Победителей не судят

Зато юрист, прикормленный Владом, «порадовал» её утренним визитом, испортив ей настроение на две недели вперёд. - Ваши требования по умолчанию лишены законных оснований, капитан Миллер, - присланная Цепешем блондинка воплощала собой любезность и корректность. - Мой клиент даёт вам сутки, чтобы вернуть все необоснованно отнятые выплаты. В противном случае вами займутся мои коллеги из Министерства труда. Удачного дня, мэм, - не скрывая издёвки, сказала она, уходя из кабинета. Бёк, когда Анжела пожаловалась на провал, долго думал, тяжело вздыхал, но правильное решение всё-таки нашёл: - Надо искать недочёты в работе, и за них уже наказывать не только Лестрандж с Крамер, а весь отдел. Здесь даже у юристов нашего федерала шансов не останется. Но все депремирования Анжела должна оформлять предельно аккуратно и грамотно. Либо саму Крамер или Лестрандж не трогать, а наказать, скажем, детектива, и в приватном разговоре уведомить о том, что виновата Джулия, отказавшаяся сделать для общего блага то-то и то-то. - Кстати, как дела у вашей младшей сестры? - ласково спросил шеф. Плохо. Несчастная девочка так хотела учиться в столице, так мечтала получить профессию дизайнера интерьеров, и всё теперь придётся либо отложить, пока не минут сроки давности, либо идти в Гарвард. Или уехать в другой город, где есть университет с нужным факультетом. - Есть у меня шанс вернуть сестру? - Анжела всё ещё не теряла надежды. К сожалению, нет. Пока. Бедную девочку довели при свидетелях, так что пока ехать сюда, в столицу, опасно. - Я эту гадину убью… - кипевшая внутри злость вырвалась на свободу. Убивать шлюшку Цепеша нельзя, тут же возразил ей Бёк, Влад ведь из принципа убийцу найдёт, а вот отомстить ушлой бабёнке можно. - Как?! - Анжела вскочила. - Я уже и премии у всех отняла, сказала, что вина лежит на ней, и чем кончилось? Мы в сотый раз этой мерзавке проиграли! Я так больше не могу… - она рухнула обратно на диван. Осмунд Бёк, однако, остался спокоен: - Да, этот раунд за ней. Пока выигрывает она. Но способов испортить ей жизнь масса, и Бёк в ближайшие дни кое-чем «порадует» их участок. - На базе вашего заведения мы откроем филиал академии военных переводчиков, и Джулии, хочет она того, или нет, а придется взять на себя всё, что вам нужно для вашей работы, - Осмунд посмотрел на часы, и неохотно встал. - Я думал наладить отношения с Альянсом, но мне вовремя сообщили о Крисе Рэдфилде, - Бёк зло скривил тонкие губы. - Нет, нет, нет, только не БСАА! - замахала руками Анжела. - Эти просто повернуты на правах наших лентяев. Она любезно проводила гостя из квартиры, и почти без чувств свалилась на диван, в миллионный раз задавая себе вопрос, какой же сейчас день недели. Боже, неужели наступила очередная пятница?! Господи, а месяц? Что, уже третье мая?! Третье мая?! Но как?! Как, черт побери, прошло столько времени? - Кошмар… - простонала Анжела, с трудом поднимаясь на ноги. Опять она всё запустила, забыла и испортила, опять! Браня себя за плохую память, неумение должным образом работать, успевая делать всё быстро и правильно, она взяла ежедневник, чтобы узнать собственные планы на грядущие выходные. Открыв записи, чуть не разрыдалась: и завтра, и в воскресенье ей предстоит мучиться в технологическом колледже, вдалбливая в лишенные мозгов студенческие головы ей самой плохо понятный предмет, посвященный безопасной жизнедеятельности. Боже, и вот на эту чушь надо каждую неделю убивать почти полдня?! Директор что, не может найти кого-то другого? - И что вы мне прикажете делать, моя дорогая? - сварливо ответил Анжеле давний приятель отца. - Мне обещали, что нагрузку возьмете вы! Где я сейчас учителя найду, вы подумали?! - он сорвался на крик. Анжела долго и униженно просила прощения, оправдывая свой отказ большим объёмом работы в участке. Она же начальник отдела, но заместителя или личного помощника у неё нет, всё ей приходится выполнять самой. - Хватит ныть! - заорал на неё папин знакомый. - Я всё расскажу твоему отцу, сообщу, как ты меня подвела и подставила! И чтоб замену себе нашла! Пока новый человек не придёт, будешь ходить к нам без разговоров! Что?! Да как ты смеешь?! - взревел он, когда Анжела сказала, что грядущая суббота станет её последним рабочим днем в том колледже. - Замену себе ищи! - директор уже не владел собой от бешенства. Только ценой дикого скандала с воплями, оскорблениями и обвинениями в подлости Анжела сумела уволиться из колледжа. Деньги за работу ей, стоит ли говорить, выдавать отказались, сославшись на штраф, который она была обязана выплатить работодателю. - За срыв рабочего процесса, дрянь, - шипел на неё начальник. - Твой отец узнает обо всём, не сомневайся. И ещё: раньше понедельника я твоё заявление не подпишу. Так что оба дня ты, подлая тварь, отработаешь. Он слишком устал за эту неделю, чтобы ради какой-то наглой сучки бежать на работу в законный выходной. Словом, вечер пятницы закончился плохо, последние рабочие выходные в колледже прошли ещё хуже (дежурные секретарши наотрез отказались принимать документы, велев отдать всё директору), а завершилась эта поистине безумная неделя приездом отца, возвращением Ребекки и новым убийством. Ребекка, кстати, Анжеле о свежем трупе и сообщила. Хорошо ещё, что Миллер уже провела запланированные лекции, и собиралась уйти домой. - Вы уверены, что убил наш упырь? - Анжела свободной от телефона рукой убрала в стол последнюю папку. - Он, паскуда… - не сдержалась Чемберс. - Вообще уже берега потерял, визуально опознать невозможно. Я сама займусь. И серба нашего я по-тихому проверю, меня пока не знают. - Спасибо, - поблагодарила Анжела. - И не сердитесь на меня. Я не хотела быть грубой, просто… - Просто вы слишком много взвалили на себя, потому и сорвали всю злость на мне, - тон Ребекки резко похолодел. - Я подобное хамство терпеть не буду, имейте в виду. Я вам не помойное ведро. Но вечером, перед самым уходом домой (работать сутками она отказалась, ссылаясь на личные дела), спросила, может ли она чем-то начальнице помочь. - Мне нужны преподаватели в парочку учебных заведений, - прикрыла глаза Анжела. - Я сама уже не в состоянии совмещать работу в полиции с лекциями. Ребекка, как и раньше Клэр с Леоном, пришла в ужас, узнав, что Анжела вот уже больше года пашет почти без выходных. - Вы в уме вообще?! - взлетела под самый потолок подруга Леона. - На кой чёрт было взваливать на себя эту хрень? Пусть сами ищут! Анжела пробормотала, что директор одного из колледжей давно дружит с её отцом, и отказывать тут неприлично. - Ну да, а соглашаться, зная, что у тебя и так масса дел, а потом увольняться, оставляя колледж без учителя лучше? - принялась ругаться Ребекка. - Ладно, у Билли спрошу, может, кто из его приятелей возьмётся. Устало поблагодарив, Анжела, отпустила её восвояси, а сама вернулась за письменный стол, мучительно соображая, чем ей заняться. Собеседования проводить смысла нет, в восемь вечера никто не придёт, так что она, на всякий случай проверив почту, почти без чувств от переутомления и расстройства ушла домой, где её уже ждал взбешенный отец. - Явление Христа народу… - встретил давним комментарием, означавшим, что беды у одной особы только начались. - Долго мне здесь торчать? Анжела, понимая, самое страшное впереди, открыла дверь, чтобы со всем почтением впустить академика. - Прости, я не знала, что… Ну, отец одной бессовестной тут не удивлён. Кое для кого, не станем на неё указывать, в порядке вещей делать круглые глаза при виде отца, матери и младшей сестры, которая сейчас должна либо страдать в Гарвардвилле. Либо уехать на учёбу куда угодно, кроме столицы. - Как ты посмела отказать моему другу в помощи? - закричал отец, когда Анжела заперла входную дверь. - Как ты могла нас с матерью опозорить перед ним?! Она почти половину той ночи просила прощения, оправдывалась, ссылаясь на большую нагрузку в участке, говорила, что физически не в состоянии совмещать два вида деятельности сразу. - Папа, - плакала Анжела, - мне, правда, очень стыдно, но я больше так не могу… Ну — ну, ну — ну, зло закивал математик, ну — ну. И какая же такая новая религия мешает? - Не религия, - густо покраснела Миллер. - Я же работаю в полиции… Оно и видно, не преминул уколоть отец, оно всем видно. Маньяк по кличке Леший как убивал, так и продолжает творить беззаконие, дети, похищенные из школы Лернера, до сих пор не найдены, по улицам с наступлением темноты лучше не ходить, да ещё и всякие шлюхи смеют выгонять из города порядочных девушек. - Ты о ком? - не сообразила в первый момент Анжела. Ни о ком, мгновенно обиделся папа. Ни о ком. Некто бессовестный в семье ведь один, ни братьев, ни сестер у бессовестных нет. - Ох, папа, я… - Миллер, вытирая слезы, бросилась за уходившим из её квартиры отцом. - Поповская свинья! - завизжал академик. - Поповская свинья! Он велел Анжеле выпустить его, ибо он, старый и больной, больше не хотел находиться в её доме. Как — нибудь он обойдётся. - Тебе вызвать такси? - еле слышно выдавила Анжела. Ну да, ну да, правильно делает одна бессовестная, верным путем она идет. Не прощения у отца просить надо, а дать хорошего пинка под зад. Правильно! Пусть папаша катится ко всем чертям, а бессовестные пойдут, да под Леона Кеннеди лягут. Вот как можно быть настолько мерзкой сукой? Анжела долго умоляла отца переночевать у неё, но математик гордо отказался. С него не убудет, если он проведет ночь в холле. - Или ты и отсюда меня решила выгнать? - садясь в кресло, вопросил отец. К счастью, или же наоборот, но той ночью её выдернули на новое убийство. Позвонил, кстати, Цепеш, сразу предупредивший, что с копами будут работать специалисты из ФБР. - Себе дело заберете, или мы займёмся? - Анжела боялась, что расследование повесят на них. - Территория там всё-таки наша. - Мы, - успокоил Влад. - Но ваши тоже нужны, чтобы не было потом проблем из-за нашего вмешательства. За вами уже послали. Десять минут. Убрав телефон, Анжела робко подошла к отцу: - Папа… Тот её проигнорировал, и вынул телефон, чтобы позвонить супруге. Сказал, что его, больного старика, прогнала родная дочь. Он приехал, но его и на порог не пустили, так что сидеть ему до утра в холодном холле. Нет, вот как раз на такси некто расщедрился. Очень уж не терпелось выпнуть обузу в лице папаши. Анжела, убито потоптавшись на месте, вернулась домой, чтобы переодеться и взять сумку. А когда вышла, обнаружила, что отца около квартиры уже нет. - О, Боже… И как теперь поступить? Искать его по всему дому? Или… Увы, ей осталось «или». Телефон тихо загудел, давая понять, что машина уже ждет её на улице. В тысячный раз обругав себя неприличным словом, Анжела уехала работать. - Что произошло? - спросила она у федерала, сидевшего за рулем. На первый взгляд, всё просто: злобная мачеха убила невинную падчерицу. - Но у вас есть сомнения? - выгнула брови Миллер. Слабые, но и их они обязаны трактовать в пользу подозреваемой. - Ситуация банальна, - начал рассказ федерал. - Дочка от первого брака оказалась лишней в обоих домах. У мамы девушка мешала отчиму, у отца, соответственно, мачехе. - Дело с виду плевое, но смущает количество улик, - агент ФБР внимательно смотрел на дорогу. И их доступность для экспертов. Всё так услужливо разложили по самым комфортным местам, что уже смешно. - Вас мы позвали, потому что вы лучшая из тех, кто умеет распутывать подобные клубки, капитан, - аккуратно польстил ей коллега из конкурирующей фирмы. - Спасибо, - поблагодарила Анжела. - Кстати, среди ваших знакомых есть преподаватели? Тут в пару колледжей сотрудники нужны. Когда она сказала, куда именно, и на какие ставки, федерал ответил, что в те два гадюшника никто не пойдёт. Оба учебных заведения в черных списках всех кадровых агентств, и ни один вменяемый сотрудник там работать не будет. - Не так уж у них и плохо, - возразила Анжела. - Я оттуда ушла из-за нехватки времени. - Пусть их кадровики сами свою работу делают, - отказал ей в помощи агент ФБР. - Сколько можно ездить на чужих шеях? Или там уже всех разогнали своим мудрейшим руководством? Колкость Анжела пропустила мимо ушей, утром же, в полубесчувственном состоянии добравшись до офиса (торчала на месте преступления, пока там не закончили возню), отловила Джулию, чтобы дать подстилке Влада новое важное поручение. - У них есть отдел кадров, - ленивая сучка даже слушать толком не стала. - Я на поиск персонала не подписывалась. Тем более какая-то левая контора. Не нужна ей эта головная боль. Пуская сами себе работников ищут. - Я вас, если вы посмеете и на этот раз мне отказать, лишу премии, так и знайте, - припугнула Анжела. В добрый путь, не замедлила с хамским выпадом офис-менеджер, в добрый путь. И когда оную премию будут отбирать, в документах пусть непременно укажут причину, за что именно наказали сотрудницу. Вот повеселятся юристы в Министерстве труда, когда лишённая законных бонусов служащая напишет туда жалобу, приложив к ней копию приказа о наложении взыскания! Анжеле не оставалось ничего, кроме как отпустить мерзавку на её рабочее место. Целый день всё валилось из рук, она не могла ни толком сосредоточиться на делах, ни нормально структурировать свой день. Промучившись так до полудня, Анжела отпросилась у Мортона, честно сообщив, что падает от усталости. - Зря вы вчера поехали с федералами, - мягко упрекнул её начальник. - Вам давно пора пересмотреть свой график на предмет снижения нагрузок. Вы скоро в обмороки начнете падать. С тем убийством и без вашего участия сумеют разобраться. Обмороков она не боялась, пугали своего рода провалы в памяти, когда от неё ускользала смена дней недели. И проблемы со сном. По ночам Анжела теперь практически не спала, засыпала ближе к рассвету, и глаза продирала исключительно благодаря истошному вою будильника. А рабочая смена проходила точно в плотном тумане. - Вы с Леоном были правы, а я вас не слушала, - каялась позже Анжела в телефонном разговоре с подругой. - И что мне делать, я не знаю. Я стольких людей могу подвести, если откажусь помогать! Не помогает она этим наглецам, а на шее своей катает, отрезала Клэр. Эти два директора, что на неё орут после её ухода из их заведений, не могут напрячь отдел кадров, так надо понимать?! И приятельница родителей Анжелы что, не сумеет сама набрать номер телефона компании, наводящей порядок в больших домах? - Я через две недели вернусь, и мы вместе подумаем, как тебе выплыть из этого болота, - ободрила Клэр. Закончив разговор, Анжела взяла тонометр, чтобы проверить давление. Увиденные цифры подтвердили её худшие опасения: бессонницей, суетой и беготнёй она довела себя до гипертонического криза. - Дура… - злясь на свою глупость, встала с дивана, чтобы сходить на кухню, где у неё хранилась аптечка. Которая, кто бы сомневался, «порадовала» отсутствием гипотензивных препаратов и рецепта для их получения. Красота… Анжела плохо помнила свой путь к врачу, и приём, очнулась дома, с перебинтованной рукой (видимо, ей что-то кололи в вену) и кучкой лекарств на прикроватной тумбе. Там же лежала её медицинская карта и записка от доктора. В ней кардиолог писал, что выдал ей на десять дней больничный, и в течение этого срока она обязана соблюдать полный покой (никаких ночных бдений, никаких выездов, никаких дополнительных нагрузок), и строго следовать графику приема выписанных ей таблеток. Всё точно по времени, в соответствии с правильным режимом дня. Естественно, что тупо торчать в четырех стенах она не собиралась. Убедившись, что ещё не слишком поздно, позвонила шефу, желая узнать, кто будет её замещать, пока она болеет. - Фредерика, как и раньше, - ответил Мортон. Анжела хотела ему сказать, что Фредерики - то в городе нет, за границей должна работать, но вовремя прикусила язык. Ещё не хватало выдать, насколько серьезно она вляпалась! Вопрос, вышла ли Морин, также оставила при себе, решив после беседы с боссом кое-кому позвонить. - Да занимаюсь я ими, занимаюсь, кто меня с этой каторги отпустит, по двенадцать часов пашу, никакой жизни нет! - заплакала офицер Франклин под звуки низкопробного ток-шоу на заднем плане. Анжела сухо попрощалась и положила трубку. Когда эта ноющая тряпка вышла с «больничного»? Вроде бы… Её мыслям помешал лежавший под рукой сотовый. О, Боже! Знают же в участке, что она заболела, зачем дёргают? Но звонили не с работы. Взглянув на номер, Анжела спросила себя, чем же она так провинилась перед судьбой, коль её хочет услышать тётушка Тэсси. - Ты могла бы ответить более вежливо, - в тоне дальней родственницы прозвучала перманентная обида. - В участке мне сказали, что ты дома будешь бездельничать ближайшее время, две недели точно. И не смей отрицать, я всё досконально выяснила! - она сорвалась на крик. Так, и кто же оказался столь «любезен», чтобы слить её дражайшей тётке? Превозмогая пульсирующую боль в затылке, Анжела села: - Что — то случилось? Трагедия, катастрофа вселенского масштаба: её мальчик, бедный беспомощный ребенок, взял и уехал в загородное поместье. Смотреть за малышом некому, вследствие чего племянница, коль уж она так и так ни черта полезного сейчас не делает, обязана сию же секунду ехать к нему. За Нельсоном необходим призор и уход! Призор и уход! И ещё не раз призор и уход, ибо сам он не справится. - Тебе на сборы час, - начала успокаиваться тётка. - Будешь ухаживать за мальчиком. Анжела, закрыв глаза, рухнула обратно в кровать. Вот за что ей такое наказание? И как она, с её-то взлетевшим давлением, поедет в тёткино старое имение? Что ей скажет врач, узнав о грубом нарушении режима? - Тётушка… - язык Анжелу слушался плохо, - я ведь болею, поехать не… Тётка истошно заорала, что её никаким воспалением хитрости не проведешь, молодые люди по определению здоровы, просто прикидываются, работать не хотят. Тесси визжала в истерике, приказывая Анжеле немедленно всё бросить, и лететь в поместье, дабы взять на себя заботы о двух маленьких мальчиках. - Простите, тётушка, - трясясь от страха, вежливо отказала Анжела, - но я не поеду. Кроме того, ваш сын уже не мальчик, ему сорок в этом году исполнится. Мне жаль, что я не сумею быть вам полезна. Мамина кузина, однако, проявила такую настойчивость, что Анжела была вынуждена внести её номер в чёрный список, иначе Тэсси от племянницы не отстала бы. Миллер болезненно поморщилась, вспоминая тётю и её единственного сына. Ходячий кошмар. Абсолютно неприспособленное к самостоятельной жизни существо, имевшее привычку винить её во всех своих проблемах. То бедный Нельсон из-за неё опоздал на автобус (Анжела не разбудила), то у него живот заболел оттого, что Анжела куда — то ушла, и некому было разогреть ужин, то по её же милости Нельсону отказала симпатичная девочка. Не говоря уже о том, что на Анжеле лежала вся ответственность за проваленные кузеном вступительные экзамены в Гарвард, ибо некто, обязанный помогать бедному ребенку, не сумел выкроить даже часа для занятий с мальчиком. Анжела и её загруженность другими делами были причиной краха всех надежд и мечтаний несчастного юноши. Все беды стряслись по её вине. Потому что она, дрянь тупая, не в состоянии правильно распределить время. Эта мысль вынудила её сползти с кровати, чтобы достать, наконец, одну из подаренных Леоном книг, и взять свой рабочий дневник. И принести ноутбук. Чтение первой главы Анжела отложила на более поздний срок, сразу приступив к выполнению домашнего задания. И через пару часов пришла в тихий ужас оттого, во что она, дура набитая, превратила свою жизнь и работу. Правы были папа и мама, когда бранили её за неумение должным образом распределять время и расставлять приоритеты. Как, весьма любопытно узнать, она будет всё успевать, если погрязла в текучке, которой обязаны заниматься другие люди? Те же группы немецкого. Кто их ведёт? Морин. Тогда почему всю организационную часть взвалила на себя её начальница? Или… Стоп. Студенты. Как она могла забыть?! - Мы все курсовые зачли, - сварливо отрапортовали в институте. - Нам ни к чему ваши изыски. В полном объёме, грамотно — всё. Больше нам не надо. Кто бы сомневался… Положив трубку, Анжела вернулась к списку в дневнике. Что у неё дальше? Так, связи с прессой, которые должны налаживать их «общественники», но никак не шеф убойного отдела. Ей пришлось не просто рявкнуть на забывшую свои обязанности дуру, а хорошенько наорать, пригрозив кое-кому увольнением. - Мне наплевать, что уже десятый час, и вечер! - рыкнула она на недовольную поздним разговором коллегу. - Я на вас докладную оформлю, если вы еще раз спихнёте общение с прессой мне, ясно? Мадам из отдела по связям с общественностью заявила, что это не она манкирует своей работой, а капитан Миллер и иже с ней отнимают у бедной женщины шанс выполнить долг. - Сами же вечно лезете под камеры, а мы потом виноваты! - заорала Мелани, прежде чем кинуть трубку. - Это не я на вас работу сбагрила, а вы велели больше не контактировать с прессой, сказали, что будете вести все переговоры лично! Что, память отшибло? Вы же мне в январе запретили соваться! - Извините… - Анжела зажмурилась от стыда и позора. - Да пошла ты… - прошипела та, и в трубку полетели злые короткие гудки. Анжела обеими руками схватилась за голову. Мало того, что она навьючила на себя чужую работу, так ещё и умудрилась напрочь обо всём забыть! - Дура… - обругала себя, и гневно закрыла дневник. - Дура. Посидела, борясь со слезами, затем вернулась к записям. Плохо, плохо, хуже некуда. Будучи начальством, она, если судить по её дневнику, разучилась делегировать полномочия, взяв всё на себя. Но почему? Неутешительный ответ она получила, прочитав домашнее задание в конце второй главы. Ей, оказывается, всегда проще было сделать работу самой, нежели ждать, когда с ней справится кто-то другой. Причину Анжела знала и без подсказок: качество. Оно всегда оставляло желать лучшего, если за тот же разговор с прессой брался кто-то, кроме неё самой. Она была единственной, к кому не возникало претензий после брифингов с журналистами. Даже Мортон не умел правильно общаться, вечно умудрялся ляпнуть глупость. Эту же проблему она обнаружила во всех аспектах, касавшихся полицейского участка. Везде один и тот же камень преткновения. Везде. - И как мне всё наладить? - тихо вопросила она в пустоту. - Что делать? Перелистнув страницу книги, она рьяно взялась за штудирование третьей главы. Там как раз и было написано о том, почему многие люди перегружают себя, берутся за все дела сами, не доверяя окружающим. В принципе, ничего для себя нового Анжела не нашла, и так всё понятно. То поручение выполнено кое-как, то сроки сорваны, то ещё какое препятствие помешало, вследствие чего человек, на которого возложили миссию, эту самую миссию провалил. Со всеми такими заморочками Анжела была отлично знакома, с лёту могла сосчитать десятки (если не больше) инцидентов. В чём же проблема? В чём?! Неужели дело в этой чёртовой, будь она проклята, мотивации? Увы, дальнейшая работа с книгой русского психиатра показала ей то, что она отказывалась и видеть, и понимать, и принимать: всё это величие, все регалии, все награды и достижения были нужны только ей одной. Больше никому. - Ну уж черта с два… - Миллер сердито бросила книгу на диван. - Черта с два всё это надо мне одной… Премии — то в конце каждого месяца любят получать все! Значит, и трудиться тоже обязаны все. Нравятся им дополнительные нагрузки или нет. Анжела, к сожалению, упускала из виду главное: всё, за что она так страстно боролась, и к чему принуждала подчинённых, не входило в круг их обязанностей. А ещё отнимало время, которое люди до её появления и внедренных ею нововведений посвящали себе и своим семья. Мириться со столь жёстким вторжением в личную жизнь никто не собирался. Но в силу обстоятельств (Анжела была начальством) всё сопротивление свелось к уже обнаруженному ею мелкому саботажу, забывчивости и другим проявлениям пассивной агрессии, которая ещё сильнее вредила как работе, так и отношениям внутри коллектива. Посидев, глядя в окно, минут десять, Анжела с облегчением отметила, что пульсирующая боль в затылке утихла. Взяв тонометр, измерила давление, и радостно выдохнула: в норме. Позвонила врачу, чтобы тот как можно быстрее выписал её на работу, но получила отказ, и жёсткое распоряжение лечиться дальше. - Рано. Продолжайте принимать препараты, и соблюдайте режим. Не обсуждается. Или вы хотите довести себя до инсульта? Всхлипнув, Анжела простилась, положила телефон на тумбу, и ушла в душ. Стоя под струями горячей воды, тихо плакала от огорчения и отвратительного чувства полной беспомощности. Злилась на себя, свою болезнь и всё вокруг. Почему ей так не везёт? Почему у неё вечно всё не так? С трудом уняв эмоции, высушила волосы, надела халат, и возвратилась в спальню. Взглянув на часы, грустно вздохнула: почти одиннадцать, пора ложиться, чтобы восстановить нормальный режим. Но перед сном надлежало зайти в почту, Анжела хотела лечь с чистой совестью, хотела знать, что никаких долгов за ней нет. Введя пароль, испуганно ахнула, увидев послание от матери. О, Боже… Мама прислала ей расписание чьих-то лекций. Господи, учёбу эту ещё и будут проводить за городом! Причём график Карина Миллер, если судить по времени отправки, скинула утром, сейчас же… Трясущейся рукой Анжела набрала мамин номер: - Прости, что так поздно, но я от тебя получила план занятий. Что мне с ним делать? Что делать? Одна бессовестная спрашивает, что ей делать? Штаны снять, и бегать, вот что надлежит сделать, когда тебе высылают распорядок учебных часов. Снять штаны, и бегать! Очень быстро бегать. Так быстро, чтобы никто не догнал. - Мама… - задохнулась Анжела. - Я же не… Не телепат, и мысли родителей читать одна бессовестная не умеет. Железное оправдание на все случаи жизни! - Ты могла мне сказать, что тебе нужно… - вяло запротестовала Анжела в ответ на хорошо знакомые обвинения. Карине Миллер от одной бессовестной никогда и ничего не было нужно, а в данный момент ещё меньше, чем раньше. Так что бессовестные могут спокойно заниматься собой, забыв об отце, матери и младшей сестре. Высказавшись, повесила трубку, обеспечив старшей дочери очередную бессонную ночь, и критическое повышение давления. Увидев утром показатели, Анжела чуть не расплакалась: выход на работу ей придётся отложить, врач её с этими цифрами никуда не отпустит. Чтобы не торчать без дела, она затребовала списки сотрудников, работавших сейчас в участке, и через час уже беззвучно выла от ярости: все, кто не подписал новые документы, позорно сбежали. Христина, Маклейн, две ассистентки, с которыми она даже не успела лично познакомиться, Нолан и… Джессика. Причём Шерават ушла ещё месяц назад. - Как я могла не заметить? - упрекнула себя Анжела. Джессика, кстати, тоже наотрез отказалась подписывать кабальные контракты, жестко навязанные почти всем остальным её коллегам. Анжела тут не настаивала, желая иметь бывшую соратницу Криса в числе своих союзников. - Почему она вдруг уволилась? - уставилась перед Миллер. - Ладно… - тяжко вздохнув, взяла телефон. Звонила она кадровичке. Та возмутилась, заорала, что уже десять вечера, и узнавать всё надо строго в рабочее время. - Вам не проще дать мне ответ на вопрос? - Анжела уже устала от упрямства и тупости окружавших её ленивых задниц. - Не проще! - взвизгнула та. - Строго в рабочее время!!! Короткие гудки. Анжела, зажмурившись, положила телефон на кровать. Спокойно, спокойно, не раздражаться, не злиться, узнать о причинах увольнения Джессики можно и завтра. Упав после душа в кровать, Анжела приказала себе отрешиться от всех рабочих забот, и выключила свет. Засыпала долго, с трудом, и спала плохо, вздрагивая от малейшего шороха. Встала в половине пятого разбитая, сползала в душ, и села проверять почту, решив позже возвратиться к работе над диссертацией. Папка входящих её ничем не порадовала. Так, пара уведомлений о начале дистанционной учебы, на которую она все равно не сможет попасть, да одно резюме, сразу выброшенное ею в спам. Ни от папы с мамой, ни от сестры новостей не было. Что Анжелу, как бы ни было стыдно признаваться, радовало. Хотя бы день спокойной жизни у неё в запасе есть. Измерив давление, открыла текст своей будущей кандидатской. Если повезет, к концу года она, может быть, и получит статус младшего научного сотрудника в дополнение к уже имеющемуся званию. Вся статистика, разумеется, давно устарела, так что Анжеле пришлось всё считать заново. И искать более свежие источники, поскольку те, которыми она пользовалась ранее, также утратили актуальность. Внеся в первую таблицу обновленные цифры, она уже начала вбивать в строке поиска фразу «посттравматическое стрессовое расстройство», как одновременно зазвонили и оба телефона, и дверной звонок. Анжела, конечно, сразу схватила сотовый: - Джессика? - Капитан Миллер, можно я к вам приду? - всхлипывая, попросила Шерават. - Конечно, хоть сейчас, - Анжела ринулась к стационарному аппарату. - Вам известно, где я живу? Нет? Пишите адрес… Снять трубку у домашнего телефона она не успела, как и поговорить с тем, кто ждал её за дверью. Когда она выскочила в холл, там никого уже не было. Тихо ругнувшись, Анжела пошла назад, чтобы успеть поставить чайник к приходу неожиданной гостьи. Джессика с визитом не замедлила, явившись через десять минут после звонка. - Простите, что вот так внезапно, но… - она глухо разрыдалась. Из её сбивчивого рассказа Анжела узнала, почему Шерават ещё месяц назад уволилась с хорошей работы. - Эта Анна Крамер просто дрянь, - вытирала мокрые от слез глаза Джессика. Наглая, подлая, лживая и ленивая дрянь, ничего не хотевшая делать для других. Подставила, сука, вынудив уйти. Хорошо, что новое место Шерават нашла быстро, иначе… - Да, я тогда опоздала, знаю, но можно же было прикрыть меня! - начала плакать бывшая напарница Криса. Анна же, не желавшая лишний раз поднять жопу, заложила коллегу начальству. Джессика, естественно, получила нагоняй, страшно рассердилась, и после выволочки в кабинете Мортона пошла ругаться с выдавшей её лентяйкой. - Я задала ей простой вопрос, спросила, не стыдно ли ей быть такой мелочной жалкой крысой, а она… А Крамер устроила дикий скандал, нахамила, а потом, словно уже сделанной гадости ей было мало, помчалась ябедничать Мортону. - Он что, встал на её сторону?! - оторопела Анжела. - Он вас отругал второй раз? Если бы он ограничился бранью. Он сказал, что к ней, к Джессике Шерават, масса претензий, она раздражает коллектив своим наглым поведением. Все устали от её привычки срываться на крик, и если она не примет меры к позитивным изменениям, ей придётся искать новую работу. - Я решила уйти… - Джессика подняла на Анжелу мокрые глаза. - Раз уж неугодна стала, пусть… Она просидела почти два часа, всхлипывая и жалуясь на удары судьбы. Когда Анжела спросила, устроилась ли Шерават на новую работу, сказала, что удалось получить лишь место младшей секретарши, и там, куда уважающий себя человек не пойдёт. - Оставайтесь пока там, где вы находитесь сейчас, а я подумаю, чем вам помочь, - принялась утешать Анжела. - В данный момент у меня нет возможности дать вам более выгодную должность. Джессика скривилась: - Почему бы вам не отложить личные дела? Я во многом пострадала по вашей вине… Это ведь с подачи Анжелы она, Джессика, была вынуждена согласиться на унизительную для неё работу! - Это же вы во всех моих бедах виноваты! - зарыдала Шерават. - Это из-за вас я упустила свой шанс! Я думала, что мне дадут хорошее место, а вы засунули меня в настоящий гадючник! Это ваша вина! Во всём виноваты вы! Запихнула бедную женщину в серпентарий, где нет ни одного порядочного человека, и занялась собой. Адаптироваться не помогала, от нападок не защищала, а сейчас еще и компенсировать пережитые страдания не хочет. Что за свинство?! Анжела и тут не позволила себе даже слова в оправдание. Разве она, будучи шефом, хоть раз заставила ту же Анну или Джулию чем-то помочь бедной Джессике? Разве она, обладая пусть маленькой, но властью, дала бывшей соратнице Криса другую должность? Нет, она, Анжела, не сделала ничего. - Я обязательно помогу вам, сделаю всё, что от меня зависит, - пообещала Миллер. - Номер телефона у вас остался прежним? А откуда у бедной женщины деньги на новый, возмутилась Шерават? Естественно, что она вынуждена пользоваться старой сим-картой. - Я свяжусь со своей знакомой, ей нужна ответственная сотрудница, и платят там намного больше, как только договорюсь, сразу вас позову, - Анжела отчаянно стремилась загладить свою вину перед Джессикой. Шерават скептически хмыкнула, однако предложенную услугу снисходительно приняла: - Ладно, буду ждать вашего звонка. И потрудитесь не затягивать. Я привыкла к определенному уровню дохода, снижать его из-за вас не намерена. Закрыв за гостьей дверь, Анжела поплелась на кухню. Сев за стол, взяла телефон, чтобы набрать номер той самой знакомой. - Я нашла вам отличную сотрудницу на должность старшего секретаря, и она может уже с понедельника приступить к работе, - Анжела постаралась дать Джессике лучшие рекомендации. В течение пяти минут капитан Миллер, не подозревавшая, какой бедой обернётся её доброта и стремление помочь, расписывала достоинства бывшей соратницы Криса. И своего, к сожалению, добилась, убедив дочь одного из приятелей отца пригласить Джессику на работу. Шерават, кстати, и не подумала сказать «спасибо», восприняв благотворные перемены как нечто должное. Анжелу это хамство не обидело, потому что она искренне считала, будто все беды в жизни опальной соратницы Криса приключились по её вине. Более того: узнав, что с подачи капитана она получит отличное место, Джессика попросила патронессу лишний раз не афишировать их знакомство. - Как это почему? - рассердилась Шерават. Да потому, что особа, делающая карьеру в полиции — не самая, мягко говоря, подходящая компания для приличной женщины. - Если кто-то из моих новых коллег увидит, что ко мне вечно копы ходят, про меня слухи грязные пойдут, - объяснила Джессика. - Всего хорошего. Не звоните мне впредь. Анжела заставила себя покорно стерпеть и эту выходку, сказав себе, что Шерават, увы, во многом права. Но если наглость и потребительство Джессики капитан Миллер послушно проглотила, то ни с Джулией, ни с Анной разводить китайские церемонии она не собиралась. Выйдя после двухнедельного пребывания на больничном в офис, первым делом потребовала к себе в кабинет обеих мерзавок, чтобы они рассказали, как им удалось выгнать из коллектива такую ценную работницу, какой была Джессика Шерават. Анна обвинила бедняжку в хамском поведении, вошедших в систему опозданий, манере сваливать на других работу и воровстве чужих идей. - А у вас что? - спросила она у Джулии, когда выдохлась Крамер. Подстилка Влада холодно ответила, что «такая ценная работница, как Джессика Шерават» была поймана с поличным. - Она собиралась украсть материалы моей диссертации, - зло кривила тщательно накрашенные губы Джулия. - Копировала их себе. Когда я велела объяснить, зачем они ей, сказала, что хочет проверить. Очень смешно… Особенно на фоне событий, ускользнувших от пристального внимания Анжелы. - Каких событий? - Миллер совсем запуталась. А публикаций в ряде научных изданий. Некоторые коллеги «бедной» Джессики обнаружили свои труды (статьи, доклады, монографии) в той же «Следственной практике», правда, автором была мисс Шерават. Не в полном объёме, само собой, но и увиденного оказалось достаточно, чтобы прийти к самым неутешительным выводам. - Я нарочно оставила свой материал на виду, и она попалась, - Джулия выразительно глянула на часы, стрелки которых уже показывали десять минут четвертого. И Лестрандж поставила Джессику перед выбором: или секретарша уходит сама, или… Мортон, кстати, не хотел отпускать воровку мирно, он всерьез собирался предъявить ей обвинение в краже интеллектуальной собственности. Стоит ли говорить, что Анжела не поверила ни единому слову: - Вы либо намеренно лжёте, либо ошибаетесь. Джессика не воровка. И не лентяйка, в отличие от половины ваших коллег и вас. Бедная мисс Шерават отчаянно старалась, работала, трудилась, писала и относила на публикацию, пока кое-кто, не будем уточнять, сбегал домой сразу, как часы пробивали три пополудни. Или вообще ничего не делал, ссылаясь на пункты должностной инструкции. И вот эти бессовестные сибариты, найдя в статьях и докладах Джессики пару совпадений, решили, будто их тут кто-то обокрал. - Я не верю ни вам, ни другим, ясно? - Анжела рывком распахнула дверь, борясь с желанием вцепиться в длинную толстую рыжую косу подстилки Влада. - Я вам не верю! Джулия, пожав плечами, удалилась, прихватив с собой Анну. Анжела, оставшись одна, возвела глаза к потолку. Господи, за что?! Почему она валялась дома, тогда как нужна была в офисе? Почему она не защитила Джессику? И почему Мортон, этот старый кретин, забыл о своей обязанности ограждать служащих от клеветы? - Потому что на вашу Джессику никто и не клеветал, - занудил шеф, когда Анжела пришла требовать ответы. - Читайте, - сунул ей кипу журналов и набитую бумагами папку. - Читайте… Забрав собранные начальником улики, она возвратилась к себе. По дороге в кабинет перехватила Морин, чтобы спросить, как дела у студентов. Искренне взбесилась, услышав, о двухнедельном перерыве в учёбе. Приказала немедленно позвонить в университет, и взять себе нагрузку: - Хватит уже просиживать штаны! Работайте! Но Морин, что Анжелу до глубины души возмутило, тут уперлась, ответив категорическим отказом. Нет — и точка. - Я вообще уволюсь, и тогда некому будет на ваших студентов время гробить, так и знайте, - пригрозила безвольная с виду рыхлая зануда. - Дайте мне хотя бы пару недель без этих уродов прожить. Медленно выдохнув, Анжела спросила, как продвигаются поиски Лешего. - Глухо пока, - зевнула Франклин. - То ли этот гад уехал, то ли пока залег на дно. Тихо всё. Плохо. Очень плохо, что тихо. Перед уходом домой Анжела велела проверить, где сейчас Гравич. - Меня не волнует, когда вам надо идти к своему телевизору, мне нужна информация, - отрезала она на все стенания Морин. - Работайте. Франклин, сквозь зубы жалуясь на усталость, поползла выполнять поручение. Прошло целых четверть часа, прежде чем она изволила доложить об отсутствии серба. Уехал. Куда? Она не спрашивала. - Ладно, сама выясню, - Анжела отлично сознавала, что рискует нарваться на очередной скандал. - Свободны. Оставшись одна, она встала перед мучительным выбором: своя диссертация, или же проверка полученных от Мортона распечаток, якобы доказывающих причастность Джессики к воровству чужой писанины. Победил долг, и Анжела, нагрузив сумку, быстрым шагом направилась к себе. - Я вам за эту клевету еще устрою веселую жизнь… - зло шептала она себе под нос. В боковом кармане вместительной торбы завибрировал телефон. Увидев на дисплее номер матери, Миллер задрожала от страха: - Добрый вечер, мама… - она надеялась, что голос у неё звучит любезно, и не обидит родительницу. - Я тебе для чего расписание занятий высылала, дрянь ты подлая? - вопросила мать. - Долго ты еще намерена над нами глумиться?! Сколько можно нам всем терпеть?! - Мама, я же спрашивала, но… Естественно, что у бессовестных виноват кто угодно, но не сама бессовестная, саркастично оборвала все оправдания Карина Миллер. - Живи, как хочешь, бессердечная… Чуть позже Анжеле позвонил уже отец, чтобы высказать своё мнение об её поведении. Держался вежливо, отстранено и холодно. - Я же помогать не отказывалась, папа! - плакала в трубку Миллер. - Я спросила, что делать с тем графиком, но мама же… - Не сообщила тебе подробности? - прервал академик. - Снова виноват другой человек, но никак не ты, верно? Самой догадаться о том, что родной матери необходима помощь, видимо, образование и прочие регалии не позволяют. Всё время перед бессовестными надо пресмыкаться и унижения терпеть, выпрашивая помощь, которую кое-кто должен предлагать без напоминаний. - Папа, я же не… - Я в курсе, что ты у нас мысли читать не умеешь, и даром телепатии до сих пор не обзавелась, - перебил математик. - Я в курсе. Всего наилучшего, - с этими словами он повесил трубку. После новой ссоры Анжела не смогла заснуть до утра. Лежала в темноте, бранила себя, винила во всех грехах, и думала, как ей загладить миллионный по счёту прокол. До ухода в офис вошла в почту, убедилась, что ничего, кроме заведомо провальных резюме, там нет, и, не выспавшаяся и оттого злая, поплелась на работу. Там сразу выловила Морин, чтобы та отчиталась о местонахождении Гравича. - Я вам еще вчера вечером велела найти мне сведения, - одарила она мисс Франклин долгим колючим взглядом. Да, да, да, как это начальница могла забыть, что подписалась на дело, заниматься которым обязана госпожа Морин. Как можно было выкинуть из памяти, Анжела себе не представляла. - Но так оно и есть! - громко возмутилась ленивая паразитка. - Вы вчера сказали, что сами спросите, куда делся этот ваш серб! Ругаться Миллер не стала, ушла к себе в кабинет, заперлась изнутри, рухнула на стул и зажмурилась. Боже, что ей делать? Что, если никому, кроме неё, ничего не нужно? Как найти убийцу, как?! В кармане задрожал телефон. - Когда ты, наконец, прекратишь хамить, отвечая на звонки? - обиженно вопросила мама. - Где презентация, которую ты мне должна была выслать еще вчера? Долго я буду ждать? Ах, одна бессовестная хочет знать, о чём идёт речь? А что, в расписание заглянуть регалии не дают? - Или ничего так и не сделано? - в голосе Карины Миллер зазвенели истерические нотки. - Я же высылала тебе график! Почему ты для меня ничего не выполнила? Ты же обо всём знала, подлая твоя душа! - Прости, мама, я не… - Анжела принялась судорожно рыться в папке входящих писем, ища злополучное послание. - Но тут… - Ничего нет, никаких прямых указаний? - в тоне матери появился злой сарказм. - А ты что, сама догадаться не могла? Что, так трудно прийти к определенным выводам, прочитав название темы? Или у кого-то отшибло память, и оный кто-то забыл, что на определенного рода занятиях нужны презентации по заданной повестке дня. После разговора с матерью Анжеле потребовалось почти тридцать минут, чтобы вернуть себе рабочий настрой. Всё буквально валилось из рук, она то бесцельно бродила по кабинету, не зная, куда себя деть, то сидела, тупо уставившись в монитор компьютера. Из этого ступора её вывел голос Мортона, попросившего её выйти к нему. - В чём дело? Новый труп? - Анжела открыла дверь. - У вас всё хорошо? - вопросом на вопрос ответил шеф. - Вы себя в зеркале видели? Вы больны? Может, не стоило так рано выходить? Землисто — серый цвет лица она объяснила плохо проведенной ночью: - То ли похолодание сильное будет, то ли дожди, но я уснула только около четырех часов утра, - соврала Анжела. - Не берите в голову, я справлюсь. Что случилось? Их обоих, и её, и Мортона, срочно требовала к себе сенатор — демократ Альма Цукер. Что ей надо, по телефону не сказала, велела прибыть лично. И немедленно. - Нам что, заняться больше нечем? - от злости она мигом пришла в себя. Это что за хамство вообще? Кто дал этой бабе право приказывать копам, словно личной обслуге? - Не в хамстве дело, она сильно напугана, - объяснил Мортон. - Потому и не хочет говорить по телефону. Стиснув зубы, Анжела ушла к себе, взяла сумку, убрала туда служебное удостоверение, и, пылая гневом, спустилась к машине. Ладно, посмотрим, что у этой мадам произошло. Кто знает, вдруг оно стоит её внимания. Особняк мадам сенатора встретил их пугающей тишиной. Открыла им с Мортоном сама Альма, провела в одну из малых гостиных на первом этаже. Прежде чем начать разговор, извинилась за допущенную ею вольность: - Мне неловко было вынуждать вас покидать офис в нынешних условиях, но ситуация слишком деликатная… Да уж, деликатнее некуда (и глупее), презрительно смеялась про себя Миллер, пока записывала показания миссис Цукер, вообразившей, будто эта мерзавка Джулия приходится ей… родной дочерью. Да, Альма знает, что у мисс Лестрандж есть и отец и мать, однако никто ещё не отменял ошибки, либо умышленной подмены ребенка в родильном доме. - Не надо смотреть на меня так, словно вы внимаете словам умственно отсталой, - нахмурилась миссис Цукер. - У меня есть основания считать её своим ребенком. И вы обязаны помочь мне установить истину. Мне нужно… - Обратиться к врачу, у полиции иные функции, мадам, - отрезала, вставая, Анжела. - Можете приказать уволить меня, но я отказываюсь тратить бесценное рабочее время на эту чушь. Хорошего дня. В офис она вернулась разъяренная, и всю свою злость обрушила на ту, кого старая идиотка хотела назвать своей дочерью. - Так, я не поняла, куда это вы собрались?! - накинулась она на Джулию, едва переступив порог участка. - Домой?! - изобразила удивление. - Никакого ухода домой, пока не будет сделано всё, что я велю! Ясно? - Нет, - презрительно отказала мерзавка. - Не ясно. И прекратите на меня орать, я вам не прислуга. Джулия ушла, аккуратно закрыв за собой дверь, а Анжелу трясло от бессильной ярости еще полчаса. Ведь эта наглая дрянь находится в подчиненном положении! Почему она тогда позволяет себе так дерзить начальству, почему? Почему не делает покорно всё, что ей прикажут? Внутренний критик строго напомнил, что Анжела сама виновата, не умеет ни работать, ни людьми управлять. Её не слушаются в силу её ничтожества. Она никто, ничто, и звать её никак. Она не более чем пустое место, на которое можно спокойно плюнуть, и уйти по своим делам. Разбитая и уничтоженная, она, проверив перед уходом график своих ночных дежурств, приняла решение отправиться домой. Всё равно день потерян, за оставшееся время она ничего путного уже не сделает. - Хочу заглянуть в район, где живут Гравичи, - налетев в дверях на Мортона, объяснила Анжела своё раннее отбытие с работы. - Пройдусь по магазинам, послушаю, что, и о ком говорят. - Аккуратнее там, ладно, - сразу струсил шеф. Ему проблемы не нужны. И так на их участок ополчились все правозащитнички. Даже негры, и те донимают, хотя раньше исключительно за своих заступались. Анжела, обещав вести себя прилично, покинула офис, и быстрым шагом направилась к метро, чтобы успеть на первый же рейс до далекого от престижа района, где сейчас жила сербская диаспора. По дороге, чтобы не терять время, открыла папку с материалами, касавшимися тех двадцати семи высоток, что власти когда-то отдали беженцам и вынужденным переселенцам из бывшей Югославии. Информация, кстати, совсем не располагала к оптимизму, поскольку живущие в тех домах сербы много кому мешали. Прежде всего, сами высотки, на которых при умном подходе можно было бы зарабатывать пару миллиардов в год, и земельный участок, отданный под них. Строить начали еще в середине восьмидесятых, возвели одиннадцать домов из двадцати семи, и именно тогда главный подрядчик сбежал за границу, присвоив себе все деньги, вложенные наивными дольщиками. Почти десять лет высотки простояли, точно призраки, за укрепленным колючей проволокой забором, а в девяносто шестом законсервированный долгострой выкупил эксцентричный миллиардер Эштон Гонт. Выкупил, довёл проект до его нынешнего шикарного вида, и… поселил там покинувших разрушенную войной Югославию сербов. Забыв узнать мнение окружающих. А стоило бы. Бешенство граждан, когда-то потерявших и деньги, и квартиры в этих домах, было так велико, что к миллиардеру явился покойный сейчас Рон Дейвис с требованием отдать жильё тем, кто за него не так давно честно заплатил. Эштон сухо отказал, не потрудившись объяснить причины. Дома принадлежат ему, хозяин тут он, ему и принимать решения. Никому он ничего не даст. Власти же вернули обманутым дольщикам их деньги, какие могут быть вопросы? Гневные голоса вроде примолкли, но до Анжелы изредка, но всё же доходила болтовня об этих двадцати семи высотках. Мол, как было бы хорошо превратить маргинальный район в уютный Академгородок, или разместить там же приличный ВУЗ. Все разговоры, кстати, шли в кругу её родителей и людей, которым отец и мать разрешили находиться возле них на правах обслуживающего персонала. Войдя на спорную территорию, Анжела надела темные очки и смешалась с толпой. Долго бродила по магазинам, размещенным в первых этажах, внимательно слушая болтовню и ругая себя за глупость. Господи, почему она сразу не догадалась подселить сюда своего агента?! Столько всего интересного пропустила, дура… - Капитан Миллер, не ожидал вас тут увидеть! - нагло спалил её Цепеш. Сволочь, всю маскировку уничтожил… - Здравствуйте, Влад… - она заставила себя прицепить любезную улыбку. На вопрос, что он делает там, где живет сербская диаспора, Цепеш попросил не усложнять самой себе жизнь. - Понимаю, что не мое дело, куда нам до вашей царственной особы, и тайн государственной важности, - разозлилась Миллер. Влад аккуратно взял её под руку, чтобы увести в свой джип: - Без глупостей… Всю дорогу до её дома выносил ей мозги, ругая за совершенный ею дебильный вояж. Вот за каким чертом она сюда потащилась? Зачем? Гравича искала? Так нет его в столице, уехал. - По приказу шефа в другой город, вот куда, - раздраженно бросил, не отрывая взгляда от дороги. - Хватит, в конце концов, преследовать его. Из машины, когда они приехали к её дому, едва пинком не выкинул, а вместо вежливого прощания повторно велел оставить сербов в покое. Не дай Бог, спровоцирует тупых неадекватов на агрессию против мирных людей. На ругань у Анжелы сил не было. Холодно попрощавшись, она поднялась на лифте к себе, и замерла от испуга при виде гордо восседавшей в кресле младшей сестры. - Ты бы хоть вид сделала, что рада моему появлению, - язвительно изрекла Маргарет, зло сузив глаза. - Меня пустят, или мне тут до утра торчать? Спрашивать, почему мисс Бофорт вернулась, несмотря на запрет, Анжела не рискнула, молча открыв сестре дверь. Маргарет, и не подумав взять свои чемоданы, прошла к себе в комнату, на ходу высказывая свое мнение о поведении старшей сестры. Грязь, дышать нечем, пыль столбом. Ужас! - Просто издевательство! - закричала, вылетая в коридор, мисс Бофорт. - У тебя совесть есть? Мне же теперь негде жить! - Извини, я… - густо покраснела Анжела. Она начала уныло оправдываться, ссылаясь на занятость в участке, нехватку времени и отсутствие помощников, но младшая сестра приказала ей заткнуться: - Захлопни пасть, голова разболелась по твоей вине. Вызови мне такси, я уйду! Не хочу жить в грязи, и не буду! Анжела безропотно вынула телефон, чтобы заказать для младшей машину. - Через пять минут за тобой приедут… - Ты что, даже ради приличия не попросишь меня переночевать в другой комнате, и не дашь место в гостевой? - прищурилась Маргарет. - Вот так просто выбросишь за дверь? Меня? Я твоя сестра! Я твоя сестра!!! - Ты же только что… - Ну, кто бы сомневался… - глаза сестры полыхнули ненавистью. - Кто угодно виноват, но не ты… Она уехала, а Анжела всю ночь простояла у окна, бесцельно глядя в темноту. Сон, как оно всегда происходило с ней после каждого конфликта с родными, пропал, задремать ей удалось ближе к рассвету, когда ложиться уже не имело смысла. Приняв утренний душ и тщательно накрасившись, она, так и не позавтракав, ушла в офис. Что угодно, куда угодно, лишь бы не торчать дома. На работе её ждали проблемы, одна хуже другой. Живущие в тех высотках сербы, оказывается, узнали её, и написали жалобу на имя начальника полиции. В элитном пригороде убили целую семью, и родственники жертв требовали сию же секунду приступить к поискам убийцы. У сенатора от республиканской партии похитили одного внука, и застрелили другого. Понятно, что конгрессмен хотел видеть в следственной бригаде лучших сотрудников столичной полиции. В своем пентхаусе была найдена мертвой манекенщица из Украины, и отвечавший за девицу менеджер тоже орал, приказывая немедленно приступить к поискам виноватого. Короче, мрак. Хоть вешайся. - Отдавайте всё федералам, - отмахнулась Анжела в конце совещания. - Они же у нас умнее, лучше и расторопнее, вот они пускай и стараются. Спихивайте им и украинку эту, и сенатора, и то убийство. Я всё сказала! - осадила она возражавших ей детективов. - В течение часа передать дела, ясно? Дальше тратить время на бесполезную болтовню она не стала, вернувшись в свой кабинет. Надо было просмотреть сводки, и заодно выяснить, приехал ли Гравич. Не нравился он ей, ох, не нравился… Слишком уж эти отлучки похожи на… Вот тут она застыла от ужаса, запоздало сообразив, что упустила из виду статистику убийств там, куда ездил Гравич. - Какая же я дура… - бранила себя Анжела, проверяя сводки. Естественно, что сначала она сказала Мортону, и согласилась с ним, когда он попросил её не торопиться с выводами. - И будьте предельно деликатны, когда начнете собирать сведения о возможных жертвах, - попросил шеф. На сербов косятся. По столице уже поползли слухи. И Мортон боится, что эти разговоры могут привести к вспышке насилия над переселенцами. - Больше не появляйтесь там, - приказал шеф. Он сам отправит к сербам глаза и уши. Есть человек, не вызывающий подозрений. - Хорошо, - Анжела заставила себя подчиниться начальству. - Но съездить в командировку вы мне позволите? Мортон, что её порадовало, спокойно её отпустил. На проверку дал неделю, повторно озвучив просьбу лишний раз не светиться, и вести себя предельно тихо. Ему страшно. - Да чего вы так дрожите? - Анжела уже устала от его трусости. От разговоров, которые доходят до его ушей. Сербы много кому мешают, и кое-кто будет очень рад, если получит повод выселить диаспору, а жильё хапнуть себе. - Пустая болтовня, никто не посмеет их трогать, - Миллер отказалась воспринимать услышанную галиматью серьезно. - Ладно, я пошла собираться. Буду держать вас в курсе. Домой на этот раз она мчалась, не чувствуя ни голода, ни усталости после бессонной ночи. Слава Богу, целая неделя спокойной жизни! Целая неделя! Ни тебе проблем в участке, ни нытья этой зануды Морин, ни остальных забот. Целых семь дней она будет занята всего одним делом! И не сомневайтесь, выполнит она свою работу лучше всех! Подходя к своей высотке, она сначала посмотрела на окна гостевой квартиры, и радостно выдохнула оттого, что сейчас там никого нет. Мелькнула у неё мысль зайти, чтобы проверить, но Анжела от неё сердито отмахнулась. Если бы кто-то туда вселился, уже позвонил бы ей. Так что волноваться не стоит. Да и не хотела она лишний раз посещать жилье, являвшееся для неё источником перманентных проблем. Не до того сейчас. Сложив нужные вещи, спокойно уехала на вокзал, где села в поезд, к полуночи доставивший её в когда-то криминальный, а теперь ставший элитным Тринадцатый район. Тихие улочки, красивые дома, приличные люди. До коттеджа одной из многочисленных своих должниц Анжела прибыла уже за полночь, но особого стыда не ощутила. Она явилась по серьезному делу, а с молодой особы серьезно так причитается. Ей, однако, никто не открыл. Ни на звонки в дверь, ни по телефону Анжела ответа не получила, и была вынуждена ехать в отель, чтобы там провести остаток ночи. Утром, едва проснувшись, она повторно вызвала хозяйку дома: - Николь, что происходит? Я приехала, а вас дома нет… И не будет. Потому что коттедж продан, и туда через пару дней въедут другие люди. Где сама Николь? Анжелу этот вопрос занимать не должен. - Вы мне осточертели все… - злобно просветила Николь. - Достали, сволочи… Что Анжела, что маменька её, что папаша. Всё, хватит, бал закончился. Теперь Николь к себе домой ни одну постороннюю жопу не пустит. - Да я для вас… - задохнулась Анжела. Николь предложила выслать счёт, и бросила трубку. А Миллер была вынуждена ехать в отель. Остаток ночи провела в болезненной дрёме, встала с гудящей головой, наскоро проглотила завтрак, и помчалась в полицейский участок. Там её, разумеется, никто не ждал, и время на дела приезжей выскочки тратить не собирался. И без Анжелы масса проблем. Начальник уступил ей свой компьютер, предложив гостье самой искать нужные данные. - Мне некогда, и другим тоже, - выходя из кабинета, бросил он. - У вас время до полудня. Она управилась к одиннадцати, посвятив оставшийся час разговорам с сотрудниками. Нет, человека, похожего на Гравича, тут не видели. - Не видели или не обратили внимания? - от злости на чужую лень у Анжелы перехватило дыхание. Она что, думает, в их участке полк «топтунов», призванных следить за подозрительными личностями, кои просто тучами ходят по обоим вокзалам? Да у них столько народу отирается, что через час все лица из памяти пропадают! Чего ждет от них столичная штучка? - Уж не качественной работы, это точно, - вышла из себя Миллер. - У вас маньяк людей убивает, а вы ушами хлопаете. Где мне найти видеозаписи с камер наблюдения? В музее восковых фигур мадам Тюссо, само собой. Где же еще их можно хранить? - Хамить вовсе не обязательно, - Анжела направилась к выходу. - И я к вам завтра снова приду. Мне нужны сводки по всем нападениям на проституток. Молодые блондинки. И подростки от одиннадцати до шестнадцати. Тоже девочки. Начальник ей сухо отказал. Надо ей рыться — пусть она и копается. У него и подчиненных нет времени. Других дел хватает. - Осмелюсь полюбопытствовать, чем же таким неотложным вы заняты, что свою работу в плане поиска маньяка выполнить не можете? - вспылила Анжела. Ей сказали, что если она на сегодня закончила, её не задерживают. На гневный вопрос ответа не дали, и забыли попрощаться. Ладно, сами напросились… Придя назад в гостиницу, она сразу написала Бёку подробный отчёт об увиденных ею нарушениях, особо отметив, что ей отказали в помощи, хотя еще до её появления обязаны были заняться поимкой убийцы. Отправив письмо, заглянула в папку «Входящие» и похолодела, увидев там послание от матери. В нём Анжела нашла цифровой код. Всё. Никаких подробностей ей не сообщили. Дрожащими руками она вызвала мать. - Мама, извини, что мешаю, но ты мне… Слова «прислала какой-то код» она договаривала в пустоту, потому что Карина Миллер, не потрудившись дослушать, бросила трубку, и пять следующих вызовов ей не ответила. Но в семь вечера позвонила, чтобы спросить, скоро ли ей принесут заказанные ею книги. - А ты что, сама догадаться не в состоянии?! - пришла в ярость мать, услышав жалкий лепет старшей дочери. - Долго ты будешь над всеми нами так издеваться? Почему ты ничего не делаешь для семьи? Да, да, да, естественно, виноват кто угодно, кроме одной бессовестной, которой лень лишний раз подумать. Нет, уже ничего не надо, Карина Миллер всё для себя сделает сама, хотя ей и тяжело. После разговора с матерью Анжела около четверти часа тупо смотрела прямо перед собой, не зная, как ей поступить. Идти за книгами? Но куда? И где обосновалась мама? Закрыв лицо руками, она прошептала: - Господи, что мне делать? Промучившись еще целый час, она взяла телефонный справочник, чтобы обзвонить все местные почты, найти мамин заказ и хотя бы его забрать. Ни в одном из пяти отделений ей отвечали сторожа. Нет, все сотрудники уже ушли, рабочий день кончился, звоните в девять утра, не раньше. Нет, нельзя, все компьютеры выключены, никто ничего искать не будет. Вся работа завтра. - Задницы наглые… - бессильно ругалась она позже в пустоту. - Ни черта никому не надо… Утром Анжела продолжила вояж по пригородным полицейским участкам. Расспрашивала, собирала информацию, задавала вопросы. Ничего. Абсолютный ноль. Никаких следов и свидетелей. Никаких признаков присутствия Гравича. Может, она и правда ищет не там? - Этого мужчину мои мигом срисовали бы, - сказал Анжеле шеф другого участка. - В наших краях он не появлялся. А вот инциденты, связанные с жестоким избиением проституток, были. «Ночная бабочка» умерла от побоев. - И кто их бил? - спросила Анжела. Приличный с виду человек. Имени своего, правда, не назвал, и от камер наблюдения в борделе, где случилось происшествие, умудрился уйти. Да эти записи мало чем помогли бы, потому что лицо клиенты скрывали темные очки, а на голове был, совершенно очевидно, парик. - Труп обнаружили только на следующий день, тот клиент заказал себе комнату и девушку на сутки, - коп протянул Анжеле копии досье. - Она успела окоченеть, прежде чем хозяин заведения рискнул открыть дверь номера. Первым делом Миллер ознакомилась с результатами экспертизы, и мысленно дала себе пинка, увидев массу совпадений с более ранними смертями. Забита до смерти. Есть, конечно, различия, но в общую-то картину это убийство вписывается! - Кто посещает этот бордель? Приезжие, как правило. Свои за репутацию дрожат, и не нарываются. - Он назвал имя? В борделе оно не нужно. Клиент — и всё. Фотографии с камер есть, но вряд ли они принесут ей пользу. Анжела затребовала себе все снимки, какие имелись в досье, и спросила, можно ли поговорить с проститутками. - Вот вам адрес, у меня, прошу прощения, семинар, - скривился начальник участка. - Делать нам больше нечего… В другое время она бы одернула его, сейчас же предпочла оставить мнение при себе. Не поймет. Разговаривая с обитателями публичного дома, Анжела поняла, что лица убийцы так никто и не увидел. Либо ей врут, боясь растерять клиентуру. - Запись посещений вы ведете? Мадам лишь закатила густо накрашенные глаза. Она что, дура? Люди сюда приходят с целью расслабиться, а она их будет где — то фиксировать? Да от неё тогда все побегут! - А если в вашем борделе станут убивать, проститутки останутся? - не удержалась от насмешки. - О клиентах вы думаете, а как насчет сотрудниц? Останутся. Потому, что им идти некуда. Вон та, в синем вечернем платье, отмотала срок, работу получить не смогла, здесь нашла приют и еду. Вторая, толстуха, проворовалась, из фирмы вылетела, на новое место устроиться тоже не смогла. - У нас тут все… с биографией, - хмыкнула «мамочка», выпуская Анжелу за дверь. - Но вы не беспокойтесь, мы уже наняли вышибал. Комментировать Миллер не стала, быстро ушла, чтобы лишний раз не светиться в столь похабном обществе. Из номера позвонила Мортону: - У меня новости. Нет, ничем не порадую. Он убивал и здесь, но наши коллега всё равно. Я тут задержусь. Кстати, как у нас обстановка? Плохо. Хуже не бывало. Мертвая тишина. И Гравича в городе нет. - Кто выяснял? Что за новенькая, почему я не знаю? Мортон жалобным тоном кинулся оправдываться, ссылаясь на приказ с самого верха. Дочка сенатора. Закончила Полицейскую Академию, возомнила себя крутым специалистом, и попросила направить её на стажировку в лучший участок столицы. - Не бойтесь, надолго этой дуры не хватит, - успокоил Анжела Мортон. Чем заняты Джулия, Анна и Морин? Ну, любовница Цепеша достижениями не блещет, разве что в архиве копается более активно, об Анне он ничего не скажет, как была серостью, так и осталась, а вот Франклин надумала увольняться. Не хочет работать сутками, хочет еще и жить. - Анжела, заберите у неё эту подработку, очень вас прошу, - взмолился начальник. - Упаси Боже, придет очередная проверка, нас же разорвут! Ну, не хочет она заниматься немецким с другими людьми, да и пусть! - Нет, она будет работать до зимней сессии, не обсуждается, в университете людей не хватает, - отказала Миллер. - До зимней сессии. Тут Мортон впервые позволил себе открыто возразить ей: - Вы всё-таки переходите грань, капитан Миллер. Да, вы начальство, но у вас нет права диктовать ей, как распоряжаться её личным временем. Она жалуется каждый день. И я, простите, согласен. Извините, но у неё из-за этих групп рабочий день увеличился до двенадцати часов. - Боитесь, что она куда — нибудь напишет? Да, Мортону было страшно. И не потому, что политика Анжелы чревата проблемами, беда состояла в другом. - Можете не тратить силы, я и так знаю, - рассердилась Миллер. Хроническая усталость, депривация, фрустрация потребностей, и прочая чушь. Вся эта ерунда ей давно известна. - Пусть ей Джулия помогает, вот всё, что я пока вам скажу, - она прозрачно намекнула на завершение разговора. - И дайте мне телефон этой новенькой, дам ей пару заданий. Посмотрим, как тебе, милочка, понравиться работать сверх графика… Здесь Анжелу постигла неудача. Дочка сенатора и не подумала обижаться, а спокойно записала поручения. Потом сказала, что у неё есть свои соображения насчет личности маньяка. Не похож их упырь на военного. Слишком хорошо умеет заметать следы. - На мой взгляд, нам надо искать убийцу среди внешне благополучных мужчин, - поделилась Элль (так звали новенькую) своей версией. И она считала, что маньяком является единственный, либо младший сын одинокой матери. Мужчина, которому не дают устроить личную жизнь по своему усмотрению, или же тот, у кого этой личной жизни нет из-за тотального контроля со стороны родительницы. Слушая Элль, Анжела покрывалась ледяной испариной, вспоминая Элизабет с её до тошноты вежливым и воспитанным сыном. Кем он оказался? - Я приму ваше мнение к сведению, - Миллер заставила себя говорить безразличным тоном. - Но рекомендую вам держаться официальной точки зрения. Не привлекайте внимания. Пока не привлекайте. Закончив разговор, она включила ноутбук, и открыла все материалы по Лешему. Нет, нет, и еще раз нет. Убийца обладает высоким ростом и значительной физической силой. Невозможно… До половины десятого она увлеченно работала, систематизируя полученные от местных копов данные, и расписывая в дневнике задания подчиненным. Ровно в девять тридцать ей позвонил отец, чтобы вежливо спросить, когда ему, наконец, подадут ужин. Долго ему еще ждать?! - Ну да, кто бы сомневался, что ты не телепат, а посему не в состоянии разуть глаза, - обиделся папа, когда Миллер поинтересовалась, где он сейчас. - Ты в этом же отеле, что и я? - Анжела застыла от ужаса. Отец повесил трубку, а Миллер в панике заметалась по номеру, не понимая, что ей делать дальше. Ведь папа связался с ней сам, то есть первым сделал шаг к примирению, а она… А она, как всегда, напортачила! Трясущейся рукой взяв телефон, нажала клавишу вызова. Абонент оказался вне зоны доступа. До семи утра. В пять минут восьмого с Анжелой связалась сестра, чтобы ехидно наградить свою старшенькую кличкой «Диетолог столетия», ибо кое — кто явно решил уморить папу голодом. - Я в курсе, что ты не знала, - отрезала Маргарет. Но по сторонам — то хоть изредка поглядывать надо! - Вот теперь папа от тебя и сохлой корки не примет, сам для себя все сделает, чтобы тебе не мешать! Долго ты, кстати, намерена прохлаждаться? - Я работаю… - замямлила, чувствуя себя последней скотиной Анжела. - Я не ради… Маргарет, не дослушав, положила трубку. Миллер, проклиная свою тупость, мокрой от ледяного пота рукой убрала телефон в карман. Господи, что ей делать? Ведь и перед папой извиниться, и служебный долг выполнить надо, но как? Как? Ни отца, ни сестру она в тот день не увидела, все звонки были сердито сброшены, так что пришлось, стиснув зубы, вернуться к расследованию. Анжела забрала копии всех дел, где фигурировали убитые молодые блондинки, опросила каждого, кто мог принести хоть минимальную пользу, и с тяжелой душой засобиралась домой. Выехала вечерним рейсом, и в купе обнаружила, что её попутчицей будет Шерри. - Не ожидала тебя тут увидеть! - Анжела положила чемодан на свою полку. - Как и я тебя, - в глазах Шерри промелькнул злой красный огонек. - По делам, или отдыхаешь? Отдохнешь с этими убийцами, горько засмеялась Миллер. Само собой, ездила она в рамках службы, и единственное, что можно сказать — эта неделя пошла под хвосты всем столичным котам и кошкам. - Почему? - удивилась Биркин. - Пустышку я вытянула, вот почему, - Анжела засунула сумку за спину. - Ноль, вот что я нашла. А еще она поняла, что никому в этой жизни ничего не надо. - Не надо обобщать, и всех под один стандарт грести, - возразила Шерри. - Ты лучше расскажи, почему считаешь поездку провальной? Слушала она внимательно, и дала совет хоть чуть — чуть, но снизить планку требований к себе и своей работе. А еще сказала, что облом и неудача — тоже хороший результат. - У тебя появился шанс сузить круг поиска, то есть ты получила больше возможностей, - успокаивала Биркин. - Ты день — два подожди, займись другим делом, а потом, когда все эмоции уйдут, вернешься к нарытой информации. Кстати, я в том же отеле твоего отца видела… С вашей младшенькой, - тут Шерри скривила губы. - Теперь понятно, почему папа так на меня обиделся… - признала свою вину Анжела. - И сестра… Шерри, узнав причину той обиды, тяжко выдохнула, и предложила Анжеле вспомнить, сколько лет её папаше и этой мелкой засранке Маргарет. Оба могут позаботиться о себе самостоятельно. Оба! - Почему ты так обзываешь мою сестру? - рассердилась Миллер. - Вы с ней вполне можете стать родственницами, если Леон сделает мне предложение, и тебе стоит проявлять к ней уважение! А папа уже привык, что во всех поездках его кто-то обслуживает! Ладно, давай оставим эту тему. Я позже подумаю, как мне с ними помириться. - Охота тебе каждый раз унижаться, - Шерри легла на свою полку. - Ты же по новой начнешь вымещать плохое настроение на народе в участке, всех вынудишь искать другую работу. - За кадровый состав у нас можешь не бояться, - махнула рукой Анжела. - Я приняла кое — какие меры, просто сбежать от нас у них больше не получится. Она с гордостью поведала об ученических контрактах, обязывающих отработать на конкретном месте не менее пяти лет, о дополнительных соглашениях и эффективных договорах. Никто теперь не удерет. Или отрабатывай весь период, указанный в бумагах, или плати. И не сто долларов, а куда больше, если уж так под хвостом горит. - Глупо, - зевнула Биркин, выключая свет. Глупо и опасно. Да, сейчас уйти из участка намного сложнее, но вряд ли Анжела сумеет остановить недовольный её политикой персонал. Что она сделает, если человек наскребет-таки нужный откуп, и принесет ей заявление об уходе? - Не принесут, - улыбнулась Анжела. - Не принесут. Им эти деньги просто неоткуда взять. Проще работать, и не скакать по всему городу в поисках более тихого местечка. - Зря ты посадила подчиненных на цепь, - Шерри упрямо держалась своей точки зрения. Люди, вынужденные существовать в ненавистных для них условиях, со временем начнут ей вредить. Неужели Анжела не боится банальных офисных подстав в отместку за навязанные контракты? - Не боюсь, они же знают, что и увольнение по инициативе начальства также приведет к крупным выплатам с их стороны, - выложила главный козырь Анжела. - Смотри, вернется вам эта политика, жалеть устанешь, - ложась спать, припугнула блондиночка. До пяти утра Шерри то ли действительно спала, то ли делала вид, Миллер же лежала, и всю ночь перебирала в памяти события уходящей недели. Полный провал, хуже некуда. Она — то надеялась, что Гравич (Анжела упорно не желала отказываться от своей версии касательно личности убийцы) выдаст себя, курсируя между столицей и её пригородами. И что в итоге? Ничего. Для второй версии, которую они всё-таки начали вяло раскачивать, пока что не хватало ни улик, ни вменяемых мотивов. Зачем благополучному человеку, мужчине из приличной семьи, убивать проституток? С какой целью ему же искать по всему городу молоденьких блондинок, и после знакомства избивать их до смерти? Смысл? Его же нет! Вот Гравич, или другой военный — тут иное дело. Они ведь после своих поездок в «горячие точки» без насилия над кем — то жить не способны. Война — их стихия. Интуиция, правда, встала на дыбы, заставив вспомнить мамину подругу и её сына, оказавшегося серийным убийцей. А он — то был благополучным человеком… Видимо, им всё-таки придётся взять в разработку и откровенно дохлый второй вариант, иначе разгневанная общественность, умело подогреваемая мерзкими писаками, их, копов, просто разорвет. Ровно в пять утра поезд привез их в Вашингтон. Шерри согласилась подкинуть Анжелу до дома, но предупредила, что нужно заехать за Ингрид Ханниган, её родителями и бабушкой. - У них вчера была годовщина гибели Инги, они всю ночь провели в семейном склепе, я тоже хотела успеть на бдение, но опоздала, - чуть виновато объяснила Биркин. - Заберем их, потом я тебя отвезу. - У Ингрид была сестра?! - округлила глаза Анжела. - Я же никогда не слышала о ней! Воспоминания слишком болезненны, хотя и прошло уже много лет, потому Ингрид редко говорит об убитой сестре. - Кто её убил? - в Анжеле поднял голову сыщик. Шерри сухо ответила, что Инга стала жертвой маньяка. Этого скота ловили почти двадцать лет, так хорошо этот подонок маскировался под порядочного человека. Одинокий мужчина, живущий с пожилой мамой. Кто его заподозрит? Правильно, только сумасшедший! - За те годы, что он убивал, у полиции даже тени подозрения не возникло, искали убийцу среди военных, бывших сидельцев и активно маргиналов трясли, - делилась с Анжелой Шерри. - Там и люди из ФБР работали, но их никто не слушал, ваши гнули своё. И погубили тем самым шестерых невинных. Четверо из этих шести были официально признаны виновными, и умерли в тюрьмах, пятый повесился в камере, последний же… Когда настоящего убийцу всё-таки взяли, ни одна паскуда из числа так называемых стражей порядка даже не извинилась перед вдовой растерзанного осатаневшей толпой солдата. - Тебя послушать, так полиция не делает ничего путного, а занимается пытками, чтобы выбить признания из бедных подозреваемых, - вступилась Анжела за честь мундира. - Я понимаю, тебе обидно, что мы не приняли в команду твою подружку Эшли, но зачем всех копов считать мерзавцами? И у воспеваемого тобой ФБР тоже рыльце в пушку. Не надо меня катать, сама доберусь. Домой она приехала злая и вымотанная, ругая себя за глупо растраченное время. Надо было ту же Морин отправить, а группы передать этой мерзавке Джулии. Или заставить кого-то из новых копов, присланных им из Академии. А она потащилась сама. Дура… Войдя в просторный холл, она тут же получила от консьержки толстую стопку конвертов, пачку газет и два десятка почтовых уведомлений. Увидев, какими числами они все датированы, поняла, что ни отдых после поездки, ни спокойная систематизация накопившейся информации ей не светит, ибо надо было уже не в темпе, а на реактивной тяге лететь по всем адресам, чтобы родители и сестра пусть с опозданием, но получили свои заказы. Она успела сделать лишь одно: заскочила домой, чтобы оставить чемоданы. По городу она носилась до пяти, в половине шестого, вся взмыленная, осмелилась позвонить Маргарет, чтобы узнать, куда надо привезти все книги, журналы и прочие вещи. - А ты что, сама не догадываешься, где мы? - сразу рассердилась младшая. Её что, каждый раз нужно носом тыкать? Или ей так трудно разуть глаза? На худой конец, интереса ради в гостевую заглянуть не судьба, образование запрещает? Либо ей просто на всех родных плевать? Анжела помчалась домой, однако в гостевой оказалось пусто, и ей пришлось вторично потревожить и без того обиженную родственницу. - Ну да, мы не в этой загаженной дыре, мы у себя, - презрительно просветила старшую сестру Маргарет. - Ты что, совсем слепая, дура или ты просто сволочь? Не в курсе, где мы живём? Ты заказы наши везти собираешься? Долго я еще буду ждать?! - она сорвалась на крик. - Я и папа с мамой? - Я же спрашивала тебя… - чуть не заплакала от бессилия Миллер. - Правильно, я у тебя тут виновата, я сволочь, сука и свинья, а ты у нас в белом, - вне себя от ярости напустилась на неё мисс Бофорт. - Я, оказывается, у неё во всем виновата! Делать нечего, Анжела, проклиная свою тупость, поехала в пригород, чтобы всё-таки исполнить свой долг перед домашними. Никто её там не ждал, и на звонки не отозвался, хотя в окнах верхнего этажа и горел свет. Она полчаса мучительно топталась у ворот, думая, как же ей отдать родителям и сестре привезенные заказы. Дважды отправляла на номер Маргарет смс — ки с вежливыми просьбами открыть, и один раз осмелилась набрать маму, чтобы для начала попросить прощения за длительную задержку. Никакой реакции не последовало, но в десять вечера вернулся отец, и Анжела кинулась к нему, протягивая сумки. Академик, полностью игнорируя как старшую дочь, так и принесенные ею посылки, въехал на территорию особняка, и закрыл за своей машиной ворота. Жалобный крик «Папа!» он оставил без внимания. В её кармане затрясся телефон. Звонила ей, вот «радость», Джилл Валентайн, чтобы узнать, к кому надо обращаться в случае исчезновения человека. - Извини, пропавшие без вести не по моей части, - холодно отказала ей в помощи Миллер. - Я же работаю в убойном. Ты что, забыла? - Не забыла, тут по вашим сводкам несколько трупов неопознанных в морге лежат, и у меня есть подозрения, что среди них затесался наш «клиент», - в голосе крашеной дуры прорезался злой сарказм. - У кого мне разрешение получить? Анжела, возненавидевшая эту наглую уличную хабалку с первых минут знакомства, и тут жестко обломала халявщицу, сказав, что все вопросы необходимо решать в рабочее время. И донимать тех, в чьи обязанности входит конкретное дело. Валентайн, не прощаясь, бросила трубку. Но не для того, чтобы поднять задницу ради поисков нужного ей человека, вовсе нет. Эта тварь наябедничала Леону, и он сразу же перезвонил Анжеле. - Напарница, ты что творишь? - напустился на неё Кеннеди после холодного приветствия. - Зачем ты саботируешь Альянсу поиски? Ты же знаешь, к кому надо обращаться, так? - Лучше некоторых, Леон, - отрезала Анжела. - Но конкретно ей облегчать работу не буду. Ему тоже. Кое — кто, не будем в них обоих тыкать, вспоминают об её существовании, когда у них под хвостами горит. А к себе в офис позвать на интересную учебу, или пригласить на ужин, у сладкой парочки мигом отшибает память. - Я устала от игры в одни ворота, Леон, - выложила свои обиды Анжела. - С ней, да и с Крисом я вечно ощущаю себя пыльной статуей, забытой в подвале. Достали они меня. Оба. Сами пусть разгребают свои завалы. И пропавших ищут без неё. - Я понял, - от его тона веяло уже не холодом, а знаменитыми сибирскими морозами. - До свидания. Анжела после разговора с Леоном еще раз дерзнула набрать маму, чтобы вызвать её к воротам, и отдать взятые с почты книги. - Долго ты намерена терзать меня, дрянь ты бессовестная? - всхлипнула Карина Миллер. - Я лежу едва живая, а ты моему отдыху мешаешь! Чего тебе, бесстыдница наглая? Ах, литература у тебя? Стой и жди. Сочту нужным, выйду. Мама не вышла ни через тридцать минут, ни через два часа. Одурев от бессмысленного ожидания, Анжела, ругая себя, к полуночи возвратилась домой. Приняв душ, наскоро поужинала стаканом кефира и рухнула в кровать, на всякий случай уточнив перед сном, какой же сегодня день недели. Оказалось, что пятница. Сжав обеими руками виски, Анжела стиснула зубы, чтобы не завыть в бессильной истерике. Вся её жизнь, да и работа тоже, превратились в такой дикий бардак, что она уже вообще утратила контроль за происходящим. Она ведь даже не может сказать, кто остался у неё, а кто успел уволиться. Как давно она видела ту же Фредерику? Что это за новенькая такая, которой она давала задания, уехав в командировку? Какими конкретно расследованиями занят сейчас её участок, помимо работы над делом Лешего? Господи, когда она, наконец, разгребет весь этот хаос? Решительно встав с постели, Анжела вытащила свой ежедневник, чтобы проверить, дежурит она, или у неё завтра выходной. Вот чёрт, в субботу, как назло, ночная смена, о которой она умудрилась благополучно забыть. Хотя, может быть, оно и к лучшему. Хватит времени для поездки к родным. А вот от всех остальных дел и обязательств, как бы ни было ей стыдно, она будет вынуждена отказаться. Как диссертацию, так и написание книги придётся отложить. На неопределенный срок. Отменить проведение давно запланированных семинаров для детективов. Все презентации тоже. В Оклахому поедет не она, с командировкой необходимо расстаться, ей физически не вытянуть. Позвонить в обе школы, и предупредить, что она больше не будет брать на себя чтение лекций по гражданской обороне. После выходных зайти в отдел по связям с общественностью, и сказать им, что отныне они сами должны беседовать с прессой, у неё такой возможности уже нет. Анжела вычеркивала из длинного списка дел одну запись за другой, с ужасом думая о том, что у неё обстояло на личном фронте. Там график был еще плотнее рабочего, и ей заранее становилось дурно, стоило представить реакцию родных, близких и знакомых, привыкших рассчитывать именно на неё. В дневнике, кстати, обнаружилась интересная запись, касавшаяся Джессики, но она давно утратила актуальность, поскольку Шерават уже получила новую работу. Далее она составила список дел на грядущую неделю, запретив себе даже думать о посещении каких-либо учебных курсов в их колледже дополнительного образования. Не сейчас. Прежде всего ей нужно было уточнить количество сотрудников в участке. Она многих не видела уже в течение нескольких месяцев, что наводило на самые мрачные мысли. После проверить, кто еще не подписал дополнительные соглашения и эффективные контракты. Спросить, сколько расследований у них отняли федералы и БСАА (если эти ленивые задницы соизволили взять на себя столь тяжкий труд). Вызвать в понедельник Морин, чтобы лично поговорить с вечно скулящей тряпкой, до какого числа она будет вести группы. И, в конце концов, жестко приняться за любовницу Цепеша. Надо вынудить её работать так, как хочет начальство. Естественно, что гладко и быстро было на бумаге, где Анжела строила планы по изгнанию бардака из карьеры и личной жизни. Никто из тех, кому она так долго помогала, читая лекции и проводя различные мероприятия, не согласился снять с неё взятые когда-то обязательства. Все кричали, что она их подвела, подставила, что она должна была сначала найти себе замену, а потом уже трусливо сбегать, бросая людей в самый трудный час. Вот почему она не пойдёт записывать учебные материалы в колледж? Ах, времени у неё не хватает?! А у других это время есть? Как она смеет?! Как она может?! На неё рассчитывали, на неё надеялись, а она… Сволочь она. Подлая сволочь. С домашними хлопотами обстояло еще хуже. Главным образом из-за манеры родных не ставить её в известность, когда у родителей или сестры менялись планы. Всегда имел место свершившийся факт, и Анжела, как правило, была не в курсе, что от неё чего-то ждали, но всегда виновата. Кстати… У неё руки тряслись от страха, пока она вызывала сестру, чтобы спросить, может ли Маргарет уделить ей немного времени. Нет, не для чуши, она же должна посылку отдать. И так уже безнадежно опоздала. - Ты должна, ты и думай, твои проблемы, - младшая наотрез отказалась торчать в четырех стенах, ожидая визита некой подлой карьеристки. - Мы на тебя и так целый вечер угробили, из дома не могли выйти. Тебе что, так трудно было наши книги нам принести? Ну да, ну да, мы виноваты, не открыли тебе… Во всем виноваты мы. Она швырнула трубку, а Анжела, понимая, что дальнейшая задержка чревата еще большим скандалом, вызвала курьера, и оплатила доставку, особо отметив срочность заказа. Получила потом, естественно, крепкую выволочку вместо благодарности за труды. - Тебе что, трудно было жопу отодрать, и все привезти самой? - кричала позже Маргарет. - Ты совсем уже стыд потеряла, да? Как ты посмела постороннего к нам прислать? Анжела только жалобно оправдывалась, ссылаясь на занятость: - Я же работаю в полиции… - всхлипывала, чувствуя себя последней дрянью, сукой и эгоисткой. Сестра, грубо её обругав, кинула трубку. Папа с мамой тоже отказались разговаривать, так что конец этой трудной недели тоже был безнадежно испорчен. Единственным утешением для Анжелы служила мысль о том, что её уже не надо будет тратить время на посторонних людей. Тех, кому она помогала, читая никому, по сути, не нужные лекции в колледжах и школах. - Ты правильно поступила, - похвалила её тем же вечером Клэр. - Нет, я поступила омерзительно, - продолжила винить себя Анжела. - Своим отказом работать я столько народу подставила… Клэр с ней была в корне не согласна: - У тебя своя работа, она отнимает столько сил и времени, что ты физически не в состоянии брать на себя еще и эту нагрузку. Анжела, мы же много раз говорили о необходимости расставить приоритеты, без них ты плохо кончишь. У тебя же все беды со здоровьем именно на фоне чрезмерной занятости. Она же, по мнению Клэр, провоцировала и стремительно ухудшавшуюся атмосферу в офисе. Те две недели мая, что Анжела провела без кошмарной беготни по «подработкам» у папиных друзей и знакомых, открыли ей поистине ужасающую картину. Выяснилось, например, что из отдела сбежали, так и не заплатив навязанные им отступные, пять из восьми секретарш и все ассистенты. Фредерика, сука, та вообще перевелась в Штаб Квартиру ФБР. Морин, желавшая оттяпать себе хотя бы пару часов в сутки на вожделенный телевизор, сократила время занятий со студентами, но умудрилась-таки как-то вынудить эту мерзавку Джулию взяться за проверку рефератов. В голове тогда прозвучал слабый сигнал тревоги (с чего это вдруг патологическая лентяйка согласилась помогать?), но Анжела заставила внутренний голос замолчать, о чём впоследствии ей пришлось горько пожалеть. С расследованиями было еще хуже. Ребекка, оказывается, у них больше не работала, уйдя в Альянс. Анжела, разумеется, набрала номер паршивки, и жестко потребовала объяснений. Как смела Чемберс уволиться, когда она так нужна?! - Неужели?! - зло хихикнула в трубку патологоанатом. - А кто мне сказал, что если меня не устраивают условия труда, можно валить к чертовой матери, никто держать не будет? Не ты?! Не ты вечно шпыняла и запугивала? Вот я и ушла, раз меня не держат и не ценят. Достало меня всё у вас. И все. У вас, кроме Джулии с Анной, вменяемых людей уже нет. Только моральные уроды, привыкшие орать на неё матом, тупые жопы, забывшие, что существует понятие «личная жизнь», и те, кому давно ни черта не надо. Эти до пенсии досиживают, а работу в гробу видали. Ребекка высказала Анжеле и всё, что она думала о дополнительных соглашениях и эффективных контрактах, назвав их самым дебильным изобретением, призванным удержать человека в офисе. - На эти твои кабальные писульки, если что, любой грамотный судья наплюёт и разотрёт их в порошок, не рассчитывай, что они кого-то заставят торчать у тебя, когда ты окончательно всех достанешь… - шипела она в телефон. Проще в банке взять кредит, и пасть кое-кому заткнуть, нежели страдать в том дурдоме, который Анжела называет офисом. Из-за идиотской политики, что проводит начальство в лице госпожи Миллер и майора Мортона, их участок все адекватные люди обходят десятой дорогой. И дальше будет хуже. - Я поняла, - сухо оборвала Ребекку Миллер. - Спасибо, что ты потратила на нас время. А чтобы Чемберс не обольщалась насчет своей персоны, Анжела соврала, будто трусливое бегство Ребекки пошло коллективу лишь во благо. После сразу же пожаловалась Леону. Он, что её очень обрадовало, не стал ругаться и осуждать за конфликт с бывшей докторицей «СТАРС», но попросил обратить внимание на условия работы и моральный климат в участке. Её подчиненным тяжело. Они перегружены, каждый тащит на себе по две ставки минимум. И это офисные служащие. Про копов он лучше промолчит. - Ребекка же не от хорошей жизни уволилась, - Леон без намека на усилия нашел оправдание предательству этой стервы. - Извини, но работать по двое суток, не покидая офис, нереально. Кстати, с чего это ты решила поругаться с ней второй раз? Того скандала тебе оказалось мало? М? Анжела, страдавшая провалами в памяти вследствие перманентного недосыпания, и тут наплела про желание кое-кому подгадить, чтобы хоть мелко, но отомстить за побег. - Ладно, Леон, мне пора, я должна работать, кроме меня и Мортона, скоро будет некому убийц ловить, - грустно пошутила она. - Вот манипуляции, призванные пробудить чувство вины, со мной точно не прокатят, - осадил её Кеннеди. - До свидания. Завершив неприятный разговор с любимым мужчиной, Анжела посмотрела на часы, и тяжело вздохнула, увидев, что рабочий день почти закончился, а она толком не сделала ничего. Не жизнь и карьера, а натуральный сумасшедший дом. Заглянув на всякий случай в график ночных и вечерних дежурств, начала собираться домой. Прежде чем оставить пост, отловила припозднившуюся Морин, чтобы спросить, каким образом та ухитрилась привлечь к работе со студентами Джулию. - Я сказала, что мы с вами у всех отберем премии, если эта сучка еще раз мне откажет, - похвасталась Франклин. - И сообщим, что это она виновата. Анжела сухо поблагодарила Морин за умение поставить на своем, и, заставив себя забыть про боль в правом виске, вышла на улицу. Что ж, с почином, как выражаются северные соседи. С почином… До дома она шла в приподнятом настроении, строя далеко идущие смелые планы. Все они касались подстилки Влада. Ты у меня теперь не только рефератами заниматься будешь… Следующие три дня Анжела провела относительно тихо, занимаясь, в основном, разгребанием старых дел, которые она вынуждена была отложить из-за беготни по колледжам и школам. Разбирала и отвечала на письма, принимала и тут же безжалостно отсеивала потенциальных сотрудников, ругалась с федералами, нагло отнявшими у Департамента шанс раскрыть несколько тяжких преступлений, формировала списки детективов, которых уже в конце текущего месяца надо было отправлять на учебу, сопряженную с полным отрывом от работы. Вот последнее обстоятельство её просто бесило. Почему нельзя организовать образовательный процесс таким образом, чтобы люди повышали квалификацию и трудились одновременно? - Потому что никто не хочет торчать в кабинетах сутками, - нахамил ей директор учебного Центра. - Хватит уже превращать народ в рабов, под ваши капризы никто прогибаться не станет. Пылая праведной яростью, Анжела немедленно нажаловалась Бёку. - Меня самого их привычки бесят, но сейчас нам с вами выгодно, чтобы те люди ушли на учёбу с полным отрывом от службы, - успокоил шеф полиции. - Позже нам легче будет заставить их слушаться нас. Прикажите распечатать ученические контракты. Я приду в пять. Осмунд Бёк, прибыв к концу рабочего дня, лично вручал всем, кто уходил на курсы, документы, следя за тем, чтобы у детективов не было шанса прочитать то, что он давал им на подпись. Каждый коп, тревожно поглядывая на часы, подмахивал все бумаги, и в панике убегал, чтобы не опоздать на регистрацию. - Ну, вот и всё, они теперь обязаны либо отработать не менее десяти лет, либо заплатить компенсацию, которую ни один из них не потянет, - довольно потер руки главный. - Вы позволите проводить вас? Анжела с радостью согласилась. Пустячок, а приятно. Осмунд, кстати, был очень внимательным и обходительным мужчиной, сразу заметившим, что она явно чем-то удручена. - Сложности на личном фронте, - призналась Миллер. Из-за своей нагрузки на основной работе она больше не может помогать ряду учебных заведений. А на неё так рассчитывали! И школы с колледжами, и родители! - Ну, выход здесь очень легкий, - успокоил её Бёк. - Возложите все лекции на полицейских. Они ведь обязаны проводить просветительную работу среди молодежи, так? Вот и распределите всё, на что у вас не хватит времени, между своими подчиненными. Пусть ходят и читают. - Никто не согласится, все начнут кричать, что я у них отнимаю личное время, - усомнилась в успехе Анжела. - А вы покажите им их должностные инструкции, там всё четко прописано, капитан, - ухмыльнулся шеф полиции. - Отказаться они не имеют права. А что не успевают, так это только их проблемы. Кто виноват в том, что детективы не умеют правильно распределять свое рабочее время? - Кивают на количество преступлений, которые мы пытаемся раскрыть, и тут у меня нет козырей, - покачала головой Анжела. Расследований много, а персонала не хватает. - Не хватает сотрудников? - выгнул брови Бёк. - Чем отдел кадров каждый день занимается, интересно знать? Анжела сказала, что давно туда не ходит, ибо разговор всегда заканчивается скандалом. - Старшая кадровичка тут же принимается кричать, что мы сами принуждаем копов увольняться, навязывая им выматывающий график работы, - стала жаловаться Анжела. Мол, люди уже на пределе, они измучены, им не хватает времени не то что на личную жизнь, у бедных офицеров полиции отнимают даже часы, отведенные на банальный сон. - Ладно, я сам поговорю с ней, напомню, чем она вместе со своими девицами обязана заниматься в течение рабочего дня, - нахмурился Бёк. - Что с офисными служащими? Немногим лучше. Вечное нытьё, жалобы на чрезмерную загруженность, полное нежелание делать что-то сверх подписанных бумажек… Мрак, короче. Естественно, что дополнительные соглашения и эффективные контракты вынудили их подчиниться, но… - Но? - подбодрил Анжелу шеф полиции. Но они взяли на вооружение старую испытанную тактику саботажа. То время тянут, то выполняют так скверно, что проще сделать всё ей самой. Эти же лекции по безопасности жизнедеятельности человека. Она просила, и просила ласково, и детективов, и офисных лентяев. Неделю назад. Вразумительного ответа не получила ни от кого. Не сейчас, скажу в конце дня, не определился, и так далее. - Да, дела… - Бёк почесал подбородок. - Передайте всем, что завтра в половине шестого утра весь участок, все сотрудники обязаны быть на собрании. Ничего, один раз можно вылезти из кроватки раньше, чем они привыкли. Этот разбор полетов Анжела, не понимавшая тогда, что делает еще один широкий шаг к бездонной пропасти, записала на счёт своих побед. Она, при помощи Осмунда, вынудила — таки детективов взять на себя проведение никому не нужных занятий. Как? Да проще некуда. Едва войдя в общий зал, начальник полиции приказал сонным копам нести ему на проверку журналы учёта работы с молодежью. - Я не издеваюсь, - оборвал Бёк чей-то одинокий протест. - Я пришёл проверить, как вы трудитесь, в связи с чем и требую документацию, которую вы обязаны вести. Несите мне журналы… Все копы, кроме Анжелы, в итоге получили выговор, а двоих, особо наглых, Осмунд и вовсе уволил за систематическое невыполнение должностных обязанностей. В тот же самый день. - Из всех вас одна Анжела ответственно относится к работе, и даже собирается помочь, коль уж вам самим лень, - ругал он следователей. - Она уже нашла решение проблемы. И отчитываться вы будете мне. Начиная с сегодняшнего дня, я начну осуществлять личный контроль, раз уж до вас не доходит по — хорошему. Приступайте, капитан Миллер. Анжела, давно уже составившая нужное её родителям расписание, за двадцать минут распределила нагрузку, делая вид, что не слышит ни злобного шипения, ни страдальческих вздохов и стонов. - Не будете успевать из-за основной работы — перенесете на выходной, ничего критического, - грубо перебивала она стенания нытиков. - Хватит с меня. Хватит. Заткнув, таким образом, брешь в образовательном процессе, она проводила Бёка, и позвала к себе Морин. - Я и так тут сутками торчу, - взвилась Франклин, хотя ей еще ни единого слова критики не сказали. - Дома почти не бываю! - Очень хорошо, что у вас теперь нет времени на лень и телевизор, моя дорогая, - смерила её долгим взглядом Анжела. - Что у вас с поисками маньяка? Ваша основная работа, смею напомнить. Тишина. Этого упыря в городе нет. Вроде уехал до конца месяца. Новых нападений не было. - Остальное? - подвинула к себе одну из папок, лежавших на её столе. - В каком состоянии другие расследования? Несите мне отчёт! Отпустила она не любившую напрягаться зануду после десяти вечера. Задержала, естественно, специально, чтобы наказать за лень, хамство и манеру страдать на публику, всем вокруг демонстрируя усталость. Сама сумела покинуть службу ещё позже, но впервые за много дней в Анжеле проснулось давно забытое чувство удовлетворённости. Всё-таки она не полное ничтожество, всё-таки у неё получилось, хватило пороху поставить на своем. Папа и мама, может быть, останутся довольны, и простят её. Придя домой, Анжела сразу написала родным, чтобы успокоить и отца, и тех, кого она недавно подвела, сославшись на нехватку времени. - То есть как это ты не будешь начитывать материал сама?! - гневный крик папы выдернул её из кровати в пятом часу утра. - Да как ты смеешь подсовывать нам своих подчиненных?! Кто дал тебе право спихивать свою работу на кого-то еще? Ты обязана всё делать, слышишь, бессовестная? Ты! Что значит — нет возможности? Найди! Найди эту возможность! Найди. Академику Миллеру нужен не наглый наемник, требующий деньги за каждую потраченную минуту драгоценного личного времени, ему нужна его домашняя секретарша! Ему нужна одна бессовестная, обещавшая принять правильное решение. - Папа, прости, но я действительно пока не могу вести занятия… - искала себе оправдания Анжела. Надо ведь и маньяка найти, и поймать. - Ну да, кто бы сомневался, что тут маньяк замешан, - издевательски прокомментировал отец. А еще не лишним было бы карьеру сделать, и замуж за Леона Кеннеди выйти. - Папа! - чуть не разрыдалась от бессилия Анжела. - Я же нашла учителей! Что еще надо, я не понимаю! Что еще надо? Ведь есть кому вести занятия! Что тебе не нравится? Отец сухо уведомил, что ничего не нужно, всё просто чудесно, и прервал разговор, оставив дочь весь следующий день терзаться чувством вины. - Я не знаю, Клэр, я же нашла учителей в каждый из тех колледжей, куда раньше бегала сама, - сказала Анжела подруге, когда та заглянула к ней под вечер. - Все ставки укомплектованы. Что не нравится? Что? Клэр, наверное, в тысячный раз завела разговор о манипуляциях, целью которых было вынудить Анжелу уйти из полиции и осесть дома. - Я понимаю, тебе сейчас плохо, ты переживаешь оттого, что родителям такая замена пришлась не по душе, - начала успокаивать Рэдфилд. - Но давай сейчас сядем, и подсчитаем, сколько времени ты освободила для другой работы. Полученная в итоге цифирь Анжелу повергла в шок. В совокупности около трёх суток. В неделю. То есть почти семьдесят два часа она тратила только на лекции. А ведь еще дорога туда и обратно. Плюс она же должна была сама сочинять материалы для каждой учебы, ни в одном из колледжей ей не давали пользоваться библиотечным фондом. - Вижу, ты в шоке, - холодно сверкнула серыми глазами Клэр. - И это я не учитываю твои поездки на вокзалы и в аэропорты. Я понимаю, что родителям и сестре ты пока не можешь отказать, но всех остальных пора приучить пользоваться услугами такси. Также тебе стоит поставить вопрос о гостевой квартире. Тут твое время просто в трубу вылетает. Анжела не замедлила возразить, что люди уже привыкли, эту квартиру давно воспринимают, как должное и само собой разумеющееся. Как она скажет, что больше не будет ни жилья, ни помощи? Как? - Ты не путай поддержку с обслуживанием, - отбила Рэдфилд. - Я же знаю, что дружки твоих родителей сами там не делают ни черта, вся нагрузка висит на тебе. Они что, инвалиды? Не могут порядок навести? И ужин сообразить? Их разговор был прерван появлением Мортона. - У нас… инцидент… - он явно не хотел раскрывать секрет в присутствии Клэр. - Нам пора. Подруга просекла намек и вежливо простилась, сказав, что еще позвонит. Анжела, проводив её, пошла за шефом, мысленно радуясь появившемуся у неё свободному времени, ведь за лекции несли ответственность уже её подчиненные. Некрасиво, конечно, она сделала, но как иначе справиться с тем количеством поручений, что ей дают родители? Выбора — то у неё нет. Работая на месте нового преступления, Анжела приказала себе забыть обо всем, что не относилось к следственной работе. Молодая чернокожая журналистка, прославившаяся благодаря поездкам в различные «горячие точки» планеты, лежала на полу собственной спальни с перерезанным горлом, а в соседнем помещении истерически рыдала её мать. Отец, сидевший возле жены, сохранял внешнее спокойствие, только кулаки судорожно сжимал, отвечая на вопросы копов. - Примите мои соболезнования, - начала трудный разговор Анжела. - Мне жаль, но мне необходимо задать вам ряд вопросов. У вашей дочери были враги? Кто мог желать ей смерти? Много кто. Она же делала репортажи там, где на фоне вседозволенности расцветают все человеческие пороки. Эпс, так звали убитую, привозила из командировок настолько жуткие видеозаписи, что телеканал показывал их после полуночи. И то предупреждал, что слабонервным людям лучше не смотреть. Торговля детьми, теневая трансплантология, продажа молодых женщин (белых, главным образом) в гаремы и бордели. Анжела внимательно слушала, делая пометки в дневнике. Мать погибшей назвала ей несколько имён, одно из которых заставило её вздрогнуть. Экселла Жионе. Вроде бы о ней Крис недавно говорил… - У Эпс был конфликт с начальством «Террасейв», - вскинулся отец. - С Клэр Рэдфилд, если я правильно запомнил эту сучку. Клэр, по словам родителей бедняжки Эпс, отправила жалобу в Европейский суд по правам человека, требуя лишить журналистку и лицензии, и свободы. За что? За грубейшие нарушения в плане профессиональной этики, для начала. И именно Эпс, по заявлению девчонки Рэдфилд, спровоцировала нападение на христианскую миссию в одном из районов Могадишо. По вине бездарной тупой писаки всех, кто не исповедовал ислам, забили камнями. - Спасибо за информацию, - Анжела встала, собираясь уходить. - Я с вами еще свяжусь. Выйдя из уютного коттеджа, она посмотрела на часы: почти десять вечера. Поздно, разумеется, но служебный долг обязывает. Клэр, когда её оторвали от каких — то важных личных дел, сразу высказала Анжеле веское «ФИ», спросив, знает ли приятельница, сколько сейчас времени. - Меня эти мелочи не волнуют, моя священная обязанность — защитить жертву преступления, - отрезала Миллер. - Что ты мне сообщишь об Эпс Тэйлор? - Нарвалась-таки? - злорадно спросила Клэр. - Кто, если не секрет, нашей папарацци зубы выбил? Кому я задолжала букет? - Ей перерезали горло, - остудила пыл подруги Анжела. - До того, похоже, долго били. - Так ей и надо, дряни, - Клэр явно забыла, что нельзя оскорблять умерших людей. - А ведь я предупреждала… О чём? Да о том, что свобода слова заканчивается там, где начинается чужое право на личную тайну и спокойную жизнь. О чем эта ушлая сучка, гоняясь за сенсациями и рейтингом своей помойки, благополучно забыла. - Эпс разоблачала работорговцев, и ты, как сотрудник организации, защищающей права человека, обязана быть в курсе, чем занимается убитая журналистка, - вступилась Анжела за честь покойницы. - Она не из бульварной прессы. Верно. Не из бульварной, эти давно усвоили, что есть определенные рамки, за предел которых выходить не стоит. Эпс же… - Эпс спровоцировала бойню в одной из христианских миссий, - повторила Клэр. Нет, по телефону ничего не скажет, и так поздно в гости не пустит. Ей вообще запрещено лишний раз упоминать о том массовом убийстве. Все вопросы к военным, которые усмиряли оголтелых фанатиков. - Кто именно? - уточнила Анжела. - Назови имена, и я отстану. Узнав, что говорить ей нужно с Шевой, Миллер потребовала номер телефона. Трубку так и не взяли (шли только длинные гудки, словно Аломар не было на месте), и Анжеле пришлось отправить смс-ку с требованием немедленно выйти на связь. Поговорить с Шевой удалось глубокой ночью, и то инициатором беседы была не смуглая соратница Криса. - Я же просила вас позвонить мне, как только вы освободитесь! - упрекнула Анжела, когда мулатка сняла трубку. - А я не ваша личная обслуга, чтобы соскакивать по первому же вашему свистку, - огрызнулась Аломар. - Извините, но и у меня есть важные дела, требующие моего внимания. Что, нашей крале кто-то проломил её чудесную головку? - обрадовалась она. Да, радоваться гибели журналистки неприлично. Все правильно. Но эта непроходимая дура заслужила свой жуткий конец. - Что с бойней в христианской миссии, Шева? - оборвала Миллер инсинуации в адрес покойницы. - Мне нужны подробности. - Вы их не получите, - отрезала хамка на другом конце провода. - Мне запрещено с кем бы то ни было обсуждать данную тему. Дело у вас заберет ФБР. Утром. Всего хорошего. От полученной убойной новости Анжела так и не смогла заснуть. Лежала, смотрела на потолок и страшно злилась на весь мир. Что за черт?! Ну что за черт, может ей кто-то сказать?! Почему у них, стоит им столкнуться с чем-то действительно серьезным, это серьезное тут же отнимают федералы?! Почему? - Боятся, что утечка информации спровоцирует новую волну насилия в проблемных регионах, - объяснил ей через два дня Леон. - Анжела, у тебя ведь есть работа, займись ею. И не воспринимай, как оскорбление вмешательство Бюро. Без них вам было намного труднее. - А что именно произошло по вине Эпс? - задала Анжела самый опасный вопрос. - Говорят, будто именно из-за её не то слов, не то… Леон, все останется между нами, ты же знаешь меня… - взмолилась она. - Я буду молчать. - Прости, нет, - отказал Кеннеди. - Приказ отдали на самом верху. Мне жаль, но подробностей ты не узнаешь. На том и распрощались. К концу рабочего дня Анжела, сжимая кулаки от злости, уже упаковала все документы в коробку, заклеила скотчем, надписала, убрала на подоконник, и села оформлять перевод из одного ведомства в другое. Руки слегка тряслись, перед глазами стояла черная пелена негодования, в голове билась одна мысль: за что? За что ей все эти мучения? Почему некто вышестоящий счел простых копов недостойными чести вести это расследование? Что за предвзятость? Или кто-то решил так отомстить за дочку президента? Злые размышления не мешали ей заниматься работой. Распечатав сопроводительные бумаги, отнесла всё на подпись Мортону. У него уже сидела Эшли, а сопровождал её черноволосый красавец, коему место было возле шеста в каком-нибудь элитном стриптиз — клубе, но никак ни в ФБР. - Ирвинг Шоллер, - вежливо представился он. - Простите, но расследованием смерти Эпс теперь займемся мы. Доигралась, дурочка… Кстати, наш Леший, судя по сводкам, притих. Ни одного нападения за последние полтора месяца. Что меня очень настораживает. После этого красивого пассажа в дискуссию встряла Эшли. Дочка президента предположила, что маньяк, скорее всего, временно затаился. Либо куда-то уехал, коль убийства в столице прекратились. Зная, кем эта белокурая истеричка доводится Леону, Анжела все свои мысли оставила при себе. Не дай Бог, еще наябедничает, а Кеннеди примет её сторону. - Мне жаль, капитан Миллер, что мы стали вмешиваться в дела полиции чаще, чем позволяют приличия, - извинилась Эшли. - Так называемого Лешего тоже касается. Но мы вам не враги. И у меня относительно маньяка появились некоторые мысли. Он не военный, как считают многие. Тихий с виду обыватель, умеющий притворяться. Надо же, открыла Америку, да велосипед изобрела. Да полицейские психологи давно уже составили профиль преступника, и по мнению компетентных людей он был как раз человеком войны, а вовсе не озлобленным серым гражданским середнячком, ненавидевшим весь мир, и особенно молоденьких блондинок! - Вернее, он не умеет, он вынужден постоянно носить маску, - несла пургу дочка президента. - В детстве и юности был жертвой домашнего насилия, да и сейчас, скорее всего, живет с кем-то на правах обслуги, бесится, и вымещает гнев на тех, от кого нельзя получить отпор. Понудив так еще с полчаса, блондинистая дура, прихватив напарника, все-таки убралась. Судя по разговору с Ирвигом, безмозглая курица решила наведаться к Джулии, а потом сходить к Леону. Леон. Господи, как же больно… Почему он ставит этих двоих выше неё? Почему?! Что она, Анжела, вечно делает не так?! Что?! В дверь постучали. Анжела, смахнув слезы, разрешила войти. Оказывается, к ней пришли на собеседование. Мадам лет двадцати на вид, и с приличным таким пузом. Вот уж Боже, упаси… Рабочий день завершился скандалом. Получив не самый вежливый отказ, беременная хамка припугнула жалобой во все учреждения, осуществляющие контроль за участком. - Хоть в ООН пишите, вы здесь не нужны, - отрезала Анжела, выпроваживая претендентку за дверь. Грубиянка потребовала в письменном виде объяснить, почему её не берут на работу. Миллер, конечно, так же сухо отказала, напомнив, что принимать в кого-то в офис на определенное место — право, о вовсе не обязанность нанимателя. Настроение у неё после ссоры упало, и сильно разболелась голова. Вынимая из шкафчика лекарство, Анжела с надеждой глянула на часы, и радостно вздохнула, увидев, что рабочий день закончился. Можно сегодня дать себе послабление и уйти домой. Перед уходом она, как обычно, еще раз просмотрела сводки, убедилась, что ничего серьезного пока не случилось, и только тогда позволила себе покинуть боевой пост. Дома она сразу села проверять почту, и обзванивать потенциальных сотрудников, чтобы назначить каждому время для собеседования. Анжела понимала, что эту работу должен делать отдел кадров, но им настолько важное дело поручить она уже не могла. Знала, кого ей пришлют «трудившиеся» там болтливые кумушки. Пригласив на грядущую субботу (раньше, увы, не получалось) десятерых человек, Анжела разрешила себе заняться личными делами в виде несчастной диссертации, о существовании которой она была вынуждена забыть. Открыв файл, освежила в памяти написанное ранее, и уже собралась вносить коррективы, когда ей позвонила младшая сестра. - Тебе что, так трудно жопу с дивана лишний раз поднять?! - вне себя от гнева закричала мисс Бофорт. - Свинья ты, ясно тебе? Свинья! Сказать, чем Анжела провинилась на этот раз, не удосужилась, бросив трубку. - Господи, что сегодня-то не так? - чувствуя себя, как всегда, последней дрянью, расстроилась Анжела. Чтобы выяснить, чем именно так возмущена сестра, она долго проверяла почту и телефон, но ничего не нашла. Ни писем, ни сообщений. Везде было пусто. От папы и мамы тоже, что пугало еще больше. - Прости, я тебе мешаю, но что я должна была сделать? - спросила Анжела, когда Маргарет все-таки сняла трубку. Уже ничего, всё давно выполнено. Кое-кто, о ком не стоит и упоминать, может идти в задницу. Забыв о диссертации, Анжела в панике бросилась разгребать газеты, журналы, буклеты, письма и прочие бумаги, которые она всю неделю просто забирала из почтового ящика, а дома кидала на подоконник в кабинете, не имея возможности выделить время на сортировку доставленной ей корреспонденции. - О, нет… - зажмурилась от стыда. Трясущимися руками она вынула из кипы писем конверт, адресованный сестре. Естественно, что информация, скорее всего, устарела, но и оставить его у себя Анжела не имела права. На всякий случай перед выходом из дома она проверила, нет ли чего-то еще, нужного родным. Выудила, к своему стыду и ужасу целых три издания, на которые оформили подписку родители. Всё, ей конец. Этой подлости ни папа, ни мама ей не простят, ведь по её вине они теперь получат свою литературу с большим опозданием. Сложив все бумаги в сумку, Анжела бросилась на подземную парковку, чтобы успеть хотя бы к полуночи доставить и письмо, и журналы. Этот подземный паркинг, кстати, был один сразу для нескольких высоток, в одной из которых жила Джулия, и Анжеле повезло увидеть подстилку Цепеша вместе с Шерри. Приемная дочь Леона явно собиралась к мерзавке в гости. И они явно приехали с какого-то банкета, поскольку одеты были в шикарные вечерние платья. Если бы Анжела так не спешила загладить вину перед семьей, обязательно напросилась бы к паршивкам в гости, чтобы хоть чуть-чуть испортить им конец дня. Увы, времени у неё не было, поэтому она, убедившись в том, что Шерри идет именно к Джулии, выехала на улицу. - С вами я еще разберусь… - злилась она, торопясь за город. Шерри, кстати, успела заметить напарницу своего приемного отца, но умышленно тогда посмотрела в сторону, чтобы Анжела не вздумала к ним подойти, и тем самым сорвать все планы. Спросила у Джулии, куда могла так поздно уехать её непосредственная начальница. Джулия, тяжело вздохнув, сказала, что не знает, да и не желает выяснять. Куда так торопится капитан Миллер — только её дело, спасибо и на том, что с собой насильно не тащит. - Что, так плохо? - посочувствовала Биркин. Хорошо, что Анжела, спешившая к родным, не слышала этот разговор, иначе узнала бы о себе много чего интересного. Джулия не поскупилась на «комплименты» в адрес чрезмерно ретивой и напористой начальницы, постоянно нарушавшей все границы. Она мчалась к семье. Приехала, слава Богу, еще до десяти вечера, и даже смогла поговорить с младшей сестрой. Маргарет была до глубины души возмущена таким вторжением на ночь глядя, но конверт и книги забрала, сказав, что Анжелу можно только за смертью посылать. - Я не могла приехать раньше, в участке много работы… - извинилась за опоздание Миллер. - И, Маргарет, прошу тебя… Не оставляй никому мой адрес, если ты что-то заказываешь, пусть присылают сюда… Я же занята… - Пошла вон… - процедила та. - Убирайся, ленивая тварь! Вон из моего дома! Вон! Анжела покорно уехала домой. Пролежав в полудреме остаток ночи, уныло побрела на работу. Там, к счастью, она сумела если не забыть, то хотя бы отодвинуть на задний план все мысли о домашних проблемах. Утром к ней подошла любовница Влада, чтобы сообщить об окончании своей деятельности в качестве неофициального архивариуса. - Это еще почему? - возмутилась Анжела, знавшая, что в архиве масса работы. Как это почему? Не платят, но старые бумаги скидывают систематически. Вон, в минувшие выходные новый контейнер привезли, хотя много раз было сказано, что больше ничего она принимать не будет. - Еще как будешь! - закричала на лентяйку Миллер. - Ты у меня всё, что ты обязана, сделаешь, ясно?! - Нет, не сделаю, и смейте на меня орать, - осадила её грубиянка. - До конца года ФБР еще позволит вам занимать их здание, но к тридцать первому декабря все помещения вы должны будете освободить. Едва Джулия ушла, Анжела схватила телефон, чтобы набрать номер начальника полиции. Осмунд Бёк внимательно её выслушал, и попросил не беспокоиться. Прибыл через двадцать минут, чтобы лично потребовать с хамки отчет. Увы, эта тварь слишком хорошо знала закон, и на все претензии отвечала, что работа не входит в её обязанности, и не оплачивается, причем уже давно. Если Осмунду нужен сотрудник, пусть создает ставку, и оплачивает её. - Хорошо, я поговорю с мэром, мисс Лестрандж, - сдался Бёк. - Но вам надлежит вернуться к делам уже сегодня. Сразу по окончании рабочего дня. - Нет, - отказала подлая дрянь. - Я приду в архив только после оплаты. Хватит уже. Здесь даже умный и упрямый главный босс признал свое поражение. Но не в войне, он проиграл этой мерзавке один раунд, и еще возьмет реванш. Они с Анжелой вместе возьмут. - При начислении зарплат за текущий месяц оставьте всех без премии, а на собрании скажите, по чьей вине, - сказал Бек перед уходом из участка. Посмотрим, как Джулия потом будет вести себя с разъяренными коллегами. - Кстати, как у вас с текучкой кадров? Реже стали уходить? Те, кто успел подписать дополнительные соглашения или эффективные контракты, вынуждены отрабатывать отмеченный в бумагах срок, а вот с новичками проблема. Эти наотрез отказываются подписывать что-то, помимо типового трудового договора и инструкции. При попытке надавить на них сбегают. И сейчас уже никто не ставит подпись второпях, все требуют, чтобы им дали прочитать принесенный документ. А половина таких умников еще и говорят, что сначала пойдут к юристу, а потом уже будут думать. - Плохо… - потер подбородок Осмунд. - Пора тактику менять. Я прикину варианты. Прикидывал он долго, появился лишь в день выдачи расчетных листков, лично проследил, как сотрудники их разбирают, после чего велел Мортону и Анжеле идти с ним. - С первого числа следующего месяца все бонусы к жалованью будут начисляться, если ваши люди подпишут дополнительные соглашения и эффективные контракты, - тон Бека не допускал возражений. - Я изучал трудовое законодательство, там нет запрета, значит, мы вправе добавлять те обязанности, которые считаем нужными. Что делать в случае отказа? Увольнять. Или «посадить» на чистый оклад. Через месяц либо сами уйдут, либо сделают, как начальник решил. - Простите… - лицо Мортона стало багровым. - Но… - Что но?! - повысил голос Осмунд. Никто не имеет права расширять типовые должностные инструкции без одобрения Министерства труда. Или принуждать персонал выполнять работу, не указанную в договоре. - Я специально консультировался с их юристами, они все дали мне один ответ, и он вам не понравится, - непосредственный шеф боялся смотреть главному в глаза. Извините, но мы рискуем очень грубо нарушить закон. Может, нам пересмотреть Положение о премировании? Здесь у них шанс есть. Но опять-таки надо быть предельно внимательными, чтобы не нарваться. - Не проще ли нам расширить штат, добавив новые ставки, вместо того, чтобы увеличивать нагрузку уже взятым сотрудникам? - продемонстрировал свою жалкую трусость Мортон. - Они же физически не справятся. У каждого есть предел. Нет, не проще, грозно осадил Бек. Не проще. Пусть привыкают к большому объему работы, если хотят получать что-то помимо оклада. - Дайте мне ваше Положение о премировании, гляну, можно ли изменить его в выгодную для нас сторону, - потребовал главный. - И прекратите, Мортон, все время трястись от страха перед ними. Вы начальство, а не они. И Анжела. Вам решать. Ну да, решать, окончательно скатился в панику майор. И нести порой уголовную ответственность за принятые решения. Прецедентов много. У простых служащих, помимо обязанностей, имеются права. - Я вас понял, - оборвал нытье Бек. - Еще раз все перепроверю, чтобы вы не боялись. В крайнем случае отвечать будет он, Осмунд Бек, а не господин Мортон. - Кстати, - уже стоя у порога выдал шеф полиции. - Передайте мисс Лестрандж, что за работу в архиве скоро снова начнут платить. Когда именно? Трудно сказать. Будет результат в виде вычищенного от бумаг здания — будут и деньги. Все просто. - Извините… - уши Мортона горели. - Контракта же давно нет, с того дня, как вывели за баланс… Мы вообще не можем ей указывать. Закон… Бек хлопнул дверью ему в лицо. - Хам… - бессильно прошептал майор. - Анжела, я понимаю, что вам нужна идеально выполненная работа, но мы сейчас бессильны. Мы можем её вежливо попросить. Требовать от Лестрандж чего-то сверх контракта мы не имеем права. Анжела, не дослушав, тоже ушла. Идя к себе в кабинет, отметила, что нет ни Морин, ни студентов, от занятий с которыми её не освобождали. - У меня неделя спокойной жизни, - заворчала на неё офицер Франклин, сняв трубку. - И я после ночи, если что. Имею право на отдых. Заменить другого преподавателя она отказалась. Анжела решила пока оставить её в покое, сосредоточившись на делах участка. Позвонила кадровичкам, приказав доставить ей списки всех сотрудников. И тех, кто пока работает, и уже уволившихся. Услышав глупый вопрос, зачем ей нужен этот перечень, если можно посмотреть по компьютеру, рассердилась, и пошла к болтушкам сама. Учинила там всем жесткий разнос, лично распечатала фамилии, и вернулась в свой кабинет. Чуть позже она тихо ужасалась, водя карандашом по бумаге. Напротив шести фамилий из десяти стояла пометка «уволен». Хуже всего, что сбежать исхитрились те, кто не так давно подписал и дополнительные соглашения, и эффективные контракты. Как?! Как эти люди обошли навязанные им условия? Ответ она получила, придя с бумагами в бухгалтерию. - Они заплатили то, что в контрактах вы назвали компенсацией, - зевнул главный экономист. - Почему вы меня в известность не поставили? Не обязан. Ей надо — пусть она и прыгает. А у него своя работа. Анжела медленно выдохнула. Так, спокойно, спокойно, еще не все потеряно. По окончании рабочего дня можно поговорить с Беком, кто знает, вдруг у него появятся дельные идеи. Остаток дня порадовал её полным отсутствием эксцессов. Никаких вызовов, ничего. Кроме пяти собеседований, также не принесших успеха. - Я отказала всем, - перед уходом домой Анжела все-таки испортила настроение Мортону. - Не понимаю, куда пропали настоящие профессионалы? Почему к нам идут или дилетанты, или те, кто не хочет работать? Почему? Шеф невнятно пробурчал что-то о чрезмерно высоких требованиях с её стороны. Запросы у неё, видите ли, нереальные. Люди не собираются жить работой и на работе. - Давайте всё-таки не будем нагнетать, хорошо? - предложил майор. - Я понимаю вас, но… Анжела, мы идем неверным путем. И однажды плохо кончим. Сухо простившись, она привела в порядок все бумаги, распечатала себе криминальные сводки за последние три недели (совсем забросила личный мониторинг, безобразие!), собрала сумку, сделала несколько звонков в агентства по найму, и лишь тогда разрешила себе уйти домой. Шла медленно, строя планы на вечер. Сегодня четверг, завтра, к сожалению, у всех офисных «хомячков» укороченный день. Кто, и зачем придумал эту чушь, она не знала, но от души желала ему (ей) всяческих «благ». Дома она долго и вдумчиво изучала полученную информацию, боясь, что коллеги могли упустить как Лешего, так и нового маньяка. К счастью или же нет, но оба упыря пока не проявляли себя. Да и в целом по городу ситуация стала неплохой. Драки между уличными бандами, парочка убийств, смахивавших на вендетту, сорванная попытка теракта, семь суицидов. Одно имя заставила её похолодеть от страха. Набирая номер давней маминой подруги, Анжела повторяла про себя слова соболезнования, и прикидывала, чем она может помочь безутешной семье. - Спасибо, не нужно, мы сами… - прорыдала убитая горем мать. Почему успешная молодая женщина покончила с собой? Муж от неё ушел, сказал, что ему все осточертело. - И больше ничего? Нет. Анжела, извинившись, повесила трубку. И что ей делать? Нельзя же просто сидеть и ждать новостей! Надо действовать! Надев черный брючный костюм с серой блузкой, она помчалась к маминым друзьям, в тысячный раз отменив все личные планы. Прибыв по нужному адресу, позвонила в дверь, назвала себя. Открыл ей… папа. На людях академик сделал вид, что они ладят, даже приветливо разговаривал с ней, но стоило им, совершив необходимые формальности, всем вместе оказаться на улице, как и отец, и мама вернулись к давно объявленному бойкоту. Предложение отвезти их в дом с колоннами проигнорировали, уехав самостоятельно. Анжеле не оставалось ничего другого, кроме как вернуться к себе. Ночь она провела без сна, мучительно перебирая в уме события уходящего дня. Странное какое-то самоубийство, очень странное. Что-то в этой смерти её настораживало, но что, она понять не могла. Утром первым делом приказала подать ей все отчеты, надеясь увидеть там ответы на свои вопросы. Не повезло: патологоанатом, приезжавший к ним из другого участка (свои трусливо разбежались), ничего подозрительного не нашел. Передозировка снотворного. - Это всё?! - Анжела не верила глазам, листая документ. Всё. - Не ищите убийцу там, где его нет, - Рэмси забрал у неё папку. - Чистый суицид. Возможно, её доводили. Этот же муж. Он же от неё, насколько я знаю, ушел к другой. Вопрос, по какой причине. Анжела решила выяснить сама. Блудного мужа выдернула с работы, пригрозив, что явится к нему в офис, если он не отложит все дела ради их разговора. На всякий случай припугнула ответственностью за доведение до самоубийства. - Что?! - завопил супруг. - О чем вы? В участок прискакал на реактивной тяге, и с порога заорал, что он тут ни при чем. Скорее всего, причину надо искать в офисе, где работала его покойная жена. - Кстати, расстались мы мирно, наши отношения изжили себя, я от неё ушел, а к ней переехал другой мужчина, - объяснял, сидя напротив, вдовец. - Должен сказать, что это хороший человек. - А что с офисом? - нахмурилась Анжела. Какие-то мутные дела. Железная дорога, перевозки разные. Вроде как его почти бывшая поймала боссов не то на махинациях, не то вообще на откровенном криминале. Слушая рассказ этого «белого воротничка», капитан Миллер перебирала оставшихся в участке опытных детективов, прикидывая, кому она поручит новое, и заведомо провальное расследование. Морин? Нет, она и так отвечает за полтора десятка дел, плюс студенты. Кэти? Нет, в её зоне ответственности серийный убийца, охотившийся на сложивших с себя сан монахинь. Кто еще? Перебрав в уме два десятка имен, она пришла к выводу, что все надо будет сделать самой. Доложив о своем решении Мортону, она поехала в главный офис столичной железной дороги. Там уже кто-то громко рыдал, на кого-то кричали, обвиняя в смерти лучшей сотрудницы. - Я капитан Миллер, полиция, - Анжела жестко остановила все истерики. - Что здесь происходит? Начальник увольнял ту, про кого сказали, что именно она своими выходками толкнула покойницу на суицид. - Не вам решать, кто, и в чем виноват, все выясним мы, когда проведем расследование, - Миллер убрала удостоверение в сумку. - Где я могу поговорить с вашим персоналом? Она убила весь день, и домой смогла попасть к десяти вечера. Сначала Анжела долго и мучительно вытягивала сведения из напуганных служащих, позже допрашивала руководство. И везде понимало, что люди чего-то не договаривают. Уехала оттуда с мигренью, еле — еле оформила отчет, и в полубесчувственном состоянии отбыла к себе. В холле её ждала Ингрид Ханниган. - Извините, что так поздно, но мне надо сообщить вам… - она глянула на соседскую дверь. - Вы можете уделить мне время? Она пришла, чтобы поговорить о… Луизе. Той самой Луизе, что лишилась рассудка и сейчас лежала в психиатрической клинике. - Её там больше нет, она на свободе, - улыбка связной не предвещала ничего хорошего. А вот отец с матерью в следственном изоляторе, и им обоим предъявлено обвинение в двойном убийстве при отягчающих обстоятельствах. Трупы-то удалось найти! И опознать. - Чьи трупы? - не сразу сообразила Анжела. Мужа и дочери Луизы. Тела мужчины и девочки обнаружили, вскрыв во время эксгумации другую могилу. Тела просто завернули в ткань, уложили в вырытую накануне яму и присыпали землей. - Простите, Ингрид, но мне тут нечего вам сказать, у меня своих расследований хватает, - отказалась от неприятного разговора Анжела. - Я вас провожу. Здесь она, конечно, лукавила: ей было очень интересно, но общество Ханниган с некоторых пор стало Анжелу тяготить. - Всего доброго, - холодно простилась Ингрид. Оставшись одна, Анжела позвонила Мортону, чтобы узнать, кому он поручил вести дело о доведении до суицида. - Никому, документы уже в архиве, - «обрадовал» шеф. - Анжела, простите, но тут расследовать нечего. И некого привлекать к ответственности. Многие женщины, столкнувшись с уходом мужа, совершают непоправимое. Дело закрыто. А вот маньяк, прозванный Лешим, так и ходит на свободе, ставя под удар живущих в столице женщин. - Я знаю, что поимка этого серийного убийцы в приоритете, но о других преступниках и их жертвах мы тоже не должны забывать, - возразила Анжела. - Я умею правильно расставлять акценты. Здесь она с начальником, мягко говоря, была далека от правды. Она так и не научилась отделять важные задачи от второстепенных, и по-прежнему считала, что без жесткого контроля с её стороны никто не сделает работу, как полагается. Искренне думала, что только строгий надзор обеспечит нужный результат. - Ты, как я вижу, скатилась на старые позиции, - отругала её по телефону Клэр, когда Анжела позвонила ей, чтобы передать поздравления одной из пожилых тетушек подруги. - Драть тебя некому. Ты зачем освобождала время, отказавшись преподавать? Чтобы по второму кругу, извини, засрать его объективной чушью? Мы о чем с тобой говорили, дорогая моя? Анжела! - Клэр, ну я не могу иначе… - взвыла от бессилия Миллер. - Я пыталась их не контролировать, и что? Никому же ничего не надо! Результат есть, если над ними стоять и давать пинки под зад, чтобы хоть какой-то прогресс был! Никому ничего не нужно! Без надзора они вообще ни черта не сделают! Разве что в рамках инструкций. Девица Рэдфилд предложила ей личную встречу в грядущие выходные. - Попытаемся выяснить, на что тратят время уже твои сотрудники, - она задала повестку дня. - Будет неплохо, если ты попросишь одного-двух подчиненных составить тебе калькуляцию смены. Также мне надо знать, когда они у тебя из офиса уходят. Справишься? - Не надо, давай без них, эти лентяи мне и так почти каждый день истерики закатывают, - отказалась Анжела. - Хорошо, тогда давай просто приходи, - позвала её рыжая. - Хочу, чтобы ты отдохнула. Отменяй там все свои сверхурочные. Анжела неохотно согласилась, и после разговора с подругой бросилась обзванивать всех, кого успела позвать на собеседование в выходные. Из двадцати претендентов она выбрала троих, и приказала явиться завтра к семи утра. Освободив, таким образом, грядущую субботу, разрешила себе лечь не за полночь, а в половине одиннадцатого вечера, отложив все ранее запланированные дела. Ощутила себя, конечно, виноватой, но сил у неё уже не было. Она понимала, что Клэр права, и надо сбавить скорость, но как? Как, если без жесткой хозяйской руки работа в участке останавливается, и люди заняты чем угодно, но только не своими обязанностями. Пятница прошла впустую. Из трех кандидатов, приславших очень перспективные резюме, не подошел ни один, ФБР отобрало у них еще двенадцать расследований, сославшись на указания сверху, Морин свалилась с язвой, и теперь отлеживалась дома, так что некому стало брать студентов, а вечером, словно этих бед было мало, уволилась одна из пяти секретарш и старший офис-менеджер. - Вы же подписали эффективный контракт, - Анжела вернула ей исписанный лист. - Забыли, сколько вы обязаны заплатить в случае разрыва деловых отношений по вашей вине? Секретарша помнила, однако дальше тут задерживаться не хотела: - Вот вам ваши отступные, держите, - она положила на стол оформленный по всем правилам денежный перевод. - Но вы же на квартиру откладывали! - Анжела была хорошо осведомлена о планах своих подчиненных. - Долго я еще буду ждать?! - взбесилась секретарша. - Я заплатила за свободу, дайте мне уйти! Я у вас работать не буду! - Но что вам не нравится? - Я еще и жить хочу, ясно? - заорала та. - Я хочу жить! Делать нечего, пришлось её отпустить. Теперь уже бывшая сотрудница убегала без оглядки, даже не устроив прощальное чаепитие. С товаркой Джулии вышло куда хуже. За час до конца рабочего дня к Анжеле явился мрачный с виду мужчина в камуфляже и легендарном краповом берете: - Я пришел, чтобы выкупить Лидию из вашего гадюшника. Деньги я уже перевел. Верните ей свободу. Никакие уговоры не помогли и с офис-менеджером. Лидия тоже удрала, хотя Анжела и предложила ей более мягкие условия, чем те, что были в навязанном контракте. - Куда Лидия уходит, вас не касается, - отрезал спутник нахалки. - Будете вынюхивать — ответите за преследование. На фоне всех этих бед привычный отказ Джулии оказать помощь Анжела уже восприняла как давнее привычное зло, нисколько не рассердившись. Позвонила Беку, чтобы услышать хоть слово поддержки. - Все равно увольняются, даже страх перед выплатами их уже не останавливает, шеф, - ужасалась она, жалуясь начальнику полиции. - Как еще удержать? Бек обещал подумать. А удрученная Анжела, забрав из кабинета сумку, побрела домой, размышляя о том, есть ли смысл продолжать работу над старым вариантом диссертации, или лучше начать все заново, ведь собранные сведения давно потеряли актуальность. На полпути она, к своему удивлению, наткнулась на Леона, и Кеннеди неожиданно позвал её в кафе, мотивировав свое приглашение желанием с ней поговорить. - О чём? - Уж точно не о маньяках и трупах, - взял её под руку Леон. - Дорогая моя, вижу я, что ты с нашей последней встречи и не думала менять свою жизнь. - Как это не думала?! - вознегодовала Анжела. - А кто, если не я, колледжам в помощи отказал? Только для того, чтобы замусорить свое время новыми бессмысленными занятиями. - Я не умею жить иначе, Леон, - она впервые нашла в себе силы озвучить проблему. - Я чувствую себя… Даже не знаю, как обозвать, если не делаю что-то, полезное для других. И отвлекаться не умею. - Наконец-то! - обрадовался Леон. - Значит, будешь учиться отдыхать. - А как же те книжки по психологии, что ты мне дал? С ними ей работать пока рано. Сейчас необходимо хотя бы изредка «проветривать мозги». - И первый шаг ты сделаешь уже сегодня. Тут по одному из кабельных каналов начинается русский сериал про маньяка, героиню словно с тебя списали, - мрачно улыбнулся Кеннеди. - А пока двигай по направлению к кафешке… Они просидели полчаса, обсуждая новости из Белого Дома. Слушая Леона, Анжела мысленно крестилась, радуясь, что уж у них-то, в их тихом болоте, такого приюта помешанных не будет. - Искренне тебе соболезную, - она нежно накрыла ладонь Леона своей. - Не стоит, - напарник осторожно убрал пальцы из-под её руки. - Сын сенатора хоть и новичок, но усиленно вникает в дело. Плюс ему симпатия обожаемого тобой Влада помогает освоиться в ремесле архивариуса. И я им обоим начинаю завидовать… На вопрос, почему, Леон сказал, что его самого при одном виде бумажек с души воротит, а вот единственный сыночек в этой волоките проблемы не видит, и не пасует перед объемом работы. - А подружка Влада тут при чем? С документацией помогает. Новичок-то не знает, что к чему, она и учит. Ну да, отметила про себя Анжела, ну да. Сынку сенатора дает, своим же… Сука. - Анжела, ты меня слышишь? - окликнул её напарник. - Извини, Леон, - спохватилась она. - Не знаю, что мне делать. Ну не умею я переключаться, не умею отделять работу от личной жизни! Не умею! Заставляю себя переключиться, но не получается… - Значит, будешь учиться, иначе плохо кончишь, - нахмурился Леон. - Ты же сумела разорвать навязанные тебе контракты с колледжами. - Да, и сразу навесила на себя массу других дел, причем я сама не могу сказать, в какой момент, - покаялась Анжела. - Извини, - отвлеклась она на телефон. - Папа? Отец, в миллионный раз обозвав её наглой хамкой, бесконечно дерзящей самому близкому и родному человеку, бросил трубку. - Леон, прости, но мне пора… Вылетев из кафе, она набрала папин номер, чтобы узнать, куда ей ехать и чем заняться. - Мне от тебя уже ничего не надо, - отказался от её помощи академик. - Иди назад к любовнику, там куда интереснее, нежели с родным отцом. Стоит ли говорить, что и пятница, и все выходные, которые Анжела хотела провести с Клэр, были испорчены. Родители очень обиделись, поймав старшую дочь с Леоном, и проигнорировали как все звонки, так и визит, на который она отважилась в воскресенье днем. Никто ей не открыл, даже младшая сестра сбросила вызов. Постояв возле дома с колоннами целых три часа, Миллер вернулась домой. Кстати, вовремя, потому что в холле её ждала обозленная Морин с новостью о свежем трупе. - Леший? - помертвела Анжела. Нет. Здесь жертвой стала молоденькая домохозяйка, утопленная в собственной ванне. Возле её тела убийца оставил послание, где сообщил, что с сегодняшнего вечера он будет каждую неделю убивать по одной наглой бездельнице, катающейся на шее мужа и его родных, ибо грешно просто сидеть дома, надо работать денно и нощно в поте лица своего, и трудами честными служить Всевышнему, а также супругу своему и семье своей. Нечего целый день прохлаждаться. - Не было печали… - тихо ругнулась Анжела, заходя с Морин в лифт. Мерзопакостные писаки уже успели пронюхать мотив убийцы, и набросились с вопросами, едва Миллер с Франклин вышли из машины. - Без комментариев! - огрызалась на них Анжела, локтями распихивая наседавших на неё репортеров. - Без комментариев! Надев перчатки, приступила к осмотру места трагедии. Жертву, судя по обезображенному лицу, жестоко избили, и только после зверской экзекуции утопили, для верности придушив женщину бельевой веревкой, аккуратно срезанной с сушилки. Изнасиловал её новый упырь или нет — скажет патологоанатом, с виду сексуального насилия не заметно. - Где муж? - спросила Анжела у Морин. Уехал. Он работает вахтовым методом, так что до возвращения домой пока рано. Жили вдвоем, детей родить не успели. Совместных. У мужа есть дочь от первой жены, но девушка сейчас у матери. - Отношения в семье? - Анжела не могла исключить родственников из числа подозреваемых. Морин мгновенно встала на дыбы: она кто, телепат? Или у неё под началом легион подчиненных, чтобы так быстро дать ответ на этот вопрос? На неё столько работы навалили, что она скоро умрет от перегрузок! И свои, то есть полицейские обязанности, и студенты эти проклятые, когда ж её в покое-то оставят, выдохнуть дадут, и писанина для колледжей, которые сами могут все для себя сделать, и волонтерство, будь оно сто раз неладно! - Хватит! - оборвала Анжела. - Хватит, Морин! Ваша проблема не в том, что вы слишком, по вашему мнению, заняты, а в вашем неумении правильно распределять время. - Хорошо, давайте я вам подробно распишу, на что сейчас уходит моя жизнь, мэм! - зарыдала та. - Увидите, что даже ночной сон в навязанный мне график впихнуть затруднительно! Увидите! - Прекратите истерику! - Миллер чуть не стукнула её по шее. - И с завтрашнего дня, раз вы так недовольны, вы будете буквально по минутам расписывать мне ваш день. Рабочий, прежде всего. Посмотрим, чем вы нагружены. И нагружены ли. Морин, вытирая слезы, вынула из кармана исписанную бумажку: - Вот… И выскочила из ванной с трупом. А Анжела, развернув принесенный ленивой задницей листок, шумно выдохнула, порадовавшись, что Морин уже не видит её. Рабочий день госпожи Франклин действительно был, мягко говоря, плотен, и к высокому качеству не располагал. Хотя бы потому, что длился почти тринадцать часов. Грубейшее нарушение обновленного трудового законодательства. И это не считая тех заданий, что Анжела ей давала за пределами офиса. Неужели Клэр права и пора скорректировать нагрузки в сторону их уменьшения? Нет, только не сейчас, когда уровень преступности в столице с каждым днем растет. Не сейчас. Вот поймают они Лешего, арестуют нового маньяка, наведут порядок в Новом Уайтчепеле, напишут и сдадут все экзамены — вот тогда и можно будет подумать о блаженном безделье. Пока же… Пока же её задачей было выловить мужа убитой, и связаться с её родителями, попутно решив, как ей возвратить себе расположение уже своей семьи. По возвращении в участок Анжела все-таки созвала собрание, чтобы обязать каждого сотрудника ежедневно носить ей отчет о проделанной за смену работе. Да, перед уходом тщательно записать все, чем занимались, и принести ей. Да, на составление нового документа у всех уйдет время, да, сбежать из офиса, чтобы приступить к блаженному безделью, удастся позже, но такую бумагу теперь будут ей подавать все. Иначе все лишатся грядущей премии. - А на каком основании с нас требуют новый вид писанины? - встряла Джулия. - Номер закона можно узнать? - Делайте, как я велела, и не возражайте! - вспылила Анжела. - И не подумаю, - отказалась та. - Вам что, ежемесячных мало? Это за произвол? Я ничего писать не буду. Всего хорошего. Остальные тоже заявили, что хватит издеваться, рожая никому не нужные бумажки, и тоже разбежались. Анжела с горя позвонила Беку, чтобы рассказать об очередном поражении. - Поднимите всю документацию, посмотрите, есть ли там ограничения в плане количества отчетов, которые они должны подавать, и если нет, смело снимайте со всех премию, - посоветовал шеф полиции. День выдачи расчетных листков ознаменовался диким скандалом с воплями и угрозами нажаловаться в Министерство труда. Вызванный перепуганным Мортоном Бек на все крики спокойно объяснил и копам, и «хомякам», что они сами во всем виноваты. Что велел тебе начальник, то и надо делать. - А если она велит кому-то отсосать? - вне себя от злости спросила одна из ассистенток. - Значит, научить радовать людей минетом, только и всего, - отрезал главный. На следующий день все, даже эта сучка Джулия, выполнили приказ, сложив у кабинета Анжелы кипу исписанных бумажек, причем в куче тех самых отчетов она обнаружила заявления на увольнения. Хладнокровно разорвав их, села просматривать с таким трудом полученные перечни дел, которыми в течение дня занимались детективы и «хомяки», и поняла, что зря она тут поставила на своем. Когда она слышала от каждого первого в отделе, что на него или на неё взвалено слишком много обязанностей — это одно, а вот получить списки — совсем другое. Сегодня Анжела впервые была вынуждена признать, что она действительно перешла границы дозволенного, и пора принимать экстренные меры. - Не вижу повода для тревоги, моя дорогая, вы не сделали ничего, что шло бы вразрез с нашими законами, - чуть позже успокаивал её Осмунд Бек. - Тем более что почти все взяли на себя дополнительные функции. Так что они сами тут виноваты, надо было думать, прежде чем подпись ставить. - Кстати о подписях… - эту тему Анжела поднимать не хотела, но понимала, что сама уже не справится. Она поведала главному о том, что те, кого она всё-таки разрешила устроиться к ним на работу, отказываются подписывать как соглашения, позволяющие нанимателю самовольно расширить список обязанностей, так и эффективные контракты, мешающие быстрому увольнению, если условия и зарплата новичку не понравятся. - Не помню, говорила ли я вам, но все меры, направленные на искоренение текучки, разовые, - злилась Анжела. Да, однажды она вынудила большинство сотрудников согласиться на тяжелые условия работы, однако сейчас люди наотрез отказываются что-либо подписывать без предварительного изучения принесенного им документа. Или же говорят, что сначала отдадут эту бумагу своему юристу, а уж после консультации с ним решат, как им поступить. С контрактами, мешающими уволиться, намного хуже. Здесь ответ один — категоричное «нет». Угроза выгнать с дурными рекомендациями уже не пугает. - Плохо… - потер подбородок Бек. - Плохо… Но мы все равно заставим их жить так, как надо нам. И нашему общему делу. Для затравки мы деморализуем всю команду, лишим всех грядущей премии. А вы на собрании озвучите имена виновных. Сдадите коллективу тех, кто своим отказом подставил сослуживцев. И предложенный Беком план сработал: стоило возмущенному персоналу узнать, что все останутся без премиальных из-за лени и наглости нескольких бессовестных личностей, упрямцы сдались, и молча подмахнули нужные начальству соглашения и контракты. Кроме, разумеется, Джулии. Эта тварь как стояла на своем, так и продолжила теперь уже одиночное сопротивление. - Оставьте её пока, - шеф полиции с довольной улыбкой убрал все бумаги в сейф. - Она еще нужна. - Премии в конце дать? - спросила Анжела. Ни в коем случае. Пусть посидят на окладе и прилагаемом к нему минимумом бонусов, и подумают, стоит ли идти наперекор хозяевам. Анжелу, кстати, это слово коробило, но, будучи человеком воспитанным, она всегда молчала, не позволяя себе возражать. - Предлагаю отпраздновать нашу победу, - Бек пригласил её к себе домой на ужин. Вечер в доме главного прошел быстро, приятно и незаметно. Анжела не ощущала никакой разницы в их социальном положении, с нею и сам Осмунд, и его семья обращались, как с равной, живо интересуясь её работой и жизнью. - Правильно вы сделали, что у всех отобрали премии, - горячо одобрила миссис Бек. - И подержите их на сухом пайке до осени минимум. Они должны понять, что шутки кончились. Так тогда Анжела и поступила, вынудив весь коллектив (а новая политика теперь била уже не по её отделу, а всему участку) работать без привычных доплат. На раздраженные вопросы отвечала, что виноватых они обязаны искать среди тех, кто каждый месяц подставляет личный состав своей ленью, эгоизмом и отказом делать больше, чем написано в контракте. И к началу осени эта жесткая тактика принесла свои первые плоды… В сентябре эта мерзавка Джулия согласилась-таки разгрузить Морин в плане проверки рефератов, и взяла на себя часть переводов, хотя ни одной ставки им так и не выдали. Но выдвинула одно условие, а именно потребовала возобновить выплату премий как ей, так и её коллегам. - Увидим, - уклончиво ответила Анжела. - Вот будут нужные результаты, тогда мы с шефом полиции, может быть, и подумаем. А пока работайте. На уступки пошла и Анна Крамер, сняв с одной из беременных сослуживиц часть её обязанностей. До восьмого октября, то есть дня выдачи расчеток, обстановка в офисе была мирной, но стоило младшему бухгалтеру эти самые листки раздать, как поднялся дикий крик, ведь премию никто из «хомяков» не получил. - Мы же сделали всё, что от нас хотели, почему нет бонусов? - кричала Анна Крамер. - Я работаю за двоих, а мне не дали премию! - И не дадут, - властно оборвала все вопли Анжела. - Не дадут. До тех пор, пока все, кто здесь трудится, не усвоит, что надо работать, а не тупо следовать написанному в инструкциях и контрактах. Надо делать все, что тебе начальник велел. Абсолютно всё. И домой уходить, когда босс скажет, что можно уйти, не раньше. - Это что, до ночи теперь торчать?! - взвыла секретарша Камилла. - Что за новшества? - Да, до ночи, если я сочту необходимым, - перебила Анжела. - Пока не перестанете сбегать из офиса, будете сидеть без премиальных. Причем не вы одна, а все. Весь отдел. - Ну и пошли вы к чертовой матери, я ухожу! - рявкнула та. Уговаривать её никто не стал. - У нас осталось всего две секретарши, Анжела! - ударился в панику Мортон. Всего две, тогда как нужны десять. Как эти женщины справятся с возросшей нагрузкой? Они физически не осилят возложенный на них объем работы! Им же просто времени не хватит! - Пускай работают с восьми утра до восьми вечера, шеф, - отрезала уставшая от его нытья Миллер. Мортон истерически завопил, что поправки к Конституции и трудовому законодательству теперь запрещают увеличивать продолжительность рабочего дня без веских на то причин, даже если так хочет наниматель. - Можно, правда, поменять им графики, но примут ли в Министерстве, большой вопрос… - пробормотал начальник участка. - В смысле графики изменить? - воспряла духом Анжела. Сделать скользящие, то есть два дня подряд люди будут работать по двенадцать часов, затем двое суток отдыхать. Выходные при таких новшествах станут «плавающими». При помощи и давлении со стороны влиятельных покровителей Осмунда Бека и его личном активном участии проекту сумели дать ход, и все, даже эта мерзавка Джулия, были вынуждены смириться, и перекроить свои планы под угодный начальству новый жесткий ритм. Его, к большой радости Анжелы, сумели навязать коллективу сразу, а не через три месяца, как того требовал закон. - Проведем эксперимент, - говорил на совещании Осмунд. - На примере тринадцатого полицейского участка посмотрим, как проявит себя система «два на два» в обычном офисе. У Джулии к тому моменту подоспел очередной отпуск, о котором Анжела уже успела забыть. Когда в понедельник сучка Влада не вышла на смену, Миллер позвонила ей, и на повышенных тонах приказала дать исчерпывающие объяснения. - Я в отпуске, мэм, и нечего на меня орать, я ушла отдыхать по давно уже установленному графику, - отбила атаку офис-менеджер. - У меня три недели. - Что?! - гневу Анжелы не было границ. - Какой может быть отпуск в нынешней ситуации? Живо на работу! - Нет, - отрезала та. - Я в отпуске. - Если ты в течение часа не вернешься на свой пост, я всех лишу премиальных, и скажу им, что виновата ты! Ясно тебе?! - вне себя закричала Миллер. - Не ясно! - Джулия тоже добавила в голос децибел. - Я же работала в выходные, вы что, забыли? У меня же тогда три дня подряд по двенадцать часов выйдет! Дайте мне хотя бы сутки отдохнуть! - Марш на службу, дрянь! - Анжела окончательно потеряла контроль над собой. - Мне плевать, у меня работать некому! Марш назад! И она повторила свою угрозу насчет бонусов. А когда Джулия все-таки пришла, публично на неё наорала, обвиняя в плохом отношении к обязанностям и равнодушии к другим. - Кроме того, у вас просто нет повода для усталости, - добила сучку Анжела. Что она делает? Ничего Джулия не делает. Бумажки перекладывает, тексты с одного языка на другой перегоняет, да с этажа на этаж иногда ходит. Любой кретин справится. В этот же понедельник, как назло, приехали португальцы, и офис-менеджеру пришлось забыть о выходных: все семь дней ей пришлось работать по двенадцать часов в сутки. Впрочем, не ей одной, так что к середине октября Анжела лишилась еще двух сотрудников: один попал в больницу с инсультом, второй же… Он просто исчез. С работы не увольнялся, на звонки не отвечал, за документами не приходил. Его, естественно, объявили в розыск, но результатов поиски пока не дали. Проблемы были и в отделе кадров. Ничем, по сути, не занятые бабы тоже побежали из участка. Причем действовали они хитро, для начала уйдя в отпуск без содержания. А отсидев пару недель дома, приносили шефу заявление. К пятнадцатому числу, то есть выплате жалованья, из восьми сотрудниц таким образом удрала половина. - Только посмейте уволиться, я вас так опозорю, что никто даже полы мыть не примет, ясно? - грозно вопросила Анжела. - Кстати, долго вы будете тянуть с пополнением? Работать уже некому! Старшая кадровичка желчно ответила, что нет желающих к ним идти. Про их участок слухи ходят нехорошие. - Это какие же? - вкрадчиво спросила наглую бабу Миллер. Ну, многое болтают, особенно те, кто сумел от них сбежать. Те же эффективные контракты, превращающие людей, по сути, в рабов. Стоит соискателю услышать, что ему навяжут этот кабальный договор, как человек сразу отказывается от возможного собеседования. Или новый убойный график, лишающий человека не то что личной жизни, но и права на элементарный отдых. Пахать каждый день по двенадцать часов в сутки — так себе удовольствие, дураков осталось мало. - Капитан Миллер, включите, наконец, критическое мышление, иначе будет поздно! - взмолилась заведующая кадрами. - К нам не идут! Не идут! От нас только уходят. Перспектива работать на выплаты по навязанным вами контрактам уже не пугает. Анжела предложила советчице вернуться к должностным обязанностям, и ушла к себе. Там отловила уходившую домой Джулию, чтобы потребовать отчета по старому архиву. - Я там с сентября ничего не делаю, - отрезала та. - И не буду. Когда ей посещать архив, и там копаться в бумажках, если она вынуждена с семи утра до восьми вечера горбатиться на основном месте. - Выходные задействуйте! - закричала на неё Анжела. - Вам что, сложно хотя бы половину субботы потратить?! Или пару дней из отпуска взять? Что за эгоизм? Если бы у Джулии еще были эти дни, которые начальство хочет отобрать. - Вы, похоже, забыли, что у меня с середины прошлого месяца вообще нет выходных! - не забыла она ткнуть Анжелу в свои «заслуги». - Ты врешь! - не поверила Анжела. - Докажи! Лестрандж принесла ей заполненный от руки клетчатый лист бумаги: - Вот вам доказательство! Кстати, я сделала копию и отнесу её в Министерство Труда. Хочу знать их мнение. Увидев писульку, Анжела испугалась: сучка Влада не врала, начиная с тринадцатого сентября, и по текущую дату, ни одного полноценного уик-энда у этой шлюшки не было. Она выходила на работу даже по субботам и воскресеньям. - Что, не обманули вас, правду сказали? - в голосе Джулии звучало злобное ехидство. - Я сегодня же напишу в Министерство, и приложу эту запись, чтобы в моих словах никто не сомневался. - Не надо, хуже вы сделаете себе и коллективу, - Анжела, помня советы Бека, сразу перешла к угрозам. - Посмейте только оформить на нас донос, вы весь участок оставите без бонусов на полгода вперед. И мы с шефом скажем, по чьей вине будут страдать все. Впрочем, два выходных, как раз до грядущего понедельника, Анжела этой суке дала. К возмущению Морин, рассчитывавшей спихнуть на подстилку Влада минимум одну группу. - Наберитесь терпения, - сердито отмахнулась от нытика Анжела. - С ней мы действительно немного перегнули. За полное отсутствие выходных, если она нажалуется, нас могут сурово наказать. Тут к Анжеле подошел один из пожилых детективов, чтобы узнать, почему нет премиальных. Все же работают, как начальство хочет! Почему пропали бонусы? - Здесь надо Джулию благодарить, это она виновата, плохо к своим обязанностям относится, скверно работает, - Миллер решила воплотить в жизнь давний совет Карлы. - Да, работает хуже некуда, почти по двенадцать часов в сутки вообще без отдыха, и все Джулия у вас виновата… - саркастически хмыкнул коп. - У вас совесть есть, вот так валить на неё? Да если она вдруг уволится… - И я, и все остальные спасибо скажут, - Анжела выразительно посмотрела на дверь, давая понять, что пенсионер отнимает у неё время. - Кстати, как у вас продвигаются поиски Лешего? Есть результаты? Старый коп раздраженно сказал, что новых жертв пока нет, а вот подозреваемый у него появился. С виду мужчина приличный, но… Если к нему внимательно приглядеться, вопросов к нему может возникнуть много. - Кто? - Анжелу собеседник уже стал утомлять. - Несите, что успели собрать. Бегло пролистав досье, она швырнула папку престарелому кретину в лицо: - И весь этот бред вы называете работой?! У вас есть хоть одна вменяемая улика, чтобы называть этого человека серийным убийцей? - вне себя закричала Анжела. - А вы что нарыли против того же Гравича, кроме вашей личной неприязни к сербам и хреновой прорвой внушенных с детства дебильных установок, а, госпожа начальник отдела? - парировал Михал. - Вон отсюда… - зажмурилась от бешенства Миллер. - Пошел вон! Ты уволен, сволочь! Ты уволен! Вон! Старик преспокойно кинул ей заявление: - Подавись… И ты еще попомнишь мой бред, дура набитая… Мортон его уговаривать не стал, но Анжеле все-таки высказал порицание: - Моя дорогая, может, хватит? У нас скоро не останется ни детективов, ни офисных служащих, если вы будете так ими разбрасываться. Анжела раздраженно ответила, что никем она не раскидывается, она всего лишь делает свою работу. В отличие от того же Михала, давно уже не приносившего никакой пользы. - К нам на этой неделе прибудет большое пополнение из Академии, и я отозвала всех, кто находится в отпусках, - сообщила она. - Так что люди у нас есть. Кто там? -сердито отозвалась Анжела, услышав стук в дверь. К ним, еле передвигая ноги, вползла Морин: - Почему Джулии на работе нет? Кто рефераты проверять будет? Со студентами помогать? Я больше не могу… Узнав, что любовница Влада выцарапала себе целых два выходных, устроила руководству истерику. Кричала, что одной ей не справиться, что народу к ней ходит много, пишут они немало, все надо читать, всем ставить оценки. - Звоните ей! - визжала Франклин. - Пусть немедленно тащит свою жопу в офис! Пусть сейчас же идет назад! На слова о том, что Лестрандж с середины сентября по текущий день работала вообще без выходных, завопила: - А мне наплевать! Вызывайте! Или пусть рефераты забирает, мне одной их не осилить! - Давайте бумаги, я сама ей домой отнесу, - Анжела потянулась заваленному папками столу Морин. - Где рефераты? Франклин с обиженным видом сунула начальнице самый большой из картонных баулов: - Господи, как же я устала от этой каторги! Когда вы меня от них избавите? Сколько можно? - Потерпите до конца текущего учебного года, сейчас ваши группы передать просто некому, - солгала ей Анжела. Джулия, получив на выходные работу, не входившую в её обязанности, страшно возмутилась, и поначалу отказалась брать на проверку принесенные Анжелой рефераты: - Я их не возьму! Пусть сама проверяет, я не преподаватель! - Если вы их не возьмете, я весь отдел оставлю без премиальных, ясно вам, дорогая моя? - припугнула Миллер. - Ладно, я выполню чужие обязанности, - Джулия взяла-таки папку. - Но если вы опять оставите нас без премиальных, я не только не буду брать на себя работу, которую должна делать Морин, я обо всех махинациях донесу в тот институт, где она сейчас оформлена. Доказательств у меня хватит. - Других шантажируйте, - усмехнулась Миллер. - Ни мне, ни Морин от ваших слов плохо не станет. Просто потому, что руководству института безразлично, кто ставит оценки. Лишь бы были. - Так что работайте и молчите, - презрительно бросила Анжела на прощание. Выйдя из высотки, вынула было телефон, чтобы позвонить Морин, но её отвлек до отвращения знакомый голос сына одной из многочисленных маминых подруг: - Анжела! Давно я тебя не видел! К ней быстро приближался Дастин Гонт. - Добрый вечер, Дастин, - Миллер заставила себя говорить любезно, ничем не выдавая своего истинного отношения к парню, за которого её чуть не выдали, когда ей было семнадцать лет. - Как дела? Хуже некуда. Дастина, оказывается, сегодня уволили по навету нескольких подлых сотрудниц, заявивших начальству, что Гонт, будучи непосредственным их руководителем, к ним систематически приставал. Сексуально их домогался. Даже видеозапись принесли в качестве доказательства. - Главный заставил меня уйти якобы по моей личной инициативе, в случае отказа пригрозил жалобой в полицию, - убивался Дастин. - Пришлось уволиться. Ума не приложу, что я матери скажу… - Она у тебя с собой, запись эта? - Анжела подозревала, что от него банально избавились с целью посадить в кресло нужного человека. - Давай зайдем в кафе, посмотрим на моем ноутбуке, что там про вас наснимали. Как она и подозревала, никаких насильственных действий сексуального толка в поступках Дастина не было. Ну, стоял вплотную, ну, провел рукой по спине находившейся рядом женщины. Где тут домогательства?! Где? - Все обвинения в ваш адрес — откровенный бред, наветы и клевета, зря вы пошли на поводу у владельца фирмы, - Анжела вернула Гонту флэшку и выключила ноутбук. - Предлагаю вернуться в ваш офис и поговорить с этими… жертвами, - презрительно скривилась она. Дастин отказался: - Я не буду перед ними унижаться и проситься обратно. Неугоден — всего хорошего. Тогда Анжела предложила ему работу у себя: - Нам катастрофически не хватает сотрудников, вы уже завтра сможете приступить к работе. - Это идти на двенадцатичасовой рабочий день? - побледнел он. - И у вас, я слышал, заставляют какие-то грабительские контракты подписывать, не дают людям спокойно уволиться, деньги, чуть ли не миллионы требуют. Нет, мне не подходит. И еще у вас бонусов нет, вы офисным служащим премии не даете. Меня не устраивают подобные условия. - К вам эти контракты не относятся, вы же займете должность самого старшего из наших офис-менеджеров, те бумаги призваны устранить текучку среди низших чинов, - успокоила Анжела. - Вы же будете руководить ими. - Ну, хорошо, я согласен на предлагаемое тобой место, - явно сомневаясь в правильности сделанного выбора, задумчиво проговорил Дастин. - Но мне нужны четкие гарантии. И личный кабинет. Я не намерен сидеть с ними в одном помещении, ты поняла? Анжелу неприятно удивила та легкость, с которой сын маминой подруги начал «тыкать» и вести себя откровенно панибратски. А когда они уходили из кафе, он и не подумал об оплате счета. Оформив Дастина в качестве нового сотрудника, Анжела хотела было уйти домой, однако Гонт сказал, что она просто обязана прийти к его матери, дабы лично засвидетельствовать свое почтительное к ней отношение. - И еще ты должна все ей объяснить, сказать, что виноваты эти шлюхи, а не я, понятно? - он так сильно сжал её локоть, что Анжеле стало больно. - Ты обязана, - повторил, увлекая за собой. - Ты же из полиции. Делать нечего, пришлось, наклеив улыбку, тащиться с ним в гости к его матушке, благородной вдове Элите Гонт. - Ты теперь живешь с матерью? - удивилась Анжела. - А Эбби и Пеппер где? Обе пропали без вести в ночь атаки на аэропорт Гарвардвилля и теракт в офисе «Уилл Фармы». Эбби повезла дочь на прививку, и с тех пор ни жену, ни ребенка Гонт больше не видел. - Нет, заявление в полицию я не писал, ни эту особу, ни её ребенка никто не искал, и время на них тратить не будет, - огрызнулся Дастин на простой вопрос. - Мама сказала, что дочь она, скорее всего, рожала не от меня, и сбежала от нас, боясь разоблачения. Элита Гонт, стоило ей увидеть внучку, сообщила, что невестка явно изменила мужу, родив дочь от любовника. - Мама говорила, что Пеппер не похожа на меня, чужая кровь, - жаловался Гонт. Эбби наличие другого мужчины отрицала, и наотрез отказалась от тестирования, способного точно установить, кто же был отцом её дочери. После одной из таких ссор жена схватила ребенка, села вместе с Пеппер в машину и все, больше он о них ничего не слышал. И не видел. Ни ту, ни другую. - Ладно, хватит о них, давай поторопимся, я и так опоздал на ужин, мама будет сердиться, - чуть побледнел от страха Дастин. - О том, что я сменил работу, ты должна сказать. В конце концов, это ты меня втянула. Втянула во что? Задать этот вопрос Анжела не успела: на фоне дверного проема уже стояла разгневанная мать Дастина. - Вот, значит, что происходит… - с надрывом произнесла Элита, занося руку для удара. - Вот, значит, что здесь творится! - сорвалась она на дикий крик, одновременно опуская ладонь на лицо сына. - Я не ужинаю, жду его, а он изменяет родной матери с другой женщиной! Вот, значит, что происходит! Слышишь, Карина? - взвизгнула она, зовя кого-то из глубин квартиры. - Я рискую жизнью, голодаю ради него, а он гуляет с другой женщиной! С другой женщиной! Анжела застыла от шока, слушая истерику маминой подруги. Элита Гонт вела себя, словно ревнивая жена, поймавшая мужа на измене. Она кричала, била Дастина по лицу, обвиняла во всех грехах, и угрожала покончить жизнь самым страшным самоубийством, если её сын еще раз променяет её на какую-то другую женщину. - Даже если это дочь моей близкой подруги! - визжала она. - Ты мой сын! Мой сын! Мой! Другой женщины, кроме матери, рядом не будет, слышишь ты меня? Лживый ты грязный похотливый кобель! Другую женщину он себе нашел при живой матери! - Извините, миссис Гонт, я не с вашим сыном… - осторожно вклинилась Анжела в безумный монолог. - Я уже связана обязательствами с другим мужчиной… - И кто же он, интересно было бы узнать? Что, бежишь замуж за Леона, моя дорогая? - в прихожую, язвительно улыбаясь, вышла её мать. - Нет, мама, это Саймон, сын капитана Кирби, - заледенев от страха, поспешила ответить Анжела. - Кстати, он со вчерашнего дня стал собственником нашего неврологического центра в Гарвардвилле. Карина Миллер удивленно округлила глаза, Элита же поспешила унизить сына: - Вот видишь, другой мужчина уже больницу для будущей жены купил! А ты только и можешь, что бегать от матери по каким-то шлюхам… Стыд и позор, что обо мне люди скажут?! А скажут, что у неё вырос похотливый кобель, не уважающий свою мать. Скажут, что Дастин с годами стал точной копией блудливого папаши. И много чего еще наговорят. Анжела сидела в гостиной, понимая, что вечер безнадежно загублен. Раньше чем через три часа Элита её не отпустит, а после этих тяжелых для Миллер посиделок надо будет отвезти маму в дом с колоннами. Мама, кстати, была тоже не в настроении, и во время чаепития (обслуживал всех Дастин) сетовала на отсутствие рядом людей с нужными ей навыками. Анжела прекрасно поняла все намеки, но сделать ничего не могла. Закон, к сожалению, был на стороне этой сучки Джулии, и Миллер, даже будучи её начальством, не имела права ни просить, ни, тем более, требовать, чтобы Лестрандж взяла на себя дополнительную работу. И так уже на целый месяц осталась без выходных. - На какую должность ты пристроила моего кобеля? - вторглась в мысли Анжелы Элита. - Старший офис-менеджер, - улыбнулась Миллер. - Будет руководителем. Тупым скотом он будет, козлом, кобелем, импотентом, кастратом и уродом, а не руководителем. - Ты теперь обязана каждый день провожать его домой, чтобы он и думать не смел о другой женщине, ясно? - грозно вопросила Элита. - В офис я его и сама отведу. Глаз теперь с него не спущу! - она ударила Дастина лежавшим под её рукой веером. - А еще я дам тебе график моих дежурств, тебе предстоит ночевать у меня, чтобы этот кобель не вздумал мне изменять! - Простите, миссис Гонт, но оставаться у вас на ночь я не буду, - внутренне сжимаясь от страха, отказала ей Анжела. Она же выходит замуж за Саймона! Как он, его семья и другие уважаемые жители Гарвардвилля воспримут её поступок? Что люди скажут? - Простите, но я не могу рисковать своей репутацией, - стараясь говорить твердо, повторила Миллер. - Если вы боитесь, что ваш сын станет куда-то уходить, пока вас дома нет, я велю своим подчиненным проверять, где он находится. - Тогда организуй, - велела ей Элита. - Но отчитываться будешь ты. Я должна знать, чем этот неудачник занят, когда я дежурю. Изменяет он мне, предает родную мать, или же хранит мне верность, как положено хорошему сыну. Через час Анжела получила возможность покинуть дом маминой подруги. Элита, естественно, вызвала им служебный транспорт, и Миллер с матерью поехали за город. Мама и не подумала сама нести свой в машину свой багаж, так что все сумки вниз уносила Анжела. - Мне тебя сопроводить? - в глубине души она надеялась, что матушка разрешит ей уйти домой. Мать эти слова проигнорировала, так что Анжеле пришлось сесть на заднее сиденье, а по прибытии в особняк заниматься мамиными вещами. С ними, кстати, помог водитель, выгрузив всю поклажу из багажника. Также он сказал, что отвезет Анжелу обратно в город. - Спасибо, - поблагодарила она, стараясь не смотреть на часы. В доме с колоннами на неё не взглянули ни отец, ни сестра. Прошли мимо, словно Анжелы тут и не было. Папа, правда, произнес в пустоту, что кто-то должен завтра утром помочь ему на лекции, и некому забрать с почты посылку. На вопрос, какая именно почта, не ответил. Ни слова ей не сказала и мама. Анжела, пожелав родным доброй ночи, простилась. В машине она рассчитывала хоть немного подремать, но уснуть не дал водитель, принявшийся жаловаться ей на зарплату и условия работы. Персонал больницы получает гроши, нагрузка же с каждым днем только растет. Люди уже не в состоянии терпеть. Что делать? - Не знаю, - отрезала уставшая от нытиков Анжела. - У меня другие обязанности. А вас, если вам что-то не нравится, в офисе не держат. Дома она кое-как приняла душ и упала поверх одеяла, чтобы поспать оставшиеся у неё три часа. Встала с хорошо знакомой тупой болью в затылке. Холодея от страха, измерила давление, и облегченно выдохнула: норма. Значит, голова гудит от недосыпания. Но где взять время на сон? Вчера она легла в половине второго ночи из-за визита к Элите и поездке за город. Так вымоталась, что не проверила почту. - Ладно, в офисе займусь, - сказала себе Анжела, заваривая чай. На работу она пришла раньше всех, первым делом просмотрела сводки за ночь. Ничего особенного. Перестрелки между уличными бандами, пара угонов, акт вандализма на одном из престижных кладбищ. Серийные убийцы вели себя тихо. - Доброе утро, капитан Миллер, - к ней с какой-то бумажкой зашла принятая три недели назад ассистентка Кэрол. - Я увольняюсь. Сегодня. Почему? А потому, что тут не работа, в этом участке натуральная каторга, а Кэрол на неё не подписывалась. - Что вы называете каторгой, моя дорогая? - от возмущения Анжела вскочила со стула. - Чем же вам так не угодили коллеги и начальство? С равными по статусу у ассистентки проблем не было, она устала от звонков по вечерам и выходным. Не успеешь до дома дойти, как начинают всякие телефон обрывать: набери текст, сосчитай статистику, напиши то, доделай сё. Хватит, сил никаких уже нет. - Кстати, я ваши так называемые эффективные контракты не подписывала, так что уйду прямо сегодня, - триумфально закончила свой спич новенькая. Анжела выгнала её, не выплатив ни цента за отработанный хамкой период. - Деньги с вас удержаны в качестве штрафа за плохую работу, - спокойно сказала она на все вопли наглой бабы. - Радуйтесь, что мы не станем подавать на вас в суд за ваш обман. Вы обязаны были отслужить у нас минимум год, прежде чем уходить. - Ну и подавитесь вы своими грошами, чтоб они вам поперек вашей глотки встали! - плюнула на прощание Кэрол. - Уроды! После её ухода Анжела отложила все дела, чтобы внести имя уволившейся грубиянки в черные списки каждого из столичных кадровых агентств. - Интересно, куда ты теперь сумеешь устроиться, с твоей-то характеристикой, дорогая… - мстительно улыбалась Анжела. Радовалась она, однако, недолго, потому что в обед ей позвонила мать, и начала кричать, требуя объяснить, почему её никто сегодня утром не отвез в колледж, где она читает лекции. - Я же двести раз тебе сказала! Почему ты не приехала за мной? - Когда ты говорила? Обозвав Анжелу подлой эгоистичной тварью, мать кинула трубку. - Господи… - закрыв лицо ладонями, простонала Миллер. Голова после криков матушки разболелась еще сильнее, пришлось принять анальгетик, и запереть дверь изнутри, чтобы немного посидеть в тишине. Придя в себя, Анжела покинула кабинет, пора было созвать детективов на внеплановое собрание. Естественно, что все явились с кривыми рожами и кислыми комментариями на тему бессмысленной траты времени. Пропустив мимо ушей все намеки, начальница убойного отдела сказала, что через двадцать минут каждый должен отчитаться о своих успехах. Написать, сколько преступлений раскрыто, и на каком этапе находятся известные всему участку дела. Установлены ли личности Лешего и второго серийного убийцы. - Вам что, уже навязанной нам писанины мало? - взъелась на неё детектив Цоллер. - Мы и так чертову прорву бумажек для вас пишем, может, хватит? У вас перед кабинетом полный стол отчетов! Вы хоть один из них удосужились просмотреть? - Делайте, детектив Цоллер, то, что руководство велит, и не смейте подвергать мои приказы критике, - меньше всего Анжела хотела публично признавать свой прокол. - Марш за рабочий стол, и чтобы через пять минут бумаги были у меня. Не успеете — уволю. Цоллер, крепко её обругав, сама швырнула ей рапорт об отставке. Спокойно подписав его, Анжела собрала накопленные за много дней отчеты и унесла к себе, чтобы проверить. А изучив, осознала, что люди и не думают менять ни мировоззрение, ни стиль работы. Как были стадом ленивых баранов, так этим стадом и остались. Никакого прогресса… Все. С неё довольно. В конце смены она явилась к Мортону с докладной, в которой изложила все свои претензии к детективам и «планктону». - Вы сами прочитайте, увидите, что я сказала правду! - Анжела отчаянно старалась не сорваться на крик. - Динамики ноль, никому ничего не надо! Сколько можно уже сносить подобное отношение к службе?! - Что вы предлагаете? - устало спросил Мортон. Да уволить всех. Уволить! И набрать достойных сотрудников. - Основания у вас есть? - Несоответствие занимаемым должностям, вот вам основание! - взвилась Миллер. - Несоответствие! Надо провести аттестацию, и выгнать всех, кто её провалит! Или систематическое манкирование обязанностями. Здесь будет проще. Непосредственный босс открыл уже рот, чтобы напомнить, насколько сложны данные методы увольнения, как к ним постучалась Морин, с кислым видом сообщившая об очередном убийстве. Похоже на почерк Лешего. - Похоже? - Анжела смерила её уничтожающим взглядом. Офицер Франклин, тоскливо посмотрев на часы, нудным голосом сообщила, что вроде Леший, но в то же время и не он. Есть некоторые различия в почерке. - Этот убийца использовал шило для переплетных работ, его купила жертва, Леший-то дополнительные предметы не применял, - не отрывая глаз от циферблата, отчиталась Морин. - Так что не понятно пока. - Едете со мной, - приказала Анжела. - Но у меня студенты! - завопила Франклин. - Вы же сами навязали! - Дайте всем дополнительные задания, пусть дома работают, - нашла выход Миллер. - Даю вам десять минут. - Джулия где? - ударилась в нытье профессорша кислых морд. - Долго эта дрянь отдыхать будет? Пусть она занимается, когда у меня нет времени! Анжела, из последних сил сохраняя спокойный вид, объяснила, что здесь можно нарваться на большие неприятности, ведь студенты сразу увидят замену, и начнут задавать вопросы. - Морин, потерпите, сдадут ваши слушатели все свои экзамены, и тогда я вам разрешу уйти из института, - соврала Миллер. На деле она и не собиралась давать лентяйке вожделенную свободу. В учреждении, где сейчас работала Франклин, всегда не хватало преподавателей, и отпустить даже такого плохого совместителя, как Морин, институт не мог. - Значит, до мая, - скривилась любительница чипсов. - Учтите, если обманете, я уйду. На месте преступления и Анжела, и Морин были вынуждены забыть обо всех сторонних делах, полностью сосредоточившись на основной работе. - Вот кошмар… - прошептала Франклин при виде трупа. От лица жертвы, одетой в красный офисный костюм, убийца оставил кровавое месиво, обе руки он ей сломал, а шею и грудь искромсал забранным у женщины шилом. Запястья несчастной были крепко замотаны скотчем, им же ей заклеили рот. Ни документов, ни сумки при ней не нашли. Обувь, кстати, тоже пропала. - Личность уже установили? - обратилась Анжела к Морин. - Ищу, - буркнула та, роясь в ноутбуке. - Вроде есть! Даниэла Хэннеси, тридцать лет, разведена, детей нет. Работала в строительной фирме, специализировавшейся на выкупе заброшенных и замороженных объектов. Причем должность занимала высокую, трудилась помощником вице-президента компании. Что она тут, на объекте, делала одна? - Можно выяснить по телефону, - загундосила не евшая с полудня Морин. Анжела сочла этот вариант недопустимым, приказав Франклин идти вместе с ней. Надо и трагическую новость сообщить, и сразу, пока не улеглись эмоции, сотрудников допросить. Встретили их, кто бы сомневался, предельно холодно, ведь незваные гости явились под конец рабочего дня, и всем велели задержаться для разговора с полицией. - И долго мы будем вынуждены отвечать на ваши вопросы? - зло сощурив ярко накрашенные глаза, спросила блондинка с именем «Джулия» на бейдже. - Столько времени, сколько понадобится, чтобы установить, почему ваша начальница оказалась одна там, где её обязаны сопровождать, и кому была выгодна её смерть, - отчеканила Анжела. - Буду вызывать каждого по отдельности. - Делайте свою работу, но не забывайте, что рабочий день почти закончился, и сидеть сверхурочно никто не будет, - посинел от злости один из руководителей среднего звена. - Мы уважаем права наших сотрудников. Не затягивайте. Анжела продержала всех до девяти вечера, и только чудом ушла из головного офиса фирмы живой. Их с Морин чуть не разорвали, требуя ускорить процесс. Отвечали, демонстративно глядя на часы, и не стыдились в присутствии полиции звонить по личным делам, громко жалуясь на невозможность вовремя уйти по домам. - Вашу коллегу убили, забили до смерти, вы что, забыли уже, с какой целью мы сюда пришли? - выплеснула на них весь гнев Анжела. Да так ей и надо, суке, дружно заорали товарки и подчиненные жертвы, так ей, гадине, и надо. Никакой жизни не было, она только тем и занималась, что портила существование другим. Сука. - Капитан Миллер, я, как владелец бизнеса, сам расскажу обо всем, отпустите, наконец, людей, они устали, - раздраженно попросил её хозяин фирмы Джон Харт. - Спрашивайте меня. Когда все, включая Морин (пользы от неё не было никакой, одно нытье), точно тараканы разбежались из офиса, глава фирмы, проверив, не стоит ли кто за дверью, сел напротив Анжелы, сцепив рукт в замок: - Как именно она погибла? - Я же вам сказала, что её жестоко избили! - Анжелу взбесила короткая память адекватного с виду мужчины. - Жестоко избили, простите, понятие растяжимое, - возразил он. - Лицо уцелело? Анжела вместо ответа сунула ему фотографии: - Смотрите… Собеседник долго и мрачно перебирал снимки, тяжело вздыхая и качая головой. Изучив все, вернул Анжеле: - Просил же держаться в рамках… Дура. Совсем лишилась мозгов от любви. Извините… Я сам вам обо всем расскажу, начальников отделов тоже отпустите. Не хочу, чтобы они были в курсе. Неохотно, но Миллер согласилась. Когда еще находившиеся в конторе служащие, злобно шипя, разбежались, главный, предварительно убедившись, что никто не подслушивает, плотно закрыл дверь: - Ищите её бывшего мужа, он при мне угрожал ей расправой. - За что? За манеру портить всем вокруг жизнь даже через три года после расторжения брака. На развод, кстати, муж подавал. Заявил, что ему осточертела как сама Даниэла, так и вся её помешанная семейка. - Вечно попрекали деньгами, - хмурился шеф новой жертвы. - Он был из небогатой семьи. Во что его и тыкали носом при каждой удобной возможности. Издевалась миссис Хэннеси и над родственниками мужа, публично высмеивая уровень их образования и культуру. - Я рассказываю вам о том, что сам слышал и видел, капитан Миллер, насчет событий, происходивших дома, спрашивайте её семью, - Харт выразительно посмотрел на часы. - В офисе она тоже нажила немало врагов, я уже хотел уволить её. Три недели назад дал ей последний шанс остаться в команде. Поводом для столь серьезного разговора стали жалобы подчиненных на систематические перегрузки, вызовы в офис по вечерам и выходным дням. Грубость миссис Хэннеси также не стоило сбрасывать со счетов. Постоянно повышала голос на всех подряд. - Она старалась ради вас и вашего бизнеса! - горячо возразила Анжела. - Она делала все возможное, чтобы увеличить прибыль! Вы же… - Миллер задохнулась от гнева. - Я же решил уволить её, пока она этот бизнес не пустила под откос, - осадил Харт. - Вы что, не понимаете, к чему могла привести навязанная Даниэлой работа на износ? К бегству сотрудников, срыву производственных процессов из-за дефицита кадров, и, что хуже всего, ударом по репутации фирмы. Ведь когда человек меняет место службы, он рано или поздно скажет, почему он откуда-то ушел. - Взять, к примеру, ваш участок, - нехорошо прищурился Харт. - О вашей каторге уже вся столица знает, ни один работник к вам добровольно не придет. К вам распределяют насильно, выпускников Академии, во всяком случае. Офисные специалисты уже сами не идут. На едкий вопрос, чем же её участок так не угодил горожанам, ей сообщили о невыносимых условиях труда, контрактах, принуждающих людей к выплате огромных денег, если кто-то хочет просто сменить работу, и прочих ужасах, заставляющих держаться от них на расстоянии. - Я вас поняла, мистер Харт, - перебила Анжела. - Предлагаю вернуться к миссис Хэннеси. Ну, бывший муж, как она недавно говорила, угрожал ей судом за якобы преследование его нынешней пассии. Даниэла, оказывается, добилась увольнения счастливой соперницы посредством письменной жалобы. А позже нашла способ опозорить ту перед потенциальными работодателями. Вот тут Анжела, мечтавшая все-таки раз и навсегда пресечь текучку, стала слушать очень внимательно, чтобы не только запомнить, но и перенять чужой полезный опыт. Ничего нового, к большому для себя огорчению, она не выяснила, но в сотый раз осознала одну грустную (а может, и отрадную) истину: обыватель склонен верить чужому мнению, если это мнение высказывает влиятельный человек. Сказал крупный начальник, что кто-то скандалист, плохой специалист или вор — и все, тот, о ком были сказаны эти слова, обречен. На новую работу претендента с дурной репутацией не возьмут. Проговорив с начальником Даниэлы еще целый час, Анжела ушла. Ушла с дикой мигренью и желанием провалиться сквозь землю от паршивого чувства полной безысходности. Что ей делать, кого ловить, куда бежать? Список подозреваемых только из числа коллег убитой занял всю страницу, а ведь есть и бывший муж, и его новая жена, и их семьи, которым, по словам Харта, миссис Хэннеси тоже успела сильно навредить. Из панической атаки её выдернул звонок патологоанатома. Анжела схватила трубку: - Слушаю! - Ваш упырь вышел на охоту, - «успокоил» эксперт. - Травмы те же, что и у предыдущих женщин. Но в эпизоде с Даниэлой патологоанатом отметил, что она, в отличие от остальных, умерла быстро, и убийца вымещал свою злобу на трупе. - Этот подонок убил её первым же ударом, когда головой о стену швырнул, ей прямо в висок воткнулся острый предмет, так что ей, как бы дико не звучало, повезло, - мрачно констатировал внешний совместитель. - Отчет напишу завтра, вышлю вам по почте. Анжела вяло поблагодарила, и убрала телефон в сумку. Значит, коллег и семью можно не трогать. А вот местонахождение Гравича стоило проверить. - Ну сколько можно?! - белугой завыла Морин, когда Миллер поздним звонком вытащила её из кровати. - Сколько можно надо мной измываться?! Что, других полицейских нет? - визжала она. Анжела заткнула истеричку холодным приказом узнать, где сейчас пребывает известный им обеим серб, а после доложить ей. - Сами-то не в состоянии спросить? - принялась орать Франклин. - Да я завтра же подам рапорт об уходе! - Хоть сегодня, вас никто не держит, - хмыкнула Миллер. - Не забудьте только заплатить нам компенсацию в размере трехсот тысяч долларов, вы же и соглашения, и контракт подписывали. С нытьем, руганью и стонами, но указание Морин выполнила. Серба в городе не было, уехал по поручению босса. - С меня все? - закатила истерику Франклин. - Могу я хотя бы эту ночь нормально поспать? - Вы знали, на что подписывались, когда выбрали работу в полиции, дорогая моя, - отрезала Анжела. - И пока вы у меня в подчинении, что вам делать, когда, и как, решать буду я. Ваш отдых также зависит от меня. Если я сочту необходимым, вы вообще останетесь без выходных и сна, как Джулия. Поняли? - Вы когда-нибудь нас до смерти доведете такой каторгой! Устав от ленивой истерички, Анжела бросила трубку. Ничего, не развалится, ей и без того поблажку дали, позволив уйти, пусть отрабатывает. Оставив Морин до утра в покое, она набрала Джулию, чтобы выяснить, когда та соизволит вернуться к работе в Архиве. - Я туда больше не пойду, и прекратите мне названивать, тем более так поздно, - с первых же секунд разговора подстилка Влада пошла вразнос, явно забыв, что говорит с начальством. - Все, хватит! - Хватит или нет, решать здесь мне, ясно вам?! - закричала Анжела. - Вам сто раз было сказано, что… - Без оплаты я туда ходить не буду, и закон в данном случае на моей стороне, капитан Миллер, - в последние два слова Джулия вложила всю ненависть, на какую была способна. - Принудительный труд запрещен. - Посмотрим, как ты запоешь, когда я тебя уволю… - припугнула Анжела. Швырнув трубку, долго сидела, глядя прямо перед собой. Как ни крути, тут сучка права. За возню со старыми бумагами давно уже не платят, и если всплывет, что Джулию заставляли сканировать документы, жертвуя личным временем, и у самой Анжелы, и у вышестоящего начальства будут проблемы. Хотя… И вот тут её осенило. Конечно! Волонтерство! Не принудительный труд, а именно что волонтерская деятельность! Вот чем занимается в Архиве любовница Влада! Волонтерством. Была, правда, одна мелочь, которую Анжела на радостях упустила, и этой мелочью оказалось письменное согласие, которого бледная немочь, естественно, не давала, и не даст. - А вам и не нужно теперь брать это согласие, - спокойно сказал ей Бек, когда Анжела после стычки с Джулией позвонила шефу полиции. - Оформите бланк, и подшейте в её личное дело с пометкой об отказе ставить подпись на документе. Кстати… Дальше Осмунд предложил ей нанести всем бунтовщикам сокрушительный удар, проведя в участке процедуру аттестации. Бумаги он уже оформил. - Всех, кто завтра завалит экзамен, сразу уволим за несоответствие должности, - торжествующим тоном закончил Бек. - Скажете им в конце дня, когда по домам соберутся. Удар был не просто сокрушительный, то, что случилось в тот четверг, Анжела могла назвать лишь нокаутом. Следуя хитрому плану Осмунда, утром она не сказала ни слова, об аттестации сообщила ближе к окончанию смены, повергнув коллектив в состояние шока. Все онемели от ужаса, а когда ступор прошел, дружно заорали о нарушении процедуры. Мол, начальство обязано было за три месяца предупредить. - А вам и говорили, всех предупредили, даже документы давали на подпись, - Осмунд Бек светился злым торжеством. - Но вы же отказываетесь ставить свои автографы на тех бумагах, что вам приносит Анжела. Сами виноваты. Так что марш на экзамены. Сегодня сдаете устно, дальше вас ждет тестирование. Худшего позора на памяти Анжелы участок еще не переживал. Провалились почти все. В число счастливчиков, выдержавших испытание, вошли Джулия, Анна Крамер, Элизабет, сын Элиты Дастин, да десяток детективов. Остальным шеф полиции выставил неуды. - Завтра, если с тестами будет та же картина, всех уволят, - на прощание припугнул Бек. - И с поисками новой работы вас ждут большие проблемы. Винить же и копы, и планктон должны только себя. Им приносили документы на подпись? Приносили! Хоть один из них эту подпись на бумагах поставил? - Нам не дают их читать! - возмутилась одна из заваливших устный экзамен сотрудниц, детектив Эдда Хет. - Она, - кивок на Анжелу, - требует сначала расписаться, ознакомиться же, с тем, что сует, ни позволяет. Кое-кто так вот, не узнав, подмахнул, и теперь уйти не может, всем навязали рабские условия. Нет уж, пока мне не дадут вдумчиво изучить, ничего и никогда не подпишу. - Сами виноваты, - парировал начальник полиции. - Не умеете поставить на своем, позже ноете. Все, хватит. Марш по домам, в выходные и понедельник проведу тестирование. Кстати, у вас есть шанс уволиться самим. Крики о том, что без уик-энда работать нельзя, проигнорировал. - У вас в запасе пятница, - указала на выделенный день отдыха Анжела. Времени, чтобы переключить внимание, достаточно. - Все, идите на рабочие места, - приказала она. - И сегодня вы обязаны задержаться. На три часа. Вы же не работали, у вас был первый этап аттестации, так что мои указания тут закономерны. Конец четверга и пятница прошли отвратительно. Намного хуже, чем ожидала Анжела. В последний рабочий день уходящей недели уволились сразу пятеро полицейских. Каждый рано утром швырнул ей в лицо заявление об уходе вместе с чеком. Ушли и четверо офисных. Смылась даже уборщица, которую Миллер решила не трогать. - Пусть убираются, - цинично смеялся Бек на панические вопросы Мортона, с ужасом взиравшего на бегство из участка. - Мы никого не держим. В понедельник новые сотрудники придут, так что не бойтесь. Услышав о грядущем пополнении, Анжела обрадовалась: - Сколько? Двадцать человек. - Всего? Пока да. Не хотят к ним в участок идти, приходиться распределять насильно. Боятся условий работы, видите ли. - Нашлись неженки… - задохнулась от негодования Анжела. Они куда шли-то? В варьете, где надо лишь ноги повыше задирать? - И не говорите, - горячо поддержал её Осмунд. - Обленились все, никто не хочет прилагать усилия, каждому только права подавай. Ладно, пока по домам, завтра и на той неделе нам их еще тестировать. Второй этап прошел еще хуже. Нужное число очков набрали всего четверо, включая Джулию. Остальные с трудом наскребли пятьдесят процентов при проходном балле девяносто пять. - Без обид, ничего личного, но вы все уволены, поскольку ни один из вас не соответствует той должности, которую в данный момент занимает, - сказала Анжела, распечатывая приказы. - Нет, по собственному я никому уйти не позволю. Раньше надо было думать, мисс Крамер, - добила она просившую о пощаде Анну. - Когда я сама предлагала вам. Винить вы все можете только себя. Ну, и Джулию, которая даже в нынешние тяжелые времена имела наглость думать о своих личных нуждах, вместо того чтобы заботиться о благе коллег. - О, красота, виноватую назначили, таки прелестно! - сразу полезла в драку подстилка Цепеша. - Может, это вам пора сходить к зеркалу, чтобы там найти того, кто превратил наш участок в сумасшедший дом? Это же вы навязали нам и студентов, и волонтерство, и преподавание, и прочую чушь, крадущую наше время! - Заткнись, ты, сука! - завизжала Морин. - Это ты во всем виновата! Убирайся к чертовой матери, мы тебя не держим! Увольняйся ко всем чертям! Истеричные вопли мисс Франклин потонули в одобрительном вое других детективов. Все, как один, в своих бедах, обвинили Джулию. - И уволюсь, - на редкость спокойно ответила та. - Прямо сейчас. Она прошла к своему столу, написала заявление и отдала на подпись Анжеле. Та его подмахнула, уже не владея собой от ярости: - Вон… Вон из нашего коллектива! - Если этот гадюшник можно так назвать, - отбила удар Лестрандж. - Всего хорошего. Она собрала вещи, получила у кадровичек документы и ушла. Деньги за уже отработанное время ей не выплатили. В счет начисленных штрафов. - Сука… - прошипела ей вслед Морин. - Сука. Кто мне теперь со студентами помогать будет, рефераты проверять? И переводы делать? Как она посмела уйти?! - Без неё обойдемся, - утешила Анжела. - На новую работу она не сможет устроиться, недели через две назад приползет, и сама начнет умолять, чтобы мы её обратно взяли, причем на выгодных нам условиях. Две недели прошли. Потом еще две. И еще. Джулия, которую Анжела осрамила на всю столицу, разослав в каждое кадровое агентство города убийственную характеристику, так у них и не объявилась. Как не пришла и сотрудница, желавшая перейти к ним из ФБР. - Я решила остаться, к вам не пойду, - плохо скрывая раздражение, ответила она на звонок Анжелы. - Не ваше дело, - нахамила грубиянка, когда её спросили, почему она солгала своему потенциальному работодателю. - Я не обязана перед вами отчитываться. Вы не мой наниматель, так что оставьте меня в покое. И швырнула трубку. Миллер после разговора с ней долго не могла отойти от шока, ведь она так рассчитывала именно на эту женщину, обладавшую, судя по её резюме, теми же навыками, что и подло сбежавшая Джулия. Кстати о ней… Следующие два часа (пришлось сидеть сверх запланированного) Анжела методично разыскивала уволившуюся из участка смутьянку, чтобы выяснить, куда она устроилась после скандального ухода почти два месяца тому назад. Ничего. Ни единого следа. Джулия просто испарилась. - Неужели уехала? - сама себя спросила Анжела. - Не похоже на неё… Не найдя мерзавку через Интернет и знакомых, она принялась наводить справки, используя учреждения, занимавшиеся подбором персонала. Тоже ничего. Но тут ответов на вопросы ей не дали, требуя сказать, есть ли у неё ордер на получение информации, затрагивающей чужую личную жизнь. - Нет, нельзя, приходите лично с документами, дающими вам право допуска на просмотр конфиденциальных сведений, - сухо отказывали ей. - Нас всех посадят, если мы вам дадим хотя бы номер чужого телефона без письменного согласия владельца. Вот черт… Ладно, придется пойти другим путем. Немного поколебавшись, Анжела связалась с Клэр: - Извини, если помешала, но мне надо отыскать кое-кого из моих уволившихся офис-менеджеров. Ты её знаешь, это Джулия. Нужно её вернуть. Обидно признавать, но… Она нам нужна. Помоги нам её найти. Дома её нет, я много раз к ней ходила, на звонки она не отвечает. - И думать забудь, - отрезала Клэр. - Я тебе тут не товарищ. Ты сделала из неё жертву коллективной травли, она у тебя целый месяц отработала вообще без выходных, ты вынудила её взять на себя чужие обязанности, позже грубо нарушила процедуру аттестации, а когда она уволилась, ты же сделала все, чтобы испортить ей репутацию. Может, хватит? - Клэр… - едва не заплакала Миллер. - Я все исправить хочу. - Не исправить, - тон подруги совсем похолодел. - Не исправить. А вернуть себе рабыню, у которой хватило пороха послать весь ваш приют ненормальных в задницу. - Её куда-то взяли, или она до сих пор без работы сидит? Разумеется, что новое место Джулия получила, несмотря на клевету, разосланную во все кадровые агентства. - Уж не с вашей ли протекции ей так повезло? Нет. Джулия нашла себе другую работу сама. Причем еще в день увольнения из участка Анжелы. Почему? Да потому, что в столице, помимо психованных фанатов каторги, коими являются капитан Миллер и шеф полиции Бек, много адекватных работодателей, и им плевать на то вранье, что болтается в Сети. - Извини, но я занята, если тебе еще что-то надо, заходи завтра к семи вечера, я уже дома буду, - впервые за долгое время пригласила в гости Клэр. - Увидимся. После разговора с ней Анжела минут пять сидела, тупо глядя в одну точку. Да, не везет. И это она еще выразилась мягко, ибо без Лестрандж и её навыков вся научная работа в участке (переводы с иностранных языков, прежде всего) остановилась. Миллер даже согласилась с января следующего года освободить Морин от студентов, поскольку некому стало проверять рефераты, приглядывать за слушателями и составлять для них расписание занятий. Франклин физически не справлялась со свалившейся на неё нагрузкой. О семинарах, конференциях, симпозиумах и прочих мероприятиях также пришлось забыть. По причине, озвученной выше. Не желая, однако, признавать поражение, Анжела в миллионный раз набрала заученный наизусть номер сбежавшей от них смутьянки. - Не стану лгать, будто рада вас слышать, капитан Миллер, - язвительно поприветствовала её Джулия. - На работу к вам я не вернусь, а если вы еще раз потревожите меня, ФБР выдвинет против вас обвинение в преследовании. - Вас взяли в Бюро?! - Анжела была в шоке. - А что вас так удивляет? - любовница Влада откровенно над ней издевалась. У неё много полезных для ФБР навыков, она владеет несколькими специальностями, которые высоко ценятся у федералов… - Назовите хоть одну, моя дорогая, - перебила хамку Анжела. - Умение говорить на всех европейских языках, сертификаты архивариуса и библиотекаря подойдут? - тем же презрительным тоном спросила Лестрандж. Плюс у неё медицинское образование. Так что проблем с трудоустройством не было. Она уже в день своего скандального ухода из участка получила новое место с адекватным начальством, графиком работы и коллегами. - Я жалею только об одном, что раньше не сбежала из вашего приюта помешанных трудоголиков, - сказала ей Джулия под конец беседы. - Мне стоило уйти намного раньше. - А что со старым Архивом? - вдруг вспомнила Анжела. - Вы навели там порядок? - Вы бы еще лет через десять спросили, куда мы дели накопленный вами бумажный хлам, - расхохоталась та. - Сходите туда, много интересного увидите. И больше не трогайте меня. Анжеле потребовалось время, чтобы прийти в себя от полученной моральной пощечины. Она-то была уверена в том, что Джулия, подобно Анне Крамер и парочке других выгнанных из участка особ до сих пор носится по столице, ища работу. - Ну и черт с тобой… - обессиленно пробурчала себе под нос начальница убойного, выключая компьютер. - Без тебя обойдусь… На обратном пути она решила заглянуть в одолженное у федералов здание, чтобы проконтролировать, в каком состоянии бросила Архив подружка Влада. - Что вам надо, капитан Миллер? - остановил её бдительный стажер с надписью «Барни Барнаби» на бейдже. - Это наша территория, вам сюда нельзя. Что с бумагами? Разбирают. И очень скоро начнут кое-кому задавать вопросы. - Это что за намеки? - взбесилась Анжела, ненавидевшая агентов ФБР за их манеру ставить себя выше копов. - Миледи, - насмешливо поклонился ей Барни, - несите свое «ФИ» мэру, это он передал нам все полномочия. Выставил вон, да еще и заперся изнутри. Скотина. Впрочем, все агенты Бюро, по мнению Анжелы, были самодовольными кретинами, не умеющими работать. Вот талант присваивать чужие подвиги у них имелся, ФБР с первого дня своего существования только тем и занималось, что беспардонно воровало достижения и заслуги полиции. Вынув телефон, связалась с Беком, чтобы сообщить об очередной наглой выходке конкурентов. Тот попросил её не забивать себе голову, ведь спрашивать, даже если ФБР в бумагах чего и найдет, уже не с кого. - Там же документация почти столетней давности, моя дорогая, уж вам и вашим сослуживцам бояться нечего! - засмеялся Осмунд. - Не понимаю, как я могла забыть! - Анжеле стало стыдно за свою дурную память. - Не мучайте себя, я тоже упустил из виду, но оно, поверьте мне, к лучшему, не нам теперь весь этот мусор убирать, - подбодрил её шеф полиции. - Не мучайте себя. И хороших вам выходных. Что?! Уже пятница?! К счастью, от воплей ужаса прямо на улице Анжела сумела воздержаться, но по дороге домой ругала себя еще сильнее, чем раньше. Она свалилась в привычную яму! Возвратилась в прежнюю колею, из которой с таким трудом вылезала несколько месяцев! Вот что она за дура! Почему у неё никогда и ничего толком не получается?! Почему? - Может, потому, что тебе самой комфортно жить в этом цейтноте, вечной беготне по кругу, перманентных проблемах и суете, не дающей тебе остановиться, - сказала Клэр, когда Анжела пришла к ней под вечер. - Ты подобным образом уходишь от реальности. Как и все остальные трудоголики. Ты таким способом создаешь себе зону комфорта, и упорно цепляешься за неё. - Клэр, я так больше не могу… - Анжела закрыла лицо руками. - Я же снова потеряла счет дням, иногда не в состоянии сказать, среда у меня, или уже пятница наступила. Столько хлопот… А помогать некому. - Давай зайдем с другой стороны, - предложила Клэр. - Ты же вроде бы начала фильтровать чужие просьбы? И даже сумела кое-кому отказать? Анжела, убито махнув рукой, виновато призналась, что едва отбившись от одного нуждающегося, она взвалила на себя ношу другого. - Мамина подруга часто уезжает в командировки, и кто-то должен присматривать за её сыном, - раскрыла секрет Анжела. - Я не хотела соглашаться, но… Как отказать, если она живет напротив, ей не надо никуда ехать, ей достаточно перейти подземный переход, чтобы пару раз в неделю проверить, чем занят ребенок, пока его мать отсутствует? Совсем же нетрудно! - Лет ребенку сколько? - хмыкнула Клэр. - Может, проще нанять няню? - Ты только не смейся, но… - Анжела заранее похолодела, прикидывая реакцию подруги. - Это взрослый мужчина. Просто мамина подруга растила его одна и… Клэр, само собой, дала ей совет дать хорошего пинка как полоумной мамаше, так и её сыночку. - Но как я ей откажу, если у меня нет уважительной причины? - беспомощно вопросила Анжела. - В случае с колледжами я хотя бы на основную работу ссылалась! - Кстати о работе… - Клэр помрачнела. - Вы зачем столько народу уволили, причем всех в один день? Да еще и по статье «служебное несоответствие»? Ты хоть представляешь, как вам нагорит, если при проверке выявят нарушения протоколов? - Знаешь, Клэр… - Анжела не хотела нарываться на конфликт. - Давай закроем тему, у меня нет никакого желания ругаться еще и с тобой. Что сделано, то сделано. Так было надо. И не я эту аттестацию придумала, поверь мне. Идею принес кое-кто намного влиятельнее меня. Я и Мортон лишь исполняли приказ. - Значит, все-таки Бек… - Клэр тоже встала. - Жук навозный. И дурак. Возражать, утверждая обратное, Анжела не стала. - Я еще хочу тебя предостеречь, - сказала она в дверях. - Наш маньяк теперь убивает не только блондинок, среди жертв появились рыжие, так что аккуратнее, ладно? Остаток вечера она угробила на разгребание почты. Писем на её адрес пришло столько, что они уже не помещались в ящик, и консьержка всучила ей целую торбу, набитую корреспонденцией. - Извините, я не хотела так обременять вас, - Анжела мгновенно почувствовала себя бессовестной дрянью. - Простите… Треть писем ей пришли из колледжей, где занимались принудительным волонтерством её подчиненные. Анжелу просили оказать содействие в поиске новых сотрудников. - Мне очень жаль, но я не смогу никого к вам направить… - чуть позже извинялась она перед папиным давним знакомым. - Может, вам обратиться в кадровые агентства? Я дам номера телефонов. Им нужны, волонтеры, рявкнул на неё приятель отца, а то, что предлагает она, ему не подходит. - Пришлите, в конце концов, кого-нибудь! - заорал он. - Или работайте сами! Анжела, собрав все свое мужество, ответила отказом: - Нет. И не обращайтесь ко мне больше, прошу вас. У меня нет полномочий. Времени тоже. Остальные послания были адресованы либо кому-то из родителей, либо младшей сестре. Слава Богу, что ничего срочного (в противном случае её давно отругали бы за задержку), но все бумаги надлежало доставить в дом с колоннами, чем скорее, тем лучше. Родные, кстати, так и не простили её, ни папа с мамой, ни Маргарет за минувшие месяцы ей даже слова не сказали, на звонки не отвечали, а при редких встречах игнорировали. Гостевую квартиру также не занимали, предпочитая уезжать за город. Словно и не было в их семье старшей дочери. Взгляну на часы, Анжела решила, что ехать не стоит: слишком поздно, своим визитом она всех растревожит. Придется завтра, и с самого утра. Господи, как не хочется… У неё и так много дел. Ложась спать, завела будильник на пять, и уже около семи стояла у ворот знаменитого особняка с белыми колоннами. Нарушать покой родных столь ранним звонком не посмела, дисциплинированно ждала, когда появится отец. Он должен был вернуться из Академгородка, и Анжела хотела вручить ему все письма сразу, как старший Миллер появится дома. Она топталась возле парадных ворот до половины девятого. Ровно в восемь тридцать приехал отец. К счастью, не один, а с двумя другими учеными, так что Анжелу не только пустили внутрь, но и взяли привезенные ею документы. Прославленный математик даже холодно поблагодарил её за проявленную заботу. - Понимаю теперь, почему вам и вашей супруге многие завидуют, - сказал отцу профессор из Кембриджа. - Мои дети мне не помогают, считают, что я сам обязан себя обслуживать. А у вас хорошая дочь. Академик Миллер с мнением коллеги в целом согласился, однако отметил, что вся современная молодежь, и исключений тут нет, думает лишь о себе, родителям они уделяют время и внимание по остаточному принципу. - Я еще чем-то могу быть тебе полезна? - робко спросила Анжела. Отец равнодушно пожал плечами: - Сама решай. Больше он ей ничего не сказал, так что пришлось уйти. С сестрой и матерью поговорить не удалось, обе притворились, что в упор её не видят. Анжела хотела обратиться к Маргарет с одной просьбой, но младшая, едва Миллер появилась в поле зрения, захлопнула дверь, ведущую на второй этаж. Намек был прозрачным, и расстроенная Анжела уехала домой. Возле высотки столкнулась с Анной Крамер, и не удержалась от вопроса, как у той обстоит с поиском работы. - Могу обратно взять, если попросите прощения, - протянула она руку дружбы. - Я скорее сдохну, чем назад приду! - гордо отказалась та. - Ну, вы сделали выбор, и вам за него отвечать, - рассердилась Анжела. - Я вам зла не желала, вы сами виноваты в том, что не можете найти место после увольнения. Поднявшись к себе, на всякий случай заглянула в гостевую квартиру. Судя по запустению, царившему там, у неё никто не селился месяца три точно. Странно, если учесть, что половина папиных и маминых знакомых сейчас живет и работает в столице. Интересно, почему они не приезжали? - Может, потому, что кое-кому лень лишний раз задницу поднять, и разуть глаза? - закричала Маргарет, когда Миллер отважилась на звонок сводной сестре. - Ты же ничего, кроме карьеры, не видишь, тебе на все и на всех плевать! - Вы посещали гостевую?! - от испуга у Анжелы сел голос. - Когда? После дождичка в четверг. Много раз, и всегда были вынуждены обходиться собственными силами. - Вы же могли сообщить, чтобы я… Ну, кто бы сомневался, что у Анжела виноват кто угодно, только не она. Сестра, родители — но не она. Она у них в белом. И семья перед ней должна унижаться. - Кстати, зачем ты отпустила из участка эту сучку Джулию? - резко сменила тему девица Бофорт. - Её услуги нужны маме! Или ты забыла? Анжела прекрасно помнила, и все-таки позволила себе вежливо возразить: - Лестрандж не дала бы согласия. Я много раз и просила, и даже приказывала, но она… Всегда говорила «нет», и Анжела с этим «нет» покорно мирилась, вместо того, чтобы заставить мерзавку выполнять все желания руководства, даже если они и выходят за рамки контракта. Обозвав на прощание тупым убожеством и непроходимой дурой, повесила трубку. После той выволочки Анжела долго не могла прийти в себя из-за услышанных упреков. У неё же не было никаких рычагов давления на Джулию! Лестрандж работала офис-менеджером, а не секретаршей или переводчицей, нужно же понимать! И помешать уходу из участка она тоже не имела права! Застарелое чувство вины тут сказало ей, что это она подписала Лестрандж заявление, она и не пыталась задержать нужного её матери человека, и она же вечно спускала Джулии с рук все её отказы. Как Анжела реагировала на чужой отказ? Принимала, разрешала ничего не делать, так? Её самобичевание было прервано звонком Элиты. Мамина подруга хотела знать, чем занимался один похотливый кобель, пока она ездила в Техас. - Ничего предосудительного, - быстро сориентировалась Анжела. - Ваш сын после смены всегда уходил домой. - То есть он мне не изменял? - тон Элиты зазвучал более спокойно. - Не завел себе другую женщину? - Нет, все хорошо… - второй раз за день наврала Миллер. - Смотри у меня… - грозно предупредила ревнивая мать. - Если выясню, что ты меня обманула, и прикрывала его измены… Анжела горячо заверила, что сказала правду. - Жду вас сегодня к ужину, - не терпящим возражения тоном пригласила Элита. - Ваши родители и сестра также придут. Явился туда и Саймон. Он, конечно, заранее Анжеле позвонил, чтобы их встреча не стала для неё сюрпризом. На вопрос, как дела дома, мрачно ответил, что мачеха окончательно потеряла связь с реальным миром, и три месяца назад её все-таки перевели в закрытую психиатрическую клинику. - Стыдно признаваться, но я рад, что её убрали из дома, - покаялся младший Кирби в трубку. - Кстати, моя дочь теперь живет с нами. Потому что мать девушки заключила длительный контракт и уехала за границу. - Так что можешь называть меня супер — папой, - грустно усмехнулся «муж». Тихая и мирная с виду вечеринка у Элиты прошла отвратительно. Мамина подруга только тем и занималась, что высмеивала и унижала сына, тыкая Дастина носом во все его недостатки и промахи. - Другие мужчины уже собственные клиники себе купили, а этот как сидел на жалком месте, так и сидит, стыдно людям в глаза смотреть, - жаловалась она, пока Дастин обслуживал приглашенных. - Ты совсем идиот? Я что тебе велела сделать? - взорвалась она, когда сын принес в комнату поднос. - Тупица… Я же сто раз повторила, в какой последовательности надо все носить! Чем ты слушал, глупый недоносок? Пошел вон! Карина… - Элита упала на диван, и схватилась за виски. - Что мне с ним делать? Невозможно, сил моих нет… Он же умственно отсталый, просто даун какой-то, не сын, а позор… Зачем я его рожала? Анжела ушла от Элиты, мало что видя перед собой из-за дикой мигрени. Голова болела так сильно, что сразу по прибытии домой пришлось выпить сильный анальгетик, действовавший на неё не хуже кувалды. Как рухнула в кровать около полуночи, так и проспала до шести утра одетая. Усилием воли заставила себя сползать в душ, и поплелась на кухню завтракать. Чтобы не сидеть в давящей тишине, включила телевизор, сразу попав на криминальные сводки. И до отвращения знакомую физиономию Влада Цепеша. - Я призываю горожан проявлять осторожность и бдительность, - самодовольно вещал федерал. - Никогда не открывайте двери чужим людям, даже если они называют себя полицейскими, либо агентами ФБР. Далее этот генеральский сынок сказал, что надо обязательно проверять посредством телефонного звонка в любой участок или Штаб Квартиру Бюро. Там подтвердят, либо опровергнут, что незваный гость работает в правоохранительной системе. И то без ордера ни один коп не имеет право требовать, чтобы его впустили. Общаться надо через дверь. Даже когда посетитель слезно просит помощи. Что делать? Ну, вариантов много: вызвать нуждающемуся социальную опеку, полицию, службу защиты детства, но ни в коем случае ничего не делать самим. Особенно если человек проявляет настойчивость, либо упорно давит на жалость, чтобы ему дали проникнуть в жилье. - Вы рекомендуете этот алгоритм и в отношении молодой женщины с маленьким ребенком? - журналистка ударила в лоб. - Вам что, стакана воды жалко для попавших в беду? Попавшие в беду зовут тех же копов, или идут в приют, а не бегают с детьми по квартирам, выпрашивая упомянутый стаканчик водички. Эта рыдающая мамочка с малышом, плачущая около чужой двери, в половине инцидентов является полноправным членом отлично организованной преступной группы. Такая женщина своими мольбами усыпляет бдительность жертвы, обманом убеждая ту открыть ей. Далее все просто и страшно. Из числа купившихся на слезы матери и мольбы ребенка не выжил никто. Убийцы вырезали целые семьи. - Мы же всего месяц назад взяли такую банду, - поморщился Влад. - Они всех убивали, хотя могли обойтись без трупов. Так что чем меньше станет глупой жалости, тем целее будут люди. В эту минуту и прозвенел дверной звонок. Анжела вздрогнула, схватила пульт, чтобы выключить звук, и тревожно прислушалась. Кто это может быть? Она вроде никого сегодня не ждет. Музыка проиграла еще раз, затем уже начали упорно стучать. Анжела неслышно подошла к парадной двери, посмотрела на экран, вмонтированный в стену, и помертвела от испуга, увидев младшую сестру. Возле Маргарет стояли чемоданы и сумки, яснее слов говорившие о том, что девица Бофорт явилась не на один день. - Долго я буду ждать? - набросилась на Анжелу Маргарет, стоило той выйти из квартиры. - Тебе что, нравится надо мной издеваться, заставляя меня торчать в коридоре? Что ты стоишь, как истукан?! Вещи принеси! Живо! Почему в моей комнате не прибрано? Я что, должна жить и учиться в этом бедламе? Что ты молчишь? И где мои вещи? Боясь еще сильнее разозлить и без того сердитую сестру, Анжела метнулась в холл за багажом, лихорадочно думая о том, как ей изменить график таким образом, чтобы и на работе все успеть, и родственницу не обидеть, ведь с сегодняшнего дня количестве домашних дел у неё резко возрастет. - А папа с мамой где? - осторожно спросила Анжела. - Они куда-то уехали, Маргарет? - Это ты так прозрачно намекаешь мне на дверь? - обиделась та. - Ладно, ухожу, в гробу я твое гостеприимство видела. - Маргарет, я не… Ты все неправильно… - Да, верно, я тут плохая, я во всем виновата, а ты у нас в белом, - Маргарет схватила один чемоданов, и закинула на плечо серую торбу. - Хотя бы в холл отнести помоги! Как ни пыталась Анжела убедить сестру в обратном, слушать её девица Бофорт отказалась. Позвонив матери, сообщила, что она вынуждена вернуться в дом с колоннами, ибо её и на порог не пустили. - Да, мама, поняла, жду… - пропыхтела Маргарет, садясь на диван. Полчаса спустя за ней приехали родители. На Анжелу, естественно, внимания не обратили, собрали весь багаж младшей дочери и величественно удалились. Миллер в полной прострации вернулась к себе, искренне недоумевая, что именно так разозлило сестру. Что преступного было в том вопросе, который задала ей Анжела? Что? Не найдя на свой вопрос вразумительного ответа, она решила уйти на работу, чтобы там, в суете и гаме, отвлечься от семейных проблем. - У вас же выходной, мэм, - неприязненно уставилась на начальство старший детектив Дина Трой. Остальные копы, дежурившие в отделе, тоже дружно скривились и уныло поплелись на рабочие места. Знали уже, чем им всем грозит чаепитие в присутствии Анжелы. Дина еще и злобно прошипела, что ей теперь домой вовремя не уйти, кое-кто найдет повод растянуть смену до следующего утра. Анжела заставила себя промолчать. Ушла к себе в кабинет, заперлась там и села за стол, прикидывая, чем ей заняться. Диссертацией? Или книгой? Нет, пока не до личных амбиций, надо искать маньяка. Материалы по делу Лешего она собирала сама, не доверяя столь ответственную работу даже опытным детективам. Открыв первую из двенадцати толстых папок, Анжела принялась перечитывать отчеты с мест преступлений в надежде увидеть новые зацепки, которые помогли бы ей выйти на убийцу. Увы, ничего нового в бумагах она не нашла. Каждое следующее нападение было похоже на предыдущее, эксперты всегда писали об одном и том же: никакого сексуального насилия, жертва умирала от побоев. Убивал маньяк преимущественно в темное время суток. Или когда начинало смеркаться. Но он не нападал по ночам, что для серийного убийцы было довольно странно. Или же нет? Включив компьютер, Анжела создала таблицу, в которую занесла даты и время с точностью до секунд. - Хммм… - пробормотала она себе под нос, распечатывая результат. Интересно… Она переводила взгляд с составленной схемы на фотографии жертв, не понимая, нашла ли она подсказку для следствия, либо окончательно все запутала своей манерой по сто раз перепроверять полученные данные. От размышлений её отвлек телефон. Некий мистер Перегрин хотел узнать, стоит ли ему нанимать к себе Анну Крамер. - Нет, разумеется, - ответила Анжела. - Не берите её. Анну Крамер уволили за отвратительное отношение к работе и коллективу. Она в красках описала все грехи наглой лентяйки, не забыв упомянуть о результатах аттестации. Несоответствие занимаемой должности, вот почему Анну Крамер выгнали со службы. И такую сотрудницу лучше не принимать. - А Ева Гринт? Её резюме очень даже на уровне. Вранье там на уровне, только и всего. Гринт, как и Крамер, уволена после аттестации. - Спасибо за предупреждение, капитан, я распоряжусь не брать их, если они надумают искать у меня работу, - поблагодарил её мистер Перегрин. После разговора с потенциальным нанимателем смутьянок Анжела не стала отказывать себе в удовольствии сообщить как Еве, так и Анне, что она обеим испортила репутацию. - Поздновато вы мне отомстить решили, я давно уже получила новое место, а мое нынешнее руководство и вас, и мнение ваше ценное на кладбище видели, капитан, - голос Евы сочился привычным ядом. - Кстати, хватит уже распространять обо мне гадости, я могу на вас и в суд подать. А Крамер бросила трубку. Из участка Анжела уходила уже в более спокойном состоянии, унося с собой собранные сведения. Она, кстати, поняла, что именно насторожило её в выстроенном графике: все убийства оказывается, совершались по окончании рабочего дня, то есть когда люди уходили из офисов, и разбредались, как правило, по магазинам, кафе или развлекательным заведениям. Сразу домой шли единицы. Или нет? Вот эту мелочь стоило проверить, хотя бы на примере собственной конторы. Естественно, что её требование немедленно составить и выслать ей отчет о времяпровождении вне полицейского участка вызвало у всех взрыв негодования. Люди орали, что она вторгается в их личное пространство, что не имеет никаких прав контролировать их жизнь за пределами кабинетов. Сколько уже можно над ними издеваться! Их и так уже в рабов превратили, вынудив торчать на службе по десять и даже двенадцать часов! Все истерики Анжела пресекла, вежливо попросив не забывать, что каждый из тех, с кем она успела связаться, подписал некие документы, и в соответствии с ними обязан брать на себя дополнительный функционал. Нужный ей отчет как раз из данной сферы, и нечего тут орать. Файлы прислать ей электронной почтой. Кто не сделает, будет уволен. Дома она до глубокой ночи анализировала все письма, тихо ругая себя за новый громкий провал. Ничего, что могло бы навести её на след маньяка, она не нашла. - Неудача — тоже результат, - сказала ей Шерри, когда Анжела пожаловалась ей на облом. - Ты на какой исход рассчитывала-то? Миллер и сама не знала. Билась лбом то о стены, то о ворота, шарахалась из одной стороны в другую, выдвигала сотую по счету версию, но толку до сих пор не было никакого. - Могу познакомить тебя с криминальным психиатром из России, у него было несколько дел, похожих на твое, - проявила странную любезность Шерри. Тоже убийства молодых блондинок, каждая из которых умерла от побоев. - Кстати, версию с так называемым имитатором, копирующим чужие преступления, ты не рассматривала? - А кому нынешний убийца может подражать? - искренне удивилась Анжела. Вроде не было пока серийника, помешанного на белокурых девушках. - Не было у нас, - поправила Шерри. - В России один такой упырь восемь лет убивал. Что самое страшное, маньяком оказался приличный с виду человек из порядочной семьи. Никто даже в пьяном бреду не смог бы заподозрить респектабельного офис-менеджера, единственного сына всеми уважаемой профессорской четы. Серийный убийца годами свободно разгуливал по городу, легко знакомился с жертвами, без проблем заманивал в уединенные места, где и забивал до смерти. - У тебя есть какие-нибудь распечатки? Можно мне за ними подойти? Шерри ответила, что приедет к ней сама, заодно и того психиатра приведет. - Завтра в шесть вечера, - предложила Биркин.. - Тебе удобно? - Да, - обрадовалась Анжела. - Кстати, а где Леон? Что-то не вижу его совсем… И не увидит, ибо на грядущей неделе к ним прибывает Римский Папа, а охранять его будет Кеннеди. - И я… - судя по тону, Шерри предпочла бы иное задание. - Будем с Леоном на пару ограждать Ихнее Воробейшество от всяческих, как пели в одном заграничном мультике, ему ненужных встреч. - Но что тебе не нравится? - Анжела никак не могла понять злого сарказма девчонки Биркин. - Ты же правительственный агент… - Да, но с радостью пошла бы к тебе простым копом или в команду Цепеша стажеркой, - призналась Шерри. - Эти наши вечеринки… Тоска смертная! Может, поменяемся? - вдруг подначила она. - Тебя возьмут на мое место, а я к вам пойду. Не начальством, конечно, обычным следователем… Анжела ответила, что никто её в Белый Дом не пустит. Тут связи нужны, родители влиятельные, либо состоятельный любовник, порядочной женщине на такой подарок судьбы рассчитывать глупо. В этой жизни все давно схвачено, все поделено. Можно сутками пахать, никто тебя не выделит из толпы, «сахарные» должности предназначены только для своих. Для избранных. - Ладно, жди нас, придем, - тон Шерри похолодел. - Пока. После их разговора Анжела долго спрашивала себя, на что обиделась Биркин. Вроде бы ничего плохого ей не сказали, а она уже недовольна! Пеленки с ползунками, Боже мой, слова в качестве критики ей не скажи… Ну да ничего, ты еще научишься вести себя, как надо. В воскресенье она имела удовольствие пообщаться с тем самым врачом, которого привела ей Шерри. Психиатр внимательно выслушал, просмотрел отчеты и заявил, что искать убийцу надо в среде внешне благополучных людей с мирной профессией. Тот, кому Миллер назвала Лешим, не имеет отношения к военным. - Шерри сказала, что у вас в России были похожие убийства, - Анжела протянула врачу еще одну папку. Были, и маньяком оказался безобидный с виду сын приличных родителей. Симпатичный холостяк тридцати восьми лет. Жил с папой и мамой, трудился в престижном университете, занимал ставку преподавателя истории. Милый такой славный обходительный молодой человек, чьи вежливость и воспитанность заставляли всех вокруг по-черному завидовать его отцу и матери. Особенно матери, чьи ожидания и мечты старательно воплощал в жизнь её сын. Хотела мать когда-то играть на пианино, но сама не смогла? Сын воплотил её мечту, закончив музыкальную школу. Решила мать, что в доме должен быть золотой медалист, поскольку у неё не сложилось? Сын это золото в выпускном классе ей принес. И в одно из лучших учебных заведений, выбранное опять-таки мамой, поступил с первого раза, а закончил с красным дипломом, и уже ожидавшим его рабочим местом. - Если все настолько гладко и мирно, зачем он начал убивать? - Анжела пристально посмотрела на врача. - Понятно, что мать сильно на него давила, но она же сыну добра желала. Как и любая женщина на её месте. Почему он перешел черту? Потому что в семье он занимал психологическую нишу мужа, а не ребенка. В детстве да, отношения с матерью еще как-то держались в рамках «родительница — сын», когда же маньяк достиг подросткового возраста, на него возложили моральные обязанности супруга, и требовали по максимуму. - Та женщина вечно была недовольна мужем, ну и возложила весь груз ответственности, все ожидания и надежды на сына, - вздохнул российский специалист. В семье была еще старшая дочь, но она, едва закончив колледж, сбежала из дома, чтобы ни родители, ни брат не смогли её вернуть. Она после отъезда все документы поменяла, даже новое имя взяла, чтобы у родни не было шанса выйти на нее по своим каналам. - Дочь хотела жить собственной жизнью, а не существовать в навязанном кем-то режиме, - объяснил врач. Сыну из расставленных сетей вырваться не удалось. Он, естественно, и скандалил, и протестовал, и дважды на съемное жилье уходил, но каждый раз его возвращали назад. Первая жесткая стычка с родителями привела мать в реанимацию (гипертонический криз), следствием второй стал инсульт у отца. Больше сын уже не осмеливался возражать родителям. Когда же глава семейства умер, у наследника просто не осталось иного выбора, кроме как осесть рядом с убитой горем мамой. Восемь лет так прожили. И в течение всего этого времени погибали молодые женщины. Подозреваемых было много, но никому из них обвинений предъявить не удалось. Одного, кстати, арестовали, поскольку его несколько раз видели рядом с местами преступлений, но даже этого наемника в итоге пришлось отпустить. А позже, когда маньяка поймали, извиниться. - Почему не военный? - Анжела уже жалела, что согласилась на встречу с иностранным специалистом. - Он не вписывался в составленный нами профиль, прежде всего, - пристально глянул на неё русский психиатр. - И он имел алиби в трех эпизодах. - Почему вы обратили внимание на человека из приличной семьи? Он же не давал ни вам, ни другим людям оснований в чем-то его заподозрить. Он-то не давал, а вот матушка… Она сыну чуть ли не каждый день в том ВУЗе истерики устраивала, если он задерживался хотя бы на пять минут. Когда же она видела парня с какой-либо женщиной, сразу закатывала безобразные скандалы, требуя или уволить, или исключить ту, с кем изменял ей её взрослый отпрыск. Буквально за руку его водила, сопровождая на работу, а позже забирая домой. Ни на минуту одного не оставляла. - Над ним, наверное, весь институт смеялся, - предположила Анжела. Естественно. Но не прямо. Так, хихикали по углам. А он с ума сходил от злобы. - Как же вы все-таки вышли именно на него? - так и не могла пока сообразить Анжела. Да прислали к ним новенькую. Девчонку со скандалом вышибли из того самого ВУЗа, где работал убийца, и она была вынуждена спешно искать себе новое место учебы, чтобы не возвращаться домой. Отучилась положенный срок, явилась к ним на финальную практику и попала к следователю, который уже восемь лет безуспешно искал убийцу. Эта девушка отметила, что жертвами, в основном, были студентки, или же абитуриентки из других городов. И сказала, что по крайней мере половина убийств происходила после визитов маменьки. - И как она определила? Сопоставила даты нападений со скандалами в институте. И она же выяснила, что остальные девушки были убиты в те вечера, когда мать преступника задерживалась на работе, либо куда-то уезжала. - А кто она по профессии? - этот момент Анжела упустила. Главный врач одной из самых престижных больниц города. И она страшно злилась оттого, что сын не смог высоко подняться в плане карьеры. Постоянно ставила ему на вид его позорный, по её мнению, социальный статус. Унижала, причем всегда при свидетелях, говорила, что вот, вырастила бездаря, ничего не может сделать сам. Да еще и весь в отца, такой же блудливый кобель. На все протесты или просьбы фыркала, что сын сам во всем виноват. Был бы он сейчас на высоте, слова бы ему не сказала. Но он же тупой неудачник. Так что его долг — молчать и покорно слушать. И каждый день матери угождать. Быть удобным. Для неё, в первую очередь. Чем дольше Анжела слушала, тем чаще перед её мысленным взором вставали Элита и её сын Дастин. Пусть мамина подруга и не главный врач, но она также занимает серьезный пост. И тоже вечно недовольна своим взрослым ребенком. Неужели Гравич действительно не виноват? Неужто копы ошибаются насчет него, и девушек убивает внешне респектабельный человек? - Как убийцу задержали? В отсутствие мамочки (уехала по делам клиники) вышел на охоту и попался. Обычно она покидала квартиру раз в два-три месяца, а тут осела дома на целых полгода, в течение которых каждый день изводила сына критикой и жестким контролем. Вот он от ярости и утратил бдительность вместе с осторожностью. Если раньше маньяк выбирал места типа заброшенных больниц, старых строек и тому подобных малопривлекательных объектов, то в случае с последней жертвой он совершил нападение в кафе. Пришел туда уже во взвинченном состоянии, и начал там активно приставать к посетительницам. Естественно, что получил жесткий отпор, и тут же набросился на женщину с кулаками. Излишне упоминать, что дебошира мгновенно скрутили, вызвали полицию и увезли неадекватного клиента в отделение. Там его состояние из просто буйного переросло в настоящий реактивный психоз, так что пришлось вызывать медиков, и срочно везти туда, где мужчина не смог бы навредить ни другим, ни себе. Сразу же сообщили матери. Та немедленно прервала деловую поездку, чтобы вернуться домой и со страшным скандалом ворваться в клинику, где лежал её сын. Орала на всех, угрожала судом, жалобами и проверками, обвиняла в провокации персонал и посетителей кафе, а полицейским обещала позорное увольнение за произвол. Но психиатра к себе домой пустила, потому что надо было взять документы сына, и собрать ему кое-какие личные вещи. - Вот тут я понял, что он и есть наш убийца, - брови врача сошлись на переносице. Когда мать выбирала футболки, домашние брюки и белье, чтобы позже отнести в клинику, на дне одного из ящиков шикарного комода она увидела большую деревянную, запертую на ключ шкатулку, вид которой поверг её сначала в недоумение, затем вызвал приступ ярости, ибо сыну было строго запрещено иметь какие-то личные тайны, тем более что-то прятать. Всё должно быть на глазах, всё под её строгим контролем. Взбешенная родительница схватила коробку, унесла её на кухню, где опять-таки в присутствии психиатра при помощи ножа безжалостно сорвала резную крышку. И тут же с воплем негодования отшвырнула на пол. Красивый деревянный ларчик оказался забит браслетами, кольцами, кулонами и серьгами, которые были на жертвах маньяка в дни нападений. Там же лежали и связки ключей, вытащенные убийцей из карманов и сумочек погибших женщин. - Зачем ему ключи? - Анжела никак пока не могла понять логику зарубежного преступника. - Он забирал их в качестве сувенира и трофея, - пояснил врач. Плюс возможность беспрепятственно проникнуть к жертве домой. Еще один извращенный акт самоутверждения. - Что именно он делал в чужих квартирах? - мысленно Анжела уже формировала задания своим подчиненным. Деньги воровал, драгоценности, просто рылся в вещах, доказывая себе, что он тоже может, когда захочет. - И что, эти визиты не вызвали никаких вопросов у соседей? Нет, ни единого. Слишком уж он был вежлив и корректен, чтобы заподозрить его в криминале. Да и время он выбирал, когда люди работают, или учатся. - Так, стоп, - остановила доктора Анжела. - Как он ускользал из института, его отсутствие что, никому не бросилось в глаза? А тут всё еще проще и страшнее: квартиры убитых им девушек он посещал абсолютно законно, ибо его всегда отпускали с работы, стоило матушке позвонить в ВУЗ и сказать, что её сыну надо срочно туда-то съездить, того-то встретить, то-то и то-то с почты забрать. Убийце спокойно давали карт-бланш, а он успевал и поручение родительницы выполнить, и домой к убитой заскочить. Такие вот дела. - Скажите, я могу попросить вас о помощи? - она приступила прямо к делу, впервые осознав, что она, скорее всего, пошла не той дорогой, и зря теряет время на серба. - Мне надо, чтобы вы изучили мои материалы, и на их основании составили портрет уже нашего маньяка. Хотя наш точно не имитатор, про вашего убийцу тут вряд ли знают. Врач согласился, сказав, что работа займет около недели. - Неделя?! - оторопела Анжела. - Так долго? Здесь нельзя торопиться. Он должен изучить все инциденты, сопоставить факты, и на их основании уже создавать профиль маньяка. - Сколько у вас трупов? - спросил её врач. - Двадцать девять, - злясь на себя, отчиталась Анжела. - Но, скорее всего, мы кого-то упустили. Или наоборот. Он убивает года три. Эти слова она произнесла, не будучи уверенной в правоте своих слов. - Я не стану злоупотреблять вашим временем сегодня, но в понедельник прошу вас приехать к нам в участок, может, вы сумеете пролить свет на личность убийцы, - Анжела украдкой сунула руку в карман домашних брюк, где сердито вибрировал телефон. - Шерри, вы вместе придете, или мне прислать за доктором транспорт? - Не надо, я живу неподалеку от вашего участка, пешком с удовольствием пройдусь, - отказался от машины врач. - Может, все-таки сегодня сходим? - рискнула попросить Миллер. - Жертв много, и… - Нет, - отказал ей доктор. - У меня на остаток дня другие планы. Свинья, тут же сделала категоричный вывод Анжела. Ленивая свинья, тоже думающая исключительно о своей выгоде. Но простилась вежливо, понимая, что совсем запуталась, и без холодного взгляда со стороны ей уже не справиться. - Вам еще могут оказать содействие в Штаб Квартире ФБР, - посоветовал, надевая ботинки, русский специалист. Вот уж избави Боже от ФБР и всех, кто там сидит. Некогда прославленная контора давно прогнила, превратившись в пансион благородных девиц и ночной клуб, где сутками зависали генеральские сынки и иже с ними. Вслух она, правда, сказала, что не хочет вешать на коллег из смежного ведомства дополнительную нагрузку. - Если я попрошу их помочь нам еще и с поимкой этого убийцы, по городу снова сплетни поползут, - она вместе с доктором и Шерри вошла в просторный лифт. - Наша репутация и так не на самом высоком уровне. Проводив гостей, Анжела поднялась обратно к себе, и застыла в прихожей, мучительно размышляя, куда ей теперь идти и чем заняться. Немного подумав, решила все-таки сходить в офис, чтобы собрать документы к завтрашнему визиту зарубежного врача. Плевать, что день у неё нерабочий, надо искать маньяка. Её неурочное появление сотрудники встретили злым молчанием и долгими взглядами, яснее любой ругани говорившими, как же их всех замучило не в меру активное начальство. - Я пришла не за вами следить, а работать, - успокоила она убегающих из корпоративной кухни сослуживцев. - Кто бы сомневался… - прошипели ей в спину, пока она пересекала просторный офис, следуя к своему кабинету. - Кто бы сомневался… Этот выпад Анжела проглотила, хотя у неё руки болели от желания врезать суке, позволявшей себе распускать язык. - Меня ни для кого нет, - предупредила она. - Звонки принимайте сами, всех визитеров переносите на рабочие дни. Просидела Анжела до полуночи, тщательно копируя всё, что казалось ей важным. Сформировав новую папку, приступила к сортировке уже отпечатанных материалов. И чем дольше она их раскладывала по файлам, тем яснее понимала, что семи дней врачу не хватит. - Значит, будет работать до победного конца, - ответила на её панический вызов девица Биркин. - Я по своим каналам целый консилиум тебе могу созвать. При условии, что ты позже дашь им право использовать все данные для книг и диссертаций. Анжела согласилась. Не хотела, конечно, с кем-то делиться, но обещание дала. Российский психиатр потратил на анализ полученных данных целых десять дней, и вместе с двумя своими коллегами по клинике, где все трое работали, пришел к выводу, что убийца не имеет отношения к военным. Во всяком случае, напрямую. Он может быть сыном или пасынком человека из армии. Но сам никогда не служил. Живет, скорее всего, с матерью, видящей в сыне не выросшего ребенка, а мужа. Она держит всю его жизнь под жестким контролем, в любой женщине видит конкурентку и соперницу. С сыном обращается жестоко, позволяет себе унижать и третировать его. Он покорно терпит, молчит, но позже, когда мать на какой-то период ослабляет вожжи, срывается. - Почему все-таки не кто-то из военных? - упрямо держалась самой удобной для следствия версии Анжела. - Наемники, например, часто демонстрируют абсолютно дикую жестокость по отношению к жертве. Солдаты нацелены на результат. Время для них представляет собой слишком ценный ресурс, чтобы так вот расходовать его на длительную расправу. А тому, кто убивает юных блондинок, важен процесс. Маньяк старается растянуть, насколько возможно, мучения жертвы. - Ищите убийцу среди внешне благополучных мужчин, - дал ей прощальные рекомендации русский врач. После ухода иностранных специалистов Анжела ушла к себе в кабинет, свалилась там на диван и тихо застонала от бессильной ярости. Неужели она, будучи опытным копом, совершила ошибку? Дура она, и кромешная жалкая бестолочь, неспособная даже день недели иногда назвать, а не опытный коп, тут же заговорил в ней внутренний критик. Она не то что преступление раскрыть, грамотно выстроить работу и личную жизнь не умеет, вечно все путает и забывает, всем вокруг вредит и все портит. И помощь от друзей принять не может, ибо ей привычнее барахтаться в хаосе, валя вину на других. Жестко отругав себя, Анжела встала, сложила в сумку распечатанные иностранными врачами выводы и отправилась домой. Сил на визит к федералам у неё уже не было. Как и четкого плана действий. - Тебе нужен сейчас не новый план, а хотя бы сутки отдыха, - сказала Анжеле Клэр, когда они тем вечером случайно встретились в супермаркете около высотки, где жила сестра Криса. - Можешь отругать меня, но я не в состоянии думать о безделье, не получиться отвлечься, - честно призналась Миллер. - Ну не умею я расслабляться! Рыжая тяжело вздохнула: - Хорошо, давай тогда сменим направление. Если ваш кровосос не военный, а с виду мирный человек, кем он может оказаться? Просто перечисли мне. Да кем угодно! Внешне приличных и благополучных людей намного больше, иногда, глядя на кого-то, нельзя сказать, что он способен на насилие. - Обидно, что я вынуждена начать все заново, - идя рядом с Клэр, сокрушалась Анжела. - Столько времени… - Ну, не ты одна, - мягко прервала её подруга. - Твои коллеги тоже ищут его. Анжела тут сердито отмахнулась, что все телодвижения как детективов, так и офисных лентяев представляют собой имитацию, а вовсе не реальную деятельность. Никому ничего не надо, каждый за себя, у каждого на уме своё, на других они чихать хотели. Она думала, что система наказаний и жесткие кадровые чистки приведут коллектив в чувство, но, увы, просчиталась. Стало намного хуже, чем когда в их участке работали Джулия, Анна, Элис с Рейн (этих, кстати, тоже «попросили», угрожая в случае отказа уволить за проступки), Дилан и Дэниэл, обстановка была куда более здоровой и спокойной, чем сейчас. - Почему? - беспомощно вопросила Анжела, с надеждой взирая на Клэр. - Да потому, что этих людей ты превратила в козлов отпущения, они у вас вечно были кругом и везде виноваты, - глаза рыжей охотницы на зомби гневно сверкнули. Плюс постоянное обесценивание, перегрузки и полное отсутствие перспектив. О позитивной мотивации Клэр уже молчала. Людей, пока еще работающих в участке, удерживают лишь подписанные ими контракты. Не будь этих цепей, все давно бы разбежались. - Давай вернемся к личности маньяка, - Анжела хотела уйти от болезненной для нее темы. - Ты предложила составить новый портрет. Кем может быть убийца, если у него нет боевого опыта и травм, связанных с войной? К сожалению, в жизни есть явления страшнее любого вооруженного конфликта. Взять хотя бы домашнее насилие. В половине инцидентов о нем знают двое: жертва и агрессор. Внешне в таком доме все хорошо. Либо не очень, но окружающие не видят ничего плохого в насмешках, колкостях, злых шутках и публичных унижениях. Аналогичная ситуация складывается и в офисах, где над сотрудником глумится начальство, издеваются равные по статусу. Такой человек в силу обстоятельств (кредиты, здоровье, семья) вынужден держаться за свое место, терпеть и молчать. Нередко годами. Но однажды наступает момент, когда жертва говорит, что с неё хватит. И тут возможны варианты. - Самому или самой стать агрессором? - угадала Анжела. - Убийцей, как у нас? Именно. Но не по отношению к своим мучителям. Человек принимается вымещать злобу на тех, кто заведомо слабее. Он не выставит за порог потерявшую всякий стыд дальнюю родню, нагрянувшую без разрешения и предупреждения, он ласково их примет. А в офисе этот же персонаж будет матом орать на подчиненных. Их-то он не боится. - Он может на работе промолчать, но дома устроить скандал из-за заведомой чуши? - Молодец, мигом ухватываешь суть, - похвалила Клэр. Пока они обсуждали, кем, если не наемником, является Леший, Анжела невольно проводила параллели с собственной жизнью. У неё точно так же: в семье у неё отношения плохие, ею постоянно недовольны, о чем и папа, и мама, и сестра говорят при каждом удобном случае, она, старшая дочь, вечно что-то не то делает, и всегда виновата, даже если… Она чуть было не сказала себе «надуманы и взяты из пустоты», как внутренний критик жестко оборвал проснувшийся здравый смысл. Как это она не виновата, как это все претензии к ней созданы из воздуха? Или она забыла, что уже много месяцев даже не заглядывает к родным, бросив свои силы на карьеру? Да она ни родителям, ни младшей сестре ни разу со дня последней ссоры не позвонила! - Я тебе могу на примере твоей жизни показать, как работает эта порочная схема, - вернула её к реальности Клэр. - У тебя дома кромешный раздрай, ты не знаешь, куда бежать, за что хвататься, на все упреки семьи ты послушно молчишь, зато в участке с удовольствием срываешь всю накопленную злость на персонале. И Анжела же предпочитала доставать народ на работе придирками, отказываясь признать, что её собственное существование давно уже превратилось в перманентный хаос и бардак, при которых капитан Миллер иной раз не может сказать, какой сейчас у неё день недели. - Клэр… - простонала Анжела, - не начинай… Знаю я о своей проблеме… И решу её. В данный момент мне не до себя. - Жаль, - огорчилась рыжая. - Начинать тебе надо именно с твоих личных бед. Корень всех неурядиц в офисе там. - Клэр, может, ты подозреваешь кого-то конкретно? - Миллер упрямо переводила разговор на менее болезненную для неё тему. - Тебе же по роду работы часто приходиться помогать жертвам домашнего насилия. Рэдфилд с ходу назвала троих, одним из которых, к ужасу Анжелы, оказался Дастин. - Только не говори мне, что он, при его-то матушке, решился на предательство и завел себе другую женщину, - проявила она несвойственный ей злой сарказм. - Уж за нравственностью сына Элита бдит лучше сотни Аргусов. Я хорошо знакома с ними обоими. Остальные кто? Внешне тоже благочинные бюргеры. Тоже живут с матерями, делают вид, что все у них гладко. Оба разведены, причем их бывшим женам пришлось искать укрытия в убежищах, основанных «Террасейв». Сейчас, правда, обеим женщинам бояться нечего, агенты ФБР, призванные в качестве защитников, быстро поставили на место как экс-супругов, так и зарвавшихся мамочек. Проговорив с Клэр почти до десяти вечера, Анжела ушла к себе. До двери квартиры её проводил Леон. Выглядел он уставшим, и на вопрос, что случилось, отвечать не захотел. - А все-таки? - она рискнула проявить настойчивость. Оказалось, что Кеннеди рассчитывал на полторы недели отпуска, который ему задолжали еще с позапрошлого года, но все его планы слетели к чертям. Вместо отдыха Леону придется взять на себя обязанности начальника своего отдела, поскольку предшественника сегодня утром вышибли с работы за привычку хамить подчиненным. - Постоянно будешь руководить или временно? Сидеть в кабинете Леон не хотел, он по натуре был оперативником, однако принять власть согласился, при условии, что ему дадут возможность уезжать в командировки, оставляя вместо себя Шерри. - Сегодня я еще дома, а вот на той неделе уеду, - он бережно взял Анжелу под руку. - Ты уверен, что Шерри справится? Леон в талантах приемной дочери не сомневался. Тем более что небольшой опыт в управлении персоналом у неё уже был. - А у тебя в участке как дела? Анжела честно сказала, что все плохо: новых офисных служащих ни ей, ни Мортону, ни отделу кадров нанять не удается, те, кого держат эффективные контракты, уже не работают, а уныло высиживают время, с безразличными или брезгливыми гримасами выполняя распоряжения начальства. С детективами и экспертами та же картина: никому ничего не надо, инициатив никаких, если что-то и делают, так после напоминаний или угроз оставить без премии. - У тебя все устали от вашей бесконечной гонки, вот никто ни к чему уже и не стремится, - объяснил Леон. - Твои подчиненные не хотят, чтобы вся их жизнь тратилась на работу. Анжела пробурчала, что она и так разрешила Морин с января уволиться из института, а парочке других ее коллег отказаться на чтения лекций в колледжах, чем серьезно подвела рассчитывавших на её помощь папиных друзей. - Я не понимаю ни твоего отца, ни его приятелей, - закатил глаза Леон. - С какой стати они возложили ответственность на тебя? У них там что, нет отдела кадров? Почему ты должна им кого-то искать? Анжела на этот гневный вопрос ответила, что она обязана помогать. Ведь это её папа, и он рассчитывает на неё. - Леон, я не могу иначе, не могу! Не имею права! Просто потому, что это мой отец! Как ты не можешь понять?! Кеннеди пожал плечами: - А вот так, не могу, и всё. И твой отец, и его друзья, вечно норовящие сесть к тебе на шею — взрослые люди, и эти люди в состоянии сами и за книжками съездить, и персонал себе нанять. Хватит уже идти у них на поводу, хватит, подруга. Не научишься им отказывать, так и будешь носиться по кругу. - Я уже сто раз пыталась, Леон, - покраснела Анжела. - Сто раз… Но всё бесполезно. Даже твои умные книжки мне не помогают. Не знаю, что со мной… Не знаю. Стоит ей отказаться от одной муторной, отнимающей и силы, и время работы, как ей тут же подкидывают вторую, затем третью, после нее четвертую, и далее по счёту. - Какую из этих умных книжек ты хотя бы прочитала до конца? Пришлось сознаться, что она вроде приступала к освоению полученного материала, но всегда бросала, с трудом дойдя до первой трети книги. Почему? Да вечно кто-то или что-то мешает. - Какая конкретика тебе нужна, Леон? - Анжела начала сердиться. - Ты мне имя назови, или событие, не давшее тебе проработать главы из «Рожденных выигрывать», - напарник задал ей наводящий вопрос. Ну… На место преступления вызвали, отчет надо было срочно сдать, в гостевую квартиру мамина подруга приехала, папе понадобилась книга, сестра звонила, собеседование надо было провести, с другим участком договориться, чтобы патологоанатома прислали… Словом, вечная беготня. - Я уже смирилась с ней, Леон… - А почему ты тратишь время на собеседования? Разве не отдел кадров должен искать вам сотрудников? Этот отдел кадров, прости, Господи… Сказала бы Анжела, чем они занимаются, и кого ей изредка приводят, да при Леоне стыдно употреблять бранную лексику. - А за последние три месяца вообще глухо, одно от них слышу, что ищут, процесс у них идёт, - Анжела помахала рукой у себе перед носом. - Ага, так я и поверила, что никто не хочет к нам идти. Людям что, работа и зарплата не нужны? Врут наши кадровики, чтобы мы от них отвязались. И подкопаться-то к бабам невозможно, у них на все случаи жизни бумажки оформлены. С утра до вечера имитируют бурную деятельность, имея чертову прорву отмазок в виде письменных отказов от тех, кого они звали в участок. - Ладно, Леон, спасибо, что проводил, - неохотно попрощалась с ним Анжела у парадной двери. - Не переживай за меня. Как-нибудь справлюсь. Вот Лешего закрою — и займусь твоими книжками. Сама же понимаю, что надо как-то выбираться из этого болота. - Дай-то Бог, Анжела, дай-то Бог, - Леон, судя по тону и выражению лица, сомневался в успехе. - Удачи тебе. Дома она все делала на автопилоте: почта, ужин, просмотр вечерних криминальных сводок, душ и безуспешные попытки заснуть до трех часов утра. Около половины четвертого она задремала, в пять ей позвонил отец, желавший знать, когда же кое-кто, на кого он не хочет указывать пальцем, выполнит свои прямые обязанности. - Ну, естественно, что ты ничего не знаешь о моих планах, зачем тебе лишний раз напрягаться, - хмыкнул папа, прежде чем повесить трубку. - Стыда у тебя нет, бессовестная. Куда он едет, конечно, не сказал, испортив дочери конец недели. Выходные Анжела провела в безуспешных попытках связаться хотя бы с сестрой. Даже за город съездила, угробив субботу. Почти четыре часа простояла у ворот, поняла, что её, скорее всего, не пустят (хотя мама с Маргарет не раз выходили на улицу), и отправилась восвояси. Само собой, везде были длинные пробки, так что до своей высотки она добралась ближе к десяти вечера, уставшая, расстроенная и голодная. Не успела дома сесть за стол, как раздался гневный звонок. - Я не поняла, ты что, свинтила? - едко спросила мисс Бофорт. - Нам с мамой что, такси теперь вызывать? Анжела от этих слов чуть не упала в обморок. Она же почти весь день провела возле ворот, но ей не дали войти! - Правильно… - ехидно согласилась младшая. - Кто всегда виноват? Да кто угодно, только не ты! И ты не так уж много времени потратила, могла бы и дождаться. Мы что, не имеем права спокойно вещи собрать? А мама сердито добавила, что она думала, будто одна бессовестная стоит и дежурит у двери, как положено домашнему секретарю. Ведь Анжела обещала оставить амбиции и карьеру, чтобы всю себя отдать семье! Она слово дала, она обещала! - Ну здесь уже на твое усмотрение, тебе надо, приезжай, - отрезала мама, когда старшая дочь сказала, что уже выходит из квартиры. - Тебе надо, не нам. Проглотив остывающий чай и закусив на бегу бутербродом, Анжела помчалась в пригород. Только для того, чтобы услышать об очередной перемене всех планов. - Мы передумали, - сообщила ей сестра через переговорное устройство у парадных ворот. - Сегодня никуда не едем. По твоей вине. Вечно ты тащишься, как тупая черепаха, заставила нас ждать, столько времени мы потеряли по твоей милости. Что завтра? Тебя не касается. Катись отсюда, сами справимся. Кстати: мы тебя не звали. Анжела не помнила, как оказалась на своей подземной парковке. Перед глазами все плыло, заходя в лифт, она чуть не упала в обморок. Оказавшись на своей кухне, выпила лекарства, и, не раздеваясь, легла, надеясь, что под влиянием анальгетиков дикая боль уйдет. Валялась в состоянии полутрупа долго, до половины второго, далее заставила себя встать, чтобы заварить некрепкий чай. Пила, чувствуя, как тиски, сжимавшие голову, медленно ослабевают. Проверила давление, и облегченно выдохнула: для неё норма. Приняла душ, и вернулась в кровать, чтобы около шести утра её выдернула разъяренная Элита, явившаяся к ней требовать объяснений. - Что случилось? - Анжела никак не могла понять, в чем дело. - Это я тебя хочу спросить, почему ты оставила блудливого кобеля без должного присмотра! - завизжала мамина подруга. - И он себе сразу же завел другую женщину! Анжелой вдруг овладела ярость: - Не надо на меня орать, я в няньки к вам не нанималась! И Дастин все-таки ваш сын, а не муж, хватит уже закатывать истерики на почве ревности. Всё, с меня довольно. Уходите, и больше не смейте меня тревожить. Явитесь еще раз — подам на вас в суд за преследование, ясно? Несколько секунд Элита молча смотрела на неё, пытаясь переварить услышанное, затем схватилась за сердце и медленно сползла по стене на пол. Анжела в ужасе кинулась за телефоном, чтобы вызвать «Скорую». Медики приехали быстро, и увезли обезумевшую мать в больницу. Там Элите диагностировали острый инфаркт, и поместили в реанимацию. Анжела все это время просидела в приемном покое, ругая себя за длинный язык и неумение держать раздражение при себе. Вот зачем она так сорвалась, зачем? Теперь человек по её вине на грани смерти! Трясущимися руками она набрала номер Дастина, чтобы сообщить страшное известие. Он ей не ответил, но в больницу приехал через полтора часа после её вызова. Ни объяснений, ни оправданий не принял, коротко приказав убраться из клиники. - Сам все сделаю, сука… - прошипел сын Элиты, швыряя Анжеле в голову тяжелую сумку. - Разложи вещи, и пошла вон. Кое-как она доползла до дома, в прихожей свалилась на пуфик, и, уткнувшись лицом в ладони, застонала, понимая, что теперь ей надо будет выкраивать время на заботу о маминой подруге и её сыне, ведь именно она виновата в чужой болезни. Но как? У неё и без Элиты с Дастином столько работы, что ей уже и двенадцатичасового дня в офисе не хватает, она чисто физически не успевает справиться с нагрузкой! Что делать?! Ответить на свой вопрос ей не удалось из-за трели дверного звонка. На пороге стояли родители и младшая сестра. - Что, не ждала? - Маргарет была настроена предельно агрессивно. - Так и будешь тупо пялиться, вместо того, чтобы пригласить нас? Что ты молчишь, дура? У тебя совесть есть?! - Нет у неё ни стыда, ни совести, ничего нет, - подала голос мама. - Довела, дрянь, мою подругу до больницы, и стоит довольная. - Уйдем отсюда, - заговорил отец. - Опять придется все делать самим… Родные заняли гостевую квартиру, и первую неделю после своего приезда в город Анжелу игнорировали. Она и по утрам их караулила, чтобы успеть развезти всех по нужным адресам, и вечером дежурила около двери в надежде на примирение, и писала, предлагая свою помощь, но все её усилия пропали впустую. Точно так же вёл себя и Дастин. На вопрос, чем она может быть ему полезна, он посоветовал ей сдохнуть под забором и захлопнул двери перед её носом. Позже, правда, явился ужинать, заявив, что пока его мать в клинике, заботиться о нем обязана Миллер. - И для мамы передачу собери, - командовал он, поглощая плов. - Я, кстати, отпуск должен взять, так что давай, организуй мне все. Зачем Дастину отпуск, Анжела поняла сразу, и послушно обещала завтра же уладить формальности. - И отпуск ты должна мне оплатить, ясно? - грозно спросил так называемый подчиненный. С этого вечера у неё началась новая черная полоса. Проблемы наслаивались одна на другую, Анжела уже не хотела идти ни в офис, ни домой. Пару лет назад она хотя бы на работу могла сбежать, теперь же её ждал ад и на месте службы, и в собственном на первый взгляд жилье, где хозяевами были кто угодно, кроме неё. Родители и сестра, стоило ей вернуться, ни одной минуты покоя не давали, требуя то сходить для них в магазин, то поехать проверить, все ли хорошо в особняке с колоннами, то получить темы для рефератов в том университете, где училась Маргарет. Естественно, что Анжела не могла выполнить и десятой доли тех поручений, что сыпались на неё с рассвета и до глубокой ночи, вследствие чего крик и брань в её адрес смолкали, когда родные, на прощание хлопнув дверью, обиженно уходили в гостевую. На работе было еще хуже. Из числа офисных сотрудников осталась треть, и половина взяла себе отпуска без сохранения содержания. Отказать тут, увы, ни Анжела, ни Мортон не имели права, вследствие чего у них в отделе кое-как справлялись две секретарши, три офис-менеджера, и всего одна старшая ассистентка. Она, кстати, сегодня утром позвонила, и предупредила, что её уже можно не ждать. Больше она не выйдет. - Я же вам говорила, что жду ребенка. Была на днях у врача, он сказал, что с нашими нагрузками я не только этого малыша потеряю, я вообще не смогу рожать, - отрапортовала она начальству. - Так что все, я пас. - А если удаленно? - помертвела Анжела. - Из дома? Брук, после целых десяти минут уговоров и просьб, пошла на компромисс, однако выдвинула и свое условие: - Вы должны аннулировать все, что подсунули мне на подпись, и дополнительное соглашение, и эффективный контракт. Тогда я возьму полставки. Анжела отказала. Еще чего не хватало, идти у неё на поводу. - Ну, как хотите, - презрительно отозвалась ассистентка. - Мне осталось отработать на вас еще два года, и все это время я так и буду сидеть в бессрочном отпуске. А потом я просто уволюсь. Что, этот вариант вы не предусмотрели? Я и сама больше не появлюсь, и другим дам совет сделать точно так же. Всего хорошего. Отдельной бедой стал Дастин, взявший себе длительный отпуск для ухода за матерью. В клинике Элита пролежала долго, почти месяц, и все это время её сын фактически жил за счет Анжелы. Завтракал и ужинал у неё, обедать ходил в рестораны и дорогие кафе, но счета всегда присылал ей. Раз она довела его родительницу до реанимации, то пусть она и платит. Ее вина. Анжела не роптала, покорно компенсируя ему все расходы. Без возражений отдавала Дастину деньги, лишь бы как можно скорее выпроводить его из дома. Не роптала, когда он грубо приказывал ей навести порядок, либо встретить его из клиники, где лежала Элита. Мамина подруга, кстати, тоже хотела получить свою долю внимания, так что Миллер сейчас просто разрывалась между работой, клиникой и тремя квартирами. Этот сложный период наслоился на конфликт Полицейского Департамента с БСАА. Это противостояние окончательно испортило отношения Анжелы и с Крисом, и с Джилл. Не говоря уже о Леоне, который встал на сторону давнего дружка. Виноваты тут были, чего уж скрывать, копы, обманувшие парочку сотрудников Альянса с оплатой работы, которая, по мнению Анжелы, вовсе не заслуживала ни внимания, ни, тем более, денежного довольствия. Могли бы и промолчать, все равно ни черта полезного для коллег не сделали. Так, языками оба чесали, да сладости на халяву лопали. Вонь же поднялась… Через две недели после инцидента с Элитой Осмунд Бек сообщил Анжеле, что в пятницу состоится важная конференция по вопросам борьбы с незаконным оборотом антиквариата. Принимающей стороной были американцы, в гости же ждали японцев. Учитывая, что своих переводчиков в участке не имелось, а людей из Гильдии брать не хотелось (очень уж теплые там сложились отношения с ФБР, и Миллер справедливо боялась утечки информации), полицейские попросили боссов БСАА найти сотрудников, владеющих языком страны восходящего солнца. Те прислали двоих, пообещав им от Департамента щедрую премию за работу в оба выходных дня. Работу той наглой парочки Анжела оценила на хилое «удовлетворительно», и благодарить не стала, выставив обоих за двери участка сразу, как Бек проводил японцев. - Сами доберетесь, не дети, - отказала она, когда девица, назвавшаяся Алексией Эшфорд, потребовала себе машину до дома. - Когда деньги поступят? - зло спросила недоразвитая дворянка, стоя у порога. - Когда мы сочтем нужным, - пнула хамку Анжела. - Прямо сейчас у нас есть более важные статьи расходов. А вы подождете. Не горит. Будут свободные средства — заплатим. Нет — переживете. Алексия, обозвав её свиньей, грохнула тяжелой металлической створкой, а напарник белокурой дуры с кривой ухмылкой сказал, что хуже копы сделали себе. Анжела тогда не восприняла. А зря. Сначала Эшфорд три недели ежедневно обрывала телефон, и ругалась с бухгалтерией, затем, исчерпав запас бранных слов, подала на Департамент в суд. Хотела таким образом получить жалованье за то, что в силу какого-то недоразумения она называла работой. Сидела на слушаниях с довольной улыбочкой, вела себя дерзко, в качестве компенсации запросила миллион. Ха-ха. Она забыла, с кем связалась. И против кого пошла. Ни Алексия, ни её партнер Лучиани не смогли доказать, что должны были работать за оплату. Знакомым для Анжелы образом Бек оформил обоих как волонтеров. Все бумаги прилагались. С подписями и печатями. Эшфорд заорала, что ни ей, ни Паркеру не дали времени на изучение принесенных документов. Шеф полиции спокойно возразил, что Алеския тут лжет: - Вам задолго до дня конференции сказали, что вы будете выступать в качестве добровольцев, денег вам никто не даст. Вы знали и дали согласие. Подписали его. С какой целью сейчас вы мне истерику устроили, я не понимаю. В финале своей гневной речи пригрозил и этой размалеванной кукле, и её напарнику встречным иском за клевету, если Алексия и Паркер не успокоятся. Короче, полный разгром и позор. Анжела, конечно, знала, что им должны были заплатить, но, как и Осмунд, не видела смысла. Вечером того же дня она увидела Леона, и он ей высказал своё мнение о мерзком поступке шефа полиции. Крис, явившийся к другу в компании сестрицы, также не поскупился на брань и твердые обещания превратить одно заведение, где вроде как должны защищать закон, в изгоя. - Зря вы наших кинули с оплатой, ни Алексия, ни остальные Эшфорды такого обмана вам не простят, - припугнул Рэдфилд. - Как и весь Альянс. - Можно подумать, что на вашем Альянсе мир клином сошелся, - разозлилась Анжела. - Не вы одни с биотерроризмом сражаетесь. Мы на другие структуры выйдем, намного лучше вас. - Дорогая моя, - вступил в спор Леон. - Этим другим, на которых ты надеешься, уже сообщили, какие у вас подлецы работают. Так что на новые проекты копам теперь рассчитывать глупо. - Ну и валите тогда к черту, мы своими делами займемся! - повысила голос Анжела. - У полиции и без ваших глупостей масса дел. - Кстати о делах… - нехорошо прищурился Крис. - Что там у вас с убийцей по кличке Леший? Я тут на досуге психологический портрет его составил… Анжела расхохоталась ему в лицо: - Кто? Ты?! И давно ты у нас криминальным психиатром стал? Не смеши меня, лучше с пушкой лишний раз пробегись, больше толку будет. Понятно, что все, в первую очередь Леон, взбесились и дружно на неё наорали. Она не осталась в долгу, выпалив каждому всё, что она думает о напарнике и его ближайшем окружении. Выпалила и гордо удалилась, искренне считая себя победителем. Поставила-таки на место зарвавшегося тупого солдафона, указала ему на его шесток. Лишь дома она осознала, что сорвала на друзьях свое дурное настроение. Мучимая раскаянием, набрала Леона, чтобы извиниться хотя бы перед ним. - Прости, что так поздно, но я… погорячилась, - всхлипнула Анжела. - Леон, я… - Анжела, с меня довольно, - оборвал он. - Со всех нас довольно. Хватит. И положил трубку. Ни утром, ни через два дня, ни спустя три недели после той ссоры на связь не вышел. Анжела и домой к нему ходила (маме пришлось наврать, будто идет в аптеку), но ей не открыли. Шерри, когда Миллер её все-таки выловила, попросила оставить их всех в покое и впредь о себе не напоминать. И Анжела смирилась. Без Леона с присными было даже проще: никто не капал ей мозги, никто не предлагал устранить мешающие счастливой жизни моральные установки, никто не тыкал её носом в то очевидное, на что она упорно отказывалась смотреть, никто не говорил об успевшей осточертеть ответственности за хаос, творившийся у неё и на личном фронте, и на работе. Никто. Она вернулась в привычную и, как бы странно оно не звучало, комфортную для неё обстановку вечной беготни, суеты, бардака и перманентной нехватки времени. Она просыпалась в половине пятого утра, мчалась в душ, далее неслась на кухню, чтобы родители и сестра могли не беспокоиться о завтраке, после Анжела убегала на работу, где до самого конца смены летала, точно угорелая, успевая выполнять по две — три задачи сразу. А кому еще, кроме неё? Верно, уже стало некому. Она была вынуждена взять на себя даже часть функций секретаря, потому что те, кто еще оставался в участке, физически не могли справиться со свалившейся на них нагрузкой. В восьмом часу вечера (раньше уйти из участка уже не получалось) Анжела то бежала домой, чтобы подать родным ужин, а позже обслужить Элиту с сыном, то ехала за кем-то из родителей на другой конец столицы. Дни слились для неё в одну темно-серое шоссе, конца которому она не видела, однако сейчас Анжела была относительно счастлива, потому что с ней, пускай сквозь зубы, и только о своем, но начали разговаривать. И папа, и мама, и младшая сестра. Злились, естественно, оттого, что старшая дочь так и не уволилась, однако гнев на милость по отношению к ней сменили. Отрезвление наступало по ночам. В тишине своей спальни Анжела смотрела на часы, считая, сколько времени ей осталось до подъема, и спрашивала себя, хватит ли у неё сил пережить следующий день. И что это за день. Понедельник? Среда? Или уже наступил выходной, который она все равно проведет либо в офисе, потому что некому уже работать, либо дома, обслуживая две семьи — свою и маминой подруги. В такие моменты Анжела задавала себе вопрос, чего ради она заканчивала с отличием Полицейскую Академию, а после обучения пахала сутками, чтобы в итоге стать бесплатной домработницей? Зачем она затратила столько сил и времени, зачем добивалась своего нынешнего положения капитана полиции и начальницы отдела? К чему? К тому, чтобы родителям не пришлось краснеть хотя бы за неё, сурово сказала себе Анжела. Чтобы другие люди не посмели говорить о старших Миллерах с презрительной усмешкой, ведь и многочисленная родня, и соседи, и коллеги — все помнили тот скандал с Кертисом, знали, как он опозорил всю семью. А еще была Клеклая Дурында. Тоже, мягко говоря, не предмет для гордости в их доме. Ну, и чтобы удачно выйти замуж. Удачно с точки зрения семьи. За человека, чьи деньги и влияние открыли бы новые горизонты для карьеры её родителей. Потому родители и вели столь тщательный отбор, жестко отсеивая всех, от кого было мало пользы. Мнения дочери они, разумеется, не спрашивали. Она, на их взгляд, вообще не разбиралась в мужчинах, остановив выбор на Леоне. Также Анжела, как старшая дочь, не имела права забывать об интересах и перспективах Маргарет. Благополучие младшей девочки напрямую зависело от неё. Почти каждую ночь Анжела засыпала под такой вот самообман, днем же крутилась и дома и в участке, не позволяя себе расслабиться даже на минуту. Помимо своих обязанностей начальника отдела, она сейчас умудрялась совмещать функционал секретарши и офис-менеджера, взяв на себя часть их работы. Она сама теперь и воду заказывала, и занималась отправкой писем, и на планерках вела протоколы заседаний, и дежурства распределяла, освободив от этой головной боли Мортона. Изредка, когда эта нагрузка становилась невыносимой, Анжела садилась за стол, чтобы выписать, а затем расставить свои дела по степени их важности, но всякий раз бросала данную затею, поскольку жизненно необходимым казалось все. Дважды она, как ей не раз советовала Шерри, перераспределяла дела среди своих подчиненных, делегируя полномочия, но люди, которым она поручала работу, вечно или проваливали даже простые задания, либо так затягивали с выполнением возложенной на них миссии, что ей в последний момент приходилось бегать везде самой. Анжела понимала, что сотрудники умышленно вредят ей, саботируя все, чем не обязаны заниматься. Да и родители такое поведение не одобряли, требовали, чтобы всем занималась именно она. - Езди ты, - недовольно морщилась мать за ужином. - Я не доверяю посторонним. А вдруг этот водитель причинит мне вред? Откуда я знаю, что это за человек? Папа с младшей сестрой придерживались того же мнения. Нечего в их квартиру чужих водить. Анжела, как старшая дочь и домашний секретарь, должна все делать сама. А если она не успевает, грош ей цена. Бросив тоскливый взгляд за окно, Анжела встала из-за рабочего стола, чтобы вскипятить себе чай. Сегодня ей можно выдохнуть, потому что родители с сестрой уехали в гости, и вернутся только через неделю, а мамина подруга повторно легла в клинику на дополнительное обследование. Дастину она приказала отправиться вместе с ней, ибо нуждалась в круглосуточном уходе и самом качественном обслуживании. Так что ближайшие семь или восемь дней обещают быть относительно спокойными. Хотя бы дома. Заварив чай, Анжела пошла в отдел кадров, чтобы узнать, нашли ли новичков на свободные вакансии. - Ищем, но результатов нет, - зло глянула на нее из-под накладных ресниц главная кобра их серпентария. - Точнее, дураков. Весь город в курсе той каторги, на которую обречены люди, попадающие в лучший (ха!) полицейский участок столицы. И глупцов, согласных ишачить сутками за мизерное жалованье, найти пока не выходит. - С теми, кто был уволен, вы говорили? Нет. Ума не хватило. Здесь же одна Анжела Миллер с мозгами, остальные-то сотрудники олигофрены с дебилами, и не в состоянии сообразить, как им делать свою работу. Всех звали обратно, даже не по три раза, но никто не хочет возвращаться. Опять-таки, дураков осталось мало. Любителей наступать на грабли и того меньше. - А те, кто провалил аттестацию? Почти все давно при новых креслицах, и в гробу они кое-кого видели. - Есть те, кто так и не нашел работу? - приободрилась Анжела. - Может, позовете их? Сделайте, в конце концов, хоть что-то! - вспылила она. - Могу под дулом пистолета кого-нибудь притащить, этот вариант вам нравится? - отбила удар верховная змея. Анжела вихрем вылетела за дверь, сопровождаемая издевательскими смешками подлых баб. Суки. Всех бы вышибить к чертовой матери без выходного пособия, всех… - Ну что вы от меня хотите? - застонал Мортон. - Они ищут, ищут каждый день! - Значит, плохо ищут, результатов-то нет! - Может, потому, что вы с шефом полиции уже всех ухитрились распугать, такая мысль вас не посещала? - внезапно проявил агрессию начальник участка. Мортон ляпнул в запале — и осекся. Смекнув, что от злости сболтнул лишнее, поспешил извиниться: - Простите, Анжела, я… Не то имел в виду. - Я ничего не слышала, - она направилась к выходу из его кабинета. - До свидания. На обратной дороге она велела себе выкинуть из головы ссору с непосредственным руководителем, и сосредоточиться на списке поручений, оставленных родными. Первым в перечне стоял загородный особняк. Там Анжела должна была до приезда семьи навести идеальный порядок, забрать все квитанции, а также нанять приличного сторожа, который мог бы жить на вверенной ему территории. Далее её обязали обойти всех папиных и маминых учеников, передать каждому из них задание, а после лично проконтролировать выполнение. Причем сроки родители дали жесткие, ей предстояло уложиться в один день. Как тут успеть, если она с утра до ночи занимается поиском убийцы, Анжела не понимала. Но Миллер хорошо знала, что её ждет, если она не справится. Потому и рискнула вызвать всех тех людей к себе в офис. Раздав подписанные конверты, приказала сразу по окончании работы позвонить ей. А лучше привезти домой, ибо у нее, к сожалению, нет возможности ходить за каждым. Был еще Гарвард, где заочно училась младшая сестра. Анжелу очень удивил выбор девицы Бофорт, но свое мнение капитан Миллер предпочитала держать при себе. Её точкой зрения здесь никто не интересовался, образование получала не она, да и не о том сейчас надо было думать. Отдельной строкой шел приказ матери денно и нощно заботиться об Элите и ее сыне. - Это ты во всем виновата, тебе и разгребать, - сказала Анжеле мать, собирая чемоданы. - Кстати, когда вы с Саймоном распишетесь? Люди уже вопросы задают. Или ты умышленно время тянешь? - прищурилась она. Анжела заверила, что она и пасынок капитана Кирби непременно узаконят свои отношения сразу, как её жених уладит все формальности с той самой клиникой. - Ну смотри… - погрозила ей мать. - Мы с твоим отцом подождем еще год, и если ты не сделаешь правильный выбор, сами найдем тебе мужа. Причем на этот раз ты не сумеешь отвертеться. Выйдешь за того, кого мы считаем нужным. И жить после вступления в брак станешь так, как надо нам. Хватит уже, пора тебе о дочернем долге вспомнить. Когда Анжела робко спросила, кто это будет, мать велела не задавать глупых вопросов. Достойный человек. С её точки зрения, и по мнению отца. Уехала она, оставив старшую дочь заранее трястись от страха, ведь все женихи, которых приводили к ней родители, внушали ей отвращение. - Не бойся, - сказал ей Саймон. - У меня есть отличный план. Твоим он понравится. Младший Кирби предложил Анжеле дождаться возвращения семьи, чтобы устроить в ресторане пышное обручение, а через пару месяцев и свадьбу сыграть. Для вида, само собой. - Все сложится хорошо, не бойся, - повторил друг детства. - На работе-то как, изменения есть? Услышав, что лишь к худшему, сочувственно вздохнул: - Это вам уволенные мстят, особенно те, у кого за душой грехи были. Вот они громче всех кричат о том, какие вы злые эксплуататоры, подлецы и обманщики. А люди типа Джулии молчат. Они просто нашли себе новые места, и сейчас строят карьеру с нуля. - Может, ты по своим каналам нам кого-нибудь приведешь? Увы, не выйдет. Про лучший полицейский участок столицы такие ужасы успели насочинять, что по доброй воле к ним никто не придет. - Но я могу подкинуть вам кое-кого моих должников, - порадовал Саймон. Занимали денежку, не отдали, так что пусть отрабатывают у нее. - Единственное, о чем тебя попрошу… - немного помялся друг детства. - Не заставляй их подписывать те контракты, хорошо? Учитывая нынешние обстоятельства, Анжела была вынуждена на это условие согласиться. На следующий день после их разговора к ней пришли сразу шесть новичков, каждый из которых подписался ровно на год. Миллер заикнулась о бессрочных договорах, но получила вежливый отказ. Год, не дольше. - Ну хоть сколько-то, - мрачно глянул на Анжелу Мортон дня за три до рождественского приема. - Плюс из Академии будет пополнение. - А эксперты? Вот с ними катастрофа. Те, кто с опытом, к ним или не придут или уже сбежали, а вчерашних студентов шеф и сам не хотел брать. - Я поговорю с Беком, - Анжела бросила панический взгляд на часы. - Мне надо бежать. Сегодня ей повезло, и она успела за родными вовремя. Встретила, как и было велено отцом, прямо на перроне, и сразу заметила, что вся семья чем-то недовольна. Папа появление старшей дочери проигнорировал, мать поджала губы, и лишь Маргарет язвительно бросила, что не прошло и года, а кое-кто уже тут. Причем собственной персоной, хотя в ее распоряжении слуги есть. - Что случилось? - испугалась Анжела. Родители предложили ей догадаться обо всем самой. В её машину не сели, вызвали себе такси и отбыли, оставив терзаться мучительными раздумьями на тему, что сегодня пошло не так. Когда Анжела примчалась, ни дома, ни в гостевой никого не было, папа ей оставил записку, где сообщал, что одна бессовестная может теперь жить, как ей угодно. А то ведь она перетрудилась, помогая семье. - А ты сама понять не в состоянии? - набросилась на нее Маргарет по телефону. - Мозгов у тебя совсем уже нет? Свинья! Ты просто ленивая свинья! Тебе же велели все делать самой! Оправданий ни младшая сестра, ни папа с мамой не приняли, хотя Анжела и объясняла, что была очень занята, и не сумела выполнить ряд полученных от семьи заданий лично. У нее же работа! - Вот и строй себе свою блистательную карьеру, ни мы с отцом, ни наша единственная дочь не будем тебе мешать, - отрезала мама. - Но я всего-то попросила твоих слушателей ко мне прийти… - Анжела искренне не понимала, из-за чего так злится матушка. - В чем тут криминал? Естественно, что криминала нет, все в порядке вещей, ответили ей и кинули трубку. Все в порядке вещей. О людях думать не надо. Лишь о себе, бессовестной. - Да что опять не так?! - рухнув на стул, беспомощно вопросила в пустоту Анжела. - Что опять не так? Она была настолько зла и взвинчена, что весь свой, давно уже сидевший в ней негатив невольно выместила на одной из сотрудниц медцентра, куда её направил невролог в рамках профилактического осмотра. В ответ на вежливое указание подождать четверть часа около другого кабинета Анжела взорвалась криками и бранью, дико заорала, обвиняя медсестру в тупости и неумении работать. - Долго мне еще тут шататься, идиотка ты безмозглая?! - завизжала она на весь этаж. - Да я тут с самого утра сижу, а у меня чертова прорва дел, в отличие от тебя, тупая ты жопа! Долго ты еще будешь тут глазами хлопать?! Да что за бардак у вас, черт бы тебя подрал? Сколько мне еще здесь торчать, дура? На её вопли выскочили врачи, среди которых оказалась и заведующая отделением. - Что здесь происходит? - тоже повысила голос. - Кто позволил вам оскорблять персонал больницы? - Если ваше заведение можно назвать лечебным учреждением, - зло парировала Анжела. - Сборище ленивых придурков. Обед у них, видите ли, принимать не будут. Что, так трудно на десять минут этот обед отложить? Вы медики, в конце концов! Вообще ничего не делают, сидят себе, бумажки перебирают. - Я не стану комментировать ваши нападки, но на будущее попрошу вас вести себя иначе, - глава отделения начала успокаиваться. - Здесь, капитан Миллер, тоже люди работают, и вам никто не давал права обращаться с медиками таким хамским образом. Медсестра для вас не помойное ведро, плохое настроение держите при себе. Хватит вымещать злость на тех, кто слабее вас, и не может дать вам отпор. Идемте, - указала на свой кабинет. С трудом высидев прием, Анжела убежала домой. Сейчас, когда эмоции улеглись, ей стало невыносимо стыдно за свое безобразное поведение. - Сама не понимаю, что на меня накатило, - жаловалась она вечером Осмунду Беку. - Вашей вины в инциденте нет, - заявил шеф полиции. - Это они обязаны делать все, чтобы вы остались довольны ими, а не наоборот. Анжела, тем не менее, через два дня пришла к медикам с целью попросить прощения за свои крики. Заведующая холодно просветила, что извиняться не перед кем, поскольку сотрудница, ставшая жертвой хамства, тем же вечером попала в другую больницу после выкидыша на фоне пережитого стресса. - Советую вам не искать её, хватит с неё неадекватных истеричек, - порекомендовала завотделением. - Мужу её тем более на глаза не попадайтесь, он и убить может за свою жену. Кстати… - в её тоне появилась злая радость. - Наша клиника расторгла все контракты с вами. Выводы делайте сами. Анжела ожидала чего угодно, но не такой подлянки, да еще и в самом начале обязательного для каждого копа ежегодного медосмотра. Хороший, однако, подарочек медики преподнесли им к Рождеству! - В инциденте виновата я, но никак не мои сослуживцы и детективы, работающие в других участках, - возразила она. - Избавьтесь от меня, это я вашей принцессе нагрубила. Моих коллег за что? Тоже хороши. Нормальных единицы, подавляющее большинство, по мнению заведующей — наглые грубияны и беспардонные хамки вроде самой Анжелы. - Все, с нас довольно, - невролог указала посетительнице на дверь. - Уходите. Анжела, еще раз извинившись, покинула здание больницы. Ей было уже не плохо, она хотела взвыть в полный голос из-за всех свалившихся на нее бед. Словно мало уже имеющихся неприятностей в участке и дома! - И что нам теперь делать? - шипел на нее позже Мортон. - Мы же там всех специалистов посещали, вы еще не забыли? - Я займусь этим вопросом, - Анжела и не думала отрицать свою вину в скандале. - Найду решение. Мортон впервые за все время их сотрудничества позволил себе чуть презрительно фыркнуть, что пока капитан Миллер находит или создает лишь новые сложности, разгребать которые вынуждены другие люди. Взять хотя бы эти дополнительные соглашения и эффективные контракты. Они что, кого-то смогли надолго удержать? Или их участку принесло пользу навязанное ею же волонтерство? Или, может, у них качество работы повысилось после всех внедренных Анжелой инициатив? - Да ни черта подобного! - заорал шеф. - Ни черта! Людей на местах держат страх и мысли о деньгах, которые они будут вынуждены заплатить, если надумают уйти раньше навязанных им сроков службы. В морге делать заключения и проводить осмотр трупов некому уже год, ни детективам, ни «планктону» ничего не надо, кто не спит на ходу по причине хронических перегрузок, с утра до вечера орет по поводу и без него. Одному копу Мортон пригрозил взысканием, если тот еще раз повысит на кого-либо голос. - Ваши новшества принесли вред, и более ничего! - грохнул шеф кулаком по столу. - И вы как хотите, но после Рождества я подниму данный вопрос на совещании у командующего дивизионом. Мортон хотел отменить всё: и дополнительные соглашения, и контракты, и благотворительность с волонтерством, оставив сотрудникам исключительно их непосредственные обязанности. И более ничего. - Обсудите сначала свои планы с Беком, - похолодела от страха Анжела. - Вряд ли он одобрит вашу инициативу. Осмунд, выслушав главу участка, приказал выкинуть из головы все глупости, и не нарываться, потому что Мортона, если он вздумает так вот бунтовать, первым и выставят с работы за несоответствие занимаемой должности и злостный саботаж. Не говоря уже о потере репутации. - Я недавно беседовал с нашим общим руководством, - издевательски спокойно сообщал Бек. - И у него к вашему участку претензий нет. Поэтому прекратите портить всем вокруг настроение и нагнетать обстановку. Командующий дивизионом, кстати, вышел на связь с Мортоном, чтобы подтвердить слова шефа столичной полиции. Да, проблемы имеются, но все они решаемы. Персонал будет. Благодаря контрактам с пятью институтами, на базе которых проводится обучение офисным специальностям. - К вам уже двадцать седьмого декабря придут пятнадцать человек, майор Мортон, - обрадовал во время телефонного разговора главный. - По пять сотрудников на места секретарей, ассистентов и офис-менеджеров. Все эти люди получили так называемое целевое образование, и теперь обязаны отработать не менее пяти лет в рамках обязательного для них распределения. - То есть они не вправе отдать свои долги деньгами? - на всякий случай уточнил майор. Естественно, они могут откупиться, но им платить придется миллионы. Это и возврат затраченных на них средств, и штрафы, и неустойки. Слишком дорого. Проще никуда не дергаться в течение пяти лет. - Ну вот, а вы боялись, - сказала Анжела шефу утром двадцать седьмого числа, когда они ждали прихода новобранцев. Мортон поморщился: - Они все придут после института, опыта не будет ни у кого… Анжела храбро заявила, что наберутся по ходу жизни, хотя её это пополнение тоже совершенно не устраивало. Она не хуже майора понимала, что пройдет минимум полгода, прежде чем люди начнут работать, как положено. А уж достичь того идеала, о котором мечтала она, и вовсе не сумеют. Знакомство с новичками было не из приятных. Они все знали, куда их направили, и сразу же наотрез отказались принимать правила игры. - Я не подпишу ни дополнительное соглашение, ни эффективный контракт, капитан Миллер, - поставила Анжелу перед фактом секретарша Энид. - И волонтерством заниматься тоже не буду. - Хотя бы свою работу делайте, как положено, - сердито оборвала её начальница убойного отдела. - И не нарывайтесь на взыскания. Остальные четырнадцать отреагировали точно также, так что настроение перед рождественским балом Анжеле испортили на месяц вперед. Да еще и Морин подловила, чтобы напомнить об одном обещании: - Я звонила в институт, сказала, что с нового года я у них не работаю. - Что?! - Анжела прикинулась, будто забыла, о чем идет речь. - Да кто вам разрешил? Франклин заныла, что с первого января её должны освободить от каторги в виде групп, но ей почему-то не выдали положенный расчет. - И не дадут, вы обязались работать до конца учебного года, - Анжела подчеркнула предпоследнее слово. - А вовсе не сейчас. Визг, само собой, стоял на весь участок, Морин истерила, орала, требовала и даже угрожала, но вынуждена была согласиться довести своих студентов до итоговой сессии. - Вы же мне сказали, что новый год! - вопила она, несясь за Анжелой по коридору. - Я имела в виду новый учебный, а не календарный год, сами могли бы догадаться, - отрезала Миллер. Морин завопила, что она не телепат, мысли читать не обучена. Анжела ответила, что очень плохо, коль скоро Франклин не обзавелась столь нужным для общения коммуникативным навыком. - А вы учитесь читать между строк, тогда и не будете попадать в такие глупые ситуации, моя дорогая, - ткнула она подчиненную в очередную оплошность. - Вы преподаватель, значит, год у вас начинается и заканчивается не по календарю. Захлопнув дверь кабинета перед ее носом, Анжела с тоской воззрилась на часы, спрашивая себя, хватит ли у нее времени на перекус, прежде чем к ней придет претендент на место патологоанатома. На вакансию отозвался, к ее радости, мужчина, имеющий не только образование, но и боевой опыт в дополнение к профессиональному. Увы, в запасе оказалось всего двадцать минут, так что Анжела решила ограничиться чаем с парой конфет, отложив обед (или уже ужин?) на более поздний час. А ведь она должна была еще успеть в магазин за вечерним платьем, ибо в силу своего статуса капитан Миллер не имела права пропускать торжественные мероприятия. Эти балы и приемы, кстати, воспринимались родными как оскорбление, так что после каждой такой «пошлой пирушки» Анжеле приходилось просить прощения и всячески заглаживать вину перед домашними. Грядущий Рождественский бал исключением не стал, с той лишь разницей, что ей не устроили привычного скандала, а демонстративно собрали вещи и уехали из гостевой, на прощание швырнув ключи ей в лицо. Анжела стиснула кулаки, прогоняя воспоминание, и приказала позвать претендента на должность патологоанатома. Вошел, к её ужасу, Реймонд Вестер. Давний приятель Криса и, по слухам, бывший хахаль Джилл. - Вы?! - Анжела не верила своим глазам. - Но в резюме вы написали, что ваше имя Реймонд Ховард! - А что вас так шокировало? - выгнул тот точеные брови. - Да, я не трепался о своем образовании, и ношу сейчас девичью фамилию матери. По причинам, к вам отношения не имеющим. - Разговор закончен, - она указала дружку Криса на дверь. - Вас я не приму. Всего хорошего. - Можно вообразить, что кроме вашего гадюшника людям пойти некуда, моя дорогая, - презрительно скривился Вестер. - Кстати, по закону вы обязаны объяснить, почему не взяли меня на работу, хотя я обладаю всеми нужными вам навыками и документами. - У вас нет опыта работы в нашей сфере, Реймонд, - у Анжелы наконец-то появилась возможность поставить на место хотя бы одного из дружков Криса Рэдфилда. - Да, вы прошли много «горячих точек», но вы не тот, кто нам нужен. У нас другой профиль, и нам с вами не по пути. Вестер ушел, на прощание обозвав ее бестолочью и непроходимой дурой. У них и так своего специалиста нет, из других участков ходят, а она еще роется в кандидатах, словно за дверями очередь стоит. - Почему вы отказали ему? - ругался позже Мортон. - Кто работать будет? - Вестера нельзя принимать, я ему не доверяю, - оборонялась Анжела, понимавшая правоту шефа. - Он же начнет сливать всю информацию в Альянс и ФБР! Надо брать кого-то своего! Да и репутация у него не самая чистая… Ходят слухи, будто Реймонд умышленно послал на верную смерть целый взвод, в котором служил кто-то из его родичей. То ли крупное наследство, то ли Вестер хотел отомстить… Трудно сказать, улик против него нет, одни разговоры по углам. Но лучше от такого сотрудника держаться на расстоянии. Мало ли что. - Ладно, - Мортон немного успокоился. - Может, вы и правильно сделали, что отказали ему. Он и мне не нравится. Гонора много. Еще дружбу водит кое с кем из высших чинов ФБР. Анжела простилась, и побежала в один из стоковых бутиков за новым платьем. Явилась, естественно, под закрытие, убила почти час, и ушла, сопровождаемая злыми взглядами задержавшихся из-за нее продавщиц. - Мне жаль, что вам пришлось остаться сверхурочно, - извинилась она перед уходом из салона. Сотрудницы этот жест доброй воли проигнорировали, но дверь за испортившей всем вечер клиенткой захлопнули с такой силой, что Анжела поняла — сюда ей лучше больше не ходить. Половину ночи она потратила на приведение гостевой квартиры в приличный вид (мало ли, вдруг папа с мамой и сестрой вдруг решат приехать на праздники), перед сном проверила почту, и только тогда разрешила себе лечь спать. Утром встала, как всегда, с головной болью, ломотой в теле и нежеланием идти на работу, где ей сегодня придется наклеить самую ослепительную улыбку, чтобы высидеть обязательный для нее праздничный банкет. Явившись в участок, она первым делом проверила, украшен ли офис к предстоящему вечером торжеству. Выглядело все настолько убого и серо, что Анжела не сдержалась, с утра испортив настроение всем, кто отвечал за гирлянды, елки и игрушки. Не просто отчитала, а пригрозила отнять у них премии, чтобы наперед неповадно было выполнять поручения руководства на «отвали». Хотела напугать, но детективы предложили ей этой самой премией подавиться, никому из них она не нужна. - Я послушаю, как вы запоете, когда у вас действительно отберут все зарплатные бонусы, - еще сильнее рассердилась Анжела. - Вам что, так сложно было купить более качественные вещи? Неужели самим приятно отмечать Рождество в нынешнем свинарнике? Это же не офис, это позор! Вот не пущу всех в наказание на банкет, будете знать, как пакостить! Разъяренные копы сказали, что они не только премиальные, но и вечерние посиделки тоже в гробу видели. Обозвали ее дурой и разошлись по местам. Анжела после ссоры приходила в себя целый час. Остыв, пошла мириться, но с ней никто не заговорил до конца смены. И по домам все разбрелись, молча, делая вид, что не слышат, как начальница зовет их на прием. - Дело ваше, - сказала она в спины демонстративно покидающим офис подчиненным. - Я вас не выгоняла. Слова повисли в воздухе, ответа она ни от кого не получила. Постояв на первом этаже еще минуты две, поплелась к себе, чтобы переодеться и накраситься. Нанося на бледное от усталости лицо косметику, Анжела раз за разом примеряла светскую улыбку, с мрачным удовлетворением отмечая, что притворяться счастливой она все-таки научилась. По ее нынешнему виду никто из тех, кто придет на сегодняшний бал, не сможет даже заподозрить, что ее жизнь представляет собой перманентный бардак из бед, неприятностей и проблем, которые наслаиваются одна на другую, не давая ей ни секунды покоя. Что у нее не осталось никого, кто мог бы ей помочь в тяжелый период. Что она кромешная неудачница, сто крат хуже Алексис и Кертиса. У этих двоих хотя бы хватило пороха сбежать из дома. Закончив макияж, Анжела прихватила лиловый палантин в тон платью и вышла из кабинета, чтобы поторопить детективов и тех немногих офисных сотрудников, кто еще у них работал. Народу, кстати, набралось всего десять человек. Окинув всех критическим взглядом, Анжела напомнила, что уходить сразу после церемонии награждения нельзя, надо высидеть минимум час, и только тогда думать об уходе домой. Ей не возражали, отношение к празднику (и к ней лично) она прочла в глазах тех, кто пока был вынужден работать в их отделе. Все, даже люди, которым она благоволила и которых хвалила, смотрели на нее с ненавистью и отвращением. Торжественная часть, когда Осмунд Бек вручал награды, прошла в рамках приличий, тихо и чинно. Каждый, кого отметило руководство, выходил к трибуне, брал из рук шефа полиции подарок, улыбался приглашенным журналистам и с довольным видом возвращался на свое место. Анжелу, как и полагалось по регламенту, вызвали последней. Не потому, что она плохо работала, просто так было заведено. Получив благодарственное письмо и яркий пакет с презентом внутри, она стала позировать для репортеров. Фотографировалась не только с Беком, на праздник пришли четыре сенатора, и восемь представителей разных правозащитных организаций города. Тут Анжеле потребовалась вся ее выдержка, чтобы сохранить приветливое выражение лица, ибо вся эта жалкая шайка — лейка давно уже достала ее своей манерой лезть в дела Департамента Полиции. Вечно вмешивались в рабочие конфликты, помогали уволенным сотрудникам, то нанимая им дорогих адвокатов, то оформляя за них иски в суд. Будь ее воля, всех сослала бы на должности простых санитаров куда-нибудь в психбольницу, чтобы у них не осталось ни сил, ни времени на всякую чушь. - Говорят, вас можно поздравить с пополнением? - ехидно спросила мусульманка Нужуд, не прекращая улыбаться журналистам. - Слухи ходят, что десять новичков пришли. - Пятнадцать… - у Анжелы руки болели от желания содрать с этой сучки яркий малиновый платок и хорошенько оттаскать ее за волосы. - Бедные люди… - продолжала глумиться адвокатесса. - Бедные… Ну ничего, мы, если они захотят уйти, поможем. Анжела поспешила разочаровать вконец обнаглевшую правозащитницу, шепотом рассказав той о целевом контракте и сопутствующих ему нюансах. - Вы бы так не радовались, - в глазах мусульманки зажегся злобный красный огонёк, а улыбка на мгновение сменилась гримасой ненависти. - Мы в самое ближайшее время тщательно изучим этот ваш целевой договор, и если он ставит сотрудников в стесненные условия, наши юристы добьются его отмены. Первый раз, что ли? Да, не первый. Анжела отлично помнила все скандальные суды, закончившиеся для Департамента полиции сокрушительным поражением. Эти паразиты не дали ни увеличить продолжительность рабочего дня до десяти часов, ни отменить оплату больничных, ни сократить до одной недели ежегодный отпуск. Нужуд с компанией им даже график сменить не позволила (Анжела хотела ввести для ряда служащих дежурства по ночам и на дому), заявив, что вменяемого повода вводить это новшество нет. Пережив фотосессию, поспешила вернуться за свой стол. Анжела уже была на взводе, и прекрасно сознавала, что, проведи она с этой дрянью еще хоть пять минут, в итоге выбила бы ей зубы за все ее скабрезные шуточки. Сев справа от Мортона, пролистала расписание вечеринки. Никому ничего не нужно оказалось и здесь… Никому и ничего. Ни тебе интересных конкурсов, ни приглашенных певцов, ничего. Ужин и танцы. Все. - Анжела, ну чего вы от них хотите? - грустно посмотрел на нее шеф. - Они живут на работе, времени уже нет даже на полноценный сон, а вы требуете организации праздника по высшему разряду. Я вам не в упрек, просто… Просто люди вымотаны, они не в состоянии выполнять две задачи сразу. - Я вас поняла, сэр… - Анжела спрятала руки под столешницу, чтобы Мортон не увидел, как они дрожат от ярости. - Поняла. Может, в следующий раз аниматоров пригласим, чтобы чуть-чуть разгрузить этих несчастных? Шеф болезненно поморщился: - Вас я не обвиняю, Анжела, но все же постарайтесь понять, что настроение у коллектива далеко не праздничное. Вы, кстати, тоже выглядите удрученной. Она сослалась на Лешего, которого так и не смогла поймать. Ей тут на днях одна знакомая поведала, о чем сейчас болтают в Штаб Квартире ФБР. Весело и непринужденно перемывают косточки всем, кто так или иначе причастен к поискам маньяка. - Нас там обзывают бездарными тупицами, баранами и дураками, способными разве что пьяных бродяг задерживать, - пояснила она. - И вы ждете, что я буду веселиться? Они же на своих вечеринках высмеивают нас, сценки разные ставят, делая из копов кромешных дебилов! - Дорогая моя, - от души пожалел ее Мортон, - дорогая моя… Оставьте на их совести. От вашей злости плохо только вам. В этот момент на середину банкетного зала выехал гигантский торт, и из него под песню «Сладкие грезы» выпрыгнула размалеванная, точно вокзальная проститутка, Анна Крамер. На мерзавке красовался парадный мундир, который она медленно, предмет за предметом, начала снимать с себя, то поворачиваясь к бывшим коллегам лицом, то вертя перед ними задницей. Юбка, китель, жилет, фуражка… Анжела заставляла себя смотреть эту непристойность, прикидывая, сколько лет она потребует дать суке за глумление над полицейской формой. Танец становился все более похабным, эта тварь уже отплясывала тверк, медленно расстегивая пуговицы на форменной рубашке. Затем Анна села на идеальный шпагат, и сделала профессиональный кувырок назад. На весь банкетный зал грянул выстрел…