на лестнице. Жук припал к стене, стараясь не издавать ни единого звука. Рома лежал неподвижно, из-под черной копны волос струилась тонкая дорожка крови.       – Вы только взгляните на этого вояку, а! – воскликнул один из полицейских. – Он же окочурился прямо у нас под носом. Вот же ж молокососов развелось тут. Кому ни попади оружие в руки суют. Тьфу. А дружок его где? Смылся уже, небось. Выстрели-ка в него, Малой, а то глядишь еще не помер.       Малой спустился на пару ступенек вниз и взвел курок. Жук уже хотел снова броситься в атаку, но вдруг Рома застонал и поднял голову. Малой, видимо, опустил пистолет, поскольку Рома не отскочил в сторону в тот же миг, как открыл глаза. Он что-то промямлил, чем вызвал неудержимый смех у солдат. Он попытался дотянуться рукой до оброненного пистолета, но промазал. Длинные черные ногти чиркнули по камню в нескольких сантиметрах от рукояти. Жук стоял, потеряв дар речи. У его друга изо рта капала белая пена, движения стали резкими и неточными, ноги разъезжались, не давая ему встать, голова дергалась то падая на грудь, то снова поднимаясь. Под непрерывный хохот Роме удалось дотянуться до пистолета, но взял он его за дуло, а не за рукоять. Направил обойму в лицо Малого и с трудом нажал на спуск. Пуля рассекла ступеньку и оставила на ноге Ромы царапину. Солдаты уже хватались за стены от смеха. И тут Жук наконец-то понял, что происходит. Рома уронил пистолет и стал дуть на обожженные руки. -Слышь, ты что, умалишенный? Ребят, мы же не будем убивать растения, ведь так? Мы же учили в школе экологию? Овощи полезны для здоровья, - протянул первый, видимо, главарь. А Рома продолжал подвывать, и вдруг Жук, наблюдавший за другом из-за угла, заметил, что Рома смотрит на него из-под руки совершенно ясными, привычно внимательными глазами. Жук все понял. Смех был слышан уже во всей Крепости. Все, кто был на следующем этаже, уже ушли. Теперь волноваться о мирных жителях было не нужно. Кроме того, скорее всего, шум привлек кого-нибудь, кто мог оказать поддержку. Рома снова взял пистолет и начал вертеть его в руках. А потом громко чихнул. В этот момент из-за угла выскочил Жук, а за спинами солдат прошелестели несколько выстрелов. Только то были уже не пули. Несколько кривых стрел прошили отглаженные мундиры. Ни один не успел даже поднять пистолет. На что они рассчитывали, начиная перестрелку на территории врага с таким численным перевесом? Скорее всего, они поставили на мощь своего оружия, но какой толк от пробивной силы, если ты находишься в узком проеме лестницы? Их было четверо. И все четверо почти одновременно покатились вниз. Малой перед смертью успел поднять руку, но пальцы так и не смогли выстрелить. Рома встал, покачнулся и оперся спиной о стену. Его и без того рваная майка теперь была настолько изодрана, что никакого толку от нее уже не было. Она болталась на одной лямке, а на спине красовалась огромная дыра.       – Сколько раз я вам уже говорила, чтобы вы ни во что не встревали? Сколько, а? И хоть бы раз меня послушали, но нет, - Ариша спускалась по лестнице, позвякивая бубенчиками в волосах. Рома усмехнулся и самодовольно посмотрел на Жука.       – Нет, друг мой, это не твоя мольба о помощи меня сюда привела. Я знала об этом еще когда вы сиганули в подвал, но не могла нарушать естественный ход событий. Вы, кстати, так там свои баулы и оставили. Вот ведь мальчишки, - она бросила на ступени два подобия сумок. Она опять курила длинную трубку, отчего ее силуэт немного расплывался в сизом дыму. Красивая, изящная, хрупкая. Она должна была жить в роскоши на Окраине, а не здесь, среди крыс и помоев. Видимо, прочтя подобные мысли в глазах парней, она фыркнула и развернулась. Ее юбка, сделанная из разноцветных длинных свисающих лоскутов, веером рассыпалась в разные стороны. Наверное, самый гениальный чтец после Михаила, она знала себе цену, но все равно оставалась ребенком. Девочкой, в которой жило одновременно и озорство и мудрость.       – И голову себе замотай. Глупый... – она скрылась за поворотом лестницы, а Рома поспешил исполнить ее приказ. Хотя слабоумным он только притворялся, голову саднило нещадно, а окружающие предметы слегка расплывались и двоились. Сев на ступени, Рома оторвал от майки кусок и обмотал им голову. Жук завязал на затылке узел, покачал головой и помог другу подняться. И тут за их спинами послышались отрывистые, глухие хлопки. По лестнице поднимался Ян. Он не выглядел особенно радостным, но, видимо, результат детей его удовлетворил в большей степени, чем разочаровал. Он немного скривился при виде темного потока, запачкавшего лестницу, но тут же перевел взгляд обратно на Рому и Жука.       – Я бы сказал, что вы полностью провалились, но что-то мне подсказывает, что вам везет слишком часто, чтобы это было случайностью. Собственно, к чему я все это говорю. Да, все отряды были сформированы приблизительно одинаковыми. Но вы все должны понимать, что Шпион прав. Он как никто другой понимает, как можно пробиться сквозь Окраину. Поэтому мы бросим несколько отрядов на полпути. Зачем нам их брать? Чтобы полиция нашла их и подумала, что это все, кто сбежал. Группа прорыва будет составлять приблизительно двадцать, может, тридцать человек. Не надо на меня так смотреть, я не хочу погибнуть, защищая тех, у кого трясутся поджилки от одного вида темноты Канализации. Я вас поведу, но не стану лидером, который будет оберегать ваши задницы. Вы бывали в Канализации без проводников Синей Птицы, а значит, даже если вас бросить, вы продолжите идти. Вы знаете о существовании пещеры, и, видимо, даже периодически с ней встречались. У меня нет никакого желания сейчас полностью рассказывать все свои планы, поэтому вот какое у меня для вас задание. Вы должны выбрать из своего отряда тех, кто пойдет за идею на смерть. Остальные погибнут за вас. Если заикнетесь о гуманизме, оставлю, и трепыхайтесь как хотите. Мне нужен результат, а не красивая история. Арина должна дойти. И Сина. И Вася, Белка и Стрелка. И Кристина. Думаю, вы тоже. Еще нескольких человек я могу вам назвать, но это не имеет смысла. Вы меня поняли?       – Поняли. Ты предатель Крепости, каким тебя и назвали. Но в твоих словах есть смысл, хоть они и противоречат основам нашего Кодекса, - согласился Рома. В его глазах светилась печальная решимость. Он знал, что не может понять, что значит бросить половину. Он знал, что поймет это только тогда, когда крысы загрызут брошенных товарищей. Но решения надо принять сейчас. Ян дойдет. Он всегда выживал. Он возвращался раз за разом, доказывая, что его дух невозможно сломить. Уважали ли его товарищи? Безусловно. Но все понимали, что рисковать своей жизнью ради кого-то другого за пределами Крепости уже не было долгом. И осуждать за желание выжить никто уже не смел. Хотя в большинстве случаев командир Синей птицы все же возвращался за захваченными подчиненными, если были шансы их спасти. Но сейчас, видимо, он рассчитывал на быстрый марш-бросок, неожиданный прорыв, привлекший внимание полиции, откол маленькой группы, а потом тихое, медленное, осторожное продвижение по поверхности. Если их повторно обнаруживают, то шансы на успешное завершение операции сокращаются до практически нулевых.       – Ариша? – Жук посмотрел вслед девушке. Он знал, что у нее уже есть решение. Знал, что в каких-то случаях она переставала быть девушкой, а иногда и человеком. Но сейчас она явно решила предоставить друзьям возможность принять решение самостоятельно.       – Мы пойдем до конца. Но стоит все же дать шанс тем, кого мы оставим позади, - сказал Жук. Рома вопросительно на него посмотрел. Жук, видимо, понял что-то, что пока было скрыто от Ромы.       – Мы бросим их, чтобы жить самим...