***
«Босс, это ваша чувиха?» Блэкджек аккуратно взял с ладони Перси рафинад и захрустел им, пристально смотря на Калипсо, стоящую в угле стойла. Та, положив свою правую руку на локоть левой, опустила взгляд на чёрные, как сажа, ноги пегаса. Нимфа чувствовала себя неуютно и чуть смущённо, потому что не знала, как воспримет её Блэкджек, и отчасти потому, что впервые видела живого пегаса так близко. — Это моя подруга Калипсо, — нерешительно произнёс сын Посейдона, — просто хорошая подруга. Блэкджек неспешно подошёл к ней и подался вперёд, к лицу Калипсо. Когда пегас фыркнул, касаясь её носа и щёк тёплым дыханием, нимфа вынырнула из своих мыслей; её глаза на секунду округлились, а выражение лица стало тревожным. Спустя пару мгновений она мягко улыбнулась, осторожно провела пальцами по морде Блэкджека и, не получив сопротивления, спокойно погладила его. — Мне казалось, я должна понимать тебя, — одними губами прошептала Калипсо. «Ваша девушка просто милашка. И пахнет от неё очень вкусно... — Блэкджек шумно вдохнул. — Её волосы сделаны из корицы? Вы не против, если, я, ну, попробую? Только на один зубок, честно-пречестно...» — Нет, Блэкджек. — Что-то случилось? — спросила Калипсо, взглянув на Перси. — Эм, ничего. — Он неловко потёр шею и улыбнулся. — Ты ему нравишься. «И не только мне. Да, босс?» — Ещё не передумала? — уточнил сын Посейдона, игнорируя слова Блэкджека. — Нет, — упрямо ответила Калипсо. — Я слишком долго слушала рассказы детей Афродиты о том, как это прекрасно, волшебно, чудесно и далее по списку. — О’кей, — улыбнулся Перси и обратился к пегасу, дружески похлопав его по сильной шее: — Только давай без выкрутасов. И да, Блэкджек, «мёртвая петля» относится к выкрутасам. Тот на такое заявление отошёл на два шага, недовольно заржал и топнул копытом по земле. Спустя несколько минут они уже стояли на изумрудном поле свежей травы. Калипсо сидела на сильной спине Блэкджека и рассматривала его вблизи — Перси хорошо ухаживал за ним: его длинная грива была тщательно расчёсана, а шерсть антрацитом блестела на солнце. — Не подведи меня. — Перси похлопал Блэкджека по шее и, садясь позади Калипсо, добавил: — С меня упаковка пончиков. Уши пегаса заинтересованно дёрнулись — и уже вскоре Блэкджек рысью скакал по полю, чтобы позже взмахнуть своими большими крыльями и вмиг подняться над землёй. Взлёт был похож на затяжной прыжок, и Калипсо невольно почувствовала страх того, что в какой-то момент они замрут в небе, а после безвольными куклами, опущенными кукловодом, рухнут вниз. Фантазия уже начинала холодить кровь, вырисовывая всё более и более ужасающие картинки их неминуемого падения — нимфа затаила дыхание. — Не бойся, всё будет в порядке, — попытался приободрить её Перси. — Закрой глаза, если хочешь. По крайней мере, так было проще, когда я взлетал в первый раз. Они стремительно набирали высоту, и с каждой секундой воздух становился всё легче и прохладнее. Незнакомое ощущение, начиная от стоп, охватывало тело Калипсо; она невольно напряглась и поджала пальцы на ногах. Хотелось открыть глаза и оказаться на земле, словно никогда и не было в голове желания покорить небеса, узреть своими глазами, как видят их те, что восседают выше облаков на своих тронах, и узнать, каково это — летать? — Можешь открыть глаза. Внизу вилась бирюзовая река, впадая в пролив Лонг-Айленд. Стена для скалолазания извергала лаву, полукровки тренировались на арене, игра на волейбольном корте была в самом разгаре. Жители лагеря выглядели крошечными-крошечными и напоминали снующие туда-сюда разноцветные бусины — точно такие же, как на шнурке Перси. С такой высоты Калипсо казалось, что весь Лагерь Полукровок мог уместиться на чаше её узких ладоней. И на миг нимфе стало интересно: сколько бы места на её руке заняла Огигия? Едва ли бы остров вылез за линию жизни. А сколько бы заняло всё то, чего она никогда не видела?.. — Отсюда Большой дом не кажется таким... большим, — заметила Калипсо, всматриваясь в белое здание. — Отсюда и Миссис О’Лири похожа на нормальную собаку, а не на лохматый танк. Сын Посейдона указал на адскую гончую, радостно гоняющуюся за чем-то. Нимфа смогла разглядеть рядом с островком леса тёмный силуэт, к которому подбежала Миссис О’Лири и принялась облизывать. — Ну что, вперёд в неизведанное? — Вперёд в неизведанное, — с улыбкой выдохнула Калипсо. Крылья Блэкджека прорезали воздух — и пейзажи под его копытами начали сменяться, точно узоры в калейдоскопе: голубые озёра и синие меандры рек, рыжие черепичные крыши ранчо и высокие горки аквапарков, светлые луга, наполненные алыми, жёлтыми и фиалковыми всполохами цветов, и тёмные хвойные леса, чёрные линии шоссе и громадные металлические птицы-самолёты, спящие в ожидании новых полётов... Калипсо много спрашивала, и Перси много отвечал, не чувствуя ни усталости, ни раздражения от сотни вопросов, вдруг навалившихся на него. Ему нравилось объяснять и рассказывать Калипсо о том, что она упустила, словно он был её проводником в новый, совершенно незнакомый мир. Они летали несколько часов, прошедших слишком быстро и почти незаметно для обоих, прежде чем вернулись в лагерь. Когда они спускались на землю, Калипсо прижалась спиной к груди Перси: так она чувствовала себя намного спокойнее. Сердце Перси на мгновение замерло, а после забилось в ускоренном темпе. На его скулах заиграл предательский румянец. Носа коснулся тонкий аромат корицы.***
— Привет, Зоя, — привычным полушёпотом произнёс Перси, приподняв голову. В чернильной высоте небес сияло созвездие Охотницы, напоминая ему о том, какую цену пришлось заплатить за благополучие целого мира. Поблизости проявлялись звёздные скопления Плеяд и Гиад, и Перси было так странно осознавать, что Калипсо тоже могла стать одной из них — всего лишь недостижимой точкой в небе, объектом многовековых исследований с именем из древнегреческих мифов, просто ничего не значащим обрывком выдуманной истории для обычных людей. Но Калипсо не была со своими сёстрами, ставшими звёздами, на небосклоне, она была здесь, в Лагере Полукровок. И она ждала его прямо сейчас на берегу озера. Перси поспешил, боясь опоздать и показаться слишком грубым. Он быстро оказался в назначенным месте и, когда его взгляду предстала тёмная водная гладь, резко остановился. Перси почувствовал укол ревности: Калипсо и Нико, сидели близко к друг другу и доверительно перешёптывались; именно в том месте, где Перси с ней встречался каждый вечер; именно в то время, которое, несмотря ни на что, Перси и Калипсо проводили вместе — все это знали, ни для кого это никогда не было секретом. Перси едва подавил в себе собственнические мысли. Он постарался придать себе самый беспечный вид и, нацепив лёгкую улыбку, пошёл прямо к ним. — Всем добрый день. — Вечер, Джексон, — сухо исправил его Нико. Затем он быстро переглянулся с нимфой, кротко кивнул ей и поднялся с травы, сказав: — Не буду вас задерживать. До скорого, Калипсо. — До скорой встречи, — тихо попрощалась она. Сын Аида прошёл мимо Перси, едва не задев того плечом и смотря как-то по-особенному: то ли с тихой грустью, то ли с безысходностью, порождённой бессильной злобой. — И, Джексон, не забудь: ты обещал мне спарринг. — Помню. — Кивнул Перси, а после шутливо добавил: — Готовься, парень. Я верю, что мне не придётся собирать твои кости и кости твоих скелетов по всей арене! До сына Посейдона донёсся негромкий смешок, прежде чем Нико скрылся в ближайшей тени. Калипсо продолжала смотреть на горизонт, и было в её глазах что-то болезненно знакомое — чуть отрешённое и бесконечно печальное. Вопросы вязались где-то в горле, но оставались не озвученными. Только Перси решился заговорить, как нимфа на грани слышимости произнесла: — Он влюблён в человека, с которым никогда не сможет быть вместе. Знакомая история, правда?.. Он не стал уточнять, что это был за человек, потому что видел: Калипсо могла в любое мгновение провалиться под лёд тягостных воспоминаний — и никакое любопытство не стоило этого. — Может, пройдёмся? — осторожно предложил сын Посейдона, присаживаясь рядом. Калипсо ничего не ответила, невольно заставив того насторожиться. Спустя пару мгновений она перевела на него решительный взгляд. — Ты можешь научить меня фехтованию? — Что? — не понял Перси. — Зачем тебе это? Только не говори, что успела нажить себе врагов. — На лице Калипсо расцвела слабая улыбка, поэтому он добавил: — Нет, серьёзно? На вторую неделю? Знаешь, это не рекорд, но очень близко. — А есть рекорд? — Кларисса почти запихала меня головой в унитаз. Это было на мой четвёртый день в лагере. — Как-то неразумно запихивать сына Посейдона в унитаз. Перси усмехнулся, а через пару мгновений и коротких мыслей-домыслов уточнил, надеясь, что Калипсо ответит на его незаданный вопрос: — Так значит... фехтование? — Я должна уметь постоять за себя, — объяснила Калипсо и спустя несколько секунд чуть тише продолжила: — Возможно, все силы, которые я считала своими, были лишь силами Огигии. И теперь я не могу ни выращивать цветы по одному мановению руки, ни лечить раны, напевая что-нибудь, ни понимать зверей. Ты представляешь, каково это — всё свою жизнь разговаривать с птицами, как со своими друзьями, и однажды услышать вместо их слов простое щебетание? Сын Посейдона отрицательно помотал головой, мысленно представляя, как бы он отреагировал на то, что Блэкджек в какой-то момент бы оказался немым для него. Наверное, он бы немного порадовался, потому что больше бы не слышал долгих монологов пегаса на тему «Какие пончики лучше, и где трава зеленее?» и не всегда уместных подшучиваний, но уже вскоре сильно бы расстроился и начал скучать по общению с Блэкджеком. — Это страшно, — призналась нимфа. — И самое ужасное, что ты ничего не можешь с этим поделать. Я спрашивала у Можжевелки, случалось ли с ней такое. Она сильно побледнела; сказала, что такое бывает, когда... — Она осеклась, незаметно глянула на Перси, который стал на удивление серьёзным, задумавшись над её словами, и грустно закончила: — Надеюсь, это не мой случай. — Кто знает, может, твои силы вернутся к тебе через какое-то время? — предположил он, стараясь звучать как можно увереннее. — А насчёт фехтования, если хочешь, то можем начать хоть завтра. — Спасибо. — Да не за... — хотел было отмахнуться сын Посейдона, но нимфа не дала ему этого сделать: — Нет, Перси, есть за что. Ты столько для меня сделал. Ты сделал то, что другие только обещали, и... даже больше. Они всегда говорили, что найдут способ освободить меня, но никто не говорил, что будет дальше. Что будет после освобождения. Они всегда молчали. У каждого из них была своя жизнь; своя семья и свои цели. Я не могла вписаться ни в одну из них. Я чувствовала глупое облегчение, когда говорила, что способа нет; иногда я видела облегчение и в их глазах тоже. Тогда уже не было этой пугающей неопределённости: всё было решено за нас мойрами и богами. — Она выдохнула так, словно наконец поделилась своей самой важной тайной, хранение которой отягощало её точно камень на шее. Затем Калипсо взглянула на Перси пронзительным взглядом — благодарность и что-то ещё, неуловимое и тёплое на дне глаз, — и добавила: — Ты показал мне жизнь, когда я уже отчаялась увидеть что-то, кроме Огигии, Перси. Мне не хватит всех слов мира, чтобы описать, насколько я благодарна тебе. Поэтому, правда... спасибо.***
— О, привет, герой. Мы как раз тебя искали. Перси остановился на полпути к тренировке. Ему сразу же не понравились лукавые улыбки Коннора и Трэвиса. Он уже был мысленно готов к самым худшим новостям, когда Коннор произнёс: — Мы, конечно, ни на что не намекаем... но где же твой пегас? — Блэкджек? Думаю, сейчас в конюшне. — Перси прищурился, вглядываясь в их лица, и подозрительно произнёс: — Что вы с ним сделали? — Мы? — В деланном удивлении приподнял брови Трэвис, а затем оскорблённо продолжил: — Как низко ты о нас думаешь. Мы его и пальцем не тронули. — И даже не думали трогать, — добавил Коннор тем же тоном. — Тогда что стряслось? — А ты посмотри наверх, — в унисон сказали они, подняв указательные пальцы. В голубом небе парил силуэт вороного коня с наездником в белой футболке. Перси пригляделся. С наездницей. — Чёрт, а что если с ней что-то случится? — пробормотал он, продолжая смотреть на Калипсо, которая с каждым мгновением летела всё выше и выше. — Да, а что если ей понравится? — съехидничал Коннор. Вдалеке раздался восторженный вопль. — Ну всё, чувак... — с наигранным сожалением начал Трэвис. — ...пора тебе искать нового пегаса. — Сочувствуем, — произнесли дети Гермеса, ободряюще похлопали Перси по плечу и скрылись за его спиной. Ещё несколько минут, не замечая ничего вокруг, он наблюдал за Калипсо и Блэкджеком, совершавшими такие фигуры в воздухе, что у сына Посейдона бессознательно захватывало дух. Он сам никогда не делал ничего подобного; он даже не думал, что такое возможно. Перси стоял там, как прикованный, пока Калипсо не начала снижаться и не скрылась за кронами деревьев, там, где находится конюшня. Перси, не задумываясь, побежал туда. — С тобой всё в порядке? — на выдохе спросил он — это было первое, что пришло в голову, когда увидел Калипсо и Блэкджека, стоящих рядом со входом в конюшню. Вместо ответа Калипсо улыбнулась и быстро поцеловала Перси в щёку. Тот смутился и стал неловко потирать шею. — Спасибо, Блэкджек, — сказала Калипсо, смотря на пегаса. — И поговори с Раф, я уверена, что она тебе не откажет. Калипсо погладила его по чёрной морде, улыбалась счастливо-счастливо от эйфории полёта. Блэкджек толкнулся мордой в ладони нимфы и прикрыл глаза, намекая на то, чтобы его погладили ещё чуть-чуть — Калипсо не могла ему отказать. — Ты... ты разговариваешь с Блэкджеком? — удивился сын Посейдона. — Постой, ты же не понимала его. Тогда, когда я показывал конюшню. Медово-карие глаза Калипсо так лучились, словно за ними скрывались два миниатюрных солнца. Перси смотрел на неё точно заворожённый, не смея оторвать взгляда, в его голове зияла приятная пустота, а в груди теплился такой коктейль чувств, что он едва мог вздохнуть. Он чувствовал себя потерянным, но ему совсем не хотелось, чтобы его кто-то нашёл. — Хорошо, я понял. «Штучки нимф», — спустя почти полминуты произнёс Перси, неопределённо пожав плечами. — Кто такая Раф? — Рафаэлло — белый пегас. Она появилась только в этом году, кажется, сбежала откуда-то. Раф симпатична Блэкджеку, и он разговаривал сам собой: думал, пригласить её прокатиться по лугам или нет. А я вдруг услышала его, — негромко произнесла Калипсо, а затем с улыбкой добавила: — Ты прав, наверное, это «штучки нимф».***
После череды белоснежных одежд ярко-оранжевая футболка на Калипсо смотрелась так непривычно, что Перси на секунду потерял дар речи. Теперь нимфа ничем не выделялась на фоне других обитателей Лагеря Полукровок — теперь она окончательно и бесповоротно стала «своей». Перси думал, что иначе и не могло быть: мир должен был просто сойти с ума, чтобы отторгнуть Калипсо. Она пела с Кайлой, дочерью Аполлона, которая сидела рядом на скамейке и наигрывала на гитаре мелодию. Поблизости, тихо подпевая, сидели дети Афродиты и Аполлона — на их лицах была написаны тихая радость и удовольствие слышать голос Калипсо и петь вместе с ней; Перси до сих пор не знал и не слышал ни об одном человеке или животном, которому было бы неприятно общество Калипсо (он даже видел, как однажды мистер Д. рассказывал ей что-то с улыбкой, затаённой в уголках губ). Это была её личная магия — небольшое колдовство, о существовании которого Калипсо и не подозревала, заклинание, которое никогда не срывалось с её губ, но сквозило в каждом её слове и жесте. — С каждым вздохом, на который я способна здесь, на этой земле, я посылаю всю свою любовь тебе*... — Песня Green Day? — спросил Нико, останавливаясь сбоку от Перси и прислушиваясь к мелодичным переливам голоса. — Была бы здесь Талия... В тот же момент на их спины что-то навалилось, и Перси едва не подпрыгнул от неожиданности; на них тотчас дохнуло запахом хвои и необъяснимого мороза. — Как думаете, она стреляет из лука так же классно, как и поёт? — Талия! — от неожиданности выпалили они. — Рада вас видеть, парни, — широко улыбнулась она. — Ты же охотница, — пробормотал Нико. — Ты не можешь обнима... Сын Аида не успел закончить, как в её небесных, как обычно, подведённых чёрным карандашом глазах заплясали черти. — Оу. Ну я могу сделать вид, что душу вас. — Талия лишь сильнее сжала их в объятьях. — Так лучше, да? — Мы тоже по тебе очень скучали, — сдавленно сказал Перси. — Но что ты здесь делаешь? — Подаю дурной пример остальным охотницам, раздаю листовки с феминистскими лозунгами и планирую предложить одной нимфе перейти на «тёмную сторону», где нет парней, но есть охота двадцать четыре на семь, — скучающим тоном перечислила она. — В общем, ничего интересного. Перси и Нико явно напряглись под её руками, растерянно переглянулись и по ощущениям даже перестали дышать. Талия, заметив их реакцию, перевела взгляд на Калипсо, которая самозабвенно пела, прикрыв глаза, и понимающе хмыкнула. Спустя несколько секунд Талия с усмешкой произнесла: — Да расслабьтесь. Она отказалась ещё утром. Сказала, что в лагере у неё появилось много друзей и она не готова прощаться с ними. Перси облегчённо выдохнул, а на искусанных губах Нико мелькнула улыбка. — И надолго ты... — А теперь заткнитесь, — шутя приказала она, — сейчас будет моя любимая часть.***
— Она и вправду прекрасна. Гроувер сказал это одухотворённо, не претендуя на какой-либо подтекст, но Аннабет всё равно не преминула пошутить: — О-о, Гроувер, какие неосторожные слова. Ведь мы всё можем рассказать Можжевелке. — Эй, я просто констатирую факты, — защитился он, пропуская сквозь смуглые пальцы сочную траву. — И Можжевелка всё равно нравится мне больше. Только ей об этом не говорите... ни о чём из этого. Аннабет улыбнулась и села, скрестив ноги. В последнее время она улыбалась намного чаще, чем когда-либо, заражая своим хорошим настроением всех вокруг. На душе у неё было по-летнему солнечно и тепло. — Вчера Калипсо сказала, что будет участвовать в Захвате флага, — отрешённо протянул Перси, приподнимаясь на локтях. — Мне кажется, она стала какой-то чокнутой. — Как же ты не понимаешь, Рыбьи Мозги? — Аннабет потрепала его по тёмным волосам. — Счастливые люди всегда немного сумасшедшие. А теперь давай, поднимайся и беги спасать Калипсо. Смотри, как бы эти дети Аполлона не увели подружку прямо у тебя из-под носа! Перси недовольно посмотрел на неё, но она лишь продолжила улыбаться. Спустя пару секунд переглядок он не выдержал — отвёл взгляд, шумно вздохнул и, расплывшись в лукавой полуулыбке, произнёс: — Значит, выкрасть принцессу из логова драконов, да? Миссия, достойная настоящего героя... Боюсь, что расправлюсь с этим в два счёта. — Перестань, все мы знаем: эти драконы тебе не по зубам. — Смотри внимательнее — я иду побеждать. Перси встал с земли, с напускной гордостью прошёл пару футов и запнулся, чуть не упав. — Мы с Гроувером милосердно закроем на это глаза, Рыбьи Мозги! Не благодари! — И не собирался, ты, Воображала! — выкрикнул он, на ходу повернувшись к ним головой; на его губах играла задорная улыбка. — И сколько ты ещё будешь подшучивать над ним? — с улыбкой спросил Гроувер, повернувшись к Аннабет. — Пока он не признается ей. — Она, заметив, что тот хотел что-то сказать, добавила, закатывая глаза: — О нет, я всё ещё надеюсь, что мне не придётся делать это вечно.