Doggy Style

В паре оборотень/вампир партнеры понимают друг друга без лишних слов.

      Как и сейчас, на заднем сидении дорогого «Мини Купера» Таканори, который вёз его прямо из Англии, Акира с уверенностью мог сказать, что Така был чертовски возбужден от вдыхаемых волчьих феромонов, растекающихся по всем кровотокам вампира, что оборотню было весьма «на руку». Слабость Таканори к этому была слишком очевидна для них обоих. — Ты так и будешь на меня пялиться, или все-таки трахнешь? — ухмыляется дерзкий и самоуверенный вампир, приоткрывая рот и медленно скользя языком между двумя удлиненными верхними клыками, задевая накрашенные красные губы. Кроваво-красная помада блестела на свету уличного фонаря, стоявшем на пустынной дороге, неподалеку от места, где припарковал машину Таканори.       Ни единой живой души.       Еще одно преимущество в паре оборотень/вампир — то, что c их уникальными способностями они тут же могли начать погоню, если будут замеченными. Поэтому в воскресенье, ближе к полуночи, когда Акира должен был быть дома и готовиться к тесту по физике, а Таканори — сидеть дома с младшими братьями и сестрами, стараясь не прикончить их, Сузуки лежал на заднем сидении автомобиля Таки, со спущенными до щиколоток джинсами и нижним бельем, в то время как заведенный Таканори оседлал его, ухмыляясь, аки Чеширский кот, и опускаясь на член Акиры, неровно дыша.       Словно сцена из порнофильма. И оборотню это дико нравилось.       Усмешка Таки стала еще шире, в то время как вервольф стянул с него невероятно узкие джинсы-скинни, обнажая мягкую молочно-белую кожу, и теперь очередь Акиры ухмыляться, поэтому он схватил вампира за бедра, насаживая на свой член короткими опьяняющими толчками.       Таканори припал губами к его шее, нежно царапая клыками кожу.       Вервольф знал, что Така, может быть, чертовски сильно хочет крови; почти всем вампирам было тяжело прожить, питаясь исключительно кровью животных, так что он подставил шею, прижимаясь к клыкам вампира, и прошептал: — Можешь утолить жажду.       Таканори улыбнулся, мысленно хваля всех богов за то, что ему достался столь понимающий партнер. Коснувшись губами шеи Акиры, он будто поблагодарил оборотня, прежде чем широко открыть рот и быстро вонзить клыки в яремную вену Акиры.       Оборотень зашипел от боли, но та, вскоре, растворилась, и он был в состоянии сфокусироваться на члене внутри Таки, что приносило им невероятное наслаждение.       Таканори вздрогнул, когда Акира аккуратно сжал его бедра, ускоряя темп с такой силой, что простой смертный давно бы уже не выдержал, и в этом была еще одна прерогатива.       Вампир застонал. Секс с Акирой и насыщение его кровью — нет ничего в мире, восхитительнее этого. Волчья кровь плескалась на языке, и его вкусовые рецепторы буквально взрывались от невероятнейшего ощущения бордовой жидкости, льющейся в горло. Она была донельзя горячей.       Член Таканори железно стоял, упираясь в плоский живот вервольфа, смазка стекала с пунцовой головки, когда Акира достигал простаты, и Мацумото протяжно охнул, желая, чтобы весь этот гребанный мир знал, что именно этот вервольф приносил ему внеземное удовольствие; именно этот вервольф мог заставить вампира стонать как шлюху; именно его кровь слаще амброзии и сильней любого наркотика; именно к Акире он и привязан. Привязан к оборотню с обесцвеченными блондинистыми волосами, заставляющему его мертвое сердце биться, пристально глядя или поздно ночью присылая сообщения, аки влюбленный щенок; кто мог сорвать с него всю одежду и дать волю своей волчьей натуре, выбивая из горла Таки предельно возбужденные охи, вбиваясь в него все глубже и глубже, повторяя имя Мацумото как молитву.       Акира широкой ладонью обхватил ствол вампира, слыша, как тот глухо, но жадно глотает кровь, усиливая стоны; огрубевшие пальцы оборотня ловко наглаживали член Таканори, липкий от семени и очень горячий, массируя его, и в то же время совершая неистовые толчки.       Если это был рай, тогда вампир действительно верил, что бог существует.       Тепло растекалось внизу живота Акиры, в то время как Така чуть ли не рычал, насаживаясь на его член. Разрядка уже близко, и вервольф должен был предупредить вампира, как вдруг наступает сокрушительный оргазм, вынуждая Акиру блаженно прикрыть глаза и громко выкрикнуть имя Таканори, делая последние толчки и изливаясь внутрь.       Это снесло у вампира крышу, и он вытащил клыки из шеи Акиры, выпрямляя спину и начиная рвано, со всей силы насаживаться на его член, пытаясь хотя бы еще раз задеть простату, вскидывая назад голову и оглушительно крича, кончив в руку оборотня, все еще державшую его член.       Акира наблюдал за дрожащим Таканори. Вампир сбивчиво дышал, успокаиваясь, склоняя голову, пристально глядя в глаза Сузуки и поправляя его блондинистые волосы, которые незадолго до этого были стильно уложены, а сейчас растрепались и прилипли к мокрому от пота лицу. Ярко-красные зрачки Таки вернулись к родному коричневому цвету; Акира осознал, что утопает в его взгляде, и Сузуки захлестнуло желание сжать Таку в своих объятиях и почувствовать тепло собственной крови, текущей по венам вампира. Он так и поступил — выйдя из тела Таки с характерным пошлым хлюпаньем, оборотень сильными руками обнял Таканори, и тот положил голову ему на плечо. Раны от укусов быстро затянулись, и Мацумото повернул голову, слизывая последние капли крови.       Сузуки уткнулся в ключицу вампира, глубже вдыхая его аромат. Мощный нюх уловил сильный запах жасмина; Акира понимал, что будет им пахнуть, когда вернется домой. Но это был всего лишь парфюм: Таканори брызгался им, дабы замаскировать свой истинный запах для других вервольфов. От вампира несло волком, когда Акира полностью перевоплощался, и после многочисленных ночей, проведенных вместе, Сузуки с легкостью чуял это.       Аромат Мацумото — лучшее, что когда-либо нюхал Акира: стойкий, сладкий цветочный аромат, перекликающийся с медовым гелем для душа, смешивался с ароматом затхлости — что-то, вроде древней открытой книги. Оборотень вновь глубоко вдохнул. Запах был просто потрясающим; он полностью обволакивал и заполнял его без остатка до тех пор, пока не смог вдыхать исключительно амбре Таки, чувствуя головокружительный экстаз. Среди многочисленных ноток аромата Мацумото, Акира улавливал свой собственный; острое ощущение своей крови в венах вампира, волчий дух, липнущий к коже Таканори словно пиявка. Это вызвало бурю эмоций в душе Сузуки; его любовь к вампиру захлестнула с головой, и Акира крепче прижал Таку к себе, шепча: — Моя любовь.