Фея

Он спешит на лекцию по истории. Опаздывать не хочется, но в такой толчее попробуй доберись до университета вовремя. Солнце печет голову, самый разгар мая делает массу человеческих тел еще более невыносимой и ужасной. От кого-то несет потом вперемешку с одеколоном. Человека уже вроде унес людской поток, а приторный запах лука смешанный с ароматом морской свежести остался. Парень морщится, но все же следует течению людей вокруг, касаясь чужой липкой кожи. Вдруг он замечает ЕЕ. Он замирает, не в силах продолжить движение и смотрит – смотрит – смотрит. «Фея», - бьется в голове единственное слово. – «Маленькая лесная Фея, оказавшаяся по ошибке в стране людей». Люди толкают его, сердито вопрошая, чего это он замер, шипя ему в спину. Он не ощущает болезненных ударов по бокам и спине, потом, может, вспомнит о них, а пока нет. Он любуется Феей. Она выглядит нереальной вовсе. Такие тонкие руки и ноги, даже узкие джинсы не могут обтянуть худенькие конечности. Кожа кажется прозрачной, такая она белая, словно сделана из фарфора. Светлые волосы до плеч переливаются на солнце золотом. Ему хотелось бы прикоснуться к этому волшебному существу из далекой детской сказки, но любое прикосновение может оказаться губительным для Феи. Он замечает, как из-под ворота футболки, под тончайшей кожей, бежит синий ручеек, заставляющий биться ее волшебное сердце. Фея будто парит над горячим асфальтом, она словно летит, подхваченная порывом ветра, ощутимого только ей. Она не смотрит на других, взгляд устремлен к земле. «Она боится. Это все ей чуждо» - проносится у него в голове. Вдруг Фея, словно ощутив его взгляд, поднимает глаза. Ее прекрасное лицо заставляет его трепетать. Глубокие карие глаза выделяются на фарфоровом личике, острые скулы покрыты легким румянцем, а точеный носик добавляет лицу кукольной красоты. Глаза цвета молочного шоколада скользят по толпе, силясь найти того, кто не дает ей спокойно двигаться дальше. Она быстро оглядывает его, но не останавливается. Вдруг живое лицо меняется, и губки приоткрываются в удивлении, взгляд возвращается к нему. Фея словно заглядывает ему в душу, словно раскрывает сердце, заставляя его петь и плясать в невиданном танце. Но он так и стоит на месте, танцуя в душе, не в силах открыть никому трепет своего сердца. Она не останавливается, но замедляет ход, медленно двигаясь ему на встречу. Он глупо улыбается, она улыбается в ответ. Его дыхание сбивается, когда они оказываются лицом к лицу. Ему хочется упасть и поклясться ей в вечной любви, ему хочется умолять ее остаться в их бренном мире, быть с ним. Как много он мог бы сказать ей. Да, она слишком хороша для него, но он будет стараться. Если бы она дала ему всего час, он бы смог убедить ее провести с ним всю жизнь. Фея прячет улыбку и проходит мимо, едва касаясь его руки своей. Кожа у нее прохладная, а не горячая, как у людей. Он силится поймать ее ладонь, но она уже исчезает в толпе, тая, словно туманный призрак. Он смотрит ей вслед, ловя блики золотых прядей в гуще людей, но вскоре и они исчезают. Он все еще улыбается, пытаясь разглядеть в толпе свой волшебный мираж. Но потом толчки чужих локтей выводят его из оцепенения. Он качает головой, бросает последний взгляд в том напрвлении, куда ушла Фея и уходит вместе с потоком. В конце лекции по истории будет тест, а когда он пойдет домой, нужно будет не забыть купить молока. *** Фея вновь опускает глаза. Она идет быстро, хотя силы почти на исходе, но гордость не позволяет ей остановиться. Она вновь вспоминает того парня и тихонько улыбается своим мыслям. Ах, если бы она была хоть немножечко…здоровее? Красивее? Он с таким восхищением на нее смотрел! Если бы она остановилась, они бы обязательно бы познакомились, она бы смогла ему рассказать… Она сказала бы, что уже третий год страдает от анорексии, заставляя маму плакать. Она рассказала бы, что ее организм уже почти не принимает пищу, что каждый раз после еды, в тайне от мамы, она идет в санузел и оставляет там все вкусности, что мама и бабушка готовят для нее, лишь бы она кушала, и что при весе в тридцать три килограмма она почти не выходит из дома, ведь ей очень тяжело долго и быстро ходить. Она бы пожаловалась, что золотые локоны – всего лишь парик, ведь свои естественные русые косы она по волосинке выдрала, пока лежала в комнате с мягкими стенами. Она раскрыла бы тайну, что румянец этот ей приходится накладывать каждый раз, когда она выходит из дому, чтобы не пугать людей своей бледностью. Призналась бы, что ей приходится пить тринадцать таблеток в день: три красных утром, шесть белых в обед и две белые и две желтые на ночь. Объяснила бы, что критических дней у нее уже три года как нет, да и мамой она вряд ли станет, она мертва как женщина. Дыханье сбивается, и ей приходится остановиться, чтобы истощенный организм хоть немного отдохнул. Ах, она бы хотела бы ему признаться, что жить ей осталось всего ничего при таком раскладе, но все равно она очень-очень хочет побыть с ним хоть немного, сходить в кино, погулять, но у нее так мало времени и сил. А еще она не хочет, чтобы он плакал, когда ее не станет. Ведь такие парни, как он, с такой открытой улыбкой и ямочками плакать не должны. Она бы хотела все-все ему рассказать. Он бы понял, обязательно бы понял. Но она не расскажет. Ведь Феи не болеют.