Forbidden Love

— И, что дальше?! Тео смотрел уверенным оценивающим взглядом на Стилински, который решил следить за мертвым телом подростка через связь телефона и его устройство. Он знал, что тот делает все только из-за того, что не доверяет ему. — Подождем… — с какой-то неординарной ухмылкой ответил Стилински, пытаясь поудобнее разместиться в своей же машине, хотя обычно, как раз только в ней, он чувствовал себя настоящим и был спокоен. Но не в этот раз. Ведь в восьмидесяти сантиметрах от него, по правую руку, сидел человек, которому он доверял в последнюю очередь, и даже, в какой-то степени ненавидел его. Рэкен же проигнорировал новый невербальный жест от Стилински и на зло ему чувствовал себя совершенно спокойно. Полностью облокотившись на сиденье, парень спросил с неким подтекстом, Стилински: — Хочешь, будем смотреть по очереди? — Нет… Хочу провести драгоценное время… — Стайлз же немного нервно и в то же время пытаясь скрыть это, ответил также, как и его спросили, выделяя пару последних слов. — … С тобой! Это было нечто вроде борьбы и кучи недоразумений, что повлекло к небольшому молчаливому взгляду. На это, Тео, лишь посмотрел на Стайлза с лицом, выражающим: «все понял, чувак», и всего лишь покачал головой, не отводя взгляд от парня, что казался сейчас чужим. А ведь они могли быть лучшими друзьями. Тео мог быть лучшим другом Стилински. А не МакКолл. Но этого не случилось. И теперь всё, что чувствовал парень от Стайлза, так это презрении и лицемерие на противовес с нервозностью. И все, что оставалось сделать Тео, так это ответить с небольшой улыбкой: — Я не против… И снова в машине повисла тишина. Единственное, что сейчас могло спасти их, так это мысль о том: «как бы поскорее пролетело время…». Только через, минут двадцать, Стайлз смог, наконец-то, продолжить разговор с Тео: -Ты до сих пор думаешь, почему я так и не сказал Скотту про Донована? — Возможно… — прозвучал ответ от парня, который все также смотрел на передатчик скоростей, точнее, можно сказать, сквозь него, думая совершенно о другом. И только в следующее мгновение Тео понял, что Стилински снова пытается найти то, чего быть может и не могло быть. Хотя, он, также был удивлен насколько упорно Стилински пытается найти хоть какой-нибудь изъян в нем. «Черт, да сколько это может продолжаться…». — Думаешь, у меня есть скрытые мотивы? — Рэкен скептически перевел взгляд. — Скорее всего. — А-а-а… Ты сможешь поверить, если я, к примеру, скажу, что я хочу… Точнее всегда хотел, чтобы вы мне доверяли? — Нет. — Значит ты здесь, только потому, что не доверяешь мне? — с неким досадно-предательским голосом, спросил Тео и посмотрел на Стилински. Боже, на этот раз он, снова, почувствовал некую заглушающею боль, что все же давало надежду на то, что… Парень так и не смог завершить свою мысль, из-за холодных слов Стайлза: — Да, я рад, что мы это выяснили… — Стилински чувствовал на себе его взгляд, но также холодно продолжал смотреть на дисплей часов, точнее, чуть ли не сквозь них. Но, последний взгляд все же бросил на парня, что того заставило снова отвернуться от Стилински. — Знаешь кого ты мне, сейчас, напоминаешь? — Тео, мне это неважно… Тео все же посмотрел вперед, и с таким же взглядом решил ответить на свой же вопрос: — Мою сестру… И Стайлз почувствовал, что на этот раз его скептизм и «плевать на него» — подвели. Он думал, что Тео хочет его унизить, а тот снова удивил Стайлза, что повергло к сомнениям о «словаре по Тео». Тео же посмотрел на Стилински и продолжил: — Она тоже была намного умнее остальных… И занудой, как ты! И она всегда за мной приглядывала, как ты. Как ты приглядываешь за Скоттом. И-и-и… это я нашел ее тело… Стилински сочувственно посмотрел на парня, услышав последние слова и проникшись печалью и утратой Рэкена. Казалось, будто он обязан был знать это. — Она упала в реку. Сломала ногу… И нам сказали, что она бы выжила, если б та ночь не была самой холодной в году… Если бы не случилось переохлаждение. И когда я нашел ее, уже думал о том, что уже должен был знать: не она должна была за мной приглядывать, а я… Я должен был за ней приглядывать. Стайлз, сейчас, чувствовал боль, негодование, вместе с непониманием того, почему именно ему, он, рассказывает это. Ведь Стилински все время пытается найти минус, оплошность Рэкена, а он?! Он делится одним из самых болезненных воспоминаний. Это ведь неправильно, по крайне мере непонятно. — А… зачем ты мне это рассказываешь? Тео посмотрел на Стилински, а после снова сквозь стекло машины, сквозь выступающие слезы, которые он еле удерживал до сих пор: — Потому что, даже если ты мне не доверяешь и… Я не нравлюсь тебе, я все-равно буду за тобой приглядывать, Стайлз… Как это было и раньше… Пусть, хоть и давно. Стайлз продолжал чувствовать некую боль, а после последних слов, он почувствовал легкость от того, что быть может он не один, чувство безопасности. Ведь в последнее время он отстранился ото всех. Он чувствовал себя, как никак раньше одиноким, будто стены были нагромождены вокруг него. И это его пугало, пугало до сих пор. — Что?! С тяжестью в груди выговорил Стилински. Он не знал, что еще сказать, ведь сейчас в его голове звучали слова, которые теперь не смогут уйти: «Я все-равно буду за тобой приглядывать, Стайлз…» — Ты слышал, я буду рядом… всегда. Знай, ты не останешься один, пусть даже и будешь меня ненавидеть больше всего. От этих подтверждённых слов Стилински замер в беспамятстве. Его, чуть искрившиеся, глаза, что переполнялись слезинками, сверкали, он не смог сдержать одну слезу, и та скатилась по правой щеке вниз. Но так и не достигла конца своего пути, так как Тео в глубоком и пронзительном молчании, с таким же взглядом, подобрал эту слезу кончиком указательного пальца, чуть притрагиваясь к Стайлзу ладонью. Сейчас Тео переполняло чувство ответственности, а Стилински впервые почувствовал себя неодиноким, неодиноким после того, как Скотта укусили и начался хаос, в котором чуть не погиб, и он, у древа Миноя. И их расстояние сократилось до двух сантиметров, одного… И Тео осторожно прикоснулся губ Стайлза, боясь, что это сон. А Стилински ответил, пытаясь захватить нижнюю губу Тео, но также осторожно, также боясь, что это сон… И в следующий миг они забылись. Стилински наклонился вперед к Тео, прижимаясь телом и губами к нему, а руками вначале на стенку машины, а позже время от времени пытаясь захватить его за волосы, пытаясь свою руку провести по его лицу, перебирая каждый волос. Сейчас, Стайлз чувствовал облегчение, впрочем, как и Тео. Душа ушла глубоко в грудь, сердце стало биться учащённо. Тео же, скрестил руки за головой Стилински, прижимая еще больше к себе. Тео, не останавливаясь, стал снимать свою футболку, при этом, все время, стремясь к губам Стилински, пытаясь насладиться именно этим моментом. Стайлз же ощущал трепетное чувство, он так хотел сейчас быть именно в этом месте, именно сейчас и именно с Тео. Они, уже, успели полностью поменяться местами и не замечая горячих рук на теле друг друга, стали раздевать себя. Еще один горячий миг и их пара футболок лежала под сиденьем Стайлза. Именно сейчас Стилински чувствовал, что он находиться в сильных руках, в руках лучшего друга - Тео. И, кроме пламенных поцелуев, сильных рук и чувства безопасности, Стилински слышал в голове лишь те самые слова: «Я не нравлюсь тебе, но я все-равно буду за тобой приглядывать, Стайлз… Как это было и раньше… Пусть, хоть и давно…»