Vakcha'men (верю)

Vakcha'men (Верю) часть I Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: Ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься. Евангилие от Матфея, гл. 12, стих 36–37. Глава 1. «Данное ведьмаку обещание она выполнила. Вернулась в Брокилон даже раньше, чем думала, спустя пять дней после праздника жатвы, через пять дней после новолуния, начинающего у людей месяц август, а у эльфов Ламмас, седьмой, предпоследний savaed, года». Все еще читая, Кристина запустила руку в волосы и почувствовала, что они требуют немедленного ухода в виде шампуня и воды. – Надо бы и прическу какую-нибудь сделать вроде Янек прийти собирался – рассеяно сказала она и тут же снова погрузилась в чтение. Читать Кристинка любила всегда, с самого детства и, зная ее любовь к чтению, на все праздники ей дарили только книги. Она и ценила их больше чем другие подруг или новые джинсы. Любовь к чтению она унаследовала от отца, только он все больше по истории читал, а она о приключениях да фантастику. Все свободное время только за этим и проводила. В институт она после школы не поступила, да и не особо огорчилась по этому поводу. Окончила курсы по подготовке медицинских сестер, и устроилась в ближайшую больницу, а когда мать ее – пани Агнешка начинала сетовать об этом, убедительно заверяла: «Поработаю годик другой, да и поступлю». Но такие увещевания мать не успокаивали, хотя пан Иоан относился к этому куда более философски, дочь взрослая сама решит и поймет, зачем, же ее тыкать лицом все время в одну и ту, же лужу. Так и шло время, дни проводила Кристинка в больнице, а вечера за книгами дома. И не смотря на такой образ жизни, она умудрилась найти себе не только подругу, но и совершенно немыслимое дело – хорошего по мнению родителей парня. «А что в этом такого?» – объясняла она матери свой выбор. Ей уже двадцать два года, а Янек хороший чего же нос воротить. И пани Агнешка смирилась, а потом даже стала побаиваться, видя, как ее дочь уделяет своему теоретическому жениху времени не больше, чем табуретке или зеркалу. Она была просто в ужасе от того с каким безразличием относилась к себе Кристина. Дочь конечно у нее не за печкой уродилась, да только нет у нее этой женской страсти к красоте. Наденет с утра свитер, в который еще двоих таких засунуть можно, и шастает по дому, всклокоченная растерянная и Янека также встречает. Иногда пани Агнешка даже удивлялась, как они с Янеком вообще познакомились и сошлись. Янек-то парень видный, в этом году на инженера-конструктора заканчивает не то, что дочь ее. Лучшая подружка Марыська говорила, что чудикам везет, как Кристина с Янеком познакомиться смогла непонятно, нос в книжке все время. Другие девчонки с фонарями ищут и все на уродов нарываются. А встретиться им помогли книжки в библиотеке. Кристинка книжку пришла сдавать, а Янек брать так и познакомились. В дверь ее комнаты постучали, и девушке пришлось перевернуться с живота на спину, а затем вообще сесть. Если в положении лежа читать под маминым зорким присмотром книги, уши опухнут от разговоров. Стук повторился, Кристинка спустила ноги с кровати: – Чего там? – спросила она. Дверь приоткрылась, и в комнату вошел улыбающийся Янек. Кристина оторвала голову от книги, улыбнулась и встала с кровати, подставив губы для поцелуя, снова уткнулась в книгу. – Что так рано? Я и не собралась еще – медленно проговорила она, переворачивая очередную страницу. – Да я наоборот не дождался, – ответил Янек, смеясь. – Мы же у Гжелинки договорились к пяти, а сейчас шесть почти. Кристина поглядела на часы, потом на улыбающегося Янека и стукнула себя книгой по лбу. – Забыла Янек, совсем забыла … третий том – жалобно проговорила она. – Ага – продолжал Янек, обнимая ее за талию. Не успели они овеянные седьмым чувством отойти друг от друга, как в комнату ураганом ворвалась панна Агнешка: – Так и знала, – проворчала она – ни одета, не умыта с книжками своими. Ты бы хоть повлиял на нее Янек, что за яд она теперь читает? Мать попыталась взять книгу у нее из рук, да только Кристина ловко спрятала ее за спину. – И когда только вырастешь ты у меня? Одни книжки на уме. Замуж выйдешь, нужно будет мужа ужином встречать вместо книжки. – Мааама – укоризненно проныла Кристина. – Что мама? Ты мужу своему объяснять это скоро будешь, а не мне – бросила она, также быстро вылетев из комнаты, как и влетела, панна Агнешка понеслась на кухню, откуда уже летели запахи домашней выпечки. – Что читаешь? – уже серьезно спросил Янек и взглянул на обложку. – О, ведьмаки, маги и чудеса – фантастика одним словом. Девушка подняла брови и аккуратно положила книжку на стол. Почему никто не понимает как это для нее важно. Там-то никто бы не говорил ей, что, то нельзя или это и главное нет такой серости как в их жизни. Она забросила руки на шею Янека и только, только достала ему до плеча. – Почему фантастика? – вдруг спросила она. – А вдруг это параллельный мир просто добраться до него невозможно. – Параллельный мир давно известен – ответил Янек и кивнул на компьютер у нее на столе. – Вон он там стоит наш параллельный мир. В любую страну, в любую точку мира только кнопочку нажать. И чем тебе наш мир не нравится? – Янек ловко развернул ее и припал к губам. Девушка оторвалась от него и снова нахмурила брови. – Не нравится, много чего не нравится. – Рыцарей не хватает, ведьмаков, драконов? – усмехаясь, спросил Янек. – Да, не хватает – Кристина отошла к кровати и села на нее. – А что у нас есть такого кроме твоего параллельного мира? – кивнула она на компьютер. – Вот изобретешь, ты скажем машину времени, куда ты полетишь в первую очередь? – В Рим – не задумываясь, ответил Янек – интересно, как они все эти свои акведуки строили и вычисляли с высшей математикой или без. Девушка махнула рукой и ткнула в противоположную стену комнаты. – Вон пойди у отца моего спроси, про это куча книг давным-давно написана. – Так мы гулять пойдем? – повертел в руках вазочку со стола Янек. Девушка дотронулась, до своего носа раздумывая над его словами. Может сходить хоть на Праженку или остаться дома? Пожалуй, если она не пойдет Янек может и обидеться. Не дожидаясь ее ответа, парень потянулся к ее губам и крепко обнял её. – И не вздумай сказать нет – прервал он свой поцелуй и снова склонился к ней. О чем уж тут спорить. Если Янек чего хочет так всегда и получается, Кристинка зажмурилась от удовольствия, почувствовав, как закружилась голова. Права Марыська, повезло ей с парнем. Глава 2. В воскресенье Кристина дочитала последнюю книгу Анджея Сапковского в которой, рассказывалось о ведьмаках, оставшиеся две книги начинали повествовать о неудачном любовнике и маге. Рейнмар Беляу … даже имя какое-то глупое то ли дело Геральд, Ламберт, Эскель, фыркнула Кристина. Лучше бы продолжение про ведьмаков, чем этот и главное ни о каких новых книгах не упоминалось даже в параллельном мире, то бишь интернете. С самого утра она сидела, обнявшись с лучшим другом современного человека – компьютером, но мировая сеть словно и не понимала ее горя, выдавала один и тот, же ответ. Продолжения о приключениях ведьмака Белого Волка не будет, Анджей Сапковский отказывается писать продолжение. Девушка почувствовала себя глубоко разочарованной, такая история и не имеет продолжения. Нет, она конечно и раньше книгами увлекалась и Майн Ридом с его захватывающей Африкой и приключениями мушкетеров из Франции, но раньше не было у нее такого чувства, что в этом вся ее жизнь. И, несмотря на насмешки матери, и ближайшей подружки по поводу этих книжек. Понимала, что проявляет к ним совершенно нездоровый интерес. Можно конечно прочитать эти книги еще раз, да только и второй и третий раз подойдет к концу как пить дать. А что она будет делать потом? Кристине захотелось зашвырнуть компьютерную ни в чем не повинную мышку в стену. Нет толку не от мировой сети не от библиотек. Эх, все бы сейчас отдала, чтоб только там оказаться, да самой все увидеть. Нет, конечно, мир их не менее жестокий чем ее, да только все там как то проще и доступней для нее, было бы желание можно и фехтовать научиться и магию узнать, как свои пять пальцев. Она шлепнула спадающей с ноги домашней тапкой. Вспомнила войну с Нильфгаардом и убитого ведьмака Койона в битве под Бренном. Почему всегда погибают лучшие, да и война та была, по мнению девушки бессмысленной, хотя конечно она не король древнего государства, а то глядишь, и ей это показалось бы уместным и выгодным. Она сжалась в комочек и бросила взгляд на лежащую на кровати книгу. Говорят, даже игра такая есть «Ведьмак», и уже год как продается, да только не хочется ей в игру играть, хочется взаправду как в реальности. И почему ерунду какую-нибудь по двадцать томов выпускают, а стоящую книгу всего в семи. Она потянулась и уперлась рукой в стол, даже и, не зная чем теперь заняться без своей любимой книги. Она-то надеялась, что теперь все воскресенье с «Ведьмаком» в руках просидит. «Еще целых две книги» – думала она, столько удовольствия впереди на целый день хватит. А вот на тебе выкуси! Она вдруг шмыгнула носом, представив, как обрадовалась бы ее горю мама, знай она об этом. Они с папой на дачу уехали лето, как, никак отдохнуть да в саду покопаться, а она в предвкушении покоя дома осталась. Вот тебе и праздник. Кристина сжала руки в кулаки и зажмурилась со всей силы вот если бы взять, и захотеть сильно-сильно и будет все по её. Все религии этому учат, веруй и будет, познай себя, что там еще было, да она сейчас не помнит. И не важно, что она вообще ни во что кроме медицины и врача пана Войчика не верит, сейчас она могла бы и в говорящую ворону поверить и в снежного человека, да вообще во что угодно. Закрыть глаза открыть, а продолжение вот оно пусть в простой обложке без всякого подарочного издания, здесь возле нее. Девушка открыла глаза и с горечью убедилась, что никаких книг рядом нет и в помине, по крайней мере, тех, которые она еще не читала. Что и говорить, она и сама реликт как ведьмаки. Кто в двадцать первом веке, по библиотекам шляется, да уткнувшись в книгу, выходные проводит? Она фыркнула в такт своим мыслям, таких как она наверно и осталось-то уже штуки три или четыре на весь земной шарик. Она просунула в упавшую все-таки тапку ногу и повернулась на стуле собираясь вставать. И вот тут, то все предыдущие мысли из головы у нее просто вылетели. Она не верила своим глазам, но тут еще и обоняние подключилось, от ее галлюцинации явно несло мертвечиной, хотя она и не знала, что правильно угадала источник этой вони. Прямо перед ней, в ее комнате! Стоял, вы только подумайте, человек с двумя мечами за спиной! Кристина не испугалась. Нет всего лишь, принялась разглядывать свою галлюцинацию с удвоенным и нескрываемым интересом. Это надо же ее собственная галлюцинация! А как могла она назвать то, что стояло перед ней и также внимательно рассматривало ее, как и она. Темные, как будто присыпанные пылью волосы средней длины, не скрывали лица мужчины, по правой стороне лица шел большой безобразный шрам, начинаясь от внешнего уголка глаза и заканчиваясь где-то у подбородка. Темные глаза его смотрели спокойно, хотя Кристина была готова поклясться, что его гложет не меньшее любопытство, чем ее. По левой стороне лица шла одна упрямая чисто мужская складка прямо от носа. Если бы не эта складка она дала бы ему лет тридцать, складка его старила, но других морщин на лице не было. Широкие плечи стягивала кожаная куртка темно коричневого цвета с перекрещивающимися ремнями впереди, видимо с помощью этих ремней он и прикреплял сзади мечи. Широкий ремень, не сколько держал кожаные брюки, сколько выполнял сразу несколько функций. На ремне весел крюк с левой стороны и несколько выемок с бутылочками справа, а еще на нем висело, что-то похожее на сумку. «Может это кошелек» – подумала она. Рукава его куртки доходили только до локтей, не скрывая, однако широкие плечи и большие, не сомневалась девушка сильные руки. Крупные ладони мужчина держал возле пояса, хотя, пожалуй, они были готовы схватить и что-то другое. Все его тело было, словно тело хищника готовое в любой момент кинуться на тебя. Только Кристину это вовсе не испугало, да и зачем собственных галлюцинаций бояться. Это же ее родная галлюцинация, что она ей сделает, вот если бы этот фантом и не вонял еще. Кристина сморщилась, закончив осмотр, и подумывала о том, как теперь избавиться от этой галлюцинации, как фантом вдруг с ней заговорил. – Скажите, милостивая госпожа, не вы ли меня сюда перенесли? – голос у галлюцинации был низкий не лишенный мужского обаяния. Кристина все так же спокойно отреагировала на это, и к ее собственному удивлению даже не подпрыгнув от неожиданности. – С ума сойти слухо-обонятельно-визуальная галлюцинация – проговорила она, хлопая себя по лбу. – Интересно что бы на это сказал пан Войчик? – Уверяю вас госпожа, что я вовсе не чары мага и не галлюцинация и могу вас уверить, что не имею не малейшего желания причинить вам неудобство или неприятности. Я просто… – Погоди, погоди – Кристина подняла руку и остановила говорящую галлюцинацию, внимательно к ней присмотревшись – ты ведьмак? Фигура кивнула головой, не выражая особого удивления, что ж тут особенного фантом из книги, фантом ведьмака обычное явление для таких книжных червяков как она. – Тебя зовут Эскель – продолжила она и вот тут, увидела, как на его лице проявилось чувство неподдельного удивления и любопытства. – Мы с вами встречались раньше, госпожа? – спросил он. – Нет – нервно хихикая, проговорила она – и врятли больше встретимся, потому что я сейчас ущипну себя за руку, и ты пропадешь – фантом, молча, слушал ее, как бы подумывая, что ему предпринять. Девушка закрыла глаза и ущипнула себя за руку, оставаясь в полной уверенности, что стоит ей открыть глаза как никого перед ней не будет. Открыв глаза, она только слабо ойкнула, приложив руку ко рту, ведьмак не исчез, лишь терпеливо дожидался, когда она снова заговорит. – Настоящий или … или я уже действительно сошла с ума? – тихо спросила она у него. – Вы так удивлены, госпожа. Я нахожусь в недружественной стране, или у вас в краях, никогда не было ведьмаков? – в свою очередь спросил он. Подумав Кристина, решила, что разговор надо начинать не с этого, особенно если он настоящий человек. – Не то и не другое, но об этом мы поговорим позже. Я думаю после битвы с монстрами, вам сначала не помешает принять ванну и поесть. – Госпожа, верно, сказала, я только что дрался с упырём, но что такое ванна я не знаю. Возможно, вы имеете в виду какое-то заклинание, госпожа похожа на чародейку. – Нет, я не чародейка – как показалось ведьмаку, с сожалением сказала девушка, – а ванна это как бы вам объяснить… большая бадья. – Вы правы – немного сконфузившись, ответил он – после борьбы с упырем трудно не пропитаться его запахом. – Тогда пойдемте – Кристина встала со стула, и показал ему на дверь комнаты, предлагая пройти. Ведьмак, не сопротивляясь, пошел за ней. В ванной она включила воду и указала гостю на вешалку. – Можете оставить ваши мечи и вещи здесь. Она повернулась к ванне и бросила туда горсть мыльных шариков, полагая, что ни один из них лишним не будет, и проверила температуру воды рукой. Из-за спины послышался голос: – Вы говорили, что вы не чародейка, но вода странным образом заполняет вашу бадью. – Я потом объясню вам, почему так, ведь ваш медальон не дергается, значит это не магия – она повернулась к нему лицом, не желая, напугать его своими действиями и тут же дернулась назад. Ведьмак, без всякого стыда полностью раздевшись, стоял за ней. Кристина покраснела, не зная, что ему сказать, может в этом, и нет ничего такого, да только она к такому не привыкла. – Эскель вы залезайте в бадью, а я пойду. – Вы боитесь заразиться от меня болезнями или вам просто противно смотреть на мое тело потому, что я мутант?– нисколько не меняясь в голосе, спросил он. –Дело не в этом – стоя спиной к нему ответила девушка и постаралась подыскать слова. – Вы, прежде всего мужчина и чужой для меня. Я не должна видеть вас без одежды. Так что залезайте в вааа …. бадью, а мне еще нужно кое-что сделать. Она поспешно вышла из ванной и перевела дух только на кухне. Вот это да! Вот это приключение! Голый ведьмак в ее квартире это просто сногсшибательно! Но что делать с ним дальше и как он здесь появился? Так, так главное не терять головы, она сжала виски пальцами: надо будет найти ему одежду, постирать его вещи, накормить, выяснить все что можно и там уже будет видно, может она вообще его назад сможет сегодня отправить. Составив такой план, она кинулась к холодильнику и принялась выгружать из него все съедобное и мысленно благодарила свою маму за ее не дюжинные кулинарные способности. Управившись с едой, она подошла к ванной комнате и постучала в косяк двери, вовремя вспомнив, что дверь она закрыть, не додумалась. –Эскель вы … в бадье? – вовремя вспомнила она, как пока придется называть ванну. –Да – услышала она в ответ и только потом вошла в бадьявую, как она шутливо теперь окрестила ванную комнату. Ведьмак весьма по-хозяйски лежал в воде, откинув голову на край ванны и закрыв глаза. – Из какого материала простите ваша бадья? – спросил он, открыв глаза. – Из железа – пояснила девушка. – У вас так много железа?– снова спросил он. –Да, пока не жалуемся – она положила возле него банный халат отца. – Вас не затруднит, одеть пока это? – спросила она его. – Я бы хотела вымыть вашу одежду – показала она на его вещи. – Не затруднит. Простите, госпожа, как вас зовут? Девушка посмотрела в его глаза и вдруг страшно захотела, что бы он никуда не девался, а затем тут же прогнала эту мысль, что за детский эгоизм. Он живой человек, а не игрушка, которая должна ее развлекать. – Меня зовут Кристина, и не называйте меня больше госпожой. Я такая же госпожа, как и вы – усмехнулась она. – Когда закончите, позовете меня. Ведьмак, молча, кивнул головой и закрыл глаза. Девушка еще раз взглянула на покрывающую его пену и воду и снова покраснела. Об этом эпизоде Янеку лучше не говорить приступов ревности она еще никогда не видела, но не надо быть чародейкой, чтобы понять, эта сцена ревность вызовет точно. Вымытого ведьмака одетого в банный халат отца, она усадила за стол и мягким движением указала на несколько блюд на столе. – Не буду вам мешать и что бы вы не стеснялись меня пойду пока в ту комнату. Когда вы поедите, мы поговорим. Она занялась вещами в ванной, думая как бы дипломатично и правдоподобно сообщить эту новость Янеку и раздобыть с его помощью мужских вещей нужного размера. Она представила себя рядом с ведьмаком. Он выше нее, а значит и выше ее отца, этот план отпадает сразу. Кристина и сама ростом с отца, его вещи будут ведьмаку явно малы. Янек слишком худой, если его джинсы на ведьмака залезут и будут впору по длине, то вот с верхом. Она задумалась и вспомнила, что мудрить особо не придется, сейчас лето любая футболка вполне сойдет. Это она и сама может купить. Ладно, летом, а что потом делать? Она махнула рукой, ладно там видно будет и вообще как-то ведь сюда он попал, значит назад надо так же. На брюках ведьмака в некоторых местах она заметила бурые пятна а, положив их в воду, увидела, как вода окрашивается в светло красный цвет. Кровь, поняла она, вскинула брови, убедившись в своем предположении, вот что это. Закончив с вещами и развесив их стекать над ванной, подошла к мечам. Один синевато серебристый совсем легкий, с лентой кожи обмотанной вокруг рукоятки, верно, что бы рука, не скользила во время боя, догадалась она. Другой более тяжелый с розоватым отблеском, неужто из меди, хотя… она посмотрела на такие же пятна крови на мече, как и на вещах. Медь бы даже при уходе зеленела, видимо метеоритная сталь. – Такие много легче обычных мечей – послышался голос у нее над ухом. Девушка вскрикнула от страха, резко отдернула руку от меча, на пальцах тут же выступили капли крови и, набухнув, упали на пол. – Простите, я не хотел вас пугать – ведьмак отступил назад и отложил меч к стене. – Ничего страшного – попыталась улыбнуться Кристина. Смазала порез, спиртом заклеила его, потом пластырем из аптечки, махнула заклеинными пальцами – пойдемте. Они прошли в ее комнату, и она указала ему на кровать. –Вы ложитесь, вы, наверное, устали, а я рядом посижу. Мужчина, молча, повиновался ей возможно не из простой вежливости, кто знает, насколько сильно он устал, в драке с упырем. Сверху девушка накрыла его покрывалом, не обращая внимания на его недоуменный взгляд. Как она будет ему объяснять, что для Янека надетый на нем халат, что есть, что нет лишь защита от мух. – Как вы сюда попали? – спросила она. Он, молча, посмотрел на нее: –Я надеялся, что вы знаете, как это могло произойти. Я дрался с упырем, там под Пильвой. Он был старый и уверенный в себе, когда он упал, я успел убрать меч и почувствовал только вспышку какой-то энергии вокруг, а затем оказался возле вас. Кристина, молча, смотрела на него старясь понять, в чем тут подвох. Не могло же все это случайно произойти. Работа чародеев? Но зачем переносить ведьмака в будущее, причем предполагаемое будущее для ведьмака. – Вы обещали рассказать, где я? – напомнил он ей. – Да, конечно, только один вопрос, если бы это сделал маг, ваш медальон среагировал бы? –Да, и даже задолго до этого. –Странно – она поправила, упавшие было на лицо волосы, не вовремя вспомнила, что так и не успела их вымыть. – А война с Нильфгаардом была? Ведьмак удивленно воззрился на нее: – А что должна была начаться? –Все – сказала она и подняла руки вверх. – Я сдаюсь. Даже не могу найти ни одной причины, по которой вы здесь оказались. Объяснимой причины, по крайней мере. – Где здесь? – В будущем – спокойно ответила Кристина, умолчав, что сам он из выдуманного прошлого. –Насколько далеко это будущее от моего времени? – нахмурившись, спросил ведьмак. –Я думаю на две, если не три тысячи лет. –Тысячи – озадаченный Эскель, ненадолго замолчал и закрыл глаза пытаясь себе такое представить. –Да тысячи – уже более мягко повторила она. – А откуда вы узнали кто я и мое имя? – открыв глаза, принялся расспрашивать в свою очередь он. – Книги – кивнула она на полки по левую руку. – В книгах описана история ведьмаков, все, что с вами было. –Как это возможно? Ведь прошли тысячи лет даже культура эльфов постепенно забывается. – Лютик – подумав, ответила Кристина – и такие поэты как он. Мужчина вздохнул и снова закрыл глаза. Вот так удар, оказаться за тысячи лет от своего времени, что бы сделал на его месте маг? Нашел бы информацию обо всем возможном, или другого современного мага. – В вашем мире еще есть маги? Кристина поняла, каково ему сейчас. Он был полностью уверен, что он последний ведьмак и мужественно примирившись с этим, спросил о магах, но она лишь покачала головой. – В наше время люди уже не имеют тех знаний, что были раньше, теперь люди изучают точные науки, естественные, но не магию. – А до этого кто-то появлялся в вашем мире из моего времени? – не отступал ведьмак. Снова отрицательно покачав головой, Кристина вздохнула. Ничего утешительного, она ему сказать не могла. –Может, и были, но этим обычно занимаются закрытые лаборатории информация, о которых до простых людей не доходит. Известно только, что люди уже долгое время пытаются сделать машину времени. –А что это такое машина? – нахмурил брови ведьмак. Вот попробуй перетолмачь ему, что такое машина у них ведь и не было почитай таких вещей. – У вас были катапульты, и стенобитные орудия – спросила она, увидев, как он качает головой, Кристина снова задумалась, возможно, были, но он их не видел. – А вот вспомните мельницу, ведь это тоже механизм, работающий за счет воды или воздуха, это и есть – машина. Люди придумывают, как механизм будет выполнять то, что им нужно и называют его машиной. Например, стиральная машина, легковая машина, машина времени. – И люди уже путешествуют с помощью такой машины? – Не знаю, пока все говорят о ней как в ваше время о филосовском камне, но никто его еще не видел. – Спасибо – прошептал ведьмак и закрыл глаза. Будущее. Тысячи лет и ничего, что могло бы вернуть его назад. Сначала он еще надеялся, что она сможет ему помочь, что она всего лишь необычная чародейка, но теперь понял, что помощи ждать неоткуда. Девушка тихо встала с места. –Я оставлю вас – стараясь, больше не тревожить его сказала она. – Вы поспите, отдохните, может потом что, и вспомните мало ли. –А причем здесь война с Нильфгаардом? – вспомнил вдруг Эскель. –Вовремя этой войны, Белый Волк сильно мешал некоторым планам императора Нильфгаарда, я думала, если война началась… Вас закинул сюда маг Вильгефорц или еще кто-нибудь, что бы вы, не смогли им помешать как он. –Жаль что это не война – он вдруг взял ее руку и поцеловал. – Благодарю вас за все. Девушка окаменела от неожиданности и захвативших ее ощущений. По руке прошла то ли дрожь, то ли вибрация и ударила, куда-то в виски. Эмануляция вспыхнуло, где-то в подсознании, но ощущение осталось. – Отдыхайте – она оставила его одного, прикрыв за собой дверь. Глава 3. Конечно, Янек прилетел по первому зову, но верить в такой бред отказывался. Кристина сидела вместе с ним и в сотый раз объясняла ему, что крыша у нее не поехала и что все это правда. У нее в комнате спит самый настоящий ведьмак, как он попал сюда, она не знает. То, что он одет только в один банный халат, она благоразумно промолчала. Рано еще об этом говорить и так он на нее смотрит круглыми как плошки глазами. –Кристина я сейчас сам с ума сойду. Хватит сочинять, и если он действительно там покажи его. –Он спит Янек, сколько раз тебе говорить и если даже просто лежит, дай ему спокойно прийти в себя. Ты только представь себя на его месте – увещевала его девушка, пододвигая ему чашку с чаем. – И как он разговаривает? На каком языке? – устало спросил Янек. –На польском, чистейшем польском, обороты речи, правда, старинные и – девушка вовремя прикусила язычок, чуть не ляпнув про бадью-ванну. –И что? – насторожился парень. –Я уже придумала, куда его деть. Марыська живет одна в пятикомнатной квартире, родители отдыхают в Болгарии, так что поживет у нее. –Ты совсем мухоморов объелась? – поинтересовался Янек. – Нет и если ты, хоть капельку хочешь мне помочь, найди соответствующую одежду, пока он спит. – Я что портной? Я даже его не видел, а ты хочешь, чтобы я принес одежду? – возмутился Янек. – Может, по-твоему я маг из книжки твоей? –Черт возьми, Янек! – не выдержала Кристина. – Будь он девушкой, я бы сама одежду ему купила, а в вашей прости, ничего не понимаю. Будь другом – умоляюще сложила она руки – принеси мне одежду, это все о чем я тебя прошу. –И с чего это ты о нем так печешься? – прищурил глаза Янек. –Я думаю, окажись ты в другом времени и в другом мире, и тебе тоже кто-нибудь бы помог. Нашлась бы и такая глупая девушка. Они еще переглядывались некоторое время, но потом глаза Янека снова начали округляться и он показал ей за спину, Кристина обернулась и увидела одетого в свои вещи ведьмака. Она облегченно вздохнула, халата никто кроме нее на нем не видел. – Доорался – бросила она Янеку, – вот только пикни ему что-нибудь не то, увидишь у меня. – Пригрозила она и махнула рукой ведьмаку. – Идемте Эскель, я познакомлю вас – она запнулась – со своим другом Янеком. Ведьмак, молча, поклонился незнакомцу и внимательно посмотрел на него, это был первый мужчина из этого времени хоть и моложе него. – Приветствую вас, милсдарь – спокойно произнес он, все еще изучая его. – Это что – оторопел Янек – что за фигня? – Какая фигня? Что ты несешь – вскинулась Кристина. – Говори нормально, человек только что с тобой поздоровался, ответь же ему. –Я не смогу ответить ему на этой тарабарщине! –Да какой еще… – девушка махнула рукой и подвинула стул для Эскеля. – Простите, он немного удивлен всем этим. Мы, наверное, вам помешали отдыхать? – Нет нисколько, но что простите, сказал ваш друг? – Что он там прокаркал? – подал голос Янек с другой стороны. Девушка сжала виски руками: – Вы меня с ума сведете оба. Это что получается, я вас обоих понимаю, а вы только меня? – она глянула поочередно на своих собеседников и увидела то, что вызвало у нее стон отчаянья, оба кивнули. – Пойду, водички попью и в себя приду. Еще одна проблема на мою голову – снова простонала она и вышла из кухни. Оставшись один на один, мужчины долго еще изучали друг друга, и видимо не особо были довольны увиденным. Ведьмак оценивающе поглядел на сидевшего перед ним парня: высокий, может даже выше него, худощавый, хотя Волк не намного больше будет, волосы светлые, глаза карие смотрят на него презрительно и зло. Эскель хотел даже посмеяться, на него всю его жизнь смотрят презрительно, он выродок и мутант и его не удивишь такими взглядами так к чему же так мучиться. – Ты не мечтай, что я тебе ее отдам хоть ты и из этого распрекрасного мира. Понял?! Эскель ничего не понял, но угрожающий тон послания воспринял правильно. Лицо его так и осталось спокойным, жаль что он не понимает того, что он говорит, наверное, это прояснило бы некоторые вещи касающиеся этой девушки. Кристина вернулась назад причесанная и умытая, это насторожило Янека, и он снова бросил на Эскеля грозный взгляд. – Да Янек что делать теперь, даже не пойму. Кто ему будет рассказывать, что с вашими мужскими вещами делать? –Никто, надо избавиться от него, скажи ему. –С ума сошел – устало проговорила Кристина – все равно, что ребенка малого на улицу выгнать. Я его к Марыське отведу жить, завтра родители вернутся, они вообще в обморок хлопнутся, если увидят его. –А Марыська в обморок не хлопнется от него самого и его шрама? – усмехнулся Янек. –Придумаю что-нибудь – она вздохнула. – Ну, давай Янек, иди за вещами ты его видел, и размер представляешь. –Что так хочешь остаться с ним наедине?! – повысил голос парень. Девушка оглянулась на Эскеля, покраснела и, оправдываясь, накинулась на своего друга: –Сейчас, по-моему, только у тебя в эту сторону голова работает да не та. Мне к Марыське его отправить надо слышишь? Но не в этой одежде. Янек вскочил со своего места и потащил ее к входной двери. Даже и не думая упираться, она тащилась за ним, в прихожей они остановились и Янек вдруг с силой впился ей в губы. Кристина от неожиданности охнула и отстранилась. –Совсем с катушек съехал? – прошипела она. – В отличие от тебя нет! И если он, хоть пальцем тебя тронет. Я не знаю что, я с ним сделаю без всякого меча – пообещал он. –Ладно – девушка прижалась к нему на минуту и заглянула в глаза. – Я одну вещь забыла – со страхом добавила она. –Какую? – Янек и что-нибудь на ноги тоже надо. Янек издал звук похожий на рык лесного зверя и вылетел за дверь. Кристина, вздохнув, прижалась спиной к входной двери. Нежданный гость вышел из кухни и поглядел на нее. – Он узнал про бадью? – проницательно спросил Эскель. – Хвала небесам еще нет – ответила она, – но есть другая проблема. Вам нужно будет с ним как-то договориться. – О чем? –Он покажет вам, как одевается, и носиться одежда нашего времени. –А почему я не могу выйти в своей одежде? – спросил Ведьмак. –Понимаете, так никто не ходит, и вас могут посадить в городскую темницу или лечебницу для умалишенных – честно поделилась Кристина своими страхами. –Значит, вы хотите, что бы я ушел? – также спокойно спросил он, подходя к ней ближе в темноту прихожей. –Нет – она смешалась, получается какое-то вранье, – то есть не совсем так, я бы с удовольствием оставила вас здесь на все время пока вы будете в нашем мире, но боюсь, мои родители не поймут. Их сегодня нет, но завтра они приедут. – Я сейчас … – Эскель пошел было за своими мечами, но она схватила его за ремень. –Вы не поняли, я не собираюсь вас выгонять, я отведу вас к своей подруге, вы поживете немного у нее. Только нам нужно будет кое о чем договориться – как можно мягче произнесла она. Девушка почти не видела его лица в темноте, за то он видел ее прекрасно и понял, что она шь вынуждена так сделать и все же спросил: –Если я вам мешаю или … –Нет, Эскель даже не думайте – перебила она его – идемте нам нужно поговорить. Глава 4. Риск оставлять их одних был, конечно, велик, но другого выхода Кристина не видела. Она и представить себе не могла, как объяснить ведьмаку, что делать с нижним бельем или носками. С туалетом он как то сам разобрался, она лишь указала ему на нужную дверь, а вот с вещами не могла. До сих пор в голове стояла та сцена в ванной, хоть она ничего и не разглядела, но ощущение чего-то запретного осталось. Поэтому, как только Янек влетел в квартиру с пакетом, она их обоих оправила в свою комнату и осталась одна, покусывая губы от беспокойства. Конечно, мама ей говорила, что это занятие красоты девушкам не прибавляет, только ничего она с собой поделать не может. Когда дверь распахнулась, сначала перед ней предстал с перекошенным от злости лицом Янек, за ним шел преображенный ведьмак. Да теперь он, конечно, соответствовал их времени больше, но сходство с уголовником-рецидивистом усилилось. Она не стала спрашивать, как все прошло у Янека, по нему и так было видно, чего ему это стоило. –Как вы Эскель? – с одной стороны то, что они друг друга не понимают, было ей на руку, понимай он хоть слово и Янек успел бы нарваться на неприятности, а Эскель выболтать про бадью. –Я в порядке только немного не привычно – поделился ведьмак. – Здорово. Тогда мы сейчас пойдем к моей подруге. Она кивнула Янеку: – Я сейчас к Марыське его отведу, ты еще про кроссовки ему покажи и выходим, а то я ей звонила, она собирается куда-то, надо успеть застать ее дома. Янек только хмыкнул, но необходимость этого акта тоже понял, чем быстрей он покажет, тем быстрей гость отсюда сгинет. Как-то вежливо он подтащил ведьмака за локоть к кроссовкам и показал жестами, как их надо одеть и даже зашнуровал их ему. Девушка посмотрела на ведьмака, потом на Янека, похоже он получил по шее. Иначе откуда эта неожиданная вежливость. – Вот и хорошо – подытожила она – идемте. Янек ты с нами? – Нет, подожду у себя, вернешься, позвони – буркнул он и даже не пытаясь поцеловать на прощанье, ушел. –У вас там как было, все нормально? –Да – Эскель все с тем же свойственным ему спокойствием посмотрел ей в глаза, и девушка поняла, что инцидент был, но не продолжительный. Теперь оставалась Марыська. Главное, чтобы она его не испугалась, а там уже что-нибудь сообразим. Когда они подошли к ее высотке в девять этажей, Кристина еще сомневалась, но потом убедилась, что легенда получилась правдивая и глазки Марыськи загорелись. Эскель был немного ошарашен всем увиденным по дороге поэтому, когда Кристина взяла его под локоть посреди перекрестка и потащила дальше, нисколько не протестовал. Может, будь он менее флегматичным и спокойным по характеру, увиденное им будущее выбило бы его из колеи вообще, но ему повезло. Он всего лишь был удивлен такой разницей в их образе жизни и только. Когда она представляла его Марыське, Эскель повел себя весьма, адекватно, рук не целовал и поклонов не клал, только кивнул головой. – Это Марыся, моя подруга – представила она ее. Лазоревые глазки Марыськи загорелись, она с интересом оглядела его фигуру ни, сколько не смущаясь шрама на правой щеке. Ее льняные волосы аккуратно переместились вперед, прикрывая слегка оттопыренные ушки. –А это мой, двоюродный брат Эрик, из Финляндии – придумала она на ходу. Финского подружка не знала, значит, языковой вопрос решен. –Откуда? Из Финляндии? Ты не говорила, что у вас там кто-то есть. Я думала они там все светлые? – протянула Марыська. –Не все – поправила ее Кристина – остальные родственники у нас остановятся, а ему так получилось, места не хватает. Сможешь ненадолго приютить его? – заискивающе попросила девушка. –Да конечно родители все равно отдыхают на курорте, сама же знаешь. – Вот и хорошо – она обернулась к Эскелю. – Она согласна, поэтому вы остаетесь здесь, но если что просто произнесите мое имя и Марыся позвонит мне. Я тут же приду. Что такое позвоню, Эскель не понял, но с готовностью согласился, действительно надо пока где-то остаться, то, что он сегодня увидел в городе нельзя изучить и понять за один день. Если он остается здесь надо что-нибудь придумать, хотя бы чем зарабатывать на жизнь. –Завтра я приду с утра и заберу вас, попробуем поискать информацию о чем-нибудь подобном. А пока отдыхайте. – Затем она переключилась на отчаянно строившею глазки «брату Эрику», Марысю. – Слушай, покормишь его вечером попозже, ладно. Если про меня будет спрашивать, позвони мне. Я сразу приду, он вообще стеснительный сам редко что просит. –Правда? – глаза Марыськи блеснули, из под ресниц. Мужчина с фигурой борца и к тому же стеснительный. В глазах у подруги мелькнуло что-то похожее на коварный план. – А шрам, такой откуда? –А он мастер спорта по фехтованию. Произошел несчастный случай на тренировке – на лету сочиняла Кристина и перевела дух, даже не особо сочинять пришлось. Подумаешь, тренировка была с монстром, дрались на когтях и мечах. Как провел ночь Эскель, она не знала, но самой уснуть так и не удалось. Перелопатила весь интернет, а когда уже собиралась лечь в постель, позвонил Янек. Он все это время ждал звонка, но Кристина уже так устала, что была не в состоянии оправдываться и, видя с каким безразличием, она говорит с ним, он вообще обиделся и кинул трубку. Облегченно вздохнув, она легла в кровать. С Янеком она разберется потом. Тут есть такие страшные закавыки, что просто диву даешься, и по сравнению с ними Янек просто тьфу, хоть это печально, но факт остается фактом. Каким образом она разговаривает на языке, которого не знает? Янек, хотя он учился в школе с французским уклоном, в отличие от неё ни слова не понимает. Она только худо-бедно говорила на английском языке, а он и на французском и на английском языке свободно. А тут на тебе, она его понимает, а он нет и ведь главное разницы, она не ощущает, когда с Янеком говорит или с ним все едино, как будто на своем родном польском. Шут его знает, что это такое! Всю возможную информацию о путешествии во времени и параллельных мирах она просмотрела, ничего подобного нет. Чаще всего люди исчезают из нашего времени и возвращаются назад через какой-то промежуток, но не так! Не из выдуманного мира! Девушка повернулась набок, уговаривая себя поспать. Что делать дальше? Как помочь ему вернуться назад? Она зажмурила глаза, надо еще завтра отпуск оформить на работе, хорошо, что раньше не брала, потом к Марыське за Эскелем. С этими мыслями она провалилась куда-то во тьму и очнулась все с теми же мыслями. Как будто и не спала, а отключила питание от мозга и снова включила. В это утро она не забыла расчесаться и умыться, на работе, конечно, удивились, что она берет отпуск. Раньше и больничный не всегда брала, а тут отпуск. Возмущались долго, но дали. Затем она полетела к Марыське. Дверь ей подруга открыла не сразу и весьма разочарованная: –Привет как дела? –Он что по-нашему вообще никак? – тут же взялась Марыська за самый животрепещущий вопрос. –Никак – скорбно сказала Кристина – я его сейчас заберу, там слет наших родственничков. Друзей идут навестить надо его доставить на место. Губки Марыськи как по заказу надулись, она-то надеялась, что он с ней весь день здесь просидит. –Ты не переживай я его вечером верну – пообещала Кристина, лиать Эскеля единственного пристанища пока нельзя. – Ну, ладно – Марыська махнула рукой – пойду в салон пока схожу, маникюр поправлю. –Правильно сходи. Кристина огорченно закусила губу, только сейчас до нее дошло, на что она вчера обрекла Эскеля. Ведь Марыська уже, сколько времени ищет себе парня, да все сбегают от нее как зайцы. Когда она постучала в дверь его комнаты, там послышался какой-то шум. –Эскель, доброе утро, это я. Можно войти? –Да – послышалось из-за двери. Она осторожно вошла и увидела его полностью одетым с какой-то настороженностью в глазах. –Сильно она вас вчера донимала? – дипломатично спросила Кристина. Ведьмак ничего не сказал, но как-то странно дернул головой. Интересно кто себя сдерживал он или Марыська? Непонятно, почему появилась у нее эта неприятная мысль и чем рассторила, но вслух сказала она совсем другое. –Я все понимаю, простите, что спрашиваю, Марыся взрослая и самостоятельная. Просто гостит у родителей, только будьте осторожны Эскель. Вдруг у нее на вас большие планы. Кристина сама удивилась, такой наглости она от себя не ожидала, а потом махнула рукой. В его времени это обычный разговор и потом он взрослый здоровый мужчина пусть лучше сам решает. «Черте чем, занимаюсь – подумала вдруг она – уже и сводницей стала». Жалко конечно и его и Марыську, да что она-то поделать может. – Я понимаю – спокойно ответил он. – Тогда идемте у меня есть пара идей, но надо их проверить. В этот раз они доехали до ее квартиры на такси намного быстрей, чем вчера тащились пешком. Накормив его завтраком, она повела гостя из другого мира в свою комнату. Достала несколько книг и дала ему в руки. –Посмотрите, есть ли здесь знакомые вам руны? Он внимательно рассматривал каждую книгу, но каждый раз отрицательно качал головой. Она удивленно уставилась на него. –Ничего не понимаю. Как же мы с вами общаемся, если вы не знаете ни одного из доминирующих в нашем мире языков? –Я не знаю – ответил ведьмак. –Как все странно – она задумалась. Она читает книгу о ведьмаках и в ее квартире возникает ведьмак, она его понимает и никто больше. Парадокс, да и только! Отец, конечно, мог что-то ей присоветовать, а мог и выкинуть его отсюда, не поверив ей на слово. В конце концов, кроме вертикальных зрачков при ярком солнце и мечей, ничего особенного в нем нет, а мечи можно и у антиквара купить. Или так заказать у мастера эксклюзивщика. Нет, к отцу обращаться не стоит. Эскель вдруг прикоснулся к ее плечу, нарушил ход ее мыслей: – Вы кого-то ждете? – шепотом спросил он. –Нет – девушка посмотрела на него вопросительно, но он встал с места, оглядываясь в поисках какого-то предмета. –Где мои мечи? –Там – она махнула на щель между шкафом и стеной. Эскель вытащил меч из метеоритной стали и встал у двери. – Там за вашей дверью стоят люди, их много они к чему-то готовятся – пояснил он. «Я сплю» – пронеслось у нее в голове, не может этого быть на самом деле. У нее в комнате стоит ведьмак с мечом наготове, а за дверью якобы враждебные им люди. Она подошла ближе к Эскелю. –Вы уверены, что они опасны? Он только указал на свой медальон, который вытащил из под футболки, голова оскаленного волка подрагивала. Кристина открыла глаза еще шире, ошибки быть не может, медальон дергается. В дверь позвонили, и она, подпрыгнув от страха, поглядела на Эскеля: – Да не откроем и все – уверенно сказала она и осталась на месте. Звонки не прекращались, она услышала, как вышла соседка пани Ларикова и вежливо сообщила, что соседей нет наверно дома, в это время дня все на работе, потом она внезапно замолчала. Странно как-то замолчала, у Кристины засосало где-то под ложечкой и на душе стало тоскливо. – Назад – прошептал ведьмак и насторожился, девушка послушно попятилась в конец комнаты. Входная дверь затрещала и видимо ввалилась вовнутрь, в квартиру вбежали какие-то люди, звук их шагов рассыпался по квартире и снова собрался у двери в ее комнату. Меч Эскеля со свистом обрушился на первого человека, теперь он блеснул влажным красным цветом, и Кристина сдержалась, что бы не закричать. На ее глазах умер человек, умер мгновенно без крика. Из его раны на шее, сверкнув, вылетели брызги крови. Следующий человек ворвался в комнату удачней, он почти добежал до Кристины, не заметив притаившегося Эскеля, и только после удара обернулся к нему лицом. Теперь в дверь ринулись сразу трое благо, что дверь позволяла, один упал тут же на колени, выронив что-то блеснувшее черным угловатым железом, второй развернулся и выставил на Эскеля такую же железную штуку, третий отразил один из ударов меча такой же железякой. Времени не было и Кристина, вскрикнув, бросилась на помощь, пока один отбивался автоматом, другой уже целился в ведьмака даже и неподозревающего о существовании огнестрельного оружия, о котором к счастью знала Кристина. Она бросилась к ним, ее крик отвлек целившегося в Эскеля человека и он не выстрелил, но тот другой, отбивавший удар мужчина. Неловко повернул автомат в ее сторону и сделал пальцем всего одно движение… Глава 5. –Вы должны немедленно меня отпустить! – кричала вырывавшаяся из рук бандита графиня. Вся банда вокруг нее захохотала и стала тыкать в нее пальцами, на графиню пахнуло перегаром и запахом давно не мытых тел. –Требуешь, – осклабился таращившийся на нее громила. – Кто же сказал, что ты можешь требовать? –Правый всегда может требовать – твердо сказала графиня, держа перед собой связанные запястья. –Может – согласился разбойник, плюнув ей на руки – если позволят. Просыпаться было тяжело, голова дурная и ноющая от боли едва оторвалась от подушки. Сбоку тоже отдавало болью, Кристина открыла глаза и застонала. Свет с потолка резал глаза, и от боли в плече хотелось завыть. Медленно прикрыв глаза, она положила здоровую руку сверху на лоб и снова попыталась осмотреться. Пока она была без сознания, в голове ее вертелись разные картины, но сознание отказывалось воспринимать их как реальность. Ее куда-то тащат, грубо бесцеремонно, Эскеля не видно рядом. Потом ее окружили люди в белом или это были стены, такие белые, что у нее заболели глаза. Потом была тьма. Тихое помешательство перешло в бурное когда, девушка отняла руку от глаз и повернула голову, вокруг все белое. Белые стены, белый яркий свет, где-то там люди в белом, они что-то говорят, а там сбоку на стене большое зеркало отражает такое же белое пространство. «Психушка» – стукнуло болью в голове. Засадили в психушку, но тогда не сходится с рукой. Она же помнит тех людей, она не помнит их лиц, одежды. В память врезались только автоматоподобные штуки большие и черные. Она помотала головой, все осталось по-прежнему, где-то дальше надломилась белая стена и в нее кто-то вошел. Девушка зацепилась рукой за кровать и попыталась встать, на нее опять накатила боль, но она только стиснула зубы, надо встать. Словно во сне, в течение нескольких минут она терпеливо подтягивалась, пока не смогла сесть на кровати. На нее было надето что-то белое и ей стало противно от того, что не на чем даже глаз остановить от этого набившего оскомину стерильно белого цвета. Творившаяся в голове каша только усилилась, этот белый цвет начал ее нервировать как быка красное. Страшный белый безликий цвет. «Брежу – снова подумала Кристина – я просто брежу». Нечто такое же безликое бездушно-белое, как все пространство вокруг подошло к ней. – Тебе еще рано вставать – холодный металлический голос раздался у нее над головой, рядом с первой фигурой появилась такая же вторая, Кристине сидевшей с опущенной головой были видны только их колени. – Ваша рана плохо заживает, ложитесь – более мягко прогнусавил второй голос. – Где он? – хрипло прошептала она. – Я не думаю что …. – начал второй гнусавый голос, но он не успел продолжить, Кристина рывком встала с постели, обнаружив, что на ней что-то из рода пижамы, и вцепилась одной рукой в этого гнусавого, бешено сверлила его глазами. –Проведите к нему, черт возьми! – прошипела она не в состоянии закричать, чувство какой-то принадлежности к ведьмаку чудесным образом подняло ее с места и даже держало на ногах. Она чувствовала, что он здесь, рядом и нужно его увидеть убедиться, что с ним все хорошо. Во рту пересохло, голова кружилась, но она смотрела на гнусавого безликого человека, на его длинный мясистый нос и обвислые щеки, мечтая впиться во все это ногтями и драть, словно злая кошка до крови пока он истошно не завизжит. Гнусавое существо сделало какой-то странный жест, и подало ей руку, она почти благодарно вцепилась в подставленный локоть. И они пошли вперед вдоль белых стен, по длинным коридорам. Она попыталась поддержать ноющую руку, но это не помогало, и при каждом шаге она чувствовала пульсирующую боль. Наконец эта пытка закончилась, они остановились перед одной из боковых дверей и прошли в комнату, ничем не отличающуюся от той, из которой они вывели ее. Рядом маячили и другие фигуры в белом, но она пыталась рассмотреть только кровать. А рассмотрев, что там она стиснула зубы, чтобы не зарыдать. На кровати похудевший в лице лежал Эскель, его руки и ноги были привязаны к кровати, бледное лицо покрывали капельки пота. Она отпустила локоть гнусавого существа и присела на эту кровать. Рука ее нежно обтерла пот с лица ведьмака, глаза уперлись в подобие шкафчика рядом, а в этом шкафчике в глаза тут же бросилась емкость с водой. Она должна попить воды, что бы сдержаться и вынести этот кошмар. Она оглянулась на Гнусавого: –Дайте воды – попросила она сдавленным голосом. Воды в стакане ей подали, она отпила из стакана глоток, немного успокоилась и провела рукой по лицу Эскеля, постаралась смягчить свой голос как могла. –Эскель, Эскель ты слышишь меня? – она погладила его по голове. Веки ведьмака затрепетали, немного приподнялись и тут же закрылись. –Ты … – только и произнес он, дернув завязанной рукой, лицо его исказилось от боли, он опять приоткрыл глаза. В его взгляде была такая боль, что она чуть не задохнулась и принялась неловко крутить узлы на его руках. Потом повернула голову, и зашипел Гнусавому: –Снимите, сейчас же ему же больно! Гнусавый покачал головой: –Он покалечил много людей, мы не хотим рисковать. –Эскель – она снова погладила его по голове. Да плевать ей, сколько он покалечил. Ему больно и это главное. – Пообещай, пообещай, что будешь вести себя хорошо, и я это сниму, пожалуйста – взмолилась она. Он открыл глаза и тихо вздохнул: – Скажи что не уйдешь, скажи что не оставишь меня – попросил он, Кристина посмотрела ведьмаку в глаза и положила свою руку ему на лицо слегка придерживая его. – Обещаю, не оставлю. Никогда не оставлю – горячо прошептала она. Он тяжело глотнул и кивнул головой. –Хорошо я не буду никого трогать – пообещал он. Услышав это, она тут же обернулась к безликим белым фигурам и посмотрела в глаза Гнусавому: – Он обещает хорошо себя вести, развяжите! – приказала она, Гнусавый переглянулся с безликим человеком, стоящим рядом с ним. – Вы столько всего в него закачали и еще думаете! – Она гневно кивнула им на темные точки – следы от уколов на локтевых сгибах Эскеля, рукава его пижамы были засучены. Гнусавый кивнул головой, и кто-то быстро снял с его рук и ног державшие ведьмака ремни. Эскель тут же прижал руки к себе, слегка застонав, Кристина принялась массировать его руки, потом накрыла его одеялом, он задышал спокойней, временами открывал глаза и посматривал на нее. –Хочешь воды? – спросила она, и он едва заметно кивнул, она прижала стакан к его губам и потихоньку отодвигала, не давая ему захлебнуться пока он жадно пил. –Не уходи – прошептал он. – Я здесь ты спи – она гладила его по голове – проснешься, а я здесь буду. Отдыхай не бойся, я рядом. Она подтянула одеяло, прикрывая его плечи, и сидела, прислушиваясь к его дыханию пока оно не выровнялось, тогда она поняла, что Эскель спит. Подняв голову, она вопросительно взглянула на Гнусавого. Естественно ей не позволят сидеть здесь все время. – Не беспокойтесь, мы позовем вас, когда он проснется или позовет вас – успокоил ее Гнусавый. – Вам тоже надо отдохнуть. Ваша рана опять открылась – он указал на ее плечо, она нагнула голову и увидела расплывающееся красное пятно. –Черт возьми! – она прикрыла глаза и сдалась. – Хорошо, но обязательно позовите, когда он проснется. – Обязательно – прогнусавила бесформенная фигура и ее снова потащили в ту первую комнату. Перевязку, несмотря на боль, она вытерпела, не проронив ни звука, предложенную пищу ела без аппетита, заставляя себя глотать то, что ей принесли, также безропотно приняла лекарство и капли. Когда ее глаза начали закрываться, она вцепилась в ближайшего «белого» и прошептала: –Разбуди меня, разбуди, когда он проснется! – а потом снова провалилась в ватно-белый сон. Заснула она видимо от капель. Но ее тревога не прошла, ни во сне не наяву. Только открыв глаза, она четко вспомнила то, что должна сделать в первую очередь – увидеть Эскеля, убедиться, что с ним все в порядке. И эта мысль подняла ее с кровати, словно второе дыхание. Она не могла это объяснить, как и многое другое в последнее время и не стала обращать на это внимание. В комнате на этот раз никого не было, поэтому она смогла беспрепятственно осмотреть комнату и, встав босыми ногами на пол, подошла к двери. Дверь тут же открылась, и дорогу преградил высокий мужчина в белом комбинезоне, коротко остриженный с крупной головой, каменное выражение его лица не выдавало наличия каких-либо чувств у него вообще, серые глаза выдавали жесткий характер. Руки он держал за спиной, кроме холода в глазах у незнакомца нельзя было прочесть ни одной мысли. – Сначала переоденься – без малейшего проявления чувств, сказал он и прошел в комнату, показал ей, как открыть шкаф в белой стене. Там она увидела такой же комбинезон, как и у него, что-то вроде полусапожек естественно белого цвета и нижнее белье. –Хорошо – согласилась она. – Где ванная комната? – Переодевайся здесь – получила она ответ. Изобразив всем своим видом, что делает в данную минуту одолжение, незнакомец отвернулся. Кристину это не устраивало вовсе. Захлопнув со всей силы дверцу импровизированного шкафа, она отошла от него и демонстративно направилась к двери из комнаты. Человек-скала опередил ее и встал перед дверью. –Сначала переоденься – снова повторил он. –Где ванная? – не уступая ему, холодно спросила Кристина. –Можешь переодеться здесь, я выйду – заявил он. –Ты выйдешь, а это останется – она указала на большее зеркало сзади, занимавшее всю стену. –Причем здесь это? – не меняя тона, спросил он. –Ты хоть до капитана дослужился? – нагло спросила она, удивляясь своему поведению не меньше незнакомца. –Я полковник – ощерился человек. –А фильмы смотришь полковник? Я здесь переодеваюсь, а ты там смотришь – снова махнула она на зеркало. Полковник, молча, прошел в сторону и открыл еще одну дверь, показав, где находится ванная. Даже не подумав сказать спасибо, она прошла вместе с вещами в ванную, предварительно проверив, что зеркало висящие на стене легко отодвигается, и все-таки завесила его полотенцем. Переодевшись, она застала в комнате уже два человека: бесфамильного полковника и гнусавого, который оказался много меньше него ростом, довольно щуплым, но шустрым мужичком в возрасте. – Добрый день – поприветствовал гнусавый – можете называть меня профессор Люссон – улыбнулся он. Кристина слегка кивнула головой, полагая, что они в курсе как ее зовут, и перевела взгляд на полковника. После продолжительного молчания и сверления взглядом он ответил. – Ты будешь называть меня полковник Харт. –Замечательно – заявила она – теперь я могу пройти к нему? – обратилась она к профессору. –Разве вы не хотите есть? – осведомился профессор. –О, не беспокойтесь, поесть я могу вместе с ним – убедила она его. Полковник поджал и без того тонкие губы и посмотрел на профессора, тот только кивнул головой и пошел к двери. Кристина, так же молча пошла за ним. Какое-то время они петляли по коридорам, и подошли к знакомой комнате. Кристина сама не знала, каким образом, но она поняла, что это та самая дверь. Она потянулась к ней и повернула ручку, то, что он не спит она тоже почувствовала. Тихо подошла к кровати и увидела, что ведьмак лежит также как и уснул вчера, лицом к стене. – Эскель – еле слышно позвала она, и он тут же обернулся, сердце ее застучало быстрей и тревожней, она впервые увидела, как он улыбается. – Вставай не знаю что сейчас за окном, но знаю, что хочется, есть – соврала она, аппетита по-прежнему не было, хотя в желудке чувствовалась странная пустота, она протянула ему руку и помогла встать. К своему удивлению она увидела на нем такой же комбинезон, как и у нее. Значит, теперь они обращались с ним хорошо и даже дали переодеться. За спиной послышалось шелест белых фигур, она обернулась, гнусавый профессор подходил к ним. –Позвольте проводить вас в столовую – любезно предложил он, и они двинулись за ними, потому что кроме профессора их сопровождали безликие как полковник люди, все в таких же комбинезонах со странными пистолетами на поясе осточертевшего белого цвета. –Где мы? – спросил Эскель, Кристина с раздражением посмотрела на него. Вопрос, учитывая ситуацию, в которой они оказались, был обычным, но напрашивавшийся ответ Кристину вовсе не устраивал и потому с самого своего пробуждения, она продолжала тихо злиться. –Понятия не имею, но можно поразмыслить на досуге. Посмотри, какая чистота вокруг, военный в большом чине вышагивает справа от тебя – она махнула рукой на полковника Харта. – Ученые – кивнула она на профессора. – Мы в какой-то сверх секретной лаборатории. Вот так. Ты не переживай, что-нибудь придумаю – пообещала она ему и заметила как полковник нехорошо посматривает на них, явно горя желанием прекратить их разговор. В столовой обрадовали глаза вазочки с настоящими живыми цветами, все остальное было таким же стерильно белым. За стол сели она, Эскель и профессор с полковником, остальные люди рассосались по периметру, не спуская с них глаз. Ведьмак поминутно смотрел на нее, ему было вдвойне неуютней чем ей. Он ни слова не понимал из того, что говорили вокруг, кроме того что говорила она, конечно. Перед ними поставили подносы, где Кристина с прискорбием заметила какой-то салатик, и картофельное пюре, что-то темное лежало в соседней выемке подноса и напоминало ей своим видом шницель. Запахи аппетита у нее не вызвали. Эскель посмотрел на это с непоколебимым спокойствием и шепотом спросил: – Что это? Она вздохнула и запустила ложку в пюре, попробовала немного. – Пюре Эскель вот это белое, его делают из клубней растения, варят и измельчают, затем разводят молоком. Вот это зеленое тоже овощи только из них сделали салат, а вот это – она брезгливо показала на темный кусок с краю подноса. – Полагаю, мясо только что они с ним сделали, не спрашивай, я не знаю. Ведьмак осторожно попробовал все понемногу и начал есть, Кристина же ковырялась в своем подносе, словно в садовых грядках, потом вдруг обратилась к профессору: –Скажите профессор, что сейчас на поверхности? – Хотите сказать на земле? Сейчас почти полдень. –Полдень – Кристина обернулась к Эскелю – оказывается сейчас день Эскель, приятного аппетита – ведьмак не спросил, что такое аппетит и спокойно продолжал есть. Профессор тоже не особо хотел, есть, видимо используя этот предлог для наблюдения за ними, и поэтому тут же ухватился за возможность поддержать разговор. – Вам не понравилось? – спросил он, указывая на поднос. – Есть не хочется. – Ясно, а что простите, спрашивал ваш подопечный? – Спрашивал что едим? – А зачем? – удивился профессор. – Диету соблюдает – абсолютно спокойно заявила она, чему профессор практически поверил. – После еды нам с вами надо будет побеседовать – сообщил он. –Непременно профессор – пообещала она, с удовольствием выпив весь свой сок. Долго скучать ей не пришлось и Эскель и полковник ели довольно быстро и хорошо, она заметила, что бледность с лица Эскеля спала, выглядел он много лучше, зрачки были постоянно сужены. И она поняла, что этот свет слишком ярок для него. После еды их проводили в комнату, со всех четырех сторон завешанную зеркалами, посередине стоял стол и четыре стула вокруг. Они с Эскелем сели рядом, профессор и полковник на противоположной стороне. Прежде чем профессор начал говорить, Кристина спросила его о свете: – Можно уменьшить интенсивность света? Профессор как ей показалось, подпрыгнул на своем стуле. –У него болят глаза? –Нет у меня – спокойно ответила она. Профессор шепнул появившемуся рядом человеку, и свет перестал резать глаза. Видимо ученому мужу не терпелось начать расспросы, и он даже приготовил список вопросов, насколько она разглядела на французском. –Прежде всего, хочу сказать, что вам нечего бояться, и мы не причиним вам вреда. Кристине показалось, что где то внутри нее порвался желчный пузырь и его содержимое, медленно растеклось по всем ее внутренностям, они не хотели причинить им вред, ворвавшись в ее квартиру с огнестрельным оружием и прострелив ей плечо? Подтверждая ее мысли, снова заныла потревоженная гипотетической желчью рана, она демонстративно схватилась за руку, и посмотрела в глаза профессору, ему очень хотелось отвести взгляд, но он этого не сделал. – Вы сами верите в то, что говорите? – тихо спросила она, на этот раз он опустил свои глаза, Кристина попала точно в цель, ничего он не мог обещать ничего не мог гарантировать. – Насколько это зависит от меня – собравшись, ответил он. –А насколько это зависит от вас и насколько от этого стриженого шкафа? – все также спокойно спросила она. – Больше чем вы думаете – был ей ответ. –Очень хочется на это надеяться – с сомнением в голосе ответила она, и кисло улыбнулась. Молчавший Эскель выразительно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Также взглядом она его успокоила, позже она все ему объяснит. – Как вы встретились с ним? – последовал новый вопрос. –Просто он появился в моей квартире – она пожала плечами, понимая, что ответ их явно не удовлетворит. – Возник прямо за моей спиной, откуда и зачем сам не знает, и я тоже не имею понятия. Можно вопрос, профессор – человек напротив нее кивнул головой. – Скажите, как вы его нашли? –Энергия – восторженно заявил он – его появление сопровождалось большим выбросом энергии, словно произошел взрыв. Хотя никаких следов от пожара в вашей квартире мы не нашли. Приборы многих лабораторий зафиксировали этот выброс. Спросите его, что он почувствовал, когда появился в вашей квартире. Она спросила его и тут же перевела, что ничего особенного он не почувствовал только вспышку и тут же очутился возле нее. Каждое слово приводило профессора в настоящий восторг, кое-что он даже записывал. – Скажите, а когда у вас появилась способность говорить на различных иностранных языках? – обратился он к ней. – Я говорю всего на одном – его. –Что вы – замахал руками профессор – вы говорите на множестве языков со мной, например на французском с полковником – он запнулся и быстро глянул на него – на другом языке. – Тааак, значит мы имеем препоганые новости я говорю на многих языках, даже не понимая что умею это делать и кроме того мы уже не на территории Польши – протянула девушка. –Почему же на территории Польши, просто состав персонала интернациональный. – А охрана? – она посмотрела на безмолвного напряженного полковника. – Тоже – подтвердил профессор, – спросите к каким веществам у него еще такая хорошая переносимость? Кристина вздохнула и посмотрела на Эскеля как бы ему доходчиво, но мягко объяснить, что он в роли белой мышки и что им делать дальше она не знает. Конечно, она может молчать и отказаться от сотрудничества, но что потом. Прежде всего, нужно придумать план действий. А для этого необходимо время и информация. –Какова цель ваших исследований профессор? –Боюсь, этот ответ понравится вам еще меньше, но это моя работа. Я должен исследовать его способности и выяснить, как и откуда он сюда попал. Ее худшие опасение подтвердились, она закрыла глаза и потерла виски. Присутствие духа изменило ей, она еще никогда не была в мышеловке, она не знает, что нужно делать в таких случаях. –Что делают ведьмаки в безвыходной ситуации Эскель? Ведьмак спокойно смотрел на нее и, судя по его виду, нисколько не боялся этой ловушки или еще не понял, в какую большую кучу дерьма они вляпались. –Они продолжают жить – ответил он. – Мы решаем проблемы людей, хотя сами давно не можем решить своей. Мы исчезаем медленно и неукоснительно. В чем заключается проблема нашей безвыходной ситуации? –Помнишь, я говорила про секретную лабораторию, о которой простые люди ничего не знают? Вот в таком месте мы сейчас и оказались, и я не думаю, что нас отсюда выпустят. Что будем делать? –Не знаю – он задумался и покачал головой, – а может это шанс и они отправят меня назад на машине времени? – Не думаю, они как раз начали спрашивать меня, посредством чего ты сюда попал. Ведьмак молчал, а Кристина напрягла мозги, выдай она сейчас им все, что знает о его теле или даже начни расспрашивать и сколько времени они будут нужны им? Два, три месяца в лучшем случае. А что потом? Убьют, растащат по банкам, заспиртуют. Единственный выход для выживания это тянуть время. Она вздохнула и подняла глаза на профессора Люссона: –Надеюсь, вы поймете нас профессор, он не понимает, о чем вы спрашиваете. Его никогда не интересовали свойства его тела. Там, откуда он родом, все такие же, как он. Не было смысла над этим задумываться. Оживление профессора угасло, но зато оживился полковник и, просверлив ее взглядом, повернулся к профессору. Получив от него распоряжение, шепотом и на ухо. Полковник встал и направился к двери, вокруг них собрались другие люди в белом, стало ясно, что их уведут назад. И то неплохо по сравнению с другими перспективами. Под таким эскортом их провели по всем коридорам, и Кристина даже не увидела, когда ушел Эскель, профессор ничего не сказал ей на прощание и явно не собирался больше беседовать, обиженный их нежеланием говорить. Глава 6. Все еще слабая, Кристина уснула, как только положила голову на подушку. Проснувшись, она увидела как всегда яркий свет белую комнату и белую фигуру. Так и не поняв, что за время суток сейчас, она прошла в ванную и вернулась назад, в комнату, умывшись и расчесавшись. Фигур в комнате прибавилось, один из них показал ей на дверь. Так же молча, она пошла за ними привели ее в явно комнату медицинского назначения, здесь уже сидели профессор и полковник. –Здравствуйте – прогнусавил профессор. –А что у нас там? – девушка посмотрела на потолок. –Вечер. – В таком случае добрый вечер. Ее усадили на стул и боковой клапан комбинезона отстегнули. Перевязка, поняла Кристина, вот это что. Могли сделать это и в комнате, тащиться столько по коридорам ради этого. Легкое беспокойство где-то у сердца появилось и стало нарастать. Мысль об Эскеле, сначала, словно летящий тихий звук нарастала, переходила в легкое беспокойство. Она огляделась по сторонам, комната была большой и перегорожена посередине пластиковой переборкой, но за ней слышался шум. Кристине показалось, что у нее в организме появился новый нерв, «нерв имени Эскеля» который точно знал, где он и что с ним, и, не зная, сейчас где именно ведьмак ее начинало трясти. –Где он? – нетерпеливо спросила она. – А что вы чувствуете? – тут же заинтересовался профессор. – Отвращение профессор, я вам не подопытная мышка – клапан комбинезона застегнули и она поднялась. – Так вы чувствуете что-то особенное? – настаивал профессор. –Чувствую – устало кивнула она головой – рана щипит и рука слегка немеет. – Зря вы отказываетесь сотрудничать, он оказался весьма послушным, когда мы назвали ваше имя. Кристина не поверила своим ушам, они использовали его доверие к ней и возможно дали выпить ему что-то токсичное или вообще располосовали заживо. – Не бойтесь мы всего лишь взяли у него кровь на анализ – успокоил девушку профессор, увидев е реакцию. Вперед вышел полковник и взял ее за другую здоровую руку, наклонившись к ее уху, он холодно сказал. –Зря стараешься оттянуть время, с тобой или без тебя мы все равно сделаем все что нужно. И кроме того теперь мы знаем кто он и откуда. –Знаете? – спокойно переспросила Кристина, пребывая в счастливом неведении. –Да знаем, благодаря этому. Перед ее носом шлепнулась книга «Час презрения» Анджей Сапковский подарочное издание. Ее книга. Она глотнула воздуха и почувствовала, как у нее кружится голова. Стиснув зубы, девушка взглянула в глаза полковнику и тихо прошептала: – А пошел ты… - произнося эту нецензурную фразу, Кристина почувствовала, что ей даже стало легче мириться с реальностью. Полковник такого не ожидал, но среагировал четко, его рука тут, же опустилась на ее щеку и она отлетела с тихим стуком сначала на стол, а затем к стене. Голова откинулась к белому пластику за спиной, из носа пошла кровь. Только сейчас закрыв глаза, она подумала о том, сколько же лет этому полковнику. Вернее за сколько лет военной службы из черепной коробки так начисто выбивают последние мозги. Полковник с профессором начали препираться и спорить, а ей было абсолютно все равно. Она закрыла глаза и почувствовала у себя на губах теплую солоноватую струю. Кровь все еще текла из носа. Наконец они вспомнили о ней, к носу поднесли вату с резким запахом, и она открыла глаза, кругов перед глазами не было, кровь с лица стерли. Осталось только чувство опустошенности. Ее подняли на ноги, посадили на стул. Над ней склонился профессор, она грустно улыбнулась ему. – Велика же ваша власть профессор. – Не во всех вопросах, не во всех – он покачал головой. – Вам лучше сотрудничать с нами, а не сопротивляться, тогда я буду помогать вам всем, чем смогу. –Помогать вам, значит позволить полосовать его и резать на куски, пичкать черте, чем и при этом мило вам улыбаться? Кстати вивесекция сейчас еще практикуется? – Зачем же все так драматизировать?! – всплеснул Люссон руками и практически забегал вокруг нее. – А что вы намерены выпустить нас отсюда? – она прислушалась к тишине и подняла палец вверх. – Очень хороший ответ профессор, по крайней мере, правдивый. Я не хочу быть вашим помощником при его вивисекции, а теперь делайте со мной что хотите – она положила голову на руки и закрыла глаза. Странный нерв снова породил незнакомое ощущение внутри нее, и кто-то прикоснулся к ее голове. Она поднялась, рядом стоял Эскель с перевязанной рукой, вполне здоровый и спокойный. –Тебе плохо? –Нет, все нормально – она улыбнулась. Профессор снова вынырнул, откуда-то сбоку и призывно посмотрел на нее. –Поговорите с ним объясните, что я буду делать все, что в моих силах я вам обещаю – он приложил руки к груди – поверьте. Меня совершенно не устраивает, что бы ему причинили вред, это помешает чистоте физических опытов на выносливость. Что она может сделать? Ее глаза обратились к Эскелю, пусть решает сам, если он откажется участвовать в этих опытах, она его поддержит. – Эскель я сделаю, как ты скажешь, но прошу тебя, откажись – он молчал и смотрел на нее. – Они хотят проводить на тебе опыты. Теперь ведьмак уже понял, что ее так напугало, но сам словно и не видел в этом ничего страшного. –Есть другой выход кроме сотрудничества? –Отказаться – твердо ответила она, ведьмак покачал головой. – Зачем? Они могут сделать все, что захотят без нашего желания, и ты это знаешь. Ты сама говорила надо ждать, может появиться выход. – Но Эскель ты понимаешь что они… – в ее глазах появились слезы. –Понимаю – он посмотрел на профессора и кивнул головой. – Вот и хорошо – обрадовался Люссон – я вижу, ваш друг смотрит на все не так трагично как вы и менее подвержен эмоциональным всплескам. Кристина ничего не ответила, только невидящими от слез глазами посмотрела на ведьмака. Конечно, они могут их сломать, принудить силой, да и мало ли что еще. Только за такую, дорогую цену, которую он платит, им придется много что сделать. Она вытерла глаза и повернулась к профессору. – Только учтите профессор, за добровольное сотрудничество, мы должны хотим получить кое-что кроме ваших гарантий. Конечно, они этого не ожидали, вытаращили на нее глаза, ошарашено молчали минут десять. Говорящие белые мышки новинка в их лаборатории. Ну да, ничего она проследит за тем, чтобы их пожелания выполнялись. Твердо глядя перед собой, Кристина собрала все свое мужество и пообещала себе, что забудет о слезах и слабости, пока они отсюда не выберутся. Она станет его голосом, станет защищать, как сможет. Она сделает все, чтобы помочь. Глава 7. Условий было много, и полковник не раз обещал ей, что его терпение лопнет. Она требовала для них другой одежды и им ее дали, другой привычной пищи и неограниченного контакта с ведьмаком, над этим они долго думали, но разрешили. Время текло, неспеша среди белых стен, но что-то говорило ей, что прошло не меньше месяца, профессор подтвердил ее ощущение. Прошел уже месяц и три дня. Кристина стала ориентироваться в белых коридорах, безошибочно отыскивая нужную дверь, и в основном этим она была обязана своей новой способности ощущать Эскеля. Работники лаборатории всюду ее пропускали, лишь комнаты с магнитным замком оставались ей недоступными, в такие комнаты проходили только белые фигуры с магнитными ключами. Опыты над Эскелем шли полным ходом. У него брали образцы кожи, крови, спинного мозга и проводили еще множество не известных ей процедур. Большую часть времени она проводила с ним, сидела рядом, переводила бесконечные вопросы профессора, а вечером снова сидела возле него, когда он обессиленный падал на кровать. Она старалась отвлечь его разговорами, расспрашивала о разных монстрах, пыталась приучить к современной музыке, выбирая самых спокойных исполнителей, но ему все это не нравилось. Хотя фильмы о средневековых обрядах ведьмак смотрел с интересом. Однажды во время физических опытов, когда он второй час бежал по беговой дорожке, она тоже пристроилась к одному из тренажеров, рядом тут же возник ассистент профессора. – Что вы делаете? –Хочу позаниматься – ответила она, ассистент посмотрел на профессора и полковника. – Какую группу мышц вы хотите тренировать? Она вздохнула, посмотрев на Эскеля да никакую, но надо же чем-то заняться. –Все, но сделать упор на ноги и брюшной пресс – поддавшись импульсу, ответила она. –Хорошо, я составлю для вас комплекс упражнений. Она стала чаще приходить в зал для физических опытов, теперь, когда она стала заниматься, время потекло чуть быстрей. Кристина стала замечать, что усталость Эскеля стала какой-то непроходящей. Он безостановочно выполнял все требуемое от него профессором, принимал все что давали и безропотно отдавал части своего тела на исследования. Эти сцены причиняли Кристине невероятную боль. В день, когда у него взяли пробу надкостницы с локтевого сустава, и она видела, как ему больно далась эта процедура, несмотря на обезболивание, девушка взбунтовалась. –Посмотрите, до чего вы его довели! – кричала она, глядя профессору в глаза. – Он же не может постоянно тратить энергию на восстановление здоровья и физические нагрузки одновременно. Вы убьете его своими опытами! Этого вы хотите!? –Без этого нельзя было обойтись – покачал головой профессор. – Нам нужна была проба его надкостницы. –Завтра не будет никаких экспериментов – твердо заявила девушка. – Он нуждается в отдыхе, один день ничего не решит. Профессор молчал, но полковник явно решил привести в исполнение свою давнишнюю угрозу, хотя девушка не могла определить уровень его терпения визуально, надо было полагать, что оно подошло к концу. –Если хочешь поговорить, то я весь внимание заявил он – и, схватив ее за руку, оттащил в соседнюю комнату. – Эксперименты будут продолжаться, несмотря на твои истерики, тебе и так слишком много позволено, пора укоротить твой поводок. Девушка уперла руки в бока и так же холодно, но с нескрываемой злостью посмотрела на полковника. –Сколько тебе лет полковник? –К чему этот несущественный вопрос? –Просто интересно, за сколько лет можно стать таким нечувствительным и бездушным. Вы его полосуете каждый день, кромсаете и заставляете выполнять то, что не сможет вынести ни один человек. Да он сильнее вас, но он не может бесконечно это терпеть. Ваша подопытная мышка может просто не выдержать – закончила она. –Врачи говорят, что он в полном порядке – так же бесцветно ответил полковник, подтверждая ее версию о полной атрофии чувств и совести. – Врачи… что они могут знать о нем, они впервые видят таких как Эскель! –А откуда можешь знать ты, что он еще выдержит? Это не первое твое столкновение с такими? –Первое, но я еще могу чувствовать в отличие от тебя полковник. Всего один день– она подняла палец – один день. Прошло, не меньше трех месяцев, как мы здесь, он выполнял все, что вы хотели. Подумайте, разве ваше руководство наградит вас, если он станет болеть и слабеть по вашей вине? Полковник сузил глаза и направился к двери. –Тебе повезло, мы опережаем график. У тебя есть один день, но это последний раз, когда я оказал тебе содействие. –Я оценила ваше чуткое отношение полковник – Кристина вымученно улыбнулась – спасибо. –Не стоит – жестко ответил он. Кристина потерла руку в пятнах от его пальцев и вышла в комнату, где остался профессор. –Профессор Люссон у меня к вам очень большая просьба. Такое заявление он слышал от нее впервые, были требования и условия, но не просьбы. Брови пожилого человека поползли вверх и она торопливо объяснила. –Да профессор мне очень, нужна ваша помощь. Мне нужна большая деревянная бадья такая, в которую Эскель сможет, полностью поместиться я знаю, что у японцев такие все еще в ходу – усмехнулась она. – А еще абсент, какая–нибудь посудина, напоминающая старый кубок, свеча и кресло со спинкой. Сможете вы мне помочь? Смущенно улыбнувшись, профессор Люссон почесал свой мясистый нос: –Я постараюсь. – Я вас очень прошу профессор – она тронула его за руку и опустошенная отправилась в комнату ведьмака. Он лежал на кровати, поддерживая перевязанную руку. –Как ты? – спросила она, присаживаясь на край. И заранее знала, что он ответит. Разве жаловался он, когда-нибудь на боль или усталость, нет ни разу за все время, что они его мучают в этой чертовой лаборатории. –Я в порядке. –Скажи Эскель, когда ты родился? –Не знаю, точно. Помню только, что до Каэр Морхена я скитался, где то у Соддена. Я сирота Кристина, я так думаю. –Прости, я не хотела – она опустила голову. – Я имела в виду не это число, месяц. –Нет, этого я тоже не знаю – его глаза удивленно посмотрели на нее. –Ты знаешь, у нас есть традиция праздновать день рождения. Вот я и спросила, когда ты родился. –Я, к сожалению не знаю. –А когда бы ты хотел чтобы он был твой день рождения? – Даже не могу представить – усмехнулся он. –А если я представлю за тебя? – засмеявшись, спросила она. –Я не понимаю – нахмурился ведьмак. –Завтра никаких экспериментов не будет, утром придешь ко мне. Я устрою тебе день рождения. Да не смотри ты так на меня Эскель. Он закрыл глаза и вздохнул, странное это ощущение забота другого человека, от нее почему-то начинает болеть сердце и щипать глаза. –Хорошо и … спасибо – он открыл глаза и благодарно посмотрел на нее. – Отдыхай, не забудь про завтра – она легко поднялась и ушла, может именно ради таких взглядов она и делает все это. Утром она ждала его у двери своей комнаты с темной тканью в руках. Заставила повернуться к ней спиной. Повязала на глаза повязку и только потом открыла дверь, он ощупью вошел и почувствовал странное тепло где-то впереди. Кристина сунула ему в руку еще что-то. –Теперь осторожно сюда. Давай, давай иди на мой голос, хорошо. Ты в ванной, иди, сними с себя все и надень халат, повязку можешь снять тоже. Дверь закрылась, Эскель удивленно снял повязку и посмотрел на халат в своих руках, что она задумала. Никогда еще ему не было так любопытно. Странно это все и повязка, и она сама сегодня. Он переоделся, и осторожно открыв дверь, вышел. –Тадам! – прозвенело с кресла, и он не поверил своим глазам. Посреди комнаты стояла самая настоящая бадья с горячей водой, от которой шел пар. Спинкой к бадье стояло кресло, на котором сидела Кристина и улыбалась ему. Глаза наконец-то не резало от света, в комнате горела всего одна свеча, все остальное терялось в легком полумраке. –Это мой подарок на твое день рожденье и это еще не все. Залезай, на этот раз я смотреть не буду – она засмеялась. – Представь себе, что ты, где-то в захудалом трактире или гостинице. Ну, иди же. Он медленно подошел к бадье, все еще не веря в то, что это возможно. Наконец он увидел что-то родное и знакомое во всем этом мире. Больше не раздумывая, он скинул халат и сел в бадью. –Только руку не намочи, подними на край – тут же потребовала Кристина, услышав, как плеснула вода о край бадьи. Она завозилась, с другой стороны. – А теперь протяни левую руку в сторону и закрой глаза. Эскель послушно закрыл глаза и протянул свою руку, она вложила ему в ладонь, какую-то вещь и он почувствовал прикосновение ее руки на своей. Девушка сомкнула его пальцы вокруг предмета. Обоняния ведьмака коснулся новый незнакомый ему до этого запах. –Теперь попробуй. Он приоткрыл глаза, и увидел кубок из олова, наполненный зеленой жидкостью с незнакомым запахом. Он сделал всего глоток и почувствовал себя так, словно это было там в Каэр Морхене, у камина, рядом с друзьями. Жидкость, не смотря на незнакомый запах, имела точно такой же вкус, как и Белая Чайка ведьмаков. – Что это? – пораженный спросил он. –Абсент – водка, настоянная на полыни, говорят, она дает сильные галлюцинации. Когда выпьешь, скажешь мне. Я сегодня твоя личная официантка из трактира. Ей не пришлось долго ждать, его рука потянулась в сторону, и она налила еще. Если это все что она может для него сделать, то она это сделает. Кристина посмотрела на маленький столик слева от себя и на бутылку абсента, жидкости там хватит еще на пару раз. –Каково это выпить Белую Чайку? – спросила она и положила свою руку на столик вместо подлокотника. –Это словно смотреть сон с открытыми глазами – ответил он, и неслышно поставил кубок рядом с собой, там лежало еще что-то теплое и живое. Он прикоснулся к этому теплу. Почувствовав, что это ее рука, и мягко накрыл ее сверху ладонью. Кристина совсем не протестовала, даже наоборот направила свою руку навстречу ему и замерла, почувствовав, что он сжал ее пальцы. –Какой сон ты хотел бы сейчас увидеть? – тихо спросила она, почувствовав, что его эмануляция снова ударила ей в виски, закружила голову, и она готова забыть все на свете. –Я его уже вижу – ответил ведьмак, и ей показалось, что голос его немного дрожит, но она тут, же отбросила эту мысль, убедив себя, что это эффект эмануляции. Они так и сидели, держа друг друга за руки, и не знали, что делать дальше. Не знали реакции, которую может вызвать что-то еще. –А что будет, если я попробую Белую Чайку? – нарушила девушка эту тишину. –Ничего – сказал Эскель – многие люди пили Белую Чайку, она безвредна в ней почти нет магии. –Напиться и забыться – прошептала она, почувствовав, как он пошевелился и, понимая, что большего они себе позволить, не могут. Зеркало-камера все еще висит на стене. Ах, если бы был шанс, всего один на миллион! Чтобы спасти его и себя! Она бы сделал все. Все, что в ее силах! Кристина зажмурилась и сжала вторую руку в кулак, чтобы сдержать свои слезы бессилия. К чему портить этот прекрасный момент дурацкими слезами. –Я хочу попробовать – она перегнулась в сторону столика и, не отпуская руки Эскеля, налила себе полкубка абсента. Она никогда до этого не пила спиртного такого рода, так легкое вино по праздникам и боясь, что не сможет выпить, медленно сделала большой глоток. Кристина закрыла глаза и прислушалась к ощущениям, что бы увидеть этот сон в забытьи. Но она зря боялась, что пропустит его. Виденья, обрушились на нее словно гром. Перед ней висела завеса плотного тумана, из которого появлялись и пропадали люди, картины и целые сцены, вот она борется с кем-то в странной одежде, вот полковник что-то говорит ей, затем выплыл профессор, укоризненно посмотрел на нее и снова пропал. Последней сценой, что она увидела, была она и Эскель бежавшие по белому коридору, перед дверью с магнитным замком они остановились, она открыла дверь магнитным ключом, и они вошли внутрь. Здесь она как сумасшедшая громила все, что попало под руку, а затем встала возле Эскеля, и что-то спросив у него, пропала вместе с ним. Вспыхнула вся лаборатория, но в пламени не было видно, ни его, ни ее. Завеса тумана снова накрыла ее, и начала жалить, словно боль превратилась в существо, которое начало ломать ее изнутри на тысячи кусков. Громоподобный голос стучал в ушах, молотом утюжил ее сознание, даже не думая о том какую боль причиняет ей этим. «Выбор!!!» – выл голос. – «Выбор! Твой выбор!» Она замолчала и долгое время сидела тихо, не шевелясь, Эскель подумал, что девушка заснула после абсента, и ласково погладил ее руку, но Кристина вдруг дернулась и застонала. Эскель тут же выпрыгнул из бадьи и кинулся к ней. Кристина выгибалась и стонала, другая рука ее была сжата в кулак и оттуда текла кровь. Она так сильно впилась ногтями в собственную ладонь, что кровь текла из ее кулака на столик. В комнате включили свет, ворвались белые фигуры, оттащили ведьмака в сторону и занялись корчившейся в кресле девушкой, ведьмак получил удар в основание шеи и был доставлен в свою комнату. Глава 8. Ее пробуждение началось с анализа крови, измерения давления и так далее потом ее оставили в покое. Она вздохнула и закрыла глаза. Ничего не понимаю, что со мной было галлюцинации, бред. Да бред, именно бред сивой кобылы, вот это что! Она сама должна, понять, что она обычная, самая обычная девушка. Не может у нее быть осмысленных видений или предсказаний. А если нет, если это тот самый шанс один из миллиона, шанс для Эскеля и нее? Но как теперь узнать, что было правдой, а что всего лишь разыгравшимся после абсента воображением. Кристина открыла глаза и, задыхаясь от навалившегося вдруг жара, обвела глазами комнату. Они в лаборатории, сколько раз ученые проверяют и перепроверяют свои результаты, она должна сделать также, должна проверить. Кристина попыталась сесть и тут же застонала, глаза нестерпимо резал свет, с ней что-то произошло. Но что она именно не знала. Белая дверь распахнулась, в комнату вошел полковник и без предисловий кинул ей на кровать бумажки. –Что это? – прошептала она, даже не пытаясь прочесть. –Это я тебя хотел спросить что? То, что вчера было, вернее сутки назад. Ты уже сутки лежишь, корчась неизвестно отчего. Твой Ромео взбесился у себя в комнате, пришлось, пустить в комнату усыпляющий газ. –Я не знаю – она прикрыла глаза, пытаясь справиться с болью от яркого света. –Знаешь, все ты прекрасно знаешь – процедил он сквозь зубы и сел на кровать. – И ты мне это расскажешь. Кристина открыла глаза и, прищурившись, посмотрела на полковника, что-то изменилось в ней и в нем. В ушах зазвенело от напряжения или чего-то другого. Кажется, в ее жизни показался берег самого главного Рубикона, после которого вся ее прежняя жизнь навсегда уйдет в тартарары. Кристина сама была удивлена что при таких мыслях почувствовала в душе вовсе не страх перед будущим, и не жалость к своим родителям, а уверенность в том что все должно быть именно так. –Скажи полковник, вы делаете на основе этих результатов суперсолдата, да? –Да – послышался четкий ответ, и она горько улыбнулась. –Твой ответ означает, что мы никогда отсюда не выйдем – Кристина снова встретилась с его холодным взглядом. – А когда исследования закончатся, что с ним будет? – В конечном результате его придется ликвидировать – изучая ее лицо ответил Харт. В голове у нее снова включился нерв «имени Эскеля», и она почувствовала боль именно в локтевом суставе. Она тяжело глотнула и в этот момент приняла решение. –Мне нужен абсент – твердо произнесла она. –Мое терпение истощилось в тот раз – напомнил полковник. – Ты еще нужна – неохотно пояснил он после ее умоляющего жеста, в виде сложенных вместе ладоней. –Поэтому я и прошу – уверенно сказала она. – Потом я расскажу все, что захочешь. Сейчас мне нужен абсент. – И что же ты расскажешь? – усмехнулся он. –Все что захочешь – твердо повторила она. –И даже откуда такие анализы? – кивнул он на бумаги, рассыпанные на постели. –Да, я не прошу тебя больше ни о чем, просто дай мне абсент. – А если ты загнешься от него? – прищурился Харт. –Нет, не загнусь. Полковник все еще колебался или просто играл с ней как кошка с мышкой. Бесчувственная дсволочь! Можно обратиться к профессору, но что-то подсказывает ей, что обращаться нужно в этом вопросе к нему. Люссон только ширма, первую скрипку играет здесь именно он и пользуется этим сейчас. Кристина сверкнула глазами в бессильном гневе. – Я сделаю все, что ты захочешь! – яростно, крикнула она. –Тише – Харт криво усмехнулся – камеры пишут и звук тоже. Я запомню это, и ты запомни одну вещь – он наклонился и, схватив ее за подбородок, грубо впился в ее губы своими узкими губами. – Я не такой уж и бесчувственный, как ты думаешь, кое-что мне тоже требуется. Когда он отпустил ее, девушка прижала дрожащую руку к губам и села в угол кровати. –Это могут и животные, несмотря на отсутствие души. –Правда? А я, думаю, что они делают это, даже не зная о том, кто это и почему. В отличии от них я знаю даже зачем я хочу это сделать – он встал, и снова заложив руки за спину, направился к двери. – У тебя будет два часа, потом придешь к нему он начал просыпаться, усмири его. Дверь закрылась, Кристина привалилась к стене, ожидая пока белая безликая фигура, принесет ей абсент. Фигура пришла минут через пятнадцать, подала ей стакан с зеленым абсентом. Она приняла его и, не обращая внимания на фигуру села на кровати на колени. Она глубоко вздохнула и в три глотка выпила весь стакан и несколько секунд сидела, сжавшись, боясь, что ее вывернет, но бояться было нечего, на нее опустился туман, плотный белый туман. Лицо ее скорчилось от боли, но она продолжала сидеть на коленях, белая фигура проверила ее пульс, пульс словно взбесившись, начал стучать беспрерывно. Руки ее сжались в кулаки, мускулы лица напряглись, но таких конвульсий как в первый раз не было. Перед ней снова встала завеса тумана, и голос стучался в ее сознание, вещал то, что она так жаждала услышать. – «Это то, что ты просила! То единственное что может помочь, но ты многое должна сделать сама. Подумай, что ты выбираешь? Решай, но помни, что хода обратно нет». В висках застучало, она напряглась, чтобы не сломаться и, собрав все силы, спросила: – Смогу ли я спасти его? «Сможешь» – тут же ответил голос – ты спасешь его и многих других». Услышав это она, не раздумывая, ответила: –Я согласна. Я делаю свой выбор. –«Да будет так» – понеслось ей в ответ. В этот момент она не задумывалась, с кем заключает этот договор с дьяволом с Вселенной или с начальством полковника. В ее сознании был только Эскель и его боль, и еще возможность ему помочь. – «Тогда смотри» – прогромыхал голос – «смотри внимательно». И перед ней снова поплыли те же сцены, но теперь медленней она успела разглядеть, что борется она кинжалами, а ее волосы, заплетенные в косу, достают почти до пояса. Она разглядела коридор, по которому они с Эскелем бежали и даже фамилию на карточке ключе, только теперь сцена закончилась не только пожаром, но и солнечным утром, где-то у стены, каменной и поросшей мхом, старой стены. Затем она увидела комнату. Полутемная комната с жалким подобием кровати, на стенах шкуры зверей, на каменном полу так же одна шкура. Она откинута и на плите посередине она увидела оттиснутый знак ракушки и рыбы. –«Только здесь ты можешь попросить помощи. Только здесь тебе будет дана вся Сила!» – в последний раз сказал ей голос и туман тут же рассеялся. Она открыла глаза и почувствовала боль в локтевом суставе еще сильней, Кристина встала и, не обращая внимания, на белую фигуру, быстро переоделась, даже не вспомнив о камерах. Это теперь не имело для нее никакого значения. Белая фигура тактично отвернулась, но выйти из комнаты не препятствовала. Кристина ни разу не сомневалась, петляла по коридору, хотя видела, что привычный проход закрыт, и она идет другим путем. Она вошла в комнату Эскеля и поняла, что его давно мучает рана на локте. Шов разошелся, но подойти к нему, видно никто не рисковал, он был в сознании. Увидев ее, он тут же встал и почти кинулся к ней. – Ты в порядке? –Да – она услышала, как заботливо он это спросил, и почувствовала, что краснеет. – Твоя рука, что с ней? – Я тут пошумел немного, они меня закрыли и больше не приходили – он замолчал, и она вдруг почувствовала необходимость приложить к его ране правую руку. Она не знала, почему не знала зачем, но она это сделала. Эскель почувствовал, странное тепло, которое обволакивало боль и вскоре полностью ее забрало. Затем она убрала руку, и лицо ее резко побледнело, ведьмак схватил ее за плечо и заглянул в глаза. –Что с тобой происходит? – обеспокоенно спросил он. – Я вижу, ты что-то задумала, я вижу это по твоему лицу. –Так надо – Кристина отстранила его руку и пошла к двери – и не шуми больше, я тебя прошу. Потом вдруг вспомнила и подошла к нему ближе: –Эскель знаки здесь работают? Он удивленно воззрился на нее. –Нет ни один. –Покажешь их мне потом – заявила она и теперь уже не оглядываясь, ушла из его комнаты. Его никто не трогал целый день, и он терялся в догадках, не понимая, что же случилось тогда на его «дне рождении». Но он готов был поспорить, что эти изменения сильно повлияют на всю ситуацию в данный момент и в их будущем. Глава 9. Они и не могли вспомнить об Эскеле после разговора с Кристиной. Всего одни сутки изменили ее так, что она даже внешне стала совсем другой. Совсем другие глаза, словно стали еще ярче, раньше радужки были ореховые теперь они стали просто зелеными. Зрачки на ярком свете становились вертикальными щелочками, осанка стала прямой и во всей фигуре чувствовалась поразительная гибкость и ловкость. В первую очередь она без всяких провожатых нашла дверь медицинской комнаты и попросила показать свои анализы. Так вот что так поразило полковника: гемоглобин сто восемьдесят при том, что, сколько она себя помнит у нее был гемоглобин сто десять. Не раздумывая, она попросила ассистента взять анализ крови еще раз. К ее удивлению он это тут же сделал и даже сказал ей результат, гемоглобин двести все остальное в норме. Повышенное содержание гемоглобина в крови. Зачем, чем ей это поможет? Потом вздохнула, гемоглобин – кислород – повышенная мозговая активность вот это что. Сейчас они придут, станут выспрашивать, а у нее еще нет плана действий. Нужно сосредоточиться. Она доверилась своему ощущению, опустилась на пол и села на колени, спину выпрямила, голову опустила. Да так намного лучше, видимо так мозг получает все необходимое максимально. Если вспомнить видения, то у нее там волосы в косе достают почти до пояса – это время данное ей на подготовку. Сколько это? Она прикинула, как растут волосы, представила длину волос на данный момент. Выходило, полгода или даже год если повышенный гемоглобин не поможет ей отрастить волосы быстрей. Ключ, открывший дверь, принадлежал полковнику Харту, она видела его фамилию на ключе. Необходимо успокоить его, уверить в том, что все это ей не безразлично, убедить, что она смирилась с этим будущим. Видения, конечно, многое упрощают, она знает конечную цель, но не знает деталей. Голос сказал, она должна многое сделать сама. Должна научиться сражаться кинжалами это точно, но есть еще и полковник он может помешать ее планам, с профессором будет проще. Ладно, разберемся с ним потом. Она услышала вокруг себя звуки, но откуда-то издалека приглушенно как под водой. Мысленно она отключилась от этой позы и подняла голову. Над ней стояли полковник и профессор Люссон. –Это что? – спросил полковник. –Понятия не имею – честно заявила она, даже не пытаясь соврать. Разговор предстоял серьезный, она села за стол и закрыла глаза полковник и профессор сели рядом. – Уменьшите интенсивность света – попросила она, не меняя позы, и положила руки на стол. –Что с глазами? – спросил профессор, она покорно повернулась к нему и открыла глаза. – Что? – пискнул он. – У вас тоже мутация! –Как видите – Кристина пожала плечами – уменьшите интенсивность света, я прошу вас об этом только потому, что испытываю боль и можно мне зеркало? – свет уменьшили и она, взглянула в зеркало. Увидела, как медленно расширяются ее зрачки, значит она почти ведьмак, где-то глубоко внутри всколыхнулись сразу два чувства страх и гордость, но она тут, же оставила их там. Открыв глаза, обратилась к полковнику, который хмуро ее разглядывал. –Давайте говорить начистоту. Полковник, тебе все еще нужен суперсолдат? –Что ты предлагаешь? – вместо ответа спросил он. Кристина мельком взглянула на профессора Люссона, он был поражен. –Разве вы не знали профессор что это, и есть конечная цель? – усмехнулась она. – Я предлагаю себя, полковник Харт. Что еще у меня проявится, не знаю, но уже сейчас я много лучше Эскеля подхожу для этой роли. Предлагаю по простой причине, не хочу гнить здесь до конца своей жизни. Хочется увидеть и других людей кроме лабораторных ученых. –Значит, его ликвидация тебя устраивает? – поинтересовался профессор. –Нет, не устраивает, я его чувствую, и он должен сидеть поблизости от меня в полнейшей безопасности, и больше не участвовать ни в каких опытах. –Почему ты решила, что это меня заинтересует? – продолжал играть комедию полковник. –Я говорю на многих языках, вижу в темноте, остальному научусь здесь, и потом я женщина, а значит, производство таких солдат как я можно осуществить вполне естественным путем, но этот вопрос пока опустим. Профессор Люссон все еще не мог прийти в себя, полковник прекрасно сориентировался. –Знай, я, что все так получится, дал бы тебе бочку абсента сразу. Почему ты не согласна на его ликвидацию? –Я его чувствую – повторила она. –А что именно вы чувствуете? – вклинился профессор. –Я это называю «нерв по имени Эскель», чувствую, где он, что он и даже состояние здоровья на данный момент. Кто знает, как ваша ликвидация отразиться на моем самочувствии. Если мы части одной головоломки лучше его не трогать. – Ну, хорошо – протянул полковник – истерик больше не будет? –Нет, у нас будет хороший график и один выходной в неделю. И не смотрите так полковник, я не Эскель у меня нет его выносливости, хотя возможно, что со временем появится. Полковник вдруг сорвался с места: –Идем! На этот раз перед ней открыли зал с магнитным замком, струна внутри пропела протяжный прекрасный звук. Да именно это ей нужно, она на правильном пути. Ее привели в зал для тренировок по стрельбе. Помещение практически желтого цвета, и это ее немного обрадовало, после абсолютной белизны. На столе лежали пистолеты разных калибров и патроны. Полковник подал ей заряженный пистолет. – Держи, сорок пятый калибр, там – он махнул рукой – мишени, в пистолете двенадцать патронов. Кристина взяла пистолет подбросила несколько раз в руке, тяжеловат в видении не было пистолета, поэтому лучше не тянуть волынку. Она расслабилась и прислушалась к своим ощущениям. Вот теперь ее оружие, не эта железяка, а то, что внутри нее. Эта внутренняя сила, как она поняла, направляет ее и ведет вперед. Кристина прищурилась, мишени прекрасно видно, свет только мешает. –Выключите свет – твердо произнесла она, свет тут же отключили. Кристина вздохнула и выпустила все двенадцать пуль, вспышки света освещали ее в те секунды, пока она стреляла, гильзы дымясь, запрыгали под ногами. –Свет! – скомандовал голос полковника в тишине, Кристина стояла, прищурившись, дымящийся пистолет, лежал на столе. Послышался легкий свист, ближашая мишень поехала вперед. Прямо по центру головы изображенной на силуэте человека красовалась аккуратная дырочка на месте сердца тоже. Все пораженно разглядывали мишень. –Где остальные? – спросил полковник. Она махнула рукой, в сторону мишеней, дрожащей рукой полковник нажал все кнопки, и мишени полетели к ним. Все шесть мишеней были одинаково прошиты двумя дырочками. У белых фигур вырвался стон восторга и даже у полковника, он порозовел и смотрел на нее, почти не дыша. –Вот это мне нравится! –А мне нет – отрезала она, – на это не стоит тратить время. Надо заняться стоящим делом. Никто ей не возразил, что девушка считала стоящим делом, знала только она. И внутренне Кристина засмеялась, громко и от души чего не могла позволить себе сейчас. Этими дырками в мишенях она фактически взяла над ними верх, обрела некоторые поблажки и относительную свободу, которую надо с толком потратить. Времени у нее мало. Глава 10. — Когда приступишь к делу? — До полнолуния четыре дня. После него. — Хочешь сначала взглянуть на нее? — Нет нужды. А. Сапоковский, «Ведьмак» Она определила, что ей нужно, и никто не спорил, все понимали, что это нужно – она права. Ей преподавали компьютерные технологии, рукопашный бой, психологию. Конечно, кроме этого ее учили обращаться с оружием и механизмами, взрывчатыми веществами и электронной техникой. Последнее и первое она подключила только для того, что бы успокоить их бдительность. Пусть она уснет сладким сном и предоставит ей возможность действовать. Теперь ее влияние расширилось, она могла ходить везде и спрашивать все, доверие к ней было почти безграничным, хотя профессор как-то притих и наблюдал за ней со стороны, редко задавал вопросы, ходил все время задумчивый. Она открыла новое свойство своего организма, почти мгновенно перенимать все чему ее учили, учителей это приводило в восторг. Через какое-то время Кристина подошла к полковнику Харту с новым предложением. – Полковник занятия рукопашным боем скоро себя исчерпают нужно ввести новые уроки. –И чем хочешь заняться? –Думаю, будет не лишним научиться владеть японскими кинжалами для самообороны. Вчера в интернете видела. –Почему именно этим? – подозрительно нахмурился полковник. –Кинжалы легко спрятать под одеждой, действуют бесшумно, большой силы в руках не требуют. –Иногда – он помолчал и снизил голос – мне хочется верить, что ты действительно стала частью программы. Но пока я не вижу оснований доверять тебе полностью. –Я знаю – усмехнулась Кристина – впрочем, тебе нечего бояться я тоже тебе не доверяю. Суперсолдат не может быть наивным простачком. Кристина ушла к Эскелю твердо, зная, что учителя ей найдут. Теперь они с ведьмаком редко виделись, и он стал отдаляться от нее. Это ее очень огорчало, а потом она привыкла подавлять эти чувства. Считала, что с этим можно разобраться позже, когда они выберутся из этой передряги. Разве Эскель не понимает, что это все ради него одного. Наверно понимает, просто грустит по своему миру и друзьям. –Привет. Эскель поднял голову от листа бумаги, где он старательно, выводил карандашом строку. –Привет, тебя уже отпустили? –Почти. Она села и стала наблюдать, за тем как он выписывает странные значки, которые она прекрасно понимала. «И роза из Шаэверда встала впереди них и повела их за собой». –Почему ты вдруг вспомнил об эльфах и их Аэлерин? Ведьмак вздрогнул и отложил карандаш в сторону, в глазах его загорелась какая-то мысль, он посмотрел ей прямо в лицо. –Не хочешь, рассказать мне что происходит? – спросил он. – Почему они оставили меня в покое? Время идет, а они все еще работают с тобой. –Соскучился по скальпелям? – пошутила она, ведьмак покачал головой. –Ты прекрасно знаешь, о чем я. –Представь себе, никто из них даже не может повторить то, что говорю я, беседуя с тобой. Это чистая правда Эскель. Они не могут выучить твоего языка – ее глаза начали болеть, у нее не было такой выносливости как у него, конечно, она перекидывала через себя в рукопашном бою даже полковника, но глаза к яркому свету все равно не привыкали, а он сидел и спокойно смотрел на нее. Кристина прищурилась, что бы, он не заметил вертикальных зрачков в ее глазах. –Ладно, мне пора – она хлопнула его по плечу и встала, но он взял ее за руку и остановил. –Можешь хотя бы сказать, что произошло в тот вечер? – он притянул ее к себе и впервые обнял, прижав к ней свою голову. В висках застучала кровь и в горле пересохло, словно ее организм вдруг оказался обезвоженным на нет. В груди всколыхнулось что-то давно забытое, и она прижала его голову к себе, погладила по волосам. –Я сама еще не до конца поняла все – запинаясь, произнесла девушка – я тебе все расскажу, потом. Обещаю Эскель, только не сейчас. –Почему потом? – дыша, ей в плечо спросил он. –Это… это наш единственный шанс и я хочу его использовать. –Я мешаю твоим планам? – спокойно спросил он как тогда, когда пытался уйти из ее квартиры с мечами за спиной, один в чужом враждебном ему мире. –Нет, ты мне никогда не мешал, и не будешь мешать – прошептала она, едва ощутимо целуя его волосы – отпусти меня Эскель – слабым голосом попросила она. Ведьмак разжал руки, и она почувствовала, что к ней возвращается ее решимость и Сила, словно он на время ее парализовал. Кристина отступила и посмотрела на него, вот он обижается на нее, не понимает. Неужели он думает ей легко, или падая вечером на кровать, ее последняя мысль не о нем. Постоянно безостановочно только о нем. Ведьмак с сожалением посмотрел на ее профиль и вернулся к своему листку. –Надеюсь, ты знаешь, что делаешь – сказал он. Попробуй, расскажи ему сейчас все, что она задумала и, пожалуй, она снова получит пулю, защищая своего гостя из книжного прошлого. Скрипя зубами от бессилия, она вышла из его комнаты и пошла к себе. Здесь она вошла в ванную и повернулась к зеркалу спиной, коса почти доставала до пояса, оставалось совсем чуть-чуть. Учителя ей нашли. Коренной японец согласившийся преподавать с условием, что ученик будет чисто говорить по-японски. Кристине повезло, она разговаривала и по-японски тоже. Учитель был стар, худ и ходил только в кимоно. Их занятия проходили на взгляд наблюдателей в монотонной борьбе, хотя ученица и учитель пробовали разные серии выпадов и бросков. Девушка тренировалась в белом костюме для рукопашного боя, в руках ее сверкали два кинжала. В данную минуту она, быстро вращая кинжалами, ринулась на учителя и закружилась вокруг него. Словно дикая кошка гибко уклонялась от его атак и поблескивала зелеными глазами из под ресниц. В другом конце зала стоял полковник и, сложив руки на груди, наблюдал за ними. Хороша! Захотелось крикнуть ему, когда она с визгом перелетела через учителя, сделала сальто в воздухе и почти достала его кинжалом. Сбоку подошел профессор, под его глазами залегли угрюмые тени беспокойства. –Любуетесь? – спросил он и стал так же наблюдать за тренировкой. –Да – покусывая губы, ответил Харт. – Скучаете без опытов? –Нет, жду, когда вы прозреете – ответил профессор и посмотрел в серые холодные глаза полковника. Несмотря на то, что тренировки с саями полностью ее выматывали, она прислушалась к тому, о чем говорили профессор, и полковник это могло быть важно. –Хей – послышался гневный окрик учителя, девушка поклонилась и, склонив голову, подошла к нему. – Почему ты отвлеклась Криси-сан, урок еще не окончен, я мог лишить тебя глаза – зачастил учитель. «Хорошо, что они не понимают его» – пронеслось в голове у девушки. –Простите, учитель – покорно сказала она – я должна узнать, о чем они говорят. –То, что ты задумала – японец тяжело вздохнул – ради чего это? –Ради человека, которого нужно спасти – не колеблясь, сказала она. –Что ж … тогда желаю исполнения того, что ты задумала – учитель поклонился ей, а она ему. Урок был закончен, она напрягла слух, собеседники все еще говорили. Кристина притворилась, что осматривает свои мозоли на руках. –Это не вы лепете из нее суперсолдата. Это она лепит из себя то, что ей нужно – профессор Люссон склонился ближе к полковнику. – Я даже сказал бы больше, она развивается по какому-то своему плану и развивает то, что ей необходимо. Все остальное мишура, декорация. Задумайтесь над этим полковник. –Я думаю, профессор, но доказательств пока не вижу. Если я увижу их – полковник прищурил глаза. – Я знаю, как действовать. –Не ошибитесь полковник – горячо зашептал профессор, – как бы ваше детище не сразило вас вашим оружием. Разматывая ленты на руках, Кристина подошла к ним, как ни в чем не бывало, поздоровалась, по старой привычке кивнула на потолок. –Что там? –Вечер – ответил полковник. –Тогда доброго вечера – улыбнулась она и повернулась к ним спиной – скажите профессор у меня коса до пояса достает? –Да достает – ответил удивленный вопросом профессор. –Думаю, может отстричь? – еще лучезарней улыбнулась она. – Кстати, полковник я вспомнила одно упущение. Надо, срочно решить эту проблему. –Что еще? –Совсем забыла вам сказать, что не умею плавать. –Только не думай, что тебе будут искать еще одного учителя. На тебя потрачено денег больше чем на весь комплекс – проворчал Харт. –А вы сами могли бы научить меня? – наивно хмурясь, спросила она. –Могу – жестко ответил он – завтра же этим, и займемся – Харт резко развернулся и ушел. Да профессор явно подпортил их отношения новой каплей недоверия, которая подействовала не хуже воды на старое железо. Кристина оглянулась по сторонам, ассистенты в другом конце зала, свет приглушен ради нее. Она поймала профессора Люссона за рукав. –Уделите мне немного времени профессор? – вежливо попросила она, как и предполагалось отказаться от своего любопытства он не смог. Но как только он повернулся спиной к ассистентам и лицом к ней, ему в живот уперлось узкое острое лезвие кинжала. Ее учитель настаивал на том, что бы она тренировалась с боевыми, а не затупленными кинжалами. Считалось, что лишняя царапина сделает ее только осмотрительней. Профессор, даже не смея вздохнуть, словно испуганный кролик шевельнул носом. –Я знаю, насколько вы умны профессор, но разве вы не понимаете, что ваши мозги просто не приживутся в пустой голове полковника – четко сказала она, не меняя благожелательной тональности. – Вы многое видите, анализируете. Это ваше право, но не предлагайте свои выкладки другим людям. – Зрение – пискнул профессор. –Правильно и все оставшиеся четыре чувства обострились одинаково, но об этом вы тоже будете молчать. Не хочу, что бы с вами случился несчастный случай, и вы напоролись на мой сай. Я уверена, что полковник учтет потраченные на меня деньги и простит мне эту оплошность. Уверяю вас совершенно невинную ошибку. –Чего вы хотите?– еле слышно выдохнул Люссон. –Молчания профессор, вашего золотого молчания. Можно конечно отрезать ваш болтливый язык, но думаю, с этим мы повременим. Вы создали эмбрионы из клеток Эскеля? – профессор как-то странно дернулся, и она прижала кинжал сильней, чувствуя, что пропарывает ткань комбинезона. –Нет, его клетки не стабильны, как и ваши, создание клонов невозможно. –А что возможно? – продолжила она. – Генная инженерия других людей, ДНК прекрасно сепарируется на нужные гены. –Вот оно что, кого успели сделать? –Мышей, только мышей – испуганно прошептал профессор, чувствуя, что от нее пошел вдруг нестерпимый жар. –Это хорошо, не люблю конкурентов – сказала она. – А теперь профессор предупреждаю последний раз, что вы должны молчать как те самые мышки из лаборатории. Ее рука ловко убрала оружие, на какую-то долю секунды прижала пальцы к тому месту, где был кинжал, и слегка оттолкнула профессора. –Идите, и помните о том, что с этого момента вы ничего не помните и молчите. –Да конечно – в глазах профессора мелькнуло странное свечение, и он ушел, забыв о пропоротом комбинезоне. Передохнув, Кристина оставила свои кинжалы и в зале, стараясь не бежать, пошла, искать Эскеля. Он оказался в зале для физических опытов, ведьмак делал выпады с серебряным мечом в руках. В последнее время он стал настолько тихим, что никто уже не протестовал о том, чтобы дать ему меч. – Эскель. Он посмотрел в ее сторону и оставил меч на столе рядом с другим. Ее ощущение вдруг начало передавать тревожный сигнал, она оглянулась в поисках опасности и не найдя ничего вспомнила о камерах. Ловко положив одну руку ему на плечо, она тихо прошептала: –Не спеши. Соберись и иди к себе, надо поговорить. Ведьмак, молча, кивнул и вернулся к мечам, она, также тихо выскользнула из зала, и пошла в его комнату. Он не заставил себя долго ждать и скоро пришел. Она сидела за столом и писала такими же значками, как и прежде ведьмак. Чуть ниже от его надписи Кристина вывела новую строку. – Ты со мной? Он взял карандаш и подписал: –Да. –Завтра вечером придешь ко мне, когда все успокоятся. Он снова взял карандаш и быстро написал: –Зачем? –Так надо. Эскель вздохнул, посмотрел ей в глаза и кивнул, ей хотелось сейчас обнять его почувствовать его участие и поддержку, но она этого не сделала, только пожелала спокойной ночи и ушла. Полковник Харт не забыл о том, что ему сказал профессор Люсон и, хотя тот теперь молчал, он сам знал, что есть в поведении девушки какая-то загвоздка невидная глазу. И она сама дала ему подсказку. Сегодня он ее проверит, убьет одним выстрелом двух зайцев. Он один вместе с девушкой прошел по новому коридору и открыл дверь магнитной карточкой. Они прошли дальше и вошли в лифт, некоторое время молча, смотрели друг другу в глаза. Лифт легко проглотил несколько этажей и открылся. Кристину поразил свет, который, не смотря на свою яркость, не резал ей глаза. Она повернула голову и увидела окна, вся стена в этом помещении была одним большим окном, а за ним… у нее перехватило дыхание. Снег и зимнее бледное солнце, стоявшее в зените. Девушка прищурила глаза, собралась с мыслями и посмотрела ниже, перед ней был бассейн. Полковник внимательно за ней наблюдал, напряглась, встрепенулась и снова собралась. Даже если бы она захотела сбежать пуленепробиваемое стекло и скрытые ассистенты ту же успокоили бы ее. В раздевалке она оделась в темно синий сплошной купальник и не стала одевать шапочку. Все равно коса туда не поместится. Она приложила руку к быстро бьющемуся сердцу и попыталась успокоиться. Солнце, свобода… от этого жалкого зимнего пейзажа заныло сердце, из тщетно скрываемых ран в сердце полезли воспоминания о родителях и Янеке. В бассейне за стеной плеснула вода, надо собраться, надо идти. Кристина поправила косу и пошла. Полковник уже стоял в воде и ждал ее одетый только в плавки с руками, скрещенными как всегда на груди. –Ты что там заснула? Она покачала головой. –Я боюсь, однажды чуть не утонула – прошептала девушка, но ее голос разнесся далеко над водой. –Солдат не должен бояться. Иди сюда – Харт вылез из воды и взял ее за руку. У него были мощные плечи и не мене развитый торс. В отличие от Эскеля у него почти не было волос на груди, но как у ведьмака на коже виднелись следы шрамов. Она снова подумала о том, сколько ему лет и решила что не больше сорока, а возможно и меньше. Он не так грубо как всегда потянул ее за собой в воду. –Какая глубина? – слегка побледнев, спросила Кристина, почувствовав, что в бассейне вода теплая приятно ласкающая кожу, рука полковника сжала ее пальцы чуть сильней. –Не бойся, с этой стороны полтора фута, с той два с половиной. Почему волосы не собрала? – нахмурился он. – Сейчас только косы твоей не хватало. Иди сюда – грубо позвал Харт. Она подошла ближе и посмотрела ему в глаза, холода в них не было. –Сначала основные движения, ляг на мою руку и начинай двигать ногами – она послушно вытянулась на его руке, чувствуя, как половина веса исчезает благодаря воде. Другая его рука придерживала ее за плечо. –А теперь расслабься, двигай ногами и руками загребай, слышишь? Перестань лежать, как бревно, двигайся! – закричал он. Кристина послушно зашевелила руками и ногами, он убрал руки, и она тут же стала захлебываться. Он вытащил ее из воды и поставил на ноги. –Перестань бояться! – он сжал ее плечи, встряхнул. – Если ты перестанешь бояться, быстро научишься! Она испуганно посмотрела на него, на его сверкающие глаза, что она здесь делает? Зачем весь этот маскарад? Его правая рука сильно ударила ее по щеке, потом по-другой, она очнулась от своих мыслей и удивленно посмотрела на него. Неужели Харт будет бить ее во время занятий все время? –Солдат не должен бояться, он должен выполнять! Вперед! – скомандовал он. В ее груди поднялась волна боли, обиды, и девушка захотела показать ему, что плевать она хотела на него за это. Да она может при желании тоже его ударить и сбежать отсюда, но сделает еще хуже. Она все уничтожит, все, что они сделали! Глаза ее сверкнули и она, развернувшись, поплыла. Быстро почти не выныривая, пока впереди не замаячил конец бассейна. –Разворачивайся! Не плыви бревном! Поворачивай, черт возьми! – закричал Харт с того конца бассейна. Она повернула в последний момент, стукнувшись ногой о бортик, и поплыла, назад загребая воду руками все быстрее и быстрее пока не доплыла до него. Когда ее руки почти коснулись его ног, он рывком поднял ее из воды и прижал к себе. Не понимая, что он делает, Кристина стояла, мелко дрожа, а он уже склонился к ее шее и целовал ее, поворачивая лицом к себе. По ее телу прошла волна дрожи, девушка поняла, что ее тело, не бревно оно давно уже хочет чьей-то ласки и тепла, но только не его. Перед глазами вспыхнуло лицо Эскеля, его глаза вчера вечером. Он ей доверяет. Кристина вдруг стала отвратительна сама себе и, вскрикнув, оттолкнула Харта. Он усмехнулся и молча, притянул ее назад, она оттолкнула его лицо, но он упорно надвигался на нее. –Нет! – вскрикнула Кристина. –Ты сама обещала, что сделаешь все – прошептал он – время пришло. –Не здесь – выдавила она из себя. –Почему? Разве ты не хочешь увидеть какие чувства еще остались во мне? – в его серых как сталь глазах мелькнула страсть и она отшатнулась. –Я устала, я не хочу – уже твердо сказала она, вздрогнув, когда рука Харта легла, ей на грудь и принялась ласкать. –Когда и где? – тут же спросил он. –У меня вечером – ответила она и, взяв себя в руки, даже улыбнулась, – но ты пообещаешь мне одну вещь. –Я уже выполнил все твои капризы, пришла твоя очередь – возвращаясь к прежнему тону, оборвал он ее. –Тебя это тоже касается. –Хорошо, говори. –Камеры слежения, вечером ты их отключишь при мне. Я не хочу, что бы это кто-то видел. Полковник Харт усмехнулся и вышел из бассейна, протянул ей руку. Кристина ухватилась за него, и он почти поднял ее из воды. –А ты не глупа. Конечно, такие записи иногда мешают карьере – он задумчиво посмотрел на нее, и она покраснела, видя, как он смотрит на ее тело. – Хорошо я исполню твою просьбу, но это будет самый последний раз. Услышав это, Кристина радостно улыбнулась и взяла его за руку сама. –Да самый последний, ты не пожалеешь – он впился в её губы и шлепнул напоследок по заднице. «Если эту запись тоже удалить – подумал Харт – будет совсем неплохо». Он снова оглядел удаляющуюся девушку: стройная, с длинными ногами, тонкой талией. Только бедра она слишком развила, у нее, видишь ли, своя тактика отбрасывать ударом от бедра. Полковник прикрыл глаза в предвкушении удовольствия и начал вытираться полотенцем. Уже в своей комнате ближе к вечеру Кристина успокоилась после стычки с полковником, и приготовилась к тому, что ждет ее вечером. Сидя на коленях снова и снова проигрывала в голове все детали. Волосы собрала в высокий хвост. Одела любимые темно синие брючки в обтяжку, не стесняющие ее движения, а сверху рубашку почти мужскую без нижнего белья. Затаившись словно мышка, она сидела, прислушиваясь к шагам в коридоре, ожидала, когда тяжелые четко печатающие шаг полусапожки, приблизились к ее двери, и нервно облизала губы. Полковник открыл дверь и поманил ее за собой. Девушка, вышла за ним, и они вместе пошли по белому коридору в комнату управления. Кристина знала, что есть такая комната, но никогда не видела ее. Ключ-карта полковника открыла дверь, и они спокойно вошли внутрь. Множество экранов заполняли одну из стен, панели управления находились на другой стороне, в комнате никого не было. Полковник демонстративно указал ей на одну из кнопок, ничем не отличающуюся от других и мягко нажал ее, все экраны разом погасли, десятки глазков камер по всему комплексу потухли. –Ты довольна? – спросил он. –Да – она улыбнулась и подала ему руку, ее рука была на удивление горячей, но полковник не обратил на это внимание. В ее комнате, она сразу прошла к кровати и села на нее. Полковник подошел ближе, но она остановила его рукой. Жадно приникла к стакану с водой и выпила почти половину. –Раздевайся! – звонко велела она. –Старший по званию здесь я – ни сколько не рассердившись, сказал полковник и сделал еще один шаг по направлению к ней. –Нет! – она встала с кровати. – Это моя комната и здесь я приказываю – она уперла руки в бока. – Раздевайся! – повторила, нетерпеливо глядя на его руки. Теперь он уже не стал спорить, стало понятно, почему она захотела именно в своей комнате, девочке хочется поиграть. Ну, что ж он и пришел сюда играть. Он расстегнул верхний клапан комбинезона и потянул его за рукава вниз, спустил до пояса, под комбинезоном оказалась белая футболка. –А ты что так и будешь в одежде? –Пожалуй, тоже начну – Кристина хитро улыбнулась и дрожащими руками принялась расстегивать свою рубашку, стоя прямо напротив него. Он потянул свою футболку наверх и остался стоять с ней в руках. Кристина уже полностью успела расстегнуть свою рубашку, и он увидел ее голую, слегка прикрытую полами рубашки грудь. Увидев, что Харт застыл, нагло ее, рассматривая, она двинулась к нему. Внутри нее все дрожало от страха, но она должна подойти к нему, подойти и поцеловать. Эта мысль была неприятной, но Кристина была слишком уверена в своих ощущениях, что бы отступать. Она подошла к полковнику и положила обе ладони ему на обнаженную покрытую шрамами грудь. Он наклонил к ней голову, ища ее губы, но девушка сама прильнула к ним. Сначала полковник только наслаждался самим ощущением, но потом почувствовал запоздалый сигнал боли, из почти посиневших губ и упал к ее ногам. Кристина запахнула свою рубашку и, склонившись над ним, лихорадочно искала, ключ-карту. Дверь в комнату открылась, почти неслышно вошел Эскель. Она знала, что это он и даже не подняла головы: –Я сейчас, не могу найти чертов ключ – она продолжала искать, ощупывая комбинезон, в то время как Эскель смотрел на нее саму и полураздетого полковника. Ведьмак заметил, что рубашка девушки не застегнута и в душе его поднялось доселе неизвестное ему чувство. Ему захотелось схватить ее на руки и хорошенько встряхнуть, что бы она сказала ему, наконец, правду. Все как есть! О том, что он ей безгранично противен. В голове всплыли сцены тех дней, когда он участвовал в экспериментах, а она была рядом, он видел взгляды, которые этот человек бросал на нее. Видел и понимал, что они означают. И даже чувствовал особенно в последние дни. –Есть! Нашла! – она поднялась с колен и заметила его осуждающий взгляд. – У меня ничего с ним не было Эскель! – вспыхнула она. – Нам просто нужна его карта. Только поэтому я позволила ему войти. –Это не мое дело – глухо ответил он и отвернулся к двери. От обиды она до крови закусила губу, торопливо застегнула все пуговки рубашки и прикоснулась к его плечу: –Идем, надо идти – ведьмак вздрогнул от ее прикосновения, но побежал вслед за ней. Они долго бежали по коридорам одной ей известной дорогой и наконец подошли к той самой двери из видения. Девушка провела ключом, и они вошли в комнату. Все было хорошо освещено, по стенам располагались бесконечные столы с клетками, пробирками, бутылками, папки с документами и фотографиями, даже диски с видеозаписями насколько она поняла. Кристина схватила его за руку. –Эскель надо найти спирт – он, молча, кивнул головой. Было без слов понятно, она хотела уничтожить все их труды, все результаты опытов над ним и над ней. Кристина кинулась к компьютеру в углу комнаты и с криком вырвала оттуда жесткий диск. Она топтала его сапогами, долго с удовольствием, слушая, как он хрустит. Затем принялась летать по всей лаборатории не оставив целой ни одной бутылки или пробирки действуя стулом словно тряпкой для стола. Закончив с этим, обернулась к Эскелю, перевела дух. Он нашел спирт в большой пластиковой канистре. Кристина показала ему на клетки с мышами. –Полей их всех спиртом, так надо Эскель. Ты не знаешь, но у этих мышей твои гены и мои, затем они сделают тоже самое с людьми. Больше он не сопротивлялся, молча, делал все, что она сказала, когда было уничтожено и полито спиртом все вокруг, в коридоре послышался топот ног. Они стояли вместе плечом к плечу посреди разрушенной лаборатории. Кристина взяла его руку и прижала к своей щеке, посмотрела ему в глаза. –Скажи мне Эскель скажи только одно. Веришь ли ты в то, что я могу вытащить нас отсюда, да или нет? Ведьмак посмотрел ей в глаза, и ему показалось, что зрачки ее сузились и стали такие же как у него. Он положил вторую руку ей на плечо и посмотрел еще раз на ее раскрасневшееся лицо, сверкающие зеленые глаза, они молили его об ответе, и он сказал короткое, но такое нужное ей слово: –Верю. Вспышка огня охватила всю лабораторию, остатки пробирок и клетки с мышами, пламя кинулось лизать пластиковый пол, потолок, документы и все что там было. В лаборатории начался сущий ад. Как следовало из доклада полковника Харта, спасти ничего не удалось. Глава 11. За спиной большой радости, легко укрыться и большой беде. Из народных сказаний… Давно в крепости Каэр Морхен не было такой радости. Когда Эскель с незнакомой девушкой появился прямо во дворе, причем оба были без сознания, обитатели крепости долго не могли в это поверить. Они уже считали, что он погиб в схватке с очередным монстром, гадали, сколько их было и какие именно. Через несколько часов Эскель пришел в себя, и неловко улыбаясь, коротко рассказал, что с ним случилось, опустив некоторые подробности. Кроме Весимира и двух ведьмаков в крепости оказалась и Трис Меригольд, она выслушала его историю очень внимательно. Осмотрела лежавшую без сознания девушку, ничего связанного с магией в ней не было. Разговорам не было конца, но потом, пожалев его, ведьмаки оправили Эскеля спать. Но сколько не ворочался Эскель сбоку на бок сон не шел к нему. Только под утро он забылся тревожным сном. Ему снилась синяя вода, в которой стояли полковник и Кристина. Полковник бил ее по лицу и отдавал приказы, она лишь дрожала и молча, смотрела на него. Утром к нему зашел Белый Волк и долго говорил о всякой чепухе. Конце зимы, политике, чародейках пока не добрался до главного. –Я не знаю Эскель, что именно было между вами и что ты собираешься делать, но послушай совет старого друга. Ты должен уговорить ее отправиться назад. –Она проснулась? – вздохнул Эскель. –Нет, но надеюсь, что скоро проснется. Мы с Трис вчера долго думали обо всем, что ты рассказал. Я понимаю, что ты благодарен ей, но подумай... Если она знала что может отправить тебя сюда, почему она не сделал этого сразу? –Мне кажется, что сразу она бы и не смогла – проговорил Эскель. –Ты уверен? – глаза Волка смотрели сочувственно, но Эскель все равно испытывал боль. Разве сам он не думал об этом всю ночь, не рассматривал эту картинку со всех сторон в поисках подводных камней. –Хорошо если она сделала все ради тебя, что ты будешь с ней делать? Держать ее в Каэр Морхене? А что потом, когда ты захочешь выйти на большак? Обхватив голову руками, Эскель застонал. Он не знал, что делать, хотя понимал, что Волк прав. Что она будет делать в этом мире даже если останется с ним? –Как я смогу прогнать ее сейчас Геральд? – он скривился и закрыл глаза, произнеся это вслух, он понял, что решение принято. Кристина должна уйти из Каэр Морхена. Ладони Геральда сжали его плечи, и он посмотрел в глаза друга: –Я могу с ней поговорить, если хочешь, но если между вами есть что-то большее … – Волк замолчал, не зная как назвать, то, что их связывает. –Да, ты прав я должен сам – тяжело вздохнул Эскель. Геральд оставил его наедине с невеселыми мыслями, и он долго перебирал в голове все доводы за и против того, что он ей скажет, а о чем тактично промолчит. Чтобы не связывало ее с полковником, и как бы сильно, он не желал оказаться на его месте. С самого начала Кристина заботилась о нем и сделала все, чтобы вернуть его домой. Вопрос о том, как она это сделала, уже не так важен. Она не обещала стать его, только вернуть назад. Где-то за окном завывал ветер, но запах весны уже пробрался в старую крепость, и он вдруг почувствовал, что он дома. С первого этажа разносился стариковский смех Весимира и ему вторил звонкий голос Трис. Да, это его дом, он закрыл глаза, представляя себе непонимающие зеленые глаза. В комнату быстрым шагом вошел Ламберт, широко улыбнулся. –Ты как дружище? Там твоя спящая принцесса проснулась – заявил он. –Да я сейчас приду – Эскель встал с лежанки и пошел за Ламбертом. Ее положили в комнате на втором этаже, кажется, здесь спит Лео. Как давно он здесь не был и как здорово оказаться дома снова. Он толкнул дверь и сделал шаг вперед. Голова на лежанке шевельнулась, повернулась в сторону двери, лицо осветила радостная улыбка. –Эскель! Не чувствуя ничего кроме радости в эту минуту, услышав этот голос Эскель быстро подошел к ней. Она уже тянула его за руку, заставляя присесть рядом. Добившись своего, словно кошка переползла верхней половиной тела ему на колени, положила одну его руку себе на плечо другую под щеку. –Наконец-то ты пришел, Ламберт уже достал своими проверками. А я просто лежала и ждала тебя – Кристина весело смеялась, целовала его руку и зарывалась лицом в его привычные кожаные брюки. «Да здравствуют все цвета кроме белого!» – мысленно крикнула она. –Ламберт? Откуда ты знаешь, что это именно он? – поразился Эскель. Ламберт как никто другой в Каэр Морхене двигался бесшумно и легко. –Почувствовала – она удивленно подняла брови, словно ему все давно должно быть ясно. – А еще я знаю, что здесь Геральд, Весимир и Трис. Только Лео нет. Ты не знаешь где он? – она откинула мешавшую ей шкуру, и он увидел ее белую рубашку. Вспомнил как она, едва запахнув ее, стояла возле лежащего на полу полковника, и отвернулся от ее сияющего лица. – Нам нужно поговорить – глухо произнес Эскель. После этих слов ее тело напряглось на его коленях, Кристина сдвинулась немного в сторону, потянулась рукой к его лицу, но он отстранился. – Что случилось Эскель? У меня же все получилось, мы спасены нас никто не убьет. Мы ведь в Каэр Морхене скажи? – молил ее голос, только он и остался прежним от той девочки, что встретила его в чужом мире. А все остальное у нее получилось, Эскель сжал правую руку и сохранил каменное выражение лица. –Да мы в Каэр Морхене – он освободил свою ладонь из ее пальцев и тихо спросил. – Когда ты возвращаешься назад? Она не закричала, не стала бить его маленькими кулачками. Только резко села на кровати к нему спиной и лицом к стене и долго молчала, пытаясь справиться с накатившей болью. Волна боли давила на нее почти физически, девушка еле дышала. Грудная клетка, словно закованная в доспехи не желала подниматься и опускаться. Он впервые заметил, что ее волосы на солнце блестят и смешно выбиваются из давно опавшего хвоста. Почувствовав его взгляд, она стащила с волос ленту, и они рассыпались по спине, словно струйки дождя закрывая от него полностью злополучную белую рубашку. – Почему Эскель? – выдохнула она, на одном дыхании, еле слышно, но он услышал. Он ведь ведьмак. –Так будет лучше для тебя – проглотив комок в горле, сказал он, от ее тела, шло незримое тепло и в холоде старой крепости ему вдруг захотелось прижаться к ней, почувствовать это тепло, но было уже поздно. –Уходи – также тихо сказала Кристина, но он не двинулся с места. – Уходи – снова попросила она жалобно, словно ребенок и он увидел, что плечи ее вздрагивают. –Может, тебе что-нибудь нужно я могу… – начал он, но она уже не слушала его, закрыв уши руками, кричала, словно он причинял ей боль. –Уходи, видеть тебя не хочу! Никогда! Слышишь?!! Никогда! Он встал с лежанки, и словно во сне пошел к двери, зацепившись ногой за шкуру на полу, сдвинул ее и, не поправляя, пошел прочь. В коридоре немного поодаль стояли Геральд и Ламебрт. Они дружески пожали ему руку, и он посмотрел на них, ее крик все еще стоял у него в ушах. Ему нужно было что-то сказать, но язык не желал отставать от глотки. Геральд выручил его как всегда: –Ты молодец я обычно при расставании хуже справляюсь, а ты почти без шума. Эскель кивнул головой и посмотрел в любопытные глаза Ламберта. Вот ведьмак, который никогда не лезет за словом в карман: – Сходи к ней, может ей что-нибудь понадобится, помоги, если что – перевел дыхание Эскель, снова выдохнул. – Я бы сам, но она видеть меня не хочет. – Да, конечно – Ламберт хлопнул его по плечу и подтолкнул к двери на первый этаж. – Сходи на кухню, выпей медовой. Там, в шкафу еще есть. Сегодня холодно. Опустив плечи, Эскель кивнул головой и почти побежал вниз. Лишь бы Весимир громче стучал на кухне котлом, лишь бы заглушить эти крики, еще звучавшие в его ушах. Оба ведьмака проводили его взглядом. Они ожидали в коридоре, чем закончится этот разговор, мало ли из какого мира эта девчонка. Могла ведь и монстром обратиться, а он пошел к ней туда с голыми руками. –Ладно, глянем на это чудо-юдо – усмехнулся Ламберт. –Погоди – задержал его Волк. – Она сейчас, комнату слезами поливает, не ходи пока. –Пусть потом поливает, я сегодня на косулю собрался поохотиться. Если не захочет говорить ее дело, я охотиться пойду. Геральд махнул рукой, вечно так с Ламбертом, спешит сделать, не заботясь о том, хорошо сделано или плохо. Он бы тоже не стал сейчас с ним говорить, как-никак, а ей сейчас на дверь указали. А это любому не по вкусу. Ощущение чужого присутствия холодком поползло по спине Кристины, она вытерла слезы. Это был не Эскель кто-то другой и почему в этой комнате и швырнуть-то даже нечего! Из глаз, словно по команде снова потекли слезы. Зачем он так с ней, почему выкинул как старый не нужный башмак, даже не объяснив почему? Дверь уже открывалась, Кристина снова утерла слезы, понимая, что это зря глаза все равно покраснели. Ну и пусть, вдруг разозлилась она, пусть видит, что я плакала. Я не чародейка, на которых жалко смотреть. У меня есть и сердце и душа, я живая и мне больно. В комнату без стука вошел молодой мужчина, ростом он был чуть ниже Эскеля, высокий чистый лоб ни пересекала, ни одна морщинка. Глаза темные и блестящие, напомнили ей черные маслины. Смотрел он на нее весело, с любопытством. Волосы у него слегка вились, опускаясь до середины шеи. –Эскель послал меня, если что тебе нужно говори сразу. Он и сам продолжал нагло разглядывал ее. Тонкое заплаканное личико, злые глаза кошки смотрели исподлобья недружелюбно. Темные длинные волосы скрывали все остальное, ручки мазельки стискивали укрывавшую ее шкуру волка. Пожав плечами и удовлетворив свое любопытство, он уже развернулся, когда его остановил ее крик. –Ламберт подождите! – также спокойно ведьмак повернулся к ней, девушка покусывала губы, дрожала от страха или нетерпения. –Мне нужна Белая чайка немного пол кубка хватит – выдохнула она. –Не рановато ли с утра? – весело поинтересовался он, но увидав, как она нахмурилась, понял, что шутить, гостья не настроена. – Чайка так чайка – ответил он и пошел. Кристина снова уставилась на отогнутый Эскелем угол шкуры и знак, видневшийся на плите пола под ней. Знак ракушки и рыбы на камне. Нет, она не старый башмак, который можно выкинуть. Голос сказал, что она может спасти не только его одного, может те другие будут благодарными людьми, а не бесчувственными камнями, как он. Пока она размышляла, Ламберт вернулся с кубком в руках. Не говоря ни слова, подал ей его и уставился на нее, но ей было все равно останется ведьмак здесь или нет. Она села на колени и выпрямила спину, Ламберт все еще смотрел на нее. –Мне выйти? – также смеясь одними глазами, спросил он, Кристина пожала плечами, закрыла глаза и выпила Чайку. Через минут кубок из ее рук выпал. Ламберт спустился бегом на первый этаж и застал всю компанию в сборе. Геральд и Трис горячо спорили о силе ведьмачьих знаков, Эскель внимательно их слушал или делал вид, что слушает, Весимир усиленно мешал в котле поварешкой. –Эй, вы! Наша гостья там такое выделывает. Эскель вскочил на ноги и кинулся наверх, остальные засыпали Ламберта вопросами. –Да ничего я ей не сделал, она попросила Белую Чайку. Я ей дал. Все тут же поднялись наверх в комнату, где осталась Кристина, Эскель уже сидел возле нее, не зная чем ей помочь. Девушка откинула голову, по щекам её текли слезы, руки, лежавшие на коленях, были сжаты в кулаки так сильно, что костяшки рук побелели. От нее самой исходил ощутимый жар. В самой комнате все сразу почувствовали присутствие чего-то еще, воздух словно гудел. Девушка откинула голову и застонала. Эскель хотел броситься к ней, но Трис удержала его. –Не надо Эскель, похоже, она медиум. Сейчас она видит то, что может случиться или, то, что было. Оставь, ты ни чем ей не поможешь. Голос чародейки вернул его в действительность, и он так же быстро удалился, как и пришел в эту комнату. Теперь было ясно, что случилось во время «дня рождения» в лаборатории. Этого она тоже решила ему не рассказывать, хотя он не единожды просил. – Нам всем тоже лучше уйти – сказала Трис остальным. Она, Весимир и Геральд вышли, когда она посмотрела на Ламберта он лишь покачал головой. –Я хочу досмотреть до конца Меригольд – чародейка нахмурилась, услышав, как он снова назвал ее по фамилии, и вышла, закрыв дверь. На этот раз голос в тумане не громыхал, в ее сознании он мерно поднимался и затихал рядом с ней, словно белый плотный туман поглощал его без остатка. «Твой выбор сделан, смотри же и запомни, что в те минуты, когда ты сомневаешься, лучше проверить еще раз правильно ли ты поступаешь. Когда ты поймешь что делать, расслабься. Сила наполнит тебя, и ты начнешь учиться использовать ее. Она будет с тобой всегда, до конца твоего срока, и покинет тебя только в том случае, если ты нарушишь закон Силы. Ты не должна забывать о своем Предназначение, не должна забывать о ведьмаках, не должна использовать Силу для того чтобы навредить живому существу. Только исцелять, защищать, сохранять». Голос поглотил туман, перед ней последовала череда видений, книги с рунами, два младенца с вертикальными зрачками смотрели на нее, и она поняла, что это ее дети, большой двор перед входом в каменное здание, перед ним девушки и девочки в одинаковых платьях, где то за ними раздается звон колоколов. Затем голос вновь прорвал туман. «Берегись одинаковых кубков сегодня вечером. После того как защитишься, иди в храм. Это твое первое место обучения. Тебя примут». Голос растворился, и в нее потекла энергия, которая жгла ее огнем и плавила, словно в горне кузнеца, ее тело выгибалось навстречу этой боли». Открыв глаза, она сжала виски руками и ощутила взгляд Ламберта, он был все еще здесь, смотрел на нее и тихо посмеивался. Окружавшие каменные стены Каэр Морхена в которые она так рвалась из своей квартиры тоже над ней смеялись. –Скажите им, пусть успокоятся, сегодня вечером я уйду – гордо сказала она и почувствовала боль, где то в колене – у вас есть вода? – спросила она, чувствуя, что тело горит как в огне. –Нет, вода есть на кухне. Кристина поняла смысл ответа, за водой придется идти самостоятельно, помогать ей он больше не намерен, спустив ноги с кровати. Кристина оглянулась в поисках сапог и отыскала их под лежанкой. Ламберт даже пальцем не пошевелил, что бы помочь. На одном сапоге молния была сорвана, она просунула ногу и поправила собачку, молния сошлась. Ламберт присвистнул, но ничего не сказал. Он сам сорвал ее, когда снимал с нее сапоги вчера и не сумев приладить назад, оставил так. –Как ты собираешься уйти из Каэр Морхена вечером? – спросил он. –Молча – девушка встала и слегка пошатнувшись, направилась к двери. – В лесу полно волков, а на дорогах бандитов. Тебе лучше уйти из Каэр Морхена в твой мир. – Я не вернусь назад – ответила Кристина, и открыла дверь. Ламберт шел следом за ней. – Вам больше нечего делать? – оглянулась она на него. –Пока нет – усмехнулся ведьмак. Кристина растерянно оглянулась, на нее смотрел холодный коридор, пахнувший ей в лицо сыростью и несколько дверей, куда ей идти она не знала. –Где Лео? – спросила она и пошла прямо к оружейной, сама не зная куда идет. –Откуда ты знаешь о Лео? – ответом Ламберту была, только тишина, девушка продолжала идти вперед. – Он в лесу – нахмурился ведьмак, ожидая, что она скажет в ответ. –Сколько ему сейчас лет? – опять спросила она. –Шестнадцать. –И вы отправили его в лес полный волков зимой, в шестнадцать лет? – она фыркнула и вошла в комнату увешанную мечами и секирами, по углам стояли подобия людей из палок и мешков. А на столе была бутылка с водой, Кристина почувствовала это почти сразу. –Надо же – она отпила прямо из горлышка и, утолив жажду, поставила ее на место. – Что вы там говорили волки, бандиты? – она тряхнула головой и стянула волосы под шеей лентой, отбросила их за спину. –Да так и есть. В округе крепости много того и другого. –Представим, что вы бандит – она прищурила глаза и посмотрела на него, зло усмехнувшись. Ей вдруг захотелось проверить, то чему ее дрессировали в комплексе. Она чувствовала после тренировок свое тело словно инструмент, которым ее научили пользоваться. Девушке хотелось показать, что она не хуже ведьмаков, а может даже и лучше чем эти бездушные истуканы, не чувствовавшие ни капли жалости или благодарности. – Если я положу вас трижды на лопатки, голыми руками, вы проводите меня на Верхний двор. Ламберт засмеялся, и Кристина удивилась этому, как давно она не слышала смех. Эскель вообще никогда с ней не смеялся. –А если я выиграю, то ты… –Расскажу, как и куда я пойду – быстро произнесла она. Они пожали друг другу руки, и разошлись. Ламберт стоял, спокойно разглядывая ее от узких не скрывающих бедер брючек, до белой почти откровенной рубашки. Она наверно гибкая, как эльфка, примерился он к ее талии. Да талия у нее гибче, чем у них в этом он уверен. По крайней мере, у тех эльфок, с которыми он был близко знаком. –Вы бандит или добрый путник Ламберт? – подразнила она его. Пружинистым шагом ведьмак двинулся к ней, и едва прикоснувшись к ее рукам, оказался на полу, она придавила его к полу коленом, наклонилась сверху: –Это один, я начинаю отсчет. Он поднялся на ноги, не понимая как, это произошло, как могла эта хрупкая девочка так легко швырнуть его на пол, но это и не магия, медальон даже не дрогнул. Второй раунд тоже закончился для него полом, в третьем раунде он разозлился, и когда она подала ему руку, помогая встать, ударил ее по кисти и поднялся сам. –Я требую реванша! – бешено сверкая темными глазами, заявил он. –Я бы сказала с кого можно требовать да промолчу – она вдруг почувствовала присутствие Эскеля, и даже не видя, как он подходит к двери повернулась к нему заранее спиной, на нее вдруг навалилась тоска извне, откуда–то из коридора. Она прислушалась к ощущениям, от него сомнений не может быть и зло улыбнулась. Рано начал тосковать, начнешь, когда я уйду, вспомни тогда свое « так будет лучше для тебя». – Что с вами Ламберт? – нарочито громко засмеялась она. – Где ваша хваленая бесчувственность вы же ведьмак? Причем ведьмак проигравший. Ламберт подал ей руку. –Хорошо ты выиграла, только не пойму как тебе удалось. Покажи еще раз – вдруг почти вежливо, попросил он. Она улыбнулась ему, потрясла протянутую руку. – В другой раз сейчас нет на это времени. –Ах, да ты же уходишь. Тоска в коридоре стала стучать ей в виски. – Правильно, а вы еще Верхний двор мне не показали, ваш проигрыш, между прочим. Как ведьмаки долги оплачивают? –Поверь очень честно – сконфужено ответил ведьмак. – И все же откуда такое? Я нигде не видел, что бы так дрались – не отставал Ламберт. – Спросите у него, он знает – нахмурилась Кристина, потом тряхнула волосами, – я жду расплаты. –Да идем, и не говори мне, вы я еще не такой старик как Геральд и Эскель. –Но и не такой мальчик как Лео – подколола она – ладно пошли. Она первая вышла в коридор и прошла мимо стоявшего там Эскеля, словно его не существовало, следом вышел Ламберт и вскинул глаза на Эскеля. –О, Эскель ты мне обязательно должен это показать, а ты вообще здесь, зачем? – вдруг вспомнил Ламберт. –Внизу все ждут вас ужинать – проговорил он, все еще не в силах перебороть всю бурю чувств, которая поднялась у него в душе, пока он наблюдал их схватку. Отблеск ее волос, почему-то напомнил некстати Трис, но от этого тоже возникла только тоска. –Эй, милсдарь бандит, я вас жду – подала голос с середины коридора девушка. –Она еще злится – прошептал Ламберт. – Я пойду, свожу ее подышать на Верхний двор, там ее ветром обдует, и потом мы спустимся. Эскель кивнул головой, даже не видя, что все это разыграно. Для него все было ясно. Ламберт увлекся девушкой, а его она даже не видит. Они, словно сговорились причинять ему только боль. Он посмотрел, как они оба удаляются, и расслышал его последний вопрос: –Так почему ты не хочешь вернуться в свой мир? – весело и беспечно спросил молодой ведьмак. –Не могу – стиснув зубы, прошептала Кристина, но Эскель услышал и, прижавшись плечом к стене, впился зубами в свой палец, чтобы не выругаться. Какие все они грубые дураки, не потрудились спросить, может ли она вернуться назад и как она это сделает. А теперь вечером она уходит из Каэр Морхена неизвестно куда и зачем. В лес, в ночь. И все из-за него. Верхний двор был таким, как она представляла его себе, в одном месте у стены она даже остановилась. Видение ясно показало ей именно эту часть стены. За стеной из грубых камней виднелись заснеженные горы, где-то внизу шумела мелкая река, верхушки леса вдалеке качались от ветра. Крепость стояла высоко в горах и когда девушка глянула вниз, у нее слегка закружилась голова. Ламберт подошел ближе, встал рядом, ветер перехватил у Кристины дыхание, и она обняла себя за плечи. Холода девушка не почувствовала, только ветер который не давал дышать. Слишком много чувств полыхало у нее в груди, чтобы заметить, что творится вокруг. Зима все еще была в силе, хотя снег и начал таять в низинах. –Посмотрела? Идем – нетерпеливо потянул ее ведьмак. Она осталась стоять и покачала головой: –Не хочу туда, мне лучше сейчас же уйти. –Не дури! – грубо бросил Ламберт. – Там Весимир свое лучшее вино достал ради гостей. Девушка опустила голову, что бы скрыть набежавшие слезы. Никто ее там не ждет, этот мир встретил ее как Эскеля, только еще хуже. Никто не собирался ей помогать, даже он. –Можно тебя попросить? – она незаметно обтерла слезы локтем. –Смотря что. Я еще зол и не успокоюсь не получив реванша. –Получишь – она горько улыбнулась – попроси его покажет. – Упорно не называя Эскеля по имени, сказала девушка. – Сядешь рядом со мной за столом? Ведьмак отступил от нее на шаг назад, и убрал руки за спину. –Я в женские игры не играю, ты ему голову морочишь, а я потом объяснять буду. –Успокойся, не играю я с ним! – бросила девушка через плечо, подошла к стене, и отвернулась в сторону гор. – Не я ему не нужна, не он мне – сморщившись, произнесла она. – Я и говорить-то о нем не хочу. И не стала бы тебя просить, просто рядом сидеть противно. –Ты знаешь, женские слезы на меня не действуют – задумчиво сказал Ламберт, разглядывая узкие плечики девушки. –А я и не плачу – обернулась она к нему, холодно сверкнула зелеными глазами, рассерженная кошка, да и только. Хвоста не хватает. – Ну, если не плачешь, тогда сяду – проговорил Ламберт и пошел к лестнице. Когда они спустились, вся компания действительно сидела внизу за столом у камина и ждала их. Темную кухню освещал один факел и огонь в камине, который также неплохо согревал сидевших здесь людей. Трис в синем, как морская волна платье, переговаривалась о чем-то с Эскелем, сидевшим рядом. Хоть от своего соседства избавил и то спасибо. Кристина тут же от них отвернулась. С другого конца стола сидел старый Весимир, зорко поглядывая на нее. Геральд сидел возле него, свободным оставалось место с другого конца стола рядом с Геральдом. Она выбрала место рядом с Волком. Ламберт сел рядом, как она и хотела. Подняв глаза, она посмотрела на Весимира и Геральда, звучно сказала добрый вечер, склонив голову. Ведьмаки что-то пробурчали в ответ, Трис поприветствовала более пространно. –Мы очень рады видеть тебя в добром здравии – глубоким красивым голосом поприветствовала ее Трис, по спине пошел холодок перед глазами на секунду оказался белый туман. Взгляд ее упал на кубки, простые деревянные практически одинаковые братья близнецы. –Благодарю – ответила она и заметила, как близко лежит рука чародейки рядом с ладонью Эскеля. Ей вдруг захотелось уйти отсюда и не видеть никого из них, новая волна животной злости поднялась из глубины. Брошенное чародейкой «ты» заставило почувствовать себя рядом с ней замарашкой, покоробило ее словно удар в солнечное сплетение. Она и Эскель мелькнуло в голове. На чародейке было богатое изящное платье, на ней замурзанная рубашонка. Руки Трис лежали на столе ухоженные и чистенькие, на ее ладонях можно было увидеть мозоли после тренировок. Она прижала руки ладонями к столу и начала нагло рассматривать чародейку, все происходило по наитию, спроси ее кто-нибудь, как Кристина это все сделала и она не смогла бы сказать. Разум отступил под давлением навалившихся чувств: боли и злобы. Она начала без утайки разглядывать чародейку. Открыто переводила взгляд с ее уложенных волнами волос, к носу, остановилась на искусно подкрашенных бровях, спустилась до шеи и декольтированной груди. Все наблюдали за ней, она это чувствовала, чародейка ждала. –Вам интересно, во что одеваются в нашем мире женщины? – светски спросила Трис. –Да, немного – Кристина улыбнулась – цвет вашего платья весьма подходит к цвету глаз, длинный рукав хорошо защищает от холода. Она заговорила елейно масляным голоском: – У вас чудное платье только удивляюсь вашей смелости, вы такая хрупкая и не боитесь простыть! Ее глаза наивно взглянули на открытую шею, и плечи, остановились на сильно декольтированной груди. За столом повисла гробовая тишина, все переваривали ее слова, Ламберт вдруг закашлялся, видимо стараясь подавить приступ смеха. Она заботливо постучала его по спине и подала кубок, наполненный какой-то жидкостью. Трис пунцовая от гнева молчала, была ясно, что этот наряд предназначался для чьих-то глаз, или Совета чародеев, но не для скромного ужина в старой крепости далеко в горах. Обстановку решил разрядить Геральд, видимо долгое общение с чародейками дало ему основание полагать, что сейчас полетят громы и молнии. –Надеюсь, никто не возражает, если я разложу жаркое по тарелкам? – никто не возражал и Геральд самоотверженно принялся раскладывать еду по глиняным тарелкам. Кристина чинно сидела, убрав локти со стола, и спрашивала у Ламберта какая дорога куда ведет. Хотя это ее совершенно не интересовало, Эскеля распирало чувство вины, но он не смел ничего сказать Кристине, зная, что она и слушать, не станет. Было слишком поздно убеждать ее остаться. Когда снова заговорила Трис, все удивились, не понимая как, она так быстро смогла сдержать гнев, зная скорых на расправу магов. –Надеюсь, наша гостья позволит мне наполнить ее кубок? – немного переборщив с вежливостью, спросила она. –Конечно – улыбнулась Кристина и подвинула свой кубок. – Воды, пожалуйста – также елейно попросила она, зная, что на столе ее нет. Эскель встал с места с криком я принесу Трис, нога Кристины наподдала скамье снизу, чтобы не выдать то, что она сейчас почувствовала своим лицом или голосом. –А вы простите госпожа Меригольд, живёте в Каэр Морхене? – опять подала голос Кристина. – Насколько я знаю, здесь проживали всегда только ведьмаки. –Нет, но я здесь часто бываю, ведьмаки мои друзья – нашлась, что ответить на этот раз чародейка блеснув синими глазами. –О, друзья – с таким сомненьем и восторгом в голосе воскликнула она, что Ламберт снова подавился неизвестно чем. Сзади подошел Эскель и попытался налить ей в кубок воды, но прямо перед его носом Кристина убрала кубок в сторону Трис. –Госпожа любезно предложила поухаживать за мной. Мне так это льстит, я не смею отказаться – пропела она, и ее нельзя было укорить в невежливости или отсутствие такта. Кто же знал, что Эскель уже стоит у нее за спиной, и она прекрасно это чувствует. Трис Меригольд с улыбкой налила из кувшина принесенного Эселем воды в ее кубок и, тряхнула над ним широким рукавом своего платья, подвинула кубок назад. В свой кубок она налила вина и, улыбнувшись, посмотрела на нее, по спине Кристины снова прошел легкий холодок. –Что это госпожа Трис, кажется, у вас в тарелке, что-то шевелится? – вскрикнула она и ткнула пальцем в тарелку чародейки. Все уткнулись в тарелку чародейки, и только Ламберт обратил внимание на то, как кубки Трис и гостьи мановением руки Кристины поменялись местами. В тарелке все оказалось нормально, и девушка тут же принялась извиняться. –Простите, что я вас всех так всполошила это, наверное, из-за холода. Я вся дрожу, вот мне и чудятся в этом полумраке, совсем глупые вещи. Под столом нога Ламберта слегка двинула ее по сапогу, в ответ девушка, не меняя выражения лица, так двинула его, что ведьмак подпрыгнул. Теперь взгляды всего стола были направлены на него. –Тоже мерзну – тихо ответил он. –Может, если мы выпьем, этого чудесного вина кровь станет бегать быстрей? – спросил Геральд у всех, поднимая кубок, и надеясь, что ситуацию с чародейкой еще можно спасти. Все сидевшие на этом странном ужине подняли кубки. –Простите меня еще раз – вскрикнула Кристина – но мне очень хочется поблагодарить вас за этот чудесный ужин и особенно известную чародейку Трис Меригольд такую добрую и великодушную. Все молча, выпили кто по глотку, а кто от сумбура в голове и весь кубок. Трис от радости отпила почти половину даже не почувствовав что это вода, Кристина лишь пригубила. Вино действительно было хорошим, и она отпила еще. На лице наблюдавшей за ней чародейки появилась хищная улыбка, словно она запустила свои маленькие зубки в ее плоть. Кристина снова отпила из кубка, и посмотрел на Трис, подняв брови, как бы, не понимая ее состояния. –А теперь расскажи нам, как ты перенесла Эскеля сюда? – злорадно сказала Трис, не сдерживая своих чувств, все сидящие вздрогнули, зная насколько мстительны чародейки. –Трис укоризненно – прошептал Геральд, но чародейка даже не посмотрела в его сторону. – С радостью, досточтимая госпожа – с восточным движением руки ответила девушка. Кристина едва сдержалась, чтобы не сказать ей, что может тут же, не сходя с места, так двинуть ей по уху, что она покатится в своем платье, до другого конца кухни дрыгая ногами, но ограничилась такой же хищной улыбкой, какая была недавно у чародейки. – Как только вы скажите, как Капитул Магов относится к вашей дружбе с ведьмаками? –Плохо, но пока молчит. Иногда эта дружба бывает, полезной – произнеся эти слова, она вдруг зажала себе рот и посмотрела на кубок. – Как… как ты это сделала? – в страхе спросила она. –Да что здесь вообще происходит? – стукнул кубком по столу Геральд. –Вам интересно? – обернулась Кристина к нему. – Пожалуйста. Так как вы это сделали госпожа Меригольд? – подчеркнуто вежливо, продолжая пить вино, спросила она. –Наливая воды в твой кубок, я произнесла заклятие «открытых дверей». Выпивший из него должен был раскрыть самые страшные тайны – лицо ее побледнело, она понимала, что сейчас спроси она у нее что-то самое сокровенное, и она не сможет замолчать. – Прекрати! – вдруг закричала она. – Ты не смеешь этого делать со мной, гадкая маленькая девчонка! –А вот сейчас ты меня уже разозлила – спокойно произнесла девушка. – Если по сравнению с твоим возрастом я девчонка, то насчет гадкой, я хочу поспорить. Начнем сначала. Ты вредила, когда-нибудь ведьмакам? –Нет – против воли крикнула Трис – и не смогу потому что… –Избавь меня от подробностей – остановила она чародейку. – Ты используешь их в своих целях? –Нет. –Прекрасно, меня интересовало только это – она встала из-за стола и слегка поклонилась всем присутствующим. – Благодарю за кров и пищу. Мне пора. Скажите госпожа Меригольд, могу ли я использовать, один из трех ваших плащей. Боюсь, люди неправильно поймут, если я появлюсь перед ними в таком виде. Лицо чародейки скривилось: –Забирай, но напоследок получи вот это! – ее руки не успели подняться, как Кристина лишь положив руку ей на лоб, разом успокоила гневную чародейку и вышла из кухни. –Не переживайте за Трис она спит – крикнула Кристина и скрылась на лестнице. Эскель потрогал руку чародейки и прислушался к дыханию: –Что там? – спросил Геральд. –Спит – ответил Эскель. Ламберт сорвался с места и побежал за девушкой, Геральд только успел крикнуть ему в след: –Не лезь на рожон Ламберт. Не хочу видеть тебя в роли лягушки – но Ламберт уже скрылся на лестнице, оставив всех остальных мучиться в сомненьях, по поводу его облика в будущем. –А ты говорил, что она простая девушка! – бросил Волк Эскелю и налил всем оставшимся вина. –Была – глухо пороизнес он. –А черт, объясните, в конце концов, что здесь происходит? – бросил вилку на стол Весимир. – Сколько видел чародеев, таких фокусов мне не показывали, медальон даже не дрогнул. –Понятия не имею – спокойно ответил Геральд. Ламбрет догнал ее уже на верхнем дворе, она закуталась в плащ и летела наверх как стрела, выпущенная из лука. Прямо той дорогой, которую он ей показал. – Стой! Подожди – звал он, но так и не дождался ответа. Девушка добежала до стены, посмотрела на него и остановилась. –Здорово ты над Трис пошутила, только я не понял как. –И не надо. Я не шутила, а защищалась – произнесла она. – Ламберт передай ведьмакам то, что я скажу. Я им не враг, наоборот буду помогать всем, что будет в моих силах. –Почему? –Это мое Предназначение – тихо сказала Кристина, словно впервые произносила это слово. А потом без портала, без нечего просто пропала и все. Никогда прежде Ламберт такого не видел, и озадаченно почесав за ухом, пошел вниз. На кухне ведьмаки все еще сидели за столом, сменив кувшин вина на медовую водку. Когда к нему обернулись три пары вертикальных зрачков, он только пожал плечами. –Ушла – подытожил он. –Как открыв ворота одна? – спросил Эскель. –Нет, она поступила умней. Ворота в одиночку открываешь ты, а она просто исчезла. И передала вам послание. Она нам не враг, будет помогать в меру своих сил – усмехнулся Ламберт, Трис уже не было на кухне, видимо кто-то отнес ее наверх. Геральд взял бывший кубок Кристины и налил в него водки. –Чего она сделала? – переспросил он. –Исчезла без портала, без ничего. Просто хлоп и нет ее – он выпил водки. – Там, на Верхнем дворе. Геральд выпил еще водки и перевел взгляд с Ламберта на Эскеля потом на Весимира, выпитая водка ничего не прояснила, и он налил еще. Мало водки не бывает, вспомнил он пьяные разглагольствования Лютика. Бывает слишком большая посудина. В старой кухне Каэр Морхена освещенной одним факелом было тихо, только потрескивали в камине дрова. «Скоро весна – подумал Эскель – выйду на большак, станет легче». В завывании ветра за стеной чувствовалось дыхание северной весны. Глава 12. Очутившись в саду, который она видела в трансе. Кристина, поняла, что рассвета придется ждать прямо здесь на улице. Все двери храма и окружающих его построек были закрыты, стучать она побоялась. Наверно родись она в этом мире, и в ее душе нашлись бы силы постучать в поисках тепла и приюта, но она была не отсюда и боялась в этом признаться самой себе. Ей страшно захотелось домой. Что она делает здесь одна в ночи на холоде? Конечно, это не горы Каэр Морхена, здесь не дует такой ветер как там, но и здесь плащ Трис слабо помогал от пронизывающей сырости тающего снега и луж. Она нашла в саду какую-то корзину, перевернула ее и устроилась на ней с ногами, укутавшись в плащ целиком. Подышав на руки, задумалась о том, что с ней будет утром и вдруг застыла, перед глазами поплыла легкая дымка, она почувствовала, как что-то держит ее ногу. Завеса перед глазами стала четче, она увидела темный лес и затоптанный в схватке костер, на его остатках прыгал стройный юноша, размахивая мечом перед оставшимся в живых вожаком стаи. Из трех волков, которые на него напали, остался только он. На ноге юноши из прокушенной волками раны сочилась кровь. Старый матерый волк, щелкая зубами, пятился назад, скаля желтые клыки, и выжидал когда сможет кинуться и вцепиться мальчишке с мечом в горло. Кристина потянулась всем существом к этому мальчику, защитить, сохранить, пронеслось в сознании – это мое Предназначение. Она слилась с борющимся мальчиком, слилась с его телом, вдохнула в него всю Силу, которая у нее была. Пелена спала, ей больше не было холодно, она упала со своей корзины и закрыла глаза, от дикой слабости не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, тело ломило от боли. Стиснув зубы, девушка вздохнула и провалилась в белый туман. Под утро привратник нашел ее лежащей на земле в саду. Ночную гостью положили на кровать в одной из комнат при Храме Мелители в Элландере, но она еще долго не приходила в сознание. Когда слабость прошла, к ней пришла первосвященица храма: –Кто ты и почему была в саду ночью? – холодно спросила она, такие девицы бежали обычно в храм Мелителе скрыть свой грех. –Госпожа первосвященница – она попыталась встать, но рука предостерегла ее от этого, – я прошу принять меня в храм. –Почему я должна принять тебя? Мы берем обучать маленьких девочек, обучать тебя нет смысла, на это уйдет много времени – нахмурилась жрица Мелители, впервые она видела, что бы девушка сама просилась в храм быть послушницей. –Таково мое Предназначение – ответила она, опустив голову. –Откуда ты пришла? – недоверчиво покосилась первосвященница. –Из Каэр Морхена – честно ответила Кристина, не пряча свои зеленые глаза. –От ведьмаков? – глаза первосвященницы округлились. – Как же ты одна прошла в горах зимой? –Я не шла госпожа, перенеслась. –Ты чародейка. Тогда твое место в Аретузе в пансионате для будущих чародеек. –Я не чародейка, госпожа, у меня есть Сила, которую можно использовать только во благо. Я никогда не буду чародейкой – твердо произнесли ее губы. Первосвященница пораженная замолчала, девушка наделенная Силой, но не чародейка. –Даже если и так, я не могу взять тебя в послушницы, твое обучение займет много времени. Девушка склонила голову, просительно сложила руки: –Прошу вас, госпожа, обучение займет много меньше времени, смею вас заверить. Я прекрасно читаю руны и знаю Старшую речь. Я сделаю все, чтобы догнать моих сверстниц. Женщина в красном закрытом платье задумалась. Если девица действительно умеет то, о чем говорит обучение, пойдет легче, но хочет ли этого великая Мелители. Надо проверить, правда ли то, что она говорит. Жрица еще раз посмотрела на нее, бледная кожа и залегшие под глазами тени говорили, что лежала она на земли всю ночь не случайно. –Почему ты лежала на земле в саду, когда тебя нашли? –Моя Сила была нужна для другого человека, и я отдала ее. –Хорошо посмотрим, что скажет на это Мелители в Храме которой, ты, так необычно появившись, хочешь служить. Надень свой плащ, и идем. Она провела ее в храм и показала на группу молящихся людей. Первосвященница знала каждого из них, сегодня утром они приходили к послушницам лечиться, а сейчас молились перед статуей Мелители, чтобы богиня благословила их здоровьем. Три каменные женщины посреди храма, молча, смотрели на этих людей, старых и молодых даруя им успокоение. Солнечный свет серебрил мраморные головы статуй. –Эти люди молят Мелители даровать им здоровье, мы осмотрели их сегодня. Покажи, какую Силу дала тебе Мелители. Кристина вздохнула, закрыла глаза и как вчерашней ночью потянулась к ним, напряглась. Она не слышала мысли этих людей, но чувство их боли и тревоги коснулось ее сознания, она открыла глаза, ощутила, как резко пересохло в горле, но исходившая в храме Сила начинала питать ее и она почувствовала себя лучше. –Госпожа я чувствую старую рану, больной кишечник, маленькая девочка на руках у матери больна дизентерией, тот старик страдает слабостью глаз. Если вы дадите мне время я смогу им помочь. Матушка Нэннека пораженная этим даром посмотрела на девушку, положила руку на ее голову. –Как тебя зовут, дитя? – дрожащим от удивления голосом спросила она. –Кристина, госпожа. –Я думаю, Мелители благословила тебя с самого рождения. Я принимаю тебя, в послушницы пойди, найди сестру Одарку. Она поможет тебе устроиться. Она посмотрела вслед удаляющейся девушке и посмотрела на статую Мелители, такое она видела впервые. Даже целительницы чародейки не могли так точно на расстоянии определить, чем болен человек. Эту девочку она будет учить особо. Лео вернулся в Каэр Морхен, гордо потряхивая недавно снятыми шкурами трех волков. Рассказ о его битве с волками смущал ведьмаков только одной подробностью. –Что говоришь, на тебя накинулось, когда остался старый волк? – переспросил Весимир, радуясь за своего ученика. –Жар, какое–то тепло, словно от солнца, нога перестала болеть, и я одним ударом снес голову последнему волку – восторженно заявил мальчик. Геральд молча, покачал головой, не мог быть рядом с Каэр Морхеном оборотень да еще такой маленький. –А ты не брал с собой случайно, Черную Чайку? – спросил он у юного ведьмака. –Да, нет же Геральд. Клянусь тебе, не брал. Вы мне не верите?! – по–мальчишески распаляясь, крикнул он и скинул с ноги сапог. – Смотрите сами, был у меня этот шрам? Весимир знавший своего ученика, и в одежде и без, склонился над его ногой. Бело-розовый шрам красовался на ноге Лео. И Весимир точно помнил, что такого у мальчика раньше не было. Шрам был похож на старую рану, хотя бы месячной давности. Геральд подумал о том же. –Когда говоришь, напали волки? –Вчера – ответил Лео, натягивая сапог, прорванный в месте укуса. – А где Эскель? –В оружейной, – ответил Геральд все еще глядя на сапог Лео. –Пойду, поздороваюсь с ним. Жаль, что я не видел той чародейки, про которую Ламберт рассказывал – с горечью сказал он. –Только тебя здесь вчера не хватало – буркнул под нос Весимир. Лео ушел на второй этаж и ведьмаки переглянулись. –Что скажешь Волк? –Чудно отец, маги просто скопились вокруг Каэр Морхена. До нас здесь не обитал случаем дракон, может они думают, что у нас в подвале лежит несметное сокровище? – пошутил Геральд. –Если бы – вздохнул старый ведьмак – не нравится мне все это – протянул он. Но Волк и не думал с ним спорить, он был полностью согласен. Странный случай с Лео настораживал, кто-то неусыпно следил за ведьмаками, но кто и зачем. Волк снова вернулся к успокоительным мыслям о весне, времяпровождение в Каэр Морхене всегда тягостно от безделья, но в этот раз хуже всего. Он подумал о том, что в этом году не хочется идти в сторону Марибора так что матушку Нэннеку, он не увидит. Все что он может сделать, это передать ей письмо с Ламбертом, который обычно отправляется той дорогой из Каэр Морхена. Шло время и незаметно для девушки к концу подходило лето. Первосвященница видя ее старательность, все время хвалила ее, но Кристина лишь краснела. Остальные послушницы сначала невзлюбили ее за это особенное отношение, но вскоре поняли, что ей, ни нужны, ни похвалы матушки Нэннеки, ни чье-то одобрение. Она делала все, что ей говорили, будь это работы в саду или на птичьем дворе, работала с большим интересом в теплице, с хрустальными окнами в потолке. Там росли те растения, которых в природе уже давно не существовало. Благодаря любви к чтению, постоянно читала книги, засиживаясь до утра, за что ведающая хозяйством жрица не раз ругала ее за растрату лампадного масла и свечей. Кристина училась, познавала свою Силу и себя. Она не брезговала самыми вонючими и бедными больными. Люди, прослышавшие о новой послушнице, постоянно приходили в храм. Девушка узнала, что может левой рукой почувствовать болезнь и затрачивать при этом меньше энергии, чем когда делала это на расстоянии, прислушиваясь к чувствам. Правой рукой она могла лечить, перекачивая свою энергию больному, заставляя его тело сращивать мышцы и кожу, рассасывать опухоли, снимать головную боль и зубную. Когда у нее начинало пересыхать в горле, она просила воды. В такие моменты она понимала, что Сила на исходе, вода же на некоторое время прибавляла энергии. Несколько раз она помогала на расстоянии Волку и Ламберту, один раз Эскелю. Каждый раз такая помощь оставляла ее на несколько дней без сил, но она не жаловалась, ей было даже страшно представить, что кто-то из них мог умереть. Только однажды когда она помогла Эскелю, что-то дрогнуло в ее сердце, и она заплакала, глядя его глазами на бруксу с длинными окровавленными зубами. Кристина испугалась за него как никогда, и затосковала без его спокойного голоса, темных глаз. Она вдруг словно пробудилась и поняла, как сильно несмотря на обиду ей его не хватало. После каждой помощи ведьмакам уровень ее энергии словно увеличивался, Силы становилось больше. В конце лета, когда отцветали последние северные яблони, она помогла Эскелю и Сила показалась ей особенно мощной, когда она пришла в себя. Кристина продолжала лечить приходивших в храм людей, время шло, а Сила не иссякала, это настораживала ее, обычно большой поток Силы появлялся перед большой опасностью. Кристина работала в саду, когда матушка Нэннека пришла за ней. Она давно уже относилась к ней как дочери и единственная кроме ведьмаков, знала всю ее историю. –Кристина, девочка моя, ты мне нужна – задыхаясь от быстрой ходьбы, сказала первосвященница, иногда полнота заставляла ее испытывать определенное неудобство. –Да, матушка, что я должна сделать? –Прошел слух, в Кащках, деревне, что возле нас. Появилась чума. Я должна точно знать. Кристина села на скамью в саду, потянулась к селу Кащки, к его избам и хижинам крытым соломой. В пяти хижинах на полу корчились люди, еще восемь фигур находящиеся рядом с ними были уже заражены. Она стерла капельки пота, выступившие на лбу от напряжения, расстояние было все-таки велико для ее восприятия. Когда дело касалось ведьмаков, она словно настроенная на их волну свободно воспринимала их на любом расстоянии. –Не ходите туда матушка Нэннека – сказала она – смерть уже там, чума пришла к жителям Кащки. –Что ты говоришь, деточка, я должна их вылечить иначе это дойдет и до Храма – первосвященица направилась к главному зданию, но рука послушницы остановила ее. –Не ходите, матушка, вы не поможете. Я сама пойду, только приготовьте мне отвар полыни и настойку дрека я справлюсь. Первосвященница посмотрела на нее с гордостью, но тут, же ей возразила: –Разве сможешь ты одна справиться? Я буду с тобой рядом, вместе сходим. –Нет – покачала девушка головой – вам нельзя. Я видела. Только мне. Жрица прижала к своей груди голову девушки и поцеловала в накинутый на волосы капюшон одежды послушницы. –Все равно, что яблонька ты девочка стоишь одна. Ветром тебя обдувает, снегом засыпает, а летом смотришь, снова цветет деревце – матушке вдруг показалось, что от девушки запахло яблоневым цветами, но она подумала, что это ей кажется. – Оставайся такой, же простой как это дерево, что любого путника своим плодом одаривает. Потому оно и не замерзает в лютый холод. Матушка Нэннека отпустила ее, благословляя именем Мелители, положив в ее сумку столько отвара и настойки, сколько она просила. Девушка не боялась чумы или вшивых больных, в голове билась только одна мысль, хватило бы Силы на всех, только бы хватило. Она переходила из дома в дом, из хижины в хижину, не зная кого благодарить, что деревня небольшая. Состоит из десятка полтора домишек с соломенными крышами. В каждом доме к ней тянулись больные горящие огнем руки, которые она, не боясь, принимала, исцеляла на глаза родных и близких. Всем повторяла одно и то же: –Возьмите эту настойку разведите в воде и вымойте весь дом, лежанку, матрас и все к чему прикасался больной выкиньте не жалейте, там притаилась смерть. Потом сожгите эти вещи. Она все шла и шла, из дома в дом. В последнем доме Сила начала ее оставлять, Кристина почувствовала себя совершенно разбитой, опустошенной, но продолжала лечить. Когда она попыталась подняться с колен, Сила ее покинула, и она упала. Благодарные ей кметы, положили свою спасительницу на телегу и сдали со слезами на глазах матушке Нэннеке, которая сама принялась за ней ухаживать. Два дня она даже не открывала глаза. Просто, спала, словно никак не могла отоспаться, на третий день Кристина открыла глаза. – Матушка Нэннека – прошептала она. Жрица возблагодарила Мелители и дала ей отвара зарника, который хорошо восстанавливал силы у больных. –Посмотрите что с ним – попросила она, напившись из ее рук отвара. – С кем девочка? – Его сейчас привезли в Храм – сказала она и, прикрыв глаза, замолчала, матушка еле слышно охнула и поспешила к воротам Храма. Там действительно подъезжала телега, на ней лежал молодой мужчина с темными волосами. Глаза его были закрыты, зубы стиснуты, на руке пятна крови. Другой рукой, раненый держался за бок, из под его пальцев сочилась кровь. Дыхание его было слабым и прерывистым. Заметив жрицу, привезшие его кметы, стянули с голов шапки. –Госпожа первосвященица, в лесу нашли. В луже крови глядим лежит, рядом чудище какое-то с мечем в боку. Вроде как на вомпера похоже с клыками, когтями. Мы уж хотели оставить его, да бумагу в сумке увидели. А Ясек немного в грамоте калякает, посмотрел он ту бумагу. Так и узнали, что к вам ехал. Вот и привезли. Матушка Нэннека посмотрела на мужчину, было видно, что он умирал, тряска в телеге сделала только хуже, рана открылась еще больше, и он потерял много крови. Она стояла в нерешительности, глядя на него и только сейчас, заметила на груди оскаленную волчью пасть серебряного медальона. Это ведьмак, поняла она. Вот почему Кристина посмотреть попросила. Вот почему почувствовала его. Сзади к телеге подошла девушка с распущенными темными волосами и встала на колени возле раненого. Убрала его руку и положила туда свою правую, матушка не сразу поняла, что это Кристина встала с постели ради того, что бы помочь ведьмаку. – Деточка, ты же еле стоишь – прошептала она. –Задета печень, он едва жив. Я нужна ему. Матушка воды прошу вас – попросила Кристина и закрыла горящие глаза на бледном лице. Ей дали воды и она жадно выпила ее, попросила еще, не открывая глаз. Правую руку продолжала держала на ране Ламберта. Веки ведьмака затрепетали, он застонал и повернул голову. Под рукой девушки пораженные свидетели этой сцены не увидели раны, только совершенно чистую кожу. Кристина стала сползать на землю, последние ее слова были обращены к матушке: –Его рука матушка – прошептала девушка и снова провалилась в свой странный сон. Раненого ведьмака, матушка лечила не так старательно, как свою необычную послушницу. Мысленно винила его в том, что девушка уже неделю не может встать с постели и слаба словно ребенок. Она совсем забыла, что сильные раны всегда забирают у нее все силы на исцеление. В отличие от неё ведьмак быстро шел на поправку, и ему не терпелось увидеть свою спасительницу, о которой вокруг него только и говорили все, начиная от повара и кончая совсем маленькими послушницами, которые просто обожали ее. Помогая матушке делать перевязку на руке Ламберта, маленькая Офка не сумевшая сдержать свою радость, вдруг выпалила прямо на ухо матушке. –Матушка Нэннека, она сегодня мне улыбалась, и вставать пробовала! –Вот я ей встану – погрозила матушка – крапивой по спине. Пусть лежит или опять кого спасать собралась? А вы милсдарь чего так улыбаетесь? Благодарите, милостивую Мелители, что у нее сил хватило на вас. Почитай ради вас с постели встала. –Что же такого совершила ваша героическая послушница? – смеясь, спросил Ламберт, нисколько не смущаясь, что говорит с первосященицей храма. –Ну, вам-то это не страшно – имея в виду иммунитет ведьмаков к болезням, сказала она, смазывая рану мазью из бретеля для лучшего заживления. – У вас ведьмаков защитная реакция организма есть. А вот всем окрестным жителям оказала неоценимую помощь. Деревню Кащки, что возле нашего Храма, от чумы излечила – строго сказала матушка и с гордостью посмотрела на ведьмака. Ламберт усмехнулся: –Не уж то есть у вас послушницы из старшего народа? –Нет, она простой человек – ответила матушка, закончив перевязку – и потому то, что она бескорыстно Силу свою всем дает, лечит да заботится о каждом. Помощь ее лучше и выше, чем милости магов да чародеев. Не больно-то они со своими знаниями к простым людям на выручку спешат. –Да и к ведьмакам тоже – задумчиво сказал Ламберт и посмотрел на вертевшуюся в углу комнаты Офку. –Позвольте попросить вас матушка. Не могла бы эта стрекоза – он кивнул на девочку – слетать, за чем-нибудь, что бы горло промочить. –Офка поди на кухню спроси у повара пива и принеси милсдарю – повелела матушка и вышла из комнаты. Девчушка быстро вернулась с полной кружкой пива и увидела, что пиво ведьмака вовсе не волнует, встав со своей постели, он поманил девчушку к себе. –А скажи, умница, много ли ты знаешь о том, что в Храме творится? –Вы хотите уйти милсдарь? – спросила догадливая Офка, засунув в рот конец светлой косы. – Так матушка не велела вам вставать. Она еще и письма для ответа не писала. –Так мы далеко и не пойдем, – засмеялся он – только доведи меня до вашей Целительницы. Отблагодарить ее хочу. –Так, то не зачем – махнула девочка рукой – она ни денег не берет, ни подарков, а когда благодарят ее, только голову опускает и краснеет. Вы не беспокойтесь, милсдарь ведьмак, она на вас не в обиде. Ламберт почесал за ухом, определенно все сговорились увидеть, как он умрет от любопытства. Какое-то чувство подсказывало ему, что он должен увидеть свою спасительницу. –Понимаешь, должен я ее увидеть – серьезно глядя на девочку, сказал он, даже не надеясь, что эта кроха поймет, чего он хочет. Офка задумалась и кивнула головой. Интересно все же что Целительница ему скажет, это был первый ведьмак, которого девочка видела в своей жизни и ее нисколько ни пугали его глаза и лежащие у кровати мечи. Взяв его за руку, она провела его в комнату Целительницы и прошла туда первая, толкнув дверь плечом. –Кристина к тебе, милсдарь ведьмак, пришел! – звонко закричала девочка. В груди Ламберта громко стукнуло сердце, его обдало горячей волной, и он вошел в комнату. Там на кровати действительно была она, те же зеленые глаза, темные волосы на подушке, бледное лицо залилось румянцем, когда она его увидела. Офка восторженно наблюдала за ними обоими. Ламберт подошел ближе, встал рядом на колени и поцеловал ей руку, она стыдливо отвернулась, но руки забрать не смогла, держал ведьмак крепко. –Ты! – только и произнес Ламберт, все еще не веря своим глазам. –Да я – прошептала девушка, повернув голову. –Зачем же так надо было мучиться из-за ведьмака? – пришел в себя Ламберт и снова обрел свою уверенность. –Я же обещала, помогу, чем смогу – Кристина, наконец, забрала у него руку и притронулась к его раненой руке. Ламберт почувствовал легкое тепло, на него повеяло запахом трав и яблоневого цвета. Боль исчезла, словно ее и не было. –Так значит тогда в лесу и в склепе тоже ты? – догадался он, вспомнив каким жаром, на него пахнуло, когда гуль оглушил его на несколько минут и готов был броситься вперед, чтобы добить. Если бы не эта Сила не выйти ему тогда из склепа. –Я – она улыбнулась и убрала руку, рана больше не болела. В комнату вошла матушка Нэннека и Офка мигом выскочила из комнаты. –Так-то вы выполняете мои указания? – набросилась она на Ламберта. – Да еще и свою спасительницу в гроб решил вогнать! –Не ругайте его матушка – заступилась Кристина – мне уже хорошо. Только ради вас и лежу здесь, указания выполняю – смеясь, произнесла она. Матушка погладила ее по голове, бросила взгляд на ведьмака: –Ну, если так, то пусть милсдарь ведьмак выйдет на минуту. Ламберт легко поклонился и вышел. Первосвященница снова потрепала девушку по розовой щечке: –Я смотрю, времени вы даром не теряете – сказала первосвященница, смущая свою послушницу еще больше. –Матушка, он ведьмак – тихо сказала она. –Ну, и что с того? Ведьмак ли барон, а все едины. –Вы забываете, матушка, он все слышит – снова прошептала смущенная ее откровенностью девушка. –Ах, вот оно что. А ну-ка, одевайся! Пусть этот ведьмак в сад тебя сводит воздухом подышать, на солнышко посмотреть. Она помогла девушке одеться, но волосы трогать не стала, и они свободно рассыпались вокруг нее. Матушка проводила ее до двери и передала ее руку ведьмаку. –Проводи ее в сад, да присмотри там за ней, как бы, не закружилась голова как третьего дня. Ламберт кивнул головой и осторожно повел девушку в сад, где под деревьями стояла скамья. Осторожно усадил ее, сам сел на землю и оперся одной рукой. Откинув голову, легко положил ее на колени девушки и закрыл глаза. Кристина засмеялась, понимая, зачем он закрыл глаза, но отталкивать не стала. Теперь она не смогла бы, строго посмотреть на него нахмурив брови. –Ты не забыл, что я могу положить тебя на обе лопатки движением одной руки? – спросила девушка и положила свою руку ему на темную голову, по лицу ведьмака замелькали пробившиеся сквозь листву деревьев лучи солнца. Хитрая улыбка показалась на давно небритом лице. –Нет, я только боюсь, что платье послушницы скоро совсем скроют быстрые ножки, которые легко бегали по Каэр Морхену без этого ужасного платья. – Ого, если ты хочешь увидеть ноги послушниц храма Мелители, то я тебя уверяю, что ты зря теряешь время. У чародеек они красивее уже потому, что они носят туфельки эльфских ремесленников, а не грубые башмаки как мы. Ламберт открыл глаза и положил ее руку себе на лоб. –Я тебе достану кожи василиска на туфельки, и тогда ты укоротить свое платье. –Не вздумай – она убрала свою руку и дернула его за ухо. – Ради каких-то туфелек убивать бедного василиска. –Этот бедный василиск может убить меня одним своим вздохом – веселился Ламберт. –Тем более не лезь к нему – посоветовала Кристина и осторожно прикоснулась к шраму на горле. – Что это Ламберт? –На болотах игла эхинопса воткнулась, пришлось разрезать кожу и достать – пояснил он. – Одна маленькая так и осталась где то ниже. Но она не мешает, вдоль кожи прошла. Ее и оставили. Девушка присмотрелась и увидела темную полосу, которая наискось шла сбоку шеи. Она, не раздумывая, приложила руку, почувствовала, как Сила растворяет иглу в его коже. Ламберт напрягся, почувствовав тепло, хотел оттолкнуть ее, но девушка только сильней прижала ладонь. –Тише, Ламберт ты мешаешь. Он успокоился, закрыл глаза, и другой рукой снизу обнял ее ноги, у него была не такая сильная эмануляция как у Эскеля, но все, же она почувствовала. Закончив вливать Силу, Кристина убрала свою руку и оттолкнула его от себя. –Не наглей Ламберт, могу и ударить – без злости сказала она. Он даже не обиделся, привалился спиной к скамейке, смеясь, посмотрел на нее. –Барон был бы лучше? Кристина покраснела и отвернулась, так и знала, что он все слышал. –Дурак никого мне не надо. – И даже Эскеля? – снова послышался смех. –Его тем более – ответила она и, надувшись, словно индюшка сидела, не глядя на него. Ламберт снова положил свою голову ей на колени и нагло обнял рукой за ноги. Второй рукой прикрыл голову. –Лечи меня Целительница, только не бей – сказал он и блеснул из-под руки темными глазами. Она немного оттаяла, ласково отодрала за ухо, но больше не отталкивала. Ей было приятно, что Ламберт все-таки ей благодарен. Пусть даже так, прикрываясь смехом, этот язвительный наглец выразил ей свою благодарность лучше, чем Эскель. И зачем он только о нем напомнил? Сейчас конец лета, с приходом осени ведьмаки медленно потянутся в Каэр Морхен и он тоже. –Как Лео? – спросила она. –Не знаю они с Весимиром в крепости. Тогда с волками это ты? –Да я. –Как ты это делаешь? – спросил Ламберт и с любопытством посмотрел в ее зеленые глаза. Сколько он не просил Эскеля рассказать откуда девушка умеющая так драться, ответа он так и не получил. Кристина пожала плечами. –А в ученики возьмешь? – вдруг усмехнулся он. –Еще чего – возмутилась она. – Тебе ли людей лечить ты и меня-то не победил. Лучше проводи назад, есть хочется. –Какое совпадение и я тоже хочу – его рука почти случайно легла ей на талию и скользнула вниз к бедру, получив чувствительный удар по руке, ведьмак добавил – есть говорю, тоже хочу. А тебе лишь бы ударить. Ты не из Зарикании случайно? Ведьмак остался в Храме Мелители, еще на неделю. Он был полностью здоров, письмо для Геральда лежало в его сумке, но он не спешил уезжать и никто ему об этом не напоминал. Матушка Нэннека только изредка поглядывала на него, но полагала, что Кристина сама знает, что с ним делать. Он всюду ходил с ней, помогал собирать травы в лесу и на болотах, расспрашивал о прошлой жизни. И Кристина постепенно приходила в себя, наполнялась Силой. Однажды вечером они сидели у нее, рассматривая старинную книгу, когда девушка вдруг замолчала и как-то затихла. Потом положил руку на его плечо. –Ламберт возьми меч – попросила Кристина, он послушно взял в руку меч. После этого она взяла его за руку. Ведьмак словно пронесся через туман и оказался посреди леса, перед ними стоял пожилой мужчина с мечом в руках, над лежащим перед ним виверном. –Вы ведьмак? – спросила девушка. Человек поднял глаза, и они увидели желтые глаза с вертикальными зрачками, его седые волосы были коротко острижены, морщины покрывали все лицо. Он был примерно одного возраста с Весимиром. –Ведьмак. А кто вы такая госпожа? – поинтересовался он, тяжело вытаскивая меч из тела виверна. –Сейчас не время для разговоров вы отравлены ядом – твердо сказала она. – Ламберт разведи, пожалуйста, костер, нам придется остаться здесь, если Сил не хватит. Сама она подошла к неизвестному ведьмаку и попросила его лечь. После недолгого препирательства он согласился, внимательно разглядывал ее и Ламберта, успевшего набрать хвороста и развести костер. Ламберт, занятый костром, даже не успел удивиться: незнакомый ведьмак, мгновенное перемещение в лес из комнаты. А девушка, нисколько не смущаясь, принялась лечить незнакомца, водила рукой по грудной клетке ведьмака иногда задавая ему вопросы. –Колено часто болит? –Случается перед грозой – ответил ведьмак. –А плечо когда зажило? –Весной совсем прошло. –Не совсем – покачала она головой – там еще много яда, просто ваш организм не может справиться вот и болит – она перешла к плечу на ее лице выступили капельки пота. Через несколько минут она убрала руку и улыбнулась – вот и все. Ведьмак удивленно пощупал плечо, вздохнул пару, раз и восторженно потянулся поцеловать ее, но Кристина ловко увернулась. –Больно вы прыткий как я погляжу. А когда я вас спрашивала, кто вы к черту послали – засмеялась она. – Так и немудрено – ведьмак присел к костру продолжая рассказывать – дерусь я тут с виверном. И вдруг голос в голове спрашивает так громко: «Вы кто?». Я уж подумал, что это виверн заговорил – посмеялся новый пациент. – А кто же вы будете, госпожа? Спутник то ваш как погляжу из нашего цеха мастер. –Я Кристина и вовсе не госпожа – она вытерла лицо от пота. – А его зовут Ламберт, он из Каэр Морхена. –Далеко же вы забрались – промолвил он, поглядывая на них. – Я Глен из крепости в Повиссе. –Где же мы сейчас? – подал голос Ламберт, с интересом рассматривая старого ведьмака. –Так вы не знаете? – ведьмак подкинул в костер еще одну ветку. – Отсюда день пути до нашей крепости. Неделю назад кметы из ближайшей деревни пришли, просили виверна убить. Говорят, детей много утащил. Да только байки, скорей всего овец утащил, а дети заблудились в лесу. Вот я и вышел стариной тряхнуть. Виверн чуть меня и не тряхнул. А за помощь спасибо вам огромное, «Иволга» у меня кончилась. –Вы не меня благодарите, а его – сказала девушка, посмотрев на Ламберта с нежностью. – Если бы он со мной не пошел, я бы не рискнула одна в лес пойти, а на расстоянии Сил бы не хватило вылечить – потом она затихла и, прислонившись к дереву, смотрела на пламя костра. Ламберт с Гленом принялись беседовать о вивернах, о том каких они встречали, а у Кристины глаза от усталости закрылись сами собой, и она так и заснула под шум их голосов. Мужчины не сразу заметили, что она уснула, а потом заговорили тише. –Кто же она такая будет? – спросил Глен –Целительница ведьмаков – ответил Ламберт, глядя, как девушка повернулась во сне на бок. –Чудно! Сколько живу, такого не видел. У ведьмаков да своя Целительница. Никак самый большой дракон сдох, да не то перед смертью рыкнул – пошутил он. – Притомилась девица, сама не поняла, как далеко попала, по глазам видно было. А ты что с нею ходишь что ли? Ламберт покачал головой, посмотрел в желтые глаза Глена. –Нет, лечился у нее. –Ну, ну ты смотри, береги ее. Видно душа добрая себя ради других не жалеет, такие как она долго не живут. Молодой ведьмак кивнул головой, у него самого слипались глаза от усталости. Луна уже передвинулась, время шло к рассвету. Глен пару раз зевнул и лег спать, укрыв перед этим девушку оказавшейся у него шкурой медведя. Потом Ламберт смотрел в огонь и все пытался понять как же так получилось, что Эскель не оставил ее там в Каэр Мохене и не заметил как уснул сам. Утром его разбудила Кристина: –Вставай Ламберт, проводим Глена и назад в Храм вернемся. Ему было неохота тащиться весь день пешком к крепости, хотя было интересно посмотреть на другую школу ведьмаков. Он протер лицо руками, огляделся вокруг, Глен уже стоял рядом со своей лошадью. Костер они потушили сами, ждали только его. Он поднялся, вложил меч в ножны за спиной. Девушка взяла его за руку, и они снова пронеслись через туман. Очутились во дворе крепости вместе с Гленом и его лошадью. –Чудеса – усмехнулся Глен. – И сколько ты так зараз перенести можешь? –Не знаю – пожала плечами девушка – главное, что бы Сил хватило, если расстояние большое так и сама одна не смогу. Ламберт оглядел видневшуюся во дворе гребенку, маятники, тренажеры. Все почти как в Каэр Морхене, только нет там давно маленьких учеников, как здесь. –Прощайте, Глен надеюсь, моя помощь вам больше не потребуется – сказала Кристина на прощание. –Надеюсь. – ответил он. – Жаль отблагодарить нечем, того что кметы дали едва на лошадь хватило. –Ничего не надо – улыбнулась она. – И сколько ведьмаков зимует в этой крепости? – спросил Ламберт, все еще оглядываясь на такие же замшелые камни крепости как в Морхене. Только у них в крепости камни отливали синевой, а эти напоминали цветом желтый речной песок. – Шестеро не считая меня. Я на большак больше не выхожу здесь отсиживаюсь. Эта цифра поразила их обоих, похоже, у них дела шли лучше, чем в Каэр Морхене. – И молодые ведьмаки есть? – прищурившись, кивнул Ламберт во дворик, где слышались детские голоса. Глен горестно махнул рукой: – Ни то не се. Второе испытание прошли четверо, что дать знаем, как сделать знаем. А магов наших не осталось, последнего двадцать лет назад убили во время погрома. Школу в Кленге вообще с лица земли стерли, радуемся тому, что есть. Кристина задумалась, посмотрела на Глена, он напомнил ей Весимира, таким ведьмакам нужны ученики с ними они молодеют. –Сколько лет вашим ученикам? –Годов по двенадцать один постарше будет. – Я подумаю, как вам помочь – она посмотрела в желтые глаза с вертикальными зрачками. – Если вы, конечно, примете мою помощь – быстро добавила девушка. –От твоей помощи только дурак откажется, когда предлагают от души так и брать надо двумя руками. Ну-ка подойти, доченька, обними старика – девушка обняла старого ведьмака, Ламберт крепко пожал ему руку. – Заходите, как время найдешь, дорогу знаешь – крикнул он им, и они пропали, оставив после себя лепестки яблоневого цвета. Они попали, почему то в теплицу Храма, окунулись в полумрак и влажный воздух. Кристина уже хотела отпустить руку Ламберта, когда он внезапно обнял ее и прижал к себе. Она не ожидала такого, замерла, прислушалась к зашумевшей в висках крови, задышала часто, словно пойманный в силки зверек. Ламберт отвел ее косу в сторону, уверенно поцеловал в шею, щеку, в висок. Почувствовал, как пульсирует вена на ее виске. Увидел, как дрогнули ресницы, и она рассыпалась лепестками у него в руках, оставив только аромат, исчезла. Ламберт оторопел, разные ему попадались девушки, но так еще, ни одна не уходила. Он еще чувствовал ее тепло на губах, но рядом никого уже не было, и он от злости выдрал одно из бледно зеленых растений в горшке и растоптал сапогом. Кристина перенеслась в свою комнату, и побежала в храм Мелители. Ей надо было успокоиться, спрятаться, понять, что ее так напугало. В коридоре она попалась на глаза матушке, та поманила ее пальцем к себе: –А ну-ка, пойдем голубушка, поговорить надо – первосвященница провела ее к себе и закрыла дверь. – Когда же это ведьмак в путь соберется или велишь его тоже в послушницы определить? – притворяясь грозной, спросила она. –Матушка – жалобно сказала Кристина и из глаз ее закапали слезы. –Ну, что ты в рев сразу – всплеснула она руками. – Вернется, если любит тебя, набегается по лесам да болотам и вернется – успокоила она ее. – Я ведь тебе говорила, жрицам милостивой Мелители любить не воспрещается, она сама любила потому и милостива к нам. –Матушка Нэннека не люблю я его – прошептала она краснея. –Не любишь, зачем же он здесь? –Не знаю, матушка. –Ты мне девочка не крути, говори как есть? Что за горе у тебя? И гнать не гонишь его, и к себе не подпускаешь, только мучаешь. Думаешь, я не вижу, как он ходит да глазищи свои черные об тебя мозолит, ты почитай, почище любого монстра его терзаешь. –Я не знаю, он ли мне Предназначен, потому и воли ему не даю – заплакала Кристина, сколько раз ночами вспоминала она, свои видения в Каэр Морхене. Пойти против Предназначения она не смела, но чувств таких к Ламберту не испытывала. А видения показали ей детей, которые никак не могут появиться у нее просто так. Но стоило Ламберту коснуться ее, и перед глазами вставал Эскель. – А если он, что же мне делать? Я-то его не люблю. – Святая Мелители – первосвещеница обняла ее и погладила по голове. – Неужели нет способа узнать он это или не он? – Есть!– вдруг встрепенулась девушка, как же она могла забыть, ведь голос сказал, «проверь, если сомневаешься». – Мне нужна Белая Чайка. –Час от часу не легче, где ее взять? Я последнюю вятель вчера потратила. К нарыву прикладывала у больных. Чайку настаивать не на чем. – Я знаю, где взять. У него в сумке должна быть – она посмотрела в глаза жрицы Мелители со страхом. – Благословите, матушка, не спокойно мне. –Не бойся, ты свой долг хорошо выполняешь на благое дело всю Силу, какую получаешь, отдаешь. Иди, Мелители, хранит тебя. Девушка поднялась, поклонилась и вышла за дверь. Никем не замеченная, тихо, словно змейка пробежала в комнату, где поселили Ламберта, и вытащила у него из сумки с эликсирами бутылочку с Белой Чайкой. Так же быстро выбежала за дверь, разглядела, что Ламберт идет от теплицы сюда и бегом припустила к себе. Сначала он хотел взять свои вещи и уехать, а потом заглянул в раскрытую сумку и увидел, что не хватает Белой Чайки. Кинув сумку назад на пол, быстрым шагом пошел в комнату Кристины. Ведьмак ни на минуту не усомнился, что взяла ее именно она. К тому времени, когда он появился на пороге ее комнаты, девушка уже успела выпить эликсир, бутылочка валялась рядом на полу. Сама она сидела, как тогда в Каэр Морхене, выпрямив спину, на коленях. Лицо было спокойным. Вкус Белой Чайки она забыть, еще не успела. Перед глазами закружились картины, и она впитывала эти образы словно губка. Смутно видела мужчину, он целует ее сидя, и она не может его оттолкнуть. Она видит только его вертикальные зрачки, даже цвет глаз скрыт за завесой тумана. Видит четырех маленьких мальчиков рядом с Гленом, а затем себя. Она сидит с ними уставшая бледная и непрерывно пьет воду. Видит бледное восхищенное лицо Лео. Видит Эскеля, он дерется с крылатым монстром и тот с размаха бьет его по бедру, Эскель падает. Завеса упала, она почувствовала, что в комнате есть кто-то еще. Догадавшись, что это может быть только Ламберт, открыла глаза. Как нужно действовать с ведьмаками дальше Кристине стало ясно. Ведьмак, молча, смотрел на нее и ничего не говорил, черные глаза смотрели на нее и ждали ответа. Все это время, что они были вместе, он чувствовал, что между ними есть связь. Глядя на него, она смеялась и шутила, звала на помощь, и без смущения смотрела в лицо. Были между ними и краткие объятья и шутливые угрозы оторвать ему уши. Она не спрашивала об Эскеле, не любила вспоминать прошлое, и то, что было до их новой встречи в Элландре. Тем удивительней было ее поведение в теплице. И Ламберт терпеливо ждал ответа от нее, понимая, что Кристина не станет врать ему сейчас. Ей тоже не хотелось говорить, она не могла решиться на то, что видела в видении. Да ей хочется любви, она давно уже нечего не чувствовала, где-то там давно ее любил Янек, но сколько времени прошло с тех пор. Он не плохой этот веселый язвительно-наглый ведьмак, да только сердцу не прикажешь, тем более что оно осталось в руке у Эскеля, в далеком не милостивом к ней Каэр Морхене. Но теперь между ней и Эскелем стояло Предназначение, она не могла с уверенностью сказать, кому из ведьмаков предназначено стать отцом ее детей. Перед ней стояла новая задача – найти его, найти, так как показало видение. Она вздохнула, и тихо позвала: –Пойди сюда. Ламберт подошел и так же молча сел на кровать. Сейчас он серьезно смотрел на ее бледное решительное лицо, и что-то говорило ему, что принятое ею решение будет не в его пользу. Девушка взяла его за руку заглянула своими зелеными изумрудами ему в глаза. – Ламберт, я не принадлежу себе. Все что я делаю – это иду за Предназначением. Ты действительно хотел бы этого, хотел быть со мной? Черные глаза ведьмака ответили ей с таким жаром, что она без всяких слов поняла насколько велико его желание. Это чувство окружило ее, в ушах зафонило словно во время грозы. – Прости меня, я не смогу дать тебе того, что ты хочешь – она положила левую руку ему на глаза и быстро подняла. – Обними меня. Обними так крепко, как только можешь – прошептала она, и руки ведьмака обхватили ее так крепко, что сердце принялось стучать, словно пойманная птичка. Ламберт не понял, зачем она сказала, что не может, не понял, зачем велела потом обнять, но ее близость опьяняла его, и он беспрекословно повиновался. Забыв про свою наглость, и язвительность, забыв, что только что хотел уехать отсюда, даже не увидевшись на прощанье. Девушка наклонила голову и нежно прикоснулась к его губам, вслушалась в свои ощущения, положила вторую руку ему на плечо и затем медленно оторвалась от губ ведьмака. Он не препятствовал делать ей то, что она желает. Хочет мучить, пусть мучает и только вздохнул, почувствовав, что Кристина снова отдаляется. –Прости – снова прошептала она и провела левой рукой по лбу ведьмака, Ламберт мягко упал на кровать и уснул. Когда он проснулся, он не помнил, как оказался в ее постели, последнее что он помнил, были ее слова о Предназначении, о том, что она не принадлежит себе. Не попрощавшись ни с Кристиной, ни с первосвященницей он уехал в этот день из храма. И каждый раз, вспоминая о своем пробуждении, в ее кровати. Ламберт вспоминал запах яблоневого цвета и тепло губ, которых так не коснулся. Глава 13. Деревья в саду храма уже давно все отцвели, чувствовалась, приближающаяся осень. По утрам воздух был тих и свеж. После отъезда Ламберта, Кристина долгое время ходила сама не своя, переживая этот неприятный момент снова и снова. Сколько раз ей еще придется проверять? Почему нет другого способа узнать предназначенного ей мужчину? Она принимала Чайку еще раз, чтобы не допустить ошибки, но ошибки не было, способ был только один. Кристина пыталась проверить как там Ламберт, но он перенес это лучше нее, и она застала его в весьма нескромный момент тут, же прервав связь. Теперь ее не покидала мысль о маленьких мальчиках в Повиссе и Лео. Она могла помочь мутации, могла контролировать этот процесс. Видения показали ей, что это сложно, но вполне выполнимо. И она решилась, попросила у матушки разрешение уйти на неделю и, собрав все, что могло пригодиться, перенеслась в Повисс. Очутившись во дворе крепости, огляделась. Никого не было видно, она напряглась, потянулась своим обостренным ощущением в поисках любого ведьмака и почувствовала двух в самой крепости. Немного подумав пошла к ближайшей двери, открыв ее, очутилась в коридоре. Доверилась ощущению и открыла вторую дверь слева по коридору. В комнате у камина сидели Глен, и еще один ведьмак. Видимо очень большой и высокий по с равнению с теми, кого она видела до этого. Мощные руки, этого пока незнакомого ей ведьмака придерживали перевязанный локоть. –Здравствуйте, Глен – поздоровалась она, подходя ближе к ним. – Простите, что так неожиданно. Решила сегодня воспользоваться вашим давним приглашением. Лицо старого ведьмака расплылось в улыбке, и он с радостью заключил ее в объятья, и держал ее так даже чуть больше, чем следовало мужчине в его возрасте. –Как ты вовремя девочка, неужели почувствовала, что без тебя не обойтись? –Нет, Глен, к сожалению незнакомых мне ведьмаков трудно почувствовать на расстоянии. В прошлый раз, каким-то чудом почувствовала вас. Но если нужна моя помощь я сделаю все что смогу. Лежавший у камина на лежанке ведьмак, вопросительно смотрел на девушку. Видимо гости у них такая же редкость как в Каэр Морхене. –Это Креган – представил ее неизвестному ведьмаку Глен – у него рана, которую разъедает трупный яд, ничего не помогает. – Она кивнула и потянулась к нему, почувствовала боль из плеча, рванная глубокая рана со следами когтей, весьма болезненная и неприятная рана не считая мелких царапин и ушибов. – Ударили вас со спины милсдарь Креган? – спросила она и скинула свой плащ, оставшись в платье послушницы, и посмотрела на Глена, потому что раненый ведьмак не ответил. –В самую точку девочка! Со спины, четыре утопца и один плавун. Дракон их загрызи и с каждым днем все хуже. –Не мудрено, яд расходится от раны по всему телу, потому что коготь задел кровеносный сосуд. Нужно снять верхнюю одежду и повязку. Я должна видеть саму рану. Старый ведьмак тут же принялся помогать раненому, снимая с него рубашку и повязку, в это время как девушка открыла сумку, вытащила оттуда спирт и смазала руки, лучше проявить осторожность, мало ли что она трогала. Подождав пока Глен помог перевернуться больному на живот, осмотрелась. Комната, обставлена так же скромно, как и в Каэр Морхене. Видимо ведьмаки любой школы ценили роскошь и удобство меньше всего. Да и незачем были эти нежности суровым и грубым воинам. Кристина присела на лежанку, проверила левой рукой, где поврежден сосуд и принялась сначала за него, потом уже занялась раной, через некоторое время тронула ведьмака за плечо. –Перевернитесь, пожалуйста, у вас и на боку не все хорошо зажило – ведьмак перевернулся и не почувствовав боли облегченно улыбнулся, девушка улыбнулась в ответ и откинула шкуру. Под ребрами на уровне селезенки шла ярко красная воспаленная полоса, на которую видно больной не особо обращал внимание. Закончив лечение, она накрыла ведьмака шкурой и нагнулась к своей сумке, вытащила розовый флакон и подала своему пациенту. –А теперь выпейте это – потребовала она приготовилась к тому, что он сейчас спросит, что это, но пациент повиновался ей без всяких слов. – Вот и хорошо. –Даже не знаю, как вас благодарить, – наконец, заговорил ведьмак, которого Глен назвал Креганом. –И не надо позже поблагодарите, а сейчас дайте-ка – она провела левой рукой по лбу и Креган мгновенно уснул. –Чудесница, богиня медицины! – заорал Глен и на этот раз успел поцеловать ей руку. Кристина строго шикнула на него и показала на дверь, они, молча, вышли из комнаты. Глен провел ее на кухню, где девушка тут же выпила немного воды, чтобы снять напряжение. –Я ведь по делу пришла к вам, да только не знаю, что скажите – начала Кристина. –А что тут говорить? Я бы вообще тебя здесь оставил – начал старый ведьмак, видно любящий поболтать. – А что ты краснеешь ягодка? Девка ты полезная раз чиркнула ручкой и здоров ведьмак. –Вы все шутите Глен, а я серьезно спрашиваю. Тогда я вас спрашивала, примите ли мою помощь и опять спрашиваю. Примите ли то, что я хочу сделать? Глен поглядел на нее, крякнул и потянулся к шкафу, вытащил оттуда кувшинчик с вином и поставил на стол. Налив чарку долго молчал, потирая бороду да усы. –Слышать то слышу, а в толк взять не могу. О какой такой помощи твердишь и почему боишься, что не приму? –Дело идет о ваших учениках Глен – четырех мальчиках. Я смогу поддержать их на последнем испытании, но также знаю, что к этому не допускаются чужие люди кроме ведьмаков – объяснила Кристина. Глен снова налил себе вина, предложил и девушке, но Кристина отказалась. Видно было, что сейчас он принимал для себя трудное решение. Она, конечно, помогла им, но тайны ведьмаков хранились веками и действительно никто и никогда не подпускался к ним со стороны. –А черт с ним! – махнул он рукой – Как, никак, а ты Целительница ведьмаков. Так сказал Ламберт, тебе наверно можно. Схватив его жилистую большую руку, девушка благодарно сжала ее и посмотрела в желтые почти волчьи глаза. –Поверьте, тайны ведьмаков мне не нужны, просто я должна помочь вам. Это мое Предназначение. Спасибо что доверились Глен, я сделаю все что необходимо и уйду – торопливо объяснила Кристина. –Чего уж там – расчувствовался ведьмак – будто я не понимаю, что о нас думаешь. Мало нас остается. Ох, мало. В прошлом году только двое погибли, хотя не молоды уже были. Все злость людская, да ничего изменить нельзя, люди всегда таковы были. Просят спасти – в ножки кланяются, отойдешь на два фута, псом да мутантом кличут. Последнюю мутацию двадцать лет назад провели. Из молодых только Стех и Койон остались остальные чуть моложе меня да Крегана. –А мне показалось, что он не так уж стар – заметила Кристина, вспомнив большого неразговорчивого ведьмака. Своим характером он напомнил ей Эскеля, хотя ей все ведьмаки напоминали его. –Нет, деточка ему уже давно за сороковой десяток идет, у нас ведь как выглядит на тридцать, значит дай сорок, а то и больше. Кристина посмотрела куда-то за спину Глена, сердце защемило, значит Эскелю около сорока, вот, сколько между ними разницы. –Ты никак притомилась? – спросил Глен. – Я сейчас тебе в комнате камин натоплю, отдохнешь, поспишь. –Нет, Глен все хорошо – она положила руку на его плечо и снова посмотрела ему в глаза. – Так дадите мне мальчиков? –Дам – твердо ответил он – что еще нужно скажи не стесняйся. –Придется вам с Креганом дежурить возле меня и мальчиков. Что не так будет, разбудите, если засну. И воду возле меня побольше оставьте. Много Сил потребуется. Спасибо, вам за доверие Глен спасибо. Завтра с утра начнем, как Креган в себя придет. –Завтра так завтра – согласился ведьмак. – Я смотрю, не балуют тебя благодарностями да заботой – прищурившись, посмотрел он на нее. – Так что смотри, на житье я тебя от всего сердца звал. Оставайся, живи с нами, никто слово тебе не скажет. В ответ Кристина лишь сжала его руку и поднесла к губам, глядя на нее, прослезился и старик. Видения ее не обманули, мутация проходила тяжело. Видимо не зря из десяти мальчиков переносили ее только четверо. Всех четверых она велела уложить на одну большую кровать, рядом стоял маленький бочонок с водой. Третьи сутки Кристина проводила рядом с мальчиками почти без сна. Заходившие проведать их Креган и Глен заставали ее постоянно на ногах, хотя она почти не спала, редко, когда просила их посидеть рядом. А под их присмотром, прикрывала глаза и забывалась тревожным сном, потом вздрагивала. И открыв глаза, бросалась к нуждавшемуся в помощи ребенку. Часто ведьмаки видели, как рука ее долго висит над низом живота, почти над самым пахом, но ничего не говорили, полагая, что она сама знает, что делает. На четвертые сутки мальчики заснули здоровым сном, и она сама тоже провалилась в забытье на двое суток. Встала только на третий день. Первым делом все четверо мальчиков были ею осмотрены. Убедившись что все в порядке Кристина упокоилась и оставила маленьких ведьмаков в покое. Дети счастливо смеялись, глядели на нее вертикальными зрачками. Глен и Креган тоже не могли скрыть своей радости, тренировали их, гоняя целыми днями между маятниками и по гребенке. Вечером они сидели втроем на кухне, Кристина собиралась уходить из Повисса, у нее было еще одно неотложное дело. Весь вечер она пыталась что-то сказать, но счастливый Глен все болтал и болтал, не давая раскрыть ей рта. Наконец не многословный, но наблюдательный Креган понял, что нужно ей помочь: –Да, когда ты замолчишь старая сорока! Дай же ей сказать – бросил он, смеясь старому ведьмаку. И оба ведьмака из Повисса почтительно ожидали, пока она наберется храбрости под их проницательными взглядами. –Глен, Креган простите меня, я не смогла сделать всего… – прошептала Кристина, опуская голову, пораженные ведьмаки молчали. – Только Франек и Весик смогут иметь детей, двое других мальчиков были слишком слабы. Поддерживая их жизнь, я потратила почти все силы. Удержать от изменения детородную систему организма я не смогла. Пораженные ведьмаки сидели, открыв рты. Они и представить себе такого не могли. Виданное ли дело ведьмаки, которые смогут иметь детей. Ведьмаки, для которых не станет проблемой завести жену и детей. Этой вечной незаживающей раны любого ведьмака. Опомнившись, оба бросились к ней. Принялись обнимать, благодарить, не совсем соизмеряя силу своей радости с силой объятий. Когда они отпустили ее, девушка едва дышала, избавившись от их крепких рук. –Знаешь ли ты, что ты сделала?! – Кричал Глен на всю крепость. – Что это значит для ведьмака? Креган только молча, улыбался, предоставляя говорить старому другу. –Знаю Глен, но двух ведьмаков для этого не хватит. Вот если бы ты дал мне возможность контролировать и будущие мутации тоже? – робко проговорила она. –Да я тебе все отдам, хочешь и этого молчуна забери – махнул он рукой на Крегана. – Сидит словно сыч весь день, даже рта не откроет. Скорей бы остальные вернулись, вот радость то будет! – Если ты действительно так благодарен Глен, то я рискну попросить у тебя кое-что – решилась, наконец, Кристина. Она помнила, что в видении был и Лео значит и его мутация тоже возможна. – Мне нужен еще один мутаген Глен. Послушай, это не для меня Глен. Это для юного ведьмака из Каэр Морхена – горячо заговорила девушка, глаза ее заблестели – ему уже шестнадцать Глен. Уже сейчас мне будет тяжело помочь ему, но это еще возможно. Если ты можешь Глен… не для меня – молила она. –Эх, девочка – крякнул он – дам я тебе дам мутаген. Только не смотри так своими глазищами, а то, пожалуй, влюблюсь на старости лет. А чего ты так смотришь, если у ведьмака могут быть дети, почему бы и мне семью не завести? – пошутил старик. Мутаген Глен дал ей на следующий день. Крепко обнял на прощание он и Креган. Звали в гости еще, просто так без повода. Она счастливая, но встревоженная предстоящей встречей прощалась со слезами на глазах, по двору крепости бегали четыре здоровых маленьких ведьмака. Двое из них смогут иметь детей. Девушка рассыпалась лепестками, и осенний ветер унес их вслед за ней. Еще, перед тем как отправиться в Каэр Морхен она мысленно потянулась к крепости, нашла там и Лео и Весимира. Прямо из Повисса отправилась в крепость, где впервые появилась в этом мире. Прощупала стены крепости, Весимир был в оружейной, тщательно затачивал новый меч для Лео. Она вздохнула, собираясь с мужеством, попыталась успокоить бьющееся тревожно сердце. И появилась прямо в оружейной позади Весимира, как туда пройти по крепости она не знала. –Здравствуйте, господин Весимир – поздоровалась она. Старый ведьмак молниеносно обернулся, перехватил меч в руке и выпустил его, только увидев, кто это. Лицо его явно не выражало радости от встречи с ней. –Простите, что потревожила вас – начала Кристина, но ведьмак не дал ей закончить. Молча, поднял руку, и остановил ее на полуслове. –Что вам здесь нужно? – резко спросил он. –Я пришла поговорить с вами о Лео. Ведь ему уже шестнадцать, давно пора провести последнее испытание. Я могу помочь. Есть возможность… – но он снова остановил ее. –Ведьмаки из Каэр Морхена не нуждаются в вашей помощи. –Простите господин Весимир. Понимаю, что я чужой человек, но это единственный шанс для Лео. Я пришла только ради него. –Не стоило этого делать – так же неумолимо ответил он ей. Девушка хотела сказать что-то еще, открыла рот, но потом поняла всю бессмысленность этого разговора. Он уже принял решение, и переубедить его никто не сможет. Ей не стоило так себя вести в ту первую встречу, эта ошибка показала ей, как все ее поступки влияют на будущее. Да она была не права, поддалась тогда чувствам, не подумала о Предназначении, о том, что кто-то пострадает от ее выходок. Переступив через свою гордость, Девушка взглянула на старого ведьмака, и протянула лежащий в руке флакон с мутагеном. –Мне очень жаль господин Весимир, что мы с вами не поняли друг друга, – но ведьмак не принял мутагена из ее руки, отвернулся к своему прежнему делу, словно ее и не было. По щеке девушки медленно сползла слеза, Кристина поставила флакон с мутагеном на сундук у двери и рассыпалась лепестками. Весимир обернулся, когда она уже исчезла, заметил флакон на сундуке и, не сдержавшись, взял его в руки. Да это был тот самый мутаген, он узнавал его по консистенции и цвету, но где она могла его взять? Кто сделал этот мутаген? Маленькая чертовка ударила по самому больному месту. Он никогда не сможет провести мутацию Лео, нет мутагенов, нет магов. Есть только страх, что Лео не выдержит последнего испытания. А доверить своего последнего ученика этой неизвестной девке с зелеными глазами, он не собирался. Его колючие брови сошлись на переносице. Не в добрый час тогда Эскель повстречался с ней. Хоть она и спасла его, а все едино не понятно чего от них хочет. Кристина вернулась в Храм и принялась по-прежнему лечить больных, которые приходили в храм. Осень вступала в свои права, золотила, листья на деревьях, задувала в окна и щели домов. Все чаще на дорогах попадались запоздалые путники, не всегда с добром стучавшиеся в двери Храма. В одну из таких холодных ночей, Кристина внезапно проснулась, почувствовала адскую боль в затылке, перед глазами появилась пелена. Семеро людей на большой дороге накинулись на человека со светлой бородой. Тяжелая палица опустилась ему на голову сзади, и он без крика упал на дорогу, обливаясь кровью, при свете одного из факелов ей в память врезались светло карие глаза с вертикальными зрачками. Пелена видения спала. Прямо на ночную сорочку, Кристина накинула свой плащ и схватила лежащую в углу комнаты сумку, готовую для таких случаев. Не думая о тех семерых напавших на ведьмака, она перенеслась на эту дорогу, опустилась перед ним на колени. Положила его окровавленную голову себе на колени. Принялась осторожно осматривать его. В темноте было плохо видно, и ее зрачки тут же стали вертикальными как у ведьмаков. Палица бандита проломила череп, весь затылок был липким от крови и запачкал ее плащ. Девушка вытащила из сумки бутылку со спиртом и водой, такая рана ей встретилась впервые. Раны на голове всегда давались ей тяжело. Здесь много сосудов и нервов, нужно быть внимательней и тем более затылок – это зрение ведьмака. Она приложила правую руку к мокрому от крови затылку, стиснула зубы, Сила быстро покидала ее. Кристина боролась не только за его зрение, но и за жизнь. Ведьмак почти перестал дышать. Только к рассвету она справилась с внутренними повреждениями и начала сращивать кость, когда мужчина пришел в себя, девушка впала в забытье, истощив все силы. Открыв глаза, увидела солнце в зените и вчерашнего ведьмака рядом с собой. Он развел костер и терпеливо дожидался ее пробуждения. Карие глаза его смотрели открыто и просто, он не был угрюмым как Волк или задумчивым как Эскель. Его молодое лицо было окружено светлой как волосы бородкой. Увидев, что она очнулась между усами и бородой сверкнули белые зубы. –Очнулась госпожа. Так вот кому я обязан жизнью. Сглупил я вчера, конечно, разыграли они меня – тряхнул он головой. –Воды, пожалуйста – попросила она, показав на свою сумку, он подал ей бутылку и помог подняться с земли. –Могу я для вас что-нибудь сделать? – почти весело спросил он. –Вы из Повисса? – спросила она. –Да, а вы откуда знаете? – удивился он. – Меня зовут Койон. Ведьмак снова блеснул белыми зубами, пригласил погреться у костра озябшую за ночь девушку, под ее плащом мелькнула ночная сорочка. –Меня зовут Кристина – ответила она – не бойтесь, я знаю Глена. – Поспешно сказала она. – А благодарить меня не надо. Вы тоже спасли меня. Брось вы меня здесь одну, кто знает, что бы стало со мной до утра – она прищурилась, глядя на солнце. Уже полдень, матушка, верно, ее потеряла. –Да это ничего – ответил он – разве мог я вас бросить. А живете вы, видать, поблизости – сказал он, не забыв мелькнувшего под плащом белого подола. –Нет – улыбнулась она – в княжестве Элландер. –Так госпожа чародейка? –Нет, Койон я не чародейка. А вы направлялись на зимовку в Повисс? –Да – ответил он – только изза тех разбойников остался ни с чем. Один из них притворился, что его грабят, я ему на выручку кинулся, а он меня палицей приголубил. Только и осталось что на мне сейчас – вздохнул он – меча жалко, а так ничего умней буду, хотя – он пощупал голову – даже шрама не осталось. –Ну что ж, тогда идемте Койон. Провожу вас и пойду сама – сказала девушка вставая. –Вы? – удивился он. – До Повисса еще месяц пешком идти. –А мы по-другому, дайте руку. Давайте не бойтесь – засмеялась она и мгновенно перенесла их во двор крепости. Через двор к ним уже трусцой спешил Глен, под маятниками мелькали головы маленьких ведьмаков. Койон удивлено осмотрелся, открыл рот от удивления, не веря своим глазам. Портал был ему явно в новинку –О, девочка моя. Ты ли это? – кинулся обниматься старый ведьмак и, прижав ее к себе, не пожелал отпускать, пока она не согласиться погостить. –Не могу Глен, простите – проговорила она ему в плечо. – Ох, да вы же задушите меня! – пискнула девушка. –За Койона я тебя и на руках могу носить весь день. Да боюсь, опять краснеть начнешь – ответил ведьмак, но руки разжал. – Я так понимаю, не зря ты его сюда притащила? – спросил он, обнимая и с Койоном. –Не зря – ответил Койон – жизнь мою спасла на дороге. От разбойников следы залечила и шрама не оставила даже – он повернулся и показал Глену грязный от крови затылок. –Я же говорю золото, а не девчонка. Ну, пойдем, пойдем – позвал он ее, но Кристина только покачала головой. –Не смейтесь Глен – она приподняла плащ и показала ему подол ночной сорочки. – В таком виде по гостям не ходят. Да и пора мне уже, время к вечеру идет. –Так ты что же красавицу нашу с постели поднял? – пригрозил он Койону. – Понимаю, понимаю – сказал Глен – принуждать не стану. Да и устала ты видно сильно. А за этого шалопая спасибо сам его учил и ростил – сказал Глен и обнял Койона, притянув к себе за шею. Кристина кивнула на прощанье, ведьмаки улыбнулись девушке в ответ, и она рассыпалась лепестками. Ведьмаки все еще стояли, когда от маятников прибежал Франтишек и нетерпеливо дернул Глена за рукав. –Эта была она, та самая Целительница? – спросил он у старика. –А ну брысь! – шугнул его старик. – Мал еще на Целительниц, заглядываться. Смотри не бери пример со Стеха, а то не велю лечить тебя потом. А ты сынок видать в рубашке родился, коли она тебя почувствовала – сказал он, обращаясь к Койону. –А ты ее, откуда знаешь Глен? – поинтересовался молодой ведьмак. –Расскажу, все расскажу – ответил старик и повел его в крепость. Осень продолжала, совершать свою неспешную работу. Все больше оголялись поля и сады. До начала зимы оставались считанные дни. Поработав с утра в теплице, девушка вернулась к себе и тщательно вымылась, хотя некоторые послушницы косились на нее за излишнюю чистоплотность. Только успев переодеться Кристина, услышала стук в дверь, в комнату вошла матушка. Помогавшие ей переодеваться Иоля и Офка, выбежали из комнаты. – Никак опять по ведьмакам своим моталась – напустилась она на нее – все никак не успокоятся. –Нет, Матушка я в теплице была. Что случилось Матушка? – насторожилась Кристина, все это вступление было явно неспроста, что-то с утра произошло. –И не спрашивай девочка, дорогу к нам стража князя Пласкевича перекрыла, от самого прохода в княжество Элландер. Старая княгиня естественно, с ним по этому поводу спорить не будет. Желающие помолиться Мелители должны идти через лес полный диких зверей. Сегодня трое на силу до нас добрались. Девушка нахмурилась, некоторые вещи в этом мире она не понимала. Имеющий власть или силу мог делать все, что ему вздумается: притеснять, бедных грабить, ущемлять бессильных. Правда была на стороне сильного и уже переставала быть правдой. –А почему Матушка? Что за причина заставила его так сделать? –Говорят, требует, что бы мы сына его единственного излечили, болезнь его магам да чародеям непосильна. Боюсь, не справимся мы, перестанут люди ходить в храм. Думаю писать письмо королю Фольтесту – нервно сказала Матушка. Девушка положила руку ей на плечо: –Не пишите Матушка, я схожу, посмотрю, что за болезнь? –А как не справишься? – забеспокоилась Матушка. – Если и телеги из соседних деревень не подойдут нам скоро есть будет нечего. –На все воля Мелители Матушка, разве нет? Вот не справлюсь, будете королю писать. Да и захочет ли он помогать нам? Матушка подумала, князь то к королю ближе да и не велик его грех. В порыве отцовской любви дорогу перекрыл эка невидаль, разве королю до того. Видимо и без девушки сама размышляла над этим первосвященица, покачала головой, посмотрела на Кристину. –Боюсь я тебя посылать к нему. Человек он не добрый не ровен час обидит. Ты и сказать ничего не посмеешь. Много людей в этих владеньях руку его почувствовали. –Будь, что будет Матушка. Пишите письмо к князю, что меня посылаете, а я с письмом и поеду. –Ну, храни тебя Мелители девочка – благословила она и вышла. В этот же день, в платье послушницы, собрав волосы в косу, начинающуюся от затылка, с сумкой в руках. Кристина поехала к князю Пласквичу, на самой тихой лошадке, какая была в храме. К вечеру не спеша добралась до замка, стража так же, как на дороге послушницу из Храма пропустила. Всю ночь девушка просидела в людской, иногда забываясь тревожным сном на неудобной скамье у стены. Князь ее принял только на следующее утро, вечером был занят охотой и гостями. –Так ты и есть, та послушница, что лучше всех врачует? – спросил он ее, вглядываясь в строгое бледное лицо, девушка присела перед ним. Одутловатое лицо князя сразу сказало Кристине, чем он был вчера занят, черная седеющая борода торчала клочьями, по утреннему холоду кутался князь в шубу из соболей. –Так считает Матушка, ваша светлость – ответила она. Иш, ты причмокнул князь и законам дворцовым обучена. Без долгих разговоров, велел слугам провести ее к комнате молодого князя и дверь, тихонько отворив впустить девушку туда. Поглядим, что за Целительница усмехнулся князь и оправил ее вместе со слугой своим Зденеком. –Что за болезнь у молодого князя? – спрашивала Кристина дорогой у слуги. –Кто же знает мазелька? – ответил слуга, почесал в давно не мытом затылке. – Как начнет кидаться на всех, так словно зверь дикий. Один раз даже на самого князя кинулся, ели отбили господина своего. Вы уж не прогневайтесь, князь велел вас в комнату его пустить и не выпускать пока не вылечите его. –Ничего Зденек, не бойтесь – успокоила она его. У дверей комнаты, где князя молодого держали, сидели двое слуг. Двери большие дубовые были закрыты толстым засовом, при их появлении слуги поклонились, обратились к Зденеку. –Только что утих, а то начал было на двери кидаться опять. –Отпирайте – тихо вздохнул Зденек. Жаль, им было мазельку, да за нее свою шею подставлять не хотелось, слуги повиновались. Осторожно стараясь не зашуметь, скинули засов, приоткрыли дверь, девушка проскользнула в комнату. Молодой князь сидел на полу, кроме лежанки и всякого хлама валявшегося на полу больше ничего в комнате не было. Возле кровати валялась миска с объедками, окна были забраны решеткой. Молодой князь, высокий юноша, с небольшой грязной бородкой, бешено сверкнул глазами и с криком бросился на нее. Девушка подняла вперед левую руку, медленно пошла на него. Молодой князь присмирел, словно маленький ребенок позволил повести себя к своей жалкой кровати и покорно на нее лег. Кристина села рядом, положила левую руку ему на лоб, глаза его тут же закрылись и парень заснул. Девушка почувствовала нестерпимую боль. Завеса перед глазами прояснилась. Перед смеющимся князем стояла на коленях женщина, молила его о чем-то указывала на его сына. Князь прогнал ее. Девушка открыла глаза и убрала спутанные длинные волосы юноши со лба. Дзенек долго прислушивался к звукам за дверью потом, когда наступила тишина, тихо ойкнул один из слуг. –Убил, как есть убил – зашептал он. –Нет, он, когда убьет, еще больше кричит, – ответил задумчивый Зденек – другое тут что-то. Отворяйте, сам пойду. Слуги поспешно отперли дверь, Зденек осторожно просунул голову, заглянул в комнату. Послушница сидела на кровати князя, сам он тихонько лежал. Девушка поманила слугу рукой. –Он сейчас спать будет до вечера. Небойтесь, умойте его – сказала она. – И к князю меня проводите. –Вы никак вылечили его мазелька? – зашептал Дзенек, глядя на спящего юношу. Она печально покачала головой и пошла к двери. Далеко идти им не пришлось, князь сам вошел в комнату и бросился к кровати, поглядел на спящего сына. Повернувшись к ней, закричал: –Отвечай что сотворила? Почему сын мой недвижим?– грозно спрашивал он. –Спит он сейчас, ваша светлость, и до самого вечера будет спать – ответила послушница. –Берешься его лечить или бежать задумала? – спросил князь. – Только знай слугам моим выпускать тебя не велено, пока не сделаешь всего что нужно. –Воля ваша, светлейший князь, а только помощи моей мало вам будет. Ведьмак вам поможет, потому что на сыне вашем проклятье лежит – ответила девушка, не опуская глаз под гневным взглядом князя. –Хитро придумано, где же я тебе ведьмака сейчас возьму? Они тебе не грибы, что в лесу растут. Редко их теперь встретишь. –Если велите, ваша светлость, ведьмака я найду. Он и снимет проклятье. Что от меня зависит, я сделаю – также спокойно ответила Кристина. Князь посмотрел на спящего сына, потом на послушницу. Она стояла прямо перед князем, не опуская зеленых глаз своих. Страха князь к своему пущему гневу на лице ее не приметил вовсе. –А вот и велю что тогда? – спросил он, кривясь в усмешке, Дзенек пугливо оглянулся. Ох, в гневе князь, не миновать бедной мазельке плети на дворе. –Тогда ваша светлость, позвольте выполнить ваше приказание – ответила послушница и рассыпалась перед ними лепестками. –А курва! – заорал князь, нисколько не боясь, что разбудит сына. – Попомню я это первосвященнице. Какую обманщицу прислала! Нет толку от нее один мусор! Взбешенный князь кинулся из комнаты, Зденек за ним. До сих пор удивляясь, тому, как все быстро случилось. А потом позавидовал послушнице, вот бы и ему, так. Как осерчает князь, так и фить дунуть лепестками, куда подальше от него. Зденек почесал свою макушку, еще болевшую от утренней зуботычины господина. Кристина перенеслась в храм и отыскала Матушку Нэннеку рядом с новыми больными. Терпеливо подождала, пока она освободится, и только оставшись с ней, наедине поделилась новостями. Новости Матушку расстроили, где сейчас взять ведьмака. Конец осени, ведьмаки либо в пути к замку, либо уже на зимовке. –Это как раз не такая большая проблема – сказала Кристина. – Сейчас посмотрю, нет ли кого поблизости. Дело в другом Матушка, захочет ли князь открыть дорогу. Человек он странный, продержал меня до утра всю ночь в замке, вместо того что бы сразу к сыну провести. Я так поняла, пока молодой князь на него самого не бросился его, и болезнь сына не беспокоила. –Святая Мелители, что теперь? Будем писать Королю? –Погодите, Матушка попробуем снять проклятье. Написать всегда успеем, если не получится проклятие снять, сама письмо к королю доставлю. Она поклонилась Первосвященнице и пошла в свою комнату. Во время поездки к князю и за ночь ожидания Силы у нее прибавилось. Кристина села на кровать закрыла глаза, потянулась сознанием в поисках ближайшего ведьмака и тут же отшатнулась, ближайшим был Геральд. Он сидел в трактире у Трима, весело поглядывая на проходящую мимо официантку явно подумывал о том, чтобы с ней уединиться. Надо было спешить. Она перебрала все варианты. Ламберт на нее в обиде, к нему не обратишься, к Эскелю она никогда не пойдет помощи просить, когда ей помощь была нужна они только и смогли, что на дверь указать. Можно обратиться за помощью в Повисс. Да только тут ей в голову пришел Лео, может если она позовет Волка, то он станет обращаться с ней иначе. И уговорит Весимира, позволить ей провести мутацию. Ради Лео она попросит Волка и даже больше все сделает, что бы князь ему хорошо заплатил. Придется просить помощи у Волка. Кристина открыла глаза и очутилась перед дверью в трактир, накинула на голову капюшон, сильней запахнулась в плащ, чтобы не нарваться на пьяных посетителей, сидевших за первым столиком у дверей. Девушка тихо вошла в трактир, встала у него за спиной. Волк не услышал, почувствовал ее приближение. Мышцы на его шее напряглись, ведьмак еще не знал, враг или друг притаился и ждет. –Здравствуй, Волк – тихо сказала она, так чтобы не было слышно посторонним, сидевшим в корчме поблизости. Он обернулся, рассмотрел ее лицо. Волк был удивлен, поправил повязку на белых волосах, и криво усмехнулся. –Чем обязан? – бесцветно спросил он. –Сын князя Пласкевича проклят, нужна твоя помощь. –Вот пусть князь и зовет или ты князю служишь? – отхлебнул пива, снова глянул на нее, но странная чародейка Эскеля, была все так, же спокойна. Если бы речь шла о ней, да не Лео, не пришла бы она к нему, скрепя сердце подумала Кристина. Разговор у них с Волком не клеился. –Его люди перекрыли дорогу, паломники не могут пройти к Храму Мелители, что в Эрлландре. Теперь лицо ведьмака дрогнуло, он вгляделся в ее глаза, все еще колеблясь между недоверием к ней и тревогой за матушку Нэннеку. –Причем здесь ты? –Матушка Нэннека послала меня решить эту проблему. Дорогу князь перекрыл из-за больного сына и сказал, не откроет, пока его не вылечат. –Тебя? – он с сомнением посмотрел на нее. – Да пока я туда доеду, уже зима будет. –Поэтому я и пришла, что времени нет. Пойми Волк, если бы не спешка я нашла бы помощи у других ведьмаков – соврала она. –И даже так? – он допил пиво, оставил на столе монету и положил другую, подмигнув официантке. – Куда я, по-твоему, дену лошадь? –Возьмем с собой. Они вышли из корчмы, она терпеливо ждала, пока ведьмак вывел лошадь, приторочил к седлу сумку. Смотрел Геральд на нее с подозрением и явной неприязнью. –Каким образом мы туда попадем? Ни слова, ни говоря, Кристина взяла его за руку, и они оказались во дворе Храма. Колокола били к вечерней молитве. Послушницы шли к храму, большинство построек было уже закрыто, солнце клонилось к земле. Девушка огорченно вздохнула, придется оставить его у себя. Сейчас нет смысла идти к Матушке и беспокоить ее, на ночь глядя. Младшие послушницы спали по двадцать человек в одной спальне, девушки постарше имели право на отдельную комнату. Сколько в храме комнат и есть ли свободные, Кристина не знала. –Большинство комнат сейчас уже закрыто. Придется тебе остаться у меня, оставь лошадь, я тебя подожду здесь. Беловолосый ведьмак скрылся в конюшне, прекрасно зная, куда идти. Не знал он только одного, почему эта чародейка здесь и что ее сюда привело. Матушка Нэннека не со всеми добра, Первосвященница храма Мелители была строга с теми, кого не любила, хотя могла послать ее к князю и, не любя. Только почему интересно ее? Он вернулся к девушке и она, молча, повела его к своей комнате и указала на кровать. –Располагайся, это все что я могу тебе предложить – чародейка скинула плащ, под ним оказалось платье послушницы, ведьмак покосился на нее. Платье красного цвета не скрывало ее груди, и тонкой талии, легкий полумрак мягко окутывал ее фигуру. Пахло от нее знакомым ароматом трав и яблоневого цвета. Геральд хотел припомнить, где он это чувствовал раньше и не мог. Руки ее быстро расплетали косу на ночь, высвобождая отросшие за все это время волосы. Она повернулась к нему спиной, что-то долго перебирала руками, потом облегченно вздохнула. Ведьмак усмехнулся, чародейка распустила корсет, но снимать не стала. –Ты стала послушницей Храма? – спросил он. –Нет – соврала Кристина, не желая объяснять под насмешливым взглядом Геральда, про свое Предназначение доброту Матушки. – Нашла временный приют. Здесь мне были рады больше чем в Каэр Морхене – не сдержавшись добавила она. –Разве мы просили тебя оставаться здесь? Могла вернуться в свой мир из ужасного, злого Каэр Морхена – с нескрываемой ненавистью бросил ведьмак. Девушка развернулась так, словно он кольнул ее иглой, в два шага подошла к нему. Зеленые глаза ее сверкали, грудь гневно вздымалась, она дрожала от гнева, и это было ей весьма к лицу. Геральд видел, что она уже хотела сказать ему то, что давно накипело у нее на душе. Поток слов был готов сорваться с губ чародейки в любую секунду, когда руки ведьмака внезапно взяли ее за покрасневшее лицо, и он крепко прижался к ее губам. И тогда Волк почувствовал, как от нее исходит странное притягивающее тепло, ему вдруг захотелось притянуть эту чародейку к себе, вдохнуть аромат ее волос, ощутить под руками ее упругое тело. Но Кристина явно этого не понимала, она вырывалась с силой дикой кошки. Сначала попыталась отбросить его руки от своего лица, потом уперлась ведьмаку в грудь. Пока наконец Геральд не уступил ей не оставил в покое. Она смотрела на него широко открытыми глазами, такая живая, сильная, полная гнева и стыда, волосы, растрепавшись, упали ей на плечи и на лицо. Немного отдышавшись, Кристина дала ему такую оплеуху, что ведьмак упал на кровать. Больше она ничего не сказала, взяв несколько шкур на полке в нише, постелила их на пол у стены. Накрывшись сверху своим плащом, закрыла глаза и легла спать. В тишине комнаты было слышно, как Геральд долго ворочался на ее кровати, потом наступила тишина. Для чародейки она довольно миролюбива, отметил про себя Геральд. Утром, когда ведьмак очнулся, девушки в комнате не было, от вчерашней ночи осталась только ноющая щека и странный знакомый аромат. Может не так уж она и плоха, если ее приняли в Храме, хотя бы и временно, когда она вошла в комнату, Волк уже успел одеться. –Ты готов? Нам надо спешить – брови сдвинуты, в глазах видно, так и не простила ему того поцелуя. –Я хочу повидаться с Матушкой. –Позже – чародейка мотнула длинной косой, взяла за руку и они оказались в замке. В людской чародейка обратилась к придурковатому слуге, спросила примет ли их князь. После их провели в покои князя. Увидев их, князь лишь усмехнулся, хлопнул в ладоши, потребовал у вошедшего слуги пива. –Вижу, ведьмака ты нашла, что теперь опять улетишь? – обратился он к девушке. Кристина присела, ясными глазами посмотрела в лицо князя. –Не уйду ваша светлость, если взялась вашему сыну помочь так уже доведу это дело до конца. Если не верите, останусь с молодым князем, пока ведьмак не вернется. –Вот оно что, а ведьмак, куда же пойдет? –Искать того кто проклятье наложил – ответил Геральд – только так его снять можно. Князь замолчал, что-то обдумывая, махнул рукой слуге, запахнул на груди новый испачканный вином камзол. –Отведи мазельку к молодому князю, ведьмак пусть идет куда хочет. Если излечите, награжу, не сможете так уж не серчайте в гневе себя не помню – предупредил князь, сверкнув белыми зубами в черной бороде. Зденек уже хотел проводить Кристину к молодому князю, когда она остановила его, взяла ведьмака за руку чуть повыше локтя и тихо прошептала: –Ищи старую женщину, что в обиде на князя. Сын у нее есть примерно одного возраста, что и князь молодой. Потом она ушла вместе со слугой, ведьмака проводили к воротам замка. Геральд, не долго, раздумывая, пошел в ближайшую корчму. Люди посторонились, когда он пришел. Кто-то бросил за спиной выродок, но ведьмак привычный к такому лишь усмехнулся. Попросил пива и сел возле самого веселого кмета с кувшином браги на столе. Кмет был явно словоохотлив, а Геральд терпелив. Выслушав о ценах на сено и зерно, дошел до налогов тут пришелся к слову и князь. – Что земля не родит все князь и заберет – осмелел пьяный кмет. – Только и остается до следующей осени продержаться. –А кто же после князя править будет? – ровным голосом спросил Геральд. –Да, должен сын его единственный, а все одно не сможет – хохотнул кмет, в корчме зацыкали на него. –А чего бояться, прокляла его та баба! – расхрабрился мужик. –Какая такая баба? Ведьма что ли? – заинтересовался Геральд. –Да, какая она ведьма? – протянул кмет. – Только в гневе сказала вот и вышло по ее. Князь, он на охоту поехал. Да мимо ее хижины как проезжать, случайно на сына ее наскочил. Конь испугался. Маленько времени князь потерял. И волка упустил в тот день. Вот и велел в гневе парня того поймать в темницу засадить, мол порчу на князя навел, а мать его к князю пошла. Поклоны перед ним била, чтобы сына отпустил, а он ни в какую. Тады она и сказала, чтоб сын его за это его самого жизни лишил. –Врешь ты ведьмино веретено! – встрял другой кмет. – И не так Ланцужиха сказала, а чтоб «гнев его да в сыне ему отыгрался». Потому молодой князь даже на отца своего словно зверь кидается. Кум от стражника князева слышал. –Все едино – согласился кмет. – Сын его теперь как зверь под замком сидит, носу на люди не кажет. –Что же за фамилия такая чудная – спросил Геральд – у бабы этой? Что ль померла уже? –Нет – ответил второй кмет – по мужу ее так прозвали милсдарь, а его Ланцугом кликали. А она уж бабкою стала от горя. Все у ворот замка вечерами сидит, ждет, что можа сына выпустят. Геральд допил свое пиво, поблагодарил корчмаря и пошел снова к замку. Стоявших у входа стражников оглядел издалека, отозвал в сторону десятника. –Сегодня князь ваш нанял меня. Сказал, чтоб помогали мне все – твердо сказал беловолосый ведьмак. Стражник покосился на него, но отрицать не стал, всем слугам это передали. –Знамое дело, Зденек сказал. –Ну, так вот, придет сюда к вечеру бабка, если зовут ее Ланцужихой, хватайте и ведите в замок. Стражник кивнул головой и пошел на свой пост. Геральд пошел к городской темнице, здесь пришлось немного поспорить, пока один из стражников не сбегал до замка. Ведьмак просмотрел все списки, нашел парочку молодых парней, что сидели в темнице и предупредил главного стражника. –Придут если вечером к тебе за парнем из темницы. Спроси у кого отец Ланцугом был, того и отдай, понял? –Понял, милсдарь ведьмак, как не понять. Только откуда вы знаете, что придут? – поразился стражник. –Придут – усмехнулся он. После этого ведьмак неторопливо обошел маленький город, осмотрелся и вернулся в замок. В желудке давно уже урчало от голода, поэтому он воспользовался расположением слуг и как следует, поел на кухне. Часок вздремнул на лавке. Даже не думая торопиться к князю, дождался вечера, тут стражники привели старую замученную бабу, которая откликалась на Ланцужиху. От нее несло такой вонью, что даже привыкший к разным запахам от монстров Геральд отвернулся. Видно, что она ночевала в канавах не первый день. Потом ведьмак, привыкнув к запаху, повернулся к ней. –Скажи мать, у тебя сына в темницу посадили? – спросил он. –У меня милсдарь уж три годочка как посадили – завыла она. Бабу успокоили, посадили на лавку в кухне. В поисках ведьмака на кухню зашел Зденек, увидел Ланцужиху и как-то боком подошел к ведьмаку. Видимо побаиваясь проклятий и в свою сторону. –Вас, господин князь, спрашивать велел. Ждет не дождется с полудня и Целительницу с князем молодым уже ведут в залу. –Так он же бросается – удивился Геральд. –Нет милсдарь, при Целительнице присмирел, и переодеть себя дал, и умыть. Смотрит на нее словно на святую и смирнехонек словно теленок. Ни один маг до этого сделать так не мог. Так что князю сказать, милсдарь? В гневе то он что хошь сделает – с испугом поделился Зденек. –Не бойся, серчать ему не зачем, проклятье снять можно. –Вот и хорошо, милсдарь ведьмак, все полегче будет. Пойдешь, бывало, князя молодого кормить, а сам думаю, что сейчас голову снесет. Они прошли в зал, где сидело за столом несколько гостей и сам князь во главе. На скамье у стены сидела девушка в платье послушницы, все такая же строгая прямая, рядом с ней сидел надо полагать молодой князь. Лица у парня Геральд не рассмотрел. Гости со страхом поглядывали на княжьего отпрыска, но мутные глаза юноши смотрели только на девушку, никого другого он здесь не видел. Это было удивительно, Геральд еще не видел, что бы проклятый был так тих. –Ваша светлость – поклонился он князю. –Ну, так что ведьмак снимешь проклятье? – спросил он. –Сниму ваша светлость, если сделаете, что скажу – ответил ведьмак, глядя прямо на князя. Лицо князя пошло гневными морщинами, кулак опустился на стол, так что миски и кубки загромыхали. –Это как это? Что скажу!? Я тебе князь или помело в корчме?!! –Воля ваша князь, а только проклятие без вашего желания не снять – спокойно ответил Геральд. Князь глянул, на своего сына, хлебнул вина. Перед гостями князь не мог от сына так легко отступиться, без гостей с ведьмаком по-другому бы заговорили, холопов хватает. Да и престарелая тетка только о племяннике и спрашивает. Княжество терять охоты князь не имел. –Говори, что делать надо. –Надо, ваша светлость, – не торопясь сказал ведьмак – из темницы вашей сына одной женщины выпустить. Да на руки ей отдать. Наградив ее отпустить, тогда проклятие и снимется. –Это сделать можно – князь повеселел, руда здесь особого нет. – Зденек пошли кого-нибудь и побыстрей – повеселел князь, гости продолжали, молча наблюдать, ни слова, ни говоря видимо тоже опасаясь его гнева. Немного погодя привели стражники парня бородатого, грязного. Он упал в ногах у князя и остался, там лежать, ни жив – не мертв от страха. Геральд махнул рукой стражникам, в зал привели и Ланцужиху. –Воля ваша князь – молвил Геральд, отходя в сторону. Князь покривился, видно припомнив этих людей и от запаха, что шел от этих нищих. Стражники отошли от Ланцужихи, и она кинулась к сыну, прижала его к груди. Взвыла от радости баба, заголосила на весь замок. Князь молчал не долго, потом стукнул опять по столу. –Ну, хватит! Забирай его и иди. Да, за гнев мой на-ка возьми, – кинул ей на колени кошелек. Женщина взяла кошелек и медленно поползла вместе с сыном к дверям. –Благословен будь князь, благословен благодетель и ты и дитя твое – проскрипела она. Геральд уже не смотрел на мать и сына. Взгляд его был обращен к сыну князя. Юноша сидел все также, но когда эти двое вышли из зала, вскрикнул и упал на скамью. Кристина тут, же провела правой рукой над его головою и он очнулся. Глаза его осмысленно смотрели по сторонам. Князь, застыв, сидел в своем кресле, не веря глазам, гости охали и ахали. Молодой князь оглянулся, увидел отца, кинулся к нему в объятья. Глаза князя заблестели, а сын его заплакал. Наглядевшись на сына и уверившись, что он в своем уме. Князь велел нести самого лучшего вина, поманил к себе ведьмака и послушницу пальцем. В первую очередь обратился к ней. –Ну, умница разумница, что и сделать для тебя не знаю. Сделала все как обещала должен, и я слово свое сдержать награжу вас, чем захотите. –Благодарим ваша светлость – ответила девушка – но моей работы здесь мало. Наградите ведьмака. Если моей помощи более не требуется, прошу соизволения вернуться в Храм. –Видал, какова скромница ведьмак! – причмокнул губами князь. – Давно ли ты знаком с ней ведьмак? –Второй раз вижу – ответил Геральд сущую правду. –Ну, ладно. Как зовут тебя ведьмак? –Геральд из Ривии – ответил он. –Что же скажи скромница, сколько дать твоему ведьмаку и за тебя и за него награжу? Лицо Кристины дрогнуло, словно она припомнила что-то худое, но она быстро пришла в себя. –Слышала я, ваша светлость, что за снятие проклятия ведьмаки берут пятьсот полновесных монет. Ваше слово, господин князь – послушница снова опустила глаз в пол. Князь крякнул, да делать было нечего, сидели перед ним гости, рядом любимый здоровый сын. Слова нарушить он не мог. Велел принести кошелек с тысячей монет, вручил их Геральду. Дзенек проводил их до ворот с поклонами. Оттуда ни слова, ни говоря, Кристина перенесла их назад в Храм. Геральд был зол, все вышло по ее и даже денег дали ему втрое больше ее стараньями, а он только и сделал, что пива в корчме попил. А чародейка словно не чувствовала что его гложет, смотрела в глаза его открыто. На вот, смотри, скрывать нечего, вся как на ладони. И от этого помощь ее стала для него еще противней. –И у кого ж ты еще помощи кроме меня просить думала? – вдруг спросил Волк. – Уж не у Эскеля ли? –Нет – ответила она, кровь прилила к щекам от обиды. – А ты что разговорился? Кошель пояс оттянул, язык развязался? – съязвила Кристина. –Нет – он рассмеялся – просто гадаю, кто бы тебе помощь оказал, а может это Ламберт? Ей вдруг захотелось показать, что есть ведьмаки, которые и видеть ее рады и помощь оказать готовы. И пусть знают, что не нужен ей их Каэр Морхен и они сами не нужны. Потом вдруг подумала, не станет ли это новой ошибкой, помолчала, размышляя. Все дело в Лео. Забыть пока нужно и о гордости и обидах. Может, увидев четырех маленьких ведьмаков, живыми и здоровыми Геральд убедит Весимира, доверить ей мутацию Лео. Убедившись, что поступок ее не повлечет за собой, новой ошибки, решительно протянула руку: –Пойдем, покажу. Только ночевать там придется, не спешишь? Геральд наблюдавший все это время за ее колебаниями тоже размышлял. Что за напасть эта Целительница? Упала как снег на голову. Вызвала его к князю и дала ему возможность получить за это втрое больше денег, но при этом не подпустила к себе вчера ночью. Чего она добивается? Если чародейке нужно его доверия и расположения, то она ошибается, никаких денег для этого не хватит. –Не спешу – протянул руку Волк, пролетел через завесу тумана и оглянулся. – Где мы? – В Повиссе – ответила девушка, закрыла глаза. – А теперь помолчи – бросила ему, застыла на минуту, зеленые глаза скрылись за веками. – Они на кухне, идем. Геральд слышал о школе ведьмаков в Повиссе, но никогда не видел других ведьмаков, была еще и третья школа, да уж слишком далеко. Девушка уверенно, открыла дверь, провела по коридору к другой двери и смело толкнула. Было видно, что здесь она не впервые. Сидевшие на кухне мужчины оглянулись, радостно улыбнулись ей. Старший из них, кинулся к ней с объятьями. –Здравствуй, Глен – радостно кивнула она и обняла старика. – Добрый вечер Креган, добрый вечер Койон – четвертому мужчине она лишь кивнула головой, но глаза этого ведьмака засветились и без приветствия, как только он ее увидел. –Простите что так поздно и не одна – извинилась Кристина. – Да только смотрю, вы времени даром не теряете – глянула она на ведьмака, отзывавшегося на имя Глен. – А ну, признавайтесь, кто теперь в неприятность новую ввязался? Кристина грозно засучила рукава и уперла руки в бока. Ведьмаки рассмеялись и показали рукой на Койона. – Это Геральд из Ривии, сможете приютить нас на ночь? – спросила она, вспомнив о том, кто стоял у нее за спиной. Глен только кивнул головой, пригласил Геральда на освободившееся место у огня. –Утром назад Волк – сказала девушка ему и ушла из кухни вместе с Койоном. Не умевший долго молчать Глен, решил начать с того что сразу в глаза бросилось. –Смотрю, не любит она тебя, а помогает – проронил Глен, поправляя дрова в очаге, и потер руку, старая рана всегда ныла перед дождем. –А вы, стало быть, ей как родные? – гадливо улыбнулся Геральд, вспомнив взгляд ушедшего ведьмака. Как бычок на веревочке бежал за ней. –Родные – подтвердил Глен – зря ты так к ней. Она ведь взамен ничего и не требует. Только и рада, если слово ласковое скажут. –Да я уж знаю, видел – в том же тоне ответил Геральд, вспоминая, как она сцепилась тогда на ужине с Трис, кто из них был опасней и не поймешь. –Дело твое – заговорил другой ведьмак в углу, мощный высокого роста мужчина. – А только ее не обижай, много она добра нам сделала. Если что так мы заступимся – грозно шевельнул бровями он. Геральд прищурил глаза, значит вот к кому она могла обратиться да не обратилась, почему-то к нему пришла. Опять не понятно получается, защитники есть да не хочет чародейка их помощи. Вместо этого пришла к нему, хоть и обижена. Рана была небольшой, но могла стать и большой проблемой. Ведьмаки по старинке лечились «Ласточкой», да «Белой Чайкой» не подумали даже о том, чтобы смазать рану спиртом. Койон застенчиво посмотрел на нее, но Кристина не могла ничего поделать, она слишком устала, что бы лечить сквозь одежду. Это сложнее. Она попросила его раздеться иповернулась к нему спиной. Дождалась, пока он ее позовет. Осмотрев его ногу, выяснила, что поранился ведьмак на охоте недалеко от крепости, потом полечила его и велела лежать. –Знаю я вас – посмеялась над ведьмаком – только дай воли в новую историю ввяжетесь. Койон задержал ее руку и посмотрел своими открытыми карими глазами на нее. Видно пытался подобрать слова. Кристина улыбнулась ему, погладила по светлым волосам и положила руку на лоб. –Спи Койон, отдыхай – заботливо поправила на нем одеяло. Не оборачиваясь, тихо спросила: – Насмотрелся или сказать что хочешь? Стоявший у дверей Волк хмыкнул, наблюдал и ждал пока она встанет, дойдет до него. Она чуть ниже него, но стоит сейчас прямая непреклонная готовая к отпору. –Защитников твоих видел, почему заклятье снимать их не позвала? Вместо благодарности да заботы меня терпела. Кружишь ты, словно коршун вокруг козлят маленьких, а на кого целишься не понятно. –Коршун? – переспросила она. – Хорошо если я тебе коршуном кажусь так и запомни! Больше я от тебя обид терпеть не буду, могу и своими силами справиться без защитников! – твердо сказала она и прошла мимо него. Ее идея провалилась, как не любил ее Белый Волк так все, и осталось. Только больше обида на него выросла. Коршуном ее назвал, в злом умысле обвинил. Она еще поплакала немного в подушку от бессилия. Не легко исполнить свое предназначение, не легко убедить ведьмаков из Каэр Морхена в своих добрых намереньях. Да видно придется с этим как-то жить, не принял ее Каэр Морхен и не примет наверно. Зачем же в небо плевать, все одно плевок на нее упадет. Подумав еще немного, она уснула. Маленьких ведьмаков Волку не показали, ведьмакам из Повисса он тоже не приглянулся. Обидно им стало за свою Целительницу и о своем разговоре с Волком они ей ничего не сказали. Наступила зима. Снежные дали расстилались, насколько видел глаз. Ведьмаки сидели в своих крепостях. Послушницы Храма Мелители в учебных классах. На Кристину нашло какое-то беспокойство, и Матушка начала было волноваться за нее. Тогда Кристине пришлось ей все рассказать. Придется ей будущей весной уйти из Храма, так ей видения показали. Предназначение ведет ее к друидам, постигать свою Силу дальше. Первосвященница долго не хотела в это верить, а потом сама написала ей письмо в Маенский круг друидов к Мышовуру. С наступлением тепла ждали ее новые края, новые люди. И девушка грустно бродила по заснеженному саду Храма. Но была на сердце у нее, не только эта тоска. Почти год прошел, как она не видела и не слышала ничего про Эскеля. Собрались зимовать ведьмаки и из Каэр Морхена. Проводили время в охоте да разговорах, прислушивались к вою метели за стеной и дожидались весны. – А не случалось ли с вами необычных вещей? – спросил вдруг Эскель у своих друзей. – Это, каких же? – уточнил Геральд. – Дважды у меня так было – медленно, начал рассказывать ведьмак, и пламя отражалось в его темных глазах. – Дерусь я с монстром, а когда чувствую что силы на исходе, словно жарким летом на меня подуло, травами и цветами какими-то. Сил прибавилось. А без этого я думаю, не выжить мне тогда. – Эскель оглядел своих друзей, все они смотрели на огонь. – Что ты скажешь Ламберт, не было ли у тебя такого? Ламберт кивнул и усмехнулся, глядя на Эскеля. Если бы он знал, откуда это, кто помогает им. Чтобы сказал Эскель тогда? Геральд тоже подтвердил, что такое у него было. –И у меня тоже! – восторженно кричал Лео. – Еще прошлой зимой! Наконец-то у него было хоть что-то общее с этими опытными ведьмаками. –Да помолчи ты – буркнул Весимир – тебя только не хватало. Зимовали они тихо, почти не пили Белую Чайку. Все были заняты своими мыслями. Эта зима прошла над Каэр Морхеном, как всегда снежными бурями, вьюгами, буйными ветрами и леденящей тоской, что сжимала холодом не только тела, но и сердца ведьмаков. Глава 14. Как только зацвели деревья, Кристина ушла из Храма Мелители в Маенский круг друидов. Ее наставником стараньями матушки Нэннеки стал друид Мышовур. Простая полная единения с природой жизнь друидов, подействовала на нее, словно лекарство от злой тоски, что мучила ее так зимой. Позже девушка поняла, что это подействовала весна. Она ожила вместе с ней, ей захотелось надеяться на лучшее, верить, что все у них с Эскелем сложится. Потому что никого другого рядом с собой она и представить не могла, и больше никого не проверяла. Хотя, не редко навещая Повисских ведьмаков, ловила выжидающий взгляд Койона и восхищенный Стеха. Ее обиды почти забылись, остались в памяти только самые лучшие воспоминания от того времени, что они провели вместе с Эскелем в лаборатории. Их беседы, рассказы ведьмака о жизни в крепости и его детстве среди ведьмаков. Она часто говорила о своем предназначении с Мышовуром и другими друидами, беседовала с Висеной. Их неторопливая спокойная речь открывала ей новый смысл во всем. –Что сможет человек без природы? – спрашивал ее Мышовур. – Оглядись вокруг, все, что окружает нас это живое и чтобы жить в единении с природой, нужно относиться к ней бережно, с уважением прислушиваться к тому, что она говорит. Это и есть, учение друидов. В кругу друидов лесные звери ходили без страха. Они не давали себя гладить как домашние животные, но и не несли человеку опасности. Кристина по совету друидов прислушивалась к себе, к таящейся в ней тайне, которую называла Силой она и голос в видениях. Часами бродила она по лесу без страха заблудиться или встретить диких животных. Висена учила ее разговаривать с птицами, Мышовур с лесными зверями. Ее не пугали темные своды старого леса, где сквозь кроны деревьев не пробивался ни один луч солнца. Не было у нее в душе больше страха и при виде болот и лесных топей, она знала, сколько лекарственных растений растет в таких местах, и почему природа дала им возможность расти только там. Иногда она навещала матушку Нэннеку, приносила ей редкие травы, помогала с больными как раньше. Душевное равновесие помогло ей повзрослеть, заглянуть глубоко в себя. От части мысли об Эскеле и работа в Храме, помогли ей тогда не испугаться, приспособиться, понять обычаи и традиции этого мира. Кристина незаметно для себя стала прекрасно ориентироваться в окружающих ее опасностях и событьях. В лесной глуши за Майенским кругом, она нашла старую покосившуюся хижину. Теперь в свободное время девушка потихоньку поправляла ее, приводила в порядок. Здесь она нашла свое убежище. Разводила позади дома некоторые редкие травы, сушила собранные, готовила мази и настойки. По-прежнему Кристина помогала всем ведьмакам, познакомилась с оставшимися ведьмаками из Повисса, часто беседовала с Койоном. С ним было легко говорить, он ничего не просил и не ожидал как Ламберт. Просто заполнял пустоту в ее сердце искренним дружеским участием, помогал восстанавливать ее новый дом. Ведьмаков из Каэр Морхена она не видела, хотя с наступлением весны они уже вышли на большак. Теперь Кристину часто можно было видеть в лесах в зеленом платье друидов, с распущенными волосами. Медленно шла она с корзинкой в руках среди зеленых великанов. Однажды на такой прогулке девушка встретила, совсем неожиданного знакомца, еще по книгам о ведьмаках. После этого в сердце ее снова поселилась тревога, такого спокойствия как первые полгода учебы у друидов, она больше никогда здесь не испытывала. Он сидел под кустом орешника, взгляд его говорил о спокойном неторопливом потоке мыслей. Не ощути она его рану, можно было бы подумать, что он просто любуется солнцем и цветами. На губах его играла улыбка. Иссиня-черные волосы цвета вороного крыла лежали на плечах, черные горящие глаза внимательно оглядели ее, когда она подошла ближе. –Здравствуй, Aen Seidhe, что ты здесь делаешь? – спросила Кристина, садясь рядом с ним. Узкие губы эльфа скривились в презрительной усмешке. Рядом с ним на траве валялась сползшая с головы шапка с беличьим хвостом, одежда из шкур животных не оставляла сомнений, он был из эльфьего отряда «белок». –Разве это имеет значение для тебя dh'oine? Какое тебе дело до того, что в лесу лежит один маленький гадкий эльф? –Да, мне есть до этого дело – сказала она и ласково отвела его руку от груди, под ней скрывалось кровоточащее пятно, рана от вытащенной стрелы. Ничего не говоря, она приложила руку и лечила его пока не почувствовала, что раны больше нет. Только потом девушка открыла глаза. Эльф смотрел на нее удивленно, не скрывая, любопытства Кристина не мешала ему себя разглядывать. Это был первый эльф, которого она видела, и ей тоже было интересно. Все оказалось правдой, они действительно высокомерны, возвышенно поэтичны, горды, есть в них что-то чего никогда не достичь людям. Горделивой непринужденной осанки, той изнеженной утонченности и … девушка взглянула в глаза эльфа еще раз, да ей не показалось обреченности. –Как тебя зовут dh'oine? – спросил эльф, не меняя положения и смысла своих презрительных взглядов. –Зови меня Целительницей – тихо сказала она. –Ты знаешь, что за помощь «белкам» тебя убьют твои собственные собратья? – тихо прошептал эльф. – Разве это имеет значение, когда передо мной лежит нуждающийся в помощи, и я могу ее оказать? – спросила она, поднимаясь со своего места. – Я исцеляю, не спрашивая имен. Нет ничего дороже жизни Aen Seidhe, и ты это знаешь. –Но твои собратья спрашивали мое имя, когда стреляли из арбалета. Им хотелось сделать этот лес чище, избавив его от еще одного эльфа – горько бросил он ей в след. – Я не забуду, как жгли они мой дом, как плакали наши дети возле тел своих родителей. Девушка остановилась, сердце ее сжалось, значит, «Час Презрения» все же придет, эльфы встанут плечом к плечу и будут защищать то, что у них осталось. Жалкие клочки земли и непомерную гордость. И люди не останутся в долгу, они будут так же бесстрашно идти вперед, посылая самых храбрых, но жестоко обманутых тонкостью политики людей. По королевствам нордлингов будет ходить все чаще смерть, оставляя после себя пепелища, горы трупов и реки крови. Она не пожалеет детей и стариков, слабых и больных, бедных и богатых. Кто знает, что ждет в это время ее и ведьмаков, что велит ей сделать Предназначение? –Мне жаль Aen Seidhe, жаль, что не можешь забыть – сказала, Кристина, не оборачиваясь. – Если бы это было в моих силах… остановить ту стену ненависти, которую люди и эльфы строили веками. –Прощай Целительница – произнес эльф издалека – жаль, что у тебя нет таких сил – прошелестел он. Этим эльфом был Яйевинн. В этот день Кристина плакала в своей хижине весь день, ей было страшно от того что ждет ее, ведьмаков и тысячи других людей и эльфов. Эта встреча лишь разбудила в ней страх, но следующая встреча дала ей оружие против этого страха – решимость и восставшую веру в Предназначение. День был совсем обычный, она была в лесу, собирала цветущий в это время зарник. Возле нее летала иволга, с которой она изредка пересвистывалась. Потом на нее навалилась боль, она согнулась вдвое, упала на землю. Ее давили, давили Силой, но не такой как у нее. В глазах ее стояли слезы, Кристина не могла даже позвать на помощь в этом безлюдном лесу, только иволга отчаянно засвистела, увидев, что с ней случилась беда. По позвоночнику прошел холодок, Сила предупреждала ее об опасности, но что может еще случиться с ней, если она и так не может пошевелиться, поддавшись своему инстинкту, данному Силой. Девушка из последних сил подняла вверх левую руку. Боль мгновенно отпустила, где-то совсем рядом, слышались женские голоса. Голоса совершенно разные, прекрасные по звучанию, злые по своему значению. Голоса были, несомненно, женские, она различила три голоса. –Говорила, надо было использовать одновременную атаку – произнес резкий высокий голос. –Этого было довольно, если бы она не защитилась – произнес серебристый голосок похожий на лесной ручей. –Хватит спорить, надо думать, что делать с ней дальше – решительно произнес последний голос и вокруг девушки воздух сгустился от направленных на нее заклинаний. Кристина уже пришла в себя и сейчас думала, что делать? На нее напали чародейки. Она не ожидала нападения, но Сила помогла ей справиться, дала защитное поле как она это понимала. Что дальше? Остаться в защитном поле и наблюдать за тем, что они хотят делать или дать им отпор решительно и быстро пока они не ожидают этого? Дилемма была непростой, но в таких случаях Сила никогда не давала ей подсказок, Кристина всегда была вынуждена искать решение сама, и в случае ошибок оставалось винить только себя, в конце концов, это было справедливо. Решившись на атаку, в крайнем случае девушка, ничего не теряла. Правда кроме защитного поля у нее не было ни какого оружия, но Кристина решила, что это уже не ее забота. Если Сила хочет чтобы она выполняла свое Предназначение, ей придется защитить ее. Кристина закрыла глаза и, опуская левую руку, перенеслась в роскошную комнату. За столом сидели три женщины, блистательно красивые, каждая по-своему. В роскошных не скрывающих их прелестей платьях, их шеи и уши украшали драгоценности из дорогих камней, волосы были уложены и завиты. Сейчас повторилась та ситуация с Трис Меригольд, которой не смотря на ее удивление здесь не было. По сравнению с ними она была простой вшивой крестьянкой в зеленом льняном платье, простоволосая, но в эльфских зеленых туфельках. Это единственный подарок, который вылеченный ею эльф ремесленник уговорил ее взять, устоять против такого подарка она не могла. В ее сознании появился голос без всякой Чайки, без транса. Он назвал ей имена этих женщин, и снова пропал, теперь у нее было оружие против них пусть небольшое, но все, же неожиданность и знание это тоже грозное оружие даже в неопытных руках. Прямо перед ней сидели Кейра Мец целительница чародейка, Филиппа Эйльхарт и Францеска Финдабаир Энид ан Глеанной, эльфка чистых кровей, которую также называли Маргариткой из Долин. Кристина знала, чего добьется эта женщина в «Час Презрения», и какую цену заплатят за это сотни эльфов и людей, поэтому свой гневный взгляд она остановила на ней, встреча с Яйевинном была еще свежа. –Зачем ты Эанид ан Глеанной и вы Кейра Мец, Филиппа Эйльхарт напали на меня? Глаза лани, глаза прекрасной Маргаритки раскрылись, она заговорила на Старшей речи, наивно полагая, что она их не понимает. Ее подруги прекрасно скрыли свой страх под масками безразличия, не зная, что их чувства Кристина тоже воспринимает прекрасно. –Велики Синие горы! Она сама пришла сюда! Почему нам не сказали, что ее сила настолько велика! У нее нет эльфской магии, это я могу сказать вам точно. –Трис не знала приделов моей Силы, так же как не знаете их и вы – гордо ответила она на чистейшей Старшей речи, теперь их маски безразличия спали с их прекрасных лиц, сквозь бледность кожи проступал страх. –Чего вы добивалась, нападая на меня? – повторила она свой вопрос. Алмазы размером с лесной орех сверкнули на тонких длинных пальцах Кейры Мец, ее рука взметнулась в сторону Кристины. –Слухи о полуграмотной целительнице достигают даже наших ушей – язвительно сказала чародейка, видимо считая, что она на много образованней ее. –Знаешь ли ты Кейра пути распространения чумы, чем она вызывается и как можно ее остановить? – спросила в ответ Кристина. –Нет, и знать не желаю. Я не собираюсь лечить вшивых кметов рядом с которыми и стоять от вони не возможно – презрительно скривилась Кейра. –Только в этом и есть отличие между нами. А ты Филиппа, что понадобилась королевству Редания от меня? Я лечила подданных Редании хуже, чем Темерии? – удар попал не в бровь, а в глаз все знали, что она серый кардинал Редании. Знали про ее связь с министром шпионажа Дийкстрой, но бросить это ей в лицо никто не пытался, от таких обвинений можно было не дожить до утра. На этот вопрос Филиппа не ответила, зато ее руки явно начали готовиться к заклинанию и поэтому лицо ее снова, застыло под маской холодного безразличия. Даже декольтированная грудь мерно опускалась и поднималась, не выдавая охватившей ее злобы. Обращаться к Маргаритке из долин Кристина не стала, просто стояла и ждала очередную атаку, держа наготове левую руку. Видимо они общались телепатически, удар был одновременным. Руки их взметнулись к ней, лица осветились магией, ничего человеческого в лицах их не осталось. Все их существо было отдано заклинанию без остатка, и в этом то и был их ошибка. Кристина прищурилась, зрачки ее автоматически сузились, в организме так же быстро произошла перестройка почти до уровня ведьмака, что случалось с ней в редких случаях. Даже в темноте она видела не всегда, только в особых случаях Сила давала ей те, способности, что были у ведьмаков всегда. Но сейчас это было необходимо, Кристина всего за мгновение до их удара подняла руку вперед и заклинания чародеек ударили в синеватую прозрачную пленку. Вокруг нее образовался пузырь, сильно смахивающий на те, что пускают в детстве с помощью мыла и соломинки маленькие шалопаи. Заклинания их отразились от него и ударили со всей вложенной в них силой на самих чародеек. После удара чародейки не шевелились, они поникли в своих креслах, только глаза Филиппы были открыты. Кейра и Маргаритка не могли сделать даже этого, но они ее прекрасно слышали, Кристина это знала. Девушка повернула голову в сторону Филиппы. –Впредь подумайте над тем, что вы хотите сделать. На удар я отвечу ударом. Сегодня я только защищалась, но если мне понадобится, могу и напасть. Меня не интересуют ваши дела, не интересуют ваши планы, но если захотите поговорить, как сегодня – усмехнулась она. – Заходите. Сегодня у вас было преимущество неожиданности, больше его не будет. Не нужно испытывать пределы моей Силы. Ее границы никто не знает и никогда не узнает – с этими словами она перенеслась в лес, к своей брошенной корзинке. Присела перед этой горсткой сплетенных прутьев на колени, прижала корзинку к груди. Поделиться своими тревогами и счастьем было больше не с кем, она была невыносимо одинока особенно сейчас. –Спасибо, спасибо – шептала она. – Спасибо, что не оставляешь меня. Я сделаю все, все, что нужно исполнить. Я буду следовать за своим Предназначением. Сквозь слезы повторяла Кристина, и хотя до этого она не верила ни в одно божество, не видела ничего сверхъестественного ни в религии своего мира ни этого. Сейчас она поверила в то, что есть над ней или в ней. То, что никогда ее не покинет, конечно, если Кристина исполнит все условия договора, подтвердил голос Силы. И она, лишь кивнула головой в знак согласия. Больше не было необходимости, пить Белую Чайку. Голос говорил с ней по мере необходимости, видения приходили во сне по ночам. Предназначение готовило ей еще не одну волнительную встречу в этом году, и девушка еще этого не знала. В королевствах нордлингов дела шли своим ходом, несмотря на присутствие, здесь Кристины события продолжали развиваться. Королевство Нильфгаард одерживало победу за победой, где-то там, на невидимых из Севера границах с другими королевствами, но набирающая мощь армия Эмгыра ван Эймса жадно посматривала на север. Черные кони нильфгаардских рыцарей рыли копытами землю в предчувствии будущих битв. Геральд повстречался с Йеннифэр, и их роман развивался именно так, как было описано в книжках. Лютик колесил с ним по дорогам, оповещая всех и вся и о некоторых интимных сторонах жизни ведьмака. Принцесса Ада подрастала, оправляясь после снятого проклятья. В Цинтрийском княжестве давно родилась маленькая Цирилла и уже успела потерять своих родителей. Голос торопил Кристину познать себя, сделать то ради чего она сюда пришла. И она старалась, старалась всеми силами какие у нее были. Хотя временами, очень редко. Она была готова отдать всю свою Силу за одну единственную встречу с Эскелем. Силу ей отдавать не пришлось. Это произошло само. Хотя она давно уже видела эту битву в видении, еще там – в Храме. Эскель дрался с крылатым чудовищем, и оно ударило его по бедру своей когтистой лапой. Собрав все силы, Эскель убивает чудище, но сам остается на земле. Это произошло, в самом начале осени, когда кметы благословляя или кляня погоду, начинают собирать золотую рожь и овощи с полей. Кристина сидела у себя в хижине, готовила согревающую мазь, как просили несколько престарелых кметов недавно пришедших в круг друидов. Боль в бедре бросила ее на пол, знакомая картина всплыла перед глазами, но она оглушенная от боли и того что ей придется делать, продолжала сидеть на полу. Полтора года она здесь, полтора года не видела его, ни Ламберт, ни Геральд ни словом не обмолвились о нем. И он тоже не искал ее, хотя часто она просыпалась в Храме от стука в ворота темной ночью, с замиранием сердца ожидая, что это Эскель пришел за ней. Всю зиму после встречи с Геральдом, она ждала хотя бы какойто весточки от него и так и не дождалась, потом затосковала. Вспоминала все, что могло напугать ведьмака, настроить против нее. Вспоминала тот взгляд, когда она в расстегнутой рубашке стояла над полковником, обшаривая все его карманы. Ему это не понравилось, он не думал, что она может такое, а она смогла. Ради него смогла! Кристина вернулась мысленно к Эскелю. Рана серьезная, и кроме того сама кость вывихнута силой удара из сустава, на расстоянии даже если она справится, что-то может пойти не так. Не хочет же она оставить Эскеля из-за своей гордости, в лучшем случае хромым. Ей придется спешить к нему и она застонала от того, что раздирало ее сердце. Всплыли, откуда-то те слова, что он произнес так спокойно в Каэр Морхене. Взгляд, что он бросил на нее стоя возле полковника и еще страх, что Эскель снова ее прогонит. Кристина подняла руку к лицу, сжала переносицу и слезные каналы, чтобы не терять сейчас на это время. Потом когда он ее прогонит или прижмет к сердцу, она будет плакать. Потом она даст волю всему, что накопилось за эти восемнадцать месяцев в ее душе, но не сейчас. Тяжело встав, девушка накинула на себя плащ, взяла свою сумку и закрыла глаза, пожелав только одного. Оказаться с ним рядом, перенестись туда, где был он. Выпив две Белые Чайки, Эскель кое-как отрезал хвост мантикоры, как доказательство своей победы над монстром. И с большим трудом или можно сказать чудом, взгромоздился на лошадь. Ведьмак перекинул здоровую ногу через седло, действие Чайки быстро кончилось, и боль окатывала его удушающей волной при каждом шаге коня, но выбора не было. Пешком он бы, не сделал, даже шага. Полу закрыв глаза, он попытался расслабиться, что бы тело двигалось в такт лошади, и отдача при движении была меньше, но это не помогло. А потом конь вдруг заплясал на месте и Эскель почувствовал прикосновение к спине и к плечам. Еще не зная, что это потянулся рукой к мечу за спиной. –Не надо это я – зазвенел голос за спиной, и на плечо ему легла маленькая белая ручка. Конечно, он узнал этот голос, узнал несмотря на боль, узнал бы на поле битвы среди адского шума, или в непроглядной тьме. Это была она. Ее теплое тело прижималось к нему сзади так близко, от нее шло такое тепло, такой знакомый аромат, что Эскель почти забыл о ноге. Пока конь, успокоившись, снова не пошел, вперед, примеряясь к двойной ноше. Ее левая рука прикоснулась к вопиющему от боли бедру, и блаженное неведенье боли опустилось на ведьмака. Он даже подумал что это запоздалое действие Чайки. Она, утихшая боль, эта близость. Так не бывает. –Прости, что появилась вот так. На лошади, позади тебя – снова заговорила она. – Я не думала, что ты уже едешь. Останови лошадь тебе надо лечь. Тепло пропало, боль вернулась, но сбоку от него стояла сама Кристина в плаще с распущенными волосами глаза смотрели на него с жалостью. – Ты сможешь потерпеть еще немного? – Смогу – ответил Эскель, не узнав своего хриплого голоса. И все смотрел, как она тут же принялась рвать ветки с деревьев собирать их на земле. Принесла хвороста, и все время говорила с ним, успокаивала, просила потерпеть. –Я сейчас, ты подожди. Потерпи совсем капелька осталась. Нужен костер и место, куда тебя положить. Сейчас, почти все. Кристина расстелила свой плащ на ветках, знаком Игни ловко развела костер. Подошла к нему в зеленом платье и протянула руку, не растаяв среди деревьев как навеянные болезнью миражи. – Обопрись на меня, будем потихоньку ложиться. Погоди. Она легко перегнулась и положила левую ладонь ему на раненую ногу, боль отпустила. Ее маленькая ручка положила одну его руку себе на плечо. –Давай, осторожно, не спеши – просила Кристина, и с ее помощью ведьмак спустился на землю, чуть не сбив ее саму. Девушка покачнулась и отпустила руку. Эскель застонал, боль вонзилась не только в ногу, но и в мозг. После отсутствия боли ее возвращение было почти невыносимым. –Прости! Прости я сейчас – она ловко обошла его с другой стороны и одним движением убрала боль. Вернула его руку на свое плечо, показала как обпереться. И так прижавшись друг к другу, они дошли до костра, где Эскель растянулся на ее плаще, мечтая только об одном, чтобы она осталась здесь с ним. И черт с ней с болью, если так надо, может курва остаться тоже. –Откуда ты узнала? Как сюда попала? – наконец спросил он, хотя губы его еще не слушались. Затихшая нога стала странно холодной, видимо крови уже порядочно вытекло. –Потом – улыбнулась она. Поспешно открыла одной рукой сумку, вынула оттуда флакон, по запаху со спиртом. Капнула немного на правую руку и смущенно перевела на него взгляд. – Эскель я сейчас отвернусь от тебя, но руку не уберу, боли ты не почувствуешь. Тебе придется потихоньку снять брюки. Не смотри на меня так, пожалуйста, так нужно. Иначе я не смогу – прошептала Кристина смущенно. Ведьмак долго смотрел на ее опущенную голову, ее затылок, обращенный к нему. И никак не мог примериться с мыслью, что это она. Та самая девочка, что когда-то приняла его за галлюцинацию. Сейчас, за столько времени пока он ее не видел они снова рядом. И в этот самый радостный момент встречи, он не может решиться обнять и ее прижать к себе. Он взглянул на лежащую, на своем бедре руку и подумал что так видно надо, Кристина зашьет рану и это не займет много времени, а потом, потом … Эскель сглотнул, они будут свободны. Ведьмак шевельнулся, потянул за ремень, осторожно потянул кожаные брюки вниз. Она почувствовала его движение, рука на бедре задрожала. –Там на сумке одеяло Эскель, когда разденешься, накройся. Он послушно взял одеяло, снова вернулся к брюкам. Ее теплая рука медленно переползла выше, прямо на голое бедро и прижалась к его коже. Эскель снял полностью брюки в кровавых подтеках, накрылся одеялом и ждал. Ждал терпеливо, пока она повернется, ждал ее взгляда, но она на него не смотрела. Опустив голову, девушка протянула правую руку под одеяло и приложила, где-то выше от раны. Он почувствовал тепло, странное успокаивающее тепло и аромат трав и еще тот запах, да совсем такой же, как в склепе, когда гуль оглушил его. Эскель положил руку на ее голову, тихо утвердительно произнес: –Ты. Значит тогда ты… – взволновано произнес он. –Я – она подняла глаза и скромно улыбнулась, с первого слова догадавшись, о чем он говорит. – Разве ты не знал? – в свою очередь удивилась и расстроилась девушка. Ни Ламберт, ни Геральт значит, о своей встрече с ней с Эскелем не говорили. Кристина закусила губу от огорчения. Ведьмакам из Каэр Морхена ее помощь всегда не в радость. –Нет – услышала она в ответ. Ведьмак закрыл глаза, положил руку с капелькой ее тепла себе на грудь, он даже не догадывался о том, что помощь была от нее. Какое-то смутное ощущение стесняло каждый раз грудь, но такое не приходило ему в голову. Когда она пропала из Каэр Морхена, он долго не мог поверить в это. В лаборатории она была самой простой, обычной девушкой, теперь что-то в ней изменилось. И это не только ее способности к знакам и к лечению, возможности исчезать и появляться. Эскель снова посмотрел на нее, не было раньше в ее движениях такой уверенности, грации, она словно раскрывшаяся роза осталась прежней, но источала еще более сладкий аромат. Кристина повзрослела, понял он. Не было уже той беззащитной девушки, которую он кинулся защищать у нее в доме, того испуганного ребенка который несмотря на свой страх пытался защищать его. В ней стало больше того, что появилось в конце их пребывания в лаборатории: уверенность хищника, сила, которая скрыта, но является частью нее. Она вытащила левую руку наверх, положила ему на колено. –Согни ногу Эскель – он недоуменно посмотрел на нее. – Я должна проверить работу мускулов – твердо сказала она. И он согнул ногу, затем, повинуясь ее руке, снова разогнул и согнул. Ее лицо, осветила радостная улыбка, она смеялась. Сначала Эскеля это обрадовало, он давно не видел ее, не видел этих губ, рук, не слышал ее смеха. Пусть смеется, только не … над ним, брови его сдвинулись, левая не видная ей рука ведьмака напряглась. Неужели он останется для нее глупым ведьмаком из прошлого навсегда? Он положил свою руку на ее, Кристина подняла голову и их глаза встретились. –Почему ты смеешься? – как можно безразличней спросил Эскель, она залилась звонким смехом, уже не сдерживаясь. –Вспомнила железную бадью, тогда в первый раз. Эскель тоже улыбнулся, почувствовал легкое головокружение от накатившего вдруг желания, прямо сейчас с больной ногой. Черт побери, в эту минуту! Ведьмак потянулся к ней, положил свою руку ей на затылок, слегка притянул ближе, чтобы запечатлеть на этих смеющихся губах самый желанный для него поцелуй. И вдруг остановился. Перед глазами всплыла та ненавистная сцена в ее комнате, полураздетая Кристина, склонившаяся над человеком, которого она называла полковник, и он до пояса раздетый у ее ног. Вспомнил ведьмак и свой сон, она и полковник в воде, почти обнаженные, стоят близко друг к другу. Кто знает, что последовало за этими ударами. Бывает, что и любовник ударит в гневе любимую, но это ничего не меняло, любовь проявляется по-разному. –Почему? – вдруг спросил он у этих сияющих зеленых глаз. – Почему ты и полковник? Зеленые изумруды ее глаз померкли, она вывернулась из его руки. Отползала дальше от него, и повернулась спиной. Разве обязательно было говорить об этом сейчас, вспоминать то, что она сама вспоминала с содроганием. Ведьмак этого не понимал, он не знал каково это целовать и терпеть прикосновения ненавистного врага к своей коже. Его волнует почему? Ну и не надо! Черт с тобой и твоими прикосновениями! Если ты не веришь мне на слово. Черт с тобой и со всеми ведьмаками упрямыми, как стадо ослов! Она сорвала травинку под ногами, до боли сжала в руках и ничего не ответила. –Если я спрошу, ты мне скажешь правду? – послышался голос Эскеля за спиной. –Спрашивай – также, тихо не оборачиваясь, сказала она. –Ты и полковник в воде это было? Гром поразил бы Кристину сильней, сила чародеек не страшила ее, так как необходимость ответить. Что она может ему сказать? Было, но не все. Ты спрашиваешь, значит знаешь? Заткнись ведьмак, я спасала тебя, а на войне все средства хороши! Что она может сказать ему о том, что было в бассейне и не важно, откуда он это узнал. «Уже совсем не важно, совсем неважно» – отчаянно подумала она, у нее появилось чувство, что лучше им было сегодня не встречаться. –Было, но не, то, что ты думаешь – выдавила из себя Кристина. –А в твоей комнате то, что я видел? – продолжал ведьмак ее пытать. Она обернулась к нему с сухими горящими глазами, дрожащей рукой откинула, прядь волос со лба. –Я позвала его! Позвала только для того что бы забрать у него ключ. Если бы мы не уничтожили все в той комнате, неизвестно что стало бы с моим миром. Только для этого Эскель! – крикнула Кристина и отвернулась назад. –Тогда почему ты не рассказала все мне? Почему делала все одна? – продолжал он настойчиво расспрашивать. –Почему не рассказала? – зло передразнила она. – Потому что я заняла твое место Эскель. После того дня с бадьей в моей комнате все поменялось. У меня появился выбор ты или я. Я его сделала, выбрала себя. Мы редко виделись, почти не говорили. В тот день, когда у меня взяли пробу на надкостницу на локте, как у тебя. Я весь вечер стонала у себя в комнате, у меня не было твоей выносливости. На следующий день и еще целый месяц после. Я старалась говорить с тобой как можно меньше, потому что поминутно чувствовала боль. Боялась выдать себя. И каждый раз, испытывая боль, выполняя все, что они мне говорили я винила ни их, не тебя. Знаешь кого я винила тогда во всем? – Кристина посмотрела на его задумчивое лицо. – Себя Эскель, только себя. Боялась, что ты откроешь правду, узнаешь и станешь … – она остановилась чуть, не сказав, что он станет ее ненавидеть за то, что он попал в лабораторию, исключительно из-за нее. Этого он ей точно не простит. –Скрывала потому что считала меня глупым ведьмаком? – продолжил Эскель за нее. – Который не умеет рассуждать? – также тихо спросил он. – Ведь я из прошлого, что я мог сделать ведь так? Поэтому? Ты не отталкивала меня и не приближала. Ты наслаждалась игрушкой из прошлого? Тебе было смешно как сегодня. Смешно, что я такой, какой есть. Мутант, темный ничего не знающий о твоем мире? –Нет! – вырвался у нее крик. – Все не так! Ты не так меня понял! –Тогда объясни мне как? Почему ты скрывала от меня это? Почему считала, что я с грубостью варвара испорчу твой план? – упорствовал Эскель и протянув руку схватил ее за плечо, чтобы узнать от Кристины давно мучающую своей жестокостью правду. –Потому что, потому что … – из ее глаз потекли слезы, она сама придвинулась к нему и закрыла его глаза левой рукой. Кристина зарыдала, не сдерживая рвавшихся из груди стонов, отдавалась своему горю полностью без остатка. Чувствуя, что так боль становится хотя бы терпимой. Как могла она ему сказать, что все это он терпел по ее вине. Что это она вызвала его в свой мир и то, что она приложила все усилия к тому, что бы отправить его назад было всего лишь ее долгом. Не имела она права говорить ему, что ей было тяжело и больно, что полковник был ей так же противен как и ему, что в тот вечер, когда она ждала его в своей комнате. Ее трясло только при одной мысли, что его руки смогут сегодня к ней прикоснуться опять. Она выплачивает Эскелю свой долг до сих пор. И не важно, что ради этой выплаты, ей необходимо стать для него ненавистной гордячкой и жестокой интриганкой. Разве поверит он в то, что она не могла сразу отправить его назад, если знала что это возможно? Для чего они провели там еще полгода вместо того, чтобы уйти оттуда сразу же? Сможет ли он понять, что для исполнения этого Предназначения ей было необходимо подготовиться к этому морально и физически? Что ей ответить на все эти вопросы, когда Эскель захочет узнать и эту правду тоже? Дрожащей рукой она хотела прикоснуться к нему, приложить руку к его щеке и поцеловать на прощание. Но Кристина заставила себя отойти назад, так и не коснувшись Эскеля. Кто знает, как действует вызванный ею сон? Вдруг он все чувствует и слышит. Зачем было вообще ему что-то говорить, терзать его своими чувствами. Все, что произошло следствие ее желания, зачем же ждать понимания благодарности от жертвы ее детских мечтаний. Это ее долг перед ведьмаком и всеми остальными. Никто не просил ее появляться в этом мире, почему же она считает вправе рассчитывать на доверие Волка, ждать понимания от Весимира. Значит им с Эскелем не суждено быть вместе никогда. Ему она не скажет, что все это из-за нее. Пусть думает, что ей все равно, что он чувствует. Пусть будет в полной уверенности, что она даже не была здесь. Девушка хотела приложить левую руку к его лбу, но потом со стоном поднялась. Какое право она имеет распоряжаться его жизнью, его памятью? Это его право хотя бы ненавидеть свою мучительницу. Хотя бы это право она должна оставить за ним. Она собрала Силы, создала над ведьмаком защитный синеватый пузырь. Дала столько Сил, что бы он держался до утра, охраняя сон Эскеля от непрошеных гостей и диких зверей и вернулась в свою хижину. Здесь она без сил упала на кровать, переживая весь разговор снова и снова. Придумывая тысячу способов убедить Эскеля, что никакие силы не заставят ее причинить ему боль. Знай, она тогда в Лодзи, во что выльется простое желание увидеть ведьмака, и она бы никогда этого не захотела, никогда. Даже зная, что никогда в жизни не сможет его увидеть. Утром его разбудило пение птиц. Хвост мантикоры притороченный к седлу лошади, убедил, что вчерашний вечер ему не приснился, под ним лежал ее плащ, укрыт он также ее одеялом. Так вот значит, что ее останавливало от близости с ним? Вот почему она была так холодна с ним? «Ведьмак – брезгливо подумал он – глупый ненужный мутант для чего он ей»? Даже здесь в его мире. Кристина выше него. Может делать то, о чем он может только мечтать. Она исцеляет рукой, снимает боль, переносится, куда захочет и может даже усыпить. Зачем он ей? У нее наверно хватает мужчин и без него. Она стала еще красивей, хотя и одета просто. Ему даже показалась, что ее глаза вчера были согласны на все, но это была только насмешка, злая насмешка над ним. Она всегда выше него, лучшего него. Кристина не выгнала его из своей квартиры в чужом мире, а он выгнал. Указал ей на дверь там, в Каэр Морхене, даже не позаботился о том, что с ней будет завтра. Она помогала им, не требуя ничего взамен, а он даже не пытался ее искать. Лишь к вечеру вспоминал ее целый год и даже больше. Ни вчера, ни тогда в крепости не сказал простого спасибо. Он ей совсем не пара. Невесело думал Эскель, запрыгивая на свою лошадь. Кристине он не нужен, а вот граф Крелскер и его сын ждут его с хвостом мантикоры, и ему нужно было спешить за своим вознаграждением. Давай же Эскель скачи, только ни одна лошадь не сможет унести ведьмака туда, где тебя не найдет твое Предназначение. Ни один историк нордлингов не смог дать точный ответ на вопрос, когда действия толпы людей, достигают того уровня слаженной единой силы, которая сметает за одну ночь с престола королей и оставляет бессмысленные горы трупов после себя. Почему стыдливый и покорный кмет, в какой-то момент берет вилы в руки и идет вперед, не боясь последствий. Даже политики прибегали к этой стихийной силе не во всех случаях, никто не знал, куда эта стихия ударит в следующий момент. Сила ее была именно в этой неопределенности. Холодной осенней ночью, в одной придорожной корчме с северной стороны Вызимы, несмотря на позднюю ночь горел свет. Корчма часто была пристанищем местных бандитов, и честные люди обходили ее стороной, но у Эскеля не было выбора. Он устал, лошадь его тоже нуждалась в отдыхе. А бандитов он боялся меньше чем честных людей, иногда отказывавшихся платить за выполненную работу. Ведьмак надвинул капюшон плаща ниже на голову, хотя плащ давно промок и давал только холод, а не защиту. Большак в этом году больше не привлекал его по многим причинам, поэтому он упорно шел в сторону Каэр Морхена даже в дождь, по ночам. Привязав лошадь в стойле, и задав ей корма из чужого мешка. Эскель не особо задумывался о хозяине овса и его реакции. Небрежно толкнув дверь, вошел в корчму. Время за полночь, но в корчме было шумно, наигрывал что-то ненавязчивое скрипач, хотя барабанщик спал тут, же рядом на полу. Парочка шлюх откровенно разглядывала его фигуру и торчавший за спиной меч, который плащ не скрывал. Две шумные компании и несколько одиноких посетителей сидели за столами, разбросав по скамьям шапки и мечи. Эскель медленно, что бы не вызвать у этих людей паники или тревоги которые были сейчас ни к чему, подошел к хозяину. –Комната есть? – не повышая голоса, осведомился ведьмак, но несколько человек все, же услышали, подняли головы пытаясь разглядеть лицо под капюшоном. –Комнат нет – нагло ответил корчмарь, поглядев на явно не новый плащ. – Все заняты еще с вечера. –Тогда дай пиво и еды, любой – он положил на стол монету блеснувшую золотом, что явно разбудило дремавшую до этого вежливость корчмаря. –Как скажите, милсдарь, садитесь ближе к очагу. Сейчас принесу – слегка поклонился он, сменив свой тон. Эскель устало вздохнул и пошел к стоявшему у камина столу, только здесь опустив низко голову, он скинул мокрый плащ, но все, же двое сидевших сбоку видели его шрам на лице и глаза с вертикальными зрачками. Подтолкнув один другого руками, незнакомцы потянулись к выходу, что очень успокоило почувствовавшего опасность ведьмака. Приближалась зима, Кристина пару раз навещала Повисс, но Койон еще не вернулся, говорить было не с кем, а являться туда, где он был, могло быть рискованным поступком. Можно было застать его за каким-нибудь интимным делом вроде принятия ванны или похода в кусты, а этого Кристине совсем не хотелось. В этом году пока ведьмаки были на большаке, серьезных ран ни у кого не было, так почти легкие царапины. Она лечила их на расстоянии, радуясь этому особенно в случаях с Ламбертом и Геральдом. От Эскеля никаких тревожных сигналов не поступало и это тоже радовало, хотя и огорчало. Значит, он снова забыл о ней, даже не вспомнит ни разу за долгие зимние вечера в Каэр Морхене. Кристина зажгла в хижине очаг, с помощью кремня и трута, боясь вызвать знаком Игни пожар в своем ветхом пристанище, и прислушалась к ветру за стеной. На душе было тоскливо, захотелось вдруг ощутить рядом сильное надежное плечо хотя бы друга. И она вздохнула горько, громко как одинокий никому не нужный пес, которому даже и полаять-то не на кого. Под потолком на жердочке сидели парочка птичек: малиновка, ворона и кажется, кречет. Она их подобрала ранеными в лесу, и они теперь остались с ней. Девушка успокоила заволновавшихся птиц легкой трелью и снова замолчала, глядя в пламя костра. Потом наверно задремала, пока в сознании не появилось чувство беды, а на сердце стало тревожно. Кристина открыла глаза, по наитию потянулась к Эскелю через расстояние, тьму и дождь. Разглядела его уставшего озябшего, стоящего спиной к стене, с поднятым мечом в какой-то прокопченной корчме. Перед ним стояла толпа человек в двадцать: с мечами, дубинками, один даже с вилами. Они что-то кричали ему, наступали на него одинокого и уставшего от бесконечной дороги. Сердце гулко застучало в груди, Кристина уже хотела перенестись туда, но остановилась, и подумала, чем остановит она эту толпу? Что она, в сущности, умеет? Лечить? А чем это сейчас ей пригодится? Потом вспомнила прошлую встречу с ведьмаком. Нельзя ей, снова к Эскелю. Нельзя. Вот если бы ему помог тот, кому он доверяет. Эскель так и не понял, кто из посетителей корчмы и в какой момент принялся кричать о грязных монстрах изнасиловавших его сестру в прошлом году. Кто поставил его рядом с эльфами, в шапках с беличьим хвостом, и кому его трехдневная щетина казалась смахивавшей на бороду краснолюда. Но все сидевшие в корчме вдруг поняли, что у них есть весьма веские причины разделаться с ним всеми законными и незаконными методами. Они подходили все ближе, выкрикивая все то, что он уже не раз слышал за спиной и в глаза. Постепенно нападавшие прижимали его спиной к стене, Эскель молчал. Он не мастер говорить, но меч в его руках еще скажет пару раз, прежде чем он умрет о том, что умеют ведьмаки делать лучше всего. –Грязный мутант! Только гляньте на его рожу! Этот шрам у него с самого поганого детства! –А его глаза, в жизни не видал глаз дерьмовей чем его! –Жалкая собака! – с этим криком в него метнули глиняную миску, он отбил ее мечом. Ни у кого в толпе пока не хватало наглости подойти первым, но судя по настроению толпы это должно было вот-вот произойти. Внезапно толпа замолчала, рядом с Эскелем что-то зашевелилось. Он краем глаза глянул на новую опасность и пораженный прошептал: –Трис!? Это действительно была она в синем платье, как тогда в Каэр Морхене на ужине. Лицо искажено от страха, хотя в глазах горит гнев. Она на секунду закрыла глаза, думала, о том, что сможет остановить эту безумную пьяную толпу. –Баба смотрите, из ничего появилась баба! – прокричал испугавшийся бандит в первом ряду с дубинкой в руке. –Да не баба это демон! – закричал другой. –Точно это он ее вызвал. Даже маги из нечего не появляются! –Бейте их! – крикнул другой. И толпа стронулась, приближаясь к ним, потом пораженная замолчала, некоторые закрывали в страхе глаза, другие прятались за спинами передних, большинство нападавших выронило оружие. Эскель не понимал, что творится, потом глянул на Трис. Ее руки все еще были протянуты вперед, ладони сложены в знаке Аксий. Она навела на них страх. Вот почему люди стояли и не пытались, что-либо сделать, понял Эскель. Что она не сможет их долго держать это точно. Аксий самый трудный из ведьмачьих знаков, требующий много силы и энергии, Трис скоро выдохнется, и их разорвут на части. Не колеблясь, ведьмак схватил ее за руку и, расталкивая людей, бросился к выходу. Они бежали прямо до стойла с лошадями. Ведьмак выбрал две самые лучшие лошади, помог девушке взобраться на нее, потом сел сам и они рысцой поехали со двора корчмы. Трис позади него завизжала, сползла вниз, кто-то уже успел прийти в себя и, схватив ее за волосы, тащил вниз. Эскель соскочил на землю, кинулся к ней на помощь. Одним ударом кулака сшиб мужчину и тот шмякнулся об стену головой. Больше обидчик Трис вставать не пытался. Дверь в корчму снова открылась, из нее выглядывали самые смелые из нападавших. Трис уже сидела на лошади, ведьмак взобрался на свою, и они поскакали из города в дождливую тьму, не разбирая дороги. Оба молчали, говорить было не о чем, оба опасались погони, она потому что теряла остатки сил, он потому что сложней защищать, чью-то жизнь, чем рисковать своей шкурой. Где-то за поворотом предместий Эскель увидел за пеленой дождя темные окна небольшого дома, обычно фонари горят даже в тех домах, где уже легли спать этот был полностью во тьме. Он уверенно повернул коня к этому дому, если за ними будет погоня лучше переждать ее здесь. –За мной Трис! Спрячемся в том доме – крикнул он, что бы за дождем и стуком копыт она расслышала его, и первый поскакал к надежной пристани во тьме. Он остановился у дома, заглянул в окна, выломал дверь плечом и вошел внутрь. Как он и думал, там никого не было. Рядом с камином было немного дров, и ведьмак зажег дрова, девушка все не приходила, он заволновался и вышел на улицу. Трис так и сидела на лошади, видимо не зная, что делать дальше, мокла под дождем пытаясь разглядеть, куда он делся. Девушка явно дрожала от холодного дождя. Он подошел к Трис и коснулся ее руки: –Трис пойдем, отдохнем в доме. На улице опасно оставаться, может быть, погоня. Она кивнула, но осталась сидеть, чародейку продолжало трясти, словно в лихорадке, то ли от пережитого страха, то ли от растраченной энергии. Больше, ни слова не говоря, Эскель, взял ее на руки и понес в дом. Она молчала, только вздрогнув от прикосновения, обвила его шею руками, и прошептала не своим голосом. –Если бы не обстоятельства нашей встречи, я бы подумала кое-что другое. Эскель невольно улыбнулся, той ночи ему никогда не забыть, хотя он и знал, что руководили ею только обида и чувство мести, но тогда чародейка этого хотела. А он не мог устоять перед тем, что эта красивая девушка так откровенно ему предлагала. Это уже позже он узнал про нее и Геральда, про их недавнюю ссору. Он занес чародейку в дом и положил на единственную кровать. Ее тело вдруг выгнулось, сложилось пополам, словно от боли. –Трис что с тобой? – кинулся к ней Эскель. Он встал перед своей спасительницей на колени. Ее синие глаз были полны слез, руками она держалась за живот. –Воды – простонала она, и он кинулся во двор к колодцу. Вернулся ведьмак с полным кувшином воды, налил в какую-то плошку и подал ей. Она выпила, протянула опять, он вернулся с плошкой к кувшину на столе, торопливо налил. Когда он обернулся, Трис уже не было на кровати, там лежала тоже девушка, только совсем другая. Это была Кристина. У него из рук чуть не вылетела плошка, но половину он все, же пролил на пол. Что за шутки у чародеек? Сейчас не время для таких шуток. Он подошел к кровати, присел с краю и не думая протянул плошку с водой. Девушка выпила, посмотрела на него и попыталась улыбнуться, но гримаса боли не дала ей этого сделать. Плошка из ее руки упала на пол, закружилась словно юла, остановившись, где-то под кроватью. Поднимать ее Эскель не стал, смотрел в эти зеленые глаза, до боли родное лицо и силился понять кто перед ним. –Глупая была затея – сказала девушка голосом Кристины. – Эта иллюзия потратила почти всю Силу. Хотя когда я тебя спасаю, все как-то глупо выходит. –Может потому что не надо помогать глупому ведьмаку? – в сердцах спросил он. Она скорчилась еще больше, зеленое платье было совсем мокрым от дождя, но Эскель видел сейчас не ее боль только новую насмешку. –Может быть – после того как переборола новый приступ боли ответила Кристина. – За то я теперь знаю, что спасать тебя нельзя только мне. Трис Меригольд это делать разрешено и даже догадываюсь почему. Лицо Эскеля покраснело, но девушка этого не увидела, хотя ей не нужны были доказательства. Сказала она это с полной уверенностью, видимо ей все стало ясно, когда она увидела его восхищенные лицо и глаза до этого. – Теперь я понимаю, почему вы тогда не поддержали меня – продолжила Кристина. – Я фактически защищалась от нее, напала первая чародейка. Только вам было все равно. Ты и Геральд были на ее стороне, только Ламберт и пытался мне помочь мысленно. Ей стало немного легче, она повернулась набок и приподнялась на локте. Сегодня многое прояснилось из того, что она не могла себе объяснить. Оказалось, что мнимая ревность в холодном Каэр Морхене вовсе не была мнимой. Ее сердце было намного мудрей и прозорливей ее самой. И она оказалась полностью во власти нахлынувших на нее чувств. –А я, то гадала, почему ты так быстро решил меня прогнать, было ради кого. Вы очень торопились, да Эскель? – язвительно и развязано спросила Кристина, прямо намекая на то, что они с Трис были близки после ее ухода. Он не ответил на ее слова просто взял и ушел к камину, сидел, там освещенный блеском пламени. Что он ей мог сказать? Эскель и сам до сих пор винит себя за то, что его сомнения не перевесили доводов Геральда, он понадеялся на благоразумие друзей, а не собственных чувств. Решил, что прими он в тот день решение сам и это станет ошибкой. Кристина застонала, снова скорчилась, и Эскель не выдержал, подошел к ней. –Могу я чем-нибудь тебе помочь? – спросил он, не смея, сесть рядом теперь, когда знал кто это. –Нет, не можешь – с горечью сказала она – и ведь они даже ни словом не обмолвились об этом. Хоть бы одним единственным словом – сокрушалась девушка. – Если бы я знала… Не было бы тогда не тоски, не боли от разлуки. Не тех глупых мыслей о том, что Эскель предназначен ей. Что если она слишком рано опустила руки и предназначен ей один из ведьмаков Повисса? –Не понимаю – сказал Эскель – о чем ты? –О, Ламберте и Волке они даже не сказали мне об этом ни слова, хотя может они и сами не знали – продолжая предаваться горестным мыслям, ответила она. Эти слова Эскеля возмутили и разозлили. К чему она притворяется сейчас обиженной и раздосадованной тем, что связывает их с Трис? К чему эта глупая ложь? –Ты снова смеешься надо мной! – воскликнул он. – Хочешь сказать, что успела поговорить об этом в Каэр Морхене с Ламбертом и Волком? Не надоело веселиться? Впервые она слышала, что бы он повысил голос в ее присутствии. Девушка тяжело дышала, но смотрела на него широко раскрытыми глазами, смотрела ненавидящим взглядом, прожигала зеленым огнем насквозь. –Да смеюсь Эскель только не над тобой, а над собой. Над тобой мне не зачем. Смеяться!? Это вы хорошо надо мной посмеялись. Вы все! Он назвал меня коршуном за то, что я помогаю вам, а как назвать мне вас? Хотя, что я говорю, что я делаю? – она нервно спрятала лицо в руках, чуть не выдала ему свои чувства, принялась так открыто ревновать Эскеля, опомнилась Кристина. «Коршуном? Это на Геральда похоже. Но когда он успел поговорить с ней?» – продолжал размышлять ведьмак. –Так ты виделась с Волком позже? – спросил он. –Виделась и с Ламбертом тоже – ответила она. – А теперь умоляю тебя, дай мне воды, больше никогда тебя ни о чем, ни попрошу – сказала Кристина, так и не отнимая рук от лица. Эскель наклонился в поисках плошки под кроватью, а поднявшись, увидел только смятую постель и несколько увядших лепестков на ней. Он тронул лепестки рукой, и они остались капельками воды на пальцах. Вода пахла яблоками. Эскель смотрел на свои пальцы, и пустую кровать. Потом издал рык раненого зверя и швырнул плошку в камин. Кристина уже не удивлялась, даже не плакала после этой встречи с Эскелем. Снова между ними оставались какие-то дюймы, а после встречи они превратились вдруг в каменные стены с фут толщиной. Какая насмешка, спасая его жизнь – узнать, что все ее волнения были зря. Что зря она терзалась о том, что ранила ему сердце, разве можно ранить то, что отдано давным-давно другой. Вот значит, почему он так сорвался из-за стола за водой на ужине в Каэр Морхене. Вот почему даже ни разу ни пытался ее поцеловать или обнять. Глупая возомнившая не весть, что девчонка! Глупая, глупая ни к чему, ни годная Целительница! Дрожащими руками Кристина расплела свою косу. Все еще не собравшаяся с силами бросилась разбитая и уставшая в кровать, как ей хватило Силы добраться до своей хижины, она не поняла. Видимо Силы прибавилось от злости на Эскеля. Единственное что ее радует так это правда которую теперь она будет помнить Снова подкатила снежная холодная зима, она рвалась в окна и двери она въедалась тоской в одинокие несчастные души. В этом году первым в Каэр Морхен вернулся Эскель с двумя лошадьми угрюмый злой, словно одиночка волк из глухого голодно леса. Толком не говорил ведьмак не с Весимиром ни с Лео пил вечерами на кухне водку. Несколько раз спрашивал у Весимира, когда приедут Ламберт и Геральд мучившие его мысли никому не рассказывал. С наступлением зимы Кристина решил побывать в Повиссе, поболтать с Гленом. Все лучше, чем одной в жалкой хижине посреди леса. Глен встретил ее как всегда тепло, остальные ведьмаки тоже были рады, старый ведьмак заставил ее даже призадуматься. –Я вот тут один все верчусь на кухне. Хоть бы ты помогла! – спросил вдруг он. Девушка озадаченно на него посмотрела. Она и готовить толком не умеет. Этим мама всегда занималась, даже в своей хижине не особо себя баловала. Так только супчик, какой сварит, а так все больше молоко с хлебом, яйца. –Ну, хорошо только без вас все равно не обойдусь – согласилась она. Велела Глену, как можно мельче резать мясо, что бы было приблизительно, как фарш. Сама взялась за тесто. Заходивших на кухню ведьмаков с криком выгоняли или она или Глен. Тесто она раскатала не очень тонкое самой подходящей под скалку бутылкой, какую нашла на кухне. Долго и старательно лепила пельмени. Для вкуса варила их в мясном бульоне. Глен сначала смотрел на ее действия с опаской, а попробовав, первую вареную пельмешку сказал, что она остается вечным дежурным за него. – И не думай деточка, я устал здесь уже за год. Оставляю тебя так и знай. Кристина смеялась но, несмотря на ее неумелость, все ведьмаки остались довольны и даже предлагали, шутя стать главным поваром в Повиссе после Глена. Так с шутками и смехом ее оставили ночевать, на утро она встала свежая как огурчик. Прощупав крепость, отыскала Койона на площадке для тренировок. Он фехтовал затупленным мечом со светловолосым ведьмаком по имени Стех. Девушка долго смотрела, как они фехтуют, не заметив Глена, который подошел сзади. –А ты что ягодка стоишь? Врачевание врачеванием, а надо и себя защитить при случае – сказал он, указывая на ведьмаков. –А кто сказал, что я не смогу? – засмеялась Кристина, вспомнив, что теперь всегда берет с собой в дорогу два кинжала краснолюдской работы. Кинжалы лежат на самом дне в сумке с лекарствами. Там же лежала одежда, в которой она тренировалась в свободной время в саду Храма, и в лесу. Когда она принесла краснолюдскому кузнецу чертеж кинжалов, похожих на японский сай. Кузнец только поворчал, но узнав, что они еще и должны быть, затуплены совсем рассвирепел. Высказал ей все, что думает о сумасбродных девицах, но когда она излечила его подмастерье от страшного ожога за пять минут, сразу замолк. На другой день сделал ей два кинжала, даже не взяв с нее денег. Она хорошо помнит условия договора, ей нельзя причинять вред ни одному живому существу. Потому она и сделала свои кинжалы тупыми. Бандитов можно припугнуть или слегка ранить. Для собственной защиты этого хватит. Глен не удивился ее ответу, или сделал вид, иногда он удивительно хорошо умел притворяться. –А, ну так, покажи что умеешь – пожав плечами, показал он, но в глазах его запрыгали смешные огоньки. –Знаю я вас Глен – рассмеялась Кристина, но лицо старого ведьмака оставалось невозмутимым. – Ну, да ладно. Только дадите мне для тренировки самого смелого и ловкого, а то и не интересно будет. Старый ведьмак кивнул головой. Она сходила в свою комнату переоделась, перевязала руки лентами и собрала волосы в косу, кинжалы закрепила за рукавами рубашки. Эльфские высокие сапоги, не стесняющие движений брючки. Она даже подпрыгнула от радости, что можно будет размяться как раньше, давно у нее не было практики. Ведьмаки были удивлены, когда она вышла так во двор. В таком виде и, не смотря на холодную зимнюю погоду, ей было весело и тепло. –Ну, так что Глен кто это будет? Старый ведьмак кивнул на светловолосого ведьмака, который дрался с Койоном, его желтые глаза смеялись. Хотя Кристина и сама смеялась, предвкушала их удивленные взгляды. Кинжалами у них пользовались только бандиты и то, как вспомогательным оружием. Она кивнула, вышла на площадку перед светловолосым ведьмаком. –Там на стойке есть мечи – показал он ей за спину. –У меня свое оружие – ответила девушка и, подавляя уже не нужный перед боем смех, молниеносно вытащила из-за рукавов кинжалы. Прокрутила оружие между пальцев и встала в стойку. Она физически ощущала, как у ведьмаков открылись рты и округлились глаза. А они что думали? Целительница у них только цветочки собирает? Ведьмак перехватил меч обоими руками, двинулся к ней, но девушка не спешила нападать. Она так же кружила вокруг него, выискивая слабые места, потом с криком налетела, засновала, вкруговую увертываясь от его ударов. Даже не запыхавшись, хотя он был ловок, сделала обманный выпад, заклинила меч между кинжалами и с размаху отбросила ударом ноги. Стех отлетел от нее словно котенок. Кристина откинула его меч дальше от себя, перекрутив кинжалы, спрятала их за рукава. Потом подошла к нему и протянула руку. Стех принял ее руку и его синие удивительно яркие глаза для ведьмака, блеснули стальным огнем. Он дернул ее за руку так, что ей пришлось, сгруппировавшись перекувыркнуться через него и на полусогнутых ногах оказаться за три шага от противника. Кинжалы она не достала, с тем же криком что и вначале бросилась на него, отразила руками два направленных удара. Сделала серию ударов ногой и напоследок перебросила его через себя, заставив растянуться на полу крепости. Снова подошла к нему с улыбкой на губах, злости в глазах Стеха не было только удивление и боль. Теперь она, подала ему руку уверенная, что он ничего ей не сделает, и помогла подняться. Глен стоял еще с открытым ртом, а потом принялся ее хвалить. –Вот это Целительница у ведьмаков! Что с ранами, что с противниками одними ручками управляется! Только тот выпад, что перед броском делаешь… зря, не прикрывшись – критиковал он. – Стех проглядел. Я бы в эту пробоину кинулся, хотя все равно хорошо. Другие ведьмаки тоже смотрели теперь на нее по-другому, просили сразиться и с ними особенно без кинжалов. –Если так хотите можно и попробовать – сказала она. Глен завел старую песню, про то что бы она осталась насовсем в Повиссе. –А ты оставайся. Каждый день будешь тренироваться и их научишь. Меч оно конечно хорошо, а иногда и без него тоже надо уметь в живых остаться. Кристина перехватила восторженный взгляд Койона, где-то недалеко маячил Стех, видимо решивший с ней поговорить. Чем это все закончится она тоже понимала. Девушка опечалилась и замолчала. Старый ведьмак это сразу заметил. –Что такое? Неужели кто обидел тебя? –Нет, Глен, только я потом вам скажу. Вечером она собралась к себе попрощалась со всеми и отозвала старого ведьмака туда, где никто не смог бы услышать. –Хорошо мне у вас Глен. Спасибо, вы и представить себе не можете как мне там тоскливо. –Это где же? – не удержался Глен –У друидов я сейчас, там учусь. –Нашла себе учителей – скривился ведьмак – их историями детей на ночь усыплять. Чем тебе я не учитель? Оставайся не задумывайся. Девушка нахмурилась, кинула взгляд на двери крепости, на тех, кто сидел там и собирался зимовать, долгими темными вечерами. Решение было правильное, не к чему в искушение их вводить. Кристина вздохнула и решительно обернулась к старому ведьмаку. –Нехорошо это Глен, они может, и не скажут ничего, а думать будут. Им же тяжело здесь три месяца сидеть. Они мужчины я понимаю – покраснела она – глупо будет потом их в этом винить. Ни к чему мне глаза им здесь мозолить. Не думай Глен, что я важничаю или доброты твоей и их гнушаюсь. Просто не хочу вам проблемы создавать – запинаясь, закончила девушка. –Вон ты о чем – протянул ведьмак – если так посмотреть может ты и права. Только тренироваться все одно приходи и для них польза и для тебя. Кто знает, что тебя завтра ждет? Сила она ведь разная бывает, вот она была, и нету – пошутил он напоследок, обнял сжавшуюся девушку. –Тренироваться приду, спасибо вам за все Глен – сказала Кристина и растаяла в воздухе. –Золото – девка – вздохнул Глен и пошел к крепости, где его первым делом встретили погрустневшие глаза Койона, и старый ведьмак, почесав бороду, подумал, что она была полностью права. Первые дни после возвращения в Каэр Морхен Ламберта и Геральда все было тихо. Эскель вернувшийся в этот год первым, все так же пил и думал о чем-то своем. Ламберт занимался своими делами и не приставал к нему. Геральд как-то раз спросил о перемене произошедшей в друге и пожалел об этом, Эскель напился вечером до того, что его пришлось нести наверх. Глава 15. Такое странное молчание длилось в Каэр Морхене не долго. Странно проходили теперь вечера. Они также собирались в зале у камина, Весимир, Волк и Ламберт говорили, а Эскель только пил, на вопросы отвечал односложно, да и нет. Но в один прекрасный вечер пить стало нечего, и Эскель заговорил. –Что с тобой Эскель? – начал разговор Геральд. – Ты уже сам на себя не похож. –А на кого похож? – спросил он вдруг. Геральд пораженный замолчал, отвлеченные темы Эскеля никогда не интересовали. Казалось, он доволен жизнью, тем, что он ведьмак и своими друзьями. Так было и в прошлом году, но сейчас что-то изменилось. –В каком смысле Эскель? –Да в любом. Кто я, по-твоему, если друзья скрывают, от меня правду? Почему ты не сказал, что видел Кристину в прошлом году? А, так вот где собака зарыта. Он с ней виделся. Она, наверное, и сказала ему о своей горькой доле. О том, как ей здесь плохо и о том какая сволочь его друг. – А ты что с ней говорил? – все ведьмаки как-то сразу сообразили о ком идет речь. –Можешь ты просто сказать видел ее или нет? – упрямо гнул Эскель. –Видел – согласился Волк. –Расскажи когда? – потребовал он. Все остальные молчали, понимая, что с Эскелем происходит что-то странное. Пусть выговориться, может легче ему станет. Ламберт изредка поглядывал на Эскеля, но ничего не говорил. –Она позвала меня снять проклятье с сына князя Пласкевича. Сказала, что он дорогу к Храму Мелители закрыл. Ради Матушки Нэннеки я и пошел. –Это когда тебе тысячу монет дали? – встрял Ламберт. –Да тогда – продолжал Геральд – потом она в Повисс меня водила, показала их школу. Весимир встрепенулся, вот откуда был мутаген. И вот почему она пришла к нему. Но, так, же как и другие промолчал, говорить об этом Эскелю не хотелось. –Как там Геральд? – спросил Весимир. –Их семеро вместе с самым старшим ведьмаком, примерно твоего возраста. Они в ней души не чают, пригрозили голову свернуть, если я ее обижу. Глаза Эскеля сверкнули, он посмотрел на Геральда, словно на врага: –А что это она, во время боя с монстрами помогает, знал? –Нет – ответил Волк – да и кто тебе сказал, что это она делает? То, что она фокусы всякие показывает, так это и мы умеем, хотя чародеи наши знаки за магию не признают. Только один ее фокус был очень убедительный, когда она проклятого князя, словно комнатную собачонку рядом с собой посадила. Да в чем дело Эскель? – потерял терпение Геральд. –Дело в том, что она этими фокусами мне дважды жизнь спасла – глухо сказал он. –Не верь ей Эскель – нахмурился Геральд – чует мое сердце, не договаривает она многое. Про Предназначение чего-то лепетала, про то, что обид больше не потерпит. А что ей нужно так и не сказала – закончил он. Эскель подпер голову рукой, угрюмо молчал, Геральд удивленно смотрел на него. Ему казалось, что Эскелю и дела нет до этой чародейки, а он, оказывается, просто ждал хоть что-нибудь. Так она ему при встрече сразу и бухнула, что виделась с ним. Может и про поцелуй тот сказала, на губах Геральда показалась его гадливая улыбка. Наблюдавший за обоими Ламберт не выдержал. –Дура она, что нам помогает, я бы на ее месте не помогал! – бросил он. Все ошарашено уставились на него, в воздухе повисло что-то нехорошее, Весимир толкнул Лео в бок кулаком. –Иди спать Лео. Нечего в разговоры взрослые уши свои совать. Сказано было таким тоном, что Лео тут же ушел, хотя ему до смерти хотелось знать, что еще скажет Ламберт и что произошло с Эскелем. То, что весь разговор связан с той чародейкой, которую, он не видел, было ясно. –И ты? – с горечью промолвил Эскель. –И я тоже – Ламберт нагло улыбнулся. – Меня она тоже от смерти спасла, и в Повисе я был и с ней, говорил о многом. Она ради нас жизнью рискует, когда Силу всю на лечение отдает. А вы только и знаете, что за спиной в дерьмо ее макать. –Что еще она говорила? – спросил Эскель, сжимая руку на ремне куртки. –Много чего. Всего не перескажешь, а только зря вы тогда ей на дверь, словно собаке худой указали. В обиде она была, а все равно помогала. –И когда ты ее видел? – спросил Геральд коривший себя потом за этот вопрос всю зиму этого года. –Летом, неделю с ней рядом провел – черные глаза Ламберта загадочно блеснули и после этих слов, всегда спокойный Эскель сорвался. Вот она настоящая причина. Вот почему Кристина не могла с ним быть. Не ведьмаки ей противны, а ведьмак. Его она видеть не хочет, им брезгует, его шрамом, тем, что он не может ничего сказать, так как Ламберт. Вот кто провел с ней целую неделю, видел ее, касался и молчал. Значит, не показалось ему тогда, не притворялись они вовсе в оружейной. Еще тогда началось это все межу ними. Только вышел Ламберт на большак и тут же к ней поехал с письмом Волка. Даже наверняка знал, где она. Он и с ужина за ней побежал, чтобы узнать, куда она отправится. Его душили ревность и боль, даже не соображая зачем, он рванулся к Ламберту, потянулся руками к его шее. С одним только желанием, сделать так чтоб глаза его не смеялись над ним, не говорил он, как сладко ему было с ней. Они предали его. Те, которые были ближе всего, те, кто были ему братом и другом все эти годы. Ламберт успел отклонить голову, но рука Эскеля ухватила его за куртку, другой рукой ведьмак съездил со всего размаху в скулу своему обидчику. В ответ кулак Ламберта врезался ему в подбородок, и они оба чуть не упали в камин. Геральд схватил Ламберта за плечи Весимир – Эскеля, и они попытались их растащить. –Отпусти, – шипел Геральд Ламберту, который пытался снова ударить Эскеля. Весимир также, тащил Эскеля дальше от молодого ведьмака. Несколько минут слышалось только тяжелое дыхание, потом Эскель освободился от рук Весимира, схватился за голову, чувства, душившие его все это время, смягчала водка. После разговора они мучили его хуже любой раны. Не спрятаться, не избавиться от всех этих мыслей. –А я то дурак, думал, что причина в … – он издал что-то похожее на стон и вылетел из комнаты. Геральд отпустил Ламберта и снова подсел к камину. –Хоть ты будь умнее Ламберт, не показывайся пока ему на глаза – попросил старый ведьмак, было видно, что разыгравшаяся здесь сцена сильно расстроила Весемира. Они все ему были почти как дети, он их растил, учил, но не для того что бы они на глазах у него поубивали друг друга. –Что и после этого скажешь, что мы неблагодарные свиньи? – тихо спросил Геральд у Ламберта. –И после этого – подтвердил Ламберт. – Ты ее не знаешь. –А ты знаешь? –Знаю и то, что из-за тебя и Трис Эскель тогда выгнал ее из Каэр морхена, тоже знаю. –А что ты хотел такого же результата и той зимой? – скривился Геральд не признавая своей ошибки. –Не тебе решать, что для Эскеля ошибка, а что нет! – убежденно сказал Ламберт. –Старею я Весимир – сказал вдруг Геральд. – Я ведь не понимаю, что с Эскелем творится. Не знаю, что этой Целительнице от нас надо, а он знает – пожал плечом беловолосый ведьмак. –Знаю – сказал Ламберт – а тебе невдомек, потому что сам не такой. Любит он ее вот и места себе найти не может. Это ты от своих чародеек бежишь куда подальше, а ему разлука горше всего. – А что, ты тогда? Всю неделю рядом песни пел только, да в глазки зеленые заглядывал? – не сдержался Волк. – А не твое дело! – бросил Ламберт на его вопрос и тоже вышел. Весимир достал из шкафа Белую Чайку налил чарку себе и Геральду. Что будет дальше, почему вдруг все встало с ног на голову? Мыслимое ли дело что бы ведьмаки пытались убить друг друга. На следующий день Эскель ушел из крепости, ушел и не вернулся ни на следующий день, ни еще через неделю. Вернулся почти через месяц, когда кончились взятые продукты. Принес с собой связку шкурок снежных лисиц и волков. Заросшее щетиной лицо было почти не узнать, он похудел, осунулся, почти не разговаривал, на Ламберта даже не смотрел. Позже нагрел баню, выкупался и побрился, стал похож на прежнего Эскеля тихого и задумчивого. Большую часть дня сидел в своей комнате. Больше всех переживал Весимир, что с ним делать не знал. В один из дней, когда Эскель что-то буркнул под нос в ответ на приветствие Весимира, Геральд решил с ним поговорить. Когда он вошел в его комнату, Эскель лежал на кровати и смотрел в потолок. –Эскель давай поговорим. –О чем? О том, как ты и Ламберт предали меня? –Откуда мы могли знать, что тебе интересно знать, что с ней? – пожал плечами Волк. Эскель сел с ним рядом и покачал головой: – Раньше вы не спрашивали, что мне интересно просто рассказывали все что видели и слышали. А теперь любой старается сделать все за меня. Эскелю будет так лучше, Эскель не знает что делает. – С горечью сказал он, потом словно опомнился, заговорил о другом. – Я уже не знаю, что со мной Геральд, то думаю, что это вы виноваты потом понимаю что я. Когда она мне тогда сказала, что видеть не хочет меня, слышать не хочет. Я ведь так и думал, что потому и не знаю о ней ничего, что она этого не хочет. А когда Кристина мне сказала, что виделась с тобой, говорила, как ножом по сердцу резала. Я ведь все на свете той зимой отдал бы. Лишь бы узнать как она, что с ней. Места себе не находил, думал что с ней могло случиться. Просто вам не говорил. Что Геральд думал я всегда такой бесчувственный? Не ожидал, что у меня в груди тоже есть чему биться? Волк не перебивал его, молча, слушал, давал возможность выговориться. Только и сделал движение коснуться его да Эскель отодвинулся, не простил еще, что он скрыл от него встречу с Кристиной. –Когда Ламберт сказал, что это она все время помогала, меня как громом хлопнуло. Я-то ее, в чем только не обвинял, из Каэр Морхена выгнал. Прав он был, я ведь ей ни разу даже спасибо не сказал, ни тогда, не сейчас. И я ее ревновал тогда в лаборатории, сильно ревновал. И когда назад вернулись, даже засомневался что люблю. Ты мне советовал отправить ее назад, а я и так сомневался, не знал, что дальше делать. Я еще подумал, что вот раз друзья так советуют, доверюсь им на слово, чтобы сомнениями не мучиться. Что может связывать ведьмака с такой девушкой как она? Ничего. Она при встрече и не пожаловалась нисколько, не напомнила, как я также в мире ее чужой был, и как она мне помогала. А потом когда исчезла, не знал что делать, где искать. Только и надеялся, что сама снова появится. После последней встречи Геральд у меня и шанса даже нет. Я в последний раз все растоптал, что было. Она мне жизнь спасает, а я ее только в глупостях виню каких-то. –А если бы ты знал, что она к себе в мир вернулась Эскель что тогда? – спросил Геральд прищурившись. –Тогда бы и думать было не, о чем. А так… когда знаешь что здесь рядом – Эскель опустил голову, закрыл глаза. – Как подумаю, что она могла быть с другим. Кажется, на край земли пойду, лишь бы не знать об этом – глухо простонал Эскель. –Да не было у меня с ней ничего – произнес голос Ламберта от двери. Оба ведьмака посмотрели в его сторону, словно он сказал, что и не было его там у камина. И вся драка только во сне им привиделась. Вам почудилось, слышалось в его уверенном голосе. –Что так смотрите? Если бы не стал он на меня с кулаками бросаться, я бы и это ему сказал – глаза Ламберта не смеялись, лицо было серьезным, руки его были скрещены на груди. Эскель кинулся к нему, обнял, сжал, что было сил в объятьях, горячо попросил: –Скажи Ламберт, только честно, я тебя как брата прошу. –Да не было ничего Эскель. Врать не буду, хотел я. Да только коснулся, а она одни лепестки в руке оставила. А когда я спросить хотел, почему про Предназначение сказала что-то. Да ты задушишь меня Эскель – засмеялся Ламберт, но кулаков в ход не пускал. Лицо Эскеля осветила улыбка, глаза смотрели с надеждой то на Ламберта, то на Геральда. –Где она Ламберт? Где она сейчас? –Не знаю Эскель, я ее полтора года назад видел, в Храме Мелители – она была послушницей. –А ты Геральд? – обернулся Эскель к беловолосому ведьмаку. – Год и два месяца назад она была там же, когда я в этом году заехал к Матушке Нэннеке, ее там не было. –Пусть так. Я поеду туда, Матушка не откажет мне. Я должен поговорить с ней, увидеть ее – заметался по комнате Эскель в поисках меча. –Ты с ума сошел! – Геральд встал, сжал ему руку, посмотрел в безумные от радости глаза. – На перевале не пройдет даже лошадь, снег замел все дороги, дождись хотя бы весны. –Не могу Геральд, не могу – зашептал несчастный Эскель. – Столько ждал, а сейчас не могу. Словно огонь горит в груди, должен я с ней поговорить, увидеть ее. Не могу так больше, сил нет – глухо произнес он. Геральд не знал, что делать, отпустить его сейчас в дорогу чистое безумие, ехать вслед за его безумием на перевал верная смерть. Никогда он еще никого так не ненавидел, как эту Целительницу. Ворвалась в их жизнь, сделала то, что не могли сделать не одни чародейки, ни одни монстры. Ведь он знал про Эскеля, и про Трис – знал и молчал. Никогда он не пошел бы против Эскеля, ни одна женщина не заставила бы его сделать это. Вот он ее жертва, выбрала Кристина самого доброго да наивного, который и не разглядит, что за зелеными глазами маячит. Наблюдавший молча Ламберт, снова заговорил. –Есть один способ быстро с ней увидеться, только я вам не помощник – предупредил он. – Она на расстоянии лечит только, когда рана легкая, а если что серьезное сама приходит. –Не придет она – бросил Эскель – обижена на меня. –Придет – возразил Ламберт – у нее Предназначение такое, ведьмаков лечить. Сама говорила и не раз, не может не прийти. –Геральд! – Эскель поглядел в глаза другу с такой мольбой, что Волку даже стало страшно от того с какой силой он мог молить взглядом, не умея произносить речи. –Эскель, а если она действительно не придет, если Ламберт ошибается? Что тогда? –Не ошибается, дважды я мог умереть и дважды она пришла. – Он подал ему свой меч, встал перед ним. – Давай Геральд, если ты мне друг, если брат мне, прошу тебя – в глазах Геральда сверкнуло чувство совсем не похожее на братскую любовь, и он резко ударил Эскеля по ноге. Заточенный словно бритва меч мог бы отрубить Эскелю ногу, ударь Волк чуть сильней. Меч дошел до кости и кровь тут же потекла. Ламберт отошел от двери, все еще не веря, что Геральд решился на это. Потекли томительные минуты ожидания, кровь продолжала течь заливая пол. Эскель даже не вскрикнул, только упал на кровать так и, оставшись лежать, там и закрыв глаза, судорожно глотнул, видно боль начала его мучить. Еще секунда и в комнате запахло травами, потом появилась она. –Ламберт быстрей за водой – резко сказала Кристина, и Ламберт тут же ушел. Сама встала на колени пред кроватью и приложила правую руку к ране, остановила кровотечение, приложила на секунду левую. Одной рукой сняла сумку с плеча, достала флакон со спиртом, смазала правую руку. –Совсем с ума сошел Волк! – гневно бросила через плечо, потом успокоилась и принялась методично сканировать левой рукой. Геральд ничего не ответил. Ламберт вернулся с водой, даже не оборачиваясь, Кристина тут же подозвала его. –Как вытяну левую руку, наливай воды и подавай. Ламберт остался стоять рядом с ней. Кристина даже не успела подумать о том, что снова Предназначение забросило ее в Каэр Морхен, из которого уже дважды ее выгоняли. На разговоры времени не было, даже Эскель ничего не говорил. Колени заболели от врезавшейся в ногу каменной острой плиты, и девушка слегка передвинулась, глянула через плечо на Геральда и Ламберта. Черные глаза Ламберта смотрели на Эскеля, Волк смотрел на нее. Взгляд Волка сказал Кристине то, о чем она догадалась с первого момента, как только встретилась с ним взглядом на том ужине. Нет, вовсе не о душевном состоянии друга задумывался Волк в ту минуту, когда ударил, по ноге Эскеля мечём. Хотя эта сложная натура и любит этого ведьмака не меньше чем брата, но цель его была вовсе не их примирение. Ох, уж этот Волк! Она тряхнула головой, и, не переставая водить рукой вдоль бедра Эскеля, снова встретилась взглядом с беловолосым ведьмаком из Каэр Морхена. Кристина потянулась своим сознанием к своему немому оппоненту и почувствовала захватившее его полностью чувство нетерпения и копившийся в крови адреналин. Кристина протянула левую руку с кубком в сторону Ламберта. Эскель открыл глаза, и так улыбнулся ей, что у нее застрял комок в горле. Попросил ее, так как еще никогда не просил. –Ты ругайся, только не уходи. Геральд не виноват, он как лучше хотел. Нам нужно с тобой поговорить – убежденно произнес он. Кристина опустила голову, но перед этим глянула на Волка и вернулась к работе. Поговорить? Даст ли им переброситься хоть парой слов стоящий за ее плечом Волк? Пожалуй нет. Не для того он ударил Эскеля и комнаты не покидает. – Еще воды – не изменившимся голосом попросила она. И ей вдруг захотелось засмеяться, почувствовали бы они, каково это быть на ее месте. А что там курва! Вдруг ругнулась она и поднесла к губам потяжелевший кубок с водой. Сама во всем виновата, знала, на что шла и зачем. Никто не обещал легкой жизни наоборот, но все, же не могла представить, что встретит так много препятствий. «А и второй и третий раз бы сделала также» – подумалось Кристине и она, сдвинув брови, допила воду. Ей предстоял последний этап лечения раны – зарастить кожу. «Что и говорить, я уже сама верю во все это, и никто не убедит меня, что Предназначение выдумка и блажь» – продолжала размышлять Кристина. Она почувствовала легкое головокружение и протянула снова левую руку в сторону, Ламберт, молча, налил ей воды. Медленно глоток за глотком она пила воду отгоняя от себя чувство неудовлетворенного любопытства и простого желания. Конечно Эскель это он. Она подняла глаза и, встретившись с ним взглядом, опустила голову. А ведь он еще может вмешаться или того хуже, снова заработать рану. Волк не отстанет от нее просто так. Теперь желание захватило ее с новой силой, она даже почувствовала, как Сила этого желание вливается в нее, почувствовала, как ее глаза начинают блестеть, словно у кошки и становятся влажными. Еще немного и она бы, пожалуй, поддалась Эскелю, если бы с другой стороны не потекла другая энергия теперь уже от Волка или Ламберта. Прочувствовав этот позыв, на какое-то мгновение ей стало страшно, а затем снова захотелось смеяться словно умалишенной. Последний участок кожи сросся и она, отняв ладонь от бедра пациента, накрыла его одеялом. Не давая ей подняться, Эскель схватил ее за руку: – Останься, нам нужно поговорить. Услышав голос этого человека, Кристине захотелось так, и сделать. Подчиниться ему и остаться в этой комнате на глазах у всех, и тогда уже никто не сможет им помешать, и никто не станет вмешиваться в их дела, ни Геральд, ни Ламберт не посмеют остаться с ними. Весимир и подавно не будет вмешиваться в их отношения. Для него она так же ненавистна, как и любой другой монстр. Кристина смущенно улыбнулась и легко тряхнула волосами, от чего по комнате распространился следующий за ней по пятам запах яблоневого цвета. Волосы от этого движения, откинулись назад, перестав ей мешать. –Мы обязательно поговорим, но не сейчас – тихо проговорила она. – С лечением мы еще не закончили. Легко нагнувшись к своей сумке, она достала розовый флакон и, открыв, передала его Эскелю. – Выпей – немного повелительно и не глядя на него, велела она и снова наклонилась к сумке. –Что это? – спросил, опережая пациента Ламберт. Воспользовавшись своим положением, Кристина незаметно для всех улыбнулась. Все равно, что дети, хотя и убивают монстров. –Он потерял много крови, это быстро ее восстановит – Кристина спокойно посмотрела в глаза Ламберта, прислушиваясь к ощущениям Эскеля, кажется, уже выпил. Она повернулась, и застала его за тем, как он пытался поставить бутылочку на пол, не разбив, и подхватила ее уже из его рук, при этом коснувшись пальцев ведьмака. Как всегда его эмануляция ударила ей куда-то в виски, но она лишь закрыла на секунду глаза и отогнала от себя их чувства, в этом маленьком помещении они давили на нее чересчур сильно. А еще говорят, что ведьмаки бесчувственные монстры, еще полчаса и они бы задавили ее своими чувствами. Надо учиться управлять своей чувствительностью, обязательно и чем быстрей, тем лучше. Завтра же поговорю с Мышовуром об этом. Завтра же… – Тебе плохо, – спросил почувствовавший, ее замешательство Эскель. – Может тебе присесть? Она мгновенно сконцентрировала Силу на Эскеле, когда он уже собирался вставать, и ведьмак немного удивился, почувствовав это вмешательство. – Все хорошо – успокоила она его – просто я тут подумала о горячке, не внесли ли тебе твои помощники заражение, надо это проверить. Склонившись над головой, лежащего на кровати ведьмака она прикоснулась к его лбу и медленно опустила руку на глаза, а затем так же медленно подняла ее. Глаза Эскеля были теперь закрыты и его ровное дыхание, принесло ей легкое успокоение. Одним источником эмоций, который давил на нее стало меньше пора уже и открыть забрало, если Волк так хочет. Кристина поправила одеяло на Эскеле и снова пожалела о свидетелях этой сцены, да если бы не они все было бы сейчас по-другому. Повернувшись к двери, девушка взглянула, на смотревшего прямо на нее Геральда. Губы помимо воли слегка улыбнулись. Он стоял в напряженной позе, сложив руки на груди, уже одетый в свои черные с серебром перчатки. И давил на нее, давил своей тревогой, адреналином, невысказанной безотчетной злобой. Этого она не понимала и никак не могла логически понять, откуда взялась в нем эта злоба. Ее взгляд переключился на Ламберта. Он посмотрела на эту молчаливую статую в виде Геральда потом на нее, и остался на месте. Видимо Ламберт знал много больше, чем она, догадывался, откуда это столкновение, но молчал, не зная какую выбрать сторону. Снова усмехнувшись, Кристина сделала выбор за него. Какие же они мутанты? Обычные люди, слабые, себялюбивые, что вы можете сделать со своими чувствами? Да ничего не сможете, так было и так будет! Миром правят не короли и маги, а их чувства! И только. Злоба, доброта, самопожертвование. Учитесь, ведьмаки учитесь у меня не признанной вами Хранительницы вашего покоя, вашего порядка. Я сделаю этот выбор за вас, снова оберегая вас без вашего желания. Так будет меньше последствий, а ведь вы всегда стремитесь именно к этому. Она посмотрела на Волка и тихо сказала ему: – Идем, пора. Не выдав своего удивления еще одному свойству этой странной женщины – угадывать мысли, он, молча, двинулся к двери, а Кристина за ним. Она была готова поклясться, что ее усмешку, и он и Ламберт восприняли сейчас как насмешку над ними, а не над ней самой и человеческими слабостями, но ей это было сейчас безразлично. Не нужно было даже принимать Белой Чайки или прислушиваться к голосу, что бы узнать, что все это плохо кончится. Вслед за ней двинулся было и Ламберт, но она обернулась и, положив руку ему на грудь, мягко остановила его. Это им с Волком нужно поставить точку, Ламберту там не место. –Останься здесь, сон Эскеля почти естественен, но ему еще нельзя вставать. Если проснется, дашь ему выпить еще один розовый флакон. – А ты? – глаза Ламберта скользнули за ее спину, и Кристина поняла, что Геральд дал ему какой-то знак. Лицо Ламберта отразило поочередно удивление и ужас. – Я? Немного отдохну внизу – она упорно не хотела называть Геральда по имени, зная, что это злит его больше всего, а так как говорит она сейчас, называют его только друзья. – Он проводит меня. Правда, Волк? – не оборачиваясь, спросила Кристина. –Конечно – послышался ответ за спиной и она, убрав руку с груди Ламберта, вышла, тихонько закрыв дверь. Геральд стоял в темноте коридора, не двигаясь, и Кристина могла лишь угадывать его местонахождение по неясному белому пятну от волос. Сила не дала ей сейчас тех же способностей, что есть у ведьмаков, значит, она должна справляться своими силами. – Чего мы ждем Макдуф? – спросила она. – Я уступаю тебе дорогу… как даме – все так же без эмоций в голосе произнес ведьмак, даже не поинтересовавшись, что она имела в виду, произнеся это странное слово. – Ты забываешь, я не вижу в темноте и не ориентируюсь в Каэр Морхене. Я здесь гость нежеланный и крайне редкий. – Значит, ты можешь читать мысли, но не видишь в темноте? – Я не умею читать мысли – честно призналась Кристина. – Боюсь, если бы Сила наделила меня и этим даром, мне пришлось бы очень туго, пока я лечила жертву твоего плана. – Зато ты умеешь лгать. Если бы у тебя не было этого дара, ты не смогла бы понять, зачем я жду тебя. – Я и не надеялась, что ты поверишь в правду, но это так. Я не умею читать мысли. Только слышу или ощущаю чувства. Не больше. –Вот как… Рывком, схватив ее за руку, Волк потащил девушку за собой по какой-то винтовой лестнице, нисколько не заботясь, что она задевает все неровности стен плечом и боком. Кристина позволяла себя тащить, хотя могла дать ему короткую отповедь мощным психокинезом, почище чем ведьмачий Аард. Плечо и бок заныли от ударов о камни, а лестница все не кончалась и не кончалась. Кристина попробовала отклонять удары от стен рукой, но только чуть не сломала пальцы. Кляня все винтовые лестницы крепости, она наконец-то вышла на Верхний двор. В глаза ей ударило красное предзакатное солнце, и пальцы в черной перчатке отпустили ее запястье. Кристина прикрыла глаза рукой и посмотрела на Геральда, он уже снова стоял рядом. – Чего ты хочешь? – спросила она и поглядела на легкие облачка на небе. – Ты прекрасно знаешь. Оставь нас в покое – резко ответил ей он. Медленно словно прогуливаясь по саду, девушка прошла мимо него, и он снова почувствовал запах трав, лета и жар полуденного солнца. Положив руки на толстую стену, Кристина перегнулась и посмотрела вниз на каменные пики в ущелье. – Ты был со мной в школе в Повиссе, разве был там хоть один покалеченный или измученный мной ведьмак? – тихо спросила Кристина. – Разве я причинила кому-нибудь из вас зло? – немного возвысив голос, спросила она. – Да! Ни разу до этого, ни один ведьмак не поднимал руки на другого ведьмака, не пытался убить – услышала она жесткий ответ. – О чем ты говоришь? – Кристина обернулась и, сдвинув брови, посмотрела своими зелеными глазами в глаза Геральда. «Что почувствовал силу моего взгляда?» – внутренне ликовала она, увидев, как он вдруг опустил голову. – Да я могу смотреть тебе прямо в глаза. Нет моей вины перед вами ни в том, что ты сказал ни в чем-либо другом. Сегодня ты ударил Эскеля мечем, а не я. – Эскель и Ламберт чуть не убили друг друга в начале этой зимы – холодно с металлической ноткой в голосе сказал Геральд. – Причем здесь я? – вскинула голову девушка. – Ты причина этого! На какое-то мгновение она вернулась назад в лето того года и увидела глаза Ламберта, его протянутую руку. А затем перед ней встали другие глаза спокойные, словно вода в пруду, глаза Эскеля сегодня. Выражение глаз было одинаковым, просто в одни глаза она вглядывалась внимательно, а в другие и не думала. – Разве тебе никогда не случалось разрешать спорные вопросы силой? – уже не так уверенно спросила она, невозможно поверить в то что Эскель хотел по-настоящему убить насмешливого Ламберта. Хотя как раз его насмешки не раз ей и самой хотелось придушить его. – Но не с братом! – крикнул Геральд. Напуганные его криком из старой башенки вылетели потревоженные летучие мыши и принялись кружить над Верхним двором. – Зачем ты осталась здесь? Почему не отправилась в свой мир назад? – Я уже объясняла ради вас. Если я вернусь рано или поздно меня найдут и заставят открыть дверь в ваш мир. Будет новое Сопряжение Сфер. Но победите не вы – тихо сказала Кристина и посмотрела прямо в лицо Геральду. –Чушь я говорил об этом с Трис, она сказала, что это невозможно. Даже если кто-нибудь проникнет в наш мир, мы сможем их остановить. – Очнись Волк! – засмеялась Кристина. – Меригольд не смогла справиться со мной одной, а ты хочешь, что бы подобные ей остановили тех, кто придет сюда с совершенным оружием? Бактериями которые они выращивали десятилетиями на погибель других живых существ? Всей мощью огня и боли? Разве Эскель не рассказывал тебе о том времени, что он провел в моем мире? – Рассказывал – нехотя признал ведьмак. – Но вы не сможете этого сделать, мы все встанем на защиту нашего мира. – Кто эти мы? Горстка ведьмаков, которые пытаются выжить, не принимая помощи даже у друзей? Раздувшиеся от гордости короли или высшая знать давным-давно павшая, ниже последнего кмета? Поймите же, наконец, я предотвращаю то, что может принести вам реки крови, и горы трупов и очень хочу верить, что если они смогут прорваться сюда без моей помощи, то я смогу их остановить – Кристина подалась вперед и протянула ведьмаку руку, но он даже не подумал протянуть к ней свою. –Ложь. Если ты так о нас заботишься, зачем ты не отправила Эскеля сразу сюда, как только поняла, что можешь сделать это? Почему ты отправилась учиться именно туда к матушке Нэннеке? Почему приняла там Ламберта? Почему именно меня позвала снимать заклятье с этого князя? – Да по какому праву, черт возьми, я должна пред тобой оправдываться!? – ее вдруг захлестнула настоящая ненависть, хотя всего минуту назад она была непоколебима в своих чувствах, и поняла, что это его ненависть. Его чувство настолько велико, что смогло победить даже, наполнить этим же ядом ее саму. Скажи она сейчас ему всю правду, разве поверит он ей? Нет, он лишь посмеется и останется при своем особом ведьмачьем мнении. Так почему, черт возьми, она должна сейчас унижаться! Ее дыхание участилось, и она почувствовала, как по ее сосудам заструился адреналин. Почему она должна оправдываться, соверши она такое предательство по отношению к ведьмакам и Сила незамедлительно бы ее покинула, она помнит все условия их негласного договора. Все, до единого. Об унижении перед ведьмаками там и речи не было, но и ненависть тоже не упоминалась. – Ламберт рассказывал о нашем с ним разговоре? – немного успокоившись, спросила она у ждавшего чего-то ведьмака. – О котором из ваших разговоров? – едко спросил Геральд, улыбаясь своей самой паскудной улыбкой. Кристина внезапно улыбнулась и посмотрела на него совсем по-другому. Пора привести в исполнение и свои угрозы тоже. – Так вот ты о чем? Какое самомнение ведьмак. Должна тебя огорчить, если ты не помнишь, так я напомню. В школе из Повисса семеро достойных ведьмаков и будь дело в этом, ни один из вас троих не стал бы мне интересен, а в особенности ты или Ламберт. Но вернемся к делу – она перевела дух и снова заглушила в себе боль. – Говорил ли вам Ламберт о нашем разговоре? – повторила она вопрос. – Представим, говорил, что дальше? – То это единственное, что я прошу тебя вспомнить хорошенько, там ты найдешь все ответы на свои вопросы. А я больше оправдываться перед тобой не буду – Кристина развернулась к виду на ущелье и принялась жадно ловить лучи заходящего солнца, ее ненависть прошла, хотя чувства Волка все еще давили на нее. – Это не оправдание. – Ах, да я и забыла. Что ты невзлюбил меня с самого начала. Только вот не пойму с чего? – тряхнула волосами девушка и повернулась к нему лицом. – Почувствовал опасность, которую ты с собой несла. Ведьмаки чувствуют такое, они для этого созданы. – Почему же ведьмаки из Повиссы не чувствуют такой опасности, а наоборот приветствуют ее? Ты был там со мной, ты видел все. – Легко догадаться почему – по его губам снова проскользнула гадливая улыбка. –Тебе нравится оскорблять меня – тихо проговорила девушка и показала на меч, торчащий над его плечом. – Чувствуешь себя сильнее меня? Думаешь, что можешь решать, кто прав, а кто лжет только потому, что ты Геральд из Ривии? Прославленный с помощью поэта забулдыги ведьмак. Подай мне свой меч. Не побоишься выпустить из рук единственное оружие? Это ведь все что у тебя есть против меня. Все твои обвинения без доказательств простые ничего не значащие слова. Все с той же улыбкой ведьмак подал ей его из рук в руки. Кристина провела рукой по мечу и мастерски заточенное лезвие, сверкнуло в заходящих лучах солнца. Конечно, она знала, что пожалеет об этом, но сколько можно его терпеть? – Решим наш спор, как гласит народная мудрость. Правый останется невредим, а виноватый сложит свою голову. Согласен? – девушка передала ведьмаку меч и посмотрела в глаза. – И что же будем бороться магией – он сложил знак Аард и направил на нее. Она лишь махнула рукой и указала на ближайшую башенку из выветренных камней. – Не смеши меня. Ту башню я могу снести, не поднимая рук, а твой знак и с зарядкой не сдвинет там не одного камня. И запомни на будущее, это не магия это Сила. Я не училась ей как твоя обожаемая Меригольд, я получила ее в дар, который буду оплачивать всю жизнь. Мы будем бороться твоим любимым способом без Силы и без магии. Между мной и тобой будет только железный клинок. Волк кивнул головой и немного удивленно посмотрел на нее. Да конечно Глен тоже был весьма удивлен, когда увидел, как она скачет с ведьмаками по тренировочной площадке, но вместо осуждения лишь придрался к нескольким выпадам, а другие попросил показать медленней. – Тебе подать меч? – также с издевкой, спросил ведьмак. – Нет, у меня есть свое оружие правда короче твоего, но длина равняется количеству. Сейчас Кристина была довольна своим новым прорывом в использовании Силы, сейчас это было к месту. Сражаться в платье не стал бы даже Весимир, а он рубака почище Геральда, и поэтому, подняв вокруг себя облако из лепестков яблоневого цвета Кристина мгновенно облачилась в свой мужской костюм и взяла в руки оба кинжала. Ведьмак был удивлен и посмотрел на ее оружие, прищурив глаза. – Позволь взглянуть, нет ли на них магии? Кристина легко перебросила ведьмаку оба кинжала, и он несколько минут разглядывал ее трехзубые кинжалы со змеевидным обоюдоострым лезвием по центру. – Работа краснолюдов? – спросил он и перебросил ей кинжалы назад. – Да. Теперь уже с ее губ не сходила насмешливая улыбка, для защитника своих друзей от искусительницы, этот борец за правое дело слишком долго разглядывал ее. Белая рубашка была плотной, но легкий корсет не скрывал формы ее груди, поясок туго охватывал талию, а кожаные брючки четко очерчивали ее бедра, хотя не стесняли во время боя. Заканчивали наряд Кристины для борьбы довольно высокие эльфские сапоги, доходившие до самого колена. – Думаешь, магию я прячу в сапогах? – холодно прервала она его осмотр. – Нет, думаю, тебе нужна защита кроме этой рубашки, надень хотя бы мою куртку. – Нет – твердо тряхнула девушка головой и волосы, собранные в высокий тугой хвост напомнили Геральду гриву коней. – Даже наоборот я попросила бы тебя об одолжении. – Каком, же? – медленно расправляя руку с мечом и делая быструю мельницу спросил Геральд. – У меня белый верх и выступившую на рубашке кровь, будет сразу видно, в отличие от твоей. – Кристина прищурила глаза, и кивнула на его черную куртку с серебряными шипами. – Что ты предлагаешь? – недовольным тоном спросил Геральд. – Немного Силы для равновесия. Я окрашу твою куртку в белый цвет, и это будет последнее использование Силы перед боем и вовремя его, согласен? – Меня не прельщает притягивать когти монстров по ночам, став отличной мишенью, хватит с меня белых волос – ответил ей ведьмак. – На время боя, только на время боя – успокоила его девушка – после боя независимо от того выиграю я или нет, она станет прежней. – Может легче и мне раздеться до рубашки? – спросил он, прикасаясь к застежкам, но девушка покачала головой. – За эту уступку я могу дать тебе фору – хохотнула девушка, результат не заставил себя долго ждать ведьмак, наверное, скрипнул зубами и все же жестом приглашающего хозяина указал на свою черную куртку. Девушка закрыла глаза и снова открыла их, куртка Геральда стала белой. – На самом деле ты хотела видеть меня в наступающей темноте так же как я тебя. На этот раз я прав? – послышался его голос, но девушка снова закрыла глаза и покачала головой. – На этот раз я докажу тебе, что ты во всем не прав. И мне очень жаль, что приходиться это доказывать – она завязала на ободранных об стену во время подъема по лестнице руках льняные ленты. И провела пальцем по острию каждого из клинков и боковых шипов, затем на одной из рук чуть ниже локтя, засучила рукав рубашки и слегка надрезала кожу, провела там каждым лезвием. – Снова немного магии – простите Силы? – съязвил Геральд. –Нет, проверяю остроту клинков – солгала девушка, на самом деле подготовив небольшую ловушку для гордости ведьмака. Она подняла на ведьмака глаза и огляделась вокруг, площадка маловата конечно. В Повиссе, да и в саду Храма у нее было места побольше. Ну, да ничего, если суждено ей исполнить своё Предназначение, значит, сдюжит и все пойдет, как задумано. Кристина встала в стойку повертела в руках кинжалы и смело посмотрела на ведьмака в белой куртке. Сравнила размах его плеч со своим и усмехнулась. – Начнем наш танец – она снова прокрутила кинжалы в руках и медленно двинулась к нему, а он к ней. – Только учти, я нападаю без предупреждения и без форы – предупредил Геральд и стал, как настоящий волк подкрадываться к ней. – А ты запомни, что я не обороняюсь, я люблю нападать. И здесь твои вольты, и пируэты не помогут – таким же тоном ответила Кристина и тут же набросилась на него. Она разила его словно пчела или молния, она была со всех сторон, и Волк не мог даже на секунду отвлечься или удивиться, бой был слишком жарким. Он чувствовал ее прикосновения уже около трех раз, но, ни разу не почувствовал боли. А она все крутилась и крутилась вокруг него, затем вдруг отпрыгнула, словно кошка на полусогнутых ногах и, остановившись у него за спиной, сдерживая рвущее грудь дыхание, спросила: – Ну, как ты Волк? –Зааамечательно! – он ринулся на нее полуперуэтом из декстера, надеясь на инерцию и острое лезвие своего меча. Она не на что не надеялась, а словно играючи одним из кинжалов парировала его удар, а другим, развернувшись через спину, заклинила меч между своих шипов на кинжалах. Они столкнулись лицом к лицу, и тут Кристина почувствовала чьё-то присутствие. Геральд пытался вырвать меч, но она сделал еще одно неуловимое движение и, выбив меч у него из рук, отбросила его подальше от себя. Противник, молча, смотрел на нее, но Кристина повернулась лицом к своему ощущению и увидела Ламберта и Весимира. Оба оторопело смотрели на них, не понимая в чем дело. Волк, покорно ждал ее решения. При желании она могла его сейчас добить, но девушка лишь усмехнулась. – Я обещала тебе фору за куртку Волк. Возьми меч, крови еще не было и спор не окончен. Зрители их боя все еще молчали, а может все они кроме Эскеля были в сговоре вот и не двигаются с места, не кричат «что вы делаете». Ладно, обойдусь и без вас скривилась от новой обиды девушка. Кристина тряхнула головой и снова завращала кинжалами стоя на одном месте. – Теперь ты нападай, я научу тебя, как надо защищаться – со смехом сказала она и, встретившись с ним взглядом, почти окаменела, так вот он знаменитый взгляд Волка пред которым бледнеют даже короли. Он просто дрожит от гнева. Кристина встала в стойку и снова без всяких эмоций посмотрела на противника. Не было не эйфории, ни удовлетворения от этой битвы, только что-то непонятное копошилось где-то в уголках души, и Кристина оставила это что-то там даже не пытаясь разглядеть что это. Не сейчас, потом. Позже я с этим разберусь. И она принялась отбивать его выпады и наносить контр выпады, но толку от этого было мало, Волк не смог перейти в атаку, она по-прежнему крутилась и сновала вокруг него, заставляя отбивать свои удары. В какой-то момент ее нога в эльфском сапоге попала в щели между старыми плитами Верхнего двора и Кристина, едва удержав равновесие, прекратила атаку и качнулась вправо. Воспользовавшись ситуацией, Волк финтом с лева накинулся на нее и, девушке пришлось перекатиться подальше от него. Она тихо застонала, правая рука была порезана, из рукава разрезанного ведьмачьим мечом полилась кровь. – Я выиграл – крикнул Волк – ты должна уйти. – Нет – Кристина поднялась на ноги, и встал в позицию – посмотри на свою куртку милсдарь зазнайка. На белой куртке Волка четко виднелись прорези с окрашенными кровью краями. – То что ты не чувствуешь боль всего лишь временная поблажка твоего мутировавшего организма. Геральд еще раз взглянул на свою куртку, он видит три пореза. Три и только там где он видит, но возможно они есть и сзади. – Волк! – крикнул молчавший до этого Весимир. – Глупая это затея. К чему бой? В его старческих глазах Кристина увидела неподдельную тревогу. Надо кончать этот бой иначе может случиться что-нибудь со стариком и ее не подпустят его лечить. – Чья победа? – звонко крикнула она, и словно откликнувшись на ее крик Геральд снова начал атаку теперь уже из синистра, но Стех часто пользовался этим приемом, и девушка привыкла уворачиваться от него, если бы еще не рука, которая все больше каменела от боли и кровотечения. «Кончать бой» – пронеслось у нее в голове – «кончать и поскорей». Она несколько раз провела обманную атаку слева, притворяясь, что одна рука уже почти не действует и выбила у ослабившего защиту Волка меч второй раз. Затем, не дав ему даже опомниться, развернулась со всей силы, как учил, чертов полковник, и саданула ему в плечо ногой в эльфском сапоге. Геральд отлетел на камни и стукнулся крестцом об выпирающую плиту Верхнего двора, через секунду Кристина уже была на нем. Коленями она прижимала его руки к земле, а кинжалом в здоровой руке была в каком-то волоске от кожи на его горле. Волк тяжело глотнул и посмотрел ей в глаза. Чувство эйфории слегка вскружило ей голову, в глазах побежденного был страх скрытый за маской ненависти, небольшой, но страх. Так язвия тебя дери, прославленный Лютиком ведьмак! Почувствуй, что есть и другие люди, простые практически люди, которые могут вертеть железками в руках не хуже тебя. Рука с раной почти не поднималась, но превозмогая боль, она подняла ее и поднесла ближе к его лицу кинжал. – Этот я оставлю тебе на память. Кристина занесла руку над его головой и почувствовала, как его тело пружинится. – Не вздумай дергаться Волк, я могу даже невзначай пропороть тебе горло. А ведь я еще не все сказала. Она почувствовала сзади какое-то движение, но не предала этому значение. « Успею – подумала она – успею сказать и быстро уйти». – Запомни Волк, то, что я тебе скажу – она смотрела в его суженые прозрачно серые во время заката зрачки и твердым голосом повторила. – Веришь ты мне или не веришь, полюбилась я вам или нет. Но жребень мой брошен. Я могла остаться там и не открывать своих способностей, затеряться в моем мире и тогда под опасностью были бы оба наших мира. Но тогда Эскель остался бы у них навсегда, я выбрала его свободу, и назад пути нет. Можешь мне противостоять, мешать, но я исполню свое Предназначение. Былого не вернуть. А Предназначение мое заключается пока только в помощи ведьмакам, то есть тебе и им. Движение за спиной переросло в давящую волну воздуха и девушка поняла, что кто-то рядом, совсем близко. Она уронила из немеющей руки, один из кинжалов и перепрыгнула на стену, встав во весь рост и перевернувшись в прыжке лицом к нападающему. Рефлекторно успела Кристина выставить руку с оставшимся кинжалом навстречу опасности. – Эскель?! Ее сердце болезненно сжалось, удары крови в висках почти оглушили. На том месте, где она только что стояла, рядом с не двигающимся Волком, подняв меч, стоял Эскель. Его руки дрожали, но меч был занесен для удара. Что бы ударить ее! В ушах зафонило от навалившихся на нее чужих чувств непонимания, боли и чего-то еще невыносимо грустного исходившего от того, ради кого она бросила свой родной дом и приняла договор Силы. Кристина смотрела в его глаза и не видела того что совсем недавно захлестывало ее там у его постели. Она вдруг тоже совершенно четко почувствовала и определила это чувство – сожаление. Да сожаление, это – то чувство, которым она может подвести итог этой бессмысленной драке и лежащего там внизу униженного Волка, и этого сожалеющего обо всем человека, которого она чувствовала с самого первого дня их встречи. Да конечно, могла она всего этого избежать, растоптать свою гордость эльфийской туфелькой под зеленым платьем и рассказать все до винтика Волку. Да вот, поди ты не захотела. Надоело оправдывать себя и свои поступки, биться об стену непонимания, предлагать руку помощи и получать в ответ их оскорбления. Как это там называется? Человеческий фактор, тот самый пресловутый ни кем нежданный, но вполне предсказанный. В последний раз, морщась, от вдруг ставшей совершенно невыносимой боли, она глянула на стоящего, рядом с Волком Эскеля. И рассыпалась лепестками яблоневого цвета по стене. Ветер тут же сдунул лепестки с края стены даже не оставив и следа от девушки. В который раз ведьмаки не увидели света портала и не дрожали их амулеты на груди. Но с исчезновением девушки, словно очнувшись от сна, Весимир и Ламберт подбежали к Волку. – Как ты? – быстро спросил Весимир, стаскивая ставшую снова черной куртку. – Вроде нормально только ударился об землю, а так ничего – поморщился Геральд и стал с помощью друзей подниматься на ноги. – Если бы не Эскель … она бы тебя прирезала – Весемир задрал рубаху Геральда и оглядел его со всех сторон. – Поразительно, ни одной раны! Синяки, да и только, но ведь куртка порезана – он замолчал, глядя то на Ламберта, то на Волка – как будто… –… она и не собиралась его убивать, просто играла – закончил Эскель и подал им оброненный ею кинжал. Не раз видевшие различные клинки и ситуации ведьмаки лишь промолчали. Кинжал был абсолютно тупым, на каждом из трех своих вершин и даже непонятно как она порезала ими куртку и убедила Волка, что сможет ими драться. Геральд вытащил из руки друга бесполезный кинжал и засунул себе за пояс, затем обнял Эскеля за шею. Слова были лишними, она не оставила сомнений на свой счет, но облегчить этим свою вину или боль Эскеля они не могли. Глава 16. В комнате как всегда пахло травами, и тишина была такой спокойной и важной, что некоторое время Кристина даже, не поверила, что у нее хватило сил добраться до этого пристанища. Тяжело осев на колени, Кристина сжала левую руку выше пореза и жалобно позвала: – Матушка… Тишина комнаты почти не нарушилась её тихим голосом, а лишь где-то в углу пошевелился рыжий кот Матушки Нэннеки. Перед глазами девушки поплыл потолок, и кровать с балдахином, она собрала остатки сил и вцепилась рукой в покрывало на кровати. – Матушка Нэннека… помогите. На этот раз шепот ее был услышан, она почувствовала, как проваливается в теплую тьму, но заботливая рука уже поддерживала ее голову. Даже без сознания Кристина чувствовала, как сердце ее сжимает непонятная тоска, и боль идет совсем не со стороны раны, а откуда-то глубже, из самого сердца. Знакомые по Храму послушницы с радостью помогали Матушке лечить ее, но все их старания были лишь тратой времени, рана на руке заживала, а девушка, придя в сознание, только бледнела и слабела. В один из солнечных дней Матушка Нэннека практически стащила ее с постели и, несмотря на ее слабость, велела послушницам одеть ее и отвести в храм. – Помолись сначала Мелители, а потом мы уже поговорим с тобой. Кристина лишь слабо улыбнулась и несколько часов послушно провела в храме. Говорить Матушке о своем неверии было бесполезно. Первосвященица ее отговорок не признавала и прежде. Да это место всегда укрепляло ее, помогало справиться с сомнениями. И силу этого места Кристинна чувствовала всем существом, только она не сливалась с ней как раньше, не переходила в нее, а просто обтекала ее со всех сторон словно течение реки. Закрыв глаза, девушка просто стояла на коленях, наслаждаясь той болью, которая засела у нее в сердце и ноющих коленях. Она открыла глаза, потом снова закрыла их и улыбнулась своим мыслям и ощущениям. Кристина не могла ошибиться, здесь кто-то есть, и этот кто-то весьма недвусмысленно ее недолюбливает. Ее обоняния коснулся знакомый запах, и она поняла, что это ей это вовсе не показалось. – Выходи Трис. Я уже знаю, что ты здесь – тихо сказала она, все также, не открывая глаз. За ее спиной прошелестело платье, и она почувствовала, как к ней подошла Трис Меригольд и встала рядом. Кристина открыла глаза и посмотрела на нее с любопытством. – Ты назвала меня по имени. Я что получила наконец-то прощение? – холодно спросила чародейка. – Я никогда и не злилась на тебя, только защищалась. А произнести твою фамилию сейчас слишком сложно для меня – она, извиняясь, улыбнулась ей – слабость. – Зачем нужно было устраивать всю эту комедию с боем? – поправляя платье, спросила Трис, Кристина уже встала с колен и стояла рядом с ней практически одного роста с чародейкой. – Я не защищаю Волка, но ты, то знала, что могло произойти. – Не надо, прошу тебя – устало махнула рукой девушка. – И вовсе я не знала, чем это все закончится. Я не видела этого при медитации. – Тогда зачем надо было начинать? Ты почти две недели в ужасном состоянии с шрамом на руке, а «убитые» горем ведьмаки вышли на большак каждый придавленный своей виной. – Поддалась, дала слабину. Со всеми бывает. Разве нет? – она заглянула в синие глаза чародейки. – Вот у тебя и так немало дел связанных с чародейскими Магистрами и Капитулами, а ты прибыла сюда, чтобы отчитать меня. Почему? – просто спросила Кристина. – Сама прекрасно знаешь – Трис отвернулась от нее, пытаясь скрыть собственную боль. – Знаю, он нашел тебя, попросил, а ты не смогла отказать. – Ты будешь мстить ему? – горячо спросила чародейка, взяв ее за руку чуть выше локтя. – Что за глупости? Я их Хранительница, и хоть им это не нравится так и будет. Наказывать их за недоверие все равно, что давать себе пинок под задницу. Глаза чародейки мягко засветились и посмотрели на нее с благодарностью, которую выразить словами не давала гордость, но Кристине было достаточно и этого. – Ты знаешь краснолюда по имени Ярпен Зигрин? – Нет, он угрожает тебе? – удивилась гостья. – Нет, что ты. Просто он сказал, что женщинам не следует путать хорошее отношение к ним с другим чувством. – Не похоже, что это сказал краснолюд – с сомнением покачала головой Трис. Они обе рассмеялись и медленно пошли к выходу. – Конечно, он сказал это не так вежливо и не в таких выражениях – согласилась девушка. – Но очень верно. Нам это присуще. Нам необходимо это знать и чувствовать, потому мы и спешим ошибаться там, где другие пройдут мимо. Будь осторожна Трис. Чародейка внимательно посмотрела ей в глаза и жалостливо улыбнулась. – Зачем ты мне это говоришь? – Ты сама знаешь зачем. – Ты знаешь, что будет дальше? Можешь мне рассказать? – рука Трис сильнее сжала ее предплечье, и Кристина лишь побледнела словно известь. Трис тут же опустила руку. – Извини, я забыла, что эта та самая рука. – Ничего – она открыла рот, что бы сказать что-то, но тут, же покачала головой. – Скажи мне, скажи, если с ним что-то должно произойти? – почти исступленно прошептала Трис, они уже вышли из храма и молоденькие послушницы с интересом разглядывали их обеих. – Я ничего не знаю Трис, только чувствую, скоро что-то случится. Что-то с ними или со мной. Теперь пришло время Трис отмалчиваться, но затем она махнула рукой. – Ладно, скажу тебе, тобой интересуется Капитул магов. Берегись. – Этого-то я как раз не боюсь – Кристина улыбнулась своей собеседнице. – Прости, но я думаю тебе пора. Я вижу матушку Нэннеку, которая спешит сюда, что бы отодрать мои уши. Они обе посмотрели на не такую уж маленькую Матушку и посмотрели друг на друга. – Передать ему что-нибудь? – спросила торопливо Трис. Кристина опустила голову и покачнулась, но Трис вовремя ее поддержала. – Нет, ничего – тихо, но твердо ответила девушка, прекрасно зная о ком она. – Подумай, ведь он страдает. – А я веселюсь? – перебила она Кристина. – Просто скажи, что я в порядке. Мы поговорим с ним в другой раз и при других обстоятельствах. Он занес меч над моей головой. Возможно, и опустил бы его на меня. Ты бы простила такое Трис? – в ее голосе чувствовалась боль. – Не пойми меня не правильно. Я всего лишь хотела помочь – пожала плечами чародейка, но ответить на вопрос не смогла. – Знаю – она подняла голову и посмотрела Трис прямо в глаза. – Я знаю, что было между вами и почему. Знаю, как он к тебе относится. – Ну, что ж. Если ты все знаешь – протянула в ответ чародейка и почувствовала к этой девочки то ли жалость, то ли восхищение. – Это твой выбор и тебе решать. – Трис махнула рукой, крикнула заклинание и исчезла в овальном окне портала. И исчезла весьма вовремя, матушка Нэннека уже была тут как тут. И подхватив девушку под локоть с другой стороны, медленно повела ее к саду. – Что там еще? Что хотела эта чародейка? – вопрошала ее Матушка Нэнека. – Того же чего и вы Матушка – с улыбкой ответила девушка – отчета в моих действиях. Матушка насупилась, ей казалось, что все её ученицы маленькие и несмышленые девочки, которым не полагается угадывать ее, Матушки мысли. Но она все так же, заботливо усадила ее на скамейку под яблоневое дерево и молча, уселась рядом. Кристина обняла ее, и весело заглянула в ее глаза. – Ну, матушка! Что вы, в самом деле. Когда это я вам не рассказывала все мои тайны. Матушка улыбнулась и ущипнула обнимавшую ее руку. Наконец-то ее волосы запахли яблоневым цветом так же сильно, как и всегда или это все-таки от дерева. – Я дралась матушка – начала девушка. – Великая Мелителе с кем же? – Боюсь, если я буду продолжать мой рассказ, вы надерете мне уши. – Продолжай я и так собираюсь их надрать за такое отношение к своему здоровью. – С Волком матушка с вашим любимцем, я дралась с ним – на одном дыхании произнесла она. – С Геральдом? – Матушка открыла рот и шлепнула ее по руке. – Да вы что с ума посходили! Как он мог пойти против тебя, да и ты тоже хороша! Почему не остановила его? Почему остальные молчали?! Почему я тебя спрашиваю? Кристина улыбнулась блаженной улыбкой неведения и развела руками в стороны. Глаза ее застилали слезы. – Не знаю, были ли они все в сговоре или это вышло без плана. Не знаю Матушка. Знаю только что поддалась своим чувствам, и все поехало к чертям собачьим. – Я сама надеру ему уши! – грозно пообещала Матушка – Но это не, то, что тебя беспокоит ведь так? –Ничего-то от вас не скроешь – Кристина положила голову на плечо матушки Нэннеки и невидящим взглядом уставилась вдаль. – Он хотел меня убить. – Кто? Девушка смотрела на падающие лепестки яблони и наконец-то осознала боль, которую, столько, держала в себе. И она выплеснулась ее в слезах, которые неудержимым потоком текли по щекам и шее, на плечо Матушки Нэннеки и даже срывались с кончика носа и падали в траву. Сейчас весна, внезапно пришло ей в голову. Эскель на большаке, сражается с монстрами, значит я для него как монстр. – Он. Матушка охнула и заглянула ей в глаза. – Так ведь твои кинжалы тупые я сама видела один возле кровати, зачем же он убить тебя хотел? – Не знаю, может, испугался за Волка, может, договорился с ним. Не знаю, не знаю, ничего не знаю – она спрятала лицо в ладонях и зарыдала, раскачиваясь взад вперед. Матушка обняла ее и принялась, словно маленькую гладить по руке. –Может это не он, тебе Предназначен? – тихо спросила она. – Он матушка. Он. Я никого другого и не подпущу к себе, больше некому. – Значит, не будет твой путь легким, и не терзай себя, не мучай. Значит так и должно быть. Кристина все еще плача кивнула головой. Подумала вдруг о своем домике, об огороде и тишине вокруг друидского круга. Она еще поговорит об этом с Висеной и Мышовуром. Она еще поговорит об этом у священного дуба с Силой. – Только не вздумай сейчас уезжать – словно угадала ее мысли Матушка. – Останься на какое-то время в храме, побудь здесь. Со мной. Останешься? Девушка кивнула головой, отняла руки от лица. Так хорошо светило солнышко, и дул легкий весенний ветерок. Весна, снова вспомнила она. – Сколько я была без сознания матушка? – тихо спросило она. – Почти две недели. – А перевал давно очистился от снега? – словно что-то осознав, заторопилась Кристина, заранее зная ответ. Весна шла по королевствам уже две недели. Две недели как ведьмаки из Каэр Морхена и Повиссы вышли из своих зимних убежищ. Да она должна быть в норме, должна помогать им. Она останется, и придет в себя. Все будет по-прежнему. И сердце вдруг сжалось в комок при одном только воспоминании об Эскеле. А с ним все тоже будет хорошо. Она о нем позаботится. Это ее Предназначение – оберегать ведьмаков. Тепло пламени не грело и они уже просто сидели вокруг него по привычке долгих зимних ночей. Все молчали, сказать было нечего, хотя у каждого роились в голове сотни мыслей. Весимир пошевелился и помешал дрова в камине, хотя надобности в этом и не было. Он до сих пор клял свое вмешательство в это дело. Да он уже стар, много старше их вместе взятых, но то, что она ему предлагала, нужно было обсудить с ними, а не прогонять ее. Да эту ошибку теперь уже не исправить. Они молодые должны были сами решать. Им поднимать Лео на ноги и обучать после него. Весемир оглянулся на трещины в стенах крепости и выщербленные камни. Хранительница? Кто знает, возможно, это и правда. Хоть он и не слыхал об этом раньше. Весь мир меняется. Возникают новые королевства, маги. Эльфы слабеют в своих горах, так почему бы и у ведьмаков не появиться Хранительнице. Весемир сплюнул на пол и утер рот тыльной стороной ладони. Хорошо, что Эскель сразу ушел к себе, ему и так досталось больше всех. Весемир посмотрел еще зоркими глазами на Волка и Ламберта. Да они рассказывали ему и о школе в Повиссе и о том, как там здорово и что бегают там четыре новых ведьмака из четырех. Невиданное дело. Геральд и Эскель были двумя из десяти, Ламберт одним из семи. А там, в Повиссе четверо из четырех. Если это ее заслуга, то это не просто новая эра ведьмаков – это возрождение. А разговоры о том, что монстры вымирают так это глупости. И в его молодость шли об этом разговоры и сейчас идут. Да только чушь все это, монстры тоже размножаются, редко возможно, но все же могут в отличие от ведьмаков. – Должен вам сказать – начал вдруг Весимир – что бы вы на себя вину не брали. В том, что случилось сегодня, больше моей вины. – Не надо так говорить – сутулясь, сказал Ламберт. – Я бы и сам привел Эскеля без вашей просьбы. Только он и смог бы ее остановить. –Нет, Ламберт я говорю о том, что было задолго до этого. Взгляд обоих ведьмаков обратился к Весимиру, и тяжело вздохнув, тот пояснил: – Она ведь приходила со мной говорить о мутации Лео, мутаген принесла. Да только я ее слушать не стал. Выгнал сразу из Каэр Морхена. Даже слова путного не сказал ей. Ламберт продолжал, молча смотреть на Весимира, что-то вспоминая. Пытался сложить вместе, то, что узнал и слышал от нее. Геральд отвернувшись, разглядывал в сотый раз свою куртку, которая не только стала черной как она и обещала, но и чудесным образом стала снова целой. Хранительница, без злости, но с презрением подумал он, даже об этом позаботилась, ведь завтра на большаке в рваной куртке немногого бы он стоил. – Я могу вызвать Трис – сказал Геральд после некоторого раздумья. – Не надо, они с ней не поладили – тут же откликнулся Весимир. – Да, лучше Меригольд не соваться в это дело – подхватил Ламберт. – Я же не буду просить их дружить. Пусть просто узнает, жива она или нет… для Эскеля. В горящих глазах Ламберта он прочел одобрение и усмехнулся. Ох, не простые у них были разговоры, совсем не простые. Весимир молчал и Геральд, не говоря больше не слова, поднялся по лестнице к себе в комнату. Достал из своей сумки амулет, который дала ему Трис и сжал в руке. С Йеннифэр он в соре, обратиться к ней сейчас никак нельзя. Он стал глядеть в стену, и через некоторое время из портала появилась Трис, она была в синем как море платье и, улыбаясь, шла ему на встречу. Он сумрачно посмотрел на нее, понимая, чем вызвана ее радость, и как она огорчится, узнав причину их встречи. – Здравствуй, Геральд, я же говорила, что тебе пригодится этот амулет. Вот видишь, я была права. – Рад тебя видеть. Только дело у меня к тебе не совсем приятное. –Что случилось, рассказывай? – сдвинув брови, потребовала чародейка и, не смотря на свое отношение к ведьмаку, в ее голосе послышались металлические нотки. Кратко рассказав ей всю историю этого дня, он вопросительно посмотрел на нее. Он ждал от нее помощи и чародейка только поморщилась. Эта вынырнувшая из ниоткуда Целительница только и делает, что путает ей все карты. Вместо того что бы сейчас просто заняться любовью с Геральдом, она вынуждена сканировать пространство в поисках этой девки. – Хорошо я помогу тебе Геральд, но это только ради Эскеля. – На большее я и не рассчитывал – он усмехнулся и посмотрел на Трис. – Здесь не на что обижаться. Просто ты знаешь, что она мне не нравится, и поэтому я не хочу с ней связываться. – Я не имел в виду ничего такого Трис. – Я поняла – она холодно улыбнулась и сконцентрировала свое сознание на яблоневом цвете. Она расширяла свое восприятие и медленно шаг за шагом обыскивала каждый город и деревню начиная от ближайших к Каэр Морхену. Чародейка нахмурилась, ее лоб перечеркнули морщинки. Как она сразу не догадалась, ее сознания, коснулся запах яблоневого цвета и сухих трав. Трис потянулась дальше и увидела Матушку Нэннеку рядом с ее постелью. Кристина лежит на кровати бледнее беленого полотна и одна из послушниц накладывает ей на рану швы. Трис открыла глаза и посмотрела на Геральда. – Она в храме Мелителе под присмотром Матушки Нэннеки. Сейчас ей накладывают швы на рану. – Значит, жива – констатировал Волк. – Не особо надейся на это. И на твоем месте я бы, не спешила говорить об этом Эскелю. Она очень слаба, большая потеря крови так сказала послушница. Геральд нахмурился, Целительница, а не может исцелить сама себя. – Не может Геральд. Я тоже довольно плохо применяю, какие-то заклинания к себе – прочитала Трис его мысли. Чародейка подошла к нему и, положив руку ему на плечо, словно случайно прижалась грудью к его спине. – Ты-то сам, нормально после драки себя чувствуешь? – Весимир осмотрел, сказал что нормально. – Я сама осмотрю тебя еще раз – она решительно повернула Геральда на слабый свет от свечи и начала расстегивать куртку. Геральд усмехнулся, но стал ей помогать. – Только смотри Трис, как бы мне не пришлось тебя осматривать. Но рука чародейки уже добралась, до знакомого ей шрама на его груди и Геральд забыл о своей злости, забыл о тревоге за Эскеля. Все-таки Трис знала его лучше многих других, и такой выход из ситуации расстраивал его меньше всего. Проходя мимо комнаты Геральда, Ламберт лишь усмехнулся, услышав исходящие из комнаты странные звуки, но проходя мимо комнаты Эскеля он, не смотря на свой обостренный слух, не услыхал ничего кроме тишины и это его удивило. Он осторожно заглянул в дверь, и увидел лишь пустую комнату, Эскеля здесь не было. Ветер рвал с него куртку, но он словно и не замечал этого. Эскель сидел на краю той самой стены, где она исчезла. Ему чудился запах яблоневого цвета, и он силился оставить это ощущение как можно дольше. В руке его лежал затупленный кинжал Хранительницы. Эскель не ругал себя, он уже устал терзаться и просто пытался собраться с мыслями, чтобы понять, что же произошло. Почему он тогда послушался Геральда и попросил ее покинуть Каэр Морхен? А сегодня он бросился защищать Волка, а не ее. Эскель покачал головой и снова взглянул на кинжал в своей руке. Он её предал, предал дважды, но он не чувствует в этом вины Волка только свою. Сможет ли и она когда-нибудь понять, почему он так сделал, и зачем все это было нужно. Глава 17. В двери храма нетерпеливо постучала рука в железной перчатке. И старый привратник, почувствовав нетерпение гостя, поспешил открыть дверь, приниженно кланяясь перед стучавшим человеком. Отливавшие желтым доспехи, почти ослепили старика. И он оторопело таращился на стоявшего пред ним рыцаря. Еще ни разу не видел он, что бы в храм Мелители приходили для молитвы другие ордены. На латах и плаще рыцаря сиял один и тот же знак «Орден пылающей розы» – белая роза в огне. – Да осветит Вечный Огонь твой разум! Что ты встал, как вкопанный! Тут раненые рыцари и среди них даже граф!! – загромыхал на него стучавший рыцарь под своим шлемом. – Одну минуту, милсдарь, токмо дойду до нашей Матушки – согласно закивал рыцарю привратник. – Нет времени, зови прислужников их надо внести! Привратник снова попытался сказать о повелении Матушки, но рыцарь уже поднял свой железный кулак. –Милсдарь рыцарь – пропищал испуганный старик и тут же полетел от удара на землю. – Я сказал быстрей! Привратник не стал спорить с ним дальше и просто вышел за дверь, чтобы помочь внести четырех раненых рыцарей и одного в носилках, видимо графа. Пажи и оруженосцы помогали, чем могли. Раненых принесли в комнату, где обычно принимали всех больных, скромной и достаточно невзрачной комнате. Рыцарь в латах снова принялся громыхать, на появившихся в дверях послушниц. – Сюда, быстро! А курва! Я за вами, что же бегать должен? Этим рыцарям нужна помощь! Но испугавшиеся послушницы, даже не взглянув на рыцаря, испуганно умчались из комнаты, заставив, рыцаря вопреки его желаниям сбыть с рук раненых остаться с носом. Кристина довольно хорошо себя чувствовала, и уже самостоятельно гуляла по саду. Девушка даже пыталась сделать несколько выпадов, но закружившаяся голова только подтвердила ее догадку, она еще не полностью восстановилась физически. Послушницы нашли ее именно здесь, на скамье под деревом яблони. Она была в платье послушницы Храма, только волосы убрала в так поражавшую всех долгое время косу, начинавшуюся не от шеи, как у всех, а от самой макушки. Маленькая Иоля доверчиво прижалась к ее колену, Офка почти не дыша, остановилась прямо перед ней. – Милсдарыня Целительница что делать? Там пришли такие страшные рыцари – выпалила Офка. – Рыцари? – переспросила Кристина и прижала к себе дрожащую Иолю. – Да рыцари, главный из них ударил старого привратника. – А Матушка где? – снова спросила Кристина, чувствуя, как на нее со всех сторон давит чувство страха. – Матушка со всеми взрослыми послушницами отправилась в город на борьбу с кишечной эпидемией и вернется только завтра. – Так – произнесла Кристина, расслышав доносившуюся басом брань. – Кто же за старшую остался? –Послушница Мария, но она даже боится подойти к рыцарям из-за того страшного – пояснила успокоившаяся Иоля. Со двора снова долетело раскатистое курва с потрясающим по красоте «р», но это Кристину сейчас совсем не трогало. Она нахмурила брови и, взяв Иолю и Офку за руки решительно пошла к храму. Страшного рыцаря она не застала, только стонущих раненых и оруженосцев которые, приняв ее за Матушку тут же поклонились. Она оглядела помещение и четко представила себе, что будет с Матушкой Нэннекой без ее вмешательства. Рыцари «Ордена Пылающей Розы» могли стать серьезной проблемой. – Выйдите отсюда! – строго приказала она оруженосцам. – Но госпожа – начал было один из оруженосцев, пояснять ей суть выполняемого ими приказа. – Оруженосец должен быть со своим рыцарем в любое время. – Выйдите и ждите за дверью – неумолимо повторила девушка, не обращая внимания на их умоляющие глаза. Оруженосцы вышли за дверь и Кристина тут же, принялась обходить раненых: перелом руки, вывих и стрела в груди. А это что вообще легкий порез и он еще стонет? Она с укором посмотрела на лежащего, на носилках человека в доспехах проверила еще раз левой рукой. Нет, в порезе нет яда. Обернулась к юным послушницам. – Иоля в мою комнату за сумкой и принеси спирт. Офка воды и приведи Марию, она мне понадобится. Раненые, молча, смотрели на нее, иногда не переставая постанывать от боли. Кристина уже мыла руки в серебряной миске, когда один из раненых обратился к ней. – Госпожа, одному из рыцарей очень плохо вы, верно, не заметили его там за занавесом. Кристина посмотрела в указанном направлении и быстро направилась туда. Так и есть, самый тяжелораненый лежал, молча страдая, и лишь морщился, блуждая взглядом по потолку. Сзади засеменили послушницы с ее сумкой и всем что она просила. Не оборачиваясь, она обратилась к Офке: – Где Мария? – Госпожа… – начало было Иоля чуть не плача, но рука Кристины ее остановила. – Спасибо, я поняла. Будете помогать вы сами. Офка давай сюда спирт. Иоля налей воды в кубок, как протяну левую руку, дашь полный кубок воды. Девушка встала на колени перед раненым и начала с головы, обширное кровоизлияние в мозг, как они только его довезли, плюс поврежденная коленная чашечка. Она просканировала левой рукой область кровоизлияния и правой начала вкладывать энергию. Кристина протянула левую руку, тут же получив кубок с водой и начала медленно ее пить. Допив воду, отдала кубок. – Иоля тот рыцарь у двери, у него несколько ссадин на ноге и руках. Пойди, смажь их настойкой из ромашки и пошевеливайся. Хранительница взглянула на рыцаря, и это лицо показалось ей знакомым, его глаза уже смотрели не так бессмысленно, он даже пытался ей что-то сказать. Левой рукой она накрыла его глаза и усыпила. «Пусть лучше поспит» – подумала девушка и перешла к колену. – Иоля ты закончила с ссадинами? – Да, госпожа. – Тогда пойди сюда, мне нужна вода. Она снова смазала руки спиртом, с помощью Офки разодрала на колене рыцаря штанину и принялась вправлять его колено. Кристина вдруг снова вспомнила его глаза и удивилась тому, что не как не может его вспомнить. Светлые короткие волосы обрезаны в кружок, светло-голубые глаза смотрят благородно, немного хищный нос, небольшие усики. Она склонила голову, выпила протянутую ей воду и поднялась с колен. Да, Кристина вспомнила этого человека. Нет, она не видела его раньше, как и всех остальных здесь впрочем, но почти сразу, же узнала его. То был рыцарь Зигфрид из Лейдена. Ее мысли нарушил громоподобный голос и наводивший на всех страх рыцарь ворвался в комнату. Даже не обратив на него внимания, Кристина снова протерла руки спиртом и подошла к человеку со стрелой в груди. – Да что у вас тут глаза у всех полопались что ли! Пся крев! Я с тобой говорю! Почему граф … – он подавился новым ругательством – все еще стонет, а вы занимаетесь другими больными? И почему выгнали оруженосцев, кто посмел? Всю эту бурю, Кристина спокойно выслушала, зарастив небольшую рану в груди темноволосого рыцаря и выпив очередной кубок воды. Рыцарь попытался поцеловать ей руку, но она погрозила ему пальцем. «Полежите немного спокойно» – попросила она шепотом. И быстро поднялась с колен. Кристина встала перед этим извергающим проклятья одно за другим рыцарем и стояла перед ним прямо словно тростинка, спокойно выдерживая его полный гнева взгляд. –Потрудитесь объяснить, черт возьми! Начал греметь он, но взгляд этих холодных глаз заставил его тут, же умолкнуть так могла смотреть только чародейка, а с ними лучше не спорить. – Выйдите отсюда – твердо сказала Кристина, чувствуя, как за ее спиной дрожат девочки. Рыцарь еще раз оглядел ее платье послушницы и покраснел от гнева. – Указываю вам еще раз мазелька и прошу хорошенько послушать мои слова. Там – он указал в сторону беспрерывно стонущего графа – лежит раненый граф… – Там – не дала ему докончить Кристина – насколько я вижу, лежит легко и я бы даже сказала весьма легко раненый рыцарь, который стонет словно обиженная девица уколовшая палец вилкой. И его рана вполне позволяет подождать еще несколько минут, пока тяжелораненые получат необходимую помощь, чтобы не умереть. –Да я вас! – грохнул рыцарь и попытался замахнуться, но вокруг девушки уже поднялась волна лепестков яблоневого цвета, и рыцарь чуть не упал навзничь. – Выйдите – также твердо и спокойно, как и прежде повторила девушка. За тем как грозный рыцарь присмирев вышел вон Кристина следить не стала, с нее было довольно лечения больных. – Офка – все так же четко и ясно проговорила она – беги на кухню и предай повару, что нужен крепкий бульон. А Марии скажи, чтоб вылезла из той дыры, где сидит и приготовилась кормить больных, я бы вам поручила да вы еще маленькие для этого. Девочка мигом скрылась за дверью. Кристина почувствовала головокружение, но продолжала спокойно исцелять. Двое больных тут же уснули, остальные рыцари попытались её отблагодарить и даже привстать, за что получили от нее по грозному взгляду на каждого. Вылеченный граф, словно девица на балу лежал, отвернувшись от нее, что нисколько ее не смущало, пусть себе дуется. Вылечить его порез она может и так. Девушка встала на ноги и почувствовала, как у нее трясутся колени. Надо принять ванную и поспать, мелькнуло у нее в мыслях и тут же пропало. Усталость брала свое. – Иоля, пойди, попроси поставить воды на кухне. Давай быстрей. Она открыла дверь на улицу, и столкнулась, почти нос к носу, с бушевавшим рыцарем. – Можете пойти взглянуть на своих раненых. Но не надолго – тут, же уточнила девушка подняв вверх палец. – Скоро принесут бульон, чтобы кормить больных вам тоже не повредит поесть что-нибудь существенное на кухне. – Госпожа чародейка … – начал и тут же осекся рыцарь, увидев, как холодно блеснули ее глаза. – Мы поговорим с вами позже – добавила Кристина и пошла к воротам. Оставалось еще одно дело. Прежде чем принять ванну надо успеть. Она подошла к воротам и тут же увидела ужасный кровоподтек на лице привратника старика. Девушка поманила его пальцем и приложила руку к его лицу. – Куда еще он бил?– спросила она у притихшего старика. – Больше никуда Целительница. Храни вас Мелителе – прослезился старик. Он начал кланяться, но она только махнула рукой и поплелась в свою комнату. Надо же было свалиться этим рыцарям сюда, именно сегодня, когда она собиралась уезжать. Но ничего, главное, что у Матушки Нэннеки теперь не будет проблем из-за этих нежданных гостей. Она приняла бадью, как она это шутливо называла и повалилась без сил на кровать. Встать она смогла только к вечеру, зато самочувствие было весьма хорошим и не было, даже следа от той усталости и слабости что была с утра. «Вот что значит потраченная с толком Сила» – подумала Кристина, прижимаясь к подушке и зевая во весь рот. Ладно, нужно встать, посмотреть как там ее рыцари после бульона. В храме и на дворе было почти тихо, не считая бегающих по двору квочек и индюшек. Сначала она прошла в кухню и удостоверилась, что бульон был сварен, а расхрабрившаяся Мария до сих пор у больных, хотя миски от бульона уже на кухне. Повар усмехнулся, поминая о мисках и бульоне, но Кристина и так поняла в чем дело. Что ж придется посмотреть лично, что там держит эту не в меру пугливую мышку. Девушка вошла в комнату, где были расположены больные, и смех тут же замер. Она застала интересную картину, при которой все больные уже в полном здравии заставляли краснеть Марию от смеха, за исключением молившегося на коленях Зигфрида и графа, который все еще лежал. – Мария ты выполнила, что я велела? – тихо спросила она у послушницы. Девушка лишь кивнула головой и слегка поклонилась. –Тогда иди, если ты понадобишься, я позову тебя. Рыцари, немного сконфузившись, уставились на свою спасительницу, а она ни слова не говоря, прислушивалась к их ощущениями. Все вроде хорошо только вот Зигфрид. Он направляется к ней и что-то хочет сказать, он уже совсем близко. Второй раз уже за этот день в комнату ворвался громоподобный рыцарь и наконец-то снял шлем. Без всяких предисловий он подошел к ней и поцеловал ее руку. – Матушка… – начал, было он. – Я не матушка – спокойно остановила его Кристина. – Простите мазелька, что мне пришлось так… но вы просто свершили чудо не шрамов, ни боли. Вот если бы вы согласились сопровождать наш отряд во всех наших заданиях. Вы поистине осчастливили бы нас. С Первосвященницей я переговорю сегодня же. – Благодарю – Кристина слегка присела, – но сопровождать вас я не могу. – А жаль! – снова прогромыхал рыцарь. – Мы бы показали этим «белкам» что не страшен для нас ни лес, ни пустошь. Кстати как состояние графа? – Прекрасно, но вы можете об этом спросить у него. Осмелевшие больные наперебой благодарили ее и пытались целовать ее руку, хотя Кристина вежливо отклоняла их просьбы. Только граф, вставший со своей постели не спешил благодарить ее. Закончив молитву, Зигфрид встал с колен и также подошел к ней. – Благодарю вас госпожа за мое исцеление. Позволите ли вы узнать имя нашей спасительницы? – вежливо спросил рыцарь, и девушка снова удивилась тому соответствию, которое она видит в реальности. – Меня зовут Кристина – рыцарь поклонился ей, и она не сдержалась. – А вы, не тот ли самый рыцарь Зигфрид из Лейдена? Зигфрид улыбнулся и скромно кивнул головой. Громоподобный рыцарь в латах снова подошел к ней. –Позвольте вам представиться, граф Де Ветт и ваш покорный слуга Патрик из Вейзе. Только не думайте, что все то, что обо мне говорят, правда. Многие представляются моим именем, чтобы напустить больше страху – признался рыцарь, и девушка не смогла сдержать улыбки. – Что ж не буду вас задерживать граф и вас достойные рыцари. Вы можете ехать дальше, только рыцарь Зигфрид должен некоторое время поберечь свое колено. – Я буду в точности выполнять ваши указания – поклонился он. – Прощайте, и да хранит вас Мелители в пути – произнесла Кристина и вышла из комнаты. Дверь снова открылась, и Зигфрид догнал девушку на дорожке ведущей к ее комнате. Неловкое молчание прервал рыцарь из Лейдена. – Простите госпожа, что я вновь отнимаю у вас время. Как мне найти вас завтра? Кристина посмотрела в его светло-голубые глаза и растерянно отвернулась. Этого еще только не хватало. – Вы не сможете меня найти, господин рыцарь. Сегодня я уезжаю отсюда, так же как и вы – мягко пояснила она свой отказ. – Быть может, вы едите в сторону Марибора, я мог бы… – начал было Зигфрид, но она его снова остановила. – Вы не сможете, рыцарь Зигфрид. Я направляюсь совершенно в другую сторону. – Тогда позвольте поцеловать вашу руку на прощание? – он опустился на одно колено и протянул к ней свою ладонь. – Не надо этого делать рыцарь Зигфрид я не госпожа – тихо сказала Кристина и еще тише добавила. – Не унижайтесь перед простой Целительницей. – Напротив, это честь для меня – и он нежно поднес ее руку к своим губам. Молоденькие послушницы, наблюдавшие за ними от хозяйственных построек чуть не попадали в обморок, но не пропустили, ни одного слова и, ни одного движения рыцаря. Вот еще! Вспыхнула девушка, надо же было нарваться на такое, целое представление устроил. – Прощайте рыцарь Зигфрид, и не советую вам больше прикрывать своим телом других, по крайней мере, таких – Кристина кивнула на комнату, где послышался слабый якобы от раны голос графа. – Что делать это был мой долг – ответил Зигфрид, немного смутившись, но так и стоял на одном колене, держа ее за руку. – Прощайте, госпожа Целительница, надеюсь, мы еще с вами увидимся. Она ушла быстро, не оборачиваясь, и чувствовала, взгляд светло-голубых глаз на своей спине. «А курва!» – ругнулась она про себя. Зачем я только спросила, правда ли это он, теперь до самого Нильфгаарда будут трепать языком, что моя рука была милостива, принята даже рыцарем. А, ну и черт с ними! В конец, разозлившись от чувств непрошенного поклонника, Кристина, схватила свою сумку и пошла, искать Иолю или Офку и нашла обеих девочек на птичьем дворе. Они бросились к ней, понимая, что она уходит, и обняли ее на прощанье. – Передайте Матушке, что если что пусть вызывает. – Так вы еще придете? – спросила Иоля. – Вдруг те страшные рыцари вернутся? – задумалась Офка. – Тот, что целовал вам руку, долго на храм оглядывался. – Так они уехали? – с затаенным любопытством спросила девушка. – Да уехали сразу, как вы ушли. Мы видели – храбро закончила девчушка. И ей ничего не оставалось, как потрепать ее по всегда растрепанной голове. Может и лучше что они это видели и запомнили. Все лучше, чем та площадная ругань, что так и неслась от доблестного рыцаря направо и налево. Она поцеловала их в теплые от солнца макушки и рассыпалась лепестками. Офка быстро собрала пригоршню лепестков и понюхала их. – А как она это делает Иоля, ведь еще яблони не цвели? – Не знаю – пожала она плечами – делает и все. Главное что красиво правда? – и то же стала собирать лепестки. – Ага. Поздно вечером вернулась из города Матушка Нэннека уставшая, но все-таки нашедшая в себе силы разобраться в том, что случилось в Храме без нее, и отчитала Марию по всем статьям. – Где это видано, что бы в Храме самой Мелители ругались как на площади? Где были твои глаза, почему ничего не сказала тому рыцарю? – Боялась Матушка – Мария посмотрела на главную жрицу Храма и снова затряслась как осиновый листок, зная, о чем пойдет речь дальше. – А остаться любезничать с вылеченными рыцарями не побоялась? – вопрошала ее Матушка. – Иди, не помолившись в Храме спать, не ложись. Она покачала головой. Ну, хорошо хоть у девчушек мозгов хватило к Кристине пойти. Вот и оставь их после этого. Хорошо все же что она здесь оказалась, и не зря вовсе дралась с ведьмаками, в этом и было ее Предназначение. Медленно Матушка разделась, не переставая думать о своей прежней ученице и пофыркивая от гнева на Марию, заснула. Много позже легли в эту ночь вылеченные Кристиной рыцари. Еще засветло они доехали до дворца князя Пласкевича и князь устроил по этому поводу небольшой прием. Известный щедростью на хлеб и соль князь всегда был рад гостям. Весь вечер за столом только и шли разговоры о чудесном излечении рыцарей и неизвестной Целительнице. Патрик из Вейзе несколько раз повторил всю историю, немного приукрасив свой гнев до трех валяющихся привратников и упавших в обморок послушниц. Посмеивающийся время от времени князь, кивнул в сторону своего молчаливого сына. Его сын Барыток был парнем высоким и крепким, да только не как не мог вырасти, по мнению отца. Стишки какие-то пишет, на лютне бренчит, любого менестреля в замок за руку ведет, и до утра слушает, как он заливается. А то и сам начнет соловушкой прикидываться. А все одно хорош у него сынок высок, плечист. Только и скажешь, что я в молодости таким был. И выпить может больше всех и в ухо двинуть, если понадобится. – Уж не та ли это Целительница что и сына моего лечила? – спросил князь в конце рассказа. Оживившийся сын князя вскинул свои глаза на говорившего Патрика из Вейзе. – Скажите милсдарь, какого цвета были у нее глаза? – У мазельки этой? – осклабился Патрик. – Да я и не помню уже. Быть может, рыцарь Зигфрид помнит, он выскочил за ней словно, кто его драконом поманил. Все взгляды обратились на Зигфрида и он невольно покраснел, но промолчать сейчас было слишком не прилично. Спрашивал сам княжеский сын. – У той госпожи глаза были цвета зеленого словно изумруд. – А волосы господин рыцарь? – снова спросил молодой князь. – Волосы цвета каштана, ваша светлость – ответил Зигфрид. – Ну, вылитая она – хохотнул князь, впиваясь в ножку зажаренной курицы зубами. – Так вы уже встречались с этой послушницей? – спросил громогласный Патрик. – Как же, она то и взялась сына моего излечить при помощи ведьмака. Да только сдается мне взяла его она больше в охрану себе. Заинтересованные рыцари тут же полюбопытствовали, как это было, и словоохотливый князь не стал особо отпираться. Перемежая разговоры то кубком вина, то вкусным кусочком от чего князю было не так-то легко двигаться в последнее время. И он иногда с завистью смотрел на стройного сына. – А дело было так государи мои. Наложил кто-то на сына моего проклятье али сглаз. Да и не важно. Важно то, что стал он буен словно волк лесной. Кого не увидит так и старается его убить. Кормили уже через дверь, в комнату заперли. Да только не помогало это. А тут еще и глаза милсдари стали у него в темноте светится. Ну, тут я уже и испугался грозных предков в роду сколько хочешь, а чтоб глаза светились такого быть не должно. Князь прихлебнул вина из кубка да снова указал на сына. – И вот начал я магов всяких да чародеев вызывать, а они мне в один голос то, мол, безумство такое магией не лечится. Таковым родился таковым и помрет. Но родился, то он у меня другим. А тут, как то подумал я о жрицах, из Храма Мелители. Они ведь могут многие болезни вылечить пусть и это лечат. Закрыл к ним дорогу для верующих, перекрыл начисто, благо она мимо меня проходит, а через леса кто же пойдет себе шею ломать. Вот они и стали главной жрице жаловаться. А она возьми да и пришли ту послушницу. – Так она что послушница храма? – рыгнув, спросил Патрик из Вейзе. Все остальные рыцари усиленно внимали словам князя и не оставляли без внимания блюда на столе. Только Зигфрид да молодой князь сидели, побледнев, но внимательно прислушиваясь. – Да вроде как была. Не перебивай Патрик отведай лучше вон того лосося, знатное блюдо. О чем я? Ах, да и вот пришла она значит ко мне во дворец, строгая такая, не улыбчивая. Сразу к сыну моему и главное не боится его нисколько и он ее не трогает. Усыпила она его как-то и говорит, сына вашего прокляли, ведьмака звать надо. Я ей и говорю где ж его взять сейчас, когда нет поблизости. А она и говорит, сама приведу. У думаю это она уже придумала, чтоб сбежать, ведь я ее уже оставить решил здесь, чтоб за сыном моим смотрела да усыпляла, если что. А она хлоп … – князь хлопнул в этом месте еще один кубок вина и обтер мокрые усы и бороду. – Что хлоп? – перестал жевать лосося Патрик. – Исчезла – только цветочки на полу оставила. – Магичка! Язвия дери! – кинул ложку на стол Патрик под воздействием рассказа. – Да вроде как нет, Целительницей себя называет. А через день заявляются она и ведьмак. Натурально ведьмак, два меча и глаза змеиные, улыбка гадливая такая, сразу видать выродок он распоследний. Приводит она его и говорит, он мол, и снимет заклятье. Ну, посидели они в комнате у сына, да и говорят что, проклятье то от женщины, что просила сына своего из темницы выпустить, а я и забыл. Сверились со стражниками, так и есть сидит там столько-то времени один коровий сын. Вот я его выпустил, женщине той серебра кошель подал. Сын мой и стал прежним вот так то. – Выпьем за здоровье князя и его сына – крикнул Патрик, и рыцари дружно подняли свои кубки, осушив до дна. И сколько не пил в тот вечер Зигфрид бледность его так и не прошла, но на расспросы друзей он лишь твердил, что снова ушиб колено. Несмотря на пришедшую весну, утро было холодным с легким туманом в низинах. Где-то за городскими воротами завыл волк. Княжеский замок еще продолжал видеть сны, хотя князь и его сын уже давно не спали. – А я говорю, нет! – со всей силы грохнул по столу князь и его огромная голова, и борода качнулись, показывая седину в висках. – Тогда запретил и сейчас запрещаю и любому, кто с тобой поедет, кол заранее обтесать велю! – загремел князь. Молодой князь Барыток молча, стоял в углу, сдерживая рвущиеся из горла слова, а может и рыдания. – Виданное ли дело, княжеский сын и брать за себя какую-то курву, никому не известную. Да еще и Целительницу. А сколько было у нее, таких как ты больных, до тебя и мало ли чем они болели. – Она не такая! – зарычал Барыток. – Ты только в глаза бы ей посмотрел и понял что она не такая! –Ты еще слезу пусти, щенок! Весь в мать, чуть что в слезы – всплеснул руками князь. – Хорошо еще Дзенек предупредил, что ты на лютне не бренчишь да в конюшню подался. – Ох, и проломлю я его чугунную башку отец! – с ненавистью процедил Барыток. – Это можешь, а к девке этой не езди. – А вот и женюсь на ней! Наследства лишайте, из дому выгоняйте, а ее все равно люблю! – Ты что менестрелей своих наслушался о полцарстве и принцессиной руке? Так, то в сказках, а ты княжеский сын вот и не позорь ни отца не род свой. – Сказал, женюсь, значит, женюсь! – с этими словами Барыток выбежал из комнаты, хлопнув дверью. – Во, как! – подытожил князь. – Прям, я в молодости, когда дурь в голове шумела, но чтоб так, да к одной девке. Дзенек! – крикнул он из задней комнаты раболепно выбежал слуга. – Кудыть мой сын побежал? – В конюшню господин, велите остановить? Князь глянул на Зденека и прищурил глаз, стукнул пустым кубком по столу. – А ты что о девке той думаешь, говори как есть холопья душа?!! – Да вроде как ничего – немного погодя сказал Зденек, не смея заставлять ждать князя, а то садануть может княжеской ручкой да в глаз. Бывалое дело. – Вроде даже как сурьезная. Князь глянул на слугу и хмыкнул, почесав бороду. – Оно может и ничего что Целительница будет тут всех лечить да направлять куда надо. А что как испугается, что наследства их лишу, что тогда… молчишь холоп, а я скажу что. Отравит меня эта Целительница и пальцев своих не испачкает даже. Снова помолчав, князь встал из-за стола. И поманил слугу поближе. – Ты вот что Зденек – зашептал князь. – Бери коней, слуг надежных, да и за сыном моим поезжай. И коли выгорит у него это дело на обратном пути девку ту ножичком понял? – Как не понять, ваша светлость – поклонился Дзенек князю. – Ну, и иди, чего встал?! Не дожидаясь зуботычины Дзенек вышел за дверь. Вот она служба холопья, что не день то новая морока, теперь вот девку надо убить. А за нее, пожалуй, молодой князь и его самого на кол посадит. Тоже вроде добрый-добрый, а иной раз даст в ухо и искры полетели. Зденек почесал ляжку и махнул рукой. Сам поеду, только лук со стрелами взять и все, а не выйдет, так и в лес, к разбойникам подамся. Конюшня встретила Барытка запахом прелой соломы и конского навоза, а кроме того и тем рыцарем из гостей, что вчера был так бледен и знал какого цвета глаза у Кристины. Все еще в гневе Барыток даже не ответил на его приветствие. –Милсдарь рыцарь, вы поедете со мной! – Как прикажите, ваша светлость, – покорно ответил Зигфрид, услышав желание князя ехать с ним вместе. – Когда, отправляемся в путь? – Сейчас же седлайте лошадь! – крикнул Барыток и вскочил на оседланного коня Зигфрида, ни мало не смущаясь, что хозяин остался без лошади. Барыток вылетел из конюшни и галопом, полетел к воротам замка, радуясь, что отец не додумался их закрыть. Через несколько минут уже на дороге за замком Зигфрид догнал его. – Не удивлены, милсдарь рыцарь, такому путешествию ранним утром? – Нет, ваша светлость. – Вчера сама Мелители послала вас в Храм, а затем к нам. Уже полгода как я ищу ту Целительницу и не могу найти. Теперь благодаря вам я знаю, что она снова здесь. – Надеюсь, ваша светлость, не больны? – осведомился Зигфрид. – Возможно, врачи и называют это так, однако я предпочитаю слова менестрелей, которые называют оную болезнь любовью – улыбнулся Барыток. – С того самого времени как я был излечен этой Целительницей, не могу ни дня не думать о ней, и вижу ее глаза перед собой как только лягу в постель. – Простите мою нескромность, ваша светлость, но отвечает ли эта дама взаимностью вам? – так, же спокойно спросил Зигфрид. – Об этом мы с ней поговорить тогда не смогли, но я чувствую, что сердце мое любит самую прекрасную из живущих на свете женщин. Лицо Барытка светилось таким счастьем, что Зигфрид не смог сдержать вздоха, который вырвался у него из груди. Молодой князь тут же заметил это. – Эгей, да ты никак и сам влюблен милсдарь рыцарь? – Вы правы, ваша светлость, и хоть любви моей от силы два дня чувствую я, что болезнь эта надолго останется со мной. – А что милсдарь рыцарь хороша ли дама, в которую вы влюблены? – Несказанно ваша светлость, особенно этот аромат, который так идет к ней. – Какое совпадение и у моей тоже аромат. Такой легкий, что и распознать нельзя что такое, а все же приятно. Что-то загрустили вы милсдарь рыцарь, как я посмотрю. Да ничего вот стану я князем так и вашу болезнь разрешим, ежели лекарство поблизости – Барыток хохотнул над своей шуткой, но больше расспрашивать Зигфрида не стал. Так они и ехали, через леса и без всякой дороги до самого Храма. Только у ворот Храма столкнулись с человеком с двумя мечами за спиной. Он, так же как и они шел в Храм, ведя на поводу коня. Летевшие рысью князь и Зигфрид чуть не затоптали его конями, но кони вдруг, сами остановились около этого человека. – Пропустите, нас милсдарь, у нас важное дело в Храме – вежливо обратился к нему рыцарь на коне. Без всякого раздражения или страха он, незнакомец, отвел свою лошадь в сторону. Барыток посмотрел на лицо мужчины и удивился тому страшному шраму, который был на его лице. – Знатно тебе братец вдарили, можешь мне не кланяться хоть я и князь, а сегодня, пожалуй, обойдусь и без этого. Хороший воин и княжеского уважения достоин. – Барыток рассматривал человека и удивлялся его спокойствию. – Так ты еще и нем как я погляжу? – спросил князь. – Нет, ваша светлость – медленно ответил незнакомец. – Наемник? – поинтересовался рыцарь со знаком белой розы в огне на плаще. – Нет, милсдарь, я ведьмак – спокойно отвечал тот. Барыток скорчил лицо и с презрением проехал в ворота храма, за ним Зигфрид. Ведьмак все так же спокойно прошел в ворота после них, и остановился у привратника: – Скажи, отец мой, Целительница в храме? – спросил он у старика. – Нет, милсдарь, три недели, токмо побыла. Да и исчезла вчера как всегда – ответил старик, потерев лицо рукой. – И хорошо, что только вчера ушла. Неизвестно, что бы без нее было с нами. Одна она-то всех без разбору, и жалеет. – А что же стряслось вчера? –спросил ведьмак. Старик прищурился и посмотрел в лицо незнакомца и на его шрам. – Да ты, милсдарь, никак ведьмак? – Он самый, отец. – Так тады к Матушке сразу и иди. Она сегодня с утра приказ дала, особливо ведьмаков. Всех сразу к ней отправлять. – Спасибо, тебе отец – поблагодарил ведьмак и так же медленно пошел вглубь двора. Нисколько не испугавшись, гнева князя Барытка Матушка Нэннека второй раз объяснила ему, что Целительница эта давно уже не послушница Храма и вчера излечив больных, уехала неизвестно куда. – Ну и куда она уехала?! – начал в гневе плеваться Барыток. – Да я ни одного паломника к Храму не подпущу, ни одной повозки, ни человека! Зигфрид лишь молчал и стоял плечом к плечу с князем. – Курва! Я все равно найду ее! Хоть, из-под земли достану! – кричал Барыток, топая ногами пока Зигфрид не уговорил его сесть на лошадь, а сам подошел к Матушке Нэннеке уже один. Видя издалека, что Матушка занята ведьмак не спеша подходил к ней, надеясь не без основания, что она скоро освободится. Мимо него прошел князь Барыток, ругаясь почти как краснолюд. Рыцарь еще стоял возле Матушки. Эскель немного напряг слух, чтобы услышать, о чем все-таки речь. – Поймите госпожа, мы не хотели причинить этой даме зла или причинить беспокойство вам. Простите нас за все – Згфрид встал на одно колено и поцеловал руку Матушки. – Надеюсь, что вы не очень рассердились на нас? – На вас, милсдарь рыцарь, сердиться мне не за что. Но для чего скажите, вы ищете Целительницу? Зигфрид побледнел, но так, же прямо посмотрел в глаза главной жрицы. – Князь Барыток имеет намерение сделать эту госпожу княгиней – глаза Матушки Нэннеки округлились, и она поджала губы. – Передайте, милсдарь рыцарь, князю, что эта Целительница не может стать княгиней. Она дала обет безбрачия. После этих слов кровь прилила к щекам рыцаря, и он снова поцеловал руку жрицы. – Прошу вас так же передайте ей еще послание от меня – проговорил Зигфрид, гляди ей в глаза. – Если она изъявит желание прибыть снова сюда, я передам ей, говорите рыцарь. – Я буду свято чтить ее образ, и если понадобится ей помощь рыцаря, где бы ни был я приду к ней на помощь по первому ее зову. – Что же я передам ей – Матушка Нэннека кивнула ему головой. – Ступайте, милсдарь рыцарь. Зигфрид поклонился ей и пошел к князю и коню теперь уже своему, так как князь по ошибке сел теперь на другого коня. Матушка задумчиво посмотрела им вслед и только сейчас приметила еще одного гостя Храма с двумя мечами за спиной, который тоже удалялся к воротам. Она тут же подозвала послушницу и велела привести его к себе. – Милсдарь ведьмак, матушка Нэннека ждет вас – послушница дернула Эскеля за рукав куртки. И он в свойственной ему манере без всяких эмоций, пошел за послушницей, отдав поводья коня привратнику. Его проводили в кабинет первосвященицы и указали на кресло. Эскель поклонился Матушке и после приветствия молча, ждал, что она скажет. Настроение ее явно оставляло желать лучшего. – Что же вы, не увидевшись со мной, уходите милсдарь ведьмак. Ведь вы шли ко мне, не так ли? – Уже и сам не знаю, куда я шел – ответил, грустно улыбнувшись, Эскель. – Садись, – Кивнула матушка, отбросив в сторону официальный тон и холодную вежливость – и не пори горячку. Наслушался этих бредней с князьком что ли? Так она его лечила полтора года назад вместе с Геральдом и опять же не ради своей пользы, а мне помогала. Эскель опустив голову, молчал и был мыслями уже совсем далеко отсюда. – Что ж и спросить нечего не хочешь? – поджав губы, осведомилась Матушка. – А что спрашивать и так все ясно. –Эх, Эскель, Эскель вроде бы неспешно все делаешь, да думаешь всегда не то, что нужно. Разве не хочешь ты знать, где она сейчас? Ведьмак пожал плечами, сжал рукой ремень на груди, так что костяшки большой сильной руки побелели. – Разве я соперник рыцарям да князьям? – усмехаясь, спросил он. – Нет, конечно, иначе она бы с ними пляски с ножами вела, а не с Геральдом, да с тобой. Ведьмак уставился на нее, словно спрашивая, откуда вы знаете. –Знаю уж, все знаю, она хоть и Силу имеет да за Предназначением своим на край света бежит. Все одно, женщиной осталась. Обидно ей стало Эскель. Вот, и решила она показать Геральду, чтоб нос не задирал, да видно сил не хватило до ума довести. А тут еще и ты помог. Ладно, я тебя винить ни в чем, не собираюсь, вижу, сам ты уже себя наказал. У друидов она, они теперь ее наставники. – В каком кругу? – спросил Эскель пытаясь глотнуть слюну. – В Маенском поезжай туда, да больше ничего не придумывай – напутствовала его Матушка. – Ни каких монстров по дороге слышишь, ведьмак? Хоть раз целый ей покажись. – Спасибо, Матушка – он не торопясь вышел из Храма и тут же уехал, не оглядываясь назад. Глава 18. Сила вливалась в нее, словно вода в реку и Кристина снова чувствовала себя очищенной и обновленной. Здесь, среди друидов было спокойно и тихо. Каждая травинка казалось, улыбалась ей и радовалась вместе с ней и она дышала этим чистым воздухом, старясь, меньше думать об Эскеле и о будущем. Она уже успела поговорить и с Мышовуром и с Висеной и оба сказали ей почти одно и тоже разными словами. Свои чувства вытравить из души нельзя, а уж чужие и подавно. Нужно стерпеть переждать, а там Предназначение само приведет ее туда куда нужно и к кому нужно. Хранительница вздохнула и присела под священный дуб, прижавшись к нему спиной. Где он сейчас интересно в лесу или в городе, борется с монстрами или просто отдыхает. Трис передала ему, что с ней все в порядке. Значит, до зимы он снова займется уничтожением монстров. Кристина вздохнула глубоко воздух леса и попробовала его почувствовать. Перед ней возник размытый образ дороги, едущая по ней телега, а в ней лежит Эскель и смотрит в небо. Рядом идет привязанный к телеге конь. Он о чем-то задумался. Девушка снова вгляделась, попыталась рассмотреть, что это за лес, но куда она, ни кидала взгляд, виднелись только верхушки деревьев и дорога. Эскель переложил соломинку в другой уголок рта и снова принялся расспрашивать кмета. – А сколько людей убил ваш оборотень? – Да уж почитай четверых, милсдарь ведьмак. – И все по ночам выходит? – По ночам, милсдарь. – Долго же мы едем – после молчание промолвил Эскель. – А вы никак торопитесь? – Да, тороплюсь. – Оно и понятно работа у вас хлопотная да нужная, ежели, куда торопитесь, мы подождем. – Нет, сначала с вашим оборотнем разберемся. Мое дело теперь никуда от меня не убежит. В стоячем мареве приближавшегося лета, летали пичужки и легкие облачка. Эскель снова подумал о том, что он скажет Кристине, когда они увидятся. Стоит ли говорить о том, что было в самом начале или просто перейти к последним событиям. Чистый воздух полный запахов трав, после суровой зимы в горах пьянил его не хуже Белой Чайки. И он с благодарностью вдохнул его, заложив руку за голову. Временами его доставали не дающие покоя мысли о ней и Волке, о ней и рыцаре, князе, Ламберте. И он ничего не мог с собой поделать, хотя понимал насколько глупо, он себя ведет. Матушка Нэннека права, зачем бы она возилась с его ногой, если в перспективе у нее был план стать княгиней. Если бы он только знал что самое мучительное, из всех побочных эффектов сердечной привязанности, именно ревность. Самое изматывающее и надоедливое чувство. От него нельзя не скрыться, не забыться. Кто знает, возможно, предупреди его об этом кто-нибудь заранее и он бы не полез в эту реку с головой, а теперь уже поздно. Не стряхнуть с себя это не выбросить. Прилипло к сознанию, словно шрам к телу. Откроет глаза, а мысли уже тут как тут, закроет так и еще хуже. Бывало, и не знал, куда от всего этого деться особенно в Каэр Морхене зимой, когда каждый из ведьмаков угадывал его мысли не хуже чародея. Вот и решился тогда на эту глупость с раной, а ладно, что теперь уже об этом. В этой нескончаемой боли было, и свое удовольствие, ведь когда она отпускала, с ним начинало твориться что-то странное ни разу не испытанное им до этого. А потом его захлестывала бесконечная нежность и жалость. Кристина почти два года как здесь и ни разу он не сказал ей, как благодарен за то, что она помогает им, за то, что осталась здесь ради него. Сколько всего, наверное, ей здесь не хватает, к скольким вещам пришлось привыкать. И даже получать раны из-за его глупости. Телега подпрыгнула на ухабе, и Эскель довольно сильно приложился затылком о край телеги. – Скоро ли доедем? – обратился он к кмету, откидывая надоевшую ему соломинку. – Уже подъехали, милсдарь. Эскель поднялся и оглядел виднеющуюся вдалеке деревню. Неплохо бы еще поговорить с солтысом, а потом можно и к оборотню в гости податься. Уже и ночь скоро на землю опустится. Кмет без разговоров повернул телегу ко двору солтыса. Эскель прошел в дом и увидел почти круглого человечка, сидевшего у бочки с пивом. Не менее круглая жена стояла с лопатой для хлебов у печки, а такой же круглый кот расхаживал по дому, как князь среди своего дворца. – Как вы, кстати, милсдарь ведьмак. А я все понять не могу, дошло пиво или нет. Его тут же усадили за стол и налили полную кружку пива. «Неплохо» – промелькнуло у Эскеля, начало обещало быть хорошим, не так уж часто кто предлагает ведьмаку выпить и закусить просто так. Не поскупившись ни на бигос, не на свинину. Хозяин все так же вежливо подкладывал ему, куски пожирней. Нисколько не удивляясь тому, что гость большей частью помалкивает и только кивает головой, солтыс продолжал болтать, не забывая пить пиво в промежутках. – А правда ли милсдарь что появилась возле Храма Мелители Целительница? Эскель вопросительно посмотрел на говорившего, неспеша продолжая пить пиво и есть. – Так вы тоже не слыхали, милсдарь? А у нас так все только о ней и говорят. Появилась, стало быть, эта шлендра у Храма. Ну, и зазывает всех лечиться у нее, а не в Храме. А тот, кто у нее полечится, уж жить без нее не может. Сказывают, один князь с ума сошел, а рыцарь что только руку у нее поцеловал так и вовсе света белого невзвидел. Так околдовала их проклятая ведьма – увлекся своим рассказом солтыс не переставая подливать пива ведьмаку. В глазах у Эскеля внезапно потемнело от боли. Что это с ним? Кому верить? Тому, что преувеличенно рассказывают люди или тому, во что он хочет верить? С одной стороны Кристина осталась здесь, все время помогает им, защищает, с другой стороны не бывает дыма без огня. Кто-нибудь что-нибудь видел, ведь не зря же люди так уверены в том, что предают друг другу. Он и сам был свидетелем поисков Целительницы князем и рыцарем. Глупец! Просто глупец, почему он не может принять этот рассказ спокойно как и то, что все называют его за спиной грязным мутантом или выродком. Почему этот рассказ так задел его? Да потому что курва, никто не должен обсуждать ее, думать с кем она и где! Неблагодарные людишки, она их исцеляла бескорыстно и не поняв этого они сочиняли историю о том, что она ведьма и притом ведет себя, так что это возмущает их. Что за бред у меня в голове? Глянув в окно, на уже стоявшую довольно высоко луну. Эскель попытался сосредоточиться на предстоящем бое и выкинуть все это из головы. Но мысль что ее осуждают, даже в столь отдаленных местах больно кольнула его в самую кровоточащую рану. Поблагодарив за стол и доброту хозяина, он встал: – И сколько же дадите за избавление от оборотня? Солтыс вздохнул и принялся торговаться за каждый грош. Гость оно конечно хорошо, да только и самому без грошей остаться в тяжелое время плохо. На этот раз Капитул и Верховный совет решили собраться вместе, проблема была общей, и решать ее надо было сообща. Первыми на сбор явились самые старые из магов Хен Тедемгейт и Тиссая Де Врие. Им было о чем поговорить, столько всего прошло перед их глазами за время, что в их руках была власть, но такое видели они впервые. Тиссая все также педантично наводила порядок вокруг себя и на себе, когда через портал появились один за другим Йеннифэр из Вингеборга и Артауд Теранова. – Мы же просили без порталов – спокойно проговорила Тиссая. –Простите гроссмейстер – улыбнулась Йеннифэр – слишком далеко отсюда я была. Она расправила свое черное бархатное платье и изящно присела на кресло. Артауд Терранова ни слова не говоря сел на свое место, он имел право и не говорить ничего в свое оправдание возраст позволяет. И потом не все такие педанты как Тиссая, чтобы месяц трястись в дороге ради какой-то глупости. В двери вошли, непринужденно болтая Вильгефорц из Рогервика и Эанид ан Глеанной которую называли так же Маргариткой из Долины, ее прекрасные глаза смотрелись, словно драгоценные камни, влажно поблескивающие на дне водоема. Вильгефорц как всегда с достоинством поздоровался со всеми присутствующими и извинился за небольшое опоздание. Неотразимая Маргаритка из Долины уже скалила зубки вместе с Йеннифэр. После этих неспешных появлений остальные участники сбора повалились как из рога изобилия. Феркарт из Цидариса вплыл в комнату через окно, нисколько не смущаясь неодобрительных взглядов Тиссаи. Радклиф из Оксенфурта долго что-то поручал своему ассистенту и только затем вошел в зал. Кардуин из Лан Экстера и Филиппа Эйльхарт появились самыми последними, в чем принесли свои искренние извинения. Когда, наконец, все уселись. Тиссая де Врие начала то ради чего они собственно и собрались. – И так все мы собрались здесь ради того, что бы решить вопрос, который решить в одиночку каждому из нас не под силу. – Говорите сама за себя, дорогая моя – поднял голову Хен Тедымгейт. – Лично для меня не она ни ее забавы проблемы не представляют. – Это всего, лишь пока – вступила в разговор Филиппа Эйльхарт. – Нашу магию нельзя сравнивать с ее силой. Мы не можем определить или отыскать во время использования этой силы как нас. Возможно она слабее нас намного, но действует она в другой параллели и оперирует другой материей, нежели мы. Могу сказать точно, что заклинаний она не произносит. Вильгефорц внимательно посмотрел на чародейку и ждал продолжения речи, но Филиппа замолчала, поправляя свою опаловую брошь в вырезе платья. – Чем собственно грозит нам ее сила? – осведомился Радклиф. – Пока она одна практически ничем, но если таких, как она станет больше? – спросила Тиссая обращаясь к Йеннифэр. –Полагаю, гроссмейстер это будет переворот в магии. На смену нам придут новые неизвестные до этого маги – лучезарно улыбаясь, ответила Йеннифэр, оправдав надежду гроссмейстера на поддержку. – Именно так и будет – подтвердила Тиссая де Врие и оглядела всех присутствующих. Наконец-то на их лицах показались хоть какие-то подобия чувств. Глаза Маргаритки из Долины широко открылись. Конечно, она сама видела ее тогда и до Синих Гор доходят слухи о неизвестной Целительнице творившей прямо таки чудеса. Все начали вдруг активно переговариваться, предлагать различные варианты развития событий. – Заключить в двемеритовые оковы и ошейник. – Вернуть в ее мир. – Просто убрать с дороги – предложил Кардуин, но на него посмотрели, чуть ли не насмехаясь, он слишком мало знает о той Целительнице, что они здесь обсуждали. Молчавший до этого Вильгефорц вклинился в общее разноголосье и все как-то разом притихли. – Своей задачей она видит защиту ведьмаков ведь так? – он встретился глазами с Тиссая и продолжил. – Так давайте лишим ее этой заботы. Выловим этот двигающийся реликт и запрем где-нибудь. И будем ждать своего зверя на живца. Будем ждать все вместе – своим чарующим голом произнес член капитула. Собравшиеся маги и чародеи молчали, стараясь определить, почему вдруг Вильгефорц решил так расстараться и в чем здесь выгода лично ему. – Можете приводить их в мой замок – закончил Вильгефорц. Чародеи снова зашумели и стали так же медленно расходиться. Филиппа Эйхальт и Йеннифэр уходили вместе. – Самый глупый совет из тех, что я видела – фыркнула Йеннифэр. – Только Трис жаль. Придется ей расстаться со своим ведьмачком – сказала злая на Геральда чародейка, их ссоры она еще не забыла, хотя старательно делала вид, что он ей уже безразличен. – Намного больше мне жаль эту девчонку уж если Вильгефорц заинтересовался ею, так тут уж ничего не поделаешь. Придется ей поддаться, только вопрос зачем? – и чародейки переглянулись. В раскрытые окна зала влетела одинокая птица и, сделав круг по комнате, вылетела назад. Совет чародеев закончился в пользу Вильгефорца, сравнительно молодого, но безмерно талантливого мага. Большинство чародеев задумалось для чего ему это, но были и те, кто даже не составил труда задуматься над этим фактом, на что он собственно и рассчитывал. Оборотень был обречен, Эскель загнал его в угол, и его смерть была уже просто вопросом времени. Оборотень взвыл и кинулся на ведьмака с отчаяньем загнанного зверя. Эскель хладнокровно вышел из вольта и срезал оборотня на повороте. Оборотень взвыл громче и попытался сбежать, да только меч все равно догнал его, финтом из синистра ведьмак прикончил оборотня и стряхнул кровь с меча на землю. Голову оборотня он аккуратно отрезал ножом, чтобы проблем с оплатой не было. Затем оглядел себя, несколько царапин, сейчас смажет спиртом в деревне и все дела. Из ран и шеи оборотня шла кровь, сама его туша воняла меркой грязной шерстью и старым разложившимся мясом. Но Эскеля давно уже не трогали такие картины. Взвалив завязанную в попону голову себе на плечо, он пошел по направлению к деревне. Пролетевшая над ним сова бесшумно опустилась на ветку, и наблюдала за ним, круглым зеленым глазом склонив голову набок. Если бы ему сказали что это известная чародейка Фильппа Эйльхарт, пожалуй, он бы только усмехнулся и пошел дальше. Но это была она, король Редании должен быть в курсе всего, а уж его серый кардинал, то есть она и подавно. Вильгефорца здесь не было видно. Значит, начать он решил совсем с другого. К дому солтыса она за ним не полетела, и так все было ясно. Эскель зашел в дом солтыса без головы оборотня. – Я убил монстра ваше слово, милсдарь солтыс – глядя прямо на него, произнес ведьмак. – А где же доказательство что вы его убили? – пискнул солтыс не желая расставаться со своими деньгами так просто. – Во дворе, сейчас принесу – спокойно сказал Эскель и скрылся за дверью. Не успел солтыс перевести дух, как перед ним из волны лепестков возникла девушка в зеленом платье и укоризненно на него посмотрела. – Знаете ли вы кто я? – тихо спросила она. Солтыс покачал головой и даже не смог прошептать молитву от страха. – Я Хранительница ведьмаков – произнесла девушка – не вздумайте обманывать ведьмаков господин солтыс. Вы же знаете, что бывает в тех местах, где обманывают ведьмаков? Не знаете? – удивилась девушка. – Ведьмаки больше не приходят туда, а прослышавшие об этом монстры появляются там, в большом количестве. Не забудьте об этом господин солтыс. Произнеся эти слова, девушка исчезла, так же как и появилась в волне лепестков, которые тут же исчезли с пола. Но запах еще летал в воздухе. Войдя в комнату, Эскель сразу его почувствовал, но не хотел в это верить. – Вот господин солтыс голова оборотня извольте деньги – он бросил голову на пол и солтыс совсем уже ошалев, отодвинулся от головы подальше. – Ска–ажите милсдарь ведьмак, а есть ли у вашего цеха Хранительница? – запинаясь, выговорил насмерть испуганный толстяк. Эскель озадаченно почесал в затылке, что за притча уже который раз спрашивают его об этом при расчете. – Есть, господин солтыс. –Значит, как и у всех цеховиков милсдарь. – Дрожащей рукой он протянул ведьмаку кошелек с деньгами – 150 флоринов, господин ведьмак. – Мы же договорились на сто двадцать. – За беспокойство, милсдарь ведьмак, примите не побрезгуйте. – Прощайте – Эскель вышел из дома солтыса и сев на свою лошадь шагом поехал по дороге. Ночевать в лесу для него не в первой. Все лучше, чем в тесной избе, к тому же у него есть царапины, а заниматься царапинами и собой при чужих людях он стеснялся. Недалеко от дороги виднелась небольшая полянка с местом от старого кострища, туда Эскель и направил лошадь. Спешившись, собрал немного дров и знаком Игни зажег их, привалившись к дереву спиной, положил мечи рядом, чтобы в случае чего схватить. Где-то недалеко протявкала пару раз лисица, но подойти к огню побоялась, Эскель посмотрел на пламя, и, поковырявшись в сумке, достал флакон с Черной Чайкой. – Жаль Белая кончилась – промолвил он и почти одним глотком выпил весь флакон. На него пахнуло солнечным теплом и запахом яблоневого цвета. Он только открыл глаза и, согнув ноги в коленях, поднял их выше. Черная Чайка, конечно, дает сильные галлюцинации, но так сразу еще, ни разу не бывало. Сучья в его костре зашипели от сырости и выпустили в темноту ночи искры. Где то напротив костра шевельнулась серая тень и пропала, но он даже не шевельнулся и не потянулся к мечам. Тень выросла за его спиной и медленно подошла к нему. Аромат яблоневого цвета снова ударил ему в голову. – Эскель – тихо прошелестел знакомый до боли голос. Он не ответил, зная, что этот голос всего лишь вызванные из подсознания галлюцинации. Не отреагировал ведьмак и, когда увидел, что она вышла из тьмы леса и села возле него на колени в своем зеленом платье, волосы собраны лентой у самой шеи. – Какая приятная галлюцинация – прошептал он, глядя на нее. – Я настоящая – ответила девушка в зеленом платье и, протянув к нему руку, коснулась его волос. Он вздрогнул и дотронулся до ее руки. – Зачем ты пришла? Я не ранен – ведьмак повернул голову в сторону, в глазах промелькнуло разочарование, и он убрал ее руку со своих волос. – Я знаю, но ты испытываешь сильную боль, поэтому я здесь – Кристина придвинулась к нему ближе и села спиной к лесу на колени. – Причем здесь ты и моя боль? – спросил он и поглядел на ее профиль, прекрасно зная ответ на свой вопрос. – Я всегда прихожу на помощь когда вам больно – девушка приложила руку к его запястью, и почувствовала, как в нем горит огонь боли и возбуждения вызванного галлюциногеном. – Видишь ссадина? – Она задержала руку немного дольше на его ладони, потекло приятное ощущение тепла, и ссадина исчезла. Он поднял голову, и их глаза встретились, по лицу ведьмака прошла дрожь, но Кристина не могла понять, что с ним вдруг случилось, чем вызвано такое сильное эмоциональное потрясение и боль как его следствие. Она же знает, он искал ее у матушки Нэннеки. Двигался в сторону Маенского круга, но что теперь, когда она пришла сама? Зачем она это сделала? Для исполнения своего Предназначения связанного с ведьмаками? Чтобы увидеть его и убедиться, что с ним все в порядке? Снова измучить себя ненужными сомнениями или она знает что делает? Это просто безумие! Все что происходит между ними глупое ненастоящее безумие, не могут любящие друг друга люди так жестоко мучить друг друга. – Лучше бы ты была галлюцинацией – глухо сказал ей Эскель, словно прочитал ее мысли и почувствовал сомнения. И она, встала с колен, чтобы уйти. Она не понимает, зачем он ее мучает, но если так нужно уйдет сама. Кристина не успела пройти и шага, как он уже потянулся за ней, и дернул ее за руку, вынудив упасть головой к нему на колени. Заставил оказаться с ним предельно рядом. Она вскрикнула от страха, но крик вырвался, только на половину, посмотрев долгим взглядом ей в глаза, Эскель тихо спросил: – Ты послание получила? – ведьмак взял обеими руками ее лицо, и, глядя ей прямо в глаза, ждал ответа. У нее пересохло в горле и, хотя он не стеснял её движений, почувствовала, что не может дышать. Она нащупала рукой его колено и обхватила его пальцами, чтобы не упасть, чтобы продлить это мгновение близости хоть немного. – От кого? – еле слышно спросила девушка. – От них. –Нет. –Нет? – все, так продолжая смотреть ей в глаза, переспросил Эскель. – Не понимаю Эскель, какое послание, от кого, зачем? – прошептала Кристина и в глазах ее появились слезы. Но он упорно продолжал смотреть на нее, а его руки держали ее лицо. Что он пытался увидеть? Следы наглой лжи? Ее чувства? Разве и так не понятно, что она испытывает по отношению к нему? Кристина закрыла глаза, не выдержав этого напряжения, и слезинки запутались в ее ресницах. Тогда она ощутила, что рассыпается на миллионы кусочков, которые снова соединяются в ее тело, почувствовав его губы на своих. И она потянулась к нему руками и всем телом, потянулась, прильнула. И захотела остаться в его объятьях навсегда. Но ведьмак не собирался оставаться в таком положении навсегда, он потянулся к ее плечам, высвобождая из зеленого платья сначала ее плечи, а затем и грудь. Кристина почувствовала необъятную Силу, которую ей надо было срочно куда-то деть и, хотя она не знала, что так можно, приложила пальцы к его груди. И Сила легко раскрыла все застежки на его куртке и самую куртку ведьмака сняла с него, одним махом. Ее ладони оказались на его голой груди, и она заскользила по ней к его шее, а затем к лицу. Не замечая, как его пальцы от нетерпения не снимают, а рвут с нее платье. Кристина счастливо засмеялась и снова потянулась к его губам, коже, теплой и живой, которая так часто снилась ей зимой в одинокой хижине. Вот оно, то неуловимое что она так долго искала! Единение, которого ей так не хватало! «Раствориться бы сейчас в бескрайнем небе» – думала она, лежа рядом с тем единственным, кто держал ее сердце в большой любящей руке. «Нет, и тогда бы Сила во мне не кончилась, лишь увеличилась бы». Без него она даже и не знала, что может произносить такие звуки своими губами, что можно так наслаждаться своей принадлежностью кому-то. Ей хотелось взлететь выше звезд и крикнуть там на весь мир: «Я твоя и только твоя!». Но звезды вдруг растаяли, и на востоке показалась красная полоска. Солнце готовилось взойти над их головами, и Кристина только сильней обняла его, боясь снова потерять, выпустить из своих объятий. Она приподнялась на локтях и посмотрела на Эскеля, он тоже не спал, смотрел в небо и на нее, на лице его была улыбка, видеть которую раньше ей не приходилось. Не та смущенная и виноватая, а счастливая и полная чего-то нового и Кристине хотелось верить, что в улыбке этой полнота той любви, что и в ней. – Ты не спишь? – спросила она. – Нет – шепнул ведьмак, целуя ее руку. Она улыбнулась ему и легла на грудь, прикасаясь рукой к его лицу, глазам, губам. – Почему ты улыбаешься? – спросил Эскель. –Глупый вопрос после стольких часов без сна, как ты думаешь? Кристина хохотнула и снова легла ему на грудь, разве можно описать, что такое неуловимый миг счастья. Опустила глаза к его груди, дыхание у нее перехватило, столько шрамов было на его коже, что ей даже стало больно за него. Захотелось защитить, словно маленького ребенка от всех. Закрыть собой от любой опасности, которая могла побеспокоить этого человека. – Почему ты выбрала меня? – вдруг спросил он. – Почему не князь или рыцарь? – Мне всегда нравились ведьмаки – шаловливо сказала она. – Почему не Ламберт или Геральд? – Геральд – она потянулась, словно большая кошка и он прижал ее к себе, не позволил отдалиться даже на мгновение, призывая к ответу взглядом. – Не люблю мужиков с длинными волосами, а Ламберт такой же, как Геральд только моложе него. Думает что любовь это те два часа в постели проведенные вместе и этого достаточно. Не смотри на меня так это все теория. Я не проверяла этого на практике – нежно попросила Кристина, глядя как лицо Эскеля, становится прежней каменной маской ледяного спокойствия. – Почему не семь ведьмаков из Повиссы? – упорствовал ведьмак в своем желании узнать все. – Почему не Трис? – задала она встречный вопрос. – Ты все-таки знала? – он чуть дернулся в бок. – Почти с самого начала. А ты как хотел? Думал ревновать, могут только ведьмаки? Эскель обнял ее своими большими сильными ладонями. Ее тело выгнулось, навстречу его рукам и еще плотней прильнуло к нему. – Ты простила меня за тот бой? – Еще тогда. –А я не могу – тихо сказал Эскель, Кристина подняла голову. – Ха, за что же это интересно? – спросила она, глядя ему прямо в глаза, и он поцеловал ее, так нежно как только он умел делать. – За всех кто мог смотреть на тебя и прикасаться к тебе. Не могу даже думать об этом – признался он. – Гадкий собственник – она дернула его за нос. – Я не против, стать единственной и неповторимой для одного ведьмака из Каэр Морхена. Тебе нужно сказать всего три слова, и я буду только твоей навсегда. Они замолчали, Кристина, ожидая, что он скажет. А он, размышляя над тем, что она сказала. – Нет, прости, не могу – выдавил Эскель из себя. Кристина рывком села, притянув колени к подбородку, а ведьмак и не попытался ее удержать. По ее лицу заструились слезы: –Почему Эскель? Почему? – выдохнула она. Для чего было дарить ей эту ночь? Чтобы сейчас вот так с размаху оставить ее без воздуха и надежды на счастье? Ударить из-за угла прямо в сердце. Без возможности получить от этого мира хотя бы его любовь если не благодарность. Он сел рядом, крепко обнял ее и повернул голову к себе сильно и нежно, так как хотел всегда сделать еще в лаборатории, когда она, молча, уходила от ответа. Поцеловал в заплаканные глаза затем в губы. Тяжело вздохнул. – Подумай, что я могу тебе дать? Ни дома, ни детей? Я теперь понимаю Геральда. Понимаю, почему его так привлекают чародейки. Ведь мы с ними практически на равных. Они тоже не способны иметь детей. А с тобой будет не честно… удерживать тебя рядом, зная, что ты можешь это сделать без меня. Зачем тебе это? Она обхватила его шею руками, прижалась мокрой щекой к плечу. – Глупый потому что люблю. – Самая глупая у нас это ты. Кто же любит ведьмаков? Я не могу иметь детей, а ты можешь. Зачем же тебе со мной мучиться? – Да ты … ты .. – она захлебнулась всеми теми словами которые могла ему сказать о Предназначении об их будущем, но просто прижалась к нему и затихла. – Убедил я тебя? – с затаенным любопытством спросил он. – Нет – она покачала головой и еще сильней прижалась к нему. – И вообще я тебе отпуск устрою, заберу к себе. И потом давай больше этот глупый разговор заводить не будем. Я сама знаю, что мне надо, а что нет. – А что такое отпуск? – Вот я тебе и покажу! – Кристина улыбнулась ему и поцеловала в щеку, на которой был тот самый шрам, а потом целовала еще и еще. – И что ты во мне нашла? – спрашивал он её не раз после этого. – Все – отвечала Хранительница, одаривая ведьмака своей любовью. «Все» – повторяла она про себя, нисколько ни кривя душой. Раньше ей не было дела до звезд, а теперь она сможет дотронуться до них рукой. Еще вчера ей была безразлична улыбка чужого ведьмака со шрамом, а теперь она готова сделать все возможное, чтобы он улыбнулся ей или засмеялся. Теперь она может все, все, что он пожелает. И ведь он еще не знает самого главного, не знает, что он ей Предназначен и что это значит, что у них будут дети. Много детей, которых она будет любить, так же как и его. Глава 19. Она не думала, что после того как они встретились и все выяснили для себя раз и навсегда. В ее душе будет сидеть все та же изматывающая боль. Разве могла она знать, что эти две недели счастья потребуют такую плату. Целые дни и ночи они проводили вместе, говорили обо всем, смеялись, даже пытались планировать будущее, шутя и все же, пытались. Кристина почти верила, что эту зиму они проведут вместе в Каэр Морхене, что она сможет помочь провести мутацию Лео, примериться с Волком и Ламбером ради Эскеля. В ее голове рождались тысячи мыслей, но все они были только о нем. Но время шло, и появилась она… тогда еще не боль. Это чувство исходило от Эскеля сначала слабо, а потом нарастало все сильней и сильней. В темных глазах ведьмака мелькало то, что под ее проницательным взглядом он прятал глубоко в сердце и молчал. Сначала она винила себя, дело конечно в ней, что-то не так. На ее глазах ломалось хрупкое, зарождавшееся с таким трудом доверие, Эскель замыкался в себе. И затем, когда их разговоры стали прерываться казалось в самых оживленных местах, а фразы оставались не законченными – она прозрела. Слишком поздно, но увидела, то, что вызывало у него тревогу. Его тянуло туда, на большак, и даже ее любовь не могла удержать ведьмака рядом с ней. Она была в ярости, она пыталась развеселить его. Задержать хоть немного и лишь терзала его и себя. Это было неумолимо, это тоже было его Предназначением, и он должен был идти за ним. Девушка утерла слезы и посмотрела на грядку с вербеной, которую пыталась безрезультатно прополоть. Грустные мысли не давали ей отвлечься на сорняки. Зачем тешить себя глупыми бессмысленными надеждами. Это было ясно, как день. Он уйдет сам, если она не отпустит. Уйдет с болью в сердце, но это выше него, а значит и выше его любви. У нее не было выбора или она его потеряет или отпустит, и она решила отделаться малой кровью. Потому и пришла Кристина в свой импровизированный огород, что бы собраться с силами и не выдать, чего ей стоило это решение. Легкий ветерок обдувал ее лицо и она почти смирилась с тем, что произойдет завтра. В том что он не задержится даже на один день Кристина уверена. И никто не знает, когда они смогут, увидиться, где и как скоро? Девушка встала с земли несколько раз глубоко вздохнула. Ей не миновать этого, так лучше сразу одним быстрым движением. Тихо вошла в хижину, застала его за тем, как он вычищал серебряные вставки на своей куртке, ни слова, ни говоря, подошла к нему сзади, мягко не стесняя его движений, обняла. Так, по крайней мере, ей не придется смотреть ему в глаза. –Пообещай мне одну вещь Эскель – как можно беззаботней попросила Кристина и почувствовала ледяную руку приближающейся разлуки. А еще именно в эту минуту поняла, что больше они не будут столько времени рядом, никогда. –Какую? –Нет, ты сперва пообещай. Его чувство тревоги усилилось, наверное, Эскель боялся, что она попросит остаться здесь с ней, навсегда, и даже не знал, как близка была она к этому. –Хорошо, если ты просишь, обещаю. –Ты должен принять от меня подарок. Тот, который знаю, тебе очень пригодится и я уверена, будет с тобой всегда. А это все равно, что я – ее голос немного дрогнул, он протянул руку к ее щеке и нежно погладил. –Я приму – спокойно ответил Эскель. И она подала ему в руки тонкое сверкающее лезвие меча. Легкого, как его метеоритный меч, с нанесенными по всему лезвию рунами, которые он с трудом понимал. Глаза его мягко засветились, на лице сверкнула счастливая улыбка, он несколько раз взмахнул им, проверяя в руке. –Откуда это у тебя? –Подарок краснолюдского кузнеца – взгляд темных глаз обратился к ней опять. – Я лечила ногу его сыну и делала у него свои кинжалы. Он тогда посмеялся над моим оружием и подарил мне этот Гвихир. Тебе он пригодится. Да он понял, понял ее, хотя она этого не произнесла, бросился к ней и обнял одной рукой, так и не выпуская из другой меч. Знал бы он, чего ей это стоило, мелькнуло у девушки. Этой ночью она любила его исступленно, словно отчаянно бросалась в омут, отдавалась, словно в последний раз в жизни на краю глубокой пропасти. И он это чувствовал, принимал ее всю без остатка. Пил любовь, словно вино, много безудержно, не хмелея. Кристина не хотела засыпать, мечтала, что будет смотреть на него всю ночь до рассвета, а вместо этого уснула словно новобрачная в первую брачную ночь. Даже не понимая, что эта ночь больше не повторится. Проснулась на рассвете в постели одна, не нащупав Эскеля рукой, тут же открыла глаза и огляделась. Ведьмак еще здесь у окна, что-то высматривает вдалеке. –Ты уже встал так рано? – спросила дрогнувшим голосом, и он, почувствовав ее волнение, подошел, чтобы обнять. –Думаю, в какую сторону идти – поцеловал в еще теплую со сна щечку. –Скажи куда собираешься, я тебя провожу. –Ты моя волшебница – засмеялся Эскель, нежно поцеловал теперь уже в губы и принялся собирать вещи. Тянуть дальше было не куда. Кристина помогла ему, собрала его сумку. Приторочила к седлу, положила туда кроме эликсиров и мазей продукты. Молча, смотрела, как он затягивал застежки на куртке, ему было неловко, слова мешались в голове. Нужно было что-то сказать, но что именно он не знал. –Значит, именно так у вас проводят отпуск? Ее глаза засмеялись, лицо так, и осталось напряженным. –Не всегда. –Тогда мне жаль тех, кто проводит его не так – ведьмак притянул ее к себе, тело девушки податливо прижалось. – Но я счастлив, что могу проводить его так с тобой. Горячо, но быстро Эскель поцеловал ее в губы, слегка оттолкнул. Опасаясь, что сейчас она обнимет, чтобы никогда не разжать рук. Глаза Кристины смотрели спокойно, почти отрешенно. Видимо для себя она уже это решила, обдумала, может даже успела мысленно пережить. –Вот увидишь, время до конца осени пройдет быстро – сказал ведьмак, улыбнулся своей неповторимой слегка виноватой улыбкой и сел на лошадь. Девушка подала ему руку, вцепилась в него, словно этот жест было последнее спасение. –Ты только не навещай меня слишком часто – мягко произнес он и не продолжил, чтобы не обидеть, она только кивнула головой и улыбнулась. Конечно, нельзя отнимать у него силы, вдруг их не хватит потом во время опасного боя. – Смотри Эскель – вдруг ослепительно улыбнулась Кристина напоследок. – Я все чувствую. Никаких крестьянок на сене и бойких девчонок в корчм, мигом прилечу – погрозила пальцем и уже серьезно спросила. – Куда хочешь попасть? – К Яруге. Говорят, в устье плавает много жагниц, они топят лодки. Ты никак Хранительница плакать вздумала? Спросил Эскель и потянулся вытереть одинокую слезинку с ее щеки, но она не позволила. Только поцеловала протянутую руку, прижалась на секунду к ней, блеснула темной зеленью влажных глаз. –Я тебя люблю Эскель – впервые сказала ему Хранительница, и он прошел через завесу тумана. Солнце, набирая высоту, медленно поднималось над лесом. Подходил к концу третий месяц весны, до зимы осталось девять месяцев. Новый меч ни разу не подвел Эскеля. Гномовский Гвихир был легким и надежным, поверхность его рукоятки плотно прилегала к ладони и не скользила, даже когда рука была мокрой от пота. И каждый раз, держа в руке меч, он понимал, что этот подарок был большим, чем память о ней. Он был ею самой незримо присутствующей рядом с ним. Он возвращался с Яруги убив двух жагниц и получив свое вознаграждение, говорили что под Содденом на рудниках есть работа для ведьмака и он ехал туда. Конь медленно переступал по дороге и Эскель его не подгонял. Зачем спешить, монстры никуда не убегут, а в седле он может отдохнуть так же спокойно как у костра. Размеренный шаг коня не мешал ему дремать, опустив голову на грудь. Рукоять гвихира торчала за плечом, серебряный меч был приторочен к седлу. В кустах орешника запищала малиновка, потом залилась трелью, Эскель открыл глаза, вспомнил, как Кристина учила его разговаривать с птицами, но у него ничего не получалось. Ни одна трель, которую Кристина заставляла его повторить за ней, не могла сорваться с его губ так легко и красиво как у нее. От его попыток птицы испуганно улетали, принимая его за насмешника, а она лишь смеялась и долгим неповторимым звуком возвращала их всех назад. Конь фыркнул, мотнул головой, но не заплясал на дороге, как в тот раз. На плечи ведьмака легли женские руки и крепко обняли его, теплое гибкое тело прижалось к его спине. Эскель тихо вздохнул, но был счастлив. Поцеловал, белую руку на своем плече и прижался к ней щекой. Не выдержала, а ведь прошло всего две неполные недели, воспоминания о ней даже не успели, стать такими зыбкими как дни, проведенные в лаборатории. –Сердишься? –Нет, я рад, что ты здесь – обнял ее правой рукой через свое плечо. –Я бы не пришла так скоро, но кое-что изменилось Эскель, я должна спешить. Прости, вернее мы, без тебя у меня ничего не получится – в голосе грусть и что-то еще совершенно новое, похожее на затаенное счастье. – Спешить? Я думал, что мы сделаем сокращенный до одного вечера отпуск. Серебристый смех за спиной и поцелуй в затылок убедили его, что на это у них время есть и ему было этого достаточно, а там будь что будет. Если ей нужна его помощь он пойдет с ней даже туда, куда никогда не пошел бы ради любого другого. Рассвет отразился в ее счастливых зеленых глазах, и он подумал о том что, пожалуй, неплохо брать такие отпуска чаще. Пальцы их сплелись, слова стали лишними. Они прекрасно обходились без них, но время шло, нужно было идти. Кристина вдруг встала, заторопила его. –Куда же мы идем? –В Каэр Морхен – получил он ответ и невольно удивился. – Времени мало Эскель, я должна провести мутацию Лео. – А что случилось со временем? Она почти решилась ему сказать, но потом с улыбкой обняла, спрятала лицо у него на груди. –Он уже взрослый скоро это станет почти невозможным. Нужно сделать это пока у меня хватит Сил. Я хочу сохранить у него возможность иметь детей, как у мальчиков Повиссе. –Я тобой горжусь – произнес Эскель. Она лишь сильней прижалась, словно искала защиты или стеснялась. – Нет, правда это много значит для ведьмака. Ты просто не понимаешь. Как бы я хотел чтобы … – он запнулся, разве сможет она понять, как хочется временами иметь семью как нормальные люди завести детей, жену. Почему он не родился позже, почему ему не посчастливилось получить такую возможность. Но потом он отогнал эти мысли, ведь тогда они бы не встретились, не смогли бы стать такими счастливы как сейчас, по крайней мере, он. –Тогда нам нужно спешить. Боюсь Весимир, совсем не намерен мной гордиться. Придется сделать из тебя живой щит и идти позади – она засмеялась потому, что он вдруг поднял ее над землей. Девушка расправила руки, словно крылья птицы и подняла голову к небу. Потом соскользнула вниз, и они очутились в старой крепости. –Ты иди, поговори с ним, я здесь побуду – подтолкнула она ведьмака – коня твоего посторожу – улыбнулась девушка и потрепала лошадь по холке. Весимир на удивление легко позволил провести мутацию своего последнего ученика. Он так и не сказал Эскелю, что она уже приходила его спрашивать об этом раньше, боялся его снова огорчать. Впервые в жизни старый ведьмак видел его таким счастливым, почти постоянно улыбающимся. И хотя расположились они в разных комнатах крепости, Весимир догадывался, что это всего лишь видимость. Все ночи в крепости они проводили вместе. Мутация прошла довольно легко, Лео был всего лишь один, и на него не уходило столько Силы как на четверых мальчиков, хотя воду пить пришлось. Эскель был почти все время рядом, Весимир часто заходил, но с ней не говорил, ни разу. Да она и не надеялась на их благодарность, просто ей надо было успеть. Кто знает, что будет с ней и ее Силой потом. На пятые сутки Лео пришел в себя. Долго разглядывал свои вертикальные зрачки в зеркале, покраснев, поблагодарил ее. Как отреагировал, увидев его после мутации, Весимир Кристина не знала. Подходило время для нового испытания, и она не думала, что это будет так тяжело. Может если бы она знала его реакцию, то нашла бы другие слова, другие доводы. –Эскель я почти закончила все дела. Теперь мы должны решить, что будем делать дальше? Они стояли в оружейной, ведьмак пытался тренироваться на подобиях людей из мешков. Нужно было конечно подождать с этим разговором до вечера, но ей не терпелось. –Решить? – он повернулся к ней, выравнивая дыхание после выпадов. – Разве ты больше не хочешь провести всю зиму рядом со мной? –Боюсь любимый – она прижалась к нему и быстро выпрямившись, заглянула в темные спокойные глаза. – Что придется приблизить этот момент раньше, чем наступит зима. Кристина схватила его за свободную руку и приложила к своему животу. – Нам потребуется твоя помощь, и защита я не знаю, что будет со мной в эти месяцы. Он не отреагировал на это сообщение, даже не дрогнул. Только продолжал все так же на нее смотреть, его рука медленно высвободилась и положила меч на стол. Подаренный ею Гвихир непривычно громко звякнул в тишине каменных стен и от этого звона, улыбка на ее лице погасла, уголки губ опустились, она поняла. –Я знал, что это случиться – сказал Эскель. – Но не предполагал что так быстро – его плечи опустились, он больше не смотрел на нее. –Нет, Эскель это не то, что ты думаешь! – торопливо начала Кристина. – Это ты отец моих детей! Ты! –Это невозможно и ты прекрасно знаешь – спокойно повторил ведьмак то, что уже сотни, раз до этого говорил себе, глядя на нее. – Ведьмаки не могут иметь детей. – Могут, но не все и не от любой женщины. Только мы можем Эскель, поверь мне – она протянула руку, но он отошел от нее. Когда он повернулся к ней лицом, то своим выражением упрямства Эскель напомнил ей Волка. – Кристина я тебя не осуждаю. Все как раз наоборот, я рад, что ты, наконец, поняла, что я этого дать тебе не смогу – стиснув зубы, он смотрел на нее побледневшую, поникшую. От былой радости и счасть в глазах ее не осталось и следа. – Почему ты мне не веришь Эскель, это было Предназначено пойми. Ты и я, наши дети … – Это невозможно! – жестко произнес он. И в голосе его слышалось столько затаенной боли и столько отчаянья, что она поняла убедить его сейчас невозможно. Нельзя научить человека верить в чудо, нельзя заставить увидеть все своими глазами. Он сам должен этого захотеть. К горлу подступили рыданья, она прислонилась к стойке для мечей. Это был конец, конец всего, что было собрано по крупицам с таким трудом. И ей было не в чем его винить, может быть со временем, позже он все поймет. Успокаивала она себя. Нет у нее больше поддержки и опоры, нет никого, кто поддержал бы ее сейчас. Друиды, узнав, что она Хранительница ведьмаков вежливо объяснили, что пособнице убийц живых существ, друиды помогать не станут. Из круга пришлось уйти, хотя Мышовур и Висена упрашивали иерофанта оставить девушку еще ненадолго. Старик друид был непреклонен, она должна была уйти. Теперь и Эскель оставлял ее без своей поддержки. Голова Кристины слегка закружилась. Голос Силы, не объявлявшийся столько времени подсказал выход, но не спасение. Ей дали подсказку и больше оставаться в этой крепости нет смысла. Она тяжело вздохнула, нужно было уходить. Все возвращается на круги своя, снова ей приходится уходить из Каэр Морхена ни с чем. Эта крепость стала ее наказанием. –Кристина я просто не смогу видеть, как ты мучаешься со мной. Как твои дети, станут такими же ведьмаками как я – попытался Эскель объяснить, то, что происходило в его душе. Но не упомянул про захлестнувшую его сейчас ревность, преградившую дорогу всем остальным чувствам. –Все хорошо Эскель, если можно это так назвать – устало произнесла она. Раньше Кристина этого не чувствовала, а теперь вдруг ощутила усталость от напряжения, за четверо суток мутации и от этого разговора. Глубокое разочарование от того что счастье вот так быстро кончилось оставив ее не с чем. –Ты не понимаешь, я ведьмак! – воскликнул он. Девушка подняла на него глаза, грустно улыбнулась. Разве это имело сейчас значение? –Знаю, знаю и ты, и Волк вы все такие. Ваше прекрасное здоровье, быстрота реакции, выносливость – обычно вам не докучают и вы вполне довольны жизнью. Но стоит, кому-то вторгнуться в вашу жизнь. Посягнуть на ваше израненное в битвах сердце, и вы тут, же вспоминаете о своей горькой участи. Я говорю это не в укор тебе Эскель, я нисколько не злюсь на тебя. Просто этот мир меняется очень быстро, никого скоро не будет волновать то, что у тебя вертикальные зрачки и молниеносные рефлексы. На ведьмаков будут смотреть совсем иначе, поверь мне. Их разделяло всего несколько шагов и новая стена непонимания. Стена, которая выросла из-за двух еще совсем маленьких комочков плоти в ее теле, комочков которые станут маленькими доказательствами его отцовства. –Мы будем ждать тебя Эскель, я и наши дети. Ты можешь прийти к нам, когда захочешь, но что-то подсказывает мне, что ты придешь много позже вместе с Волком – Кристина рассыпалась лепестками на каменный пол, и ведьмак рухнул на колени рядом с ними. Это не справедливо! Так не должно быть! Почти сразу же после него, она и кто-то еще … другой мужчина… глаза его закрылись, он скрипнул зубами. Вспомнил ее лицо, нет, это невозможно. Не может быть правдой! У ведьмаков не бывает детей… Тысячелетние дубравы встретили ее зеленой листвой и легким ветерком, девушка поправила сумку на плече и медленно пошла вперед. Она умышленно не появилась прямо посреди Дуэн Канэлля – сердца Брокилона, боялась, что быстрые на расправу дриады сделают из нее скорее ежа утыканного стрелами. Прежде, чем она успеет заговорить. Голос велел ей отправляться именно сюда, в этот последний уголок на континенте, где тысячелетние дубравы не видели никого кроме дриад. Вооруженные луками, стройные и ловкие они защищали этот лес для живых существ ценой своей крови, даже дочь Среброглазой Эитнэ, владычицы Брокилона. Погибла, защищая его. Никто не знает, как сильно переживала владычица смерть своей дочери Моренн, но борьбу не прекратила. Война шла беспрерывно по краям дорог и вокруг леса. На границе с окружавшими все теснее Брокилон королевствами дриадам приходилось трудно. В душе Кристина боялась, что ее не примут, боялась отчаянно, хотя если голос сказал идти, нужно было беспрекословно подчиняться. К чему дриадам оставлять у себя беременную совершенно чужую им девушку? –Кто ты? Что ты здесь ищешь? – крикнул голос откуда-то спереди, сколько не пыталась девушка разглядеть что-нибудь в листве, она не смогла разглядеть говорившую с ней дриаду. –Я иду к госпоже Эитне, мне нужно с ней поговорить – ответила она на старшей речи, как и голос из листвы. –Госпожа тебя не ждет, у нас нет распоряжений о том, что ты идешь – ответил голос. – Знаю, но я должна с ней поговорить. Я могу подождать, пока вы ей сообщите или отправлю гонца сама. –Мы не ждем гостей, уходи. – Если вы не можете помочь мне, я сделаю это сама – она несколько раз переливчато свистнула, маленькая птичка на ближайшем дереве слетела к ней на плечо. Дриады молчали, не препятствуя ей говорить с маленьким гонцом, она несколько раз высвистела тонкие почти неслышные трели и птичка улетела. Вокруг нее по-прежнему царило молчание, не считая шепота листвы и потрескивавших вдалеке кустов. Видно там проходил дикий кабан или муфлон, тяжело ступающий по сухим сучьям. –Госпожа велела пропустить – раздался голос справа. К ней вышла худенькая дриада с черными волосами, на лице у нее были проведены коричневые маскирующие полосы, платье цвета листьев, перетягивал поясок, сплетенный из травы за спиной весел колчан полный стрел и лук. Дриада пошла, вперед показывая дорогу, обходя ловушки, которыми был полон весь лес. Видно плохо Кристина рассчитала расстояние, судя по солнцу, они идут уже больше четырех часов, а впереди ничего кроме бесконечных старых деревьев и кустарника, запнувшись об очередной корень, торчащий из земли, девушка упала. Дриада, даже не обернувшись, шла вперед. –Подожди меня – окликнула она ее, дриада остановилась, молча, ждала пока она встанет. Кристина встала и подошла к ней ближе, пока она не успела двинуться дальше, положила ей руку на плечо. –Как тебя зовут? Дриада холодно покосилась на ее руку, но не убрала. –Нисьен. –Нисьен я не могу больше идти, давай отдохнем немного. –Отдыхать нельзя госпожа велела привести тебя как можно быстрей. –Сколько еще идти до Дуэн Канэлля? –Завтра к вечеру будем там. –Я не смогу – Кристина покачала головой, посмотрела на дриаду. – Есть другой выход, мы доберемся туда сейчас – дриада недоверчиво на нее посмотрела. – Верь мне. Они пронеслись через завесу тумана, и попали на поляну священных дубов Дуэн Канэлля, со всех сторон поляну окружали шалаши дриад, которые продолжали расти. Построенные из переплетенных живых ветвей они служили им домом. На высоких деревьях располагались также странные округлые домики на разной высоте ствола. Несколько дриад с интересом рассматривали их, а со стороны священных дубов к ним шла дриада небольшого роста, волосы и глаза ее поражали цветом истинного серебра. При ее приближении провожавшая девушку дриада мгновенно испарилась в ближайших кустах. Кристина поклонилась владычице Брокилона, но сказать ничего не успела. –Как ты смеешь являться в Брокилон без приглашения и самовольно переноситься, куда тебе вздумается? Это не место для игр и нежданных гостей?! – в голосе старой дриады слышался гнев, и девушка внутренне сжалась, хотя сейчас страх отступил. Ради своих детей она может сделать все что угодно и даже явиться в Брокилон без приглашения. –Простите госпожа Эитне, у меня не было выбора. Мое самовольство было вызвано очень веской причиной. Я заботилась не о себе, а о тех позаботиться, о ком смогу только я. Глаза полные сверкающего серебра смотрели уже без гнева с интересом, она, несомненно, поняла ее, махнула рукой. Они направились к одному из шалашей. Внутри шалаша ей подали странный напиток, пахнущий лесными травами и птичьими мокрыми перьями, но Кристина с благодарностью выпила его, от ходьбы по лесу ее уже давно мучила жажда. Они сели в этом шалаше напротив друг друга в ожидании. Эитне без стеснения рассматривала свою гостью. Первая нарушила молчание повелительница Брокилона. –Зачем ты пришла в Брокилон? –Искать убежище госпожа, только Брокилон сможет дать мне безопасный приют, на то время когда я особенно уязвима. –Почему ты решила, что я захочу тебе дать приют? Я не намерена принимать здесь всех странствующих девушек только потому, что они должны стать матерью своим детям – голос дриады был таким же серебряным как глаза и волосы. –Я могу помочь Брокилону в меру своих возможностей, исцеляя и защищая дриад. –У нас есть свои целительницы, и мы не нуждаемся в других. Голос повелительницы Дуэн Канэлля был неумолим, и Кристина покорно приняла это, значит, голос ошибся. Нужно искать укрытия в другом месте. –Простите, что отняла у вас время госпожа, позвольте удалиться из Брокилона быстрым способом? – она склонила голову, нащупала рукой свою сумку и закинула ее на плечо. –Подожди – повелительница дриад надавила на ее плечо, заставляя сесть на место – я хотела проверить тебя. Мне было необходимо знать, та ли ты о ком говорили мне священные дубы и сны последних ночей. Как тебя зовут, и чем ты занимаешься? –Я Хранительница ведьмаков и кроме заботы о них исцеляла всех нуждавшихся в моей помощи. –Хранительница ведьмаков? – задумчиво проговорила Эитне и снова посмотрела на нее. – Впервые слышу, что у ведьмаков есть Хранительница. Хотя я слишком мало интересуюсь тем, что делается за пределами Брокилона. Я дам тебе убежище на время пока ты не сможешь сама заботиться о себе и детях. Знаешь ли ты, что у тебя родятся двое детей? –Знаю госпожа, это будут мальчик и девочка. Их отец ведьмак и их Предназначение уже определено. Девочка станет Хранительницей, как и я. Мальчик станет первым потомственным ведьмаком. – С каких это пор ведьмаки стали способны иметь детей? – не поверила своим ушам Эитне. – С тех пор как у них появилась Хранительница – смиренно ответила девушка, не опуская глаз перед оправленым в ресницы серебром. –Я старею – вздохнула она и хмуро посмотрела на девушку. – Но ты права нечего тебе сидеть целыми днями без дела. Отправишься в Коль Серрае. Будешь помогать Аглаисе, это будет твоя плата за то, что Брокилон принял тебя под свою защиту. Девушка согласно кивнула головой, большего она и не просила. Пусть малышам удастся получить здесь хотя бы относительный покой. Конечно, еще остаются чародейки и маги, защита ведьмаков, но с этим она уже как-нибудь разберется на расстоянии. Среброглазая Эитнэ ушла, разрешив ей отдохнуть до завтра, а утром велела отправляться к Аглайисе. Целительница дриад – Аглайиса не отличалась особою любовью к разговорам, лишь указывала, кого из больных оставляет на ее попечение, и занималась своими делами. Вскоре она поняла, что Кристина может вылечить всех больных за один день, но удивления своего не показала и благодарности объявлять не собиралась. Только подошла, как-то к ней во время лечения, понаблюдала и велела больше пяти больных в день не лечить. –Будь осторожней, кто знает, как это отразится на малышах – дала она совет, но больше в ее работу не вмешивалась. Но Кристина со временем почувствовала, что Сила все прибывает и прибывает, словно теперь ее было дано не на одного человека, а на троих. Иногда ее вызывала в Дуэн Канэлль, повелительница дриад, говорила с ней, смотрела, как округляется живот. Время шло и скоро не один плащ не смог бы скрыть приближающееся время. До родов, оставалось совсем мало. Временами Кристине было страшно. Как пройдут роды? Сможет ли она это перенести? А потом, почувствовав шевеление маленькой ручки или ножки, начинала высмеивать сама себя и свои страхи. Разве возможно такое, что она не сможет увидеть своих долгожданных детей, прижать их к груди. Бесконечное счастье приближающегося материнства не смогли стереть из ее памяти любви к Эскелю, но боли тоже не было. Просто его время не пришло, позже он с этим свыкнется. Поймет бессмысленность своей ревности, едва взглянет на их детей, иначе и быть не может. Разве подводило ее Предназначение хотя бы раз в этом мире? Тоже самое говорила и Эитне. –Все мужчины упрямы и должны пройти через все сами только тогда они смогут в это поверить. А тебе достался самый упрямый мужчина из породы упрямцев – ведьмак. Кристина смеялась, но тоска не проходила. Хотелось увидеть его почувствовать его рядом, она не пыталась искать его или хотя бы увидеть где он и что. Кто знает, как он залечивает сейчас свое горе. Лучше терпеливо ждать пока не придет тот день, когда живое доказательство в лице их детей встанет перед ним на защиту своей матери. Ближе к зиме, чтобы не скучать от безделья, девушка взяла за привычку проверять, как там дриады на границах вокруг Брокилона. Не редко она перекидывала уставших и раненых в Дуэн Канэлль и обратно, лечила на расстоянии или давала защитный пузырь. Дриады относились к ней тепло, иногда просительно смотрели, ожидая разрешения прикоснуться к пульсирующему животу в том месте, где двигался ребенок. В глазах этих созданий она не раз видела желание быть на ее месте. Однажды Кристина решилась поговорить об этом с повелительницей дриад. –Госпожа Эитне, простите мне мое любопытство, почему так мало истинно рожденных дриад в Брокилоне? Время от времени они обращали найденных в окрестностях девочек, давая им выпить, воды Брокилона и они забывал свое прошлое, становились дриадами, но детей самих дриад девушка, ни разу еще не видела. –Почему? – брови старой дриады гневно поднялись вверх. – Потому, что они умирают, не успев дать жизнь новой дриаде. Потому что сейчас тяжело найти сильного мужчину способного произвести жизнь! –Почему же тяжело – с примиряющей улыбкой на лице спросила девушка. – А как же рыцари, что часто защищают обозы корыстолюбивых купцов. Только их латы без меча не смог бы одеть каждый мужчина, сила у них, несомненно, есть. Среброглазая Эитнэ несколько минут раздумывала над ее словами. –Это рискованно, закованные в железо рыцари могут убить больше дриад, если подойдут ближе, чем дадут жизни. –А если мы сделаем по-другому? Ведь их можно усыпить. –Мы? – воскликнула Эитне – Разве ты стала дриадой? Разве я приняла тебя сюда, чтобы выслушивать твои советы? –Нет, госпожа – согласилась девушка – но подумайте. Ведь многие из них хотят стать матерями, а я могу в этом помочь. Посмотрите, как они смотрят на меня, как светятся их глаза… –Довольно, может ты и права, посмотрим. Теперь при приближении обозов дриады стреляли по арбалетчикам и купцам, оставляя в живых тех, кто смог бы стать для них отцом их детей. Таких людей Кристина усыпляла и переправляла в Дуэн Канэлль. С наступлением холодов, повелительница Брокилона разрешила ей жечь каменный уголь перед ее шалашом, чтобы она не замерзла, приближался срок. Когда началась атака Южной границы, Кристина сидела с Эитнэ, в шалаше Повелительницы Дриад глаза ее смотрели, куда-то вдаль, она неожиданно обратилась к своей покровительнице. –Госпожа Эитнэ, у меня есть к вам просьба? –Говори что за просьба? Она обернулась к старой дриаде лицом и расцвела улыбкой. –Позвольте, мне назвать свою дочь в вашу честь? –Ни к чему это, глупости – насупилась она, но девушка не отставала. –Прошу вас, я хочу, чтобы она была такой же храброй и твердой духом как вы. –Ты думаешь, это главное? Смогла моя твердость духа и храбрость защитить мою дочь от смерти или положить конец этой войне? – гневно спросила она. –Нет, но вы смогли оставить Брокилон нетронутым от руки человека, смогли сохранить здесь, то чего нет уже на всем континенте. Глаза их встретились, девушка поняла, что всегда раздражительная с ней повелительница Брокилона всего лишь скрывала свою симпатию к ней. –Хорошо назови, но взамен я – именно я буду учить ее стрельбе из лука, когда она подрастет. Девушка схватилась рукой за живот, глаза ее расширились, перед внутренним взором шла большая толпа рыцарей, пехотинцев, арбалетчиков и людей на лошадях. Они приближались к Южной границе. Это была уже не первая попытка взять Брокилон приступом. –Госпожа! – вскрикнула в страхе Кристина, потому что перед ее глазами возникли картины гибнущих напрасно дриад, которая может стать явью. – Госпожа Южная граница! Нужно увести оттуда дриад. –Ты с ума сошла, они должны защищать Брокилон! –Поверьте, госпожа Эитнэ, ловушки остановят их, рассеют по лесу. Их много и дриады погибнут напрасно, если останутся там. Прошу вас госпожа, позвольте – потом она застонала, повалилась к ней на колени, срок пришел одновременно с угрозой к Южным границам. Дриады срочно отступали на дальний рубеж, ни потеряв, ни одной защитницы Брокилона, каждая была окружена синеватым пузырем, который держался еще почти день. Несмотря на многочисленность, скоро толпа напавших на Южную границу рассеилась. Многие из них нашли свою смерть в ловушках неприступного леса, остальные были убиты стрелами или сбежали. В этот день на свет появились дети Эскеля и Кристины, мальчик и девочка. Проснувшись на другой день после родов, Кристина долго не могла ими налюбоваться. Да, она была безмерно счастлива. Мальчик был как две капли воды похож на Эскеля, девочка к ее удивлению смотрела на мир серыми, как серебро глазами, такими же, как глаза повелительницы дриад. Проверив Южные границы, к ней пришла и госпожа Эитнэ. Принимавшая роды Аглайиса ушла к новым пленникам и больным в Коль Серайе. Увидев глаза малышки, Эитнэ впервые за все время улыбнулась. –Не зря ты просила, что бы она звалась моим именем. – Потом посмотрела на мальчика, которого Кристина в этот момент кормила. – Он похож на отца? –Очень, только шрамов нет – засмеялась она, Эитнэ тоже засмеялась. –Госпожа Эитнэ, скоро в Брокилон придут два ведьмака – вдруг став серьезной сказала молодая мама. –Почему два? –Один из них отец этих детей, другой Геральд. Они будут искать меня. –Пусть проходят, я не буду их задерживать, и не надо спешить девочка. Дай ему время ощутить себя отцом – сказала она, имея в виду Эскеля. –Вот этого у меня и нет, госпожа Эитнэ – грустно сказала она – почти год было относительно спокойно, но что будет дальше… Сила мне открыла. Ничего хорошего ждать не приходится. У меня нет больше времени ждать, пока он решит, верит он в Предназначение или нет. Времени для раздумий было достаточно. Моим детям нужна защита хотя бы на ближайшие шесть лет, если он не сможет нам помочь, мне придется искать помощь у других. –Можешь об этом не думать, Брокилон всегда будет родным домом твоим детям и тебе. Я даже не думала, что ты сможешь так нам помочь, но это правда. Слушай и не дергайся как на иголках – спокойно продолжала повелительница Брокилона. – Здесь не забывают друзей и не оставляют их в беде запомни это. –Благодарю госпожа – прошептала она и хотела поцеловать ей руку, но старая дриада обняла ее, на миг крепко прижав к себе. Птицы радостно перекликались холодным утром января. Кристина переходила через поляну к своему шалашу. Жаловаться было не на что, нянек для ее детей, было сколько угодно. Всем дриадам не терпелось подержать в руках чудных малышей с вертикальными зрачками, от чего они отнюдь не становились страшными в их глазах, от этого они были им только милее. –Госпожа, госпожа Целительница! – окликнул ее мужской голос. Она обернулась на голос, звавший ее, и увидела сидевшего в одном из шалашей молодого рыцаря с перевязанной головой. Подойдя ближе и рассмотрев его, она долго вспоминала, кто он, пока рыцарь не напомнил сам. –Госпожа, вы лечили нас в Храме Мелители в Эрлландре. Да когда-то, год назад или чуть больше, она помнила несколько рыцарей в храме во главе с грозным Патриком из Вейзе и раненым Зигфридом из Лейдена. Вспомнила и стонущего неженку графа де Вета. –Прошу вас госпожа, заступитесь за меня. Боюсь, что дриады не отпустят меня отсюда живым. Меня зовут Эрих вер Гловен из Крейля. –Простите рыцарь Эрих, но здесь я всего лишь гостья и не могу приказывать дриадам. А за жизнь свою, можете не беспокоиться, дриады вас не убьют. Они лишь… – она смущенно улыбнулась – возьмут с вас другую жизнь. –Другую жизнь? Я должен воевать за дриад? –Нет, рыцарь Эрих вам не придется воевать за них. Скоро вы все сами поймете – улыбнулась Кристина и ушла. В некоторых случаях в этом мире было просто невозможно не покраснеть. Но когда она начинала думать об этом, перед ней вставала грозная фраза, выхода нет. И это снимало с обсуждения морали любые вопросы. Глава 20. – Я хочу, чтобы ты достала мне луну с неба! – повелел чародейке прославленный король. –Зачем же вам луна мой, повелитель? – рассмеялась чародейка. – Луна только для капризных принцесс вы вправе требовать от меня солнца. С этими словами чародейка исчезла на глазах короля и больше никогда не появлялась в его королевстве. Мощь Нильфгаарда росла. Глаза императора Эмгыр вар Эмрейса Деитвена Аддан ын Кари аэп Морвудд, Белое Пламя, Пляшущее на Курганах Врагов, все чаще обращались к северным государствам, ближайшим к нему было княжество Цинтра. Обеспокоенная королева Каланте слала гонцов на Север с просьбами о помощи и объединении. В воздухе чувствовалась грядущая война. Молодые незнающие настоящего вкуса войны мужчины рвались в бой, грозя отогнать Нильфгаард до самой столицы короля Эмгыра, а знающие что такое битва вояки только качали головой. Редания, Темерия, Ривия, Каэдвен, Цинтра. Всего лишь, маленькие разрозненные страны северных земель. Постоянная борьба с «белками» делала свое дело. Люди были взвинчены и подавлены, купцы торговали почти себе в убыток, в воздухе висело страшное слово война. Король Фольтест был королем не один год, проблемы стоящей под боком у Нильфгаарда Цинтры его не волновали. Пусть этот удав Эмгыр заглотнет это княжество и успокоится на время, но дело в том, что после Цинтры стоит ему лишь пересечь реку и он окажется вплотную к границам Темерии, а затем и в его владениях. Это уже было страшнее. Король Реданский Визимир и королева Ривии Мэва тоже волновались по этому случаю. Вопрос стоял ребром – воевать сейчас, или добиться отсрочки. Гонцы скакали по дорогам от одного королевства к другому, передавали как устные, так и письменные сообщения, время шло, но угроза от северных границ не отступала. Живущие в северных королевствах маги и те их представители что официально и не вполне официально имели должности при дворах кролей, тоже были допущены к решению этого вопроса. Король Фольтест подпускал Трис Меригольдт почти ко всем делам королевства и часто с ней советовался. Он вел с чародейкой свою игру, на людях отзывался о магах тепло и с уважением. В душе ненавидел за то что, будучи королем, был вынужден оглядываться на них и думать, что они там решат сидя в своих высоких защищенных башнях. –Предположим, что Нильфгаард нападет, будут ли маги северных королевств на нашей стороне? – спросил он Трис. –Будут, ваше величество, все кроме одной. –Кроме одной – нахмурился король – что за новости? Этой чародейке не нужен покой на родине? Не волнуют возможные реки крови? Трис Меригольд слегка поклонилась, качнув головой от чего ее новые серьги из оникса, подчеркнули свежую и шелковистую кожу лица. Эта проблема не давала покоя почти всем магам, сейчас они надеялись подобраться ближе к ней, используя войну и короля Фольтеста. –Это не ее родина, ваше величество. А люди насколько я знаю, ее не волнуют только ведьмаки. –Разве проживая в моем королевстве, она ни считает себя моей подданной? – рявкнул король. – И что же мы теперь должны на нее оглядываться? Думать выдаст ли она нас Нильфгаарду с потрохами или останется стоять в стороне? Это ваши чародейские дела, неужели ты не можешь с ней договориться? –К сожалению, ваше величество, некоторые чародейки сделали рискованный шаг, полагая, что они сильнее нее и напали … – дальше Трис замолчала, зная, что эти слухи среди магов тщательно скрывались так же как и имена этих магов. – Теперь я не могу поручиться за ее нейтральность по отношению к чародейкам имен, которых я называть не буду, но которые согласны помогать Союзу Северных Королевств. Король встал с кресла и заходил по комнате. Возможности чародеев велики, они могут подслушать, подсмотреть, оставшись при этом совершенно неузнанными. Могут создать иллюзию или просто начать свою собственную игру. Говорят что, маги, проживающие в Нильфгаарде, ходят у императора Эмгыра на коротком поводке. Закон прост, или подчиняешься или становишься ничем. И почему большинство чародеек бабы и никак не могут между собой договориться? Каждой из них не меньше ста лет, из них большую часть они корпели в какой-нибудь забытой всеми дыре. Пичкая себя заклинаниями из старых потрепанных свитков, и встретившись друг с другом, не могли поделить между собой такую желанную и необходимую им власть. Нет, Фольтест не собирался рвать отношения с чародейками и магами, они все рано найдут способ заалеть в дела королевства. Намного выгодней было их использовать в собственных целях. Им нужно подобраться к этой чародейке прикрываясь его положением и именем, что ж прикройтесь, раскрыть вашу игру я всегда сумею. –Что ты думаешь о ней Трис? –Могу сказать только то, что знаю ваше величество – дипломатично отказалась от обсуждения Кристины чародейка. Фольтест только хлопнул по подлокотнику кресла, в которое опять успел сесть. Все то они юлят, прикидываются эдакими святошами, на самом деле желают только одного урвать побольше власти, не допустить до нее других магов. –Говори что знаешь – согласился он. –Она называет себя Хранительницей ведьмаков, хотя лечит и других людей. Ее магия отличается от нашей – не стала вдаваться в подробности Трис. – Около года о ней ничего не слышно хотя ведьмаков она продолжает лечить. –Не слышно, но лечит – фыркнул король. – Что это значит? –То, что я сказала, ваше величество. Ее никто не видел около года, хотя раненые ведьмаки получают помощь, так же как и раньше. –Ты хочешь сказать что, не смотря на расстояние, она лечит их, даже не приближаясь к ним? – Трис слегка поклонилась в знак согласия. – Ты сможешь победить ее в случае боя? –Нет, ваше величество – с ледяным спокойствием ответила чародейка, словно разговор шел о том, сколько она может выпить розового вина. В голове Фольтеста мелькнула мысль, что имя одного побежденного мага он уже знает и тут же пропала, может чародейка читает его мысли прямо сейчас, нужно подумать об этом позже без нее. – В результате мы имеем непредвиденный фактор – король задумался, глядя на чародейку, и потер лоб как всегда в тех случаях, когда обдумывал новые идеи. – Сильную чародейку, которая неизвестно на чьей стороне. Можно с ней встретиться? –Не знаю, ваше величество. –Ты мой советник Трис Меригольд и поэтому я спрашиваю совета у тебя, найди способ с ней связаться и сделай это как можно быстрей. Слова эти прозвучали совсем никак просьба дать совет, а как приказание. Но чародейка не подала даже вида, улыбнулась и покинула покои короля. Волки были мертвы, их рассеченные останки валялись по всей поляне. В холодном весеннем воздухе пахло кровью и талой водой. Эскель привалился к дереву, медленно восстанавливал дыхание после боя. Волчья стая напала на женщину с ребенком почти у дороги. Стая была большой, во главе ее стоял старый опытный вожак, но голод заставил их выйти на дорогу, забыв об опасности. Через некоторое время женщина пришла в себя, она была в крови, но раны были неопасные, на руках ее сидела годовалая девчушка. Она подошла к ведьмаку и плача поцеловала его руку. Все еще не в силах сказать даже слова от страха. Девчушка на ее руках помахала ведьмаку рукой и Эскелю пришлось стиснуть зубы, от того как сильно напомнил этот ребенок о том, от чего он так легко отказался. Спустя столько времени, Кристина впервые покинула Брокилон и отправилась прямиком в Повисс. Детей она оставила на попечительство самой Эитнэ которая, как и все в Брокилоне радовалась любой возможности понянчиться с этими чудными малышами. Двойняшки росли здоровыми, сильными и весьма неплохо справлялись в отсутствие мамы, что иногда ее очень огорчало. Родные дети даже в таком нежном возрасте, прекрасно могли обойтись без нее. Но тут была оговорка, обходиться они могли недолго, потом они начинали беспокоиться, плакать и успокаивались только с ее приходом. Если же она была рядом, но ее не было видно, они были спокойны. Видимо ощущали ее присутствие на расстоянии. Глен был несказанно рад ее видеть, в крепости этой весной остались только маленькие ученики и сам старый ведьмак. Все остальные успели выйти на большак. –Где ты пропадала деточка? Я уже весь извелся, вспоминая те галушки с мясом, может, повторим сегодня? –Я по делу Глен – она улыбнулась, крепко обняла его, но от розового бесподобного вина не отказалась и они прошли на кухню. –Я ведь по делу пришла Глен и весьма серьезному – снова повторила Кристина. –Ну, вот в кои-то веки зашла и тут же про дело – потом глянул на ее лицо, и перестал шутить, дело наверняка серьезное. –Неспокойно стало Глен, того и гляди война начнется, так я хочу предупредить. Уговори ты ведьмаков как-нибудь в войну не ввязываться. Мало вас слишком, каждый из вас на вес золота. Старый ведьмак только усмехнулся и прихлопнул рукой по столу. –Где же ты видала, что бы ведьмаки да воевали? Война никогда нас не трогала, пересидим в крепости и все. Нашла о чем беспокоиться. –По-разному бывает в жизни, у кого-то кровь в венах кипит, кто-то стариной решит тряхнуть. Так я в таком случае, уж не сердись Глен, всех вас назад сюда перенесу, и не смейся, я не шучу вовсе. –Ладно, ладно мысли, что ли читаешь? Только разок и подумал, что надо бы помочь этим несмышленышам. Только ведь и знают, что молодых да глупых вперед посылать – проворчал старик. –Это не все Глен. Могут в скором времени гонцы прискакать, кем представятся, не знаю, но хочу, что бы вы были вместе с мальчиками в безопасности. –Ну, гонцов я еще, пожалуй, одолею – напыжился старый ведьмак. –Есть такие гонцы, которых лучше у ворот оставить, чем в дом пригласить. Долго смотрела Кристина в огонь, прежде чем заговорить. Потом собралась с силами и посмотрела в желтые глаза ведьмака. – Я могу поставить защиту, над всей крепостью, войти сюда смогут только ведьмаки, никто другой даже близко подойти не сумеет. Глен молчал и мелкими глотками пил вино, бесподобное розовое как он его назвал, хотя вино было самым обычным сделаным в Туссенте. –Может, прямо скажешь, чего боишься? – неожиданно спросил он, и в желтых глазах его мелькнула тревога. –Боюсь, скрывать не стану – согласилась она. – Сила моя многим поперек горла встала. Пусть будет у вас крепость настоящей твердыней, чтобы уверена я была, что с вами все хорошо. Позволишь поставить защиту Глен? –Да уж попробуй тебе возрази, тебе виднее. А зла мы от тебя не видели только добро. С чего же мне перечить, если так лучше будет. Да и потом до войны и после всегда погромы бывают, а там и до нас доберутся. –Вот и хорошо Глен – повеселела сразу Кристина. – Пойдем во двор, без тебя я же и сделать не могу ничего – пошутила она, и положила голову на плечо старого ведьмака. – Только ты меня и понимаешь. –Черт возьми, такое событие! – крякнул он. – И не один ведьмак не видит, как красавица молодка к старому ведьмаку липнет! – И столько гордости было в его словах, так по-доброму это было сказано, что они рассмеялись и с этими словам пошли во двор. Отливающие желтым камни смотрели на Хранительницу сурово, во многих местах на плитах двора были выбоины и отсутствовали некоторые куски, в трех или четырех местах наружная стена начала осыпаться. Кристина оглядела всю крепость, глубоко вздохнула, чувствовала, что Сил хватит, но не знала с чего начать. – Скажите Глен, во времена вашей молодости эта крепость тоже так выглядела? –Нет, тогда она была не такой дырявой. Хотя после двух погромов такой вид никого не удивляет – несомненно обиделся старый ведьмак. –Замечательно, тогда дайте вашу руку Глен и думайте о том, какой была эта крепость раньше, вспоминайте все до мельчайших подробностей. Они закрыли глаза, и девушка стала подавать энергию в крепость через Глена. Она ощущала вибрацию всего своего тела и передавала ее и Глену, энергия шла таким мощным потоком, какого еще никогда не бывало. Когда они открыли глаза, крепость стала совсем другой. Башенки и двор были из новеньких плит и камней, гребенки и маятник стали светлыми, как недавно обтесанное дерево. Над самой крепостью висел синеватый пузырь и продолжался невидимый глазу по стенам и воротам. –Я сплю! – воскликнул Глен и подбежал к ближайшей стене, но это был не сон, камень был новехонький без всяких следов мха и времени. – Да это, это… – старый ведьмак захлебнулся словами, даже не зная как это назвать. Кристина терпеливо ждала, пока эйфория ведьмака спадет. –Глен погодите вы плясать, разговор есть – окликнула она его. Ведьмак уже пытался выписывать ногами замысловатые кренделя. Крепость стала такой, какой он помнил ее в детстве. – Вы довольны Глен? –Доволен ли я?! Да я счастлив как никогда в жизни и даже эта синяя штука над головой мне нравится – заявил он. –Тогда все хорошо, теперь у меня есть к вам личная просьба Глен? –Да говори же ягодка моя, не уж-то я этого не сделаю?! –Лет через шесть Глен к вам приведут мальчика и девочку. Я прошу вас научить их всему, что вы знаете. Сделайте их ведьмаками. –Так это уже к тебе, мутации без тебя сейчас и не провести – пожал плечами ведьмак. –Им не нужна мутация Глен, они уже мутанты – докончила Кристина и пояснила открывшему рот ведьмаку. – Они мои дети. – Что ж ты их не привела… – потом вдруг осекся и, снова воскликнул. – Так вот почему ты пропала. И уже без всякого перехода приступил к ней с угрозами обидеться навсегда, если она не приведет их сейчас же сюда. –Боюсь Глен их нынешние няньки, не дадут этого сделать, да и ни к чему пока. Вот еще Глен, об этом никто не должен знать. Никто прошу вас, считайте, что детей у меня нет. Тем, кому нужно это знать я сказала. – Глаза ее на миг затуманились и снова стали ясными. – Скоро приедут гонцы, как я говорила. Для них вы меня не видели уже год. И только одному ведьмаку Глен вы скажите, где меня искать – глаза ее засверкали, уголки губ опустились вниз. – Ему вы назовите мое убежище. Найти Геральда для Трис не составляло труда, дальше начались сплошные проблемы. О месте пребывания Хранительницы он ровным счетом ничего не знал. В корчме было шумно, множество людей наблюдали за ними, несколько мужчин, несмотря на длинный плащ девушки, пытались ее разглядеть. Ведьмака эти обстоятельства нисколько не смущали, перед ним стояла кружка пива, настроение его было почти благодушным. –Да пойми ты Трис, мы на дух друг друга не переносим. Лечит она меня на расстоянии это правда, не виделись мы с того самого боя. –А Эскель? –О–о–о! – воскликнул Геральд. и вместо ответа погрузился в созерцание своей кружки с пивом. –Что означает этот возглас? –Он означает, что в их отношениях черт ногу сломит, но понять ничего не поймет. Прошлой весной уже под конец мая, она вместе с Эскелем была в Каэр Морхене. Хранительница провела спешно мутацию Лео, потом исчезла. Эскель ясное дело, как в воду опущенный, хотя Весимир говорит, что до этого он был весьма счастлив. Вот и думай, поругались они или в свой мир она возвратилась. Спрашивать об этом Эскеля не советую, чем это закончилось в прошлый раз, ты помнишь. Несмотря на все увертки Трис, большего она от Геральда добиться не смогла, пришлось выложить все карты на стол. –Хорошо признаюсь, я должна устроить ей встречу с королем Фольтестом. –То, что я с ней не в ладах не означает, что я собираюсь сдавать ее властям – отрезал ведьмак, откинув белую прядь волос со лба. –Никто и не просит ее выдавать. Мы всего лишь хотим увериться, что она не в сговоре с Нильфгаардскими магами и императором Эмгыром. Может случиться война Геральд. Ведьмак кивнул головой, стал разглядывать ожерелье Трис, потом ее руки, от чего девушка покраснела. Слухи о войне шли постоянно, работы было мало, никого не интересовало спокойствие в преддверии войны. Монстры могли плодиться, сколько их душе угодно, за их отлов платить никто не хотел. –Положим, я нашел бы ее при большом желании, что мне с этого? –Я поговорю с Фольтестом, посмотрим, что он решит – пообещала Трис. –Что же поговори, спешите вы, а не я. Мне терять нечего кроме теоретического заработка, который я могу упустить, ожидая ваших решений. А чтобы не остаться без хлеба насущного двинусь дальше – он приподнял кружку с пивом над столом, с удовольствием отхлебнул из нее. –Если я добьюсь вознаграждения, за сколько ты сможешь ее найти? –За год. –Что?! Ты смеешься Геральд, я должна привести ее к королю завтра или крайний срок на этой неделе. –Если воспользоваться твоей магией это будет неделя – спокойно продолжал Геральд, допивая свое пиво – о ее местонахождении может знать только Эскель. Он на большаке, как и все ведьмаки, вернется он в крепость зимой. Вот и подумай. Да, кстати предупреждаю сразу, что тебе он ничего не скажет. –А тебе в свете возможного вознаграждения не кажется, что ты продаешь своего друга Геральд? – вдруг холодно почти зло спросила Трис. –Нет, я не обещал ее привести. Я обещал найти Хранительницу за вознаграждение. А как ты уговоришь ее прийти к королю уже твое дело. Не корчи такое лицо Трис это тебя старит, шучу, не сердись – поднял он руки вверх и засмеялся. – А если серьезно злиться не на кого, только на саму себя, ведь это ты работаешь на короля, а не я? –Хорошо, останься здесь до утра. Я быстро через портал к Фольтесту, потом решим, что делать дальше. –Договорились – спокойно ответил Геральд и подозвал официантку, чтобы заказать еще пива. Корчма была неплохой и Трис тоже, хотя глаза ее сейчас сверкали, словно раскаленные угли. Вознаграждение Фольтест дал, хотя возможно это было ложью, и эти деньги принадлежали Трис, но ему было на это наплевать. Ни Йеннифэр, ни она не станут думать о том, как он будет проводить эту зиму в Каэр Морхене, а деньги были нужны. Поэтому мысль о том, что это деньги чародейки он тут же отогнал от себя как можно дальше. Кошелек с пятьюстами флоринами лежал прямо перед ним. –Есть у Эскеля с собой какой-то камень или что-то редкое? – спросила Трис. –Не путай ведьмаков с чародеями, мы не носим алмазов – усмехнулся Геральд. – Наше главное сокровище меч, с этим мы не расстаемся ни днем, ни ночью. –Хм, дай подумать ваш меч из метеоритной стали, возможно, я и смогу на него настроиться – Трис задумалась, принялась сканировать местность. –Погоди Трис у него сейчас другой меч – настал черед Геральда задуматься, он вспомнил лезвие, покрытое старинными рунами. – Сейчас у него гномий Гвихир. –Гвихир? Ты уверен? Их осталось очень мало – спросила изумленная Трис. –Уверен – это ее подарок. – Это упрощает дело. Эскеля они застали за тем, как он безуспешно пытался, найти комнату в корчме со странным названием «Плесь». Что хотел этим словом сказать хозяин корчмы, никто так и не понял. Только он наотрез отказывался сдать падавшему с ног от усталости Эскелю комнату, объясняя это тем, что свободных мест нет, хотя официантка шепнула ведьмаку на ухо, что свободные комнаты имеются. От усталости ведьмака подмывало вытащить гвихир из-за спины для убедительности во время разговора с хозяином. Когда из портала вышли Трис и Геральд, хозяин корчмы решил вспомнить, о том, что свободная комната все же есть. После объятий и при помощи чародейки, они все же нашли для себя ночлег, Эскель был не в состоянии говорить. Пришлось отложить разговор до утра, хотя время поджимало, и король выразил Трис свое неудовольствие такой задержкой. Гнев венценосной особы волновал чародейку меньше всего. Утором, услышав, зачем его нашли, Эскель наотрез отказался помочь, дополнив это тем, что он и не знает где Кристина. Геральду он ничего не сказал, но смотрел на него с укором. Волк тут же отреагировал на это, услав Трис за новым кувшином вина. –Ты мне друг Геральд – начал после ее ухода Эскель. – Ты всегда хотел, как лучше для меня, но сейчас я тебя не понимаю. –Все просто Эскель вреда от моего таскания по порталам в поисках твоей Целительницы-Хранительницы не будет, а деньги для зимовки пригодятся, сам знаешь. –Она и твоя Целительница! – резко возразил Эскель. – Разве тебя она не исцеляет во время боев? – отреагировал на его сарказм Эскель. –Исцеляет, поэтому я, прежде всего, подумал о том, смогут ли они причинить ей вред или нет? Трис ей не опасна. Меригольд печется о благе Темерии. Впервые вижу такую чародейку, радеющую всей душой за Родину, но это правда. Эскель смотрел на него, прислонившись к стене, стоял над Геральдом сидящим за столом в его комнате и думал о чем-то своем. Волк мог поклясться, что о ней – своей Кристине. –А Фольтест, ему, что от нее нужно? –Убедиться что она не союзник Нильфгаарда. –Чушь, ведьмаки никогда не ввязывались в политику. –Ведьмаки да, а Целительницы ведьмаков? – Эскель молчал. – Ты даже не знаешь где она сейчас, а пытаешься уверить меня, что такое невозможно. Что теперь вообще в мире невозможно? Мне, ведьмаку, недавно дракона серого убить предлагали, а ты говоришь никогда. Где интересно в этот момент были рыцари, которые благородней и честнее нас выродков? Я не согласился – задумчиво продолжал Геральд. –Мне все равно кто и зачем хочет ее видеть я вам помочь не смогу – стоял он на своем Эскель. В комнату вернулась Трис с кувшином вина, попыталась сделать безразличное выражение лица, но это ей плохо удавалось. –Ну, так как Эскель, ты нам поможешь? –Нет, Трис не могу. –Пойми же Эскель речь идет о войне. Мы должны знать, что она собирается делать? –Единственное, что я могу тебе сказать с уверенностью – глухо сказал ведьмак с ужасным шрамом на лице. – Это то, что ваша война волнует ее сейчас меньше всего. –Просто ты не доверяешь нам Эскель в этом причина? – напрямую спросила чародейка. –И это тоже. Даже если ты сама не желаешь причинить ей зла, это могут сделать те, кто следят за тобой и Геральдом. –С чего ты взял? – начал было Геральд, и хлопнул себя по лбу. – Тот человек у дверей он не зря так нас оглядел – он, прищурившись, посмотрел на чарку и налил себе немного вина. –Ладно, справимся без тебя – вдруг решила Трис. – У нее хорошие отношения с ведьмаками из Повисса, в первую очередь отправимся туда с Геральдом. После этих слов Геральд только вздохнул, там его особо не жаловали. –И вы не отступитесь от задуманного? – задумчиво спросил Эскель. –Нет – тряхнула копной волос чародейка. – Мы должны найти ее в любом случае. –Что ж тогда у меня нет выбора. Я буду сопровождать вас ради ее безопасности, но помощи не ждите – глаза ведьмака смотрели в сторону, лицо напряглось. Он пойдет с ними и не допустит, что бы ей причинили зло, ей или ее детям. Кристина просила у него помощи в Каэр Морхене, но тогда он не смог ей помочь. Сейчас позаботиться о ее безопасности его долг. Из портала созданного чародейкой их выбросило совсем невежливо, с высоты в полтора фута прямо на землю, и еще за сто футов от самой крепости. Чародейка потирала ушибленное плечо и страшно ругалась. Геральд только смеялся, над крепостью вдалеке висело странное синее марево. –Ну, спасибо тебе Трис, что решила все кости переломать двум реликтовым ведьмакам. –Нет, это не мои шутки. Ее магия там над крепостью, видите? Это защитное поле не дает мне туда проникнуть и даже подойти ближе. Дальше вам придется идти одним. Глаза чародейки метали громы и молнии, в голове не укладывался масштаб той Силы, которой она владела. Было заклинание с похожим результатом, но оно требовало много энергии, и эффект был весьма непродолжительным, ни один маг не рискнул бы тратить свои силы на защиту целого замка, в лучшем случае небольшой башни. –Если она в сговоре Нильфгаардом Эскель, то можно сказать что войну мы проиграли. Под защитным полем такого размера можно уместить одну треть армии. Это просто невероятно! Для заклинания такой силы мне понадобилось бы столько энергии, что я даже не могу представить этого объема. Синеватое марево над крепостью колебалось, сама крепость стояла среди скал прочно словно влитая. Эскель разглядывал ее с интересом, в Повисс она его с собой не брала, хотя Геральд и Ламберт здесь были. –Ладно, пошли Эскель. Не весь день же здесь стоять – окликнул его Геральд. Они пошли к крепости пешком, лошадей оставили в стойле корчмы под названием «Плесь». Трис обещала их вернуть назад после окончания поисков, переводить по порталам их лошадей наотрез отказалась. Оба молчали, Геральд понимал, что Эскель вовсе не желает по каким-то причинам ее видеть, но любит по-прежнему, поэтому и пошел с ними. Что же заставило их расстаться? Их отношения с Йеннифэр тоже были в ужасном состоянии, после его побега из Венгеберга, но там было совсем другое. Он боялся того чувства которое к ней испытывал, у Эскеля с этим проблем вроде не было. Тогда перед боем в Каэр Морхене, он просил ранить его только ради встречи и не боялся раскрыть свое сердце Целительнице. Ворота крепости были открыты, они беспрепятственно вошли туда, во дворе под маятниками прыгали четыре мальчика, в руках их блестели мечи. Возле них стоял пожилой ведьмак, временами покрикивая на них. Геральд двинулся вперед к маятникам. Старый ведьмак, заметив их, пошел на встречу. Эскель стоял чуть дальше, даже не интересуясь, тем, что скажут Геральду. –Приветствую, вас Глен. –И ты здравствуй Белый Волк. Какими судьбами вас занесло в Повисс? –Мы ищем Целительницу. –Ты или он? – хитро прищурившись, спросил ведьмак. –Оба – тут же сообразил Геральд, что для Эскеля послание есть, а для других нет. –Оба? Кто же послал вас гонцами? – усмехнулся ведьмак. –Король Фольтест – прямо ответил Волк. –Коро–о–оль – протянул Глен – так я вам помочь ничем не могу. Уж год прошел, как я ее видел последний раз. –Так уж и ничем? – глядя прямо ему в глаза, спросил Геральд. –Именно. Если думаешь что в крепости она, так можешь посмотреть, ее здесь нет. –Верю что ж спасибо и за это. Старый ведьмак пошел вместе с ними к воротам, дорогой поглядывая на Эскеля. Тот даже не замечал его взглядов, снова замкнулся в своих мыслях. Уже подходя к воротам, Глен подал на прощанье руку Геральду, а затем Эскелю и совершенно безразличным тоном поинтересовался: –А не ты ли в том году в отпуске был? Глаза Эскеля сверкнули, Геральд молча, ликовал. Так и есть, ему она сообщение оставила. Лицо Эскеля напряглось, глаза смотрели на старого ведьмака со смешанным чувством любопытства и боли. Значит они знают о них здесь в Повиссе, и Кристина думала о нем даже после того как он отказался от нее. –Да я. В душе его боролось желание промолчать ради безопасности и спросить, где она, увидеть ее. Тоска вдруг поднялась, откуда из глубины души. Нет, с ним она ни чем не рискует. Он будет там, рядом, на этой встрече и защитит от любого, кто посмеет ее тронуть. –Что ж счастливо вам – ничего больше не добавив, Глен пошел назад. Геральд тихо ругался, она опять играла с ними, как в том бою. Знала, что он придет, что позовут для поисков Эскеля, но требовалось не только его присутствие, Хранительница требовала от него чего-то большего. И видимо друг его с выполнением этого требования не спешил. Эскель тронул Волка за плечо. –Подожди, я сейчас – и бросился за Гленом. Старый ведьмак уже стоял возле своих воспитанников, гоняя их взад и вперед по гребенке. Добивался четкости движений и полного автоматизма. –Если вы знаете о ней что-нибудь, прошу вас, скажите? – попросил он старого ведьмака, желтые глаза с вертикальными зрачками проницательно посмотрели на него. –Так ты с гонцом или сам по себе? – сурово спросил Глен. –Я сам по себе. Боялся, что они ей навредят. –Тогда слушай, найдешь ее там, в Брокилоне. Пойдете вдвоем с ним. Никого другого дриады не пропустят. Эскель затаив дыхание слушал Глена, словно он был оракул. В голове мелькало только одно – Кристина знала, что он придет, и оставила послание. Значит, она его любит, ждет, но как, же тогда… глаза Эскеля подернулись завесой боли. Он должен с ней поговорить еще раз, может быть, этому есть объяснение, разумное и простое. –Спасибо, вам Глен – сказал он и стиснул ладонь ведьмака. –Не за что меня благодарить. Скажи ей, чтоб не забыла что обещала. –Скажу – пообещал Эскель согласный пообещать сейчас что угодно. Когда они дошли до Трис, Эскель уже все решил. Это будет правильно, нужно с ней увидеться и поговорить. Он останется с ней рядом, только бы она его любила. Трис оставила их у восточной границы Брокилона, оттуда вдвоем с Геральдом они пошли пешком. Волк молчал по поводу того, что Эскель вдруг решил помочь им, хотя понимал что он это делает не для них. Пусть даже не для них, в этом году Весимир еще смог оставить Лео в крепости, но весной ему наверно это уже не удастся. Хорошо все, же что она есть эта Хранительница. Можно будет не так переживать за него. Теперь на эти пятьсот монет осенью он купит ему снаряжение и метеоритной руды на меч, оставшийся меч Эскеля для него слишком большой. Да, а еще нужна лошадь и разные мелочи, без которых на большаке не обойтись. Вот и еще один ученик Весимира выйдет на большак, старик будет оставаться в крепости один. Их окликнули на старшей речи невидимые в листве дриады, узнав, кто они дали проводницу. К удивлению Геральда глаза провожавшей их дриады с любопытством обращались в сторону Эскеля при любой возможности, и это удивляло. Дриады редко проявляли интерес к тем, кто не относился к их друзьям. А его друг был здесь впервые. Шли они в течение двух дней. На вопросы о том, здесь ли Целительница дриада отмалчивалась, видимо приказ был однозначным – довести двух ведьмаков до Дуэн Канеля. Наутро третьего дня показалась поляна окруженная шалашами, госпожи Эитнэ видно не было, зато в северной части поляны мелькнуло зеленое платье. Словно по команде оба ведьмака остановились. –Думаю, лучше будет, если ты поговоришь с ней первый – медленно проговорил Эскель. Геральд кинул на него взгляд, серьезная же у них была ссора, если он хочет собраться с мыслями, прежде чем подойти к ней. Пусть будет, как он хочет так даже лучше. Кто знает, что с ней будет после их разговора, а ему нужно принести Трис ее ответ. В конце концов, он выполняет договор. Геральд двинулся туда, где мелькнуло зеленое платье, Целительница ждала его. Что-то в ее лице изменилось, появилось новое выражение, взгляд зеленых глаз стал мягче. –Здравствуй, Геральд, долго же вы шли – выдала она свое нетерпение. –Что я слышу я больше не Волк? – проворчал Геральд. –Да, я не сержусь на тебя. Наши пути соприкасаются, но никогда не пересекутся. Мне не в чем тебя упрекнуть кроме шрама – усмехнулась она. – Я знаю, зачем ты пришел, можешь не тратить на это время. Не думала я, что это нужно Трис. –Да, она, пожалуй, единственная чародейка, радеющая за свою Родину. –Или за повышение значимости магов как таковых – добавила Кристина. – Не ты никто другой не сможет с точностью определить то, что происходит в душе другого человека. Даже те, кто умеют читать мысли вполне обмануты наигранной храбростью или болью. Ведь мы и сами нередко обманываем себя. Можешь передать, что я поговорю с ней еще сегодня, но о встрече с королем я подумаю. –Так ты все знаешь? – усмехнулся Геральд. – Зачем же надо было таскать по порталам двух ведьмаков? А–а–а, ну как я не догадался… –Не за этим Геральд! – отрезала она, сразу отреагировав на намек, о другой стороне дела связанной с Эскелем. – С тобой мне тоже нужно поговорить и потом разве тебе повредит практически даром, получить пятьсот монет? –Вот я и получил за свою расчетливость – поклонился девушке Геральд, пытаясь скрыть свою досаду, и Трис и она осуждают его за то, что он хотел помочь Лео. –Прости, я не хотела тебя обидеть, но для такого долгого пути, есть свое Предназначение и свои цели. Пойдем, прогуляемся до того дуба. Разговор серьезный. Они пошли мимо шалашей и Эскеля, который все еще стоял дальше в лесу. Птички кружили над ними, рассыпаясь в утренних трелях, вокруг пахло просыпающейся природой и весной. – О чем разговор? – не выдержал Геральд этого спокойствия, почему в последнее время все от него хотят того что ему было вовсе не нужно. – О тебе и твоем Предназначении – был ответ. – Когда ты был в Цинтре последний раз? Его гневный взгляд не возымел никакого действия, глаза Целительницы все так же смотрели на него. – Около десяти лет назад. – Самое время Геральд подумать о том дитя, которое Предназначено тебе. Ты должен забрать дочь Паветты и увезти в Каэр Морхен. Только не понимаю, зачем ты скрыл свое посещение Цинтры всего четыре года назад? – С чего ты взяла, что можешь указывать мне, что и когда я должен делать?! – голос Геральда был холоден, но глаза скрыть правды не могли, он начинал паниковать. Все эти разговоры о Предназначении вызывали недоумение и раздражение не более того. Почему он должен всех их слушать? –Это не приказ это совет. Я знаю, что может произойти в будущем. И если ты думаешь, что я забочусь о себе, то это слишком далеко от истины. –Я не верю в то, что ты знаешь, о чем говоришь. С чего я должен верить тебе и твоим видениям? Ведьмаки пьют Чайку, так же как и ты и у нас есть видения иногда правдивые. Она не ответила, прислонила свою ладонь к коре древнего дуба, закинула голову к кроне дерева, пытаясь что-то там рассмотреть. –Верь мне Геральд, потому что джина вы с Йеннифэр уже ловили, печать на бутылке сломлена, золотого дракона ты видел, дочь короля Фольтеста от проклятья излечил. Время не ждет ведьмак – оно идет. Цинтра падет в любом случае, этот лакомый кусочек лежит под самым носом у Эмгыра, он от нее не откажется. –Так война будет? Веки прикрыли зеленые глаза, голова склонилась к дубу, казалось, что девушка задумалась над тем, что стоит ему сказать, а что нет. –Возможно, не сейчас, но этот день приближается. Спаси девочку Геральд, скоро начнется охота за ней. Она будет нужна всем и тебе тоже, хотя поймешь ты это слишком поздно. Смеешься – она открыла глаза, посмотрела на слушавшего ее ведьмака – смеешься над моими словами в душе. А она станет тебе дочерью, станет тем звеном, которое соединит тебя и Йеннифэр. Геральд повернулся к ней спиной, он не собирается слушать, как она станет обсуждать их отношения, в груди забилось сердце. Йеннифэр – это имя откликнулось в сердце саднящей болью. –Послушай Геральд, это все равно будет. Ты будешь искать Цири по всему свету, когда будет поздно. Так зачем же вести к этому? Ты можешь спасти ее от всего того зла, что сейчас уже копится вокруг нее. Ее будут искать чародеи, бандиты, Эмгыр и Вильгефорц, эльфы Ольх из сопряженного мира и еще многие другие. Она дитя Старшей крови и в руках ее будет большая Сила. –А тебе то что? Что ты будешь иметь с этого? – резко обернулся к ней Геральд. –Тебя в полном здравии и спокойствии. Отвезешь ее в Каэр Морхен, я защищу его так же как Повисс, там никто не сможет ее найти. Пока все не закончится, чародейку не вызывай. Если вызовешь, начнется охота за девочкой. –Ты так уверена что я ее заберу? –Да это произойдет, таково твое Предназначение. Учи ее всему что знаешь. Не хочешь слушать твое право. Устало согласилась девушка, прислонилась к дереву всей спиной и замолчала. Ведьмак развернулся и пошел к поляне, но голос Целительницы, неумолимо завершал, то, что было начато. – Уходя отсюда, ты ее увидишь Геральд, и тогда выбор будет за тобой, но помни, что своим выбором ты обречешь Цири на муки или на покой. Запомни Геральд. Он ушел, не оборачиваясь, сжимая кулаки от бессилия. Какое ему дело до княжны из Цинтры и ее Предназначения? Он не нуждается в связующем звене, он вообще ни в ком не нуждается ни в ней, ни в Йеннефэр. Больше ждать Кристина не могла, появилась у него за спиной и тихо прижалась к нему. Рука Эскеля обняла, притянула еще ближе, по телу разлилось знакомое тепло, прикосновение ударило эмануляцией по вискам. Он все же думал о ней, не забыл, пело ее сердце. Лицо Эскеля приблизилось, и время утонуло в одном единственном все поглощающем поцелуе. Да он пришел, пришел, чтобы быть с ней и детьми. Ради этого стоило подождать. –Я знала, что ты придешь, видений о тебе не было. А я не пыталась даже посмотреть где ты, но знала, что ты придешь, знала – шептала она ему в плечо. Она обняла его так крепко, словно только он и мог дать ей возможность жить. И эти сильные обнимающие ее руки не перебивали, говорили, что все это правда. Темные спокойные глаза Эскеля смотрели на нее как прежде с любовью и нежностью. Его сердце билось также быстро, как и ее, дыхание было прерывистым, губы Эскеля непрерывно целовали ее волосы и лицо. –Теперь мы будем вместе я и ты как прежде – прошептал он. –Да! Я, ты и дети – продолжила она, но он ее не поддержал, руки ведьмака бессильно упали. Он пришел не за ними, только за ней. Он не верит в это, НЕ ВЕРИТ в то, что эти дети его. Кристина оттолкнула его, посмотрела в печальные глаза. Да вот она горькая правда, ему нужна только она. За своей ревностью он не хочет увидеть своих детей. –Так ты даже не захочешь взглянуть на своих детей? – с ужасом воскликнула она. –Я боюсь Кристина, боюсь узнать в них того кто стал их отцом – прошептал Эскель. –Несчастный ревнивец – прошептала она, приложив руку к обливающемуся кровью сердцу, все ее мечты были раздавлены пустыми домыслами. – Если бы ты только знал, как мало осталось времени. Как темно, то будущее что меня ждет. Я даже не знаю, сможешь ли ты потом их, увидеть. Потом она опомнилась, замолчала, посмотрела на сжавшегося ведьмака. В этом есть и ее вина, можно было догадаться, как он это воспримет. Нужно было подготовить его к этому с самого начала, спросить совета у Силы, а не просто ждать. Поздно же она поняла это, слишком поздно. Глаза любимого мужчины на нее не смотрели. Эитне была права, он упрямый, никто не сможет его переубедить. Он не верит, что у него могут быть дети, но верит, что любя его она смогла быть с другим мужчиной и даже родить от него детей. Он мучается сам и мучает ее. Хорошо, что дети еще малы и не понимают всего этого. Ее несчастный Экель безумно ревнует, но продолжает любить. Терзается своей болью, но упрямо не сдается. Если бы он просто узнал об измене, он бы простил, но детей он ей никогда не простит. Никогда – отдалось в ее душе эхо. А любовь ли это, если он не может принять пусть и наполовину ее детей? – Ну, хорошо пусть будет по-твоему, пусть ты не будешь ничего знать НАШИХ детях. И обо мне тоже Эскель! – она рассыпалась лепестками и оставила его одного. Повелительница Брокилона с ними говорить не стала, вечером этого же дня они отправились в обратный путь. Геральда ждала встреча с Трис и Цири, Эскеля неизвестность. Неделя срока подходила к концу, а Целительница так и не объявилась. Все попытки Трис найти ее, сканируя местность ничего не дали. Геральд получив свое вознаграждение, ушел. Эскель тоже оправился своей дорогой. Чародейка пыталась понять, что произошло, найти выход из ситуации. Король Фольтест ждет встречи с неизвестной чародейкой не меньше Меригольд, но ее нет. Трис резко обернулась, в облаке лепестков за ее спиной возникла Целительница. Посреди ее лаборатории, за столиком с хрустальным шаром, она стояла, глядя на нее зелеными спокойными глазами. –Я же просила поторопиться! – вместо приветствия бросила Трис. –У меня были дела – холодно ответила Кристина и прошла к креслу у столика с обязательным атрибутом любой чародейки. – Не вижу причин для беспокойства Трис, ты прекрасно знаешь, что ведьмаки не вмешиваются в политику, и войны. Не буду этого делать и я. –Конечно, вам проще отсидеться в своих крепостях, особенно если они будут укреплены тобой как Повисс. А в это время будут гибнуть тысячи людей – продолжала воодушевленная Трис. Целительница только улыбнулась и, коснувшись хрустального шара, вызвала картинку покоев короля, где вели доклады министры и генералы, раскланиваясь в конце своей речи. – Странно слышать это от чародейки, которые смотрят на судьбы простых людей сквозь пальцы. Я знала, что тебе нужна не моя нейтральность, в которой ты была уверена, а моя Сила для войны. Ты ищешь союзников не там где надо Трис. Твои союзники проживают в Нильфгаарде и проблема в том, что действия их императора, нисколько им не интересны или явно не интересны. А то, о чем говоришь ты, количество трупов не уменьшит. Они только поменяют местоположение земли, которую оросит кровь. Зря ты меня искала Трис, в этом я тебе не помощник. –Да мысли у тебя те же, что и у ведьмаков. Вы будете держаться за свой нейтралитет, а вокруг вас будет полыхать пламя. У ведьмаков есть хотя бы оправдание в своих глазах они бесчувственные мутанты. А что ты скажешь в свое оправдание? –Ничего Трис, если бы ты думала о мире, я бы предложила свою помощь сама. –О каком мире ты говоришь? – не поверила своим ушам чародейка. – Армия Нильфгаарда движется всеми силами к северным границам. –Да я знаю. Цинтра падет в любом случае, от этого Эмгыр уже не откажется. Но остановить его армию хотя бы на время, можно попытаться. Худой мир лучше доброй ссоры Трис и ты это знаешь. Синие глаза чародейки гневно смотрели на Целительницу, руки ее возмущенно поднялись в воздух, Целительница только покачала головой. –Не надо так нервничать Трис, я понимаю Капитул магов, поставил перед тобой определенные цели и ты должна их выполнить, но это меня не касается. Добиться мира я помогу. Встречусь с Фольтестом и со всеми остальными венценосными особами, которые тайно приезжают в конце недели. Большего чем это не жди. –Ты так уверена в том, что можно добиться мира? – склонив голову к плечу недоверчиво поинтерисовалась Трис. –Да, при определенных условиях да. Конечно, мир будет непрочным и надолго его не хватит. Нельзя держать обученную сильную армию в пределах своей империи. Она может сожрать самого Эмгыра. И император это прерасно знает. Машину войны всегда трудно остановить, но если мы все приложим к этому усилия… цель будет достигнута. Меригольд протянула ей руку, и они скрепили рукопожатием этот союз. Кто знает, насколько хватит мира? Пусть даже на несколько месяцев эта передышка тоже нужна Темерии. Ее может хватить на сборы оружия и налогов, на то чтобы нанять наемников в других странах. Пусть будет мир. Самая большая зала в Вызиме, столице Темерии, была полна гостей. Столы, застеленные тончайшими скатертями и заставленные деликатесами на золотых блюдах, были полны гостей. Во главе столов, отдельно, сидел король Фольтест и несколько знатных гостей, которые на самом деле были присутствующими здесь тайно королем Редании – Визимиром, и королевой Ривии – Мэвой. Визимир был измучен дальней дорогой, и весь этот шум порядком ему надоел, скрывшись под платьем богатого купца, он сидел, отгоняя вином скуку и сон. Королева Ривии – Мэва, женщина не молодая, но красивая зорко поглядывала по сторонам, притворялась дальней родственницей Фольтеста графиней Лашенски. Король Каэдвена не прибыл на последнюю встречу, его дед подписал с Нильфгаардом мирный договор еще тридцать лет назад. Гости веселились, пили и ели в свое удовольствие. Венценосные особы неслышно для других обсуждали будущую войну, и обещавшую прибыть Целительницу, которой еще не было видно. Король Фольтест несколько раз посмотрел на сидевшую рядом Трис, но она лишь спокойно отвечала взглядом, что таинственная гостья прибудет. Первый танец за сегодняшний вечер открыла сама принцесса Ада, король любовался своей дочерью, когда мажордом доложил о просившей пропустить ее на пир гостье. Трис утвердительно кивнула, и король позволил, одновременно дав знак быть внимательными своим тайным гостям. В зал медленно вошла девушка среднего роста, стройная с длинными распущенными волосами, которые окружали ее со всех сторон, не скрывая, однако тонкой талии. Бледное лицо ее было решительным, зеленые глаза смотрели прямо на короля, направлялась она к нему. Платье ее в отличие от всех чародеек, которых довелось видеть королям, было на редкость скромное. Ярко зеленое под цвет глазам, без любимого так чародейками декольте и драгоценностей. –Приветствую вас, король Фольтест. Я слышала, что вы желали видеть меня – тихим голосом произнесла Хранительница, остановившись на почтительном расстоянии от короля и низко присев. –Да, я действительно хотел тебя видеть Хранительница. Вижу, что ты так спешила, что даже не смогла сменить дорожный костюм – заметил король. –Если, ваше величество, находит что мой наряд, не соответствует вашим гостям, я немедленно его сменю – в зале разнесся аромат яблоневого цвета, и волна лепестков на миг покрыла Хранительницу, когда лепестки опустились на пол, видевшие это превращение люди не смели сдержать восторженных стонов. Теперь хранительница была в зеленом бархатном платье, на декольтированной груди поблескивало в свете свечей изумрудное ожерелье, огромные изумруды красовались в ушах и на пальцах Хранительницы. Волосы ее были собраны в виде короны, с одного плеча спускалась гибкая ветвь неизвестного растения с золотисто оранжевым цветком, который прикрывал правую сторону декольте и плечо. Музыка в зале смолкла, все взгляды были устремлены на нее. –Мое желание лишило всех гостей возможности веселиться. Как жаль Хранительница, что ты не сможешь с такой же легкостью занять моих гостей, как и переменить свой наряд – слова короля имели тайный умысел, и прекрасно поняв его, девушка даже не изменила выражения лица. Она повернулась лицом к другому концу зала и звонко хлопнула в ладоши. У дальней стены сгустился синеватый туман и принял образ прекрасной женщины сидящей на коленях, перед ней лежали морские раковины разных размеров, и она поочередно прикасалась к ним. По залу полетела неземная музыка, больше всего похожая на рокот моря. Зыбкая девушка со своими раковинами начала петь, голос ее негромкий, но прекрасный отдавался во всех уголках зала. Она пела на старшей речи о прекрасном и вечном море, которое протягивает свои волны-руки к своей возлюбленной земле, но не может соединиться с ней, боясь утопить людей. Девушка замолкла, и дым рассеялся, гости зачарованно молчали. –Я усладила слух ваших гостей, ваше величество. Соблаговолите ли вы сказать причину, побудившую вас пригласить меня на пир? – спросила девушка. Король, оторвав взгляд от места, где недавно было видение девушки с раковинами, и нахмурил брови. –Останься здесь Хранительница я дам тебе аудиенцию после пира – холодно ответил он. Хранительница присела перед ним, и трижды хлопнула в ладоши, на зал опустилась мертвая тишина. Фольтест вскочил с кресла и оглянулся вокруг. Все гости словно окаменели в той позе, в которой их застал звук ее хлопков в ладоши. Они недвижимо сидели и стояли с открытыми от удивления ртами, с поднесенными к губам ложками и кубками, его дочь Ада стояла рядом с высоким рыцарем, и многообещающе ему улыбаясь. Его охрана и слуги все они стояли без движения. Король в ужасе глянул на своих тайных гостей, они так же застыли. –Что ты сделала? – гневно спросил он, стараясь скрыть свой страх, что ему почти удалось. –Нашла способ поговорить с вами до окончания пира король. А потом вы сможете спокойно поговорить с вашими гостями – Хранительница махнула рукой на сидевших возле него гостей и на миг они предстали его взгляду в своих коронах. – У меня нет времени ждать вашей аудиенции – продолжала она. – Все кто находятся в этой зале, сейчас не слышат и не видят, очнувшись, не будут знать, что здесь произошло. Особенно это удобно для вас в случае нежелательных гостей. Король сел в свое кресло и изумленно на нее посмотрел. –Здесь только те, кто должен был присутствовать на этом пире и совете. –Вы так думаете? Она махнула рукой на залу. Две фигуры словно высветились из общей толпы. Фольтест увидел одну вызывающе красивую женщину и мужчину с хищным носом. Этих двоих король не знал, лица обоих были обращены в сторону Хранительницы, она убрала руку, и они превратились в совершенно других людей. –Должна признать, что этих двоих привлек не ваш совет, а я. И все же вам они опасны в какой-то мере. О чем вы хотели говорить со мной? Теперь Хранительница не обращалась к нему с официальным «ваше величество», она лишь почтительно смотрела в его сторону. –Император Нильфгаарда стоит на границе северных государств, многие чародеи встанут на нашу сторону, где будешь сражаться ты? Он не просил ее стать союзницей Севера и даже не сказал, что ее помощь будет им нужна, как и любой, кто сможет защитить королевство. Его вопрос был больше похож на приказ присоединиться к ним. –Нигде, ни я, ни один ведьмак не будет сражаться в этой войне. Каждый из вас звал меня на этот пир с определенной целью. Вы поддались игре Трис Меригольд. Риенс следил за мной для своего господина, Филиппа Эйнхальт надеялась, что пир станет демонстрацией моей Силы и даст ей возможность лучше узнать мои возможности. Помочь в военных действиях я вам не могу, но могу помочь заключить мир. –Мир невозможен – вздохнул Фольтест. –Возможен, если на время все короли северных государств, спрячут свою гордость и сделают шаг назад. Я сама поведу переговоры в столице города Золотых Башен императора Нильфгаарда. Согласны ли вы Фольтест иметь послом Хранительницу ведьмаков? –Нет, я не знаю, могу ли я тебе доверять – ответил король. –А кому можете? – вдруг улыбнулась Хранительница. – Трис помогает вам настолько, насколько ей позволяет Совет и Капитул магов, ваши соседи короли отрекутся от вас в случае неудачи, как вы отказали в помощи Цинтре. В этом мире никому нельзя доверять, только себе. Но выбор остается за вами. Рискнуть, доверив переговоры мне, или начать войну, в которой вы можете проиграть? Король хмуро окинул взглядом зал полный окаменевших гостей, посмотрел на застывший в воздухе падающий кубок возле Мэвы и повернулся к Хранительнице: –Хорошо, попробуем заключить мир. –Прекрасно – улыбнулась Хранительница – надеюсь, ваши союзники не смогут вас от этого отговорить – девушка хлопнула в ладоши и одновременно с этим исчезла. Гости зашевелились, музыка заиграла, никто даже не заметил исчезновения Хранительницы и только два гостя, за которыми следил король взглядом, немедленно покинули пир. Время шло к полуночи, пир подходил к концу, наступало время Совета Союзников. Теперь Фольтест должен был объяснить королю Редании и королеве Ривии о том, что здесь произошло, и почему он доверился этой неизвестной никому чародейке. Глава 21. На следующий день после пира в Вызиме и описанных событий Цинтра пала. Охваченная огнем она пылала еще несколько дней, на улицах ее вперемешку с пеплом, лежали трупы и остатки былой мощи. Королева Калантэ покончила жизнь самоубийством, львенок из Цинтры бесследно пропал, ожидая своей встречи с не внявшим советам Хранительницы Геральдом. К границам Нильфгаарда спешил гонец. Гонцу был дан для охраны отряд рыцарей, днем и ночью они скакали к южным границам в ожидании долгожданных переговоров. Еще раньше маги передали по своим каналам в столицу Нильфгаарда просьбу дождаться гонца. Хранительница, явившись к королю Фольтесту во второй раз, сказала, что одновременно с гонцом появится на границе. Кровь подданных Цинтры уже успела оросить эту землю и множество молодых и горячих мужчин ринулись показать свою храбрость, обновить мечи и арбалеты, заработать шрамы и уважение. Они вступали в борьбу с отрядами черных рыцарей на границах с Нильфгаардом, кидаясь на отряды не редко превосходившие их в размерах. Один из таких отрядов Хранительница перенесла прямо с места боя, за десять стае от места сражения, нисколько не заботясь о том, что станет с ними дальше. Участвовавшего в этом бое Койона немедленно перенесла в Повисс. Там гневно обрушилась на молодого ведьмака. –Зачем ты ввязываешься в эту войну Койон? Это не касается ведьмаков, не касается вашего Предназначения! –Я не мог смотреть, как они гибнут! – воскликнул в ответ он. – Почему я должен был стоять и смотреть, как их убьют только потому, что я ведьмак? Только потому, что ты стоишь в стороне и наблюдаешь за этим с ледяным спокойствием? –Потому что когда тебя убьют не один из них, не сможет справиться с фледером или гулем. Потому что когда кончится война, они вспомнят о том, что ты видишь в темноте, а на зиму уходишь в Повисс! Неужели ты думаешь, что я спокойно смотрю, как гибнут люди? Но я не могу спасти их всех, понимаешь ли ты это!? – в глазах Кристины появились слезы. Она, молча, посмотрела на Койона, и он понял, что душа Хранительницы истерзана тем, что творится вокруг, не меньше чем он сам. –Прости, я не хотел – он отвернулся к стене, чтобы не видеть, как она будет плакать, и он не сможет даже прикоснуться к ней, чтобы утешить. –Верь мне, скоро все переменится, и ведьмаки станут уважаемыми и почитаемыми людьми без вас не смогут обойтись ни короли, ни маги. Вы должны жить Койнон, все вы. Кроме того именно тебя я хотела попросить о личной услуге. Ведьмак повернулся к ней, голос ее стал совершенно другим. Слабым и вибрирующим от страха голосом, девушка обратилась к нему за помощью. –Через шесть лет Койон ты отправишься в Брокилон, тогда будет спокойно, и ты сможешь беспрепятственно отправиться туда и вернуться назад. Дриады тебя пропустят, когда ты скажешь, зачем пришел. Ты заберешь оттуда мальчика и девочку, брата и сестру. Ты приведешь их сюда в Повисс. Глен уже знает об этом. Эти дети первые потомственные ведьмаки. Они ваше будущее. Здесь они научатся всему, что они должны знать. –Почему я Кристина? – прошептал Койон, и почувствовал холодок страха, заползающий ему в душу. – Почему ты сама не приведешь их сюда? –Потому что я могу не дожить до этого дня – послышалось в ответ. Койон бросился к ней, и встав на колени, обнял дрожащую девушку, прижался к ней головой. –Нет, это невозможно. Ты не можешь умереть. Ты нам нужна! Только подумай, о том кто будет нас лечить!? Подумай о Глене, о Крегане, Стехе о всех нас… только скажи что нужно сделать. Все что угодно. Только не говори этого, не думай, останься здесь – слова путались, Койон торопился высказать все, что приходило в голову, пытался понять, почему она должна умереть. А в том что слова ее правда он ни наминуту не усомнился. Он и сам это чуствовал, часто просыпался среди ночи от одного и то же сна, где ее убивали. Почему, она не может остаться с ними? Кто решил, что должна умереть Хранительница ведьмаков, когда все в ней нуждаются, а особенно он. –Могу Койон, не перебивай, пожалуйста. Эти дети – мои дети, моя дочь станет новой Хранительницей, а мальчик первым потомственным ведьмаком. Так Предназначено. –Нет, я этого не допущу! Я не могу даже думать о том, что ты умрешь! – ведьмак сжал ее изо всех сил, словно ее отбирали у него из рук прямо сейчас, но она даже не шевельнулась, только попросила, горячо зашептала в ответ. –Обещай, сию минуту! Обещай мне! Сейчас же Койон, что останешься жить. Останешься, что бы помочь моим детям, чтобы привести их в Повисс. –Обещаю – прошептал он, и Хранительница тут же исчезла. Глухо застонав, Койон стукнул кулаком о каменный пол, и закричал. Почему должна умереть именно она? Может она ошиблась? Хотя нет, наверно это правда. Она знает, она всегда все знает. И она доверяет ему свое самое дорогое, что у нее есть. Кристина доверила ему своих детей. Бой с вивернами дался тяжело, Геральд решил передохнуть прямо в деревне. Солтыс заплатил за работу и в благодарность за избавление предложил остаться ему на пару дней отдохнуть. Ведьмака это устраивало, тем более что одна очень милая крестьянка совсем недвусмысленно попросила проводить ее к мельнице этим вечером. Все было за то, чтобы сделать маленький перерыв и Геральд не собирался протестовать. Такое Предназначение на ближайшие дни его устраивало. Ни в какую Цинтру он не отправился, помог вывести княжну Цириллу из Брокилона и тут же сдал ее на руки друиду Мышовуру. Друид, как и Хранительница, убеждал его забрать девочку с собой, но ведьмак наотрез отказался. Слухи о том, что Цинтра объята пламенем, а вся династия убита, воспринял спокойно. Он так и знал, что нет этого Предназначения и вовсе не нужна ему эта девчонка. Жена солтыса покормила его, и ближе к закату солнца он пошел провожать милую крестьянку к мельнице, на той стороне речки. Девушка смущенно улыбалась, со страхом поглядывала на его шрамы, но продолжала идти рядом с ним. На мельнице позволила себя обнять и предложила выпить вина, которое принесла с собой, Геральд согласился. После глотка вина голову закружило, лицо склонившейся крестьянки расплылось в белое пятно, ее голос тонко пискнул в ушах: –Я не хотела его убивать, не хотела! –Глупышка он всего лишь спит! – пискнул другой голос, и медальон с оскаленной головой волка с опозданием затрепетал на его груди. Как и предполагал Вильгефорц, Хранительница не пришла на помощь, ведьмак не чувствовал ни боли, ни страха, он погрузился в глубокий спокойный сон. Мерзкий холодок пополз по спине, предупредил Кристину с ведьмаками что-то не так. Она отложила спящего у нее на руках маленького Эскеля к сестре в корзинку, и сосредоточилась. Случилась беда, хотя нет ощущения боли или тревоги. Кристина методично потянулась к каждому из ведьмаков, убедилась, что все в порядке. Не могла найти только Волка. Пришлось напрячься. Наконец она его увидела, в далекой темной башне прикованный к стене, он спал глубоким сном. Далеко от него почти под крышей замка, находились несколько чародеев и чародеек, это был вызов на бой. Кристина вздохнула, именно сейчас, когда она настроилась на переговоры, когда решала эту задачу, и мысленно пыталась представить развитие событий, чародеи решили отвлечь ее. Да, им не важен мир. Войну они воспринимают не так как Трис. Им важна власть, которая ускользала из их рук, неизвестность томила их. Волк, несомненно, был первым из ведьмаков, эта же участь ожидала других. Они надеялись, что она долго еще будет заблуждаться относительно него и оказались почти правы, но не учли того, что в нестандартных случаях Сила ее предупреждала. Глубоко вздохнув, Кристина перенеслась к Волку, приложила правую руку к его голове, глаза ведьмака открылись, и он удивленно посмотрел на нее. –Что за дурацкий сон? – проговорил он со сна и медленно сел. – Что это вообще было? –Похищение – ответила ему Кристина. –Кому понадобился ведьмак и в роли кого? –В роли приманки Геральд, ты стал живцом для меня. Меня вызвали на демонстрацию силы. Они окружили башню своей магией, надеялись выловить вас по одному, а напоследок разобраться со мной. –Весело – протянул он. – Почему я первый? Из меня вышел плохой живец это говорит об их неосведомленности о твоей личной жизни и привязаностях. –Не льсти себя надеждой, ты стал первым по совершенно другой причине – холодно оборвала его Кристина. – Им нужен был ты из-за Йеннифэр и Трис. Чародеи боялись, что они заступятся или спрячут тебя. У других ведьмаков нет таких влиятельных чародеек в подругах. А теперь Геральд, предлагаю тебе выбрать. Если хочешь с ними посчитаться я дам тебе защиту. Если нет, просто уйдем отсюда. –А чего хочешь ты? Воспользоваться моим мечем? – с подозрением спросил он. –Я тебя поняла – Кристина приложила руку к его плечу, и они оказались в той деревне, где остались его вещи. – Только запомни Геральд, девушка сделала это ради больного отца, которого они обещали излечить. Злиться на нее нет смысла. Вещи твои в доме солтыса, если хочешь срочно куда-то попасть, я тебя подожду. –Нет не надо – их взгляды встретились, Геральд протянул руку, и Кристина приняла ее. – Спасибо – сказал он и, не оглядываясь, ушел. Через несколько шагов он остановился и вернулся к еще стоявшей на месте Кристине. –Ты нам помогаешь, лечишь, а я себя рядом с тобой все равно чуствую плохо, неуютно. – Поддавшись порыву, произнес он. Потом Геральд остановился, подумал о той встрече в Брокилоне, может это от того что она всегда указывает что он должен делать. –Все нормально Геральд, хорошо рядом со мной должно быть только Эскелю. А тебе будет хорошо рядом только с близким тебе человеком, удачи. Хранительница тут же исчезла. После разговора на повышенных тонах с солтысом, нашлись все вещи Геральда, включая сто флоринов за вивернов. Сев на очередную лошадь по имени Плотва Геральд, двинулся в Заречье. На душе у ведьмака было тоскливо. К границе Нильфгаарда приближался гонец с письмом, предлагавшим императору обсудить мирное соглашение с тремя северными королевствами. От усталости все участники отряда едва держались в седлах. От коротких остановок только на сон и еду, глаза их ввалились, даже кони выглядели лучше хозяев, их меняли, где только была возможность. Нильфгаардцы встретили их вежливо, но холодно, разговоры о мире были для них лишь агонией сдававшего позиции Севера и отряд беспрепятственно препроводили до самой столицы империи. Дав им отдохнуть один день, Эмгыр вар Эймс окруженный генералами и сановниками принял гонца и взял в руки грамоту, скрепленную тремя печатями. Не меняясь в лице, Эмгыр прочел ее, да они говорили о переговорах и Фольтест, и Мэва, и даже король Редании Визимир этот вечный неудачник. За кружевами ничего не стоящих фраз стояла просьба. Принять их посла и как следствие будущих переговоров временно объявить перемирие на границах. –Кто будет вашим послом виконт Эхиан? – вскинул император глаза на главного, еще безусого молодого мужчину. –Наш посол господин император Хранительница, так решил совет королей. –Где же она? –Она прибудет, как только вы назначите аудиенцию. Она чародейка – пояснил виконт. Они выслали для переговоров чародейку, это было что-то новое. Да о таком упоминал Вильгефорц, но справиться с ней это не его забота. К императору чародейские дела не относятся. Пусть присылают хоть штат чародеев, он все равно начнет эту войну, но при этом соблюдет все приличия. Они хотят переговоров, прекрасно! Это повод доказать всем завоеванным провинциям, что он не тиран, а храбрый и справедливый император. –Хорошо, пусть ваш посол прибудет завтра к полудню. Гонец-виконт, и сопровождавшие его дворяне низко поклонившись, вышли из зала. Стоявший ближе всех к императору старый граф де Ветт, отец того, что в прошлом году прикрываясь дружественным визитом, пытался выявить слабые места в обороне Темерии, довольно громко заметил: –Они надеются с помощью одной чародейки сделать то, что не смогли сделать войска всей Цинтры. Другие придворные и генералы одобрительно зашумели, они были такого же мнения, северные королевства не смогут отбить нападение. Их действия лишь унижают север в глазах Нифльгаарда. Император поднял руку, призывая своих приближенных к молчанию. –Никогда не следует недооценивать противника. Пока их унижения не мешают мне расширять империю. Я позволю им унижаться и дальше. Совет был окончен и император послал гонца к Вильгефорцу. Разбираться с чародейками его задача, а у него совсем другие планы на сегодняшний вечер. Баронесса Салени – его новая любовница, уже ждет его в своих покоях. Встреча с императором Эмгыром была назначена на полдень следующего дня. И благодаря нападению чародеев на Волка, Кристина была предупреждена, о грозящих ведьмакам неприятностях. Ведьмаки были в неведении, нужно было их защитить и предупредить, успеть до того как чародеи предпримут новые попытки. Где уговорами и просьбами, где с применением Силы. Она вернула всех ведьмаков в Повисс, с ведьмаками из Каэр Морхена было сложней. Геральд медленно двигался в сторону Каэр Морхена в сопровождении, найденной в Заречье Цири. От ее помощи несносный ведьмак наотрез отказался. Ламберт тоже упорствовал, но ему не повезло, после целого дня проведенного в нудных просьбах и противостоянии этим упрямцам-ведьмакам терпение ее истощилось. После получасового препирательства она применила к Ламберту Аксий, вложив туда почти всю Силу, и оправилась вместе с ним в Каэр Морхен. Ламберта оставила в его комнате, сама вышла во двор крепости к тренажерам. В крепости завывал ветер, каменные стены смотрели на нее ощерившимися дырами и пробоинами. Где от сырости, где благодаря погромам крепость медленно сдавала свои позиции, постепенно разрушалась. Здесь немного передохнув, она поставила над крепостью защитное поле как в Повиссе. Восстановить крепость до первоначального вида не смогла, не было ни Силы, ни знаний, но самые большие разрушения исправила вполне сносно. После того как она поставила защитное поле на Верхнем дворе мелькнуло лицо Весимира. Кристина не стала дожидаться когда он спустится к ней и сразу исчезла. День выдался тяжелый, без всякой передышки Хранительница вернулась в Брокилон и в первую очередь кинулась к детям. Они мирно посапывали в своей корзинке, рядом сидела очередная нянька из дриад. Маленький Эскель улыбнулся во сне, и она улыбнулась ему в ответ. Пусть Эскель их не признал и даже не захотел увидеть, она все равно счастлива, что они есть. Это их дети, самые лучшие, самые умные. Только жаль, что возможно она не увидит даже их первых шагов. Двойняшкам только исполнилось полгода и, опасаясь за будущее, которое не сулило ничего хорошего, она отняла их от груди, теперь их кормили молоком козы, которая паслась недалеко отсюда. Никто не поверил бы, что старая Эитнэ позволяет хозяйничать в своем Дуэн Канеле какой-то Хранительнице и ее детям, но правда была такова. За улыбку дочурки Кристины, она была готова сделать все, что было необходимо детям. Старая дриада привязалась к ним всей душой. Благодаря этому Кристина могла оставлять их в Брокилоне, когда угодно и насколько угодно, прекрасно зная, что о них позаботятся. С самого утра она ничего не ела и еле держалась на ногах. Перед тем как отправиться в Нильфгаард, нужно было сделать кое-что еще. Она уже решила, что не будет унижаться перед ним в просьбах, уж как-нибудь на него и Волка у нее сил хватит, но предупредить его дело первоочередное, нетерпящее отлагательств и слабости. Не виноват же Эскель в том, что она его любит, почему он должен быть легкой добычей для чародеев? Кристина вздохнула, сжала маленькую костяную чешуйку у себя на шее, которую с момента рождения детей постоянно одевала. Потянулась через расстояние к нему, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. С ним все было в порядке, он только что проснулся в какой-то корчме. Значит, ночью он идет за нетерпящим света монстром, поэтому и выспался заранее. Надо немного подождать пусть оденется, приведет себя в порядок. С помощью дриады она покормила детей молоком, сняла напряжение водой. Девушка придумывала для себя сотни дел, но все они быстро себя исчерпывали, приближая момент их встречи. Оттягивать встречу дальше не было смысла, она ведь не ребенок должна с этим справиться. В комнате было мрачно. Кровать, небольшой стол и шкаф, но Эскель был непривередлив. Ему нужно было отдохнуть и выйти ночью за бруксой или суккубом, выяснить наверняка не получилось, люди приписывали своей напасти свойства и того и другого монстра. Придется разбираться на месте, не впервой. Разложив на кровати травы и пузырьки, Эскель искал эликсир «Черную кровь», в полумраке он прекрасно видел, просто не помнил куда положил. С бруксами шутить не приходится, бывало, что и слегка кусала. Эскель остановился, тело его напряглось, он был абсолютно уверен, что в комнате только что пахло сыростью, а не… Он обернулся, обоняние его не подвело. –Ты? – прошептал он. –Да я – ответила Кристина, глядя в окно. – Пришла тебя предупредить. Чародеи пытаются перехватить ведьмаков поодиночке, пользуются услугами простых людей, чтобы медальон вам не подсказал в чем дело. Будь осторожен. Старайся не пить и не есть то, что предлагают мало знакомые люди, старайся не ходить в безлюдных местах один. Они пытаются действовать тихо, не оставляя следов. Говорила она медленно, не спеша, но тон ее говорил только о выполнении своей обязанности, чем о желании находиться рядом с ним. Темные глаза Эскеля искали в ее глазах хоть частичку тепла если не любви, но зеленые глаза опаляли безжалостным холодом только и всего. Закончив говорить, она повернулась, что бы исчезнуть, но он кинулся к ней и крепко обхватил руками, прижался головой. –Не уходи – попросил он и почувствовал, как бьется жилка на ее шее. Исходящее от любимой тепло манило, аромат волос напоминал о тех днях и ночах что они провели вместе. Кристина не сделала попытки освободиться, но аромат стал сильней, Эскель понял, что она через мгновенье просто распадется на лепестки и исчезнет. Он тяжело сглотнул, снова почувствовал тот страх за нее как во сне. Уже неделю ему снится один и тот же сон. Он преследует его, вгоняет в никогда невиданный до этого страх. Она борется с темноволосым мужчиной, у нее уже нет сил, но она последним ударом ранит его кинжалом и когда ее противник падает, она тоже падает на землю. Неизвестный враг кидает в Кристину нож и попадает в правую сторону груди. Его любимая падает, она истекает кровью. Одна на холодной забытой всеми земле и где-тодалеко виднеются стены крепости. Боясь за него, этим вечером она пришла, что бы предупредить и спасти, но кто, же спасет ее саму? Кто сможет сказать ей что там, в черной ночи, не ждут ее, завернувшись в антрацитово-черные плащи враги? Разве может он с уверенностью сказать что, сливаясь с самой ночью, они не ждут ее чтобы ударить кинжалом из-за угла. Она не должна уходить, пусть останется с ним. Он ее заберет с собой в Каэр Морхен и никто не сможет ей навредить. Эскель заторопился, запинаясь, подбирал слова, чтобы она услышала, поняла, что больше не надо никуда идти. Он всегда будет рядом с ней. –Помнишь, Кристина ты говорила мне, что стоит сказать только три слова, и ты будешь моей? Только моей! Я люблю тебя Кристина, останься. Нежно развернул Эскель ее лицо, нашел теплые губы, и жадно приник к ним, но девушка молчала. Щека ее была мокрой от слез. Он виноват перед ней, он знает, но теперь все будет по-другому, и он полюбит ее детей как своих. Он все сделает для нее все, что она захочет. –Не плачь любимая, теперь все будет хорошо – прошептал он, отодвигая ее волосы. Он мягко подхватил ее и отнес на кровать, стряхнув оттуда и травы и эликсиры, и она лишь подчинялась его рукам. «Так всегда было» – думала она, целуя его снова и снова, и жаль, что больше не повторится. Эскель всегда мог одним лишь прикосновением обезоружить ее. Разве может она любить его так сильно, и не подчиниться. Луна медленно катила по небу, освещая маленькое оконце безымянной корчмы. В объятьях единственного для нее на свете мужчины, Кристина не могла уснуть от счастья и боли. Кто знает, что случиться завтра на переговорах? Кто знает, увидит ли она еще Эскеля? Хотя зачем себя обманывать, все говорит о том, что этого больше не будет. Вот он склонился над ней, приподнявшись на локте, смотрит в лицо и даже не знает какой подарок, сделал для нее сегодня. Рука его тихо скользит по ее шее, переходит на грудь, он трогает маленькую костяную чешуйку на суровой нитке, разглядывает эту странную вещицу. Они молчат, каждый со своими мыслями, со своими желаниями. И не смотря на то, что он рядом ей придется скоро уйти в Нильфгаард. Вспомнилась улыбка сына и жадно сомкнутые вокруг бутылочки с молоком губки дочки, всплыло откуда-то лицо счастливого Лео, после мутации. –Эскель нужно будет кое-что сделать – нарушила она тишину. –Все что захочешь – отвечает он. –Поговори с Лео, он может иметь детей и это большая ответственность. Не думаю, что дедушка маленького ведьмака скажет ему спасибо при встрече. Скажи, что он должен быть предельно осторожен. И даже не ради самого себя. Ради ребенка, который будет мучиться среди людей, зная, что он не такой как все. Эскель горько вздохнул, зарывшись лицом в ее волосы, крепко до боли в ребрах обнял. –Ты знаешь ты просто чудовище – послышалось из волос. – Даже сейчас, после стольких часов проведенных со мной рядом. Ты думаешь о других, а не обо мне. Говорил он с болью в голосе, но ей стало смешно, и она не сдержавшись захихикала. Ревность Эскель иногда доходила до абсурда, он ревнует ее даже к мыслям о других ведьмаках. Его тело напряглось, но он больше ничего не сказал. Высвободив руки, она сама обняла его, и принялась быстро целовать в плечо. Не хотела портить всего, что было этой глупой обидой. –А ты как думал? Женщины это самые страшные монстры. Они вырывают у своих жертв сердце живьем и крепко зажимают в руке. Они подчиняют себе волю и разум, отбирают все, что только можно. – Весело закончила она, потом вдруг вздохнула и произнесла уже другим тоном. – Тебе повезло, что твой монстр так сильно тебя любит. –Я тоже сильно тебя люблю – Эскель поднял голову, потянулся к ней. Он целовал ее в губы снова и снова, пока она сама не отвернулась, чтобы скрыть слезы. –Хватит Эскель иначе твой монстр просто останется здесь навсегда, а этого ему делать нельзя. –Ты о чем? –О том, что, не смотря на сказочно проведенную с тобой ночь мне нужно уходить. –Зачем? Мы уедем в Каэр Морхен ты я и наши дети – ровным голосом произнес он и Кристина, не выдержав, зарыдала у него в объятьях. –Не могу Эскель, теперь это невозможно – простонала она, и он принялся ее успокаивать. После слез, она лежала опустошенная без сил, без желаний. Смотрела на его шрам у ключицы, нежно прикасалась к нему рукой, затем тронула тот шрам, что шел наискосок от последнего ребра. Бедный сколько же он пережил. –Почему ты не можешь остаться? – дождавшись пока она успокоится, спросил Эскель. –Завтра я должна быть на переговорах в Нильфгаарде в Городе Золотых Башен. Я буду говорить о мире с Эмгыром вар Эймсом. –Почему ты? Почему это не может сделать кто-то другой? – возмутился Эскель. –Потому что они не верят в этот мир, а я верю. Я не могу помочь им в войне. Я не могу убивать Эскель – Кристина сморщилась, прижалась к нему лицом и терпеливо объясняла, как ребенку. – Могу только хранить, исцелять, защищать. Но я не могу смотреть, как гибнут люди. Я должна попытаться установить хотя бы временный мир. Это мое Предназначение. –Я пойду с тобой. –Нет, не пойдешь – она отодвинулась от него, гневно посмотрела в глаза ведьмака. – Ты не должен рисковать. Вас слишком мало Эскель. Ведьмаков ждет совсем другое будущее. Я знаю, как все будет. Вы единственные сохранившие совесть и разум, не гоняетесь за богатством и властью. Вы станете основой этого мира, будете последней надеждой тех, кто уже не может надеяться. Каждый из вас должен жить. Новое поколение ведьмаков сможет заменить вас только лет через двадцать. –А ты?! Кто тебя заменит?! – голос Эскеля стал твердым, потерял всю нежность этой ночи, перестал быть таким мягким, каким он был для нее. – Или твое безупречное Предназначение подумало и об этом?! –Подумало. Следующей Хранительницей станет Цири из Цинтры, сейчас Геральд ведет ее в Каэр Морхен. После нее моя дочь. –Нет!!! – Эскель схватил руками ее бледное серьезное лицо, приблизил к своему. Что за глупости, почему он должен терять ее из-за Предназначения? Она знает что умрет, знает и все равно идет на это. Ее не волнует, что будет с ним, что он не сможет без нее жить. – Мне нет дела до твоего Предназначения, слышишь? Я твое Предназначение! Ты останешься со мной! И будешь только моей! Пусть назначат другого посла! Пусть Предназначение отправит Цири из Цинтры вместо тебя! Зеленые глаза мягко засветились, маленькие ручки легли поверх его ладоней. Она прекрасно понимала его чувства, даже лучше чем он думал. Сколько раз, засыпая в Брокилоне, она повторяла те же слова. –Если понадобится, я свяжу тебя. Я применю знак Аксий и все равно не пущу. Слышишь? Не пущу! – кричал Эскель. –Ты же знаешь, что это не поможет – она поцеловала его руку, потом другую и он опустил ее лицо, бессильно опустился на кровать рядом с ней. – Я могу уйти прямой сейчас, и ты не сможешь мне помешать. Мне очень жаль, что все так сложилось. Я ничего не могу поменять Эскель. Что за глупость! Какое-то безумие терять ее сейчас, когда он знает, что нет ничего, что смогло бы ее остановить. Когда он верит, что сможет полюбить ее детей. Когда все что нужно для счастья это остаться вдвоем. Будь проклято это Предназначение! Будь проклят тот день, когда она его спасла из лаборатории. Там она была слабой простой девушкой, но жизнь ее зависела от него. И нужно было просто терпеть боль и усталость, и с ней все было бы в порядке. А теперь в своем мире он даже не может ее остановить. –Хорошо ты сможешь оставить меня. А как же дети? – спросил он, может быть ради них, Кристина не сделает этого. –Впервые вижу, как ты хитришь – улыбнулась девушка. – Я уже поручила детей на будущие шесть лет госпоже Эитнэ. Затем Койон отведет их в Повисс, а Глен научит их всему. Они станут первыми потомственными ведьмаками, хоть ты и не веришь в это. Не беспокойся за них Эскель. Они будут в полной безопасности, никто даже не знает, что они есть. Только самые близкие друзья. Потом рука ее сжала край кровати, боль Эскеля расстраивала ее больше чем само будущее. Как наверно тяжело ему знать, что ничего нельзя изменить, ничего нельзя исправить, а ведь ведьмаки всю жизнь занимаются этим, решают чужие проблемы. – Возьми вот это – она сняла с себя костяную чешуйку, надетую на нитку, положила в его ладонь и сжала пальцы. – Когда захочешь меня видеть, просто сожми ее сильно-сильно и думай обо мне. Я приду Эскель, где бы ни была я приду. Он раскрыл свою ладонь, посмотрел на вырезанную из кости чешуйку. С обратной стороны на ней была вырезана руна, обозначающая любящее сердце. –Через нее я чувствую того кто ее носит, у детей тоже такие. Эскель надел чешуйку на шею и взял ее за руку. –Обещай мне, что ты будешь осторожной – попросил он. –Я буду Эскель, обещаю тебе. Лунный свет скользнул по ее плечу, груди, плавной линии живота. Эскель пытался запомнить ее, такой как сейчас, любимой желанной самой лучшей на свете. Значит, если она не сможет завтра справиться, то это прощание и сегодня ночью он видит ее последний раз. Рунная чешуйка на шее хранила ее тепло, была частичкой Кристины и детей. Она всегда принадлежала ему. Это было в ее глазах, ее голосе. Эскель знал, что еще мгновение, и Кристина уйдет и не хотел этому верить. Пусть побудет еще полчаса, несколько минут. Он согласен даже на мгновения, но она уже растворилась в волне лепестков. Рука Эскеля сжала чешуйку на шее, хотя глупо было звать ее сейчас, она ведь только что ушла. Ровно в полдень, у ворот дворца в городе Золотых Башен, столице Нильфгаарда, появилась девушка в зеленом бархатном платье, спрашивающая аудиенции с императором. Девушка называла себя Хранительницей и послом Союза Северных королевств. Вскоре ее пропустили. Сам маршал Коегорн провожал ее в покои императора, а по дороге бросал на нее сердитые взгляды. Он никогда не признавал дипломатии и политики. Как человек, проведший всю жизнь на войне, видел в женщине только помеху, тем более войне, не понимал выбора Союза Королевств. Что было такого в этой обычной девушке кроме ее целеустремленного взгляда и решительно сжатых губ? Сколько ей лет двадцать, двадцать пять? Даже для чародейки она выглядит слишком просто, а говорят что она совсем не чародейка. Политика, мотнул головой маршал, что за дерьмо эти интриги и замыслы, каких только способов не используют для достижения своих целей император и его придворные. Маршал всегда предпочитал использовать для решения проблем силу меча. Это был и есть самый лучший способ. Коегон не раз в этом убеждался. Старый вояка снова бросил взгляд на девушку, идущую рядом. Красота дворца ее не трогала, не статуи, которыми восхищались все бывшие в этих стенах чужестранцы, ни богатство алебастровой лепки и мраморных полов. Она шла сейчас по двордцу Нильфгаардского императора с той же простотой, что и по старой размытой дождями дороге. Ей было абсолютно безразлично, где будет нужно пройти. У покоев императора маршал сделал рукой знак почетному караулу, и их пропустили. Ради этой встречи маршалу Коегорну пришлось трястись в седле двое суток подряд, хотя он не понимал зачем. Советов у него не спрашивали давно, дали только управлять армией и ему этого хватало. Маршал и посол остановились посреди комнаты, одна сторона комнаты выходила на море. Император сидел в кресле и любовался морем, о стоящих гостях он знал, но намеренно не уделял им внимание. На синей глади моря с высоты дворца виднелись белые паруса кораблей и мелкие лодки рыбаков, каждый из них вносил в казну империи свой налог, за этим Эмгыр следил строго. Ему нетерпелось увидеть посла, но он помнил советы Вильгефорца. Прежде всего, Хранительницу нужно отвлечь от окружающей ее магии, она должна думать только об одном, о переговорах. –Как вы находите мой дворец? – послышался тихий голос императора, в нем слышалось затаенное любопытство и гордость. –Он великолепен – ответила таким же тихим голосом девушка, но тон ее был холоден и она даже не пыталсь, прикрыть его вежливостью, этим универсальным оружием дипломатов. Она всего лишь констатировала факт, дворец великолепен и только, говорить о нем что-то еще не имело смысла. –Судя по вашему голосу, могу сказать, что он вас не поразил, хотя многие видевшие его впервые были поражены в самое сердце. Мимо них совсем близко пролетела чайка и резко вскрикнув, унеслась прочь. Ее крик заставил вздрогнуть маршала Коегорна, и он готов поклясться, что эта птица неспроста пролетала мимо покоев императора. Умудренный опытом воин сжал пальцами рукоять своего меча. – Да ваше величество великолепие и богатство поражет. Хотя говоря, что оно поразило их в сердце, они вам льстили. Роскошь чаще всего поражает скаредные умы своим величием и ценой. Человеческое сердце – поражает красота. Император Эмгыр встал с кресла и развернулся лицом к говорившей девушке. Да на чародейку она вовсе не похожа, хотя ее глаза и не глаза человека. Для простой девушки она слишком прямо держится, больше смахивает на юного воина готового к схватке. Хорошо, что Вильгефорц рядом. –Так вы согласны были бы променять мой дворец на что-то другое? С условием, что он был бы ваш? – хищно улыбнулся он. –Да, ваше величество, я бы променяла его на красоту живую, несхожую с холодом мрамора и белизной алебастра – Хранительница слегка присела перед ним, ее зеленое бархатное платье качнулось вокруг ее бедер, длинные темные волосы на миг скрыли лицо, но обрисовали тонкую талию. –Хотел бы я видеть то место, ради которого вы бы променяли все это? – задумчиво произнес император, глядя в ее зеленые глаза. Девушка поднялась и, протянув ему руку, улыбнулась: –Все зависит от вас император, стоит вам пожелать, и я покажу. Глаза Эмгыра блеснули, он был уверен в своей страже и чародее из Рогервика, бояться было нечего. А этот посол с зелеными глазами его успел заинтриговать, он усмехнулся и взял ее руку. Окружившая его в одно мгновение зелень повергла Эмгыра в страх. Он выпустил ее руку, огляделся вокруг. Если это была иллюзия, то она не менее искусна, чем его чародей. Их окружал лес полный звуков и жизни: где-то вдалеке пробежал испуганный их появлением олень, в ветвях дерева беззаботно пел соловей. Хранительница стояла напротив него, спокойно глядя ему в лицо, потом тонко просвистела, и на руку к ней слетел певший соловей. –Здесь, ваше величество, красота, которая поражает в самое сердце. Здесь просматривается величие природы и жизни. А окружающие вас существа правдивы в своем отношении к вам – она кивнула на сидящую у нее на руки пташку и, чирикнув зонкую трель отправила ее в крону дерева. – Ни один из обитателей этих дворцов не будет врать вам, глядя в глаза, не будет бессмысленно идти к цели, которая не связана с сохранением их жизни. Император молчал, если это иллюзия, то ему нечего ее бояться, если же нет, то страх нужно скрыть. –Вам нечего бояться – сказала девушка. – Если бы я желала вас убить, это можно было сделать и там в вашем великолепном дворце. Я привела вас сюда не для этого. Взгляните на это все другими глазами. Взгляните, как тот, кто живет в этом мире недолгую человеческую жизнь. Посмотрите на эту жизнь и сравните с холодом своего дворца. Какую цель вы преследуете? Что ждет вас в конце выбранного вами пути император? – зеленые глаза смотрели на него с жалостью, и его вдруг охватила злость. –Никто не сравниться с моим величием! Женщине этого не понять! Величие женщин ограничивается жаждущим ее тела мужчиной, который падает у ее ног – в гневе выплевывал слова Эмгыр. – Только чародейки пытаются доказать, что им нужно что-то большее. А какова цель, которую преследуешь ты? –Мир, ваше величество, это единственное что мне нужно. –В жизни не слышал ничего глупее – с отвращением произнес Эмгыр и глянул на нее из под нахмуренных бровей. – Тебе больше нечем заняться? Нет желанного мужчины, нет других целей? –Нет только эта – солгала Кристина, не следует давать в руки императору оружие против себя и Эскеля. –Ты думаешь, что смогла убедить меня в своей искренности, создав иллюзию леса? –Это не иллюзия – покачала девушка головой. – Протяните руку и сожмите в руках этот листок, почуствуйте запах весны в воздухе император. Этого не сможет повторить ни один чародей. В ее глазах светилась уверенность в правильности того, что она делает. Возможно, она была единственной чародейкой фанатичкой, мелькнуло у Эмгыра. Вот почему Союз Северных Королевств послал ее. Она друидка или их адептка или даже дриада кто знает, откуда она. Император протянул руку к ближайшей ветке и почуствовал шероховатость коры, и свежеть листьев, пальцы нащупали даже жилки листа. Это была не иллюзия, Эмгыр похолодел от страха, лицо его побелело. Он в ее власти и никто даже не смог ее остановить. –И что теперь? Ты оставишь меня здесь в этом лесу? – спросил он дрогнувшим голосом. –Нет, ваше величество, я перенесу вас назад в ваш холодный и прекрасный дворец. Сила этого места не дает вам задуматься над моими словами, но я могу вам помочь и скажу, что ждет вас в конце вашего пути, если вы не откажетесь от своей цели. Вас ждет жизнь полная ожидания подлости и ловушек. Пока, наконец, одному из ваших наследников не удасться достигнуть своей первой цели. А потом создаваемая вами Империя станет рушиться под ударами междоусобиц, которые будут делить ваш честолюбивый план на сотни маленьких кусочков, сотни маленьких целей. Пока один из них не победит и все не начнется сначала. Подумайте над моими словами император. Задумайтесь, над конечной целью, прошу вас – зеленые глаза смотрели теперь на него мягко почти с любовью. Тонкая белая рука прикоснулась к его плечу под пурпуной мантией, и они снова оказались в его покоях. По комнате с видом на море бегал отряд королевской стражи, маршал Коегорн без сил сидел в кресле, которое совсем недавно занимал император, при их появлении он бросился к ним и занес над головой посла свой меч. –Не надо Коегорн – остановил его император. – Со мной все впорядке, беспокоиться не о чем. Мы с послом перейдем для обсуждения мира в лиловые покои. Маршал отступил назад, и отряд стражи пошел впереди императора и девушки. Эмгыр молчал всю дорогу до указанных им покоев, также молча, вошел в них. Движением руки император остановил маршала у двери: –Войдете чуть позже Коегорн. Маршал, поклонившись, вышел за дверь. Император и девушка снова остались вдвоем, только теперь в комнату занавешанную лиловыми портьерами и занавесями проникал свет из окон, и тускло поблескивали золотые кубки и чаши на столах в его золотых лучах. Перед картой, висевшей в простенке между двух окон, император остановился с гордостью. Посмотрел на очерченную красным границу бывшего княжества под названием Цинтра. Жаль что Цириллу не нашли. Все могло бы стать вполне законной передачей прав мужу, и с триумфом завершить план который был начат давным-давно. –Я обговорю условия мира. Или даже поручу это маршалу, он сделает это детальней чем я. Ты довольна? –Нет, ваше величество – послышался спокойный голос девушки за его спиной, император обернулся к ней и поморщился, услышав это нет. – Так тебе нужен не только мир? –Мир нужен только мне это вы заметили верно, но и нельзя забывать о том, что мир станет нужным и для вас. Вы подумали над моими словами император? –Тут не о чем думать. Я позволю маршалу обсудить мирный союз с тобой и не более того! – грозно ответил Эмгыр. –Мне жаль, что вы мне не поверили – тихо произнесла Хранительница и подошла к карте, возле которой он стоял. – Вы не вслушались в мои слова, не захотели поверить в то будущее, о котором я вам рассказала. Хотя я могу предсказывать, то, что будет. Что ж в таком случае я могу предложить вам другой вариант. Она протянула свой палец к концу карты, где было изображено бесконечное синее море. –Там ваших воинов ждут победы и открытия, а вас ждет слава и память веков. Я укажу направление, по которому нужно плыть, что бы достичь новых земель. Ваши земли расширятся на многие тысячи стае, ваши владения будут полны сокровищ, а история империи – приключений и новых героев. Имя императора Нильфгаарда будет прославлено в веках не как имя тирана и завоевателя, но как государя мудрого и доброго. Что вы ответите, ваше величество? – рука ее опустилась, зеленые глаза обратились к нему, а бледное лицо девушки залилось румянцем. Эмгыр только вздохнул от девушки вдруг повеяло теплом, ароматом того самого леса, где они были и чем-то еще безумно знакомым. С губ его едва не сорвалось желанное ею да, но он сдержался. Она умна и надо признать, что в ней чувствуется то, чего нет у тех, кто его окружает. В словах ее больше правды, чем в том, что шепчет ему каждую ночь баронесса, и говорит Вильгефорц. Хранительница показала ему страшное будущее, которое его ждет и чародеи описывали его всегда не так. Ясное дело боялись наказания, и он знал это, но верил, потому что хотел именно такого будущего. – Будет, так как я сказал. Маршал обсудит с тобой условия мирного договора и не более. У меня нет оснований доверять всему, что говорят чародеи. Девушка улыбнулась и отошла от карты, в глазах и на лице ее не было разочарования. –Так ли это ваше величество? Ведь Вильгефорцу вы верите. Эмгыр вздрогнул, но не отвел взгляда, постарался думать о чем-то другом, чародеи могут читать мысли. –Вы не верите в мои слова, но верите, в его слова и поэтому привели меня сюда. Три стены этой комнаты иллюзия за ними стоят готовые действовать по вашему знаку два отряда ваших воинов с арбалетами и отряд рыцарей закованных в броню. Поэтому вы и не верили в то, что лес настоящий. Мне жаль, что вы доверились чародею из Рогервика. Когда я сюда вошла, ваши люди уже не смогли бы мне навредить. Хранительница махнула рукой и иллюзия пропала, вокруг настоящих стен комнаты лежали люди с оружием в руках. Лежали так недвижимо, что Эмгыр побледнел второй раз за этот день –Это ваш выбор император и надеюсь, вы о нем не пожалеете. По вашему слову я обсужу мирный договор – присев за стол закончила девушка. –Да обсудите его с Коегорном – выдавил из себя Эмгыр и поспешно вышел из комнаты, через несколько минут в комнату вошел Коегорн с оруженосцем и сел за стол. Гостья сидела в другом кресле напротив него, оруженосец маршала стоял позади своего господина. Иллюзия стен снова обманывала глаза цельностью своей кладки, и кокетливо уложенными складками занавесей лилового цвета. Некоторое время маршал, смотрел на нее из под седых бровей ничего не говоря, карие глаза оруженосца задорно блестели с его юнного лица. Кристина посмотрела на них и широко улыбнулась, брови маршала сошлись на переносице. –Я вижу, что Союз королевств послал не только молодую и неопытную дипломатку, но и настолько глупую, что она выдает свои чувства, не заботясь о том, что подумает, о ней противник. После этих слов девушка звонко переливчато рассмеялась и весело поглядела в глаза маршала, все так же, не заботясь о его мнении. –Неужели у тебя не хватит смелости глядеть мне в глаза в собственном обличье Вильгефорц из Рогервика? Твои иллюзии сегодня не смогут тебе помочь. Сидевший напростив нее маршал мгновенно преобразился в улыбающееся лицо Вильгефорца из Рогервика, а его оруженосец в Риенса. –А, так это все же Риенс. Неудавшийся шпион, который заменяет тебе Лидию. Значит, бедняжка подчинилась тебе на Танеде. Гарштаг дрожал от силы магов и пал – грустно закончила она, поглядев снова на Риенса. –Я признаться не верил тому, что о тебе говорят, но встрече нашей рад – ответил звучным голосом Вильгефорц, и принялся разглядывать ее, не скрывая своего любопытства. – Все, правда. И Сила и прекрасные глаза. Надо признаться, некоторые слова Ламберта меня смутили и раздосадовали, но в целом его слова истинная правда. Девушка снова рассмеялась, представив себе, как и где добывал эту информацию Вильгефорц, а потом закусила губу. –Надеюсь, ты пользовался только иллюзиями для получения нужной тебе информации, потому что в противном случае… –Только самыми приятными – перебил ее Вильгефорц. – Если тебя это позабавит, скажу что, едва избежал его объятий, приняв образ прекрасной дочки корчмаря. –Да, это радует – согласилась Кристина. Рука Вильгефорца легко вмахнув произвела всего один пас, и на столе появился чудесный хрустальный графин с вином и кубки тоже из хрусталя. –Немного вина, перед тем как начать переговоры? – тоном радушного хозяина спросил он. –Нет. –Тогда приступим к самим переговорам, но говорить я буду не от имени Эмгыра, а от своего лично. Кто такой Эмгыр? – поморщился Вильгефорц. – Ты была абсолютно права, когда сказала, что история упомянет его лишь как тирана и завоевателя и вскоре имя его поглотят века. Совсем другое дело маги. Он снова взмахнул рукой графин, и кубки исчезли Риенс все также стоял у него за спиной. –Наши возможности позволяют нам жить столько, сколько мы захотим. Иметь то, что пожелаем. Я предлагаю тебе союз. Ты и я, вместе мы станем повелевать этим миром и другими мирами тоже. Ты из другого мира и можешь перенестись куда захочешь, а мое могущество сделают нас властителями, где мы только захотим. Не нужно смеяться моя милая Хранительница. Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Кроме тебя эта Сила дана и Цири из Цинтры, которая вовсе не умерла. Я прекрасно знаю, что она сейчас в Каэр Морхене, но она будет там не вечно, и я могу подождать. Я очень терпелив. –Мне не нужна власть – послышался тихий ответ. – А в сопреженных сферах у тебя нет никаких шансов. Мой мир встретит тебя совершенным оружием, мы далеко ушли по развитию от вас. В большинстве других миров правят Эльфы Ольх и там тебе тоже не дадут власти. Смирись чародей и вспомни Лидию и остальных магов, которые пали по твоей милости. Но эти слова не произвели на Вильгефорца никакого впечатления, он их и не слышал, продолжал говорить с Кристиной, как и прежде. –Тебе нужны ведьмаки так бери их всех. Тебе нравиться опекать их так я не буду мешать. Ведь стоило мне собрать их всех в одном месте и тебе пришлось принять бой. Как видишь, от этого жестокого плана я отказался. Тебе ведь и не нужны все только тот однин со шрамом – наблюдая за ее реакцией, произнес чародей. –Это смешно Вильгефорц – качнула головой Кристина. – Ни ты, не один из магов не можете мне помешать. Моя Сила не та, что у вас. Она другой природы и мощности. Будь ты уверен в том, что я слабей, и ты пришел бы сюда открыто, без Риенса. А поверив в свою победу во время навязанного мне чародеями боя, ты бы собрал всех ведьмаков сразу. –Ты ставишь мне шах каждым ходом – черные глаза Вильгефорца задумчиво помотрели на скрытую гибкой веткой и цветком правую сторону декольте и руки девушки. –Ответь мне честно Вильгефорц ты смог бы остановить Эмгыра и предотвратить эту войну? – спросила в свою очередь Хранительница. –Могу, но не хочу. Мы с императором заключили своеобразный союз, я не вмешиваюсь в его дела с людьми, а он в мои с магами. Влияние наше не пересекается, условия договора соблюдаются почти свято. Ты все еще печешься об этих жалких королевствах и толпе людишек? Эмгыр не остановится, он так решил. А ты, зачем ты так додобиваешься никому не нужного мира? –Это мое Предназначение – холодно ответила она, хотя в этих стенах ее аргумент прозвучал слабо. –Первый раз за всю жизнь я пожалел о том что это Предназначение не выбрало меня твоим спутником жизни. Сын мне бы не повредил – в глазах чародея мелькнула такая злоба, что Кристина мгновенно поняла, что последует за его словами. Зеленые глаза Хранительницы сверкнули, правая рука поднялась над головой, левую она выставила вперед. Риенс тут же упал на пол, без движения с закрытыми глазами. Вильгефорц хрипя, сполз в кресле и почти лежа смотрел, как она встает со своего места. –Ты быстрая – выдохнул он. – Так это правда, что ты почти ведьмак? –Правда – ответила Кристина и подошла к нему ближе. Чародей попытался поднять руку для защиты, но не смог даже шевельнуть пальцем, не было сил. В черных глазах на этот раз мелькнул страх. –Не бойся, убить я могла сразу, но мне это не нужно. –Что? – прохрипел Вильгефорц. –Мир! Ты уговоришь Эмгыра не начинать войны и отвести войска назад в обмен на твою жизнь – зеленые глаза прожигали чародея насквозь. Зря он надеялся на старинное заклинание и артефакт Раффарда Белого, который он нашел совсем недавно, и за что Лидия поплатилась своим лицом. Хранительница была так же непобедима, как и во время встречи с тремя чародейками. Она сказала Вильгефорцу правду, которую он принял за блеф и чуть не поплатился своей жизнью. Магия этой женщины совсем другого порядка и происхождения. –Хорошо я … сделаю. –Смотри чародей сдержи свое слово, тех кто знает о моих детях можно пересчитать по пальцам и ради того, чтобы уменьшить это число… в другой раз я пожертвую даже миром. Сроку тебе даю до вечера – Хранительница махнула правой рукой в его сторону и тут же исчезда в волне лепестков. Держась за живот, чародей медленно обошел кресло и пошел к выходу, в коридоре стоял настоящий маршал Коегорн. Он поддержал Вильгефорца рукой и посмотрел в его черные глаза. –Где она? Чародей невесело усмехнулся и пошел к покоям императора. В лиловых покоях на полу остался лежать Риенс. Он не мог шевельнуться, но прекрасно все слышал. Вильгефорц бросил его здесь и даже не подумал о том, чтобы помочь. Сил чтобы скрипнуть зубами у ассистента Вильгефорца из Рогервика хватило. Конь начал храпеть к концу первого дня, пришлось купить другого, но Эскель не жалел ни денег ни коней. Его гнало вперед предчуствие или инстинкт, он не знал как это назвать. Сразу после того как Кристина исчезла из его комнаты, он начал собираться в дорогу. Сначала в Брокилон, а затем в Каэр Морхен. О ее детях он будет заботиться сам, если поспешить это займет не больше двух недель. Переодически он тянулся рукой к чешуйке на шее и снова мчался вперед. Конечно, будь любимая в нем уверена, она бы поручила их ему, но он отказался. У границы с Брокилоном конь несколько минут переступал с ноги на ногу, фыркал, и только когда Эскель дернул за поводья пошел вперед. Страха что дриады не пропустят, не было. Это невозможно, он шел теперь уже к своим детям. Они должны его пропустить. Перебравшись через реку он, наконец, услышал догожданный открик дриад на старшей речи и назвался. Ему позволили пройти, дали проводницу. Коня разрешили вести с собой. До Дуэн Каннеля добрались почти за сутки, дриада лишь однажды пожаловалсь на усталость и он уступил. Это он спешит, а не мир вокруг него. Дуэн Канель встретил его тишиной, молчаливыми тенями дриад на поляне. Потом он услышал плач. Это был плач детей, маленьких беспомощных детей и он пошел на этот звук, сжимая в руках костяную чешуйку. Сколько он не звал Кристину, она не приходила. Значит одно из двух или она погибла, или сейчас не время. Сжав зубы, ведьмак приблизился к шалашу, в котором плакали дети. Он был уверен, что это именно они. В шалаше сидела дриада и безуспешно пыталась успокоить плачущего малыша на руках. Рубашечка на нем задралась, он нервно сучил маленькими сильными ножками. Эскель опустился перед удивленной дриадой с малышом на коленях, в глазах его стояли слезы. Мокрые глаза мальчика смотрели на дриаду, узкими вертикальными зрачками, на голове его курчавились темные волосы, маленький нос правильной формы был в точности как у него. Ведьмак повернул голову к корзинке, откуда тоже шел плач, там лежала девочка с серыми, словно серебро глазами. Дриада, не слова не говоря, вложила ему вруки малыша и вышла. Маленькая ручка схватилась за чешуйку на его шее, другая рука потянулась пальчик ко рту, малыш больше не плакал. В сердце Эскеля росло новое большое чувство, появилось желание защитить это маленькое тельце любой ценой, не отдавать никому. Маленькая пухлая ручка с тонкими пальчиками, доверчиво хлопала по большой грубой руке ведьмака. Ребенок вовсе не боялся обезабразившего когда-то Эскеля ужасного шрама на лице, напоминая ему этим саму Кристину. Рядом снова появилась дриада, взяла на руки все еще плачущую в корзинке девочку, о которой Эскель на какое-то время забыл. Ведьмак подумал, что наверно они голодные и нужно их покормить перед долгой дорогой в Каэр Морхен, но не знал как это сделать и поднял глаза на дриаду. –Все же пришел – произнесла дриада с серябрянными глазами и волосами, на ее руках девочка блаженно замолчала, в вырезе ее рубашонки, как и у мальчика, мелькнула костяная чешуйка. –Да. Госпожа Эитнэ протянула ему бутылочку с молоком и показала, как нужно кормить малыша. –Только не мечтай, что я их отдам. Только через шесть лет как она и просила, не раньше. Можешь остаться здесь или навещать когда захочешь. Про нянек ведьмаков я еще не слышала – грустно усмехнувшись, проворчала она. – Хотя и Хранительниц ведьмаков тоже никогда до этого не встречала – с горечью закончила она. Когда дети поели, их потянуло в сон, и они с улыбками на губах уснули в своей корзинке, прижавшись, друг к другу. Старая дриада тронула его рукой, показывая на выход из шалаша. Они тихо вышли, чтобы не мешать засыпающим детям и пошли в сторону священных деревьев. –Вы знаете, где она сейчас? – спросил Эскель. –В лагере Союза Северных королевств, Нильфгаард не сдержал своего слова. Войска были отодвинуты назад, и снова пошли вперед. Битва ожидается со дня на день. Если отправишься сейчас, завтра утром будешь там – словно угадав его мысли, сказала повелительница Брокилона – коня я тебе дам. К границе Брокилона доставлю быстрей, чем ты шел сюда. Больше я ничем не могу помочь. Серябрянные глаза сверкнули на солнце, и Эскель подумал о том, что впервые в жизни он нарушил правило ведьмака и не выполнил взятого контракта, но сожаления по этому поводу не чувствовал. Сожалел он только о том, что не догадался увидеть своих детей раньше. –Только запомни ведьмак. Сила что вас связывает, много больше чем ты думаешь. Это она называет ее Предназначением. А как назовешь ее ты твое дело. И постарайся ее спасти, она ... – старая дриада не смогла или не захотела высказать всего того, что было у нее на сердце, да ведьмак и не настаивал. Он сам знал, что эта девушка чудо сама по себе. Эскель кивнул головой, и темные его глаза сказали то, что он не мог выразить словами. Он знал, как она нужна, что жизнь не будет иметь без нее смысла и дети не должны остаться без матери. И какое множество этих «если» еще осталось между ними двумя. И он не допустит, чтобы его страшный сон стал реальностью. Он еще столько должен ей сказть, что это просто невозможно. Пусть будет Предназначение, Золотой дракон или миф о Фрейе и Мелители, что угодно. Только бы это неизвестное чудо могло ее спасти. Хранительница вернулась в стан Союза Северных королевств из столицы Нильфгаарда сначала под приветственные крики, а потом осталась там под градом гневных проклятий. Три недели армия Нильфгаарда медленно отступала от границ с северными королевствами, затем пошла в наступление. Гонцы и маги созывали всех, кто мог держать оружие в руках. На берегу Яруги, разделенные, только полосой синей воды, стояли две армии. Ругательства и оскорбления трех венценосных особ Кристина снесла, молча, не ответив даже словом. Да она просчиталась в Вильгефорце и сейчас думала, что делать дальше. Перед ней было два сильных врага, один из них угрожал спокойствию детей и Эскеля, другой смертью сотням людей и желанием пролить реки крови. С одним из них она бы, пожалуй, справилась, но с двумя одновременно невозможно. А в том, что отвлекись она на Эмгыра и его армию, Вильгефорц не замедлит ударить по самому дорогому, что у нее есть, Кристина была уверена. Он не упустит шанс удалить со своей дороги препятствие в виде уязвимой Хранительницы. Все три недели Эскель пытался ее призвать, но она не могла не ответить, не прийти. Дети тоже безуспешно пытались найти свою мать. Сжав зубы, она заставила себя ожидать в стане северных королевств. Выбора не было. Увидеть их сейчас означало дать врагу почуствовать ее слабость. И Кристина стойко продолжала терпеть нападки как королей и королевы трех государств, так и всех тех, кто считал, что она лишь прогневала Эмгыра. Добившись своей встречей с ним обманного хода и стремительного наступления. Она никого не посвещала в детали своего разговора с Вильгефорцом и Эмгыром. Не пыталась оправдаться или просто их остановить. Ей было абсолютно безразлично, что говорят о ней люди. Кристина заставляла себя есть в положенное время, спать и продолжала чутко прислушиваться к себе и проводить оставшееся время в бесконечных раздумьях о том, что делать дальше. На третий день в армии Эмгыра появился Вильгефорц, она его сразу почуствовала и потянулась к палатке императора. Незримо выслушала весь план военной компании, остальные маги ее присутствие не заметили. Вильгефорц защитил все окружающее их пространство защитным от любого вторжения заклинанием. Дослушав до конца все, что было сказано Эмгыром и его советниками. Маршал Коегорн отбыл к передней линии войск. Кристина переоделась в свой костюм, в котором всегда тренировалась и пошла в шатер короля Фольтеста. По дороге к шатру не раз ее облили потоком ругательств и сверлили ненавидящие глаза воинов, знати и магов. Но она упрямо шла к шатру, стража отказалась ее пропустить. Король запертил впускать Хранительницу. Девушка лишь усмехнулась и не став тратить время, тут же предстала перед Фольтестом из пены лепестков сама. –Завтра на рассвете Нильфгаард начнет войну – без предисловей произнесла она. Король, склонившийся только что над картой, стоял спиной к ней в окружении магов и советников. –Откуда такая информация не из того ли договора о мире, что вы с ним подписали? – с издевкой бросил не оборачиваясь Фольтест. – Ни один маг находящийся здесь не смог этого узнать, но ты смогла. Странное стечение обстоятельств или сговор с Эмгыром? Лицо девушки оставалось таким же холодным, не выражающим ничего, она нашла глазами Трис Меригольд и посмотрела ей в глаза. –Дело ваше, готовьтесь к нападению завтра на рассвете – и снова исчезла. У себя в шатре Кристина опустилась на колени, выпрямила спину и, опустив голову, закрыла глаза. Осталось несколько часов до рассвета. Это ее последняя возможность решить, что нужно делать. Глаза жгли невыплаканные слезы от боли и обиды, от того что ей предстояло. Помотав головой, она настроилась на Силу, но голоса не было. Вообще ничего не было, только какие-то глупые мысли лезли в голову. Кто я? Почему именно мне выпала эта сложная задача, разве справлюсь я с нею? Как странно думать об этом сейчас. Когда у меня была Сила и Эскель и я могла помогать людям, над этим даже не было необходимости думать. А теперь оставшись один на один с Предназначением, я об этом задумалась. Я не верю ни в Бога, ни в черта и сейчас желею об этом. Эти верящие счастливцы могли воскликнуть «Господи помоги». А я могу только стенать от одиночества. Было ли это все со мной? Брокилон, бой с Волком, Предназначение, голос, говоривший что делать. Может быть, я сейчас вообще на Добжике в психиатрической клинике и это только сон, навеянный наркотическим лекарством. Почему сейчас, когда мне так нужна помощь голос молчит? Сила не пытается подсказать мне выхода из этого тупика. В эту минуту я больше склоняюсь к мысле, что я шизофриничка слышащяя голоса от моего собственного раздвоившегося сознания. Разве возможно перенестись в другой мир простой девушке, не сойдя при этом с ума. Что со мной? Разве не читала я во всех книгах, что за все приходится платить. И цена бывает много больше того что получил. Вот он день расплаты, пришел за мной. Я получила все, что хотела тогда, читая книги и мечтая, хотя бы о маленьком приключении в этом мире. И теперь пытаюсь убедить себя, что просто сошла с ума. Мысли смешались, нет даже ни одного стоящего проблеска в тумане неуверенности и безнадеги. Ее мысленное отчаянье, перебил гонец от королей, ворвавшийся в ее шатер, даже не предупредив о своем приходе. –Король Фольтест, повелел вам немедленно явиться на совет! – дерзко крикнул юноша. Кристина медленно открыла глаза и указала ему на полотняную дверь шатра. Безусое лицо смотрело на нее с презрением. Даже такие ничего не знающие мальчики, пытались унизить ее и оскорбить, но она просто отметила это про себя, не почуствовав настоящей боли. Намного больней для Кристины была разлука с детьми и Эскелем. –Идите виконт, королям не нужны мои советы – устало произнесла она и снова закрыла глаза. –Он повелел вам милсдарыня явиться. Вы не смете не подчиниться его воли! – послышался его голос, Хранительница нахмурила голову, и юноша отлетел за полотняную дверь. –Фольтест не может приказать Трис Меригольт. А я даже не отношусь к его советникам, ступайте виконт. У меня есть более важные дела. Юноша, вскочив на лошадь, тут же умчался к ставке королей. И время снова медленно потекло вокруг Хранительницы, не нарушая ее размышлений. Через какой-то час должно было светать. Рядом с ее шатром снова послышались шаги, на этот раз у нее спросили разрешения войти и она позволила. В шатер ее вошел один из генералов Ривии, его седые волосы развевались от предрассветного ветерка, на латах лежала каплями роса. – Сударыня, вы заставляете ждать весь Совет. Сейчас не время держать обиды на своих союзников. Кристина встала перед воином и посмотрела ему в глаза. –Я никогда не заставляла никого подчиняться моей воле. Они свободны в своем решении, начать свой Совет без меня. Обиды я не держу ни на кого – горькая усмешка невольна тронула губы девушки. – На это у меня просто нет времени, и желания тратить силы, они мне пригодятся для боя. А союзником в войне я никогда вам не была. Моей задачей был только мир. Хотите ли вы сказать мне еще что-нибудь, милсдарь? Старый воин кивнул седой головой в знак ее правоты, и, поклонившись, вышел из шатра. Девушка перевязала руки льняными лентами, вложила остро отточенные кинжалы на свои места. Время пришло, никто не поможет ей, не скажет правильно, ли она поступает. Длинные волосы Кристина обрезала своим же кинжалом и бросила на пол своего шатра. Теперь она поняла, почему голос молчал, все было кончено. Это была ее последняя задача. Будущая Хранительница определена и находится в безопасности, дети под защитой госпожи Эитнэ и Эскеля. Больше Предназначение и не могло ей ничего сказать, все уже было сказано. Будущее зависило только от предстоящего ей боя. Хранительница появилась на совете Союза Северных королевств в сопровождении императора Нильфгаарда Эмгыра вар Эймса собственной персоной. Взгляд его выражал такое же недоумение и ужас, как и глаза всех собравшихся перед рассветом на Совет. –Другого выбора не было император, вы мне его не дали – произнесла Кристина, обращаясь к Эмгыру. – Я говорила вам о двух возможных путях в будущем, ваше упрямство и жадность привели к третьему. – Затем она обернулась к трем венценосным особам. – Возьмите императора под стражу и немедленно отправьте в дальний замок на северных землях. Его жизнь станет на некоторое время залогом вашего твердого мира. –Откуда такая уверенность? – спросила королева Ривии, разглядывая императора Нильфгаарда с презрением, а Хранительницу с восхищением. – Вдруг они не станут покупать его жизнь такой, дорогой ценой? –Пока станут. Сначала половина наследников его трона станет травить и убивать друг друга, попутно проливая слезы о своем дорогом императоре, который как они думают давно погиб. Империя может этого не выдержать и рухнуть сразу, либо восстать из руин, но ненадолго как я вижу. Пригрозив выпустить императора из темницы, вы сможете в будущем замедлить действия наследников. Все присутствовавшие на Совете вздохнули с обегчением, все же войны не будет. Не нужно думать о больных и раненых, ждать наступающего голода и пепелищ оставшихся от копыт коней позади армии. Только император Нильфгаарда в эту минуту смотрел на Хранительницу с нескрываемой злобой и удивлением. –Жаль, конечно, что я не догадался взять в союзники тебя, а не Вильгефорца. Только теперь уже конечно поздно об этом говорить. Можете не надеяться, что мои генералы и Коегорн остановятся не найдя меня в шатре. Я мог просто уехать из армии. –Конечно – ответила Хранительница – для этого я поступлю, так как уже делал Вильгефорц на наших переговорах – с этими словами из пены лепестков на императора Нильфгаарда глянуло суровое лицо маршала Коегорна, и бывший император задрожал от страха, участь его была решена. Маршал исчез, оставив после себя лепестки яблоневого цвета. Не сопротивлявшегося императора уже тащили к лошадям. Ему предстояла долгая дорога к Ветмбергу самому страшному северному замку в горах Клеэна. Его толстые стены видели много узников, которые больше никогда не видели свободы и солнца после того, как оказались в стенах этого замка. Весть о том, что император был выкраден с помощью магии прямо из стана взбудражила всех генералов Нильфгаарда. Понятно, что Вильгефорц не справился со своей задачей и это его вина, высказавший это генерал тут же покатился под стол в виде зеленой лягушки. Больше никто чародея не обвинял, слишком грозно сверкнули черные глаза мага и остановились на маршале Коегорне. Маршал повторил приказ об отступлении армии и поторопил генералов выполнять приказ, от которого как говорилось в грамоте врагов, зависела жизнь императора Эмгыра. Все еще посылая проклятья всему Северу, генералы вышли из палатки, оставив там только мага и маршала. Вильгефорц был серьезен, его рука безжалостно теребила амулет из оникса, в голове не укладывалось то, что Эмгыра смогли похитить. А он лучший маг из тех, кто остался в живых после бунта на Танеде, не смог почуствовавть вмешательство магии, хотя был всего в двух футах от шатра императора. –А, ты Коегорн тоже начнешь винить меня? – не поднимая головы, осведомился маг у маршала. –Нет – ответил звонкий молодой голос, перед ним стояла Хранительница. В белой рубашке, брючках с высокими эльфскими сапогами, талия перетянута красным поясом. Чародей расхохотался, хлопнув рукой по столу. Ему следовало догадаться, что никто другой не смог бы обойти его заклинания. –Ты снова поставила шах на моей доске. Ты нечестно ираешь, ходишь всегда только белыми фигурами. –Нечестно играешь только ты, я отвечаю на твою ложь, так как считаю нужным – возразила Кристина. –Я просто не смог уговорить Эмгыра отсупить от его цели только и всего – пожал плечами чародей. –Ты просто надеялся, что я кинусь к детям, предоставив событьям развиваться, так как было выгодно тебе. Вильгефорц поморщился. Ум этой девушки был тверже алмаза, она словно читала его мысли. –Надо признать ты поступила по-мужски, выбрала не семью, а свой долг Хранительницы. Я больше надеялся, что в твоей душе возмет верх женское начало, а победило, очевидно, то, что дали тебе ведьмаки. Честь, гордость, правое дело. Только вслушайся в эти громкие слова они просто звук, который, не успев вырваться из уст, тут же затихает. К чему все это? За честь умирали многие, но добились мало – осторожно двигаясь вдоль стола, произнес чародей. – Да для тебя это пустой звук. Только одно слово вызывает у тебя дрожь – слово власть. Оно держится в воздухе дольше тех слов, над которыми ты смеялся, потому что в нем есть что-то от змеи, такое же невидимое, но грозное. –Ты добилась того, что было тебе нужно. Теперь на континенте воцарится мир, и ты выполнила свое Предназначение. Что теперь? Мое предложение еще в силе, мы вместе сможем сделать, все, что только придет в твою хорошенькую голову и в мою размеется. Кристина внимательно посмотрела на чародея и наконец, смогла ответить на мучавший все это время ее вопрос. Он походил на искушающего дьявола, такой же красивый, умный, жаждущий власти и ее смерти. –Две тысячи лет назад в моем мире, зародилась религия на основе дуализма. Концепции добра и зла. Сначала было только добро, но потом желавшие власти и величия восстали. Некоторые из сил добра стали злом. Посредником между людьми и злом считалось существо хитрое и коварное, искушавшее человека совершить зло, чтобы обладать его душой. Добро и зло всегда боролось за души людей, только зло посылало своих резидентов к людям, а добро очень редко. Путем добра идти всегда сложней. Ты напоминаешь мне такого искусителя зла Вильгефорц. Что ты можешь предложить мне вместо власти, которая мне не нужна? Награда должна быть большая – душа у меня одна. –Жизнь – произнес Вильгефорц, глядя ей прямо в глаза. – Я знаю, ты смертна и век твой намного короче, чем мой или любого другого мага. Я дам тебе возможность жить столько сколько ты пожелаешь. Тебе и твоему избранному ведьмаку, взамен на возможность пользоваться Силой, которой подвластны время и расстояние. –Не пойдет – она качнула головой и невесело улыбнулась. – Вечная жизнь нужна тому, чья цель так высока как твоя, а у меня осталась только одна. Защить любимых мной людей от тебя. Больше мне ничего не надо. В руках Вильгефорца показался железный посох, он выбросил руку с посохом в ее сторону. Кристина отскочила от него, но коснулась посоха рукой и они с чародеем оказались у подножия неизвестных гор. Где-то вдалеке виднелись стены крепости. За спиной возвышался высокий лес северных земель. Из груди Вильгефорца вырвался вздох восхищенья. –Твоя Сила превышает мою. Теперь ты можешь получить удовольствие, лишив меня жизни так тихо и медленно, как тебе скажем захочется. –Мне не нужно это сомнительное удовольствие. Моим детям нужен покой, и они его получат – Кристина взмахнула руками и вытащила кинжалы из рукавов, кивнула ему головой на посох. – И не нужно напоминать мне о жалости, я не собиралсь убивать тебя словно курицу к обеду. Ты можешь защищаться, бой будет честным сталь на сталь и больше ничего. Глаза чародея сверкнули, и он взялся за свой посох обеими руками. –Пусть будет, как ты сказала. Сталь на сталь. Они сошлись, и кинжалы, приняв на себя первый удар, высекли искры, короткие волосы Хранительницы развевались на ветру, бледные губы сжались, она нападала молча. В стане Северных Королевств царил полный хаос. Кто-то уезжал, кто-то приезжал, половина легеря тронулась в путь, другая стояла в ожидании, что Нильфгаард все же нанесет удар. За рекой Эскель видел то же самое. Он соскочил с коня, бросился на поиски кого-нибудь, кто смог бы ответить ему, где сама Хранительница и что с ней. Возле ставки королей и стоявших поодоль кучке рыцарей со знаком пылающей розы на плащах, мелькнуло знакомое лицо. Эскель бросился к этому рыцарю, вспомнив, что видел его в Храме Мелители в Элландре. –Милсдарь рыцарь прошу вас, скажите, здесь ли Хранительница? Голубые глаза Зигфрида с удивлением обратились к нему, стоявшие рядом рыцари прошлись по поводу ведьмака и мутантских способностей, что трусам, пришедшим на помощь Родине, тоже выдают награды. Эскель не реагировал на выкрики, он терпеливо ждал ответа. –Простите милсдарь, но я знаю лишь, то, что и все. Хранительница была здесь еще вчера и этим утром. На рассвете она передала в руки королей императора Эмгыра и исчезла. Простите, но больше я ничего не знаю. Эскель отошел от рыцаря с безумными от горя глазами, смотрел как по лагерю мечутся счастливые и напуганные люди, что им нет никакого дела, до того кому они обязаны своей жизнью. Их это не интересовало. Им было наплевать и на грязного выродка ведьмака, который опоздал всего на каких-то два часа. Кристина уже отправилась на смертельный бой, и он не смог ее остановить. Рука Эскеля сжала костяную чешуйку на шее, это не может быть концом. Он должен ее найти! –Докажи, что существуешь! – раздался его крик, множество людей обернулись. Они были удивлены, не понимали что происходит. Рыцари, позвякивая своими латами, обернулись в сторону ведьмака. Все они задавали себе один и тот же вопрос. Почему этот человек так страшно кричит? –Я верю в тебя! Я во все верю, только помоги! Кристина была ловкой и гибкой, но Вильгефорц был сильней ее. Каждый раз, отражая его удар, она теряла больше сил чем, нападая, и он это видел. Ее конец был близок, лоб покрыли капли пота, сил почти не оставалось. Впервые за весь бой, она вскрикнув, ринулась на него. Нырнула под посох, с размаха дала подножку, и когда чародей упал на одно колено, полоснула его кинжалом по руке и лицу. С подбородка Вильгефорца капала кровь, черные глаза пылали яростью, но раненая рука не давала поднять ставший вдруг тяжелым посох. Красивое лицо было обезабражено резанной раной. Глаза его снова оглядели все вокруг, как будто помощь медлила к нему прийти. Тяжело дыша, Кристина стояла в нескольких шагах от него. Ждала, когда он поднимется чтобы продолжить бой. Руки ее сжимали кинжалы, плечо, где чародей лишь коснулся ее посохом, наливалось свинцовой тяжестью. В момент удара было не так больно, как спустя некоторое время. Тогда ей всего лишь показалось, что посох высек искры, которые отдались болью во всем теле. Ожидание Вильгефорца окончилось, рассекая воздух в грудь Кристины, чуть ниже сердца, воткнулось длинное лезвие ножа. Ее кинжалы выпали из рук, девушка медленно упала на спину, согнув одну ногу в колене. Из воздуха позади Вильгеофрца возник Риенс, на лице раненого Хранительницей чародея появилась улыбка. –Что так долго? Я же оставил тебе маяк? –А к чему было спешить? – холодно ответил Риенс, вонзив ему в горло такой же нож, как тот, что торчал из груди Кристины. Чародей не издав ни звука, упал на землю, он был мертв. Риенс приближался к лежавшей на земле Хранительнице. –Он это сразу задумал, еще после вашей встречи во дворце. Знал, что ты как ведьмаки за видимость цепляешься, только одно не учел, что я не цепляюсь – ткнул себя в грудь Риенс. С оставшимися книгами и артефактами Вильгефорца, я стану самым могущественным магом. Эта ложа магических баб меня не остановит. Могла бы ты остановить – Риенс усмехнулся, глядя в угасающие зеленые глаза. – Да спасибо Вильгефорцу теперь не сможешь. Я ведь не промахнулся, специально метился ниже сердца, чтобы ты лежала здесь на земле, истекая кровью. Почти в одном стае от своего защищенного Каэр Морхена и умирала в одиночестве. Потому что тебе никто не поможет. И времени у тебя осталось совсем немного. А я постою и подожду, пока ты умрешь. Убежусь что причин для беспокойства нет. В голосе Риенса звучало торжество, он медленно подходил к распростертой на земле девушке. Спешить было не куда, все шло по его плану, который подсказал ему Вильгефорц. Воздух позади Риенса сгустился в неясную фигуру, послышался свист клинка и он, обливаясь кровью, уже падал на землю. С сияющего клинка Гвихира не упало ни одной капли крови, удар был так стремителен, что клинок не успел окраситься кровью. Бросив Гвихир рядом с телом Риенса, Эскель кинулся на колени перед Кристиной. Она слабо улыбнулась ему и прошептала: –Ты пришел – с уголка ее губ от этого усилия, потекла струйка крови. Эскель застонал, он снова опаздал. Взглянул на нож в груди любимой, приложил свою руку к ее лбу, побелевшими губами девушка пыталась его успокоить. –Не надо Эскель. Ты слушай меня … – она кашлянула, собралась с силами. – Пусть Геральд присматривает за Цири, пусть учит ее. Не зовите пока Йеннифэр рано… – Кристина опять замолчала. Несколько минут билась в ужасном кашле, от которого кровь из раны потекла еще больше. –Дети пусть будут в Брокилоне, там… – она не успела договорить, рука Эскеля закрыла ей рот, глаза его с мольбой посмотрели на нее. –Помолчи, поговорим потом – Эскель положил свою правую руку на ее рану, сомкнув пальцы вокруг ножа, сверху положил ее левую руку. Потом свободной рукой потянул за рукоять ножа, из горла девушки вырвался хрип, тело ее подалось, вслед за ножом и сново упало на землю. Сквозь пальцы Эскеля потекла кровь. Он и сам не знал, что он делает и зачем. Он просто подчинялся тому, что с ним говорило. Ее левую руку положил поверх своей правой руки и тоже приложил поверх раны. Он поцеловал бледный, как известь лоб и закричал, глядя, как глаза любимой начинают бессильно закрываться. –Нет! Не смей умирать сейчас, когда я верю в чертово Предназначение! Давай же открой глаза и скажи! Веришь ли ты, в то, что я тебе Предназначен?! Открой глаза и скажи! Что я был Предназначен тебе, а ты мне… говори… – рыдал над нею Эскель. Сквоз туман от расплывавшегося пятна, бывшего лицом Эскеля, до Кристины доносился слабый любящий ее голос. Он просил ее ответить, просил так мало, перед ждавшей ее впереди вечностью без него, что она не могла не сделать этого. Белые губы ее дрогнули, вместе со струйкой крови вылетело почти неслышное: – Vakcha'men … © Copyright T. Xarper, 2011; http://txarper.narod2.ru, http://tais-xarper.narod.ru © Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца авторских прав - НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.