Блокнот Бога. Жанры.

Гет. Алиса все чаще дрожит под чужим пристальным взором; не может совладать с собой, когда Хиро сидит на ее матрасе и улыбается. Она хочет выставить его за дверь, когда он случайно касается ее лодыжки, но у Майора доклад, рядом Тэцу и Наруми, а Алиса, черт возьми, кусает губы и прячет лицо в одеяльных складках, стараясь не думать о... Просто не думать. Джен. — Ты уверен, что это так работает? —дверь, которая открывается автоматически и бьет в лоб любого, пытающегося зайти, вызывала у Майора некое недоверие. Тэцу беззаботно улыбнулся и закинул руки за голову, всем своим видом показывая, что переживать не стоит. Однако после десятого посетителя он со смехом бегает от разъяренной Мин-сан. У Майора дергается глаз и он в сотый раз за день клянется себе, что больше никогда в жизни не подпустит Тэцу к своим механизмам. Слэш. — Хиро?... — М? У общеизвестного Казановы расслабленный, какой-то слишком гражданский вид; преспокойно он поглощает свой рамен и застывает с палочками в руках, ожидая. Наруми мнется и садится рядом. Окинув взглядом территорию он неуверенно начинает, путаясь в мыслях и вообще жалея, что пришел: — Да я хотел спросить... Как у тебя так получается общаться с девушками? Пару секунд Хиро озадаченно смотрит на него, а затем ласково смеется, отложив палочки в сторону. — Знаешь, меня часто об этом спрашивали, но чтобы такие как ты, Наруми-кун, — увидев румянец на скулах друга, Хиро поспешил продолжить. — Думаю, они чувствуют во мне родственную душу. — Что? — Ну, как бы тебе это сказать... — закинув руку Наруми на плечи, Хиро приблизился к нему и сказал в пол-голоса. — Я, вообще-то, слегка голубой, не знал? — и залился смехом, щуря глаза. У Наруми глаза на лоб полезли. Дернувшись, он застыл, переваривая информацию, пока Хиро неожиданно не целует его в уголок губ, все еще улыбаясь. — Не переживай, Наруми-кун, если ты против, я и близко не подойду. Хиро встает и уходит раньше, чем Наруми успевает сообщить, что он, в общем-то, за. Фемслэш. Мэо приходит к Аяке так часто, что мед-персонал уже давно не удивляется, увидев под окнами хрупкую фигурку — пропускают без разрешения и старательно делают вид, что ничего не видели и совершенно не сочувствуют той симпатичной девушке, которая месяцы подряд срывает короткие поцелуи с губ одной из самых сложных пациенток. Романтика. — Это что такое?  Наруми отчаянно краснеет и готовится получить по лицу чем-нибудь тяжелым. — Ты даришь это мне? — у Фудзисимы нет разумного объяснения тому, что вспыльчивый детектив-NEET притягивает к себе нового плюшевого медвежонка и с благодарностью смотрит на ассистента, выглядывая из-за искусственной шерсти. — Спасибо, Наруми. Он готов сказать что-то еще, но готов молчать вечно — теплые губы осторожно касаются его щеки и расплываются в теплой улыбке. Ангст. Футболка в сильных руках — чистая и почти стерильная. Она пахнет лекарствами, стиральным порошком и слегка — кровью, каким-то металлом, хотя Рензи может казаться. Он ведь до одури крепко сжимает несчастную ткань в руках, а по щекам катятся первые за эти годы слезы. Соленые и горячие, обжигающие и разъедающие кожу. Рензи держится, кусает губы, шепчет проклятия, но долго терпеть у него просто не хватает сил, и белую футболку пропитывают слезы — медленно, оставляя холодные влажные следы. Он дышит этой футболкой и чувствует больницу и порошок. Дышит и ему мерзко от самого себя — он до невозможности сильно хочет найти среди этих запахов запах Четвертого. Юмор. — Склони голову, гражданская мышь, я посвящаю тебя в рыцари! Эта палочка для рамэна — символ твой силы, а этот соевый соус — символ служения королеве! — Позвольте поцеловать вам мизинец в знак почтения! Мин-сан, фыркнув, задернула шторку и что было силы крикнула: — Аяка! Выгони этих идиотов со двора! Они всех клиентов распугают своим дурачеством! Флафф. — Ты, все же, совсем бесчувственный. И не стыдно тебе заставлять меня чувствовать себя ущербной?  — Боже, Алиса, я просто помогаю тебе есть и в этом нет ничего ущербного. Открывай рот, а то мимо попадет. Наруми ворчал и делал вид, что совершенно не озабочен ситуацией, и только узкий круг друзей знал, как он воспринял новость о том, что Алиса очнулась, и как искренне он плакал, сжимая кулаки, повторяя раз за разом: "Наконец-то". Драма. — А ну повтори, — рычит Четвертый — создается ощущение, что неровен час и у него волосы встанут дыбом. Хиро выставляет руки вперед, Тэцу хватает Соитиру за плечи и спокойно говорит, что все образумится. — Вы не сберегли ее. Твари. Сволочи.  — Четвертый, она ведь не вещь, чтобы ее беречь! — Она ребенок, Тэцу, мразь! — Наруми вскрикивает, когда Хиномура с силой бьет боксера по скуле. Тэцу не отвечает, отходит, утирая кровь. — Поехали, я отвезу тебя к ней, — Хиро кивает на машину. ... Подъезжая к больнице, Четвертый готов разрыдаться, вцепившись в волосы всей пятерней. В палате он сжимает безжизненную руку Алисы в своей, моля всех известных богов о том, чтобы она очнулась. — Дурочка. Я же просил тебя туда не лезть... Фэнтези. Тэцу весьма и весьма любил видео-игры, однако, когда после очередной победы в фэнтези, следовали невероятной длинны лекции Алисы — о Средневековье и драконах, он решил, что стоит перейти на шутеры. Зря, как выяснилось — лекции Майора были куда длиннее и куда скучнее. Фантастика. — И тогда каждый сможет находить любую информацию не прекращая заниматься чем-нибудь другим, мир лишится тайн и злодеяний, узнать все что угодно можно будет в одну секунду. Как тебе такое будущее? — Если тебе интересно знать, то ты почти довел меня до слез, Майор. Подобное будущее подразумевает ненужность детективов. Я, пожалуй, заберу твои энциклопедии оружия на неделю. — Алиса! Мистика. Сны Наруми сквозили беспокойством и не пролитыми слезами, душащими его каждодневно. Одно видение стало преследовать его ночами. Тихий шелест крыльев, школьная крыша и осыпающиеся, словно кристально-чистые снежинки, перья. Аяка улетает — далеко и безвозвратно. Наруми становится страшно в одну из таки ночей — проснувшись, он сжимает перо — белое и крохотное. Оно выбилось из подушки, но это также пугающе, как и то, что Аяка может улететь. Наруми предпочитает говорить так, ведь у кого язык повернется сказать, что его друг может... скрыться в небесах и стать ангелом? В следующую ночь его душит тот же кошмар. Он готов проснуться, когда неожиданно во сне его трогают за плечо. Обернувшись, Наруми видит Алису — тонкую и хрупкую, с огромными черными крыльями за спиной. Она смотрит так пронзительно, что Наруми просыпается лишь от одного этого взгляда. На утро он узнает, что Алиса попала в реанимацию из-за неосторожности в одном из дел, куда Четвертый попросил не соваться. Детектив. — Убивают черноволосых девушек? В деле есть жертвы? Я берусь за это расследование! Экшн. — Тэцу, это ведь те самые парни, которые... Из-за которых Алиса... — у Майора даже руки дрожат — настолько он предвкушает скорую месть. Четвертый оттесняет его. — Похоже, настала пора преподать одним мерзким маньякам урок! — грозный вопль Тэцу тонет в хрусте ломающихся костей. Соитиру оправдывает все ожидания. Психология. — После того, как Алиса увлеклась психологией, ничего особо не менялось... — Угу. — ... Разве что она меньше спала и больше читала... — Верно. — ... И до поры до времени ничего особо не менялось... — Ну, да, ты уже говорил. — ... Но когда он стала читать Фрейда! — дальнейшую часть фразы Наруми прошептал Хиро на ухо. Тот закашлялся так сильно, что Фудзисима тут же пожалел, что решил рассказать это пока Хиро обедает. Философия. — Мне всегда казалось, что свет — он не сверху. — Снизу, что ли? — Наруми явно не слишком настроен на рассуждения. Алиса качает головой, с тенью улыбки на лице. — Я говорю о другом, Наруми. Свет внутри нас, — он кладет тонкую ладонь ему на грудь и улыбается, глядя в глаза. — Чувствуешь? Пародия. — Скажи, а это обязательно?  — Но мы ведь обязательно должны победить в школьном конкурсе спектаклей, Фудзисима-кун! — Аяка, возбужденно подпрыгивая, захлопала в ладоши. — Из тебя просто потрясающий принц получился! — Знаешь, — Алиса, разряженная в платье с оборками, подбирая подол, подходит к ним и встает позади Наруми, — тебе бы следовало радоваться, Наруми. Тебе не лежать полспектакля в гробу и не ждать чьего-то неумелого поцелуя. — Н-но мы ведь даже эту сцену еще не прогоняли!  — А ты хочешь? — это прозвучало таким убийственным тоном, что Наруми предпочел промолчать. — Позже свои отношения выяснять будете, — Четвертый вошел — за ним вереницей следовали семь членов группы Хиросака. — Ниже не было. — Выходит, гномы будут в четыре раза больше Белоснежки? — скептически подняла бровь Алиса. — Но детектив-сан! Ты же у нас симпатичней всех! И волосы у тебя черные, и кожа белая... — Ну? — требовательно посмотрела Алиса на ассистента. — Что ты скажешь? — Может, все-таки прогоним сцену с поцелуем? — Наруми! — в лицо парню прилетело балеткой. Четвертый, закатив глаза, махнул мужчинам и те, следуя за главным, вышли. Алиса не успела выразить все свое возмущение — ее опередила Мин-сан, взрывающаяся где-то в глуби здания: — Злая мачеха? Злая мачеха?! Тэцу, придурок, да я тебя!... В комнату, потирая виски, вошел Хиро. — Неужели нельзя было никого другого взять на роль зеркала? — Но ты ведь единственный, кто влезал в тот костюм, Хиро-сан! — Слушай, может, пока не поздно, поменяем меня на Хиро? Он больше за принца сойдет. — Ты что, детектива-сана целовать не хочешь? — Просто боюсь, что получу потом по первое число... — Да ты прямо сейчас получишь, бесстыдник! — О да, можно считать, что победа у нас в кармане... Повседневность. — Наруми, заказ готов! Поторапливайся! — Открой мне Докупе. — Вицеадмирал Фудзисима, я возьму твой велосипед? Мне нужно... — Хэй, Наруми, не займешь денег до следующего вторника? — Наруми-кун, одолжи-ка телефон своей одноклассницы. Да-да, той, с длинными такими волосами. — Ботаник, выйди. Среди всех повседневных фраз и поручений ему не хватало лишь одного голоса — тонкого и нежного. Единственного, кто никогда ему не приказывал и лишь тихо просил:  — Наруми-кун... Поцелуй меня? Даркфик. — Ты, юное исчадие Ада, можешь готовиться к смерти! Мы низвергнем тебя в пучину ужаса и ты сгниешь в Геене, проклиная тот день, когда решила появиться на свет! Алиса льет злые слезы, у нее пробиты ладони, а по всему телу — неглубокие порезы, саднящие и кровоточащие. Чертовы убийцы, маниакальные члены неявной секты, они убьют ее прямо сейчас, и ни один из членов ее группы не сможет помочь. Алиса и впрямь готовится к смерти, в каком-то вонючем подвале, среди мышей и пыли. Она почти теряет сознание — в комнату врываются люди, явно люди, они громкие и, кажется, свои. Она теряет сознание раньше, чем понимает, кто же стал ее спасителем. Ужасы. — И что вы с ними сделали? — Алиса уже на ногах, с перевязанными ладонями и серьезным выражением лица. Четвертый не может сдержать плотоядной улыбки, вспоминая хлюпающую кровь на ладонях, перекошенное от боли и ужаса лицо, вспоротый живот, а после — всмятку разбитую о стену голову. Соитиру убивал шваль, которую никто не будет искать, но мрази, что посмели посягнуть на Алису, умирали долго, часами, хрипло моля о скорой смерти. — Нет. Не говори. Вижу, что ничего хорошего, — Четвертый меняется в лице, уловив тень кровожадной улыбки на лице... ребенка? PWP. У Наруми голова идет кругом от повадок Рензи — он не может понять, случайно ли в комнате такая интимная обстановка, специально ли Хиросака коснулся его колена, по инерции ли наливает третий бокал вина? Когда Наруми в лоб, не церемонясь, спрашивает его об этом, Рензи смеется, запрокинув голову, а отдышавшись, отвечает: — Никогда в жизни не соблазнял парней, Наруми-кун, хоть убей. Но ты, похоже, и вовсе не против, — Наруми не понимает — это все-таки "да" или же "нет", но окончательно убедиться ему дает неловкий поцелуй в приоткрытые губы. У Рензи спина вся в шрамах — не факт, что после этой ночи к ним не прибавится еще парочка; Рензи засаживает в Наруми короткими толчками, замирая, так и не дав расслабиться, а затем трахает его в таком темпе, что Фудзисима не в силах думать о сохранности собственного здоровья — лишь бы это продолжалось. Это и продолжается — довольно долго, но до искр из глаз приятно; Наруми кончает от осторожных ласк и размашистых движений внутри. Одно плохо — он совершенно не знает, что делать дальше. И он засыпает, что обо всем неясном он будет думать завтра. POV. — Сколько бы ты не старался — ничего не выйдет. Я устало оторвал голову от стола и постарался сфокусировать взгляд на Хиро. — Она, все-таки, еще ребенок, сам понимаешь. — Хиро! — взмолился я. — Будь потише! У нее же везде здесь камеры и жучки! — Ты же знаешь, Наруми-кун, я могила. Но все же, любовь — это не про Алису. Я мысленно застонал и влепил себе затрещину за то, что додумался рассказать об этом Хиро. AU. — Вы приехали из Лондона в Токио, чтобы просто посмотреть на детектива, обставившего вас в интернет-соревновании? Шерлок досадно кивнул и рухнул на матрас, сжимая волосы на голове. — Сколько тебе лет? — Двенадцать. Это важно? Наруми вздрогнул, услышав вой, донесшийся из комнаты Алисы. Очевидно, что "межконтинентальная встреча великих детективов" проходила не лучшим образом для их иностранного гостя. Hurt/comfort. Он не знает, почему приходит именно сюда, именно к ней — наверное, просто потому, что идти больше некуда и не к кому. Он застает ее за едой — в два ночи она умудрилась где-то найти свежий рамэн без лапши и мяса. — Что случилось? — Алиса серьезна и не язвительна — видимо, у него все написано на лице. — Сестра умерла, — прежде чем сказать что-то еще, сев перед ней на колени, он давится слезами и рыдает, склонившись перед ней, точно молящийся перед идолом — Алиса и впрямь цепенеет, выронив палочки из рук. Две секунды спустя она сидит рядом с ним, обхватив его голову и плечи, мягко гладя, ничего не говоря, глуша чужие всхлипы впалым животом. Когда Наруми успокаивается, она стирает дорожки слез с его щек и просит простить: — Это все моя вина, Наруми. И я никогда не смогу простить себе те пятьдесят процентов моей ноши, что сегодня на тебя свалились. Сейчас не ты причастен к моей беде, а я к твоей. Я надеюсь, что ты сможешь... — она не успевает договорить. Наруми прижимается к ней всем телом, обняв. — Спасибо. Я тебя люблю. В дальнейшем они не говорят об этом. Наруми думает, что она не услышала или просто делает вид, а Алиса сваливает все на состояние аффекта. Просто не может же такого быть? Не может. Songfic. — Не думал, что ты увлекаешься подобным, — Наруми наугад достал один из дисков. — Imagine Dragons?  — Довольно занятная группа. Помогает расслабиться. — Обычно, чтобы расслабиться, слушают Шуберта. Но это не относится к тебе, верно? — Ни капли. Поставь вот эту, — тонкий палец указал на кассету с Металликой.  — О, боже... Мифические существа. Переезжая в Токио, человек Наруми никак не мог ожидать того, что попадет в ассистенты падшему ангелу — представителю роду чернокрылых, которых разбросало по всей земле. Ожидать того, что он безбожно сильно влюбится в юного падшего, было как минимум нелепо, однако... ER. Потасовка с группой молодых якудзо — дело привычное, Четвертый машет кулаками с точностью до сантиметра. Наруми сложней — он стоит сзади, уворачиваясь от снующих возле лица локтей, но отойти даже не пытается: после того, как один из соперников разбил ему губу, Соитиру стер кулаки в кровь о тело того придурка, которого Наруми со всей искренностью пожалел — ну не знал парень, что он собственность самого главаря группы Хиросака, что ж поделать. Однако и соперников стоило поберечь — Фудзисима давненько не видел такой жажды убивать в глазах любовника. Эксперимент. — Али! Твой рамен! Юный детектив, тряхнув коротко стриженной головой, приоткрыл дверь, впуская ассистентку. — Опять с мясом? — скривился мальчишка. — Хозяйка попросила кормить тебя, — пожала плечами Нуми. — Ешь. Занавесочная история. — И что с ними делать? Очевидно, кто-то явно ошибся адресом, подкинув в Ханамару коробку с щенками. Злобный автор. — В процессе фанфика вы обязаны поцеловаться. Много-много раз, — Нук, облаченный в строгий костюм и с папочкой в руках, непоколебимо смотрел на персонажей поверх стекол очков. Хиро придушено икнул, глядя на разъяренного Соитиру. Тот хотел было влепить Нуку затрещину, чтобы знал свое место, однако не успел, прерываемый холодным тоном: — Иначе убью обоих. Ты, — короткий кивок на Четвертого, — умрешь от рук обезумевшей Алисы, а тебя съедят собаки. — Слушай, Со, с авторами лучше не шутить, — то, как в опаске Хиро прижался к Соитиру, заставило Нука расплыться в нежно-жуткой улыбке. — Ну вот и славно. Стеб. — Твою мать, да не стану я этого делать! Хиросака лишь расплылся в лукавой улыбке. — Карточный долг, Тэцу, святое. — Рензи, козел! В свои лучшие годы Хиросака Рензи единожды сумел облачить Тэцу в балетную пачку и заставить танцевать перед всей улицей в течении пяти минут. Стихи. Проходит день как-будто мимо для Наруми, То делай то, то делай се, не отдохнешь. "Забрать из магазина кугуруми?* О, боже мой, Мин-сан, вас не поймешь..." Статьи. — Я отследила поползновения Фудзисимы Наруми к каждому из нас и, собственно говоря, об этом моя статья. Начнем! Омегаверс. В воздухе витает запах юной течной омеги и Четвертый, закрывая глаза, глубоко вдыхает. Настолько глубоко, что у него начинает кружится голова и плыть перед глазами. Он поддерживает разговор, стараясь вникнуть в ситуацию, но сидящий рядом Майор, позорно краснеющий и старательно отодвигающийся в сторону, определенно мешает это сделать. После совещания Соитиру дергает его за локоть и впечатывает в угол. Майор морщится и упирается руками в мускулистую грудь. Запах омеги врезается в сознание, возбуждая, заставляя Четвертого неосознанно прижиматься ближе. Он утыкается Майору в изгиб шеи и исступленно шепчет, рычаще и несколько восторженно: — Если ты еще раз заявишься ко мне во время течки, я изнасилую тебя. Ты меня понял? Майор кривится и отпихнув Соитиру за плечи, уносится прочь, пытаясь понять, какого черта он не достал травмат. Учебные заведения. — Где тут у вас столовая? Я никак не могу сориентироваться в этих лабиринтах. Наруми застыл, услышав за спиной до смешного знакомый голос. Обернувшись, он увидел Алису — в школьной форме, рюкзаком и эмблемой средней школы. — Не таращься так. Я заочно закончила Оксфордский университет, но Мин-сан настояла на том, чтобы я поступила в вашу школу... — Зачем это? *** — Чтобы он приглядывал за тобой, пока учиться, — Мин-сан была настроена решительно. — Я перестану кормить тебя и твоих приживал, если не согласишься. Три пары глаз с таким ожиданием уставились ей в спину... *** — Она загнала меня в угол и я не смогла отказать. Наруми возвел глаза к потолку и медленно выдохнул. Черт бы с этой школой, если бы только форма не сидела на Алисе так... идеально. ________ * — шапочка с ушками, кошачьими, в основном.