Детство - это неизлечимое.

Говорят, что детство — это лучшая пора в жизни человека. Это когда ты рад яркому солнцу, счастлив из-за простой игрушки, когда тебе можно делать все, что хочется и «получать» за это по минимуму. Но я хочу рассказать о человеке, которому была ненавистна мысль о детстве. Которая держалась до конца. Которая терпела и прощала всю боль, что ей причинили. Что-то рассказала мне она, что-то я прочитала из ее дневника. Когда она была маленькой, мама часто била ее. Чем попало: будь то ремень или палка, нередко в роли «кнута» использовалось зарядное устройство от телефона. На теле оставались большие красные отметины, к которым было больно прикасаться. Чем больше Оксана кричала, тем больше ударов получала. Жаловаться было бесполезно, да и некому. Папа? Ха... Папа был постоянно в запое, поэтому мама злилась, а отыгрывалась на ней. «Знаете, это безнадежное чувство, что ты просто игрушка для собственной матери...», - писала она в дневнике. С ней жил и брат, но... Она ненавидела его всем сердцем. Этот маленький ублюдок часто подставлял Оксану: бил себя, резал, а говорил, что это она. Мама, кидаясь на нее, орала, что это ее сын и только ей позволено его бить. Пока она ее била, поганец-брат тихо похихикивал над сестрой, подсматривая. Несколько раз Оксана сбегала из дома к бабушке, но всегда возвращалась. Наверное, мазохист, скажете вы, скорее всего, так и есть. Как-то раз, я уже не помню из-за чего, она мне рассказала, как монстр (она так маму называла) набросился на нее с кулаками. Оксана упала на пол и начала закрываться руками, но он не растерялся и стал пинать ее, потом, схватив за волосы, поднял и четко произнес: - Мелкая паршивая тварь, еще раз такое повторится, убью нахер, уебище мелкое. - Я не уебище, я — человек, - чуть ли не шепотом ответила она, но... чудовища хорошо слышат. - Ты? Человек? Да говна ты кусок, а не человек, - ответила она, хмыкнув и хлопнув дверью. «Я лежала на полу и тихо рыдала. А что еще я могу? Ведь если нарушить ее покой, о своем можно будет только мечтать.» Знаете, когда ее папа в очередной раз напился - сбросил мать с лестницы. Оксана видела, как она кубарем покатилась вниз. Посмотрев туда, увидела, как ее мать лежит без сознания из-за сильного удара головой об стену. Медленно спустившись, она осторожно ее позвала, но ответа не последовало. Тогда в ее детской голове возникла мысль: «Если мама умерла, все будет хорошо?». Но только об этом подумала, как монстр очнулся. Бросив на девочку сердитый взгляд, мама сказала: - Марш домой. Я скоро вернусь. - И пошла в неизвестном направлении. Она промолчала и вернулась домой, папа уже храпел на диване, брат гулял. «Одна... Я совсем одна. Почему я терплю это? Почему я до сих пор живу? Нет, даже не живу, а существую. Я же «не человек». Друзья? Друзья... Это те люди, которым наплевать на меня? Которых я сама должна слушать? У которых свои «серьезные» проблемы? Ха...» Не знаю, за кого тогда она принимала меня... Но да, ее вечным спутником был дневник. Если заглянете в ее шкаф, вы увидите множество разноцветных блокнотов и тетрадей с записями, в них она рассказывала обо всем: как прошел ее день, что ей снилось, что опять сделал «монстр» или что она сама с собой сделала... Сейчас, стоит мне вспомнить эту историю, на глазах появляются слезы, мурашки по коже. Я помню, как она писала в своем дневнике: «Может, я сильная? После всего этого я нашла в себе силы жить... Да и не только после этого. В моей жизни было много таких моментов... Любовь... Да, паршивое чувство, когда осознаешь, что любишь. Знаете, после расставания с любимым я ничего не чувствовала, но когда продолжаешь общаться с этим человеком и понимаешь, что любишь, это... это все, это край. Я начала резать себя, новое смс, старые воспоминания, и вновь кроваво-красная полоска появляется на моем теле. А знаете, что самое интересное? Этого никто не замечал. Не знаю, каким образом. Следы от порезов были везде: на руках, ногах, животе, плечах, груди, пальцах и даже шее. Я начала считать каждый новый порез, самое большое количество было пятьсот семьдесят шесть. Пять из них остались в виде шрамов, каждый день они напоминают мне о прошлом. Лишь однажды, одноклассница, увидев самый глубокий порез, спросила, откуда он. Я лишь ответила, что не знаю, а она пожала плечами и забыла. Пожала. Плечами. И. Забыла.» Если честно, никто не замечал, потому что она сама их прятала. На руке был черный напульсник, одежда, закрывающая 90% ее тела, даже на физкультуру ходила только в штанах. «Черт. Я так хотела привлечь к себе внимание, я так хотела поговорить с кем-то, я так хотела выговориться. Однажды я набрала ванную, взяла нож и, с твердым решением покончить с собой, начала резать вены. Один порез, второй, третий. Но я не смогла, просто не смогла вот так глупо умереть, не добившись ничего. Только вот снова никто ничего не заметил. Я — невидимка. Я — никто. Я — пустое место. Наверное, вновь стараясь привлечь внимание, я стала одеваться во все черное, заявляя, что я гот. Реакция? Ноль. Проколола сама еще две дырки в ухе? Возмущение. Осуждение. С тех пор я люблю оставаться одна, но совершенно боюсь одиночества. Никто не звонит, не пишет, не отвечает? Стресс, истерика, паника, желание взять в руки нож... Но я держусь, честно, я погружаюсь в просмотр чего-нибудь интересного или прослушивание любимой музыки. Порой этого бывает достаточно. Порой... А порой доводит до безумия. Я решила построить вокруг себя «стену». Спрятала чувства, заперла на замок, а ключ уничтожила. Я не плакала из-за расставаний, я не волновалась из-за контрольных или экзаменов, мне было совершенно наплевать на результаты. На все. Мои чувства были перенесены в виртуальный мир: погиб главный герой — слезы, вышел новый клип — слезы радости, главная героиня в беде — волнение. Люди же не вызывали эмоций. Из-за этого мама часто меня била. Нет, физически она перестала меня бить. Но... Морально избивала. Каждый день. А это еще больнее. Моя самооценка понижалась с каждым днем. Я чувствовала себя ничтожеством, никому не нужным отбросом. Мысли о суициде возвращались.» Помню, как все её одноклассники были напряжены перед экзаменами. Одна лишь она спокойно стояла и слушала музыку, как до экзамена, так и после. Совершенно было плевать. Но потом что-то изменилось. Позже я поняла что, опять же, из ее дневника: «Каким-то вечером мы с братом щелкали семечки и смотрели фильм. После просмотра он быстро собрался и удрал гулять. На мой крик: «А убрать за собой?» - он показал мне язык и убежал. Я точно знаю, что сегодня его «дежурство», а значит, ему и убирать (мы с ним моем посуду по очереди). Отнесла все на кухню и пошла слушать музыку. Музыка вообще стала моим лучшим другом, нет и дня, чтобы я ее не слушала. Резкий удар по голове, затем кто-то резко выдернул мои наушники из ушей. В руках матери тарелки с кожурой из-под семечек. - Кто ел? - раздраженно спросила она. - Мы, - спокойно ответила я. - Почему не убрали за собой? - Сегодня его очередь! - А мне плевать! Когда я прихожу домой, должно быть чисто! - С этими словами она перевернула тарелку и засыпала мою кровать кожурой. - Убирай. - Не буду! Ты намусорила, ты и убирай! - крикнула я ей вслед и ушла в другую комнату. Она пошла за мной. - Пошла вон в свою комнату! - Нет, - спокойно ответила я, щелкая что-то в своем телефоне. - Либо ты выходишь, либо я разбиваю твой телефон! - Не ты его покупала, не тебе его и разбивать! - Я могу тебе и морду разбить! Раз. Два. Три. Я застыла. Дышать стало тяжело. В глазах стало темно. Не помню, как я встала и ушла, но точно помню, как потом сидела на полу в своей комнате и ничего не соображала. Никаких мыслей. Шок. Мама? Это сказала мне моя мама? Да? Я собрала небольшую сумку с вещами и начала одеваться. Мама, заметив меня, сказала: «Ключи от дома давай и вали на все четыре стороны». Я ничего не ответила и убежала к бабушке, в спину мне прилетели слова: - Замки все поменяю, так и знай! - Хорошо, - тихо ответила я, все еще пребывая в состоянии шока. У меня...шок. Плакать. Хочется плакать. Грудь сдавливает так, что трудно дышать. - Алло, бабулечка, ты дома? - дрожащим голосом спросила я. - Да, привет, а что? - Я... приду к тебе, можно? - Конечно! Чего спрашивать-то? А чего так поздно, случилось что? - Нет, все хорошо, скоро буду, - ответила я и положила трубку. Через час мне позвонила мама. Честно, я обрадовалась, что она меня потеряла, но с первых секунд разговора я пожалела о том, что вообще ответила... - Посуду-то мне оставила?! Это ты так меня послала, да?! - … - И чего ты молчишь?! - … - Отвечай! - Или что? Морду набьешь? - нашла в себе силы ответить я. - Набью! Я отключилась. Слезы вновь покатились из глаз. После этого случая моя стена была разбита. Я вновь захотела крови. Ночью, когда бабушка с дедушкой спали, я иголкой протыкала пальцы, жестко, кровь ручьями лилась по моим рукам, грозясь запачкать постель. Спустя два дня мне стало легче. Я вновь выстроила стену. Снова уединилась сама с собой». Стало легче? Ха... После этой записи идут пустые листы, однако, если найти последний лист, там кровью, корявым почерком, дрожащей рукой написано: «Всё-таки я слабая. А слабым не место в этом мире».