Минутная слабость

Весна – время любви, прогулок по расцветающим садам и паркам. Семьи в полном составе гуляли по улицам, детвора бегала по дворам, играя в войнушку, прятки или что-то другое, молодые мамочки гуляли с детками, некоторые одни, ведь всё-таки весна – это время ещё и работы. Ольга Белова, в девичестве Сурикова, в основном сидела возле окна целыми днями и смотрела на улицу, пока её сын спал. Пока её муж ходит по женщинам, приходя домой только для того, чтобы принести денег, она сидит дома и ждёт, словно послушная собачка. Единственное место, куда она ездит – это к бабушке на дачу, где когда-то давно Саша позвонил ей поздно вечером. Воспоминания накрывали её с головой, и частенько она смотрела на соседнюю дачу, но какой толк от этого?.. А после она снова возвращалась в пустую квартиру, где изредка, как и Саша, появлялись цветы, где после каждого его возвращения были слышны крики, ругань, а после – плач ребенка, где уже давно не царил мир, спокойствие и любовь, где теперь была лишь постоянная угнетающая тишина вечерами. Ольга могла часами рассматривать их свадебную фотографию, бережно и осторожно проводя пальцами по красивому лицу Саши, будто боясь порезаться: таким холодным и острым казался ей взгляд любимого мужа. День сменяется ночью, опять бессонной, а после настает снова день. И вот сейчас снова она одна на даче. Вся местность изучена уже давным-давно, остается только играть на скрипке, которую она не брала в руки больше года. Музыка льется так же ровно и искусно, как это было всегда. Ванька играет с машинками на полу, совершенно не обращая на маму внимания. А она играет, окунаясь с головой в музыку, и не с первого раза слышит оклики бабушки, а когда все же слышит их, то незваный гость уже стоит в дверях с букетом цветов. Уложенные светлые волосы, голубые глаза, бежевое, вечно распахнутое пальто. Виктор Пчёлкин. Вот уж действительно – незваный гость. Отложив скрипку, Ольга встает и, как прилежная и хорошая хозяйка, предлагает ему чай или кофе, на что он отвечает отказом. Так они стоят посреди комнаты, не зная, что им делать. Витя внимательно изучает Белову: темные круги под глазами, искусанные почти до крови губы, бледная кожа – она давно не была на улице. – Собирай Ваню, гулять пойдем. Ты давно не была на улице, – голос звучит ровно и уверенно, без запинок он говорит, смотря на любимую им давно женщину, и это читается в его глазах. Без разговоров Оля идет собирать сына, вот только про себя она совершенно забывает. …Прогуливаясь по дороге вдоль заброшенных домов, они молчали, смотрели в разные стороны и делали вид, что они не вместе, но где-то далеко, за гранью собственной фантазии оба шли, держа друг друга за руки. Возможно, что Оле не хватало именно таких молчаливых прогулок, когда тишина не напрягает, а уносит в какую-то другую Вселенную, где все по-другому, совершенно. Он приезжал каждый день, привозя по букету красивых цветов. Елизавета Андреевна осуждала внучку за такие недоотношения с Пчелкиным, но та и слушать не хотела, каждый раз сбегая в комнату, лишь услышав только звук подъезжающей машины. И они снова бродили по пустым улицам поселка. Ваня бегал где-то далеко впереди Оли и Вити, а они шли, разговаривая на разные темы, и им было комфортно вдвоём. Однажды Витя подрался с Космосом, защищая Белова, зная, что он будет хуже него самого, ведь Саши не было дома уже пять месяцев. А после он пришел к Ольге, которая только уложила Ваню спать. На часах было десять вечера, когда Оля услышала нерешительный стук в дверь. Открыв, она увидела немного потрепанного Виктора. Как всегда, без слов пропустив его внутрь, Белова указала кивком головы на кухню, куда и отправился Пчёла, а сама она пошла за аптечкой. Когда она стояла, наклонившись над ним, и обрабатывала губу, между ними будто накалился воздух, и казалось, что вот-вот заискрится. Подняв руку, он требовательно, но нежно притянул Олю к себе за шею, затягивая в мягкий поцелуй, стиравший все границы между ними. Казалось, что этот момент никто и ничто не могло испортить, но появившаяся на пороге кухни бабушка Ольги недовольно нахмурилась и покашляла для приличия. Им пришлось разорвать поцелуй, и Витя Пчёлкин, впервые за долгое время, извинился перед женщиной и ушел, попрощавшись. В тот вечер был скандал. Пчёла, как и вся, в общем-то, Бригада, не нравился Елизавете Андреевне, ещё с той попойки на даче Царёвых много лет назад, и это не удивило Олю, она слышала это, и не раз. Выслушав в очередной раз, что бабушка «так и знала, что этот чертов бригадир тебя до хорошего не доведёт!», она ушла к расплакавшемуся от криков Ване. Какая бы это не была правда, она ножом резала сердце. А позже ей всё-таки позвонил Витя. Они разговаривали полночи напролет, обсуждая нейтральные темы, не затрагивая разбитую губу Пчёлкина или внезапно появившуюся бабушку Оли на кухне. Момент был неподходящий, да и место, и время. Сегодня ночью оба уснули с мыслями о завтрашнем дне, да и не только о завтрашнем, а о всех последующих ИХ днях. Зима в тысяча девятьсот девяносто девятом году выдалась на удивление очень холодной. Не то, что люди – автомобили, всю ночь простоявшие на улице, замерзали так, что на прогревание утром уходило не меньше двадцати минут. Но погода соответствовала зиме: снега было достаточно, чтобы слепить во дворе небольшого снеговика, а дети могли поиграть в снежки. День выборов наступил, и поэтому все в офисе напряженно бродили меж кабинетов, а сам кандидат – Александр Белов – ласково разговаривал с женой, игнорируя тяжелый взгляд Пчёлкина. Да, да, именно с женой – Ольгой Беловой. Она простила его в тот день, когда Пчёлкин хотел ей предложить бросить Сашу, уехать куда-нибудь подальше, но он опоздал. Подъехав к знакомому дому, он увидел старую «Ауди», а, подняв взгляд к балкону, Пчелкин увидел свою любимую женщину в объятиях лучшего друга. Он что-то шептал ей на ухо, поглаживая по щеке и мягко целуя в скулу, а Оля кивала и улыбалась, она была счастлива. Как же тогда Виктор ненавидел своего лучшего друга, Ольгу, но больше всего он ненавидел самого себя. Сам виноват, что влюбился в замужнюю даму. Тогда он просто развернулся и уехал, а ночью ему позвонила Белова и извинилась, попросила простить её за все, что было между ними, что она «наивно полагала, что сможет забыть Сашку». А он слушал молча, отпивая прямо из бутылки виски или портвейн, а может, и вовсе, водку. Рухнул ли тогда мир? Если бы он существовал, то обязательно бы рухнул, но нет, его попросту не было, а душевные терзания, как обычно, затопил алкоголь. И вот прошло всего лишь несколько месяцев, Саша так и не узнал о связи своей любимой и своего брата, а те, в свою очередь, ничего ему не сказали, что было правильно с ИХ стороны. Теперь они не общаются, делают вид, что их ничего не связывало, но при каждой встрече всё так же обнимаются, как давние друзья. К вечеру стало известно о победе Белова. Да! Он сделал Каверина! Они его сделали! Как же радовался Саша, по офису летали бумаги, люди кричали, поздравляли Сашу, а он сам уехал за женой. В офис на Цветном стали приезжать все из разных уголков России, да и не только из России. Встретив очередную часть друзей, Космос и Витя решили немного пройтись. Кос кутался в свой плащ, а Пчела согревался, выпивая из бутылки коньяк. Выйдя на длинную дорожку, они увидели машину Макса и поняли, что Саша с Ольгой приехали, и сейчас начнется веселье. Но как же сильно они ошибались. У них была возможность дать отпор Максу, в руке которого внезапно появился нож, была возможность уклониться, но подвела сноровка. Пока Витя залпом допивал коньяк, Космос уже повалился от острой боли в груди. Резкий удар ножа разорвал диафрагму, и от этого дышать было возможно, но невыносимо тяжело. Виктору Пчелкину была предрешена более мучительная смерть: захлебнуться собственной кровью не пожелаешь и врагу. Мысли проносились одна за другой, кровь при каждой попытке вздохнуть вытекала из разрезанного горла, часть попадала в гортань, а оттуда в лёгкие, от чего дышать было гораздо сложнее. Перед глазами сразу появился образ заплаканной Ольги, как она будет успокаивать яростного Сашу, который будет искать Макса, не зная, что это он убил их. Фантазия услужливо дорисовала их поцелуй. Он уже не мальчик, а взрослый, состоявшийся мужчина, и всё надеялся, что она уйдет к нему, а она осталась с мужем. Виктор был собеседником, другом, любовником и гостем, а осталась Оля с мужем, который пришел после года отсутствия и просто извинился. На последнем вздохе он сжал руку в кулак, но не успел закрыть глаза. Тело расслабилось, руки и сжатые плотно челюсти в том числе. Вытекло достаточно крови, чтобы растопить тонкую корочку льда на дороге. К моменту приезда Саши Космос и Пчёла были уже мертвы, но тела их не успели остыть. Смотреть на мертвых друзей было невыносимо больно не только Белову, но и Ольге. Она смотрела на мёртвого Виктора Пчёлкина, взгляд которого был устремлён вперёд, на сверкающий фейерверк, а кровь запачкала и одежду, и лицо, в крови были и руки, и рукава пальто, а рядом лежала пустая бутылка. Как же больно было осознавать, что Витя, который был ЕЁ целый год, лежит мертвый… Дата похорон была определена, друзей и Тамару уже обработали в морге, и они ждали, когда их предадут земле со всеми почестями. Саша всё уже решил: их смерть подстроят, и тогда Беловых никто не начнёт искать, все забудут о Бригаде как о страшном сне, а после он нанесёт смертоносный удар в память о своих братьях. Всё так и получилось. Их машину подорвали, точнее ту, в которой они должны были ехать – Линкольн Космоса. В память о друзьях у Саши остались только фотографии. Он сказал Ольге уезжать. И она уехала, роняя крупные капли слёз. Ванька думал, что мама горюет по папе, и успокаивал, как мог, ведь скоро у него будет братик, ну, или сестричка. И Саша это знал, и это была одна из причин, почему она уехала одна. И только одна Ольга знала правду. В ней зарождалось живое напоминание о Викторе Пчёлкине. Они в последний раз встретились за неделю до выборов. Они гуляли в безлюдном месте и говорили, а после зашли в гостиницу, сняли номер. И там она в последний раз гладила его сильные руки и запускала пальчики в его шевелюру, шептала его имя. А он в последний раз вдыхал аромат её кожи, нежно и осторожно гладил по мягкой коже и целовал её податливые мягкие губы. А после ничего не было: ни встреч, ни звонков, ни даже взглядов, косых и случайных. Вся их встреча была минутной слабостью. Благодаря этой слабости она поняла, что будет верной супругой и хорошей матерью, а он – что его судьба – быть вечным бабником и только думать о ней. О его Оленьке.