Мелодия одиночества.

Громовые раскаты разносились по небу с треском, будто само небо разваливается и вот-вот рухнет. Она пришла от подруги вся вымокшая и ее дома никто не ждал. Дома ее никто не ждал, чему она была удивлена, абсолютную тишину разбавляли тихие вздохи Эммы и шлепки ее кед по полу коридора. С грохотом, сопровождающимся раскатами грома, на кухне что-то капало, это безусловно испугало Эмму, но она нашла силы пойти и проверить темную комнату. В миг молния озарила ее дом и ослепила девушку; несмотря на это ее глаза разглядели тело человека, лежавшее на диване по среди кучи стеклянных бутылок. "Какого черта! Почему у всех нормальные родители, а моим вместе не жилось, так еще и этого мудака в мой дом притащили!", - подумала она и подошла ближе. Вдруг раздался дверной звонок, от чего у нее сердце в пятки ушло и, похоже, не собралось возвращаться. Только сейчас Эмма поняла, откуда так невыносимо несло перегаром, и ей вновь захотелось разрыдаться, ибо одно и тоже повторялось чуть ли не каждый день. Она уже знала, кто стоял за дверью и требовал, чтобы его впустили. Эмма сбросила рюкзак с плеч и устало побрела в прихожую. Круглый коврик быстро взмок, и на блёклые рыжие волосы девочки пали холодные капли, слетающие с маминого фиолетового зонта. Женщина как обычно была не в духе, и это ясно, как день. - Привет, мама. - Молвила дочь, встречая её отсутствующим выражением лица. - Сначала объясни, почему я не могу до тебя дозвониться! - Резко начала требовать мать, у которой был очень несговорчивый характер, - Времени девять, а я не могу понять, где ты шляешься! - Прости мам, я была с Рори, а потом начался ужасный дождь, хоть ты и так знаешь, и я вся вымокла, и телефон, и он... - Хватит! Я за тебя беспокоюсь, а ты... - Она махнула рукой, видя, как ее дочь краснеет а глаза наливаются слезами, но ее это не никак не задело, - Где отец? - Он мне не отец... - Прошептала она. - Поговори мне еще! Взмокшая и со слезами на глазах Эмма побежала в свою комнату на втором этаже. Закрыв лицо руками, она пыталась не закричать от горечи ее повседневной жизни, горячие слезы текли по ее ладоням и капали на мокрую, прилипшую к худому телу, одежду. Наконец-то она перестала рыдать и попыталась успокоиться. Сняв с себя все, она легла на постель, закрылась подушкой и забылась тревожным, серым сном, таким же бессмысленным, как её жизнь. Нудные тучи томили небо до самого утра. Осень, что с неё взять, но в этом году она выдалась более дождливой. Шесть утра, на календаре третье октября, вторник, и это было ужасно, так продолжаться больше не может. Эмма надела свою белую застиранную блузку, обычный чёрный сарафан и собрала волосы в низкий хвост. Отойдя от календаря на стене, она взяла рюкзак с учебниками, который только что собрала, и вышла на кухню, чтобы позавтракать. В их с мамой доме (их с мамой, потому что язык не поворачивался называть ублюдка отчима ещё одним его владельцем, но, увы, так оно, по сути, и было) не было ни красок, ни даже банального уюта. Не чувствовалась семья. С тех пор, как папаша уехал в другой штат со своей молоденькой любовницей, и началась эта унылая жизнь. Но она старалась об этом не думать и, несмотря на это, данная мысль помешала ей насладиться хоть чем-то хорошим в ее жизни. Мамина стряпня оставалась неоспоримо лучшей, но не в этот раз. Бросив столовые приборы в тарелку, она пару раз посмотрела в окно на падающие листья и серое небо: ей нравилось это. Раздался громкий смех ее матери. Она не хотела думать о том, чем она с этим животным занимаются, лишь надеялась, что ее мать в истерике смеется и душит его подушкой или чем-нибудь еще. Надеть на плече старый джинсовый рюкзак, надеть вечно пыльные, но не грязные кеды, включить музыку в наушниках погромче - это все происходило машинально. Без лишних слов она вышла из дома и направилась в сторону школы. Она плыла меж домов безжизненная. К пятнадцати годам из неё выкачали всё, что только можно. В плеере лирика. Она не знала, зачем угнетает себя ещё больше, но по-другому жить она уже не умела. Однако, в каждой тьме существует хотя бы малюсенький клочок доброго света, к которому беспрестанно тянется разум, и единственное, чего у Эммы пока что никто не в силах отнять, так это её крохотный внутренний мирок, где она всегда желанна. Свои мысли она изливала в блог, где высмеивала всех ненавистных ей людей. Истории получались разные, но всегда с унизительным наклоном. Проще говоря, она мстила им, превращая их в своих фантазиях в гомосексуалистов, НО - так было не с каждым. Она умела подобрать человека под свои произведения. И больше всего её бесил один-единственный парень... - Эй, Эмма! - Встречал ее радостный крик. То была ее подруга Рори. В отличие от Эммы, на Рори парни вешались пластами. Не удивительно, ведь не каждый может похвастаться такими формами в 16 лет. Эмма через силу улыбнулась и с завистью оглядела ее тело, а потом, с презрением, свое. - Ну же, чего такая хмурая? - Подруга как всегда оставалась навеселе. - Ничего. Просто снова день говно. Рори наклонилась к ней и обняла. Эмму душила необъятная, по ее мнению, грудь девушки, а потом она увидела его. Парень по ту сторону улицы в темной куртке с красным капюшоном смотрел далеко не в глаза Эмме, а на зад Рори, почти полностью выглядывающий из-под короткой юбки. Потом он дрогнул и отошел за угол старого дома. Что-то все же настораживало девушку. ей кажется она его видела, давно, очень давно... - Куда ты всё время смотришь? - Поинтересовалась подруга. Эмма прикрыла глаза и вздохнула. - Не я, а прохожие. - Сказала она, - Купи себе юбку, которая хотя бы матку прикрывает. Рори нисколько не обиделась на это заявление, если можно это так назвать. Они сразу переменили тему и вместе направились в школу. Утром ясно, но уже к обеду напросились чёрные дождевые тучи. Шёл третий урок, математика, и именно её Эмма ненавидела больше всего из школьной программы. Как всегда они сели вместе с Рори, и девушка, не переставая, щебетала на ухо Эмме обо всём на свете. - Кстати, твоя работа, что ты опубликовала позавчера, - вспомнила с восхищением девушка с каштановыми волосами, - умопомрачительна! Я никогда не думала, что меня так легко окажется подсадить на яой. Эмма заинтересовалась и оторвалась от записей в тетради. Ей приятна похвала, ведь в жизни её так ничтожно мало. Всё время её критикуют за плохие отметки, неведение домашнего хозяйства, иногда за неаккуратность. А вот верные читатели могли восполнить эти пробелы. Они восхищались её внутренним миром, вылитым в страстные истории. Девушка осмотрела всех присутствующих в классе - почти о каждом была написана работа, в большинстве своем непристойная, что безусловно нравилось и читателям и автору. Не попадали под это зловещее око три человека: Джек Райан и Макс Картер - шестнадцатилетние парень и девушка, два друга, которых она сравнивала со злыми духами, так как они были везде и всегда, но при этом добиться их расположения крайне сложно, и частенько новички ударяли в грязь лицом за этим делом. И третьим оказался он, тот, кого она жутко ненавидела, презирала и отталкивала от себя. Его звали Крис, это имя скрипело у нее на зубах на столько, что хотелось его выплюнуть и забыть навсегда. Юноша спортивного телосложения, "душа компании", несколько высокомерный и задиристый был ее полной противоположностью. Она не написала о нем не потому что не могла подступиться, а потому что не знала с какой изощренностью она хочет его унизить. - Ты чего на него смотришь? Небось наша тихоня влюбилась в самого популярного парня школы? - Да пошла ты знаешь куда? - Выдержав недолгую паузу, она продолжила, - Себе под юбку! - Ой, ну не обижайся! Ляпнула и ляпнула, что такого? - А то, что это "ляпнула" мне уже надоело! Вечно ты что-то да ляпнешь! Не проще ли держать язык за зубами!? - Эмма, что с тобой случилось? - Ничего, - раздраженно ответила она, - мне нужно освежиться... Она вышла из класса и направилась по длинным школьным коридорам в поисках женского туалета, но, придя на место, она услышала тихий мужской голос и женское хихиканье с возней, как когда ее мать и отчим... впрочем, она не хотела это даже помнить, не то что представлять. Эти неприятные звуки издавал лучший друг Криса - Кайл со своей новой подружкой-вертихвосткой. Девушек он менял, как перчатки, поэтому Эмма не сильно удивилась, увидев, кого именно в данную минуту он так развращённо целует в шею, расстёгивая пуговки на короткой курточке. Мария, а именно так звали его спутницу, хихикала и вяло снимала его руки со своей талии. Невооружённым глазом видно, что девушка особо падка на подобные ласки в свои ничтожные шестнадцать лет. Нет, туда Эмма определённо не пойдёт, не хватало ещё, чтобы её заметили. Она живо развернулась, но врезалась в подоконник и рефлекторно издала болезненный сжатый хрип. Уединившиеся подростки встрепенулись, Мария быстро начала совать мелкие пуговицы обратно в петли, и вдруг застывшую на месте Эмму настиг недовольный оклик: - Эй, Андерсон, что ты там делаешь? - Ничего! П-правда... Вы тут занимайтесь... чем бы то ни было... - Ну уж нет, Андерсон, раз ты нас видела, тебе придется делать это с нами... - Лицо девушки побледнело в недоумении, она закашлялась. - Т-то есть как? С вами? - Она была растеряна, и ее голос дрожал. - Да шучу я, дура! - С улыбкой сказал парень, - Ты не в моем вкусе. А если серьезно, то никому ни слова, поняла? А иначе у тебя будут большие проблемы, яойщица! - Х-хорошо... Она развернулась и быстрым шагом направилась на нижние этажи школы. Ее заботило отнюдь не картина, что ей пришлось лицезреть, а то, откуда это ходячее недоразумение знает о ее тайном увлечении. Она медленно массировала виски, раздумывая: где и как она могла раскрыться, кто еще знает об этом, и главное - как дальше сохранять свое имя в тайне, под псевдонимом "GLAM". В раздумьях она не заметила, как к ней подошел охранник, именуемый Мэтт, или Мэтт "Усач". У него и правда были вечно аккуратные, роскошные усы. - Что-то случилось, юная леди? - Нет, спасибо, Мэтт, все хорошо... - Ну я же вижу, что ты чем-то озабочена. - Он присел на корточки перед ней и посмотрел на нее как всегда добрым взглядом. - Нет, ничего, честное слово. Я просто спешу на урок, Ус... Мистер Санчес. - Быстро оправила себя Эмма. Мужчина в форме добро усмехнулся и отправил девочку в кабинет. - Давай скорее, да не прогуливай! - Послали ей в след разумное пожелание. Но вот прозвенел звонок на перемену. И как долго она ходила в этот чёртов туалет? Будь он неладен, нужно скорее забрать вещи из класса, чтобы никакой умник не спёр что-нибудь из сумки или пенала, но по сути дела всё их содержимое под бдительной охраной Рори, так что никто не осмелится красть вещи у неё на глазах. Двери кабинетов по всему коридору распахнулись, в коридор повалили толпы учеников, а особо активные выметались раньше всех, чтобы на следующем уроке занять лучшие парты. Но так поступали в основном пятые-седьмые классы. Восьмому было уже до фени, скорей бы вообще свалить из этой школы нахрен и пойти учиться в институт, думали они. Дверь в кабинет математики, где только что у Эммы кончилось занятие, был ещё подозрительно закрыт, но когда она стала приближаться, открылась и эта дверь тоже. Эмма смотрела под ноги, не поднимая головы. Из класса вышла Макс Картер - высокая брюнетка в чёрных джинсах и рокерской просторной футболке ярко-красного цвета. Она ничуть не боялась кары учителей за небрежный уличный вид в учебном заведении, ведь правила сочинены не для неё. Рядом с капюшоном на голове молчаливо вышел в коридор Джек. Шаркнув серым кедом, Макс случайно наступила ему на шнурок, и парень едва не упал, сделав огромный балансирующий выпад вперёд с лицом, изображающим адские муки. Капюшон спал и открыл довольно симпатичное лицо с гладкими чертами. - Ма-акс, блять! - Заворчал Джек без злобы, но с забавной досадой. Брюнетка широко распахнула глаза в удивлении и звонко рассмеялась, смахнув с правого глаза чёлку. Чудная парочка, сколько ни трудись, их понять не каждому дано. Макс заговорила с ним, удаляясь вместе с плывущей вдаль толпой ребят. Они её не заметили. Конечно же, какое им до неё дело! Какое им вообще дело до кого-нибудь ещё? Всех кроме себя считают "низшей расой". Ну, по крайней мере, такое о них первое впечатление. Эмма зашла в класс, и каково же было её удивление, когда ни Рори, ни своего рюкзака в пустом классе не было обнаружено. Зато возле места, где они сидели, крутился кое-кто очень интересный. И очень ненавистный, имя которого хотелось выплюнуть из памяти и забыть навсегда. - Что? Что ты тут делаешь? - Робко спросила рыжеволосая девушка. Ее голос дрожал, и она не понимала почему. То ли от неожиданности, то ли от неприязни, то ли от страха. Он стоял молча, опустив голову вниз, тем временем Эмма подошла к парте и принялась собирать учебники, выданные учителем на урок, в маленькую стопку. - Правда придурки? - О ком ты? - Да о всех них. - В его голосе звучала усмешка, - Ведь мы с тобою не такие? - Я не понимаю, о чем ты. - Сказала она, в это время ее руку что-то схватило и сильно сжало, - Отпусти! Мне больно! - Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Эти двое в туалете, Мэтт и, наконец, эти два дружка-имбицила! - Отпусти! - Она ударила его в грудь, но это не дало никакого эффекта, - Откуда? Откуда ты все это знаешь? Ты следишь за мной, извращенец?! Он молча отпустил ее и вышел из класса. У девушки по лицу покатились горячие слезы, она упала на колени опустевшей комнате и пыталась не подавать звуков, но редкие всхлипывания выдавали ее душевное состояние.