***
- Запрыгнешь сам, или мне тебя затаскивать? - Стайлз беспокойно хмурится, глядя на то, как волк неловко топчется по кафелю, явно опасаясь подниматься на задние лапы, чтобы запрыгнуть в ванну. - Так, давай я помогу… Помни о том, что ты все равно регенерируешь, а я нет, так что держи себя в лапах, - Стайлз опускается на колено, аккуратно сжимая бока хищника, когда тот не без труда водружает передние лапы ему на плечи. Стайлз кряхтит что-то очень сердитое и очень невнятное, но после нескольких минут возни, чертыханий и предельно напряженных мышц все-таки загружает волчью тушу в ванну, где хищник едва не заваливается набок, проскользнув по гладкому дну лапами. Стайлз ласково треплет волка за ушами и, не сдержавшись, ласково чмокает в холодный черный нос. - Какой сегодня хочешь шампунь? Собачий или клубничный? - Стилински показывает волку два бутылька. Волк с сомнением смотрит и на один, и на другой, а затем несмело и неуверенно тянет морду к правой руке. - Собачий, - резюмирует Стайлз. - Волчонка закусали блошки? Стайлз посмеивается, когда Айзек недовольно ворчит. - Ладно, ладно, волк, я считаю, что это чтобы меня не закусали твои блохи, ага? Айзек медленно кивает, прикрывая глаза. - Уже можно? - Стайлз вопросительно смотрит на окровавленный бок оборотня и, получив утвердительный ответ, берет в руки лейку душа, окатывая волка теплой водой. Айзек аккуратно встряхивается и тянется к рукам Стайлза, блаженно прикрывая глаза, когда тот, бросив лейку душа на дно ванны, порывисто обнимает его за шею, зарываясь пальцами в густой, намокший и слипшийся мех. - Фу, свинтус, - бормочет Стайлз, чувствуя, как узкая бархатистая морда нежно потирается о шею. - Грязный весь, в крови… Почему мой парень вот так выглядит каждый месяц? Волчонок ласково урчит, аккуратно толкая Стайлза головой в плечо, чтобы поторопился с банными процедурами. - А я его мой, - радостно продолжает ворчать Стайлз, намыливая мокрую шерсть и отвлекаясь на несколько мгновений, чтобы доброжелательным воплем попрощаться с отцом. Айзек тычется мокрым носом куда-то под челюсть, прося ласки, и Стайлз, пока тщательно намыливает шерсть, чувствует, как нервная мелкая дрожь в теле волка сходит на нет. Айзек успокаивается, устроив голову у по-прежнему ворчащего Стайлза на плече. Затем Стайлз тщательно обтирает волка полотенцем и даже немного подсушивает шерсть феном - Айзек довольно щурится, подставляя бока теплому воздуху, и с нежной, почти трепетной благодарностью вылизывает человеку руки. Стайлз, как и всегда, немного краснеет от такой ласки, но принимает, садясь рядом с волком на пол и обнимая его за шею. - Как это ты умудрился разозлить Дерека еще до полуночи? - Стайлз аккуратно поглаживает мягкую шерсть за волчьими ушами. - Потом расскажешь? Айзек старается пожать плечами, а затем выразительно смотрит на кровать. - Нет, - Стайлз подпускает в голос строгости. - Пока не высохнешь, спать не пойдем… Хочешь, можешь в кресло залезть, а мне еще нужно найти для Лидии ту хрень в бестиарии… Волчонок упрямо мотает головой и садится рядом со Стайлзом, укладывая голову к нему на колени. Стайлз ласково треплет его за ушами, второй рукой открывая крышку ноутбука. Волк тихо посапывает, прикрывая глаза и задремывая, Стайлз и сам начинает клевать носом где-то через час, в конце концов почти засыпая на клавиатуре. Тогда Айзек толкает его головой в бедро, заставляя слезть со стула, и внимательно следит за тем, как Стайлз раздевается, сам запрыгивая на кровать. Волк поворачивает голову в сторону окна, в котором виднеется диск Луны, и как-то инстинктивно тихонько подвывает, вызывая на лице Стайлза улыбку. - Ты в порядке? - Стилински корчит довольную мину. - А то мне придется приковывать тебя цепью к батарее… Айзек с презрением смотрит на хлипкую батарею в комнате Стайлза. Стилински понимающе кивает: - И ты нахрен разнесешь мне весь дом, да. Теперь Айзек укоризненно смотрит на Стайлза, потом фыркает, растягиваясь поверх одеяла, немного заваливаясь набок и косясь на устраивающегося рядом Стайлза. Стилински натягивает одеяло до пояса, укладывая ладонь на равномерно вздымающийся волчий бок, ласково ерошит шерсть, заодно проверяя, срослись ли раны, нанесенные альфой. Кожа под шерстью неровная от шрамов, и прикосновения, судя по тому, как волк дергает ушами, причиняют боль, поэтому руку Стайлз убирает, придвигаясь ближе. - Спокойной ночи, Айзек, - сквозь сон бормочет Стайлз, улыбаясь, когда чувствует, как его щеки коротко касается шершавый волчий язык.***
Силы, удерживающие оборотня в волчьем теле, идут на спад под утро вместе с клонящимся к горизонту ночным светилом. Почувствовав, что звериная сущность отступает, отпускает разум, Айзек привычно просыпается, незаметно даже для себя обращаясь и садясь на постели. Волчонок скептично осматривает шрамы и синяки на ребрах, осторожно касается пальцами саднящей челюсти, морщась, и переводит взгляд на сопящего рядом Стайлза. Айзек переворачивается набок, придвигаясь ближе, утыкается лицом в покрытую мелкими точками родинок шею, медленно вдыхая запах Стайлза, привычно разделяя его на составные части. Свежая яблочная нота, теплый молочный привкус, выбивающийся из общего шлейфа резковатый запах дезодоранта, легкий мускусно-сладкий запах пота. За ребрами что-то тянет и пульсирует, порождая чувственную трепетность прикосновений, пальцы ласково скользят по ткани футболки, оглаживая изгибы тела. Айзеку иногда кажется, что его разум рано или поздно полностью замкнет на Стайлзе. Волчий же замкнуло. Волк просто не может быть в полнолуние где-то в другом месте, не может быть рядом с альфой и стаей. В полнолуние хищник успокаивается только рядом с человеком, успокаивается до состояния покорного, игривого щенка. Дерек бесится, потому что это ненормально и неправильно, но по-другому Айзек не может. - Всё хорошо? - Стайлз сонно приоткрывает один глаз, оглядывая кивающего Айзека. Стайлз щурится еще пару секунд, затем садясь на постели, стряхивая с себя сон и одеяло. Айзек остается лежать, переворачиваясь на спину и глядя на Стайлза снизу вверх. - Потрепал он тебя, - Стайлз осторожно ведет кончиками пальцев возле ссадины на челюсти, плавно опуская ладонь ниже, к еще не разошедшимся шрамам на груди. - Он прав, - спокойно отвечает Айзек, прикрывая глаза, млея от приятных прикосновений. - В полнолуние волк должен быть со стаей… а я не могу. Стайлз чуть-чуть улыбается, тихо хмыкая. То ли польщёно, то ли обеспокоенно. Айзек одновременно хрупкий и сильный, упрямый, но иногда в нем проступает запуганность, до конца еще не вытравившаяся с юных лет. Сердце тисками сдавливает нежность, почти болезненная, когда Стайлз смотрит в голубые, обрамленные пушистыми ресницами глаза. - Все в порядке, Стайлз, - Айзек ведет ладонью по груди человека, вдавливает пальцы под ребра и тянет его к себе, опрокидывая на кровать и нависая сверху. Стайлз возмущенно охает - при практически одинаковой комплекции Лейхи был, разумеется, намного сильнее, приподнимается на локтях и аккуратно кусает улыбнувшегося оборотня за подбородок. Ладони со всей доступной силой сжимают узкие крепкие бедра, и Стайлз прекрасно понимает, что Айзек просто позволяет ему опрокинуть себя на спину. Но тем не менее - позволяет. Стайлз коротко обласкивает взглядом обнаженное тело, приподнимаясь, чтобы рывком стянуть футболку, ведет ладонями вдоль торса, избегая прикосновений к синякам и шрамам, и довольно улыбается, когда Айзек с готовностью разводит длинные ноги, подпуская Стайлза ближе к себе. Обманчивая, ласковая покорность, Стайлз прекрасно знает, что он может претендовать на то, чтобы быть сверху, в любое время, кроме полнолуния. Но пока волк позволяет себя ласкать, скорее даже просит - всем телом, каждым вздохом, каждым коротким постаныванием, каждым ласковым прикосновением пальцев к макушке. Стайлз медленно выводит языком влажные узоры на груди Айзека, осторожно и совсем по-волчьи зализывая синяки и шрамы, плавно опускается ниже, потираясь щекой о твердый, прижатый к животу член и, перед тем, как накрыть губами розовую головку, поднимает взгляд на Айзека. Лейхи всегда краснеет неровными пятнами, возможно, некрасивыми, но Стайлзу нравится. Нравится, когда румянец неравномерно заливает щеки, шею и плечи его парня, нравится, когда тот просяще урчит, слегка подкидывая бедра, чтобы погрузить член глубже. Стайлзу нравится смотреть на Айзека, лаская его член языком, а Айзек никогда не может отвести взгляда от Стайлза. От темных, влажных глаз, от красивых губ, растянутых вокруг ствола, от слабо розовеющих от возбуждения щек. Запаху возбуждения Стайлза Айзек, если бы умел, слагал бы оды. Все самые сладкие ноты становятся насыщеннее и ярче, проступают ноты экзотических пряностей, Стайлз словно сложный коктейль, дурманящий мысли, бьющий в голову и вызывающий привыкание. Невозможно отказаться, невозможно существовать без этого запаха, единожды распробовав его. Стайлз мерно двигает головой, скользя губами по члену и часто поднимая взгляд на любовника. Его тело плавно, возбужденно изгибается на каждом движении, бедра зазывно покачиваются, и окутывающий его сладкий запах всё усиливается, достигая пика, когда Стайлз, не выдержав, опускает руку на свой член, сдавленно застонав, не выпуская Айзека изо рта. Лейхи отстраняет его сам, аккуратно тянет к себе, целуя соленые от смазки губы, скользит ладонями по телу, сжимая осторожно, но властно. Волк хочет получить своё, своего человека, хочет пропитать его своим запахом так, чтобы никто не сомневался в том, кому принадлежит Стайлз. И кому принадлежит Айзек. Стайлз тяжело, сорвано дышит, когда Айзек укладывает его грудью на кровать, приподнимая его бедра - Стайлз знает, что будет дальше, и предвкушающая дрожь прокатывается по телу волнами, от неё подгибаются колени, становится тяжело дышать, от неё руки вцепляются в лежащую неподалеку подушку так, что белеют костяшки пальцев. Айзек медлит, дразнит, сминая ладонями крепкие ягодицы, разводя их в стороны, чтобы полюбоваться аккуратной сжатой дыркой, но не прикасается к розовой сморщенной коже, хотя знает, что этого Стайлз сейчас хочет больше всего. - Руки убрал? - деловито и тихо спрашивает Айзек, поднимая голову, чтобы посмотреть на вцепившиеся в подушку ладони. - Пожалуйста, - Стайлз виляет бедрами, замирая, когда волчонок сильнее сжимает его ягодицы ладонями. Доминантность проступает в Айзеке нечасто, но и она Стайлзу нравится. Айзек медленно и влажно ведет языком по ложбинке между ягодиц, прислушиваясь к тому, как Стайлз тихо выдыхает, затихая в предвкушении. Вслед за языком медленно скользят пальцы, Айзек плавно надавливает подушечкой большого пальца на тугую дырку, чуть сгибая внутри, давя на стенки мышц костяшкой. Второй рукой он поглаживает Стайлза по пояснице, успокаивая, медленно двигая ладонью, оглаживая любовника изнутри. - Хороший мой, - тихо шепчет Айзек, подаваясь немного вперед, чувствуя, как Стайлз от похвалы сладко сжимается. - Я хочу тебя, - сбито выдыхает Стилински, изнывая от совершенно недостаточной заполненности. - Нет, - мягко урчит Айзек, - ты хочешь, чтобы я тебя вылизал. - Хочу… - признается Стайлз, с облегчением застонав, когда Айзек снова наклоняется, укладывая руки на бедра, и влажно ведет языком по чувствительной нежной коже, осторожно толкаясь кончиком языка в снова сжавшуюся дырочку. Стайлз вообще не понимает, как оборотню хватает терпения на такие долгие ласки, но от установившихся традиций Айзек не отступает никогда. Их секс может быть разным: ленивым и нежным, быстрым и жестким, страстным, сонным, просто взаимной дрочкой или оральным удовлетворением, но полнолуние - это совершенно особенный ритуал. Сегодня Айзек чувствует себя так, словно у него есть всё время мира, чтобы подготовить своего человека для себя, и Айзек им пользуется на полную катушку. Тщательно вылизывает, толкается языком и пальцами, медленно, терпеливо растягивая тугие мышцы, посасывает нежную кожу, довольно урча, иногда опускаясь ниже, к мошонке, и обхватывая губами яйца. Стайлз тихо подвывает, кусая подушку, нетерпеливо подмахивает бедрами, насаживаясь, разъезжается на коленях, глухо ойкая, когда Айзек снова вздергивает его в исходную позицию. От возбуждения ноет всё тело, невыносимо хочется получить разрядку, и Айзек всё это знает, чувствует, что Стайлз дрожит, едва не плача от желания. Знает, что он кусает губы, что вот-вот раздерет несчастную подушку. Волчонок мягко, успокаивающе ведет ладонями вдоль дрожащего тела, поднимаясь, чтобы вывести поцелуями влажный узор на прогнутой пояснице. Стайлз стонет с облегчением, когда чувствует, как к влажной раскрытой дырке прижимается головка члена, легко проникая внутрь. - Хороший, - с нежностью шепчет Айзек, очень медленно, плавно подаваясь бедрами вперед, заполняя сладко постанывающего Стайлза собой. Лейхи проводит руками от ягодиц до лопаток, обнимает Стайлза поперек груди, одним мягким толчком входя на всю длину и замирая, чтобы насладиться теснотой обнимающих член мышц. Стайлз наклоняет голову к плечу, подставляя шею, и Айзек с удовольствием вжимается в неё лицом, вдыхая дурманяще-сладкий запах юноши. В голове становится хорошо и пусто, в мыслях остается только Стайлз и желание доставить ему удовольствие, заодно еще раз утвердив свои права на этого человека. Стилински тихо стонет, проседая на локтях и распластываясь по постели, пока Айзек трахает его короткими, почти грубыми толчками, одновременно лаская губами шею и плечи и тепло дыша в затылок, шепча нежные, ласковые глупости, от которых на душе теплеет, несмотря на затопившее тело возбуждение. Стайлз кончает тихо, сладко всхлипнув, когда Айзек опускает ладонь на его член, в ритме собственных движений проводя рукой по напряженному, готовому к разрядке стволу. Лейхи изливается почти сразу после него, почувствовав, как разгоряченные мышцы еще туже сжимают его на новых толчках. Это сладко - как кожа Стайлза после оргазма. Разморенный Стилински лениво мычит что-то про волчьи замашки, когда Айзек переворачивает его на спину и начинает вылизывать, но, конечно, не протестует. Айзек нежно облизывает мягкий член, вслушиваясь в то, как Стайлз напряженно поскуливает, вылизывает покрытые спермой живот и грудь, ласкает губами твердые маленькие соски, слегка покусывая, широкими мазками лижет шею и ключицы и наконец-то поднимается к губам Стайлза, увлекая его в долгий, нежный поцелуй. Волк удовлетворен, его человек тоже, Айзек счастлив, осознавая всё это. Можно поспать в обнимку, голыми, чтобы утром проснуться еще до прихода шерифа, заняться ленивым, сонным утренним сексом. Стайлз, устраивающийся головой на руке Айзека, знает, что утром Лейхи с удовольствием отдаст ему в полное распоряжение свою крепкую задницу и у Стилински будет возможность отомстить за долгие, с ума сводившие ласки. Потом можно будет позавтракать, вместе приготовить завтрак для шерифа… Айзек подумывает, что надо бы рассказать шерифу об их отношениях, но спросить об этом Стайлза не успевает - человек, крепко, словно осьминожка, обвивший его руками и ногами, уже спит, размеренно посапывая куда-то в район ключицы.