Сладких снов

- Эй, Сосновое Деревце... Если это сон, то это самый ужасный из всех снов, которые только могут мне присниться. Непроглядная мгла, окутывающая меня и проникающая в само естество вещей, заполняя всё собой. Она на столько плотная и удушающая, что начинает кружиться голова. Не чувствую ничего. Мне легко, но внутри меня пусто. Такое чувство, что часть чего-то человеческого исчезла в этой темноте на веки. Задыхаюсь и начинаю глотать воздух, давясь беззвучным криком, что тонет в пустоте. Самый жуткий из кошмаров - остаться одному в полной темноте, лишившись человечности. Может я не один такой? Вздрагиваю и чувствую как начинают от страха отниматься ноги, почувствуй я на шее холод кожи. Тонкие длинные пальцы обхватывают горло и эти касания оставляют за собой ноющий от боли красный след. Я не вижу, но я чувствую. Я чувствую, как он с силой сжимает тонкую шею, как он безумно улыбается, с наслаждением глядя на мои муки. Цепляюсь в перчатку, пытаясь оторвать от себя руку, однако спустя мгновенье она пропадает, словно её и не было. Я знаю всё. А что знаешь ты? Хватаясь за шею, заходясь в кашле. Нравится моя глупая беспомощность? Конечно, ведь здесь он может всегда быть рядом, любуясь моим страхом, что укутывает плечи словно вуаль и скользят всё ниже, связывая руки и ноги, обвиваясь вокруг меня, шипя гадкие слова прямо в лицо, словно змея, брызжущая ядом. Забавляет, не так ли, Билл? Вдыхаю, но воздух встаёт поперёк горла комом, когда чувствую лёгкое касание к щеке. Пальцы скользят ниже, обхватывая подбородок и растирая по губам слюну. Пытаюсь дёрнуться назад, но пальцы сжимают всё сильнее, просовывая большой меж губ и больно давя на зубы. Я не слушаюсь, жмурюсь от боли, но не размыкаю ряд. Злит, да? Недовольно рычишь и хватаешь за челюсть другой рукой, сминая скулы под холодной кожей перчаток, открывая рот. Больно, но молчу. Ты не дождёшься. Я не буду кричать. Я проснусь, я обязательно проснусь, и когда это случится - я надеру тебе зад. Придавливаешь язык к дёснам с такой силой, что я перестаю его чувствовать. Шипишь что-то на ухо, но я не слышу. Во рту стоит гадкий кислый вкус, когда к нему прибавляется тяжёлый и металлический, меня начинает воротить и кажется вот вот стошнит. Заменяешь на средний и указательный, я чувствую как по мокрому подбородку стекает слюна. Толкаешься в горло, царапая его неуместными на данный момент перчатками. Как же ты меня бесишь. Давлюсь в кашле, тело сковывает судорога, но ты настырно продолжаешь толкаться всё глубже. Кажется, что эта пытка была вечна, но вот, ты оставил разодранное горло в покое и исчез в темноте так же внезапно, как и появился из неё. Хриплю и кашляю, стирая с щёк выступившие слёзы, тяжело пошевелиться. Тело дрожит, меня бросает то в жар то в холод. Этот кошмар скоро должен кончиться. Совсем близко. Встаю покачиваясь. У тебя лишь один глаз, но такое чувство, что он везде. Я совсем беззащитный стою перед тобой. Смешно? В темноте словно призраки мелькают силуэты. Но вот со спины послышались шаги, а на лицо легли широкие ладони, облачённые в те самые кожаные перчатки с силой зажимая рот. - Ну что, дитя, ты сдаёшься? - ехидный гадкий голос раздаётся со всех сторон вторящим оригиналу эхом. Даже слова его сочатся ядом, присущему этому монстру. - Признай, ты устал. Ты же хочешь всё это прекратить, - ладони накрыли уставшие глаза, что до этого слепо смотрели вперёд, надеясь там что-то увидеть, - Отдай же мне дневник. Отдай мне его, и я больше никогда не появлюсь в твоих снах. Такой сладкий, успокаивающий голос. Жаль что из него сочится ложь, как гной из недавно затянувшейся раны - она открывает всю истину. Он говорит так каждую ночь, и каждую ночь мой ответ остаётся тем же. - Ты его никогда не получишь. Шипит в ответ, значит злится. Не любишь, когда тебя не слушаются? Даже через перчатки чувствую ногти, которыми он с силой давит на закрытые глаза. Давлюсь болезненным стоном и дёргаюсь, но не могу пошевелиться - тело не слушается. Всё сильнее и сильнее, всё больнее становится с каждой секундой. Тело охватывает ужасающая агония, начинают с новой силой ныть шея и скулы. Это боль словно всепоглощающее пламя в два счёта распространяется, окутывая меня. Мышцы сокращаются, напрягаются, причиняя больше боли. Почему же ты так поступаешь? Что тобою движет? Вот он резко запрокинул мою голову с которой тут же соскользнула кепка. Убрав ладони от болящих глаз, он ласково огладил меня по волосам, вплетая в них тонкие пальцы, больше напоминающие гадкие паучьи лапки. С кем не сравнивай этого мерзавца он по-своему, какой-то частью себя да похож на ту или иную тварь. - Сосновое деревце, ты же знаешь, что бесполезно мне противиться. Так почему же ты продолжаешь? Или у вас, людей, это называется чем-то вроде “надежды” и “веры”? А может это ваша хвалёная храбрость? Знаешь, деревце, это глупо. Теплое и аккуратное прикосновение к дрожащим векам заставило меня в удивлении открыть глаза, перед которыми всё плыло. Я увидел. Увидел большой светящийся жёлтым светом глаз и ряд блестящих белых зубов на столько острых на вид, что внутри меня всё похолодело. Он сжал волосы с ужасающей силой - голова тут же загудела. Я попытался закрыть глаза, но он удержал веки левого, не позволяя их сомкнуть. - Очень глупо… Этот жуткий оскал и самодовольная ухмылка. Что-то холодное и влажное коснулось глаза, размывая и без того не чёткие силуэты. Я сорвался на крик, что тут же утонул во тьме. В ухо заливалась кровь, стекающая из пустой глазницы, в которой демон копошился языком с присущим хлюпаньем. Он наслаждался этим, он упивался своим всевластием. Приоткрытые губы подрагивали, из горла вырывалось нечто отдалённо похожее на хрипы. Ещё немного... Я понял. Я словно кукла, повисшая в руках умелого кукловода - он вертит мною как захочет и когда захочет. Я всегда веду себя так, как хочет он, потому что он знает меня. Он знает своих кукол. Цепляюсь пальцами в его одежду, пытаясь глотнуть хоть немного воздуха, но вместо этого я чувствую как захлёбываюсь в собственном ужасе. Тихий смешок с его стороны, нервный выдох с моей. Он наклоняется к уху, что-то весело шепчет, скорее даже мурлычет себе же под нос, довольный собой. Тебе ведь понравилось?

***

Я резко распахиваю глаза, тут же глубоко вдыхая и рывком садясь в кровати. Остатки сна ещё витали в комнате, от чего было душно и тяжело дышать. Жадно глотая воздух я тут мотнул головой, пытаясь отогнать остатки кошмара, посетившего меня. Волосы прилипли ко лбу из-за пота. Футболка почти вся вымокла. Сглотнув, я огляделся, но почувствовав боль в левом глазу, тихо зашипел, накрывая его ладонью. За окном надоедливо свистел ветер, когда я тихо встал и дабы случайно не разбудить Мейбл поплёлся к шкафу. Открыв тот, я взглянул в зеркало, висевшее не его дверце и ужаснулся, увидев пустую глазницу. Я отшатнулся назад, пытаясь найти руками опору в виде комода. Скользнув по лакированной поверхности я смахнул с него светильник. Я тут же взглянул на сестру, но та лишь что-то пробормотав перевернулась на другой бок. Тут же повернувшись обратно к зеркалу я увидел в нём лишь своё напуганное отражение с воспалённым красным глазом. Аккуратно касаюсь нижнего века пальцами и устало выдыхаю, после чего прикрываю ноющий глаз и смотрю на окно. Интересно, оно всегда было треугольной формы?... Жду не дождусь следующей ночи. Сладких снов, дитя.