Сказки

Зуко читает своим детям сказку. Сам он сказки никогда не любил - они никогда не вселяли в него даже надежды на заветную мечту, они убивали ее. Убивали надежду на жизнь, на нормальную жизнь. Как у всех. Ему всегда хотелось иметь жизнь, где все паззлы стояли бы на месте - вот счастливое детство, вот отрочество, а вот это... Это юность. В сказках со счастливым концом герои всегда жили долго и счастливо. Потому что счастливые герои всегда проводят свою старость вместе с любимой женщиной, а умирают, как правило, держась за руки. Вместе. - Извини, Зуко, мы не можем быть вместе, - когда Катара произносит эти слова, у принца вдруг что-то щелкает внутри. Кажется, будто остановился какой-то механизм. Словно щелкнули в последний раз сломанные часы. Сказки всегда лгут. В этих строчках нет ни единого слова правды. И это лицемерие родители намеренно читают своим наивным детям, заставляют верить их в чудо чушь. - Конечно. Я все понимаю, - Зуко вдруг кажется, что он наговорил слишком много, пусть он произнес всего четыре слова. Катара произносит эти слова еще сотни раз после этого, снова и снова пробует их на вкус. Горько, ужасно горько. Но она все еще верит в сказку со счастливым концом. Все еще питает мертвую надежду, будто бы поливает давно высохший цветок. Надежду на то, что сказка еще не окончена. Надежду на то, что автор еще не вывел слово "конец" на последней, самой ветхой странице старой книги. Зуко читает своим детям сказку, а потом вдруг резко закрывает книгу. Он не мог поступить со своими детьми так, как это делали сотни родителей до него. Он не мог им лгать вот так. Заставляя верить их в то, чего никогда не будет. Зуко закрывает книгу, и ему на душе становится невероятно легко. Будто в этих страницах жила его привязанность к Катаре, которая вдруг растворилась среди тысяч слов. Будто голубоглазая девушка существовала лишь в сказке, а теперь... Сказка закончилась. Наша сказка окончилась здесь, Катара. Окончилась, так и не начавшись.